Машина света

Автор: Рэй Каммингс
***
Табби снял ноги с решетки маленькой печки в задней части магазина
в бакалейной лавке О'Коннора и агрессивно уставился на двух своих друзей.
“Это не так”, - заявил он. “Это ни в коем случае не так”.-“Ну, он сказал, “ повторил первый мужчина, - ”как будто это просто так оно и есть — этот свет проходит сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду.
“ Не совсем так, - сказал Табби. - Это слишком быстро, чтобы что-нибудь могло пролететь.“Это то, что он сказал”, - невозмутимо повторил первый человек. “Сто сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду — вот что он сказал”.
“ Ну, не совсем так, ” повторил Табби; он внезапно поднялся на ноги. “ Ты
видишь свет, не так ли? ” требовательно спросил он.
“ Конечно, я вижу свет. Я не слепой.“ Ты видишь автомобиль, когда он мчится со скоростью более ста миль в час? Толстый указательный палец ткнул прямо в лицо первому мужчине.“Почему, почему, да”, - сказал первый мужчина, удивленный до замешательства.“А вы можете видеть выступы автомобильных колес, когда они едут со скоростью более ста миль в час?”
Первый человек на некоторое время задумался. “Почему, почему нет”, - сказал он наконец.Толстяк опустил указательный палец. “То, что доказывает, что это не так”, он объявленные триумфом. “Ни ты не смог увидеть пулю, если я застрелил его мимо вашего носа, не могли бы вы?”
“Ты не сможешь, Джейк,” второй человек положили.
“Нет, ты не можешь”, - сказал Табби. “Ни вы не смогли бы увидеть свет, если он пошел так быстро ни. Разве я не права? Не могли бы вы?”
“ Он прав, Джейк, ” сказал второй мужчина. Табби сел. “ Ну, _ он_ сказал, — невозмутимо продолжил первый мужчина, - он сказал, что так:
свет проходит сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду.И более того, и в дополнение, он сказал, что некоторые звезды были так далеко, что свету требуются сотни и сотни лет, чтобы добраться от них сюда ”.“Все это было в фильме”, - устало сказал второй мужчина. “"Чудеса света’ - я помню это”.
“Ну, я в это не верю”, - сказал Табби. “Потому что я знаю, это не
так что—не все это”.Он снова встал; потом вдруг подумала, что он переваливался через номер в открытое окно.
“Подойдите сюда”, - повелительно сказал он; двое других мужчин присоединились к нему.“Разве там, наверху, не звезды?” он спросил. Он указал через открытое
окно на блестящее, безоблачное летнее вечернее небо.
“Да, это действительно звезды”, - согласился первый мужчина. “Если ты это имеешь в виду". "Если это то, что ты имеешь в виду”.
“Это не совсем то, что я имел в виду”, - сказал Табби. “Я спросил: ‘Разве это не звезды там, наверху?" Они там, наверху, или нет? Это то, что я хочу знать.
“ Они там, Наверху, все в порядке, Джейк, - сказал второй мужчина.
“ Если ты их видишь, разве они не должны быть там? Табби настаивал.
“ Да, ” сказал первый мужчина. - Когда вы их видите, они, должно быть,
вот.“ Тогда, - сказал Табби, сделав выразительную паузу— — тогда их свет
должен быть здесь и там одновременно. Я прав?
“Он прав, Джейк”, - сказал второй человек. “Потому что, если бы потребовалось
свет сто лет, чтобы добраться сюда, мы не видели их уже сто
лет. Я прав?”Первый мужчина вернулся к плите. Табби и второй мужчина
присоединились к нему через мгновение.
“Я не говорю вам, что я думаю”, - заметил первый мужчина. “ Я
повторяю вам, что _ он_ сказал...
“ В этом нет никакого смысла, ” сказал Табби.
