Звезда по имени Алькор

           На дворе холодно. Лёша болеет, у него ангина. Чтобы внук поскорее выздоровел, бабушка жарко топит печку сосновыми поленьями. Воспитывает она его одна, отца и матери у Лёши нет. Точнее, мама есть, но, когда он был совсем маленький, она оставила его бабушке, а сама уехала куда-то далеко, пообещав забрать «когда жизнь наладится». В доме с ними живут дядя Вася – бабушкин сын, его жена тётя Поля – учительница младших классов, и их пятилетний сын Владик. До этого они жили в небольшой квартире на окраине города, но летом им дали трёхкомнатную в центре города. Старую пришлось сдать, а в новой пока делают ремонт. Кроме того, Полина Семёновна, как уважительно называет тётю Полю бабушка, до окончания учебного года будет работать у них в посёлке. Сейчас дядя Вася в командировке. Уезжая, он отвёз Владика к родителям мамы, то есть дедушке и другой бабушке.

          У Лёши в доме живёт также сибирский кот без всякого имени, а во дворе собака, которую бабушка зовёт «бродяжня» за постоянную склонность бродить по посёлку. Охранник из пожилого пса никакой по причине доброго нрава и слабого слуха. Когда Лёша привёл его домой, бабушка ругалась и велела отвести обратно. После того, как выяснилось, что возвращать некуда и некому, согласилась оставить, но только на время. Однако с тех пор полуглухой и бродяжливый пёс так и живёт во дворе дома, не доставляя никому особого беспокойства. Впрочем, история появления у них этой собаки заслуживает более подробного рассказа.

          Позапрошлым летом бабушка попросила Лёшу сходить в магазин за молоком. Дала деньги, наказав не потерять, а посудой, то есть бидончиком, по заборам не стучать, чтобы не отбить эмалировку.

          Погода жаркая. Возле магазина Лёша увидел на скамейке двух взрослых парней, возле которых на верёвке сидела собака. Подойдя, он погладил симпатичное животное, спросил, как зовут, какой породы.

          – Рекс, – ответил один из парней, – сыскная собака. На пограничной заставе служила, нарушителей по следу находила.

          – Здорово! – восхитился Лёша, поверив в сказанное.

          На самом деле у собаки была такая кличка или великовозрастные ребята, как говорится на ходу придумали, - неизвестно. Во всяком случае, пёс на неё никогда не отзывался, то ли в силу своей глухоты, то ли, действительно, это было не его собачье имя.

         – Хочешь такую? – спросил парень, –дом твой будет охранять.

         Сердце Алексея забилось от радости. Иметь собаку, служившую на границе, было бы здорово!

          – Покупай, – не дождавшись ответа, заявил продавец собаки.

          Лёша ответил, что у него деньги только на покупку молока, но, если отдаст, ему от бабушки попадёт.

          – Ну, смотри… – разочарованно произнёс, парень и добавил: – между прочим, если бабушка увидит, что ты привёл сыскную собаку, она, знаешь, как обрадуется!

          Опасаясь, что незнакомцы могут уйти, Лёша согласился: отдал им деньги, и, удерживая купленную животину за верёвку, поторопился домой.

          Надо ли говорить, как «обрадовалась» бабушка, когда внук горделиво сообщил о своём приобретении. Охая и ахая, она потребовала немедленно отвести пса обратно, и, опасаясь, что продавцов уже «днём с огнём не сыщешь», пошла вместе с ним.

          Парней, как и предполагалось, возле магазина не оказалось. Лишь на скамейке лежала расстеленная газета с крошками хлеба, да неподалёку, в траве, валялась пустая бутылка с надбитым горлышком, то есть непригодная для сдачи в пункт приёма стеклотары.

          – Отпраздновали покупку, – невесело констатировала бабушка.

          Зайдя в магазин, узнала, что парни, которым было примерно лет по двадцать, неместные, из села Нахаловка. Понимая, что их уже не найти, вернулась обратно.

          – Благодать, – присев на край скамейки, досадливо произнесла она, – все деньги вбухал. Вот, наверное, радовались, что такой дурачок им попался.

          Помолчала, рассматривая купленную собаку, которая в ожидании своей участи боязливо пригнула голову.

          – Надо же, придумали: «на границе служила», «дом охранять будет», – и, поднявшись со скамейки, – ладно, забирай свою покупку, пойдём домой.

           Температуры у Лёши уже нет, горло почти не болит. Позволяя на правах больного покапризничать, попросил что-нибудь вкусненького. От супа отказался, но, так как другого, попадающего под понятие «вкусненькое», в доме не оказалось, согласился на пшённую кашу.

          – Может, ещё положить? – спросила бабушка, когда внук поставил пустую тарелку на стол.

          Продолжая куражиться, Лёша с улыбкой ткнул рукой в живот:

          – Сладенького бы, а от каши мне вот здесь – не браво.

