Ниша для старцев

...Вас пугает одинокая старость? Вы с ужасом думаете о приближении дня, когда не сможете встать с постели без посторонней помощи? Страшитесь того, что некому будет подать вам пресловутый стакан воды? Успокойтесь. В Израиле вам боятся нечего. При  всех наших проблемах, войнах, интифадах, экономических кризисах, государство никогда не бросало на произвол судьбы немощных стариков. Зайдите в любой гериатрический центр, и вы убедитесь в этом сами.

За последние полтора десятка лет в Израиле развернулась целая индустрия, обеспечивающая стариков пожизненным приютом по самым высоким стандартам. Те, в которых мне удалось побывать, без преувеличения, выглядят как пятизвездочные гостиницы. И что интересно: совсем не редкость, когда соседями по комнате  оказываются состоятельный человек и тот, у кого за душой ни гроша. Уход они получают одинаковый, разница лишь в том, что один платит за себя сам (либо – его дети), за второго платит государство.

Однако, существуют серьезные опасения, что всей этой идиллии может прийти конец. Во всяком случае так утверждают владельцы и руководители сетей домов и гериатрических центров для недееспособных пожилых людей. Впрочем, министерство здравоохранения имеет на этот счет мнение прямо противоположное. Как бы то ни было, но год назад объединение «Аба», защищающее интересы частных, получастных и общественных гериатрических сетей, выдвинуло против минздрава судебный иск. Попробуем разобраться, что послужило тому причиной. Но прежде – необходимое дополнение.

О пожилых недееспособных людях наше государство заботилось едва ли не с момента своего существования, прибегая к помощи благотворительных фондов, богатых филантропов и еврейских общих других стран. Долгое время дома престарелых находились на попечении государственных, профсоюзных и религиозных структур. Затем появились другие формы поддержки людей «золотого возраста»: уход и обслуживание на дому, которые обеспечивали те же благотворительные организации, частично – муниципалитет и больничные кассы.

С 1986-го года, после принятия Закона об уходе за престарелыми людьми  ответственность за судьбу больных стариков, живущих дома, была возложена на Службу социального страхования. Что же касается стационарной гериатрической помощи, то государство предпочло покупать услуги у частных лиц и общественных компаний, открывающих по всей стране специализированные дома и центры для проживания в них людей преклонного возраста и инвалидов, нуждающихся в постоянном уходе. Это было выгоднее их длительной госпитализации в  больницах. Старикам там тоже было лучше, чем на стандартной больничной койке: более качественный уход,  совершеннои иной уровень жизни.

В начале девяностых годов мне довелось побывать в нескольких домах престарелых в Израиле - частных и государственных: в  маленьких, на 12-15 человек, частных заведениях с атмосферой, близкой к семейной; в домах гостиничного типа, где каждый обитатель совершенно автономен, если не считать общей прачечной, и в приютах, напоминающих советские «богадельни» - с общей столовой и кружками рукоделья. Проживание в государственном доме престарелых обходилось тогда одинокому пожилому человеку  совсем недорого: в размер пенсии. Владельцам же собственных квартир, приходилось их продавать или сдавать внаем, чтобы оплатить свое пребывание в доме престарелых.

Пару лет назад я посетила жилой комплекс для людей золотого возраста, выстроенный  по самым высоким стандартам – с великолепным дизайном, бассейном, спортивным и концертным залами, живописным садом. Помню, что невольно подумала тогда, глядя на стариков, с трудом передвигающихся с помощью ходунков: «А могут ли они в полной мере пользоваться всем этим великолепием? Понастроить бы таких дворцов для молодых пар и студентов - вот они действительно получили бы здесь удовольствие от каждого полезного метра площади».

Мир стареет. При том, что Израиль по сравнению со странами Западной Европы молодое государство (там старики составляют от 17 до 22 процентов от общей численности населения, у нас еще только 10 процентов), тем не менее, пожилых людей у нас становится больше, и продолжительность их жизни увеличивается. Раньше престарелый, полностью зависящий от чужой помощи человек (эту категорию относят в Израиле к «сиюд муркав»), жил от силы полтора-два года, теперь, благодаря хорошему уходу и достижениям медицины, этот срок увеличился на несколько лет. Были найдены решения и для больных альцгеймером и старческим слабоумием, которые неадекватны и нуждаются в постоянном надзоре: для них при гериатрических центрах открылись отдельные закрытые отделения.

