Служба охраны истории. Часть 3

                Часть 3. Частное решение уравнения

  Западная Ирландия, пещера Дулин, около 6000 лет до нашей эры

  - Отто, можешь подать спектрометр? – голос Шейлы уходил под своды пещеры и отражался оттуда звонким эхом.

  Крайцхагель нашёл в рюкзаке нужный прибор и подал жене. Они уже второй день работали в этой пещере, исследуя процесс нарастания знаменитого сталактита и заодно наблюдая издалека за кочевавшим неподалёку племенем древних кельтов. Дом в долине Глендалох, в котором они жили в своём времени, сейчас пустовал. Для коллег супруги оставили закодированное сообщение о том, где и когда их можно найти. Именно так их и нашёл Поленов, решивший заглянуть к своим друзьям в свой очередной отпуск.

  Обменявшись новостями с Крайцхагелем, он побродил немного по пещере, посмотрел на пресловутый сталактит, понаблюдал немного за кельтским племенем и за работой Шейлы. Супруги обычно работали в паре: один занимался исследованием, другой прикрывал «вторую половину» с парализующим пистолетом наготове. Их работа была довольно нудным и кропотливым делом, любить которое мог только истинный учёный. Поленов себя к таковым не относил, поэтому, как бы ни было красиво само это место, он быстро заскучал.

  -  Я, пожалуй, вернусь обратно в Глендалох, отдохну немного, - сказал он наконец, хотя устал как раз меньше других.

  - Да, располагайся, - ответила Шейла. – Мы тут тоже скоро закончим.

  Когда Поленов направился к своему «прыгуну», она, улыбаясь, добавила вслед:

  - А ты делаешь успехи в гэльском.

  Практиковаться в гэльском языке и склонять к тому же самому окружающих у Шейлы Крайцхагель, в девичестве О’Коннор, давно вошло в привычку. Окружающие, особенно лентяи типа Поленова, иногда не выдерживали и начинали сопротивляться, но Шейла была непреклонна. У неё был железный аргумент: «мало ли когда пригодится». На робкое возражение, а нельзя ли просто ускорить освоение с помощью специального служебного прибора, она заявляла: «Прибор не даёт столько смысловых оттенков. И память себе попусту забивать – вредно для здоровья. Так что учи живьём, родной!». Да и руководство Службы поощряло это хобби, позволявшее в том числе вести в присутствии посторонних секретные разговоры. Так что разговаривала она в основном на этом древнем языке, за исключением специфических терминов типа «спектрографа», которых в нём просто не было.

  - Спасибо, - пробормотал Поленов, садясь в «прыгун», замаскированный на этот раз под маленькую «летающую тарелку» из фильмов про пришельцев из космоса. Такая форма была популярна среди его коллег. Если такую «тарелку» увидит чужак, он именно пришельцев и заподозрит. Или спишет всё на обман зрения.

  Закрывшись прозрачным изнутри колпаком и настроив координаты «прыжка» на пятачок перед домом Крайцхагелей, Поленов отправился в своё время, 3 августа 2138 года.

  Сначала он подумал, что у него галлюцинации. Потом – что безотказная до сих пор автоматика занесла его куда-то не туда или он сам ошибся в координатах. Наскоро проверив приборы, он убедился, что всё в порядке. Тогда что всё это значит? Либо произошёл маловероятный сбой, непредусмотренный разработчиками, либо случилось что-то чрезвычайное.

  «Прыгун» стоял там, где и следовало - на склоне большого холма у долины Глендалох, откуда Поленов и отправился в прошлое. Но леса вокруг дома Крайцхагелей не было. Как и самого дома. Голый пейзаж открывался его взгляду через стеклянный колпак. Поленов даже приоткрыл колпак на пару сантиметров, чтобы убедиться, что зрение его не обмануло, и тут же закрыл. Светило яркое полуденное солнце, на небе не было ни облачка, что для данной местности было весьма нехарактерно. «Прыгун» стоял носом к абсолютно голой долине, если не считать чахлую травку. Метрах в пятистах от себя Поленов разглядел то, чего здесь никогда не было: овальное сооружение, походившее на амфитеатр. Он приблизил изображение на видеорегистраторе и убедился, что это действительно амфитеатр, набитый людьми, многие из которых скакали и размахивали руками с какими-то плакатами и цветными полотнищами. По дну амфитеатра проходила асфальтовая дорога, по которой резво проскакивали четырёхколёсные транспортные средства, похожие на гоночные автомобили двадцатого века. Эти автомобили въезжали под амфитеатр справа и выезжали из-под него слева. Каждый раз, когда через амфитеатр проезжала очередная блестящая машинка, энтузиазм толпы зрителей усиливался. А над всем этим «великолепием» вытянулся флагшток, на котором гордо развевался трёхцветный чёрно-красно-жёлтый флаг.

  Поленов протёр глаза и снова посмотрел на монитор регистратора. Так и есть – германский флаг. «Это что, шутка такая? Или тут кино снимают? Но если это кино, где тогда лес и дом Крайцхагелей?».

  Он взглянул на свой коммуникатор на запястье, и его худшее подозрение подтвердилось: дисплей светился, но подключение к сети на нём отсутствовало. На всякий случай он поковырялся в настройках, потом направил вызов в свой офис в Новокузнецке. Никакого ответа.

  «Надо сматываться. Это, похоже, никакое не кино».

  Поленов нажал кнопку возврата по предыдущим координатам. Появившись в пещере Дулин рядом с Крайцхагелями и откинув колпак «прыгуна», он крикнул:

  - Так, товарищи, бросаем работу и строимся! У нас ЧП!

 
  Южная Гренландия, этот же день

  Они бродили по пустоши, омываемой океаном, и всё больше убеждались, что Поленову не привиделось и катастрофа всё-таки произошла. Дом в староанглийском стиле, служивший оперативникам базой как раз на такие случаи, попросту исчез.

  - Ничего удивительного, - как всегда спокойно сказал Крайцхагель. – Если наша реальность исчезла, а вместо неё теперь та, «германская» реальность, путешествий во времени там, возможно, ещё нет. А значит, некому было и построить этот дом.

  Шейла взглянула на него с тревогой, потом спросила у Поленова:

  - Игорь, ты можешь связаться ещё с кем-то из коллег?
 
  - Я пробовал, - ответил тот. – Нет сети.

  - То есть, мы одни?

  Перспектива втроём разгребать случившееся, пытаясь «вернуть» родную реальность, Шейлу пугала.

  Солнце садилось. С моря дул резкий порывистый ветер, заставляя поёживаться. По небу набегали тяжёлые серые тучи. Всё это только усиливало гнетущее впечатление от того положения, в котором они оказались.

  - Я уже активировал тревожный маячок, - ответил Крайцхагель. – Если кто-то из коллег в состоянии его отслеживать из будущего, мы это скоро узнаем. Германский флаг, который ты, Игорь, увидел, говорит о том, что сбой произошёл относительно недавно от нашего времени - в 1940-х годах. Либо Германия каким-то образом выиграла войну, либо войны не было вообще.

  - Если бы войны не было вообще, то на том стадионе был бы не только флаг Германии, - возразил Поленов. – Это же Ирландия, а не Германия. Были бы и другие флаги.

  Шейла вздрогнула.

  - Жуткие новости ты принёс, Игорь.

  - Пока это неважно, - ответил её муж. – Я о том, что кто-то из наших наверняка должен работать раньше 1940-х. Если это так, они могут опознать сигнал и прибыть к нам. Давайте на всякий случай подождём несколько минут.

  Они устроили импровизированный ужин в «прыгуне» Крайцхагелей, который был размером с небольшой микроавтобус и содержал множество нужных вещей на случаи катастроф. Из будущего за это время не появился никто. Не появилась и база Службы. Значит, надеяться особо не на что: они потерялись в прошлом, и устранять сбой придётся им троим.

  - А если кто-то из наших коллег тоже застрял в прошлом и уже решает эту проблему без нас? – спросила Шейла.

  - Мы не можем на это надеяться, - возразил Поленов. – Даже если это происходит, нам нужно действовать независимо от них.

  - Но что, если какая-то группа вроде нашей устранит сбой раньше других, а остальные группы так и останутся в изменённой реальности? Что с ними будет? Они исчезнут?

  - Увы, это так, - мрачно ответил Крайцхагель. – Тем коллегам, которые застрянут в изменённой реальности после исправления сбоя, помочь будет нельзя. Они будут стёрты вместе с ней. Это неизбежный риск.

  Несколько секунд все трое молчали.

  - Может, никто и не застрянет, - неожиданно сказал Поленов. – Прошлое-то у нашей и у «германской» реальности общее. Может быть, и получится вернуться «оттуда» через прошлое «к нам». Да и на маячок ещё кто-то может откликнуться. Не стоит терять надежду.

  - Нужно собрать побольше информации, - сказал Крайцхагель. – Пока мы не узнаем обстановку в «германском» 2138 году, будет трудно вычислить событие, из-за которого реальность изменилась.

  - На разведку пойду я, - заявил Поленов. – Это не обсуждается. У тебя тут жена, а я ничьим семейным счастьем не рискую.

  Шейла невесело фыркнула.

  - У вас есть устройство, которое может отслеживать мой браслет? – спросил Поленов.

  - Есть, - ответила Шейла.

  — Вот этим и займитесь. Заодно будете на дежурстве: вдруг кто-то из наших всё-таки появится здесь. Если браслет перестанет действовать, дальше действовать будете вы.

  - У тебя, конечно, уже есть идея, под какой легендой ты появишься в «германской» реальности? – поинтересовался Крайцхагель.

  - Как ни странно, есть…


  Ирландия, долина Глендалох, 3 августа 2138 г.

  Поленов материализовался со своим «прыгуном» приблизительно в километре от амфитеатра с германским флагом. Ему пришлось изрядно потрудиться, делая корректировочные «прыжки», чтобы найти место, где можно было спрятать «прыгун». Немцы в этой реальности, если они действительно заняли доминирующее положение в Западной Европе, явно страдали лесобоязнью: в округе не было даже чахлого кустарника. Наконец, он нашёл небольшое углубление под склоном одной из гор, загнал туда своё транспортное средство и завалил его камнями. Не слишком надёжная маскировка, но выбора не было. Закинув за спину туристический рюкзачок с запасом продовольствия и сменной одежды, он направился к стадиону.

  По пути Поленов размышлял, каким образом Германия в этой реальности смогла выиграть войну. Он почти не сомневался, что война была, хотя, может быть, и не «мировая». И ещё было непонятно, насколько эта реальность осталась «нацистской» за почти два столетия, прошедшие с 1940-х годов.

  В мире Поленова народы сохраняли свои культурные особенности и старались между собой особо не смешиваться (такие пары, как у Шейлы и Отто Крайцхагеля, были скорее исключением). Но нацизм как идеология превосходства над другими нациями, их угнетения и истребления однозначно осуждался. Люди как бы по умолчанию признавали, что в наступление всемирной катастрофы, которая едва не случилась в третьей четверти двадцать первого века, все народы так или иначе вносили свой вклад. А значит, тем, кто выжил, незачем ворошить взаимные обиды n-летней давности (где n стремилось к бесконечности).  Пропаганда взаимной вражды народов была под официальным запретом, разрешалась только взаимная критика. Такие явления, как нацизм, расизм, культ «жертв холокоста», всякие конфликты вроде арабо-израильского, англо-ирландского, армяно-азербайджанского, турецко-курдского и им подобных считались просто дурным тоном, были пережиты, как детская болезнь.

  А что происходит здесь? И главное, с чего всё началось? С какого события история перешла на другие рельсы? Это Поленову и предстояло выяснить.

  Был вечер. Гонка, которую недавно наблюдал Поленов, по-видимому, уже закончилась. Зрители куда-то расходились от амфитеатра – куда именно, Поленов не видел. Зато у одного из металлических барьерчиков, ограждавших проходы для толпы, он заметил девушку в чёрной униформе и кепи, тоже чёрного цвета. «Или из полиции, или из службы безопасности, - подумал Поленов. – То, что нужно». Он подошёл поближе.

  Девушка оказалась блондинкой ростом примерно метр семьдесят со стройными ногами, с пышной, но довольно подтянутой фигурой, с простодушным и добрым лицом и с огромными ярко-синими глазами. Роскошные светло-жёлтые волосы были собраны в пучок на затылке. Внешне она очень сильно походила на канадскую киноактрису двадцать первого века Маккензи Портер, разница была разве что в цвете глаз. У Поленова девушка непроизвольно вызвала доверие.

  Он подошёл, изображая запыхавшегося от долгой ходьбы туриста, и заговорил по-немецки:

  - Простите, офицер, я путешественник, и мне нужна помощь.

  - Лейтенант Линдеманн, - представилась синеглазка, повернувшись к нему. – У вас что-то случилось?  Может, вас направить в советское консульство? Это недалеко.

  - Почему в советское? – оторопело спросил Поленов.

  Немка слегка улыбнулась.

  - Простите, вас выдаёт акцент. Так что случилось?

  «Значит, и СССР здесь сохранился? Всё чудесатее и чудесатее…».

  Последняя надежда на то, что всё это лишь декорация для каких-то киносъёмок, испарялась, как лужица жидкого азота.

  Поленов лихорадочно размышлял. В консульстве, советское оно или нет, ему делать нечего. Там его, конечно, не опознают – и, весьма вероятно, примут за шпиона. Закончиться это может большими неприятностями, не говоря о срыве миссии. Нет, нужно придерживаться легенды.

  - В консульство мне не нужно, - поспешил сообщить он вслух, понизив голос. – Лейтенант, у меня важная информация, я не могу сообщить её на публике. Мы можем поговорить где-то в более спокойном месте?