“ я_ иду в кино, ” отрывисто сказал второй мужчина. “Давай,
давай”.“Только не я”, - сказал Табби. “Я слишком много съел. Я иду спать”.
“Это ‘Сожжение Рима”, - сказал первый мужчина. “Неро играет на
пианино, пока горит город. Пошли. Это хорошо — я видел фотографии”.
И Табби неохотно позволил увести себя.
Маленькое движущееся изображение театре было жарко и душно; Табби нашел
прохода со своими друзьями, ближе к спине. За четверть часа
или больше он сидел, моргая на мерцание экрана. Тематический обзор
его нисколько не заинтересовал; он зевнул и поглубже вжал свое толстое маленькое тельце в жесткое узкое сиденье.
Затем картинка сменилась. Это была еще не “Сожжение Рима”, но
короткая картинка, очевидно, научная. Табби молча нахмурился.
Первый мужчина толкнул его локтем. “Просыпайся”, - сказал он. “Вот астрономическая картинка о звездах. Просыпайся. Это будет здорово. ‘Сожжение
Рима’ следующее”.“Я не сплю”. Табби прошептал в ответ. “Я думаю”.
Чудеса небесного пространства разворачивались перед глазами Табби.
Но он их почти не замечал. Он думал о том, что сказал Джейк — о тех
потрясающих цифрах, которые Джейк ему наматывал. Что у него было
сказал? Сто восемьдесят шесть тысяч миль за секунду. Там
было шестьдесят секунд в минуте и шестьдесят минут в часу! Это
было бы—“Какая гадость”, - упрямо пробормотал он себе под нос.
Он почувствовал легкое прикосновение к своей руке и, подняв глаза, увидел маленького человечка, стоящего рядом с ним в проходе. В тусклом свете Табби не мог разглядеть маленького человечка как следует, но он мог бы заметить, что тот его не знает.Маленький человечек наклонился к уху Табби.
“Я хочу поговорить с тобой”, - прошептал он.“О чем?” - спросил Табби.
Маленький человечек покачал головой. “Я не могу говорить здесь. Выйди на улицу на минутку.”Табби поколебался.“Это очень важно”, - добавил маленький человечек. “Вы должны прийти — всего на минутку. Я очень давно хотел вас увидеть”.Табби с трудом поднялся на ноги; двое его друзей, поглощенные открывшейся перед ними картиной , не заметили, как он ушел. Он молча
последовал за незнакомцем обратно по проходу в освещенный зал театра фойе.
“Я давно хотел тебя увидеть”, - повторил маленький человечек.
Теперь Табби видел, что это был очень маленький человечек с худым, хрупким телом и очень большой головой на длинной тонкой шее. Его волосы были
белоснежный, с длинными ушами. Его желтое лицо было изборождено морщинами, но большую его часть скрывали ниспадающие бакенбарды и
пара огромных очков в железной оправе. На нем был длинный черный сюртук,
который свисал с его худых плеч подобно савану.
“Я профессор”, - сказал незнакомец. Он протянул сморщенную руку с
когтями. “Профессор света”, - добавил он внушительно.“О”, - сказал Табби.
“Меня зовут Обадия Оутс”.Табби пожал руку. “Мой пузатик”, - сказал он. “Приятно познакомиться”.Профессор надел свою высокую шляпу, которая делала его почти так же высок, как Табби.“ Я хочу проконсультироваться с вами по вопросу, очень важному для нас обоих ” медленно произнес он.Табби ждал.
“ О свете, ” добавил профессор. Он взял Табби под руку
конфиденциально. “ Мне нужна твоя помощь. Мне сказали, что ты самый умный.
мужчина в городе. Я хотел найти тебя. С такими мозгами, как у вас и
у меня...“ Да, ” сказал Табби, затаив дыхание, когда профессор замолчал.
“ Моя лаборатория прямо через дорогу, ” сказал маленький человечек.