И все-таки, несмотря на то, что в нашей стране, в отличие от Соединенных Штатов, даже неимущие старики, нуждающиеся в уходе, получают место в доме престарелых, или помощь на дому, многие израильтяне предпочитают сами позаботиться о своем пусть еще достаточно отдаленном будущем: 60 процентов граждан уже в 45-50 лет открывают  соответствующую страховку – «битуах сиюди» - в больничных кассах или страховых компаниях, что обеспечивает им дополнительные «бонусы» в престарелом возрасте.

Еще один важный момент: гериатрические дома и центры, о которых пойдет речь в этой статье, имеют лицензию минздрава, инспектора которого регулярно проверяют их работу. Но существуют и другие дома, «пиратские», которые никем не контролируются. Они возникают на рынке стихийно и незаметно исчезают. Думаю, что родственникам  пожилого человека ни в коем случае не стоит определять его в подобные места. Ведь когда контроль отсутствует, нужно быть готовым к любым последствиям, и в том числе – самым неприятным.

ххх

...Здание гериатрического центра в Раанане, купленное полтора года назад общественной компанией «Амаль» у Гистадрута, оказавшегося в сложной экономической ситуации, все еще наполовину простаивает.

-  Когда мы сюда вошли, тут все находилось в ужасном запустении и требовало большого ремонта, - говорит генеральный директор  Далия Коркин. - Мы не думали, что сможем настолько быстро заполнить это огромное здание, и отремонтировали на первоначальном этапе лишь половину отделений. Это была ошибка. Потому что спрос оказался гораздо выше, чем мы рассчитывали.

...Компания «Амаль», большая часть которой принадлежит киббуцному движению, появилась в 1984-м году. Еще 13 лет назад у нее было всего одно одно отделение, сегодня их уже 22 (от крупных, на несколько сотен коек,  до мелких, киббуцных, на полтора-два десятка коек), а годовой бюджет вырос с 9 миллионов шекелей до 450 миллионов.

Среди подопечных «Амаль» не только физически немощные старики и инвалиды, но и люди с нарушениями психики, признаками старческого слабоумия и болезни Альцгеймера. Для каждой категории предусмотрены специлизированные отделения, в том числе - для послеоперационных больных и тяжелых хроников («сиюд муркав»), требующих ухода 24 часа в сутки.

- Когда я говорю, что мы работаем от «катюш» (Кирьят-Шмоны) до "касамов" (Сдерот),  это не шутка, - продолжает Далия. – Потому что нашим людям приходилось работать и под огнем: они не оставляли своих подопечных ни во время обстрелов на юге, ни во время Второй Ливанской войны на севере, - говорит Далия. – Это мы пережили, а вот переживем ли новую политику минздрава, начатую им два года назад, вследствие которой цена, которую государство предлагает нам за содержание немощных стариков в специализированных домах и гериатрических центрах, снижается, а требования растут? К чему это в итоге приведет? К тому, что неимущие старики попадут в плохие руки. Прежде всего это ударит по ним. У богатых никогда не будет подобных проблем: они-то оплатят любую частную клинику.
 
Лично для меня, выросшей в киббуце, все равны – и бедные и богатые, - замечает Далия. - До сих пор все старые люди получали у нас  одинаковый уход при том, что одни платят за себя сами (или за них платят их дети), а за других платит государство. У неимущих и одиноких есть право на так называемый «код минздрава»: финансовую поддержку от государства, покрывающую затраты на пребывание в одном из домов, предназначенных для недееспособных людей.

Каждый больной обходится нам примерно в 340 шекелей в день, а теперь государство платит нам за уход за ним только 240 шекелей. Разница ощутимая. Конечно, мы стараемся обеспечить прежний уровень ухода и за меньшую сумму, но как долго мы сможем продержаться? Если окажемся на грани экономического краха, вынуждены будем закрыться, объявить конкурс и передать наши дома тому, кто возьмется делать эту работу за меньшую сумму. Как вы понимаете, качество ухода при этом будет совершенно другим...Хороших специалистов и работников на маленьких зарплатах при такой тяжелой работе долго не продержишь...

Чтобы избежать этого, мы пытаемся вернуть старую цену в судебном порядке. А пока вынуждены балансировать, выравнивая образовавшуюся разницу за счет состоятельных людей, беря с них больше, поскольку они оформляются к нам в частном порядке и не могут претендовать на помощь государства. Очень трудно работать с нереальными ценами, имея 20 специализированных домов и два гериатрических центра.