  Несколько секунд лейтенант молча разглядывала его своими большими глазами. По выражению её лица было невозможно понять, за кого она принимает странного собеседника: за неумного шутника или действительно за обладателя важной информации. Поленов стоял, старательно изображая смущение. Впрочем, ему даже изображать ничего не пришлось. Лейтенант Линдеманн явно заметила, что произвела на него определённое впечатление, но ничем этого не показала. Вероятно, она привыкла к такой реакции на свою внешность.

  - Давайте пройдём в служебную машину, - наконец ответила она.

  Она произнесла несколько слов в переговорное устройство, зажатое в руке. Потом, повернувшись, пошла в сторону от основного потока зрителей. Поленов шёл сбоку и на шаг позади. По дороге он старательно косил глаза в сторону спутницы и едва осознал момент, когда они дошли до её служебной машины. Это был чёрный фургон примерно двухметровой высоты без опознавательных знаков. У боковой двери стояли двое поджарых парней в чёрных униформах с короткими, но мощными на вид автоматами. При виде лейтенанта Линдеманн они заметно подтянулись. Та отодвинула в сторону дверь фургона. Пропустив Поленова вперёд, она негромко произнесла:

  - Курт, зайди.

  Один из бойцов, высокий, со свирепым выражением на костлявом лице, повернулся и забрался в фургон вслед за Поленовым и Линдеманн. Он захлопнул дверь, не отводя дула автомата от нежданного гостя. Его движения выдавали в нём спортсмена, явно посещающего тренажёрный зал.

  Когда все трое уселись на скамьи, Поленов тут же заговорил, обращаясь к Линдеманн и решив игнорировать Курта:

  - Лейтенант, меня зовут Игорь Поленов. Вы угадали, я русский. Но я не из Советского Союза, если вы не пошутили, и он вообще существует. Видите ли, я не совсем обычный путешественник, - он заметил краем глаза, что Курт при этих словах насторожился ещё больше. – Нет-нет, речь не о шпионаже или о чём-то подобном. Я – путешественник из параллельной реальности.
 
  - Чего?! – Курт нахмурил брови. – Ты из психушки сбежал?

  - Курт, помолчи, пожалуйста, - осадила его Линдеманн. Повернувшись к Поленову, она сказала. – Вы понимаете, о чём вы говорите? Это, конечно, весело, но мы на службе, и нам не до шуток.

  - Я абсолютно серьёзен и могу доказать свои слова, - заявил Поленов, осторожно снимая с плеч рюкзак. – Вот, посмотрите. Ничего опасного там нет.

  Лейтенант Линдеманн сняла со стены фургона металлоискатель и обвела им вокруг рюкзака. Никакой реакции от прибора не последовало. Потом обвела вокруг фигуры Поленова. Аналогично. Тогда Линдеманн вынула из кармана резиновые перчатки и прежде, чем открыть рюкзак, натянула их на кисти рук. «Серьёзно у них тут всё», - с интересом подумал Поленов.

  В рюкзаке, помимо смены одежды, лежали несколько продовольственных брикетов и бутылок с водой. Никаких приборов из реальности Поленова, годных для изучения и использования, в рюкзаке, от греха подальше, не было. Но и то, что было, лейтенант перебирала с явным удивлением. Закончив, она аккуратно сложила всё обратно и протянула рюкзак Поленову. Тот готов был поклясться, что вещи были уложены ровно так же, как лежали до обыска.

  - Как видите, лейтенант…

  - Можно просто Хельга, - представилась синеглазка.

  - Как видите, Хельга, я не вру. Если требуются подробности, как я сюда попал, с удовольствием расскажу вам.

  - Не верю я ему, - процедил сквозь зубы Курт. – Сдать бы его в особый отдел, химикам…

  - Не советую этого делать, - прервал его Поленов. – Мы предвидели, что вы можете так среагировать. У меня иммунитет на любые «сыворотки правды». Впрочем, я готов ответить на любые вопросы, и вы можете проверить ответы, - добавил он, снова поворачиваясь к лейтенанту. - У вас ведь есть детекторы лжи?

  - Знаете, Игорь, я вам верю, - сказала Хельга. – У вас необычная одежда, я не знаю, где такую производят. Да и весь вы какой-то нездешний, - она слегка улыбнулась. – И ведёте вы себя совсем не как путешественник из Советского Союза… Но как такое возможно? Я слышала о теории временнЫх струн и о возможности существования параллельных реальностей. Наш учёный Рудольф Ланге…

  При этой фамилии Поленов едва не подскочил. В его реальности Рудольф Готлибович Ланге был крупным учёным, работавшим над темами телепортации, перемещений во времени и освоения глубокого космоса. Возможно ли, что у него и в этой реальности есть аналог? Только работающий на Германию… Вот это поворот!

  От неожиданности Поленов едва не пропустил следующие слова Хельги:

  - … разрабатывает такую тему. У него есть расширенная теория, в ней куча формул, в которых я мало что понимаю. Дальше них дело не заходит. А вы говорите, вам это удалось. Как?

  - В этом мы похожи, я тоже мало что понимаю в физике, - Поленов в свою очередь слегка улыбнулся. – Я, например, до сих пор, в сущности, не понимаю, что такое электрон… - Он увидел, что Хельга улыбнулась в ответ, и понял, что идёт правильным путём. – В общем, люди, которые в этом понимают, как-то докопались до сути процесса и разработали аппарат для перемещения материи между реальностями. Сначала мы отправляли по разным направлениям видеокамеры и датчики на них, чтобы убедиться, что всё работает правильно. Потом решились на миссию с человеком. Выпало мне, и вот я здесь, - он снова улыбнулся и продолжил. – Только поймите меня правильно, Хельга: я прибыл не столько с разведывательной миссией, сколько для установления контакта. Нас очень интересуют другие реальности – и в плане отличий от нашей, и в плане обмена технологиями. Понимаете, как это важно для всех?

  - Понимаю, - Хельга кивнула.

  - Поэтому не стоит запирать меня в каком-нибудь секретном подвале спецслужб. Наоборот, мне нужно посмотреть на ваш мир, пообщаться с как можно бОльшим количеством людей, которые в теме и могут принимать решения. Видите этот прибор? – Поленов показал запястье со служебным браслетом. – Он должен перебросить меня обратно.

  - Когда? – спросила Хельга с заметным огорчением.

  - Точно не знаю. Думаю, не раньше, чем через неделю. Скорее всего, значительно позже. Потому что нашим учёным нужно время, чтобы настроить приборы на обратный переход… У вас, кстати, сегодня какая дата по вашему летоисчислению?

  - 3 августа 2138 года, - ответила Хельга, слегка удивившись.

  - Как и у нас! – Поленов сделал вид, что страшно обрадовался. – Это очень хорошо. Значит, мы нашли когерентную реальность. Все наши будут очень рады. Это ведь значит, что мы можем сотрудничать с вами по-настоящему. Мы даже не надеялись на такую удачу.

  Хельга смотрела на него во все свои большие глаза. Смысл этого взгляда Поленову был непонятен. Но он почему-то обнадёживал.

  - Брешет он всё, - снова проворчал Курт со своего места. – Он или псих, или просто клоун.

  Хельга оторвалась от созерцания гостя и посмотрела на напарника.

  - Спокойно, Курт, - сказала она с лукавым выражением на лице. – Если он псих или клоун, мы ничего не теряем. Может, даже премию дадут. А если говорит правду, то тем более - готовь дырку для ордена… - Она снова повернулась к Поленову. – Игорь, если вы говорите правду, то вы попали по правильному адресу. Я, хоть и младший офицер полиции, но знаю многих людей, которые послушают вас с интересом. Никто вас никуда не запрёт, уверяю. А если вы этим людям покажете, как перемещаетесь обратно… - Она прервалась, открыла дверь фургона и сказала второму парню. – Вилли, садись в кабину. Мы едем на объект.

  Охранник, стоявший снаружи, прищёлкнул каблуками и направился к кабине фургона. Хельга закрыла дверь. Через полминуты фургон тронулся с места.

  Поленов с удовлетворением подумал, что пока внедрение складывается отлично. Его не пристрелили на месте и, кажется, даже не арестовали. Наверное, чем нелепее легенда, тем проще в неё поверить. Разрабатывая её, они с Крайцхагелем учли германский менталитет, а именно склонность немцев к мистицизму, особенно развитую во времена Третьего Рейха. Лишь бы не оказалось, что синеглазка тоже ломает комедию, чтобы его успокоить. Тогда он попадёт в положение героя «Обитаемого острова» Стругацких. Тот, застряв на чужой планете и попавшись военным, считал, что его везут к специалистам по контакту с другими цивилизациями. А его привезли в место, где с психов снимали их бредовые видения, чтобы потом показывать в развлекательной телепередаче. Правда, поведение долговязого Курта и его явные разногласия с Хельгой говорили не в пользу этой версии.

 Ехали довольно долго. Всю дорогу Курт, как и во время разговора, не отводил от Поленова дуло автомата. Его физиономия с немигающими глазами выражала полную готовность стрелять в любой момент. «Он что, опасается, что я пристукну его и эту красотку и выкину их где-нибудь по дороге? - подумал Поленов. – Интересно, они тут все такие в голову ударенные? Хотя, если тут полно психов и шпионов, то, наверное, правильно опасается».

  Наконец фургон въехал на бетонную площадку, огороженную металлической сетью, и остановился у приземистого белого здания. Очевидно, это была территория небольшого аэродрома, так как метрах в пятидесяти одиноко стоял вертолёт. Хельга открыла дверь фургона и сказала сразу обоим спутникам:

  - Подождите здесь.

  Потом она вышла и направилась ко входу в здание. Дверь фургона она не закрыла, и Поленов невольно смотрел ей вслед. От созерцания женской фигуры его не оторвала даже фраза Курта, который прошипел:

  - Не думай, что ты обманул меня своей сказочкой, Поленофф, или кто ты на самом деле. Я не лейтенант, мне ты лапшу на уши не навешаешь.

  Поленов предпочёл не реагировать.

  «Ты действительно не лейтенант, - подумал он. – И, видимо, им уже не будешь. Если всё сработает, как надо».

  Хельга отсутствовала, по ощущениям Поленова, не менее двадцати минут.

  Вернувшись, она объявила:

  - Мы забираем вертолёт. Пять минут на отдых, потом летим.

  По пути к вертолёту Хельга представила Поленову своих сослуживцев. Долговязый Курт носил фамилию Фогель. Он и физиономией напоминал какую-то хищную птицу. Более приземистого и скромно державшегося бойца звали Вилли Заурих. Водитель фургона представлен не был, так как остался в кабине.

  На вертолёте летели около часа. За это время почти полностью стемнело, только на севере оставалась бледно-оранжевая полоса от зашедшего солнца. Поленов смотрел в окно левого борта на эту полоску, так напоминавшую летние закаты в Сибири, и думал, доведётся ли вообще вернуться туда. «Он двенадцать лет не был на Родине», - некстати вспомнился дурацкий анекдот. Впрочем, киношному шпиону Штирлицу было куда легче: у него Родина была хотя бы гипотетически, в пределах полёта на самолёте.

  Фраза Хельги о людях, которые захотят посмотреть на его «возвращение в родное измерение», настораживала. Этот пункт не был продуман в их плане. Поленов решил, что будет импровизировать, в крайнем случае прорываться с боем.

  Впрочем, такие ситуации были неизбежным риском в его работе. «Сам хотел приключений, сам теперь и выкручивайся», - с этой мыслью Поленов окончательно пришёл в себя.

  Вертолёт тем временем сел на площадку среди невысоких гор, освещаемую прожекторами. Поленов вышел из него, лучезарно улыбаясь на манер Юрия Гагарина и вообще стараясь изображать из себя посланца дружественной стороны, который очень рад встрече с «иномирцами». Их маленькую группу действительно встречали - патруль, возглавляемый хмурым типом с погонами майора. После принятия доклада Хельги майор попросил Поленова сдать рюкзак («Порядок такой, потом вернут» - шепнула ему Хельга). Затем майор проводил Хельгу и «высокого гостя» до гладкой вертикальной стены у подножия одной из гор. «Здесь и расстреляют», - подумал Поленов. Однако стена оказалась всего лишь бетонной плитой, которая по знаку майора отодвинулась в сторону, открыв проход вовнутрь горы. В этот проход майор и повёл за собой Хельгу и Поленова, оставив патрульных снаружи.

  Троица прошла метров сто по извилистому коридору, освещаемую тусклыми плафонами, висевшими на потолке с равными интервалами. Остановившись у неприметной серой двери за одним из поворотов, майор сообщил:

  - Вас ждут, лейтенант. Заходите.

  Линдеманн вытянулась и отсалютовала. Майор пошёл дальше, а Хельга толкнула дверь со словами:

  - Заходите, Игорь.

  Помещение, в которое они вошли, было кабинетом около трёх метров в глубину и четырёх метров в ширину. У боковых стен стояли шкафы и сейф. Середину кабинета занимал длинный стол, накрытый зелёным сукном, как у бильярдного. Хельга остановилась и доложила о прибытии по форме. Сидевший за столом высокий широкоплечий человек лет пятидесяти с высоким лбом и редкими волосами, одетый в серые брюки и белую рубаху с длинными рукавами, поднялся с кресла.

  - Вольно, лейтенант, - сказал он, радушно улыбаясь. Потом поднял кисть правой руки к плечу и представился Поленову. – Полковник Энгельгардт, Рейхсбезопасность. Хельга кое-что о вас успела рассказать. Рад знакомству, господин Поленов… Или лучше обращаться к вам по званию?

  Поленов, ожидавший каверзных вопросов, не растерялся.

