Не плачь, девчонка! Глава 2

     2. Понедельник… 5 ноября… 1973…

     Чем ближе подходили они к совершенно безлюдной территории больницы, тем больше понимали, что разобраться будет нелегко…
Навстречу через пустырь к остановке шла женщина:

     - Девочки, если вы в больницу – там уже все закрыто, вас не пустят! Навещать завтра приходите! Господи, а что у тебя с рукой?!   
     - Перелом… Травматолог направил в эту больницу…
     - На автобусе?! Его самого надо в больницу! Он скорую должен был вызвать… Так… Тебя я забираю, провожу в хирургическое… А ты, подруга, на автобус и – домой!

     Женщина оказалась врачом из этой больницы:
     - Ну и повезло вам, я после смены на остановку шла! Сами бы еще долго корпус искали!

     По длинному совершенно пустому коридору прошли они прямо в ординаторскую хирургического отделения. Там сидели за разговорами врачи новой смены и уже закончившейся…   
     - Егоровна, ты же вроде домой ушла?..
     - А я вам работу привела! Ребенка со сломанной рукой на пустыре нашла! Зовите Владимира Владимировича!

     Владимир Владимирович, рослый мужчина с копной кучерявых волос, на которой непонятным образом держалась белая шапочка, энергично вошел в ординаторскую, отчего та стала казаться значительно меньше…
     Первым делом он посмотрел руку Лены на рентгеновском аппарате.
     - Да, коллеги, похоже, как раз тот случай… Сложный перелом со смещением. Лучшего перелома для нашей методики и представить не могу! Будем собирать на спицу, без разреза… 

     - Ты родителям сообщила? - спросил он Лену.
     - Нет…
     - В холле на этаже телефон, иди звони! Только предупреди – никому приезжать не нужно, к тебе все равно не пройдут! А мы пока посовещаемся…

     Предупреждение доктора было очень кстати – Лена едва отговорила маму от немедленного приезда… Положив трубку, она присела на диван… Погрузившись в его мягкие объятия, Лена сразу почувствовала, как устала за этот день.
В холле одиноко сидел молодой парень, видимо, товарищ по несчастью: нос его был похож на большую сливу, залепленную пластырем…
    
     - Ты с рукой? – прогундосил парень. - На улице поскользнулась, что ли?
     - Да нет, на физкультуре, в институте… С брусьев полетела… А ты где нос расквасил?
     - Да тоже на физкультуре! В лавочку врезался… Так ты студентка?! Я думал, школьница… Где учишься?
     - В авиационном, в МАИ…
     - В авиационном?.. Ну тогда понятно… Ты уж там летай поосторожнее! А я в автодорожном, в МАДИ…
     - Ну и ты лавочки-то постарайся больше не сбивать!

     Тут за Леной пришел врач и забрал ее в операционную. Врач был из предыдущей смены, но, видимо, перелом оказался настолько интересным случаем, что даже предыдущая смена домой не пошла, осталась на операцию.

     Владимир Владимирович и его ассистенты надели свинцовые фартуки: операция проводилась под действием рентгеновского излучения. Суть методики вкратце состояла в том, чтобы, постепенно вводя через локоть стальную спицу, собрать и нанизать на нее смещенные кости!
     Далее вся конструкция фиксировалась и, после сращивания осколков, спица извлекалась… Это был наименее деструктивный метод для таких сложных переломов, он лежал в основе диссертации Владимира Владимировича, поэтому для него особенно важен был положительный результат операции…
     Владимир Владимирович медленно вводил спицу, не отрываясь от монитора рентгеновского аппарата, где видел всю картину… Над ним, затаив дыхание, склонились и все ассистенты.