- Допустим, суд примет ваши доводы. Что тогда?

- Привлечем хороших специалистов, предложив им достойную зарплату, внедрим новые технологии, облегчающие положение лежачих стариков и уход за ними, откроем новые отделения. Есть масса идей. В США, например, я видела матрасы для лежачих больных с датчиками, которые сигнализируют об изменении в их состоянии. Это настоящая революция в области гериатрии.

- А где, по-вашему лучшие дома? В Европе? США?

- В США очень высокий уровень обслуживания в гериатрии, но там все находится в частных руках: если у человека достаточно денег, он получает лучший уход, если нет – может случиться так, что он на старости лет окажется на улице и будет жить в коробках, подобно другим бездомным.

Кстати, Израиль до недавнего времени  занимал довольно высокие позиции  в области гериатрии в ряду европейских стран: наш закон об уходе за пожилыми людьми, принятый в 1986-м году, один из самых продвинутых в мире, на рынке более сотни компаний, и каждая старается показать себя с лучшей стороны. Но теперь, после снижения цен все озабочены только тем, как выкрутиться из создавшегося положения и элементарно выжить. При кажущемся внешнем благополучии все может довольно быстро измениться: снижение цен способно привести к крушению всей этой хорошо отлаженной системы и отбросить нас назад, к  уровню стран «третьего мира». Снова повторюсь: у богатых все будет в порядке, главная проблема возникнет с неимущими стариками. Кто будет ухаживать за ними, а главное - какого качества будет этот уход?
 
ххх

...Один из домов частной гериатрической сети «Беяхад», расположенный в Бней-Браке, и в самом деле напоминает пятизвездочную гостиницу: здание новое, с внушительным фасадом, выстроено по специальному проекту с учетом всех нужд недееспособных стариков и инвалидов. Всего в сети «Беяхад» насчитывается восемь гериатрических домов, рассчитанных на 1300 коек. Один из них расположен в Герцлии-Питуах и предназначен для состоятельных людей, не претендующих на государственные дотации.

В отличие от руководства компании «Амаль», владельцы гериатрической сети «Беяхад» не скупают дома у других владельцев, предпочитая строить новые, соответствующие современным стандартам еще на стадиии планирования.

Один из владельцев сети – бывший военный летчик Дуди Бринер. Последние шесть лет он работает с партнером – Йоавом Авраамом.

- Я работаю в области гериатрии с 1986 года, - говорит Дуду. – До этого занимался высокими технологиями. Толчком для такого решения был мой дед, который прошел всю войну, сражался за Сталинград. Он был для меня образцом для подражания, я его очень уважал. Мне было важно, чтобы такие люди, как мой дед, и в старости жили достойно, ведь они это заслужили. Я еще застал то время, когда считалось неприличным отправлять родителей в дом престарелых. Да и выглядели они тогда очень неприглядно, немногим отличаясь от конюшен. Пожилые люди боялись туда попасть. Мне захотелось что-то изменить, и я прыгнул в эту воду и поплыл... Ни о каких заработках я тогда вообще не думал - был одержим идеей перемен.

С тех пор прошло немало времени и многое изменилось. В Израиле появились очень качественные дома престарелых, открылись гериатрические центры, - продолжает Дуду. - Сегодня в стране насчитывается 20 тысяч коек для беспомощных стариков и инвалидов. Около 60 процентов гериатрических домов и центров находится в руках частных лиц, которые в основном и продвигают современные технологии на этом рынке; менее 40 процентов  принадлежат общественным объединениям, не преследующим целей заработка, и совсем малая часть (около 1000 коек из 20 000) – государству: в 2002 году правительство приняло решение о закрытии экономически невыгодных гериатрических отделений.

Примерно 70 процентов престарелых получают государственные субсидии, так называемый «код минздрава»: размер дотации зависит от экономического положения претендента и его детей (супруги и другие родственники в расчет не берутся). Всего государство тратит на эти цели около полутора миллиардов шекелей в год. Хочу отметить, что в наших домах люди, оплачивающие свое содержание из собственного кармана, делят комнату с теми, за кого платит государство, и оба получают одинаковый уход. В данном случае равные условия – это проявление гуманного отношения и уважения к старости.