  - Вы правы, полковник, я из военных. Капитан Поленов, - ответил он, употребив немецкий аналог этого звания – «гауптман». – Гражданского на такую миссию никто бы не отправил. Есть подозрение, что никакой гражданский просто не выжил бы при переходе между реальностями.

  - Понимаю, - полковник тонко улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону единственного стула для посетителей. – Садитесь, прошу вас.

  Поленов не стал изображать джентльмена и сел. Хельга осталась стоять.

  - Хельга рассказала мне очень интересную историю, капитан, - заговорил Энгельгардт, усевшись в своё кресло. – В гестапо ею бы тоже заинтересовались, но мы не гестапо. С нами сотрудничать куда интереснее, если, конечно, вы говорите правду. У нас есть способы проверить ваши слова, чем мы завтра и займёмся. Но, допустим, вы не псих и не фантазёр. Тогда я вам кое-что поясню. Рейхсбезопасность – это аполитичная структура. Не знаю, как лично вы относитесь к нацизму, но у нас нацистская партия была запрещена ещё в 1971 году – из-за перегибов в её политике… По вашей реакции я вижу, что для вас это новость. Это необычно. Потому что у нас этот исторический факт известен каждому ещё со школы. А что произошло в вашем варианте?

  Поленов заранее решил, что на такие вопросы будет отвечать честно.

  - У нас была Вторая мировая война с 1939 по 1945 год. Германия её проиграла, нацистская партия была сразу же ликвидирована. - Поленов увидел, как у полковника вытянулось лицо, и поспешил сменить тему. – А позвольте встречный вопрос: как у вас сохранился Советский Союз? У нас он распался в 1991 году на пятнадцать независимых государств.

  Полковник Энгельгардт с полминуты помолчал, глядя куда-то вниз, потом снова позволил себе слегка улыбнуться.

  - Об этом и о многом другом, капитан, мы поговорим с утра. Считайте, что первичную проверку вы прошли. Вы, наверное, задаётесь вопросом, почему мы доставили вас сюда, а не сдали в гестапо, не поместили в психушку и не спровадили в советское консульство? Я объясню. Наша служба курирует многие научные проекты. Её истинное назначение мало известно простым обывателям. Формально многие наши сотрудники служат в полиции, как Хельга и те парни, что вас привезли. Или в армии. Или работают научными сотрудниками в институтах. Фактически они подчиняются мне как одному из руководителей нашей организации. Один из проектов, которые мы курируем, касается исследований в области теории параллельных реальностей. Не буду скрывать, в этом проекте у нас мало практических успехов. Зато мы влиятельны в правительственных кругах и многое можем. И тут на нас выходит человек, который заявляет, что он пришелец из параллельной реальности. Такую новость мы не могли оставить без проверки. Если она окажется успешной, значит, кто-то уже сделал то, к чему стремимся мы сами. И сотрудничество между реальностями, о котором вы с таким жаром говорили Хельге, станет вполне реальным, простите за каламбур.

  Он слегка усмехнулся и добавил:

  - До утра отдыхайте. Встретимся здесь же в шесть. Хельга, проводи нашего гостя в комнату номер пять. Распорядись, чтобы ему доставили ужин из столовой… Что ж, капитан Поленов, не смею вас больше задерживать. До встречи!

  Поленов кивнул и поднялся.

  - Благодарю за радушный приём, полковник, - сказал он, слегка приосанившись. – Вы убедитесь, что не ошиблись во мне.

  После этих слов он повернулся, позволил Хельге открыть дверь и вышел из кабинета.

  Некоторое время Хельга вела его дальше по коридору.
 
  «Непростой тип, - размышлял по дороге Поленов о полковнике Энгельгардте. – Тяжело будет от него что-либо скрыть. Но придётся напрячься. Делай, что хочешь, Игорь, но они ничего не должны узнать ни о твоей настоящей работе, ни о путешествиях во времени. Если узнают, это будет конец. Этот Энгельгардт был со мной слишком откровенен, а они вряд ли болтают о своих секретах с каждым встречным. Значит, если я провалюсь, то живым не отпустят… Но почему он заявил, что первичную проверку я прошёл? Наверное, под столом у него детектор лжи, а в стул встроены датчики. Не случайно же он вниз смотрел…».

  Тем временем они дошли до жилого отсека, состоявшего из двух рядов дверей с электронными замками. У двери с цифрой 5 уже дежурил охранник. Кто бы сомневался… Хельга кивнула ему и приложила к замку карточку – по-видимому, магнитный пропуск. Открыв дверь, она пропустила гостя вперёд и вошла сама. Поленов осмотрелся. Комната напоминала небольшой гостиничный номер, обставленный предельно аскетично.  Кровать у правой стены. Шкаф и небольшой стол со стулом напротив входа. Две двери в левой стене – очевидно, санузел. Больше ничего не было.

  - Располагайтесь, Игорь, - сказала Хельга. – Ужин сейчас принесут.

  - Спасибо за заботу, Хельга, - сказал Поленов, поворачиваясь к ней. – Мы ещё увидимся?

  Хельга вздохнула – как показалось Поленову, притворно.

  — Это не мне решать… - быстро взглянув на него, она добавила. – Конечно, увидимся, я же здесь работаю. Желаю хорошо отдохнуть!

  С этими словами она вышла и закрыла дверь. Пропуск она не оставила.

  - И вам того же, - пробормотал Поленов, глядя на закрытую дверь.

  «Ну, вот, поплыл из-за смазливой девчонки. Этого ещё не хватало! Пока мой статус здесь не прояснился, расслабляться никак нельзя».
 
  Минут через пять вошли два охранника. Один внёс рюкзак Поленова и положил его в шкаф. Другой поставил на стол ужин – овощной суп с фрикадельками в большой глубокой тарелке и гречневую кашу с изрядных размеров котлетой. На десерт был яблочный штрудель. Поленов всё это с удовольствием употребил, запивая чаем из высокого стакана. Ещё к ужину полагалась маленькая, не более ста миллилитров, коричневая бутылочка с ирландским виски. Поленов не был большим любителем виски, как и алкоголя в принципе, предпочитая редкие гомеопатические дозы красных вин. В его реальности пьянство считалось занятием неприличным, вроде рисования на заборах и стенах домов. Но здесь он чиниться не стал. Отказ от угощения выглядел бы подозрительным, а контакт только начал налаживаться. Тем более, что жестяная крышка была плотно прикручена к бутылке, и никаких проколов Поленов в ней не заметил. Поэтому он, не мудрствуя лукаво, употребил всю порцию алкоголя. Правда, перед этим он достал из рюкзака полулитровую бутылку с водой. Ею он и запил живительный вискарь. Потом выключил свет и лёг спать.

  Утром его разбудили двое охранников, просто включив свет. В голове у него немного шумело от непривычной дозы алкоголя, но в целом он проснулся отлично отдохнувшим. Дав ему две минуты на сборы, охранники проводили его к кабинету полковника Энгельгардта и встали по обе стороны от двери кабинета. Поленов, не дожидаясь приглашения, открыл дверь и вошёл.

  Полковник Энгельгард, как и вчера, сидел за столом. Перед столом на метр левее стояла Хельга. Гостевой стул пустовал.

  - Доброе утро, Игорь, - сказал полковник. - Садитесь.

  Поленов отметил это обращение по имени. По-видимому, пока он спал, вокруг его персоны происходили какие-то действия, по результатам которых были приняты некие решения. Сейчас он и узнает, какие именно.
 
  - Доброе утро, господа, - сказал он, садясь на стул.

  Хельга молча кивнула, глядя на него с «уставным» выражением лица, но в глазах, как ему показалось, была теплота. Не показалось ли?..

  - Мы кое-что проверили, пока вы спали, - сразу же перешёл к делу полковник. – Ваши отпечатки пальцев и ДНК не числятся ни в каких хранилищах данных. Ни в наших, ни в советских. Не удивляйтесь по поводу советских: у нас большие возможности. Это, конечно, ещё ни о чём не говорит. Чтобы окончательно убедиться, что вы тот, за кого себя выдаёте, мы проведём ещё одну проверку. Химию мы, разумеется, применять не будем: я верю, что у вас иммунитет на любые «сыворотки правды». Интересное выражение, кстати, у нас такое никто не употребляет… Чтобы проверка прошла качественно, нам нужны ваши естественные реакции, а не искажённые препаратами. Вы, разумеется, не завтракали, но это подождёт, - добавил он, вставая. – Голод обостряет реакции, сами понимаете. Угостим вас потом обедом. Идёмте.

  Охранники шли по коридору впереди, Энгельгардт и Хельга – позади, а Поленов – посередине этого почётного конвоя. Потом один из охранников открыл очередную дверь с магнитным замком и сказал Поленову:

  - Проходите.

  Охрана осталась снаружи. Входя в кабинет, Поленов краем глаза заметил, что полковник и Хельга вошли в другую дверь, слева.

  Помещение размерами примерно четыре на семь метров, в котором он оказался, было полутёмным, освещаемым только настольной лампой, стоявшей на металлическом шкафу. Слева от шкафа, прямо напротив двери, за столом сидели двое – вчерашний майор и упитанный лысеющий тип в белом халате поверх пиджака. В ближнем правом углу стоял ещё один стол, за которым сидели ещё двое в белых халатах – очевидно, техники, обслуживавшие прибор, стоявший у правой стены. Это было гигантское кресло с подлокотниками и с подставкой для ног, над спинкой которого возвышался на штативе цилиндрический аппарат, напоминавший древнюю сушилку для волос. Левую стену наполовину занимала стеклянная перегородка. По бокам от двери стояли ещё двое охранников.

  Глядя на сооружение, в которое майор немедленно попросил его сесть, Поленов содрогнулся: это был аппарат для считывания и оцифровки воспоминаний. Примерно такой же использовался и Службой, в которой работал он сам. Хорошо ещё, что они с напарником предусмотрели этот вариант и заблаговременно приняли меры. В бутылке с водой, которой Поленов накануне запивал виски, плавала прозрачная капсула с психотропным веществом, которое воздействовало на центр воспоминаний в мозгу. Принятое вовнутрь и как следует растворившееся, оно позволяло лёгким усилием воли подавить на время ненужные воспоминания и подменить их нужными. Не на всех людей это вещество действовало одинаково, поэтому и для оперативной работы в высокотехнологичных эпохах годился далеко не каждый сотрудник Службы охраны истории. Поленову оно более чем подходило. Он обладал весьма раскованным воображением и мог без особых усилий генерировать гигабайты красочной псевдоинформации.

  Крышка на бутылке не была повреждена, а капсулу он ощутил, когда пил воду. Значит, о её существовании никто не заподозрил. Всё должно пройти нормально.

  Поленов спокойно сел в кресло. Он старательно подавил все воспоминания и мысли, касающиеся его работы и настоящей миссии. Нет их, и всё тут. В архив. Вещество будет действовать от полутора до трёх суток, потом воспоминания всё равно вернутся. Сейчас важно сосредоточиться на легенде.
 
  Техники сначала надвинули на его голову цилиндрический аппарат почти до уровня бровей, потом стали надевать на его пальцы датчики. От датчиков на правой руке провода шли к аппарату, напоминавшему детектор лжи. От другой руки провода шли налево, куда-то под стол техников. Насмотревшись на змеящиеся провода, Поленов поднял глаза и увидел за стеклянной перегородкой полковника и Хельгу, сидевших за столом и смотревших на какие-то приборы. Наблюдатели, значит. Поленов мельком подумал, что его желание видеть Хельгу и дальше явно учли и пошли ему навстречу. И тут неожиданно он представил её без одежды. Хельга вспыхнула и подняла на него взгляд, в котором, однако, не было ни намёка на осуждение. Уголки её рта приподнялись. Значит, они действительно смотрят по монитору на картинки, возникающие у него в голове. Ну, что ж, посмотрим, кто кого…

  - Я – майор Венцель, - подал голос офицер за столом. – Мой коллега – доктор Шпонек. Отвечайте на вопросы правдиво и не напрягайтесь. Итак, начнём. Имя, звание, ваше задание здесь…

  Ему задавали самые разные вопросы, спонтанно, но явно продуманно меняя темы. Поленов отвечал почти автоматически, в голове одновременно возникали картинки – о его детстве, о политическом устройстве его мира, об исторических событиях последних двух веков и прочие. Все эти картинки были подлинными воспоминаниями. Когда вопросы касались темы его попадания в эту реальность, нужные картинки генерировались тоже почти автоматически. Вот он обсуждает с доктором Ланге и со своим начальником Вороновым подробности будущей переброски и своей миссии. Вот он на глазах у толпы провожающих, среди которых видны Шейла, Отто и Стась, поднимается на платформу аппарата для переброски в другую реальность (картинку аппарата он позаимствовал из древнего киносериала «За гранью»). Вот он возникает на холме у долины Глендалох на месте, с которого он увидел гоночный стадион, только с рюкзаком за плечами… В какой-то момент его сознание «поплыло», и он почти отключился, но это ничего не значило: таблетка действовала безотказно.

  В кресле его продержали около трёх часов. Когда с него сняли датчики и считывающий аппарат, он поднялся и пошёл к выходу, пошатываясь и не реагируя ни на что вокруг. В коридоре его уже ждали Хельга и полковник. Хельга восторженно смотрела на него сияющими глазами. Поленову показалось, что только служебная дисциплина мешает ей немедленно броситься ему на шею. Она бросила мимолётный торжествующий взгляд на полковника, будто сообщая ему: мол, я же говорила… Сам Энгельгардт тоже сиял, как начищенный самовар.