“ Я вам покажу. Табби вышел вслед за профессором из театра.
через маленькую дверь на другой стороне улицы и поднялся на несколько пролетов шаткая лестница в комнату на верхнем этаже дома.
“Здесь я работаю”, - сказал профессор. “Садитесь”.
Это была большая комната с бесконечными рядами бутылок на ярусах
полок вдоль стен. Несколько длинных столов стояли, и Толстяк
видел, как они толпились любопытные аппарата—пробирки в штативах,
микроскопы, треугольные кусочки стекла со свечами, за ними,
и еще несколько хитростей, колес и веса, который выглядел как
часы работы. Точно в центре комнаты стоял еще один аппарат побольше.
такого Табби никогда раньше не видел; он казался очень
сложный, и он уставился на него с благоговением. Он ничего не мог разобрать.
в нем кроме того, что часть его представляла собой огромный телескоп, выходящий вверх через потолочное окно комнаты. Он взглянул вверх, и там,
через узкую открытую щель в стекле, он увидел сияние звезд.
“Это световая машина”, - сказал профессор, проследив за его взглядом.
“В мире есть только одна машина, и вот она”.“Да”, - сказал Табби.
“Это самая замечательная машина, которая когда-либо была построена”, - тихо продолжил профессор. "Это самая замечательная машина, которая когда-либо была построена". “Я построил это; и теперь _ ты_ собираешься помочь мне заработать на этом деньги”.“Да”, - сказал Табби. “Как?”“Это то, что _ ты_ собираешься сказать _ мне". Разве ты не понимаешь? Я человек науки, а ты деловой человек. В этом разница между нами”.“Да”, - сказал Табби.“Сначала я должен объяснить. Ты, конечно, разбираешься в цифрах?" ”Нет- да", - сказал Табби.
“Конечно”." — "Нет- да". - сказал Табби. “Конечно”.“Но ты мало что знаешь о свете?”“Да — нет”, - сказал Табби.“Естественно. Как ты мог. Никто не знает — кроме меня. И я знаю об этом все._all_. Он выразительно выделил последнее слово. “ А теперь я собираюсь рассказать это тебе.
“ Большое вам спасибо, ” сказал Табби и стал ждать.
“ Всю мою жизнь, - начал профессор, он говорил тихо; его глаза, устремленные
на Табби, казалось, смотрели в тусклое, далекое пространство, — всю мою жизнь, с тех пор как я
когда я был маленьким мальчиком, я изучал свойства света. Это
очень замечательная вещь — ты понимаешь это, не так ли? — самая
замечательная вещь во всей науке?“О, да”, - сказал Табби.
Профессор сделал глубокий вдох, похожий на долгий вздох наоборот.
“Свет, “ начал он снова, ” это вибрационная волна в Эфире. Вы знаете, что такое Эфир?”“Нет”, - сказал Табби.“Это как воздух. Но им нельзя дышать. Он существует повсюду — даже в самых отдаленных областях Космоса. Теперь ты
понимаешь?-“ Да, ” сказал Табби.“Свет - это вибрация эфира”, - продолжал профессор своим монотонным голосом. “ Его вибрации распространяются в Эфире со скоростью сто восемьдесят шесть тысяч триста двадцать четыре мили в секунду.“ Я знаю _ это_, ” сказал Табби.“Вы образованный человек”, - восхищенно сказал профессор. “У вас замечательный ум. Я знал, что у вас есть — они так сказали”.“Да”, - сказал Табби. “ Продолжайте.
Профессор внезапно выпрямил свое маленькое тело в кресле,
так внезапно, что Табби сильно вздрогнул от испуга.
“Сколько длится секунда?” агрессивно спросил профессор.
“Почему—тик-так. Вот и все”, - сказал Табби.Профессор расслабился в своем кресле. “ Вы умный человек. Вы получите свою маленькую шутку.
“ Но мы должны быть серьезны. Я скажу вам, сколько длится секунда. Это