Поскольку 70 процентов пожилых людей, нуждающихся в постоянном уходе, получают средства на свое содержание от государства, каждое его решение оказывает большое влияние на рынок.  Мы сейчас находимся в центре бури: требования минздрава растут, а его дотации совершенно не соответсвуют действительности. Пытаемся убедить минздрав, что сумма, за которую они требуют качественного обслуживания, нереальна. В 2008-м году, после решения о проведении конкурсов, цена была сбита, и теперь мы теряем на каждом больном 12 тысяч в год. Это  существенная потеря.

Как выкрутиться в этой ситуации? Нанять менее профессиональных людей, готовых работать за маленькую зарплату? Отказаться от внедрения новых, дорогостоящих технологий? Или просто уйти с этого рынка и вложить инвестиции во что-то другое, более выгодное?

Сегодня рынок держится только за счет того, что люди, поступившие в гериатрические дома до 2008-го года, продолжают получать дотации в прежнем объеме. Старая цена тоже была нереально низкой, но все же позволяла держать хороший уровень.

Когда на смену нынешним обитателям гериатрических домов придут другие, оформленные в соответствии с новыми ценами, все развалится, и в том числе – инфраструктура, что ударит по пожилым людям. Частные инвесторы начнут покидать этот рынок, или предпочтут строить частные дома для состоятельных людей, способных оплачивать самый высокий уровень ухода. При том, что число пожилых людей в стране постоянно растет, строительство новых гериатрических домов прекратится – их будет невыгодно строить.

Чтобы создать одну гериатрическую койку, соответствующую современным стандартам, требуется вложить не менее 80-90 тысяч долларов и окупить затраты.

Сейчас пожилые люди живут по двое в одной комнате, оборудованной собственным санузлом и душевой, а не одним туалетом на всех в конце коридора, как это было раньше. Если ситуация не изменится, условия будут ухудшаться, и этот рынок – «за малые деньги» - станет совсем другим. Часть домов закроется, часть будет продана в другие руки.

Кстати, однажды подобное уже происходило с сетью гериатрических домов, принадлежащих Гистадруту и страховой компании «Кляль», вынужденных уйти с этого рынка. Один из домов, выстроенный в центре страны, уже около пяти лет пустует... Поймите, мы боремся не столько за свои права, сколько за права пожилых людей, за которых несем ответственость. Не получая от государства достаточной дотации,  многие вынуждены будут пойти на сокращения, или предпочтут обслуживать состоятельных людей, где произвольно повышая цену, они смогут внедрить новейшие технологии и обеспечить самый высокий стандарт.

- Сколько организаций участвует в коллективном иске?

- Около двух десятков, причем, среди них не только частные сети, но и принадлежащие общественным компаниям. Я возглавляю эту борьбу при поддержке лучших специалистов в области экономики и права. Мы считаем, что идти по пути сокращений в этой важной сфере государству невыгодно: если пожилые недееспособные люди из-за нехватки мест начнут попадать не в гериатрический центр, а на длительную госпитализацию, это обойдется казне во много раз дороже.

ххх

«Да что там может быть хорошего – в гериатрических центрах? Настоящие богадельни! И медицина второсортная. Хорошие врачи туда не пойдут», - довольно распространенное мнение. При том, что иные гериатрические центры выглядят как пятизвездочные гостиницы. В чем же причина столь стойкого убеждения?

- Есть немало врачей, которые считают, что медицина в доме престарелых – это вообще не медицина, а если и медицина, то – второсортная, - говорит хирург с 33-летним стажем Виктор Маслов, репатриировавшийся в Израиль в 1990-м году. - Я и сам так считал, когда работал в больнице «Меир», где в течение 13 лет  оперировал больных. Да, считал...пока мой близкий человек не попал в гериатрический центр в безнадежном состоянии, где врачи  поддерживали его жизнь до последнего момента, не жалея на это сил. Вот тогда я понял: не бывает медицины первого и второго сорта. И тем более, когда речь идет о наших родителях. Ведь они, достигшие преклонного возраста, являются одной из самых сложных групп больных: уход за ними требует специальных знаний и бесконечного терпения в лечебном процессе.

В гериатрических центрах все другое и очень специфическое, и в том числе  - методы лечения. Все, кто здесь работают - врачи, физиотерапевты, медсестеры, психологи, социальные работники и санитары - проходят  специальную подготовку.