  - Вы удивили нас, Игорь, - первым заговорил он. – Уже одно то, что в вашем мире есть аналог нашего доктора Ланге, внешне полностью совпадающий с оригиналом, производит впечатление. Впрочем, я думаю, бывает и не такое. Давайте пройдём в столовую, нам всем пора подкрепиться.

  В столовой они уселись за один стол. Дежурный, помимо основных блюд, поставил перед полковником рюмку виски.

  - Вам не предлагаю, - сказал полковник, слегка улыбаясь. – Мы уже поняли, что у вас сложное отношение к алкоголю. А то, что в вашем мире в большинстве стран ещё и не курят, нас и вовсе поразило. Уважаю. Хельге тоже не предлагаю, у неё не менее важная миссия, чем у вас. А я выпью, пожалуй. За будущее успешное сотрудничество между реальностями!

  Он одним махом осушил рюмку, и все трое приступили к завтраку. Поленов подумал, что Энгельгардт наверняка уже нарисовал у себя в голове перспективу блестящей карьеры, которую сделает на всей этой истории. Главное теперь – грамотно подыгрывать ему в этом, и тогда всё получится, как надо. Что именно получится, он помнил весьма смутно: принятое вещество ещё действовало.

  Когда все дошли до десерта, полковник заговорил:

  - Итак, Игорь, проверку вы прошли успешно. Я уже доложил, куда следует. Руководство довольно результатами. Вашу свободу никто не ограничивает – в разумных пределах, конечно. Единственное условие – вне нашей базы держаться неподалёку от старшего лейтенанта Линдеманн и её группы. Хельга лично отвечает за вашу безопасность. Вижу, вы не против такой приятной компании.

  - Кто я такой, чтобы быть против? – Поленов изобразил некоторое смущение, потом добавил. – Поздравляю с повышением, Хельга!

  - Спасибо, - ответила Хельга.

  - Сейчас отдыхайте, - сказал полковник. - Можете походить по территории базы, пропуск вам выдадут. В семнадцать часов жду вас у себя в кабинете. Мы ответим на интересующие вас вопросы.

  Пропуск Поленову действительно выдали, и он немедленно вышел наружу. Светило солнце, было по-летнему жарко. Некоторое время он любовался гористыми пейзажами вокруг территории базы, которая располагалась, по его расчётам, где-то в Шотландии. Потом ему надоело, и он вернулся в свою комнату номер 5. Растянувшись на кровати, он отдыхал, пока не наступило время идти к Энгельгардту. Всё это время его никто не беспокоил.

  В кабинете, кроме самого Энгельгардта, сидели ещё трое: Хельга – по левую руку, утренняя парочка – майор Венцель и доктор Шпонек – по правую руку от полковника.

  - Садитесь, Игорь, - сказал полковник. – Можете спрашивать.

  Поленов сел. На большом столе он увидел две политические карты мира. Одна была раскрашена в соответствии с его воспоминаниями о родной реальности. Другая очень сильно отличалась по контурам раскраски от первой. Поленов в некотором удивлении переводил взгляд с одной карты на другую, сравнивая названия государств и очертания границ. Никто его не торопил.

  На второй карте территория Третьего Рейха была обозначена ярко-жёлтым цветом. Этот цвет простирался почти на всю Западную Европу, включая Британские острова и Исландию. Только Испания, Италия, Португалия и Швейцария на юге, а также Швеция и Финляндия на севере были окрашены в другие цвета. Италия заодно присоединила к себе Мальту. Также Рейх занимал значительную часть Восточной Европы, включая Польшу, Чехию, Словакию, Балканы и Кипр. Независимыми остались Венгрия и Румыния. Множество территорий было заштриховано жёлтыми полосками: в Северной Африке – Алжир, Тунис, Ливия и Египет, на Ближнем Востоке – Сирия, Палестина, Иордания, Иран, Ирак и, к немалому удивлению Поленова, Израиль.  Эти территории, как было ясно из пояснений к карте, находились под протекторатом Рейха.

  Был на этой карте и Советский Союз, обозначенный бледно-красным цветом. Он занимал почти всю территорию, которую занимал и в реальности Поленова, кроме Восточной Пруссии и Закарпатья, входивших в состав Рейха, а также Южного Сахалина и Курил, окрашенных в фиолетовый цвет Японии. Афганистан, Пакистан, Индия и западная часть Китая были заштрихованы розовым – это были территории под протекторатом Советского Союза.

  Япония в этой реальности явно добилась некоторого успеха в военном противостоянии со Штатами, хотя и не полного. Она присоединила к себе восточную часть Китая, Манчжурию,Тайвань, Юго-Восточную Азию, острова Индонезийского архипелага и Филиппины.

  Соединённые Штаты остались такими же, как, впрочем, и вся Северная и Южная Америка. Австралия, Новая Зеландия, страны центральной и южной части Африки тоже в целом не претерпели изменений.

  - Очень интересно, - пробормотал Поленов. Подняв взгляд на молчавших Энгельгардта и компанию, он спросил. – А можете пояснить подробнее, как такое очертание государств возникло?

- Как я понимаю, вас интересует прежде всего история Рейха и Советов, - ответил полковник. – Что ж, мы можем вам рассказать.

  Из рассказа выходило, что Германия, как и в подлинной реальности, начала войну в Польше 1 сентября 1939 года, а в 1940-м – на Западном фронте. Расхождения с подлинной историей начались с осени 1940-го. Тогда решение штурмовать Британию, отменённое в подлинной реальности, было всё-таки проведено в жизнь. Операция носила название «Морской лев». Перед её началом было внезапно отправлено в отставку нерешительное руководство германского флота и заменено новым, которое согласилось осуществить замысел Гитлера и Манштейна. Операция прошла хоть и не без больших потерь, но довольно гладко. Успех был настолько полным, что немцы сами себе удивлялись, как могли в нём сомневаться. Британская Империя мгновенно рухнула. Черчилль бежал в Америку и продолжал оттуда агитировать весь мир на борьбу с оккупантами, но безуспешно. Поддержать британцев оказалось некому. Между Гитлером и Сталиным действовал пакт о ненападении. Ни одна сторона не решилась его нарушить, что для собеседников Поленова выглядело вполне естественным. Но не для него самого. Во всём этом крылась какая-то тайна, но он не решился в ней копаться, чтобы не выдать свой главный интерес. Да и сам этот интерес был пока заблокирован в недрах его памяти.

  Дальше успех немцев развивался как бы сам собой. Сначала были присоединены Балканы. Потом остатки британских войск были окончательно изгнаны из Северной Африки и с Ближнего Востока. Через полгода японцы, воспользовавшись ситуацией, ударили по Перл-Харбору, потопив американский линейный флот. Как и в подлинной реальности, они получили ответный разгром около острова Мидуэй. Но развивать успех американцы не решились: они боялись вступления в войну Германии и битвы флотами на два фронта. А у японцев для развития наступления просто не было адекватных морских сил. Так что тихоокеанская война быстро сошла на нет. Японцы довольствовались своими приобретениями в Восточной Азии и в Индийском океане.

  В 1971 году, после падения нацистской партии, были открыты военные архивы. Так историки убедились, что Германия в конце 1940 года готовила план «Барбаросса» - удар на Москву, Ленинград и Сталинград через Белоруссию, Прибалтику и Украину с запада, на Мурманск с севера и на Северный Кавказ с юга. В Иране и Ираке даже строились бетонные аэродромы специально для этой цели. Что помешало этому комбинированному нападению, было неясно. Историки предполагали, что Германия просто выдохлась: слишком много войск приходилось держать на слишком обширной территории. Обе стороны три десятилетия занимались «гонкой вооружений», пока в Рейхе не «отменили» нацизм. Ядерное оружие Германия разработала первой, но и тут не достигла ничего существенного: секрет атомной бомбы быстро стал достоянием разведок всех крупных стран. Так с тех пор и продолжалось вялое противостояние четырёх «сверхдержав».

  Посвятили Поленова и в дальнейшую историю, вплоть до настоящего времени, уделяя особое внимание научным и техническим аспектам. Эту часть рассказа вёл в основном доктор Шпонек. Поленов быстро потерял нить повествования и вскоре только изображал интерес. Полковник, заметив это, в конце концов произнёс:

  - Кажется, мы утомили нашего гостя, коллеги. Давайте сделаем перерыв. Не буду больше задерживать вас, капитан. Вместо этого предлагаю вам отправиться завтра в компании старшего лейтенанта Линдеманн в Эдинбург. Вы хотели встретиться с людьми, принимающими решения? У вас будут такие встречи.

  Поленов кивнул, соглашаясь.

  В Эдинбург он вылетел на рассвете на том же вертолёте и в той же компании, в которых летел на базу Рейхсбезопасности. Курт Фогель и Вилли Заурих сопровождали их с Хельгой, держа в руках неизменные автоматы. Часть плюшек, свалившихся на Хельгу от доброго начальства, перепала и её бойцам, отчего их отношение к «иномирцу» несколько улучшилось. У Фогеля это проявилось в том, что он перестал пялиться на Поленова коршуном и произносить угрозы в его адрес, а оружие стал держать не направленным на него, а, как все нормальные охранники, у груди.

  Вертолёт сел на крышу цилиндрического стоэтажного небоскрёба, который возвышался над всем городом и назывался, по словам Хельги, «Башней Общеевропейского Единства». Высадив пассажиров, пилоты погнали свой воздушный транспорт обратно. На крыше были помещения для охраны со всеми удобствами. Одно из таких помещений заняли Фогель и Заурих. Поленова Хельга повела к лифту.

  Потом они полдня потратили на различные строго секретные совещания, проходившие в тайном зале на восьмидесятом этаже. Встреча была организована в форме фуршета. К Поленову с Хельгой то и дело подходила различная публика: учёные, военные, контрразведчики, министры, промышленники, банкиры и прочие посвящённые в тайну. Эта пёстрая компания, как понял Поленов, и составляла ядро Рейхсбезопасности. Журналистов среди них не было: по-видимому, вожаки организации считали, что публиковать новость о сенсационном событии ещё рано.
 
  Поленов довольно быстро утомился отвечать на одни и те же вопросы и выслушивать одни и те же заверения в намерении сотрудничать с параллельной реальностью. Очевидно, для собравшихся сам факт этой встречи был полнейшей неожиданностью. Поленов понял, что перед «возвращением домой» ему не избежать повторной встречи, на которой «намерения сотрудничать» обретут конкретику, и ему будет вручена целая куча посланий к его правительству. Эта перспектива удручала. Ещё ему временами казалось, что в толпе то мелькает, то пропадает майор Венцель. Он сказал об этом Хельге, когда от дивана, на котором они расположились, отошёл очередной дружелюбный болтун. Хельга рассмеялась:

  - А вы глазастый! – сразу посерьёзнев, она объяснила. – Это не майор Венцель, а его голограмма. Сам майор остался на базе, - она вздохнула. – Вы уж извините, Игорь, но, пока вы не под надёжной охраной, он не спустит с вас глаз. А у вас необычное зрение. Кроме нас с вами, эту голограмму никто не видит.

  «Спасибо за ценные сведения, - кисло подумал Поленов. – Мне только голографических шпионов и не хватало…».

  Вещество, подавляющее воспоминания, переставало действовать, и осознание того, зачем он здесь и насколько опасно его положение, толчками проникало в его сознание.

  - Хельга, я уверен, что надёжнее вас мне охраны не отыскать, - отпустил он неуклюжий комплимент, чтобы приглушить чувство тревоги.

  Хельга молча улыбнулась уголками рта, отчего её лицо стало ещё наивнее и простодушнее, чем обычно.

  «Приплыли, - подумал Поленов. - Если она и дальше будет так на меня смотреть своими глазищами и улыбаться каждой шутке, я рискую вообще из этой реальности не выбраться».

  Чтобы стряхнуть наваждение, он бодро предложил:

  - Хельга, а давайте сбежим отсюда и посмотрим на город. Мы ведь здесь не под арестом?

  Хельга на секунду как бы ушла в себя, потом ответила:

  - Почему бы и нет? Только давайте сначала посмотрим на город сверху. А потом спустимся. Здесь отличные виды с крыши.

  Поленов согласился, и они снова поехали на крышу. Там Хельга подвела его к телескопу с круговым обзором. Прильнув к окуляру и поводив трубой в разные стороны, Поленов подтвердил, что виды отличные. Потом в телескоп на город с разных ракурсов смотрела Хельга, а Поленов смотрел на неё. Тоже с разных ракурсов. Было так легко и естественно, как будто он знал эту девушку всю жизнь. Ему не хотелось, чтобы это чувство проходило.

  Оторвавшись от телескопа, Хельга вызвала по рации свою команду, и они вчетвером вышли в город.

  Город жил полной жизнью. Туда-сюда сновали велосипедисты: похоже было на то, что этот транспорт является самым популярным в городе. Работали бары, рестораны и пабы. И у каждого здания продавался виски! Поленов знал, что шотландцы – большие любители этого напитка, но здесь эта любовь имела просто космические размеры. Прохожие отхлёбывали этот напиток прямо на ходу, не смущаясь его нечеловеческой крепостью. Попалась на глаза даже одна мамаша с коляской, время от времени прикладывавшаяся к бутылке. Что поразительно, на тротуарах не было ни валявшихся в отключке граждан, ни битого стекла, ни даже просто пустых бутылок, оставленных бомжам. И самих бомжей не наблюдалось. Зато повсюду сновали патрули в униформе, как у Хельги и её сослуживцев. Было это причиной или нет, но тара аккуратно складывалась в мусорные контейнеры, а подвыпившие добирались до мест назначения своим ходом, а не с помощью полиции или «скорой».

  - Ничего себе, тут масштабы пьянства! – высказал своё удивление Поленов Хельге.