ровно одна тридцать одна миллионная, пятьсот пятьдесят восемь
тысячная, сто сорок девятая часть года.“О”, - сказал Табби.
“ Ты знаешь, что такое год?“ Триста шестьдесят пять дней, ” быстро ответил Табби.Профессор снова улыбнулся. “Год-это время, которое требуется Земле
еще вращаются вокруг Солнца. Таким образом, вы видите, что в году 31 558 149
секунд, что составляет чуть больше 365 с половиной дней.
“ Да, ” сказал Табби. “ Понятно.“Теперь, чтобы выяснить, какое расстояние проходит свет за год, мы просто берем его
скорость в секунду и умножаем на шестьдесят. Это его скорость в
минуту. Умножьте это на шестьдесят, и получится скорость в час и так далее.
до дня или года. Вы понимаете?“Да”, - сказал Табби. “Как— как далеко это заходит за год?”Профессор поднял руку.“Это очень простая задача — для меня это всего лишь арифметика в уме.Подождите. Давайте продолжим”.
“Да”, - сказал Табби. “Продолжайте”
“Расстояние свет проходит за один год, называется "световой год". Теперь,
некоторые звезды находятся так далеко, что он берет на свет много веков
чтобы от них прийти, путешествия на такой скорости я только что упомянул.
Таким образом, мы измеряем их расстояние от нас во столько-то сотен
Световых лет. Ты видишь?“Да”, - сказал Табби. “ Сколько— сколько миль от нас до самой далекой звезды? Самая далекая?
Профессор вскочил на ноги. “ Ах, я ожидал, что вы спросите
это. ” Его лицо сияло. “ Ты умный человек. Но я готов
для тебя. Я все понял сегодня днем и записал. Я сейчас покажу тебе.
Он отвел Табби в угол комнаты. Табби увидел совершенно огромный
рулон узкой бумажной ленты, похожей на те, что продаются на бирже
бегущая строка или наматывается на ленту baby ribbon. Только этот рулон был
больше, чем он сам. Он висел вертикально на шпинделе, у которого была
ручка для его вращения, чтобы ленту можно было легко разматывать и наматывать
снова. В нескольких футах от него находилось такое же шпиндель, но пустой.
“ Я записал это для вас, ” повторил профессор. - расстояние в
милях от самой удаленной звезды от Земли. Я записал это — на этом.
Он взял свободный конец ленты и, отмотав несколько футов, зацепил
конец за пустой стержень.
“Смотри внимательно”, - сказал он. “Я собираюсь показать тебе номер”.
Он начал наматывать ленту на пустой шпиндель. Табби встал
вплотную к полоске ленты, растягивающей пространство между двумя шпинделями
; она проходила прямо у него под носом.
“Смотрите внимательно”, - снова сказал профессор. “Вот и первый из
это. Табби увидел, как на ленте начинается ряд маленьких цифр. Первые
Три были 154. Затем после запятой начиналась цепочка цифр;
после каждых трех цифр стояла еще одна запятая. Движущаяся лента несла
этот бесконечный ряд маленьких цифр быстро проносился под носом Табби. Он
зачарованно смотрел на них. Они пролетали все быстрее и быстрее, по мере того как рулон ленты наматывался на шпиндель, который вращал профессор. В течение
получаса он быстро вращался. Затем ряд шифров остановился всего
а другой конец ленты развевались от раскручивания шпинделя.
Профессор прислонился к стене, тяжело дыша.“ Это был номер, ” выдохнул он.
Табби моргнул. “ Какой— какой это был номер? - спросил он наконец.
Профессор перевел дыхание и устало опустился на свой стул.
“Это было сто пятьдесят четыре цинтиллиона”, - ответил он. “В наибольшее количество, когда-либо написанных. Записал этот,во второй половине дня”.