          – Это ничего, что в животе «не браво», – засмеявшись, ответила бабушка, и, положив ладонь себе на грудь, – вот здесь – на душе, главное, чтобы было браво! Когда у человека на душе хорошо, значит, и в жизни всё хорошо.

          Несмотря на день, Лёша заснул. Проснувшись, услышал, что бабушка разговаривает на кухне с тёткой Фисой. Соседка часто приходит к ним в гости. Со слов бабушки, тётка Фиса - мудрая женщина, всегда даст нужный совет, а в трудную минуту придёт на помощь. Насчёт последнего Леша сомневается, так как был свидетелем, как именно в такую минуту она оставила бабушку наедине с буквально свалившимся на неё несчастьем.

          В тот вечер женщины, как обычно, сидели на кухне. Во время разговора тётка Фиса пожаловалась на головную боль. На предложение выпить лекарство огласилась. Бабушка достала картонную коробку, высыпала на стол пакетики из обрывков тетрадных листов с надписями: «от температуры», «от живота», «от жалудка» и тому подобное… Найдя нужный – «от головы», развернула, дала одну таблетку:

          – Пей, полегчает!

          Ссылаясь на боли в груди, развернула для себя другой – «от сердца», и тоже выпила пилюльку. После принятого лекарства обе продолжили разговор, касаясь, в большей части, состояния своего здоровья.

          В какой-то момент, выйдя из-за стола, бабушка открыла дверцу шкафа, чтобы достать сахар. Только она протянула руку к верхней полке, где лежал сладкий продукт, как, застигнутая врасплох мышь, спасаясь бегством, запрыгнула ей в рукав халата. Оказавшись под одеждой, домовой грызун, не находя выхода по причине туго затянутого пояска на талии, полез на спину.

          – Ой! Ой! – изгибаясь всем телом, запричитала бабушка, – о-ё-ёй!..

          Увидев «умирающую» подругу, тётка Фиса выбежала во двор, а оттуда, прикрыв за собой калитку, быстрыми шагами направилась домой. Позже она скажет, что от испуга впала в какое-то беспамятство и очнулась только тогда, когда оказалась у себя дома. После этого случая бабушка, не упрекая ни в чём тётку Фису, часто рассказывала, как мышь по телу лазила, и, каждый раз, наморщив лицо, чтобы вызвать сочувствие слушателей: «Ца-ра-пала там своими когтями!»

          После обеда со школы пришла тётя Поля. Поела разогретый на печке суп, ушла в комнату проверять школьные тетради. Бабушка старается оградить невестку от домашних дел. Зная это, тётка Фиса ворчит, приводит в пример жену своего сына Сашки:

          – Моя Татьяна, какая бы усталая с работы не пришла, первым делом спросит, чем по хозяйству помочь. Пусть и твоя подсобляет! Молодая, нечего с ней не случится!

          Семейные отношения - предмет частого их разговора. Если о своей невестке тётка Фиса говорит только хорошее, то сына Сашку поругивает за пристрастие к спиртному. В тоже время хвалит за сыновью заботу о ней:

          – С каждой зарплаты, в каком бы состоянии ни пришёл, гостинец принесёт. Скажу, бывало, когда разболеюсь, что помереть хочу, чтобы обузой никому не стать, так он успокаивает: говорит, если я совсем обездвижу, наймёт какую-нибудь женщину, чтобы она за мной ухаживала.

          На самом деле, ещё при жизни тётки Фисы дядя Саша сильно заболел, и старенькая мать до конца его дней ухаживала за своим малоподвижным сыном.

          Когда бабушка сетовала на нехватку денег, тётка Фиса откровенно заявляла, что Василий и Полина у неё «маленько прижимистые»:

          – Такие заработки имеют, а тебе не шибко-то что дают.

          – Новую квартиру надо обустраивать, – в защиту близких приводила бабушка аргументы, – а на это сама знаешь, сколько денег требуется.

          – Так они и на старой жили, - не очень-то тебя баловали, – возражала тётка Фиса, – приедут, бывало, в гости, но, окромя старых газет, ничего не привезут.

          Когда дядя Вася приезжал к ним в гости, он, действительно, привозил старые газеты, и, если это было при тётке Фисе, она, остававшись с бабушкой наедине, говорила: «Проявил сын заботу. Бери, Маруся, ножницы, режь их на лапшу. Завтра на обед сваришь».

          Закончив проверять тетради, тётя Поля собралась на озеро за водой. На просьбу бабушки не ходить ответила, что хочет подышать свежем воздухом. По возвращении вылила в бочку воду, отнесла в сени коромысло с вёдрами и, отряхнув от снега валенки, ушла в свою комнату.

          Спустя какое-то время бабушка решила тоже, «пока светло», сходить за водой. Оставшись один, Лёша взял на руки кота и забрался на кровать, что стояла у окна на кухне.

          Вернулась бабушка нескоро. Поругивая деда Андрея, живущего через дорогу, в обязанности которого входило содержание общественной проруби, постояла у печки, грея замёрзшие руки.

