Перелетные ангелы гл. 1
Да и что вообще в этом мире случайно? Эти случайности порой просто бесят, но не перестают удивлять. Вот и тогда я подумал: пусть уж остается.
У него была бежевая шерстка, черные ушки и выразительные голубые глаза. Эти глаза меня преследуют всю жизнь. Они пронизывали меня еще в школе, даря совсем необъяснимое новое чувство.
Тогда я еще не понимал, а что же я хочу от этой девочки - только немое желание смотреть и смотреть на нее, впитывать в себя эту непосредственность, эту воздушность, эту настоящую природу человека, пока еще не испачканную нашей проблемной жизнью.
Да, именно в седьмом классе я стал учиться хуже, ведь от ее милого личика было не оторваться. Конечно, она замечала мои взгляды, и в ее глазах вспыхивала искорка. Как же я был рад этому!
Однажды я решил подарить ей автоматический карандаш с маленькой фигуркой Кремля, с тонким грифелем, его не надо было точить, а главное, ведь он часто был бы в е; руках, это так приятно, словно Галя меня вот так взяла в свои нежные пальчики и долго держит.
На перемене я, как вор, открыл ее белый портфель и положил подарок. Не сомневался, что потом громко спросит "чей? " и мельком посмотрит на меня. Не выбросила. Может быть, писала им стихи, это я узнал совсем недавно. Вот подруга ее нашлась...
Эти глаза мне снятся даже сейчас, спустя полвека. Я все думаю, почему нас так и не соединила судьба, ведь это счастье первой искренней чистой любви так волшебно. А может - чтобы я его помнил всю жизнь? Не забывал, что значит любить, не ожидая ничего кроме возможности слепого обожания.
Вот и сейчас, когда весна осталась далеко позади, уже не цветешь с ароматом смелых надежд, а только роняешь красивые листья - помнишь ли ты о ней?
Ты научился у жизни этой красоте, ее узоры так волнуют. Дети собирают их в букеты, девушки засушивают меж страниц стихов, но кровь остывает, и лишь редкие благодарные взгляды оставшихся друзей еще держат твою жизнь.
Этот котенок меня полюбил совсем не по-кошачьи! У меня и раньше были кошки, но они никогда не высказывали так своей преданности. Ложась на колени, он подставлял мне свое пузико, лапкой проводил по бороде, словно показывая, что я должен делать. Чем больше я его гладил, тем чаще он извивался от неги, иногда сваливаясь с моих ног. Я непременно его ловил, а ему это, видно, нравилось.
Вот ведь и дети нам так доверяют, пока какой-нибудь случай, которому мы вовсе и не придадим значение, не остановит это природное состояние, и ракушка с перламутровой жемчужиной непременно захлопнется.
Я назвал его Мишелем. Чем-то он напоминал забавного медвежонка панду, а может, просто шипящие звуки располагали к дружбе. Конечно, он любил похвастаться передо мной своими способностями: то закрутится юлой, шурша осенними листьями, то быстро заберется на ветку дерева и спрыгнет в мои объятия, и мы будем долго кружиться назло осеннему увяданию.
Свидетельство о публикации №223122400471