- Да, - сказал толстяк. “Это _was_ большая цифра”.
Профессор задумчиво подергал себя за бакенбарды. “Мы должны двигаться дальше". ”Теперь вы понимаете, как далеко находятся звезды. И как быстро распространяется свет." - Сказал он. - "Мы должны двигаться дальше". - Сказал он. "Теперь вы понимаете, как далеко находятся звезды. Это подводит нас к моей Световой Машине.Табби с интересом выпрямился. “ К световой машине. Да, продолжайте.“ Как видите, - продолжил профессор. “ Я знаю все о Свете — я
его хозяин. Никто в мире так много знает о Свете, как я
делать. И только один человек в мире не думает, он знает”. Профессор
глаза блестели отомстить. “Ах, как я его ненавижу, этого человека!”
“Кто?” Табби с интересом спросил. “Как его зовут?”
“Его зовут Эйнштейн”, - ответил профессор. “Я ненавижу его— Я ненавижу его"
”Я презираю его".“О, - сказал Табби. “Мне очень жаль”.
“Но он не может причинить мне вреда". Я слишком умен для него. И _you_ будешь
помогите мне. У нас еще есть время — он пока ничего не может доказать.
“Нет—да”, - сказал Табби.
Профессор встал. “Давайте продолжим с моим изобретением. _ тОгда_
ты увидишь, какой я замечательный человек. Я буду краток.
Табби присоединился к нему у телескопа в центре комнаты.
“Что вы должны понять в первую очередь, ” сказал профессор, “ это _my_
теория света”. Табби ждал.
“Свет никогда не уничтожается”, - продолжил профессор. “Это проходит"
за пределами нашего зрения, вот и все. Но это всегда где-то существует, в
внешних сферах Космоса ”.“Вот куда это уходит, когда гаснет”, - вставил Табби. “Разве я неверно? “Да”, - сказал профессор. “Вот куда он выходит — в сферы Космоса.“Теперь ты должен понять, что свет может отражаться,
преломляться, поляризовываться, но никогда не уничтожаться”. Он указал на свои инструменты на одном из столов. “_ Я_ могу проделать с ним все эти вещи
и еще тысячу других, но я не могу его уничтожить”.“Верно”, - сказал Табби. “Но если вы потушите его, вы никогда не сможете его вернуть" Не так ли?
Профессор добродушно улыбнулся ему. “Ваш мозг работает слишком остро”,
сказал он. “Ты предвосхищаешь меня. Нет, я не могу вернуть это. Но это
возвращается. В том—то и дело, что возвращается. Этого никто в мире
не знает, кроме меня — меня и тебя.
“Солнце, ” продолжал он, “ дает нам большую часть нашего света — он достигает сюда, на землю, от солнца за несколько минут. Луна дает нам отраженный
солнечный свет. Это тот же самый свет, только он приходит к нам от солнца через луну. Таким образом, на это уходит немного больше времени.
“Сколько?” Спросил Табби.
“Немного — всего несколько секунд — Луна недалеко. Теперь все это.
свет, падающий на землю, отражается обратно в космос. Через
сто лет — меньше или больше, в зависимости от расстояния — он ударит в
разные звезды. Там он смешивается с другим светом. И потом, Марк
мне хорошо, и тогда”—профессор выразительно—“приостановлена, а затем в
еще сто лет она возвращается к нам снова—тот же свет—смешанный
с другого света, конечно, но некоторые из тех же свет у нас было два
сто лет до этого. Вы понимаете?“Нет—да”, - сказал Табби.
“Это, - сказал профессор, - теория рациональности Оутса
света". Я называю это так, потому что это рационально - это находится в
соответствии со всеми известными физическими законами.
“Некоторые другие, которые я мог бы назвать”, — голос профессора дрожал от
подавленная страсть; его глаза снова лукаво блеснули— “Некоторые другие
не столь щепетильны. _Their_ теории _не_ совпадают с
признанными физическими законами — они нарушают их все. Простые астрономы
отверженные, математические прокаженные, научные парии...