К сожалению, в гериатрии катастрофически не хватает хороших работников, подготовленных специалистов, а иногда и просто неравнодушных людей, - продолжает доктор Маслов. - За три года работы в нескольких  гериатрических центрах я не раз наблюдал за тем, как от безвыходности ситуации туда принимали на работу санитарами всех, кто соглашался на минимальную оплату. И в том числе – людей, совершенно не соответствующих каким-либо критериям. Результат был соответствующим: низкое качество ухода и ничем не оправданные осложнения в состоянии больных.

Увы, но условия работы в гериатрических центрах действительно таковы, что многие считают ее слишком тяжелой и невыгодной, - отмечает доктор Маслов. - Вот и получается, что количество пожилых людей в них увеличивается, а численность персонала тает.

На самом деле в Израиле найдется не так много желающих выполнять за минимальную оплату эту очень тяжелую и неприятную  работу, требующую немалых физических усилий и определенных навыков: ведь санитарам приходится мыть немощных людей, кормить их с ложечки, переворачивать, пересаживать в инвалидную коляску. Важно и другое: работники по уходу должны говорить со своими подопечными на одном языке, или хотя бы их понимать, чего у нас тоже зачастую нет. Мне кажется,  создатели учреждений для лечения гериатрических больных, должны трижды задуматься о том, какую цену – в буквальном смысле - они готовы платить, чтобы пожилые люди в последние годы своей жизни получали в них достойный уход, - заключает он.

ххх

- Специфика места, где я работаю сейчас - в том, что здесь очень много одиноких выходцев из бывшего Союза, чьи дети остались в стране исхода, - рассказывает Лада Шальмиева, социальная работница с пятнадцатилетним опытом работы в гериатрической службе. - Обычно им назначают опекуна. Что же касается тех, чьи дети живут в Израиле, то здесь другая специфика. Многие «русские» до сих пор считают, что отправить своих родителей в дом престарелых – это все равно что от них отказаться. Принять столь нелегкое решение они способны лишь в самой безвыходной ситуации, когда все члены семьи работают и в течение дня не на кого оставить пожилого человека, прикованного к постели, или инвалидной коляске.

Я сопровождаю подобные семьи  с самого начала, помогаю им преодолеть психологическую травму. Кроме того, стараюсь подобрать пожилому человеку подходящего соседа по комнате, с которым он мог бы общаться на одном языке и более-менее совпадать по уровню интеллекта.

Иной раз даже приходится выбирать между преданностью своему начальству и поддержкой малоимущей семьи престарелого человека, - продолжает Лада. – Вот, например, типичная ситуация: человека выписывают из больницы, он недееспособен, а его дети не могут обеспечить ему дома постоянный уход. Они вынуждены поместить его до поры до времени в гериатрический центр частным образом, поскольку процесс оформления документов на получение государственной помощи («кода минздрава» - Ш.Ш.) занимает от полутора до двух, а то и трех месяцев.

Малоимущая семья вынуждена влезать в долги, брать у банка ссуды, чтобы оплатить   содержание близкого человека: потом им приходится возвращать долги годами, поскольку государство не покрывает подобные расходы ретроактивно. Зная тяжелую ситуацию той или иной семьи, я, со своей стороны, стараюсь сделать все возможное, чтобы ускорить процесс оформления документов для получения «кода минздрава» и пытаюсь договориться с руководством центра о скидках в оплате.

Чем только не приходится заниматься социальному работнику в гериатрических центрах! Искать добровольцев, которые могли бы устроить престарелым людям праздник, скрасив для них здешнюю рутину; заниматься правовыми проблемами переживших Катастрофу людей, особенно, тех, которые нуждаются в протезировании зубов, - перечисляет Лада и после небольшой паузы добавляет. - За годы работы в гериатрии я была свидетелем многих жизненных драм.  Видела людей, которые потеряли во время Катастрофы всех своих близких; родителей, которые похоронили своих детей уже здесь, в Израиле. Мне приходилось работать в отделениях для самых тяжелых больных («сиюд муркав» - Ш.Ш.), подсоединеных к аппаратам и капельницам и страдающим от пролежней. Работа в гериатрии очень тяжелая, но на фоне проблем пожилых беспомощных людей собственные проблемы начинают казаться такими незначительными...
 
