Перелетные ангелы гл. 6

В Питере даже не пришлось идти в спортшколу и просить, чтобы меня восстановили. Уже в автобусе я встретил нового директора, нелогично мягкого и доброго, в противовес бывшему, который в итоге сгорел от необузданной беспричинной злости. И опять неслучайно при себе оказались листочки с таблицей рекордов моих прежних детей, весьма высоких, чему он неподдельно удивился.

С удвоенной энергией я стал набирать группу. Дети уже были не те, что раньше. Много больных и бестолковых, но попадались хотя бы работящие. Появилось новое ощущение родства с ними. Я уже не столь натаскивал их на результаты, сколько старался создать дружную семью. Вот такой многодетный папа!

Как бы мне смогла в то время помочь Юка! А она исчезла совсем. Мобильников тогда ещ; не было, городской телефон молчал. Может, переехала к нему? Ревности не было, просто хотелось, чтобы ей было хорошо.

В спортшколе и летний лагерь сменился. Теперь это была не комфортабельная гостиница в Кавголово, а простые деревянные домики в лесу, вдали от людей, на берегу большого озера, недалеко от Вуоксы. Я и сам к тому времени разбЕгался, намечался новый взлет спортивной формы. Летом  целый день варился в этом беговом царстве:  и себя не забывал, и с детьми возился изрядно.

Из взрослых у меня тогда появилась новая девушка, очень талантливая, правда с хронической травмой стопы. Она, конечно, от меня хотела не только методических указаний. Вообще все женщины независимо от возраста видят в тренере еще и отца, и даже мужа. Но во мне всегда сидел " ограничитель скорости". Понимал ведь, чем это может кончиться.

И вдруг в начале июля мои девушки приезжают ко мне в лагерь. Вдвоем. Я сразу заметил бледность щек у моей Юки, но глазки вновь светились, как в нашу первую встречу.

- Где ты пропадала вс; это время, солнышко?
- В психушке лечилась, - задорно ответила она, смеясь и обнимая меня.
- Ты шутишь? - я никак не мог поверить в реальность ее слов.

Я не допытывался, лишь увидел, как временами вздрагивали ее руки. Хотелось обнять это хрупкое тельце и долго не выпускать. Чего я все жду целых пять лет, какого доказательства любви? Какого ее проявления? Разве мне нужно, чтобы она сказала, что без меня жить не может? Разве недостаточно ее светлого сияния?

Она осталась на три дня. Да я бы ее и не отпустил раньше. Я не произнес ни одного слова о нашем будущем, но Юка посчитала, что теперь мы всегда будем вместе. На земляничных полянках, на теплом песочке Вуоксы в нее вновь вселялась жизнь. Да и моя, казалось, расширяется словно большой воздушный шар. Он подхватывает нас и несет, пока еще неизвестно куда, но непременно к чему-то простому и доброму.

После ее отъезда, сидя на берегу озера, я написал несколько рифмованных строк. Как давно я ничего не сочинял. Строчки ложились сами, я их не исправлял и не приукрашивал. Последние четыре строки - как выдох после долгого трудного пути.
"И не ждал я уже
Ни подарков, ни Юль.
Но как гром и нирвана
Этот званый июль.