     Лена лежала на жестком столе. Обезболивание было местным, руки своей она совсем не чувствовала, но по репликам врачей понимала, что работа идет очень сложная. Потолок, стены, шторы на окнах были белого цвета, глазу зацепиться не за что… От этого тянуло в сон…
     - Ты там смотри, не спи! – повернулся к ней один из врачей.
     - Почему? – еле выговорила Лена, у нее совершенно пересох язык.
     - Ну как тебе сказать… Просто это будет неуважение какое-то: мы, понимаешь, работаем, а ты спишь!
     - Смешно… - подумала Лена и, чтобы не заснуть, стала разглядывать отрывной календарь на стене:
     - …5 ноября... Понедельник… 1973… - все остальное написано мелким шрифтом, не разобрать…

     Да и операция, наконец, закончилась…

     В палате, куда привезли Лену, лежала только несчастная старушка, нога у нее была подвешена на растяжке, вставать она не могла…
Окна были заклеены на зиму, батареи топили хорошо, поэтому было очень тепло, даже жарко. В воздухе царил странный сладковатый запах...
     Его источник Лена поняла очень скоро. После каждого пользования «уткой» старушка обильно опрыскивала воздух вокруг себя так называемым «освежителем воздуха» …
     Впрочем, ничто уже не могло смутить Лену после впечатлений сегодняшнего дня. Вошла медсестра, выключила свет в палате, осталось лишь дежурное освещение в коридоре…
     - Если буду нужна – жмите кнопку за головой, - сказала она и прикрыла дверь.
     Лена выбрала более-менее удобное положение для многострадальной руки и тут же крепко уснула, впереди была длинная ночь…


                *  *  *

     Но даже самая длинная ночь неизменно заканчивается утром... Из непроглядной тьмы стали проявляться контуры окружающих предметов, по всем признакам приближался рассвет…
     В воздухе висела какая-то вязкая, тревожная тишина… Это невероятно, но где-то за дверью захлопал крыльями и трижды прокричал петух! Практически сразу из-под двери потянул странный сквознячок... Воздух постепенно преображался: он утрачивал противный сладковатый запах, наполняясь терпким ароматом полыни и степной свежестью…
     Сквозняк, усиливаясь, превратился в ураганный ветер! Он распахнул дверь настежь, впуская молочно-белую пелену невесть откуда взявшегося тумана… Мощные порывы ветра стали рвать ее в клочки, обнажая ровную, как стол, степь до самого горизонта.
     Именно там, на горизонте, из белесого марева стала проявляться расплывчатая фигура путника. Ловко прыгая по клочкам тумана, разбросанным ветром по всей степи, он неотвратимо приближался, увеличиваясь в размерах… Уже можно было различить на нем бесформенный балахон с капюшоном и сучковатый посох…
     Путник приближался по земным меркам слишком быстро…  Это обстоятельство вызывало необъяснимую тревогу и желание спасаться бегством! Однако ноги почему-то запутывались в тех же клочках тумана, по которым так легко прыгал путник в немыслимом балахоне, не слушались, становились какими-то ватными, это порождало еще больший ужас!
     А путник был уже рядом! Замахнувшись своим страшным посохом, одной рукой он откинул капюшон и… ужас сменился радостью: это оказался директор школы, Сергей Георгиевич!
     - У-у-у, злодеи! Сколько раз вас предупреждал: будете хулиганить – все пойдете в армию! 
     Сучковатый посох ударился оземь и высек вспышку яркого света, а Сергей Георгиевич закричал голосом дежурного по роте Петьки Бродяка:

     - Рота, подъем!!!   

     Игорь сел на кровати… Приснится же такое: школу уже два года как закончил!
Зашевелилось все спальное помещение, одеяла сброшены, новый день начинается. Одеваются все, молодые – проворно, «старики» - степенно, без суеты, стараясь и достоинство не уронить и в строй не опоздать: на подъем нередко приходит дежурный офицер…
Игорь окинул взглядом свой взвод. Ну так и есть: одно тело продолжало лежать в углу, закопавшись в одеяло с головой…