“ О, вы имеете в виду того, другого парня? ” переспросил Табби.

Профессор с усилием взял себя в руки. Он вытащил из кармана огромный черный
шелковый платок и вытер мокрый лоб.

“Мы не будем говорить о нем”, - сказал он через мгновение.

“Нет, нам лучше оставить его в покое”, - согласился Табби. “Разве я не прав?”

Профессор кивнул. “ Теперь мы подошли к _my_ великому открытию. Сейчас я
расскажу вам об этом.

“Когда этот солнечный свет отражается от Луны к нам, он приносит с собой
изображение Луны, которой не было в свете, когда она уходила
солнца. Ты понимаешь?”-“Нет — да”, - сказал Табби.
“Вот почему мы можем видеть луну — свет приносит нам изображение. Все
свет несет в себе изображение чего—либо - вот почему мы можем видеть вещи.
“Теперь, когда свет покидает землю и уходит в космос, он забирает с собой
изображение земли и всего, что происходит на земле”.-“Правильно”, - сказал Табби. “Продолжай”.-“Теперь часть этого света может придется ездить за сто лет до его достигнет звезд. Когда она смешивается с другим светом и
отражается обратно в другом сто лет до нас. Но — запомните это — но
на нем все еще запечатлен образ земли и того, что происходило на ней.
земля, когда она была здесь.“Но ты этого не видишь”, - сказал Табби. “Мы видим звезду. Да верно?”- Да, - сказал профессор. “Вы, конечно, правы. И причина, по которой мы видим звезду, в том, что это изображение - последнее, полученное светом.Это преобладает. Все остальные есть, но они скрыты
далеко под изображением звезды ”.-“Ох”, - сказал Табби.
“Никто никогда не знал, что они есть, и поэтому, конечно, никто и никогда не
пытался их вытащить. Но _ Я_ знал, что они были там — это
Теория рациональности света Оутса. И я вытащил их оттуда!
Его голос возвысился от триумфа. “Это свет машины—наибольшее
изобретение в мировой истории!”-“О, светло машины”, - заявил Толстяк, когда профессор сделал паузу.-“Овес свет автомат—вот он—единственный в мире. Я
показать вам за один раз”.
Он выключил свет. В комнате было совсем темно, за исключением
маленький луч белого света, который, казалось, прокладывал себе путь сквозь
сложную систему зеркал и призм Световой машины. Табби
не мог видеть, откуда исходит этот свет и куда он уходит. Но он
отчетливо видел, что она поворачивала за несколько углов и была попеременно
широкой и узкой. Он был белым на протяжении большей части своего пути; но за
один короткий промежуток времени он стал темно-красным, а за другой - глубоким, красивым фиолетовым.
“ Световая машина, ” начал профессор; его пальцы любовно погладили один из ее маленьких отражателей, способна извлекать из света
все образы, которые в нем хранятся, независимо от того, как долго они там пролежали”.-“Это замечательно, не правда ли?” - восхищенно сказал Табби.
“Да. Позволь мне показать тебе. Вот телескоп. Я направляю его на звезду.
звезда, заметьте, это не солнце, но она светит отраженным
светом. Этот луч звездного света содержит лунный свет, земной свет,
солнечный свет (_ наш_ солнечный свет, вы знаете) — и свет миллионов
других солнц. Звездный свет исходит отсюда” — он коснулся нижнего края
телескопа.-“Теперь вы видите, что этот луч моего собственного света проходит прямо впереди того места, откуда исходит звездный свет — вот где они смешиваются ”.
Табби увидел, как маленький луч белого света пересекся под прямым углом к
окуляру телескопа и прошел очень близко от него.