  - Это ещё что! – ответила та. – Видели бы вы, что тут творится во время «Октоберфеста»…

  «Да, Энгельгардт в чём-то прав: тут давно уже никакой не нацизм. Скорее просто полицейское государство, навязывающее европейцам свои «услуги». А оккупация больше похожа на симбиоз. Но всё равно вы, ребята, не должны существовать. И не будете. Какая бы ни была наша история, она вряд ли хуже вашей. А то, что вам приходится спаивать народы оккупированных регионов, чтобы они не думали о независимости, говорит о вашей слабости. И о том, что не всё у вас тут так гладко, как втирали мне Энгельгардт и Шпонек. Так что, как сказал персонаж одного древнего фильма: свадьбы – не будет!».

  Когда они вернулись на базу, Хельга зашла к Поленову после ужина и обрадовала новостью:

  - Игорь, завтра моя группа летит в Каир, у нас там 8 августа одно торжественное мероприятие у Великих пирамид. Будем там обеспечивать безопасность. Хотите составить компанию?

  - Конечно, хочу! – обрадовался Поленов, которому однообразие базы уже несколько надоело. – На пирамиды посмотреть я никогда не откажусь.

  - Ну, тогда считайте, что вы официально приглашены. Полетим на сверхзвуковом курьерском самолёте. Вылет в три часа утра.

  - А что за мероприятие, если не секрет?

  - Секрет, - Хельга вздохнула. – Мне приказали вам пока не сообщать. Но вам точно понравится, обещаю.

  - Надеюсь, хотя бы там мы обойдёмся без голографического изображения майора Венцеля? - мрачно пошутил Поленов.

  Хельга засмеялась.

  - Обойдёмся, конечно. Майор руководит обеспечением безопасности и будет там живьём. До завтра, Игорь! – после этих слов она вышла.

  «Наверняка там какой-нибудь праздник с торжественным выступлением какой-нибудь рейхс-«шишки», - подумал Поленов, укладываясь спать. – Что ж, сгоняю, от меня не убудет. На пирамиды посмотрю, сравню впечатления... А потом займусь этой реальностью всерьёз».

 
  Каир, район Великих пирамид, 6 августа 2138 г.

  На военном аэродроме группу старшего лейтенанта Линдеманн встретили двое поджарых типов в смокингах.

  - А, вот и наши британские коллеги! – сказала Хельга Поленову. – Они прибыли из посольства. Будем работать вместе. Идёмте, Игорь, я вас познакомлю.

  Они направились навстречу британцам. Фогель и Заурих, как обычно, шли позади с автоматами.

  Черноволосого и черноглазого британца звали Брайан Барнард. В тандеме он был явно старшим. Его напарник, высокий широкоплечий тип с аскетичным лицом, жидкими неопределённого цвета волосами и белесыми глазами, был представлен как Джеймс Чемберс. Их смокинги не обманули Поленова: двигались они, подобно Фогелю, как профессиональные спортсмены. Или спецназовцы. В реальности Поленова пиджаки, галстуки и им подобные элементы одежды давно вышли из моды из-за их крайней непрактичности. А здесь дипломаты разгуливали в них прямо посреди Аравийской пустыни. Это выглядело так же странно, как костюм сказочного джинна на участнике заседания Палаты лордов.
 
  - Не очень вы похожи на дипломатов, - любезно поделился своим наблюдением Поленов.

  - Формально мы дипломаты, - ответил Барнард. – Но, сами понимаете, это только прикрытие.

  - Как обстановка? – спросила у него Хельга.

  - Зрители ещё не прибывают, так что всё спокойно. Подготовка мероприятия идёт полным ходом. У нас работы пока немного.

  До пирамид они добрались через полчаса езды по пустыне на армейском внедорожнике с крытым верхом. Внедорожник проехал между пирамидами Хеопса и Хефрена и остановился у восходящей дороги Хафры, которая начиналась позади Большого Сфинкса. Из машины вышли все, кроме Чемберса, который развернул её и поехал обратно.

  - Куда это он направился? – спросил Поленов.

  - В наш палаточный городок, - ответила Хельга. -  Он на плато западнее пирамиды Хефрена, за сетчатой оградой, вы должны были видеть по дороге. Мы тоже могли поехать сразу туда, но нам нужно на доклад к Венцелю. Он нас ждёт в автобусе на окраине города. Как раз прогуляемся мимо Сфинкса.

  По восходящей дороге они не пошли, а спустились в каньон, на дне которого располагался Большой Сфинкс, и прошли справа от него на близком расстоянии. Было раннее утро, но уже довольно чувствительно припекало. Поленов слегка обогнал остальную группу, остановился на середине каменной лестницы, ведущей в город, и повернулся, чтобы рассмотреть Сфинкса в лучах утреннего солнца. Но смотрел он не столько на Сфинкса, сколько на Хельгу. Кепи она сняла, а свои длинные роскошные волосы распустила – видимо, для защиты от солнцепёка. Она бодро, но не особо спеша поднималась ему навстречу с освещённым солнцем лицом, на котором было смешанное выражение спокойствия и эйфории. «Прямо царица египетская, - подумал Поленов с одобрением. – А позади свита». Барнард шёл, щурясь, так как был без головного убора. Замыкали шествие Фогель с Заурихом, которые наверняка были не в восторге от жары, но старались это не показывать.

  - Даже не хочется уходить, - сказал Поленов Хельге, когда та поравнялась с ним.

  - И мне не хочется, - ответила Хельга, поворачиваясь, чтобы тоже посмотреть на Сфинкса с лицевой стороны. – Вы впервые у пирамид?

  - В своей реальности один раз был.

  Она несколько секунд помолчала, потом спросила:

  - Вам действительно требуется возвращаться? Вы могли бы послать капсулу с подробным докладом вместо себя… Хотя я глупости говорю, конечно. Понимаю, у вас приказ.

  - Я всерьёз рассматриваю этот вариант, - ответил Поленов.

  Она повернулась и пристально посмотрела на него. Но тут подтянулась остальная группа, и им пришлось прервать столь интересную беседу и продолжить подъём.

  На окраине Каира стоял под пальмой большой туристический автобус. В его тени прятался от солнца майор Венцель. «На этот раз не голографический», - ехидно подумал Поленов. Он дружески улыбнулся майору, а Хельга доложила о прибытии своей группы по форме.

  - Вольно, - сказал ей майор. – У меня для вас сюрприз, старший лейтенант, - он указал рукой на дверной проём автобуса.

  Хельга повернула туда голову. Поленов повернул тоже – и остолбенел: из автобуса выходил доктор физико-математических наук Рудольф Ланге собственной персоной. Выглядевший точь-в-точь, как его аналог из реальности Поленова: среднего роста, плечистый, с начинающим выпирать брюшком, с высоким лбом, с зачёсанными назад седеющими волосами, с многочисленными морщинами и с высокомерным выражением лица. Внешне он был чем-то средним между киношным маньяком Ганнибалом Лектером и доктором Уолтером Бишопом из сериала «За гранью». Это «киночудовище» широко раскинуло руки и с восклицанием «Хельга, дорогая!» заключило обрадованную девушку в объятия, отечески похлопывая по спине.

  - Давно не виделись, Рудольф, - ответила сияющая Хельга, когда объятия разжались. – Больше года уже.

  - Да, хотелось бы видеть тебя почаще, но понимаю, служба. Хотя бы в отпуске заглядывай в лабораторию к старику…

  - Теперь будем точно видеться чаще, - Хельга улыбнулась. – Я здесь по работе.

  - Знаю, - ответил Ланге. – Очень рад, что мы будем работать вместе.

  - И у нас новая тема, - добавила Хельга, кивнув головой в сторону Поленова. – Вы, наверное, в курсе?

  Поленов подумал, что она в присутствии майора грубо нарушает субординацию и сейчас получит взбучку за разбалтывание секретных сведений. Но, видимо, он попал в узкий круг, где все были давно знакомы и особых секретов друг от друга не имели.

  - Наслышан о нашем необычном госте, - ответил Ланге, подходя к Поленову и вскидывая руку к плечу в приветствии (Поленов уже привычно ответил тем же жестом). – И о твоей роли в этой истории, Хельга. Представишь меня нашему другу?

  - Собственно, я уже знаком с вами, доктор Ланге, - вежливо ответил Поленов. – Точнее, с вашим аналогом в моём мире. Мы работаем вместе.

  - Очень рад этому, молодой человек. Значит, мы поладим. Хотелось бы побеседовать с вами подробнее, но пока нет времени… Вижу, вы тоже приглашены на наше мероприятие. Вам уже сообщили, что именно будет происходить?

  Майор Венцель поспешил вмешаться в разговор:

  - Мы решили пока не сообщать этого капитану Поленову, доктор. И вас прошу воздержаться. Устроим, так сказать, сюрприз. Думаю, наш гость будет весьма удивлён. И заинтересован. Только давайте все пройдём в автобус, а то торчим тут, как мишени в тире.

  «Уже заинтересован, - подумал Поленов, заходя в автобус вместе с остальными. – Попробуй не заинтересуйся, если тут замешан местный Ланге… Посмотреть, что они тут затеяли, точно не помешает».

  Похоже было, что и всю эту встречу Венцель устроил специально, чтобы предостеречь доктора Ланге от избыточной болтливости.

  В автобусе вместо сидений были скамьи вдоль бортов, а середину салона занимал длинный стол. Все уселись за этот стол, кроме Фогеля и Зауриха, которые устроились с автоматами наготове по обе стороны от двери. Водитель закрыл дверь, и автобус тронулся с места.

  Посмотрев в окно, Хельга сказала:

  - Господин майор, разрешите вопрос.

  - Разрешаю.

  - Почему мы едем в город?

  Майор Венцель хитро прищурился:

  - У вас, обер-лейтенант, и у вашей команды до 18:00 сегодня увольнение. Покатаетесь по городу, покажете его нашему гостю. Автоматы оставьте в салоне, парни, - обратился он к Фогелю и Зауриху, - Возьмите у водителя пистолеты. Незачем привлекать лишнее внимание. За вами присмотрят наши люди в штатском. В 18:00 жду у себя, отчитаетесь о расходах.

  «Зачем это ему? Чтобы держать в тайне подготовку к их мероприятию? Всё более интересно…».

  Автобус остановился у ограды Египетского национального музея. Здесь майор Венцель, доктор Ланге и Барнард пересели в чёрный автомобиль с тонированными стёклами и куда-то уехали. А Хельга и её команда, сменив оружие, сопроводили «высокого гостя» в здание музея.

  Так они и разъезжали целый день по городу, посещая одну достопримечательность за другой. Дважды они заходили в рестораны. Каир выглядел так же, как и реальности Поленова: большие кварталы вечно недостроенных домов из серого песчаника, выглядевшие, как после бомбёжки. Такое впечатление возникало из-за того, что дома возводились годами, этаж за этажом, по мере прирастания живших в них семей. Поленов подумал, что некоторые явления остаются неизменными, как бы ни развивалась история.

  Жители Каира неторопливо перемещались по своим делам, не обращая на их группу никакого внимания. Очевидно, они привыкли к немецкой полицейской униформе. Что за «сотрудники в штатском» присматривали за их группой, Поленов не уловил. Наверное, одетые под местных жителей.

  Всё это время Поленов задавался вопросом, что связывает Хельгу с доктором Ланге. Похоже, что тот знал её с детства, судя по его отношению «доброго дядюшки». Друг или коллега отца, скорее всего. Расспрашивать он не решился. «В конце концов, какое тебе дело до этого? – мысленно сказал он себе. – Ты тут всё равно ненадолго».

  Завершилась «культурная программа» посещением пирамид. Солнце клонилось к закату. Поленов и Хельга забрались, насколько могли, на восточную стену пирамиды Хеопса и смотрели оттуда на город. Далеко справа, где-то позади пирамиды Микерина, посреди пустыни шли строительные работы. Как объяснила Хельга, там возводили временную трибуну на три тысячи зрителей, приглашённых на мероприятие.

  Потом, погрузившись в автобус, они обогнули пирамиду и въехали на холм с её западной стороны. Здесь на огромной территории, огороженной сетчатым забором с вышками охраны, располагался временный лагерь для организаторов мероприятия. Хельга отправилась в палаточный лагерь «силовиков» на доклад к Венцелю, а Поленова поселили в одноэтажную «гостиницу» для дипломатов и гражданских специалистов, наскоро собранную из гипсокартона, и попросили далеко от неё не отходить. Вход в каждый «номер» был с улицы. По соседству от его «номера» располагались Барнард и Чемберс. Сидя на разборной кровати из пластика, Поленов смотрел на заходящее среди пустыни солнце. Он предпочёл бы не сидеть здесь, а узнать, где находится палатка Хельги, но его мнения никто, конечно, не спрашивал. После заката ему принесли ужин прямо в «номер». Закончив ужинать, он лёг спать, так как делать всё равно было больше нечего.

  Разбудил его странный бубнёж, раздававшийся за стенкой «номера». За окном была кромешная тьма. Поленов посмотрел на часы своего наручного дисплея. Часы показывали 02:10. Бубнёж тем временем не прекращался. Он походил на какую-то абракадабру, но Поленов обнаружил, что каким-то образом понимает её смысл. И тут он сообразил: в соседнем номере разговаривали по-гэльски! «Хитро!», - подумал Поленов. Он поднялся, взял в руки оставшийся после ужина стакан и осторожно приложил его к стене. Звук стал отчётливее.

  - Больше тянуть нельзя, - сказали за стенкой. – Пора выходить. У тебя всё готово?

  - Готово.

  - Выходим!

  Раздался звук открывания двери. Поленов отошёл от стены и осторожно выглянул в окно. Две фигуры удалялись в темноте в сторону палаток. Несомненно, это были Барнард и Чемберс.