     - Басмач, в строй опоздаешь – «лыжником» к дневальным пойдешь…

     «Лыжниками» в роте называли штрафников, назначенных на работу полотерами – они натирали мастикой деревянный пол! Название такой вид повинности получил за сходство амуниции: прямо на сапог, как охотничья лыжа, ладилась большая щетка на ременных креплениях. Несчастный мазал доски пола рыжей, остро пахнущей мастикой и до блеска растирал ногой со щеткой…

     Водитель-механик третьего взвода казах Мукашев, конечно, никогда не был басмачом. Кличка прилепилась к нему благодаря внешнему сходству с антигероями фильмов об установлении Советской власти в Туркестане.
     Вот и теперь в ответ он резанул Игоря острым, как бритва, взглядом, но, тем не менее, убежище покинул и стал быстро одеваться, в «лыжники» он не хотел…

     Утренняя прохлада бодрила, к тому же между казармами сквозил очень колючий ветерок. Рота, не дожидаясь команды, уже построилась повзводно и подпрыгивала в нетерпении…
     Погода в ноябре еще позволяла совершать утренние пробежки, но уже в гимнастерках. Рассвет наступал все позже, было совсем темно, поэтому бегать приходилось по центральной улице, мимо штаба, на ней больше всего фонарей! Сюда сбегались все: батальон охраны, аэродромная рота, тыл, радиорота и даже музыкальный взвод…
     Грохот сапог совершенно не тревожил сидящих на лепных карнизах штаба сонных голубей. Они хорошо знали: такое оживление на штабной улице означало, что скоро откроется столовая!   
     Игорь бежал рядом с коробочкой своего взвода, задавал темп и ритм, следя, чтобы не задыхались молодые… Но сегодня все бежали прытко, холодновато, однако!      

     В общем, этот день, 5 ноября 1973 года, начался как обычно: подъем, зарядка, утренний осмотр, строем на завтрак, строем с завтрака, построение на развод…
     Начался период увольнений, первая партия, пять человек, уехала на днях: это были ребята, завершившие так называемый «дембельский аккорд», они построили в автопарке новый кирпичный корпус пункта технического обслуживания и получили обещанные командиром роты обходные листы первыми.

     Игорь не рассчитывал отправиться домой в ближайшие дни. Он знал, что командир части велел придержать на праздники подлежащий увольнению сержантский состав.

     - Рота, строиться на развод! – прокричал дневальный, скучавший возле тумбочки у входа в канцелярию.
 
     На разводе в первую очередь назначались экипажи готовых к работе радиостанций, они сразу же отправлялись согласно заявке на обеспечение полетов связью.
     Радиорота, оснащенная УКВ-радиостанциями на шасси автомобилей ЗиЛ-157, обеспечивала радиосвязь руководителей полетов с летчиками во время испытательных полетов.
     Заявки на подачу радиостанций поступили, как обычно, накануне. Полетов на сегодня планировалось мало, день уже считался предпраздничным…  По третьему взводу запрос был всего с двух точек: Грошево и Цель101. 
     Игорь распределил для выезда на точки экипажи Щурко и Михневича, тоже ожидающих увольнения со дня на день. Оставалось выделить свободных бойцов на хозяйственные работы в распоряжение старшины…

     Распахнулась дверь канцелярии, быстрым шагом вышел командир роты капитан Попов. Дневальный, видимо, задремавший у тумбочки, уже в спину ему прокричал «Смирно!»
     В руке Попов держал несколько листочков бумаги. «Обходные!» - выдохнул кто-то… Попов медленно повел взглядом с левого фланга на правый, ожидая полной тишины… Любил он такие моменты, выступал всегда артистично,   некоторые лейтенанты - командиры взводов явно подражали ему…
     Всем было интересно, кого в этот раз будем провожать, поэтому затихли мгновенно… В такой тишине как гром среди ясного неба прозвучала для Игоря команда выйти из строя! Командир роты поблагодарил за службу и вручил ему и еще двоим ребятам обходные листы…   
    
     Вот и все! Два шага вперед – и ты уже в новой (или хорошо забытой старой?) и оттого волнующе привлекательной жизни!

     А начинался этот день, 5 ноября 1973 года, как обычно...