ххх

И снова к вопросу о «богадельне». Однажды мне довелось услышать это слово в самом неожиданном контексте из уст состоятельного уроженца страны, чья мать проживала в одном из самых дорогих домов престарелых, напоминающем дворец, и с вышколенным персоналом.

- Моей матери совершенно не подходит эта богадельня! Она там не выходит из депрессии, - заявил он. – Попасть в дом престарелых с ее интеллектом – это тяжелое испытание. При том, что там прекрасные условия, матери совершенно не с кем там общаться. Половина людей выжили из ума, с другими ей не интересно. Наверное, придется забрать ее  домой. Лучше буду оплачивать услуги сиделки, чем моя мать будет помирать в этом дворце с тоски в окружении других стариков. К тому же сиделка обойдется дешевле. Я-то ведь хотел как лучше, выбрал самый шикарный дом престарелых...

...А вот совершенно другая история. Уроженка Украины Фира Ш. второй год находится в доме престарелых в Бней-Браке в окружении таких же беспомощных, как она, пожилых людей, не способных обходиться без чужой помощи. До этого Фира проживала с дочерью и вела обычную для всех пенсионеров жизнь. Случайное падение, после которого она уже не смогла передвигаться самостоятельно, изменило всю ее жизнь. Поскольку дочь работает, а мать нуждается в постоянном уходе, пришлось обратиться за помощью в социальную службу. Фира, пережившая войну, сталинские времена, смерть любимого мужа, обладает завидным для ее возраста и физического состояния, оптимизмом. Она читает книги, интересуется событиями, происходящими в стране и в мире, и, как утверждает социальная работница, способна разговорить даже самых молчаливых обитателей дома престарелых.

Проблема общения и принадлежности к какой-либо группе важна нам в любом возрасте. Художник Саша Галицкий – один из тех, кто обеспечивает досуг для живущих в доме престарелых. Он ведет кружки резьбы по дереву. Старики очень ждут его занятий, на которые являются в сопровождении сиделок или на инвалидных колясках. Даже те, кто плохо видят, старательно водят резцом по куску дерева на протяжении всего урока.

По словам Саши, атмосфера, которая царит на его занятиях, располагает его престарелых учеников к ироничному отношению ко всему, и в том числе, к смерти.  И вот какой парадокс: будучи уверенными в том, что они «убивают время», на самом деле пожилые люди продлевают собственную жизнь, поддерживая ее этим неожиданным для них интересом.  Действительно, неожиданным, если учесть, что большинство сроду не держало в руках инструментов для резьбы по дереву.;

ххх

Доктор Сара Леви  - человек, который денно и нощно заботится об улучшении системы ухода за престарелыми по всей стране. Во всяком случае последние 14 лет она отвечает в Минздраве за утверждение стандартов, которым должны соответствовать дома и центры, где содержатся беспомощные старики.

- Всего у нас в стране насчитывается 340 учреждений для постоянного проживания престарелых, в общей сложности речь идет о 20 тысячах коек. На содержание каждого недееспособного человека, проживающего в доме престарелых или гериатрическом центре, предусмотрена государственная помощь - десять с половиной тысяч шекелей – «код минздрава». Но в каждом конкретном случае она может быть разной – это зависит от материального положения престарелого человека или доходов его детей. В случае с одинокими стариками государственная дотация составляет 100 процентов, - поясняет Сара Леви.

Наше государство может гордиться системой ухода за престарелыми, - подчеркивает представительница минздрава. - Стандарты в гериатрии постоянно повышаются, система проверок ужесточается, а уход становится более профессиональным. Появляются новые, современные здания для проживания престарелых. Старые здания еще, конечно, тоже остались, но и они будут перестраиваться. При том, что сумма государственных дотаций остается прежней, мы делаем поправки на рост цен. Сокращения государственного бюджета на области гериатрии  никак не сказались. Напротив, ситуация такова, что если человек нуждается в госпитализации, ему не откажут из-за нехватки мест или денег, как это было раньше.
 
Единственная серьезная проблема заключается в том, что не всегда можно найти хороших специалистов - работа в гериатрии считается тяжелой и непрестижной, - замечает Сара Леви. - Возникают определенные сложности и из-за того, что все это большое и сложное хозяйство на сегодняшний день находится на попечении нескольких ведомств – министерства здравоохранения, министерства соцобеспечения и частично - больничных касс. Впрочем, подобная проблема существует не только в Израиле, но и в других странах.