  «Вот и пригодился гэльский, - подумал Поленов. – Хвала Шейле за дрессировку! Ну-ка, посмотрим, куда намылились эти парни…».

  Соблюдая предосторожности, чтобы дверь не скрипнула, он вышел наружу. Британцы тем временем успели повернуть направо, за угол одной из палаток. Поленов быстро приблизился и заглянул за угол, но преследуемые уже успели повернуть куда-то ещё раз. Мысленно чертыхнувшись, он включил подсветку на своём дисплее и стал осматривать песок. Свежие следы вели наискосок, в сторону соседнего ряда.

  Так он и двигался по следам, стараясь не попадаться на глаза дежурным охранникам, бродившим с автоматами среди палаток. У одной из палаток он наткнулся на неподвижно лежащее тело. Это оказался Вилли Заурих, видимо, тоже назначенный в караул на эту ночь. Оружия при нём не было. Поленов приложил пальцы к его сонной артерии: жив. На шее был хорошо заметен след от укола. «Чем-то усыпили. Что за дела тут творятся?».

  Он вытянулся у входа в палатку и прислушался. Некоторое время из палатки доносился какой-то шорох. Потом раздался голос Барнарда, снова говорившего по-гэльски:

  - В её шмотках ничего нет. Тащи сюда охранника, пока его не нашли. А я допрошу эту суку…

  Поленов решил, что пора действовать.

  Сделав шаг вперёд, он ударом в шею вырубил выходящего из палатки Чемберса. Не успел тот упасть, как Поленов подхватил его парализующий пистолет, ворвался в палатку и отскочил ещё на метр в сторону, держа пистолет перед собой.

  Палатка была тускло освещена плоским потолочным светильником. Хельга лежала у дальней стены лицом вниз, видимо, без сознания, на её заведённые за спину запястья были надеты наручники. Поленов и Барнард стояли, направляя друг на друга парализующие пистолеты.

  - Что вы тут забыли, Барнард? – спросил Поленов по-английски.

  К его удивлению, Барнард ответил:

  - Спецпропуск в лабораторию Ланге.

  - И зачем он вам?

  - А вы не знаете? – в свою очередь удивился Барнард. Потом криво усмехнулся. – Ах, да, я и забыл: ваша добрая фея не посвятила вас в свои эльфийские тайны. Ну, так я вам скажу. Ланге и его команда собираются завтра открыть здесь окно в прошлое.

  - Что?!

  «Этого ещё не хватало! - в очередной раз подумал Поленов. – Если они почти дошли до путешествий во времени, с этой реальностью надо покончить как можно быстрее».

  - Шокирующая новость, правда? В лаборатории Ланге находится маленький приборчик. Мы собираемся его изъять.

  - Дайте, угадаю. Хотите отправиться в 1940-й? Сорвать высадку немцев в Британии?

  - Германия не должна выиграть войну, - холодно произнёс Барнард. – Вы сами из реальности, где Германия её проиграла. Не мешайте нам, Поленов.

  «Уже второй, кто требует ему не мешать, - подумал Поленов, припомнив один прошлогодний инцидент. – Присоединиться, что-ли, к ним? Нет, так себе идея. Эти британцы наверняка попытаются перекроить прошлое на свой лад, спасти свою дряхлую Империю от распада. А мне эта Империя куда-то упёрлась? Нет, доктор сказал – в морг, значит – в морг. Мне нужен свой вариант истории, а не чужой».

  Тем временем Хельга открыла глаза. Быстро оценив диспозицию, она повернулась на бок и ударила Барнарда пяткой в коленный сгиб. Барнард потерял равновесие и отклонился назад, его пистолет выстрелил. Поленов присел, но это оказалось лишним: дротик проткнул потолок палатки над его головой. Поленов ответным выстрелом вырубил Барнарда.  Повернувшись, он на всякий случай пальнул дротиком и в Чемберса. Потом стал обшаривать карманы Барнарда. Хельга за это время поднялась на ноги.

  - Где Вилли? – спросила она.

  - Снаружи. Он жив, они его тоже парализовали, - он закончил обыск и, поднимаясь, добавил с досадой. – У Барнарда ключей нет.

  - Подайте мне рацию, она под подушкой. Нажатие на кнопку – передача, отпускание – приём.

  Поленов нашёл рацию и, удерживая кнопку, поднёс ко рту Хельги. Та быстро заговорила:

  - Курт, бери отделение и бегом сюда! Нам нужна помощь. Барнард и Чемберс – предатели. Захвати ключи от наручников и антидот. Вилли парализовали. Приём!

  Поленов отпустил кнопку.

  - Понял, обер-лейтенант. Выполняю! – раздался из динамика голос Фогеля.

  - Спасибо вам, Игорь, - тихо сказала Хельга. – Вы меня спасли. Я рада, что вы на нашей стороне.

  Поленов решил быть честным.

  - Я не знаю, на стороне ли я Рейха, - ответил он. – Всё-таки я не отсюда. Но вы отнеслись ко мне с радушием, и я не мог не вмешаться. Считайте, что я на вашей личной стороне, Хельга, - добавил он, улыбаясь.

  - Ценю честные ответы, - сказала Хельга, тоже улыбаясь. Затем прижалась к нему и звучно чмокнула в щёку.

  Для Поленова это было уже слишком. Он обхватил её, крепче прижал к себе и впился губами в её губы. Сам себе он в этот момент напоминал Шурика из советского фильма «Кавказская пленница». Правда, в отличие от киношной Нины, девушка нисколько не сопротивлялась…

  Неизвестно, сколько времени они бы так простояли, если бы снаружи не послышались отрывистые немецкие фразы и скрип песка. Поленов оторвался от Хельги, отошёл на шаг в сторону и повернулся.

  В палатку ворвался Фогель с автоматом наизготовку. За ним виднелись ещё двое автоматчиков. Фогель направил оружие на Поленова, но Хельга крикнула:

  - Отставить! Игорь с нами. Лучше сними наручники с меня.

  Фогель с неохотой опустил оружие. Бросив взгляды на Барнарда и Чемберса, он спросил:

  - Твоя работа?

  - Отчасти, - ответил Поленов. – С Барнардом помогла обер-лейтенант.

  Фогель посмотрел на него с уважением. Затем подошёл, отпихнув ногой Барнарда, и снял с Хельги наручники. Потом надел их на Барнарда.

  - Чего они хотели? – спросил он, поднявшись.

  - Осуществить операцию «Назад в прошлое», - с иронией ответил Поленов. – Спасти Британскую Империю и всё такое.

  Фогель криво усмехнулся:

  - Нашли, что спасать… А ты как узнал?

  - Проснулся от их разговора за стенкой. Они разговаривали по-гэльски. Мне это показалось странным, и я за ними проследил.

  Фогель и Хельга удивлённо переглянулись.

  - Вы знаете язык древних кельтов? – спросила Хельга, подняв бровь.

  - Немного. Я же историк. Человека без исторической подготовки на такую миссию не отправили бы.

  - Ладно, мы всем этим займёмся, - подытожила разговор Хельга. – Идите спать, Игорь. Представление начнётся в следующую полночь. Если не хотите его пропустить, вам нужно отдохнуть. Попрошу майора поставить охрану у вашей двери. Мало ли что.

  «Заботливая немецкая жена», - мысленно усмехнулся Поленов.

  - А вы? – спросил он.

  Хельга вздохнула:

  - А мне, боюсь, будет сейчас не до сна…

  Утром к Поленову, как только тот проснулся, почти сразу зашёл майор Венцель. Он лично принёс завтрак и, пока Поленов с ним расправлялся, выспросил у гостя все подробности ночного происшествия. Поленов умолчал только о финале диалога с Хельгой и о поцелуях.

  - Гэльский язык – отличная маскировка, - задумчиво сказал Венцель, выслушав рассказ. – Никто бы их не понял, особенно спросонья. Не повезло этим парням.

  - Они что-нибудь сказали? – рискнул спросить Поленов.

  - Об этом не беспокойтесь, капитан, - отрезал майор. – Они, конечно, действовали не одни, но мы всех выловим. Вы не на нашей службе, но я объявляю вам благодарность. Вы нам помогли, хотя не имели на это особых оснований, - он пристально посмотрел на собеседника.

  - Ещё как имел! – Поленов возмущённо фыркнул. – Вас я, можно сказать, давно знаю, а этих двоих – только один день.

  - Типичный ответ агента, который пытается внедриться, - Венцель иронически усмехнулся. – Впрочем, оставим пикировку. Ваше основание мне отлично известно. Оно сейчас находится на дежурстве у трибуны для зрителей, - майор улыбнулся ещё шире, потом добавил, посерьёзнев. – Только мой вам совет, Поленов: не морочьте девчонке голову. Я понимаю, что у неё сейчас жутко романтическая история, но вы отбудете, а ей оставаться здесь. Она ведь может и не захотеть вас отпустить.

  Поленов молчал, обалдело подняв брови. От этого майора он ожидал чего угодно, только не отеческих наставлений. Насладившись его реакцией, Венцель поднялся со стула. Открывая дверь, он сказал:

  - Охрану я снимаю. Можете ходить по территории, но за ограду выходить не пытайтесь, пропуск всё равно не дам. Мне и без вас забот хватает. Вечером поедем смотреть представление от нашего доктора.

  Без Хельги день прошёл тоскливо. До вечера Поленов её так и не увидел. Он слонялся без дела по территории лагеря, глядя то на пустыню, то на пирамиды. Сначала лагерь из-за ночного инцидента напоминал потревоженный улей, но всё быстро успокоилось. Когда солнце совсем припекло, он удалился в свою «конуру», лёг на кровать и стал строить план дальнейших действий.

  Самым сложным пунктом плана была необходимость добраться до «прыгуна». Нужно было убедить Хельгино начальство, что «отбыть обратно» он может только из «точки перехода» в долине Глендалох. У «прыгуна» следовало действовать быстро, пока никто не догадался об истинном назначении этого прибора.  Ещё одним сложным пунктом было выяснение того, что же на самом деле произошло в 1940 году. Точнее, кто в этом виноват. В том, что виновник явно имеется, он почти не сомневался.

  Поздно вечером к нему снова зашёл майор Венцель и без предисловий пригласил следовать за ним. У ворот лагеря наготове стоял внедорожник, в котором уже сидели несколько бойцов с автоматами. Венцель и Поленов уселись на сиденья в среднем ряду. Больше свободных мест не было, и автомобиль тут же поехал.

  Уже давно стемнело, и дорогу пришлось освещать мощным прожектором. Автомобиль проехал мимо пирамиды Хефрена и свернул в коридор между пирамидой Микерина и большой пирамидой царицы. Миновав пост охраны в конце этого коридора, автомобиль оказался внутри ограждённой площадки для зрителей. Металлическое ограждение начиналось от юго-восточного угла большой пирамиды царицы и скрывалось за трибуной для зрителей, повёрнутой лицевой стороной к южной стене пирамиды Хеопса. Трибуна имела двадцать рядов, расположенных амфитеатром. Эти ряды были разделены вертикальными проходами на несколько секторов. В каждом проходе дежурили по два охранника с автоматами. Трибуна постепенно заполнялась зрителями, среди которых Поленов разглядел даже детей. Что характерно, никто не был одет по-арабски. Если среди зрителей и присутствовали египтяне, они всё равно были в европейских костюмах.

  Пространство восточнее пирамиды Микерина было ярко освещено прожекторами, как и трибуны. В центре этого пространства за отдельным охраняемым ограждением располагалось приземистое бесформенное металлическое сооружение, увенчанное сверху двойным проволочным кольцом метров десять в диаметре.

  - Идёмте, Поленов, - сказал Венцель. – Ещё успеете насмотреться.

  Они прошли по проходу к длинной стеклянной будке с крышей из металлического листа, шедшей позади двадцатого ряда. «Ложа для почётных гостей», - догадался Поленов. У входа в один из секторов ложи, к его огромной радости, дежурила Хельга. Она встретила его улыбкой, но напряжённую позу охранницы не сменила. Поленов, войдя в ложу вслед за Венцелем, сел в ближайшее кресло, стоявшее всего в полуметре справа от Хельги. Венцель сел в соседнее.

  - Скоро начнётся, - посмотрев на часы, сказал он, потом подмигнул Поленову.

  Действительно, скоро началось. На трибуну для ораторов, стоявшую метрах в десяти сбоку от сооружения с кольцом, поднялся доктор Рудольф Ланге, наряженный, как на балу у кайзера. Приосанившись, он торжественно заговорил в микрофон, расположенный у его подбородка:

  - Дамы и господа! Рад приветствовать вас на этом в прямом смысле историческом событии! Наконец-то мы можем продемонстрировать, что наша наука не стоит на месте и дарит нам воистину удивительные открытия, важные и для народов Рейха, и для всего человечества! Не буду утомлять вас ненужными подробностями, как мы дошли до этого открытия. Достаточно сказать, что это был тяжёлый путь, и мы, по существу, продвинулись всего на один шаг. Путешествия во времени в полном смысле этого термина ещё не скоро станут реальностью.

  По трибуне прошёл вздох некоторого разочарования. Поленов, в отличие от остальных зрителей, вздохнул с облегчением, стараясь сделать это незаметно от Венцеля. В отличие от туповатого Курта Фогеля с его паранойей, от внимания этого хитрого майора действительно важные вещи почти никогда не ускользали. Но Венцель сейчас на Поленова не смотрел, полностью поглощённый зрелищем.

  Доктор Ланге тем временем продолжал:

  - Пока мы можем только создавать «окна» в прошлое. Эти «окна» пропускают только световые волны, и только в одну сторону – из прошлого в наше время. Поэтому мы можем наблюдать картинки прошлого, сами оставаясь невидимыми для его обитателей. Вот этот большой круг как раз генерирует картинки прошлого с помощью специального излучения.

