Оно из 777 галактики

ФАНТАСТИКА


Фрагменты нового романа


               
Часть I
Глава первая

ВНЕЗАПНЫЙ РАЗЛОМ З. К.


Райк Батыров на своём серебристо-голубом спорткаре «Porsche» тридцать третьего поколения мчался домой в Енисейск-сити из Новосибирска после трёхдневного международного совещания сейсмологов и климатологов. Нёсся со скоростью 400 километров в час. Снабжённой крыльями-стабилизаторами, механизмом экстренного торможения в случае крайней необходимости, мгновенно откидывающимся кузовом и сиденьем-катапультой, срабатывающиеся автоматически в первую же секунду аварий, автомобиль располагал к душевному спокойствию. Но у Райка в душе было скверно. После этого совещания в нём еще больше укрепилась уверенность в том, что катастрофа вплотную приблизилась к его родной и любимой планете.
Ни один из ведущих ученных мира не сделал утешительного сообщения, даже не было произнесено ни одного обнадёживающего слова. Даже знаменитый Клаус Клаудерманн, заслуживший всеобщий авторитет за свой оптимизм, и тот в этот раз, произнеся довольно короткую речь, подчеркнул, что готовиться нужно к самому худшему. Однако закончил свою речь дипломатично: «Наше родное гнездо ещё продержится на какое-то время, но внешние разрушительные явления, к сожалению, не пощадят его».
Райк время от времени коротко отрывал свой взгляд от стремительно уходящего под колеса ленты суперсовременного скоростного автобана, напичканного электродатчиками по измерению функционального состояния автомобиля и его водителя, когда спорткар вырывался из плотной стены высоких сибирских сосен на просторы широких  полей, называемых аграриями «посевными площадями».  Глянув на колосящие нивы, он неожиданно вспомнил запавшие в душу ещё в юности строки стихотворения одного из русских поэтов:   
«Стеной золотой колосящие нивы,
Где синий мелькает во ржи василёк,
Где их обдувает лихой и игривый,
Такой расторопный родной ветерок...»

 Райк поймал себя на мысли, что ему хочется выпрыгнуть из машины и, превратившись в птицу, полетать над «родным гнездом», как хорошо назвал Землю Клаус Клаудерманн. «Какую красивую планету теряет человечество и теряет Вселенная!» - подумал Райк. Горькая мысль, как нестерпимо горячая слеза, обожгла душу. Его душа не хотела принимать такую мысль как реальную, хотя в последние месяцы ему часто снилась какая-то другая планета, с другими полями, цветами, ветрами. Он не понимал, к чему это.
В этот момент зазвонила автовидеорация. Райк включил её и на дисплее увидел озабоченное лицо коллеги по НИИ и друга Сергея Ростова.
- Привет! Что там у вас нового? – спросил Райк. На досужие разговоры он теперь не был расположен, да и ситуация не позволяла.
- Привет, Райк! Нового много. Приедешь и сам узнаешь о них, - сказал Сергей. –  Звоню тебе по неотложному делу. – Замешкав несколько секунд, он спросил: - Где ты сейчас?
- Уже на автобане. В пятистах километрах от вас.
- Выходит, я вовремя звоню. Друг, у меня плохие новости. Наш сейсмограф выдал информацию, что в трёхстах километрах от Енисейск-сити возможен провал земной коры шириной 2-3 километра и длиной приблизительно 80-90 километров, - упавшим голосом сообщил Сергей
- Мой автобан попадает в зону разлома? - быстро спросил Райк.
- Да. Разлом пересекает его. Ты, выходит, в двухстах километрах от катастрофы,
- Ё-моё! И до нас дошло, - с горечью произнёс Райк и невольно окинул взглядом автобан.
Несмотря на вечерний час на обозримом участке широкого Евро-Азиатского автобана находилось не менее тысячи автомобилей со всего света. Райк ехал на сверхскоростной седьмой полосе, на которой спорткаров было не так уж много, но на шестой – четвертой полосах их было довольно много, машины ехали в обе стороны со скоростью от 350 до 250 км/час, с интервалом 45 – 40 метров, а на третьей и первой их было так густо, что интервал между машинами составлял не более 15 метров, а скорость – от 150 до 70 км/час.
-  Институт дал сообщение об этом на «Авторадио» и на «Транссибрадио»? -  спросил Райк и, не дождавшись ответа, добавил: -  На автобане сейчас авто так много, что в разлом полетят как минимум  тысячи машин. И столько же столкнутся друг с другом на поверхности.
- Буквально десять минут назад закончилось у нас совещание по данному вопросу, - ответил Сергей. – Принято решение уточнить точное время вероятного разлома. Сообщение на все транспортные магистрали Сибирской Российской Республики, пролегающие по зоне разлома, поступит тотчас, как только наши вычислительные машины и расчётчики назовут точное времени разлома. Как сообщил начальник Центра глобал-прогноза профессор Акира Хирохито, ориентировочно расчёты будут готовы через минут двадцать.
- Ты тогда и мне скинь сообщение, пожалуйста, -  попросил Райк.
- Само собой разумеется, Райк! Ну что, сворачиваем связь? – Сергей коротко засмеялся. - Ты ведь на сверхскоростной полосе?
- Да! Сворачиваем! А то датчики а-бана уже требуют от меня смены полосы, - сказал Райк и выключил автовидеорацию. Стрелка спидометра, медленно сползшая с начала телефонного разговора до отметки 350 км/час, снова установилась на 400. Райк включил автопилот на режим мгновенного возвращения управления автомобилем водителю и, откинувшись на спинку кресла, начал думать над тем, как ему остановить эту нескончаемую вереницу машин на всех семи полосах своего направления… Он, если бы поспорил с кем-нибудь, то заключил бы пари на любых условия и несомненно выиграл бы, заявив, что в больше половины автомашинах авторадиоприемники  SOS  выключены, а автовидеомагнитолы настроены на развлекательные каналы. Следовательно, ему придётся предпринять какие-то экстренные меры, чтобы остановить все эти машины и предотвратить массовую гибель людей…  И тут же представил себе эту жутковатую картину: нескончаемый стремительный поток автомашин на межконтинентальном автобане;  внезапно перед машинами разверзается земля на многие километры в ширину и глубину; сотни машин с громким воем моторов с одной и с другой стороны валятся в пропасть; жуткие крики людей… На мгновение ему даже послышались эти крики отчаяния: крики обезумевших мужчин, сквозь которых прорывались душераздирающие вопли женщин и детей …