          – Тебе, сынок, морковку почистить? – закрыв двери в комнату, спросила она.

          Морковку Лёша не хотел.

          Бабушка присела на кровать:

          – Может, завтра тесто поставим на шаньги? Хочешь, ватрушек испечём?

          Обсыпанные сахаром ватрушки, да ещё горячие, из духовки, которые, обычно, выпекались в праздничные дни, Лёша обожал, и охотно согласился.

           – Боюсь я, сынок, умереть, – тяжко вздохнув, вдруг заявила бабушка.

          Оробев от таких слов, Лёша, не найдя, что сказать, попросил её не умирать.

          – Да я и рада бы пожить, но годы… Не за себя переживаю… Тебя кто поднимать будет? Мать за тридевять земель уехала, замуж там вышла… Забрала бы тебя, но ты помеха им будешь: не каждый мужчина согласится чужого дитя воспитывать. На родственников, смотрю, тоже надежды мало…

          Причину грусти бабушки Лёша тогда ещё не знал, а она, хоть и незначительная, но была…

          По дороге за водой бабушка обратила внимание, что Полина Семёновна, выйдя из переулка, прежде чем спуститься на лёд озера, постояла у забора, о чём свидетельствовала натоптанная площадка снега. Отдыхала, подумала бабушка, и хотела было пойти дальше, но, заметив в стороне какой-то предмет, решила посмотреть. Подойдя, увидела пустую банку из-под сгущённого молока. В верхней части жестянки имелись два отверстия, из которых прежде чем замёрзнуть, вытекли капли сладкой жидкости. «Надо же! – изумилась бабушка, – специально пришла, чтобы молоко выпить! Не хотела, чтобы Лёшка увидел, – и, потрогав края отверстий, – ножницы принесла, ими и проковыряла…»

         – Ладно, это я так, от разных мыслей… – продолжила бабушка после недолгого молчания, – поживу, конечно, если бог даст… Ты только учись! Вижу, книг много читаешь, а толку мало: в дневнике одни тройки да и книги, в основном, не учебные, а про путешествия да приключения.

          Сказать в своё оправдание Лёше было нечего, да и не хотелось. Он только слушал бабушку, которая держала в своей руке его руку.

          – Ты только учись… Вино не пей… Пристрастишься, – пропадёшь раньше срока…

          За окном стемнело. Поднявшись, бабушка взглянула на часы, что висели над кухонным столом:

          – Надо же! На дворе ночь, а мы с тобой ставни не закрыли!

          Закрывать на окнах дома ставни вызвался Лёша. Застегнул, как велела бабушка, все пуговицы на телогрейке, надел на голову солдатскую шапку, сунул ноги в валенки и вышел из дома. Потрепав подбежавшего «Рекса», тихо, чтобы не разбудить тётю Полю, закрыл ставни. После чего, облокотившись на перила крыльца дома, долго смотрел в ночное небо. Там, на небе, у него была своя звезда! Если бы кто спросил, почему «его звезда», он не смог бы ответить. Может, кто-то показал. Может, сама звезда, когда он смотрел на небо, послала какой-то сигнал, как, например, девочка в школе, заметив на себе взгляд одноклассника, дарит ему в ответ свою улыбку.

          Об этой звезде Лёша говорил бабушке.

          – Видишь большой ковш? – показывая на участок ночного неба, где небесные светила образовывали очертание ковша, каким черпают воду из бочки, спрашивал Лёша, когда они сидели за воротами дома на скамейке.

          – Вижу… Отец в детстве показывал…

          – Теперь найди в ручке предпоследнюю звезду.

          – Она, что ли?..

          – Нет, – смотри рядом с ней… Такая маленькая-маленькая…

          Однако сколько бы не всматривалась бабушка в звёздную россыпь, увидеть звезду внука она так и не смогла.

          – Имя у ней какое-то есть?

          – Должно быть, но какое, я не знаю.

          Когда Лёша вырастет и будет ходить в море, то узнает, что звезду, о которой он говорил, может увидеть не каждый в силу её небольшого размера, и у неё есть своё имя – Алькор.

          – В школе вам такое рассказывали или вычитал где в книгах? – продолжая разговор, спрашивала бабушка.

          – Сам знаю. У каждого человека на небе есть своя звезда.

          – Получается, и у меня тоже есть! – удивлялась бабушка. – В детстве бы кто об этом сказал - и я бы смотрела. Наверное, сынок, это правда, хотя, больше походит на сказку. Знать бы вот только, где она, эта моя звезда?

           В то декабрьское утро, далеко-далеко от родного дома, Лёша проснулся задолго до рассвета. На душе у него было тоскливо и тревожно – «не браво», как бы сказала бабушка. Подойдя к окну, посмотрел на камчатское небо, по которому, прочертив яркую полоску, пролетела и погасла звезда… чья-то звезда… Днём в прихожей зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал, что этой ночью, несколько часов назад, умерла его бабушка…