  Ланге сделал паузу, которую прервал чей-то детский голос с трибуны:

  - А будущее увидеть можно?

  Зрители снисходительно посмеялись. Улыбнулся и Ланге.

- Хороший вопрос. Будущее, мой юный друг, для нас не определено. Оно определяется нашими поступками и может оказаться каким угодно. Поэтому при попытке задать аппарату будущее время мы видим просто мутную пелену, как во время сильного тумана. По этой причине и люди из прошлого не могут нас увидеть через эту круглую рамку. Мы для них – неопределённая величина.

  Что-то во всём этом было: в вопросе мальчишки, в ответе доктора Ланге… Какой-то намёк. Но на что?

  Поленов быстро об этом забыл, так как Ланге перешёл к самому интересному:

  - Позади нашего волшебного колечка, дамы и господа, вы видите величайшую загадку человечества – пирамиду Хеопса. Сейчас мы посмотрим через наше «окно» на эту конструкцию в прошлом. А может быть, даже сможем отыскать период её строительства, который, замечу, исследователи до сих пор точно не вычислили.

  Зрители замерли, уставившись в десятиметровое кольцо. Уставился и Поленов: любопытство в нём перевесило всё остальное. Теперь он почувствовал себя персонажем сериала «Звёздные врата». Правда, кольцо Ланге на киношные звёздные врата походило только формой.

  Ланге или сделал что-то сам, или дал сигнал кому-то из помощников. Кольцо внезапно засветилось, по нему забегали искры, а воздух, проходящий через него, начал как будто мутнеть. Потом округлое изображение мгновенно стало чётким, как на экране цветного телевизора. Зрители увидели это же место, только на картинке был ясный солнечный день. Пирамида Хеопса на ней стояла с неободранной облицовкой, которая сияла на солнце бледно-розовым цветом. Зрители дружно ахнули, потом раздались аплодисменты. Когда овации притихли, Ланге продолжил:

  - Это 1200-й год нашей эры. Облицовка пирамиды, как видите, ещё цела. А теперь окажем уважение гостеприимному египетскому народу и введём дату 23 августа 2560 года до нашей эры, которая официально считается датой начала строительства пирамиды. Смотрим!

  Изображение замерцало, по контуру снова забегали искры. Потом картинка снова стала чёткой. На этот раз в кадре был поздний вечер, так как было значительно темнее, а свет падал с северо-западной стороны. Пирамида стояла практически в том же виде. Южная стена, хоть и была в тени, так же отливала персиковым цветом.

  - Что ж, исследователи ошиблись с датой начала строительства, - заявил Ланге. – Предлагаю пока не сообщать об этом египтянам (на трибунах после этих слов раздались смешки). Тем более, что сегодня мы всё равно эту дату не узнаем. Мне сообщают, что энергии у нас осталось только на одно окно в прошлое. На что будем смотреть, дамы и господа? Ваши предложения!

  В конце концов, публика сошлась на дате 23 октября 2040 года – день столетия победы над Британией, когда в Эдинбурге состоялось торжественное открытие только что построенной Башни Общеевропейского Единства. Место – естественно, Эдинбург. Время – полдень. После очередного мерцания и искрения кольцо показало городскую площадь. Над городом тускло светило солнце, прикрытое белыми перистыми облаками. Новенькое здание небоскрёба было окружено толпой довольно равнодушных горожан, спешивших по своим делам и тщательно огибавших красную ленточку, которую через несколько минут кто-то торжественно перерезал. Вряд ли это было видео, снятое для выпуска новостей или в пропагандистских целях. Поленов почему-то сразу поверил, что это реальное окно в прошлое. Он хорошо знал Ланге – того, другого. Да и этот вряд ли стал бы прибегать к мелкому обману.

 - Как видите, - сказал тем временем Ланге, - мы можем выбирать для «окна» не только дату, но и место.

 Публика снова разразилась овациями. Поленов тоже был впечатлён. Он снова погрузился в раздумья и даже не заметил, как представление закончилось.

 К ним подошла Хельга.

  - Разрешите идти, господин майор! – отрапортовала она.

  Поленов очнулся и посмотрел на неё. Потом на Венцеля, который ответил с хитрым ленинским прищуром:

  - Разрешаю! Через сутки жду на рабочем месте.

  - Пойдёмте, Игорь, - сказала Хельга. – Нам нужно на аэродром.

  Поленов поднялся и вышел из ложи по-английски, не прощаясь.

  Толпа спускалась с трибуны и направлялась в сторону города. Хельга повела Поленова в противоположную сторону – к проходу между пирамидами, где стоял внедорожник.

  - Куда летим? – спросил Поленов, когда они выехали на плато, и морок начал постепенно рассеиваться. – Обратно на базу?

  - В Висбаден, - ответила Хельга.

  - А что там?

  - Военный аэродром.

  - Опять с кем-то встречаться?

  - Можно и так сказать, - загадочно ответила Хельга.

  Поленов решил больше не расспрашивать.

  В курьерском сверхзвуковом самолёте, вылетевшем в Висбаден, Хельга не выдержала и задремала. Поленов подложил ей под голову свой рюкзак, понимая, что день выдался для неё тяжёлым. Всю дорогу он охранял её сон.

  В Висбадене их ждала служебная машина. Пока они шли к ней, Поленов спросил:

  - А теперь куда?

  - На встречу.

  - Посреди ночи?

  - Я же не сказала, с кем именно.

  - А с кем?

  - Со мной.

  Поленов остановился и повернулся к ней. Хельга смотрела с лукавым выражением лица.

  - Здесь моя квартира. У меня сегодня внеочередной выходной.

  Поленов не помнил, как садился в машину. Ночной город он тоже не запомнил. Он смотрел на Хельгу и думал, правильно ли он поступит, стерев её из реальности вместе со всем этим миром.

  Когда они вошли в её квартиру-студию и Поленов после приглашения Хельги сел на диван, молчаливо-сосредоточенная старлей моментально исчезла, а на её месте буквально через минуту появилась просто синеглазая блондинка в домашнем халате. Усевшись рядом с гостем, она спросила:

  - А каковы они, мужчины вашего мира?

  - Вот сейчас и узнаешь… - ответил Поленов, придвигаясь к ней поближе.


  Висбаден, 8 августа 2138 года.

  Проснувшись, Поленов обнаружил Хельгу погружённой в процесс приготовления завтрака. «Железная она, что-ли? Спали-то всего часа три».

  Перед тем, как сесть за стол, Хельга включила музыкальный центр. Заиграл бодрый марш с обилием басовых аккордов и затейливым гитарно-скрипичным соло. Это было торжественно и красиво.
 
  - Нравится? – спросила Хельга, сев за стол и подперев подбородок ладонью. – Это, между прочим, мой предок, популярный композитор Тилль Линдеманн. Он написал много классических мелодий, известных по всему миру. А одна даже была принята в качестве нового гимна Германии. Взамен нацистского. Ему было всего двенадцать лет, представляешь?

  У Поленова отвисла челюсть, а рука с вилкой застыла в воздухе. То-то её фамилия показалась ему знакомой... Хельга, заметив его реакцию, засмеялась, потом спросила:

  - Что такое?

  - У нас тоже жил такой музыкант, - пробормотал Поленов. – Рок-музыку писал. Точнее, сочинял к ней тексты, а музыку сочинял его коллега по ансамблю.

  - А что такое «рок-музыка»?

  - Сложно объяснить. Это тоже довольно задорно, но не так музыкально. И на гимн не потянет…

  Значительно позже завтрака Поленов сказал:

  - Хельга, у тебя, наверное, планы на сегодня? Дело в том, что у меня они тоже есть. И мне потребуется твоя помощь.

  – А что нужно сделать? – живо отозвалась Хельга.

  - Дело в том, что мы стремимся изучать параллельные реальности не просто так. Я уже узнал от вас, в какой период времени наши реальности разошлись. Но хотелось бы изучить этот вопрос глубже. У вас Германия и СССР разошлись миром. У нас между ними произошла кровопролитная война, которая до сих пор воспринимается как катастрофа. Я хочу понять, как вы смогли избежать такого исхода, какие факторы на это повлияли. Мне это интересно как историку, да и в личном плане тоже.

  Хельга смотрела на него с сочувствием.

  - Понимаю. Конечно, я тебе помогу. Только у меня здесь нет выхода в мировую сеть. Зато можем прогуляться до местной библиотеки. Это недалеко.

  Библиотека находилась всего в двух кварталах от дома Хельги, на большой широкой улице Райнштрассе. Поленов отметил про себя, что Хельга в гражданском цветастом платье смотрится просто сногсшибательно. Они вошли в древнее шестиэтажное здание и поднялись в зал с электронным каталогом. Там они провели три часа, сидя за соседними терминалами. Хельга собирала нужную информацию о событиях вокруг Германии 1940 года. Поленов занимался сопоставлением полученных данных с тем, что происходило в его реальности. Хельга была исполнительна и неутомима. Без неё он просто бросил бы эту затею и стал искать другой выход.

  Потому что фактов было много, а толку мало. В архиве фигурировали фамилии всех известных историкам действующих лиц того времени. Их деятельность буквально препарировалась, как под микроскопом. Но кто был кукловодом? Об этом в данных не было вообще ничего. Ни одной новой, ранее неизвестной фамилии. И всё же нужные зацепки Поленов нашёл. Два как будто бы второстепенных расхождения с его реальностью весной 1940 года, с которых всё и пошло по-другому. Эти два факта не были упомянуты в его разговоре с Энгельгардтом и компанией. Как будто сама Хельгина реальность противилась любым попыткам докопаться до способа её уничтожить. Но вот они, эти две зацепки, в его руках. Теперь он доберётся и до виновников исчезновения его реальности.

  От радости он чмокнул Хельгу в щёку. Бедная девушка сияла от счастья.

  - Устал? – спросила она. – Пойдём пообедаем.

  Стояла чудесная летняя погода, для Германии так же малохарактерная, как и для Британии. И город был чудесен. Они бродили по нему, пробуя разные местные вкусности. Хельга как настоящая немка к такому понятию, как «диета», относилась с полным пренебрежением, и эта черта Поленова тоже умиляла. Потом они забрались на местную гору на подъёмнике – древнем сооружении, работавшем от падающей воды. С горы на город открывался очень живописный вид. А потом они вернулись в квартиру…

  Эти сутки в Висбадене прошли, как какой-то необычный сон. Обратно на военный аэродром Поленов ехал с сожалением.


  База Имперской безопасности, Горная Шотландия, 9 августа 2138 года.

  Когда они вышли из курьерского самолёта, Поленов сказал:

  - Хельга, мне нужно в долину Глендалох. Туда меня перебросили из моего мира, и только оттуда я могу попасть обратно. «Окно» может открыться в любой момент. Ты можешь поговорить с Энгельгардтом?

  Хельга печально посмотрела на него.

  - Да не грусти ты так! – бодро заявил он, прежде чем она что-то ответила. – Уверен, это не последний мой визит. Да и ты у нас наверняка сможешь побывать…

  «Сволочь ты последняя, - сказал он себе. – А с другой стороны, выбор-то какой?».

  Он заметил, что Хельга действительно приободрилась.

  - Конечно, я поговорю.

  Полковник Энгельгардт был на удивление покладист. Хельге тут же была оформлена служебная командировка в Ирландию на следующий день.

  Причина покладистости Энгельгардта выяснилась сразу после обеда, когда Поленова снова пригласили в кабинет полковника. Там он и провёл остаток дня в переговорах с представителями германской «верхушки». Ему снова пришлось изображать «посланца дружественной реальности, заинтересованного в сотрудничестве». Кроме Энгельгардта, со стороны базы в кабинете никого не было.

  Сначала у Поленова, как и в Эдинбурге, пытались выспросить о физике перемещений между реальностями. Этот вопрос переговорщиков интересовал довольно сильно, однако им пришлось быстро разочароваться. Простой офицер безопасности при научных разработках, которого и изображал Поленов, в физике, естественно, разбираться не мог и не должен был. Оппонентам пришлось с этим смириться. Гораздо дольше его расспрашивали о том, какими ещё технологиями его реальность может поделиться с «соседями». Поленов охотно отвечал, мешая правду и вымысел. Ему лишь приходилось следить за тем, чтобы вымысел не противоречил «картинкам», которые Венцель и компания выудили из его ложной памяти. А также за тем, чтобы случайно не проболтаться о путешествиях во времени.

  Потом пришла его очередь задавать вопросы. Это была, пожалуй, самая трудная часть переговоров. Поленова почти не интересовало положение дел в данной реальности: его задачей теперь было побыстрее из неё выбраться. Но изображать интерес пришлось. Это было тем более трудно, что врать Поленов в общем-то не любил – и при других обстоятельствах не стал бы. Однако нужно было соответствовать роли. И он соответствовал. Он даже решился робко спросить, не поделятся ли «соседи» разработкой в области путешествий во времени, которая ему была продемонстрирована в Египте. Вопрос был встречен понимающими ухмылками, ответ был уклончивым.

  С большим трудом Поленов дождался окончания этого дня. После ужина ему в рюкзак запихали толстую распечатку с посланием местных властей его правительству. «Странно всё складывается», - подумал Поленов, ложась спать. – «Если удастся отсюда выбраться, наше правительство и учёные получат послание из несуществующей реальности. Интересно, выйдет ли из этого что-то толковое?..».


  Ирландия, долина Глендалох, 10 августа 2138 года.