…       Город Енисейск-сити был основан всего лишь семьдесят лет назад, когда вслед за островными государствами Тайвань, Кипр, Гаити, Шри-Ланка, Ямайка, Соломоновы Острова, Мальдивы, Маврикий, Мальта, Исландия и Фолклендские острова под воды океанов ушли  остров Сахалин, Курильские острова, большинство островов Японии,  южная часть Англии, было затоплено всё северное побережье Западной Европы.
Однако этого срока оказалось достаточным, чтобы он стал 25-миллионным интернациональным мегаполисом. В нем проживали кроме коренных россиян и новые россияне почти со всего света. Первыми переселились сюда Санкт-Петербуржцы, когда их родной город начал постепенно погружаться в воды Балтийского моря. Из второй столицы России сперва были эвакуированы все научные учреждения, университет и Мариинский театр. Затем, с использованием современной технологии и техники, сюда были перевезены Исаакиевский собор и Эрмитаж (Зимний дворец)… Большими диаспорами были японцы, корейцы, сингапурцы, англичане, голландцы, норвежцы, шведы, бельгийцы, турки; поменьше – китайцы, литовцы, латвийцы, эстонцы, финны вьетнамцы, индийцы, итальянцы, немцы, канадцы, американцы, мексиканцы и бразильцы....
Однако супер-город не стал подобием античного Вавилона. Здесь царили нерушимое взаимоуважение, веротерпение, железная дисциплина и идеальный порядок. Этому в какой-то мере способствовала прежде всего особенность контингента переселенцев из разных стран мира, уходящих или уже ушедших под воду океанов. Переселялись сюда вначале знаменитые сейсмологи-тектоники и другие специалисты мирового уровня со своими  сейсмологическими институтами, затем потянулись сюда всемирно известные ученные из разных направлений науки и научные учреждения Западной Европы и Юго-Восточной Азии, позже — всемирно известные писатели, артисты, актёры и художники вместе с учреждениями культуры и искусства – музеями, библиотеками, театрами  киностудиями. Такая концентрация высокообразованных и высококультурных деятелей науки, культуры и искусства, а также научных и художественных ценностей планеты Земля, конечно же, требовала идеального взаимопонимания и порядка в городе.
Языками межнационального общения в мегаполисе стали русский, туранский (общетюркский) и английский. Основатели города с согласия и при поддержке Центрального Федерального правительства сразу решили один из важных вопросов – вопрос оптимального расселения всё время пребывающих сюда переселенцев. Поскольку город изначально был задуман как всемирный научный центр по спасению землян и планеты Земля, микрорайоны формировались и строились вокруг центра города, названного Международным научным центром (МНЦ), который включал кроме самих научных учреждений также жилые кварталы для их сотрудников. А научные сотрудники сами изъявили желание заселяться вперемежку, сообразно своим симпатиям, а не по диаспорам или национальностям, как это было в Нью-Йорке и других крупных мегаполисах мира, где стихийно  создавались этнически замкнутые анклавы. А это в свою очередь способствовало тому, что люди разных национальностей очень быстро заговорили на основных языках общения - русском, тюркском и английском. Через несколько лет все научные сотрудники МНЦ и обслуживающий его персонал свободно говорили на этих трех языках, что исключало какого бы то ни было напряжения среди многонационального центра города. Это определило и дальнейшее развитие города по сложившемуся принципу расселения новых переселенцев – людей культуры и искусства.
Переселенцы из названных выше стран, не имеющие прямого отношения к науке, академическим учреждениям образования, культуры и искусства размещались в старом городе Енисейске, который располагался в пятидесяти километрах севернее. За прошедшие годы и он превратился в мегаполис с интернациональным населением в 29 миллионов человек. Там тоже все строилось по принципу города международной науки и искусства…