“Этот мой собственный свет создается путем сжигания зоногена — газа, который я открыл сам.-“С этой точки, где к нему присоединяется звездный свет, мой луч направляется к спектроскопу”, — он коснулся другой части световой машины, — "и здесь он поляризован. Эти” — он указал на длинный ряд крошечных черных отсеков; Табби мог видеть луч света, проникающий с одного конца
и появляется на другом— “это мои экстракторы изображений. Каждый берет
из света некоторые из своих изображений— оставляя, наконец, только
земной свет и изображения, которые ему принадлежат.

“Есть много других процессов—_some_ день вы поймете их
все. А пока—позвольте мне показать вам результат.

“Чистые земли проходит в последнюю очередь, на мой проектор. Видишь это
здесь? Он положил руку на то, что показалось Табби чем-то вроде
волшебного фонаря.

“Моя рабочая сила - электричество”. Он повернул выключатель. Сначала Табби
услышал низкое гудение, а затем жужжащий щелкающий звук.
“Это проектор увеличивает изображение,—разводит его на экран.” Он указал на стену; Табби увидел небольшой квадратный холст, висел на стене.

- Ну, - профессор продолжал, и голос его дрожит от
эмоции“, - та звезда, мой телескоп направлен на сейчас ровно девять
сто двадцать семь с половиной световых лет от нас. Это означает,
что сегодня ночью тысяча восемьсот пятьдесят пять лет назад свет, который мы
получаем сейчас от этой звезды, покинул землю. Ты знаешь, что
происходило сегодня ночью тысяча восемьсот пятьдесят пять лет назад?
“ Нет, ” ответил Табби. “ Да. Много чего.
“Я могу выбрать все, что захочу, по свету”, - ответил профессор.
“Я просто настраиваю свои инструменты по-другому. Как беспроводная связь, вы знаете, все зависит от вибрации. Я выбрал самые главное, что происходит—горящая Рим!”Он повернул другой выключатель; щелчок звук становился громче. На лист, пузатый увидели большой город в огне. Казалось, он стоит на
холме, глядя на него сверху вниз. На переднем плане он увидел молодого римлянина Император со своей любовницей, друзьями и музыкой, когда они
непринужденно развалились, наблюдая за разрушениями. Табби долго смотрел
время, зачарованный.
“Ты смотришь в прошлое”, - услышал он монотонный голос профессора.
"Все это копилось в свете все эти годы".
“Все, что было сохранено. Это сам свет — дело рук Бога, а не человека.

“Там сидит Нерон. Никто из живущих сегодня на этой земле не видел его раньше.
никогда прежде. Но вот он — Нерон Жестокий, император Рима. _ мы_ видим его, вы и я, потому что мы смотрим в прошлое — смотрим в прошлое”. Голос профессора затих, сменившись тишиной.

Табби уставился на него, затаив дыхание. Его сердце учащенно билось; он был
дрожать всем телом. Он вдруг почувствовал небольшое недомогание. Он был в
холодный пот, и он резко сел в маленьком деревянном стуле рядом
свет автомат.Сцена перед ним была очень яркой; он почти слышал музыку
Императора. Да ведь он действительно слышал музыку! Забавно! Профессор
не упоминал об этом.
Щелкающий звук становился все громче; сцена перед ним была такой яркой
он больше ничего не видел вокруг. Было очень темно, очень тесно
и душно. Где был профессор? Почему он ничего не сказал о музыке?

Табби немного испугался. Он неловко переступил с ноги на ногу. Тот
маленькое кресло, на котором он сидел, было очень неудобным. Оно
стеснило его; у него заболела спина. Через некоторое время сцена перед ним
медленно исчезла. В комнате вспыхнул свет; послышался шорох, и в ушах у него зазвучало шарканье множества ног.Табби резко сел, моргая от внезапного света.
“Ну и пацан этот Неро, а, Джейк?” - произнес голос рядом с ним.
“Ты это сказал. Какая картинка. Давай, Толстяк, пойдем домой”, - сказал
первый мужчина.
///***
[Примечание переписчика: Эта история появилась в номере от 19 июня 1920 года
журнала All-Story Weekly.]