  Поленов и Хельга шли от амфитеатра к тому месту, где был спрятан «прыгун». Сопровождающих у них не было. Поленов этому не удивился: он не сомневался, что вездесущий майор Венцель - впрочем, уже представленный к званию подполковника – за ними и так вполне неплохо надзирает. «А видимость свободы тогда для чего? Не вполне поверили в мою легенду? Я бы тоже не вполне поверил. Значит, ждут, где и на чём я проколюсь, покажу, кто я на самом деле? Да и пофиг. Пусть они думают, что у них всё под контролем. Если всё получится, ничего они не успеют сделать».

  Поленов надеялся, что за неделю «прыгун» никто не успел обнаружить. Впрочем, если бы это произошло, с ним сейчас беседовал бы какой-нибудь «особый отдел», и совсем не так вежливо, как с ним общались до сих пор…

  Небо покрывали далёкие перистые облака, и было не так жарко, как неделю назад. По дороге Поленов, с целью отвлечения внимания, рассказывал Хельге разные эпизоды из своего детства. Она смеялась на самых забавных местах и вообще выглядела умиротворённой. Видно было, что его слова о возможности визитов друг к другу вернули ей бодрость духа.

  Когда они пришли, Поленов стал отбрасывать в сторону камни, которыми завалил «прыгун». Хельга помогала ему, не задавая никаких вопросов. Её доверие к нему достигло немыслимого уровня.  Увидев «прыгун» полностью очищенным от завала, она удивилась:

  - Летающая тарелка? Ничего себе! Как в кино… А для чего она?

  - Это аппарат, контролирующий переход с моей стороны. В нём я и сидел. Прости, что не рассказал раньше, но я опасался, что его захотят изучить и что-нибудь в нём сломают. Хочешь, покажу, как он работает? – заметив, как у неё застыло лицо, он пояснил. – Нет-нет, сейчас переброска не произойдёт. «Окно»-то ещё не открылось.

  Она вздохнула с облегчением. Поленов полез через борт в кабину.

  - А теперь расскажите, что это на самом деле такое, - раздался за их спинами ехидный голос. – И как вам удалось скрыть информацию об этой штуке в своей памяти.

  Хельга и Поленов обернулись. Метрах в пяти от них стоял будущий подполковник Венцель и направлял парализующий пистолет. Он был один, но был весел и улыбался, уверенный в том, что его ловушка сработала удачно.

  Дальше произошло одновременно несколько событий.

  Поленов упал на сиденье, нажимая на кнопку включения питания «прыгуна». Загорелась цифровая шкала. Венцель выстрелил. Хельга с криком «Нет!» прыгнула, закрывая Поленова от дротика, который тут же воткнулся ей в шею. Нажимая на кнопку возврата обратно в прошлое, Поленов повернулся, с ужасом увидел Хельгу, лежащую без сознания на борту «прыгуна», и моментально схватил её за шиворот. Он даже думать не желал, что с ней произойдёт, если она сорвётся с «прыгуна» при переходе через время. А потом их унесло прочь из этой реальности…


  Южная Гренландия, около 6000 лет до нашей эры.

  Шейла и Отто Крайцхагели чинно проводили в своём фургоне «файф’о’клок», когда дверь внезапно резко откатилась в сторону, и в салон влез Поленов, неся на себе бесчувственное тело пышногрудой блондинки в незнакомой чёрной униформе. Аккуратно уложив тело на скамью и накрыв пледом по шею, он обернулся к коллегам, застывшим в изумлении с чайными чашками в руках. Первой очнулась Шейла:

  - Игорь, ты притащил сюда кого-то из изменённого будущего? Серьёзно?!

  Поленов закрыл дверь, отдышался и сел рядом с головой Хельги.

  - Она не просто «кто-то». Она мне жизнь спасла.

  Он коротко, но как можно информативнее рассказал обо всех своих приключениях. Шейла фыркала на наиболее забавных, по её мнению, местах, а потом воскликнула:

  - Обалдеть! Просто триллер какой-то… И что ты делать собираешься?

  - Работать продолжать, - уныло ответил Поленов. – Зацепки по 1940 году, как я уже говорил, есть. Сгоняю туда, разберусь, найду, кто это всё проделал. – Он кивнул в сторону Хельги и закончил необычным для себя просительным тоном. – Присмотрите за ней, а? Поговорите, успокойте, если что…

  - Если что? – ледяным тоном поинтересовалась Шейла и вдруг повысила голос и заявила с неожиданной злостью. – Игорь, ты слишком многого требуешь. Не заметил? Мы с Отто, конечно, тебе друзья, но со своей личной жизнью разбирайся без нашего участия!

  В её глазах была ярость, а ноздри раздувались. В этот момент она походила на подлинную валькирию.

  - Она права, Игорь, - сказал Крайцхагель в наступившей тишине. – В Германию 1940 года должны отправиться мы с Шейлой. Как ты замотивируешь там своё появление? Со своим русским акцентом ты моментально попадёшь в гестапо. То, что сработало в двадцать втором веке, в двадцатом не прокатит.

  - Вот именно! – горячо поддержала его супруга. – Сиди, отдыхай, утешай свою пассию. Твоя очередь дежурить.

  - Из наших больше никто не появлялся? – спросил Поленов.

  - Нет, - ответил Крайцхагель.

  «Может, оно и к лучшему. Будем говорить без свидетелей».

  Так Крайцхагели и отбыли восвояси. Оставшись наедине со спящей Хельгой, Поленов поглаживал её по волосам, думая о том, что с него теперь хотя бы снимается вина за скорое исчезновение её мира. А заодно за десятки миллионов жертв Великой Отечественной войны, которой в мире Хельги не было. «Да ну, какая ещё вина? – мысленно возразил он себе. – Мы просто возвращаем на место свою историю. Какая бы она ни была, она наша. И всё, что было в ней и плохого, и хорошего, уже произошло. Так что вариантов нет. Впрочем…».

  Еле уловимая мысль мелькнула где-то по краю его сознания. Или воспоминание о чём-то важном. Только о чём? Он тут же снова забыл об этом, так как Хельга зашевелилась и начала просыпаться. Поленов бросил взгляд за окно. Никого. Дом, служивший базой для их организации, тоже не появился. Значит, Отто и Шейла ещё не доделали свою работу там, в 1940-м.

  Хельга медленно приняла сидячее положение и с удивлением огляделась.

  - Где это мы? – спросила она низким севшим голосом, вглядываясь в унылый пейзаж за окном.

  Поленов решил, что обман был бы не лучшей линией поведения в такой ситуации.

  - В Гренландии, примерно за восемь тысяч лет до нашего времени.

  Хельга посмотрела на него с непониманием. Затем до неё дошёл смысл его слов.

  - Значит, эта летающая тарелка…

  - Машина времени.

  И он с печалью в голосе объяснил ей всю ситуацию. Она слушала, поначалу не веря и мотая головой в отрицании услышанного. Потом спросила:

  - Значит, когда твои коллеги, как ты говоришь, "вернут всё на место", я не смогу попасть домой?

  - Прости, - Поленов попытался придвинуться к ней.

  Хельга выставила руки, отталкивая его.

  - Отойди от меня! Предатель! Ненавижу!

  Вот теперь она походила на Нину из «Кавказской пленницы» в момент её спасения Шуриком. Только, в отличие от Шурика, Поленов решил соблюдать дистанцию. Нужно было дать ей время остыть.

  Время! Будь проклято само это понятие…

  Хельга сидела, запустив ладони в свои волосы и подтянув колени к груди. В глазах у неё стояли слёзы. Чтобы не видеть её в таком состоянии, Поленов приготовил чай и закуску, так как успел проголодаться. Когда он закончил с приготовлениями и посмотрел на Хельгу, та заговорила ровным глухим голосом почти без интонаций:

 - Я всю жизнь делала то, что мне говорили. Готовилась жить, как все немецкие женщины. Считала это правильным, по-другому и быть не могло. Только папина лаборатория была отдушиной. Отец работал вместе с доктором Ланге, они были друзьями. Иногда он брал меня с собой. Там происходили всякие волшебные штуки. Было так весело! Это был как будто другой мир. А потом, когда мне был двадцать один год, папа погиб. Он и его ассистент Ральф задержались тогда допоздна, у них был какой-то эксперимент с антиматерией. Никто толком не понял, что тогда произошло. Камера зафиксировала только вспышку света, а потом оба, папа и Ральф, просто исчезли. И что было делать? Только принять случившееся с нордической стойкостью.

  Она горько усмехнулась и продолжала:

  - Доктор Ланге тогда дал мне надежду. Сказал, что, возможно, папа не погиб, а их с Ральфом просто выбросило в другую реальность. Не знаю, верил ли он сам в свои слова, но я их забыть не могу. Понимаешь теперь, почему для меня важна вся эта тема? К тому времени я закончила полицейскую школу. Рудольф настоял, чтобы я пошла в Рейхсбезопасность участвовать в охране секретных научных разработок. Меня взяли, хотя в физике у меня понимания ноль. Правда, для охраны особые научные знания не требуются… Прошло несколько лет, и тут появляешься ты. Мне показалось, что вот, наконец-то я нашла человека, которому могу довериться и ни о чём больше не думать. Который, как волшебник, находит выходы из любых ситуаций. Ты ведь и правда такой. За тобой можно хоть в ад, хоть в параллельную реальность… Я даже почему-то надеялась, что с твоей помощью мы поймём, что случилось с моим отцом. А ты сделал такое… Дура! Какая же я дура!

  Она закрыла глаза ладонями. Поленов сел рядом и положил руку ей на плечо. Она не реагировала. Поленов заговорил:

  - Хельга, ты ведь была на том представлении доктора Ланге. Помнишь, что он сказал? Будущее не определено! Вот что он сказал, ты сама слышала. У обеих наших реальностей одинаковое прошлое до 1940 года. Ну, так почему бы не быть двум разным будущим одновременно? Хельга, ты ещё можешь попасть в свою реальность! Как и я в свою.

  Она оторвала ладони от лица и в упор посмотрела на него. Синие глаза затягивали в себя.

  - Скажи мне, что это не шутка. Что ты не пытаешься меня бессмысленно утешать…

  - Вовсе не бессмысленно, - внезапно раздался голос Крайцхагеля, который в этот момент входил в салон. – Такая возможность есть. Мы это выяснили. Ты, Игорь, по существу, и подал идею.

  Шейла вошла вслед за ним и положила руку на плечо Хельги.

  - Девочка, всё будет хорошо! Вот увидишь!

  Хельга молча переводила взгляд с одного на другого. Поленов в это время посмотрел за окно: дом появился. Они справились!

  - Как у вас всё прошло? – спросил он.

  - Долгая история. Об этом потом, - отмахнулся Крайцхагель. – Сейчас о том, что волнует Хельгу. О, вы и закуску приготовили? Только давайте отнесём её в дом. Там и поговорим.

  Они перебазировались в дом. Хельга молча шла, завернувшись в плед: в её летней форме здесь было довольно холодно. Появлению дома она не удивилась. Она просто устала от потрясений.

  В доме Поленов затопил камин. Когда все уселись за стол, Крайцхагель заговорил:

  - Хельга, когда Игорь готовился «прыгнуть» в ваш 2138 год, мы обсуждали вопрос, можно ли вернуться оттуда в нашу реальность через прошлое, если это прошлое будет исправлено, и наша реальность «вернётся на место». Игорь тогда высказал мысль, что это возможно, если у двух реальностей есть общее прошлое – до «точки ветвления». Так вот, мы с Шейлой считаем, что он прав. Мы трое обязаны были «исправить» 1940 год, чтобы наша реальность «вернулась на место». Но теперь есть теоретическая возможность попасть и в вашу! Да и практическая тоже. У нас есть машина, на которой Игорь посетил ваше время. Мы отдадим её нашему доктору Ланге, он снимет с неё показания о перемещениях и что-нибудь придумает. Только нужно ещё самим сделать резервную копию этих показаний. Шейла, у нас есть запасной внешний носитель?

  - Есть. Я брала с собой, - ответила Шейла.

  Поленов повернулся к Хельге и взял её ладонь в свою.

  - Ланге справится, будь уверена, - сказал он. – Ты видела, на что способен ваш Ланге. А наш – его точная копия, - он улыбнулся и добавил. – Как видишь, я тебя не обманул: я действительно пришелец из параллельной реальности.

  Она улыбнулась в ответ:

  - Тогда я спокойна. Даже готова ждать, где скажешь – хоть в этом доме, хоть у вас, - пока вопрос решается, - она повернулась к Крайцхагелю и спросила. – Так, получается, вся ваша Служба бессмысленна?

  - Не бессмысленна, - возразил тот. – Реальности действительно могут «ветвиться», это ничему не противоречит. Если действовать аккуратно, можно создать интересную «ветку» для себя лично, не повредив другие. Это можно сравнить с работой садовника, который «прививает» одни растения к другим. Но если действовать топорно, то свою текущую реальность можно напрочь угробить, если только её никто не восстановит, как мы свою. Вот такие случаи мы и предотвращаем.

 Позже, когда показания с «прыгуна» Поленова были скопированы, Шейла сказала:

 - Счастливо оставаться, детки! Только учтите: мы возвращаемся не в 10 августа, а в 17-е. Мы тоже потратили неделю и теперь должны её компенсировать. И следите, чтобы «летающую тарелку» у вас никто не увёл, пока вы заняты, – добавила она напоследок с ехидцей.

  Когда супруги отбыли в своё время, Поленов сказал Хельге:

  - А у меня ещё три недели отпуска. Проведём их у тёплого моря, прежде чем представать пред светлые очи моего начальства. А то здесь как-то холодновато. Ты как?

  - Как скажешь, - вздохнула Хельга, но по её глазам было видно, что она вовсе не против.