В 1995-м году  шли разговоры о том, что «гериатрические услуги» надо включить наравне с другими в «корзину» здравоохранения, но в силу разных причин этого не произошло, - продолжает доктор Леви. – В результате произошло следующее: государство согласилось субсидировать содержание недееспособных пожилых людей в домах престарелых и гериатрических центрах, принадлежащих общественным и частным сетям. Разумеется, только тем из них, которые имеют лицензию минздрава на свою деятельность.
 
- Год назад те, у кого вы «покупаете услуги» по уходу за престарылыми,  объединились и выдвинули против минздрава судебный иск, надеясь вернуть прежние цены, позволявшие им до недавнего времени не только держаться на плаву, но и развиваться, внедрять новые технологии в сферу ухода за лежачими больными. Чем это вызвано? – спрашиваю я.

- До 2008-го года в области гериатрии не было достаточно четких критериев по поводу числа работников, ухаживающих за престарелыми, оплаты их труда. Существовали разные стандарты. Министерство предприняло попытку навести порядок в этой сфере. Иными словами, отныне каждый претендент на получение разрешения минздрава и государственных дотаций на содержание престарелых в созданном им учреждении, должен полностью соответствовать критериям, установленным минздравом.

Перечень стандартов составляет целую книжку: там учтено буквально все, начиная от состояния здания и кончая качества ухода за больными. Чтобы усилить систему контроля за происходящим, мы добились от министерства финансов разрешения увеличить количество ставок для инспекторов минздрава, проверяющих дома престарелых. По результатам этой работы, начатой два года назад, уже заметно, насколько увеличилось число работников в гериатрии и улучшилось качество ухода за престарелыми. Что же касается лицензий, то мы выдаем их на срок от трех месяцев до двух лет с возможностью продления. По существу судебного иска, выдвинутого объединением «Аба»  против Минздрава, мне пока сказать нечего: судебный процесс еще не закончился.

Диана Дворкин, координатор центрального округа минздрава по проблемам гериатрии, утверждает, что система оформления помощи престарелым людям в Израиле хорошо отработана.

- Пожилому человеку, или его близким достаточно обратиться к социальному работнику, чтобы начать процесс оформления в дом престарелых, или гериатрический центр, - поясняет она. - При всех муниципалитетах имеются службы социальной помощи, и в том числе – по обслуживанию пенсионеров, и, как правило, там  хорошо знают свой контингент. Социальные работники помогают оформить документы для получения «кода минздрава» и решения дальнейшей судьбы престарелого человека.

Тот же самый процесс можно запустить и через лечащего врача, который хорошо знает проблемы своих хронических больных и систему определения недееспособных в соответствующие учреждения. Какое-то время они могут находиться на временной госпитализации в обычной больнице или гератрическом центре, что предпочтительнее, поскольку там к ним специфический подход, - продолжает Диана Дворкин. – Пока человек находится в больнице, тамошний социальный работник помогает ему, или его близким, оформить документы для передачи их на рассмотрение гериатрической комиссии минздрава. Он же отправляет их в районное отделение минздрава. С этого момента процесс определения человека в соответствующее заведение – запущен.

В дополнение хочу сказать, что на сайте гериатрической службы размещена вся необходимая информация по определению немощного человека в дом престарелых: образцы бланков, которые нужно заполнять, адреса, телефоны, факсы.

Когда папка со всеми необходимыми документами попадает в минздрав, начинается второй этап оформления. Исходя из платежеспособности претендента принимается решение о том, какую часть оплаты за его содержание возьмет на себя государство, а какую – он сам, или его дети (в данном случае в качестве участников оплаты супруги и другие родственники не рассматриваются, только дети). Если человек одинокий, то ответ из минздрава получает его опекун, или тот, кто за него ходатайствует (это может быть и просто знакомый, и сосед по лестничной клетке). Финансовая комиссия определяет, какую часть возьмет на себя государство, а какую – дети пожилого человека, или он сам – исходя из размера пенсии, страховки и сбережений. Ведь речь идет о пожизненной госпитализации в гериатрическом заведении для хроников.

ххх

В заключение несколько слов о других представителях «золотого возраста». Средняя продолжительность жизни в Израиле - 79,2 года. И если в прошлом обитателями домов престарелых были люди 70-80 лет, то теперь там можно встретить и тех, кому едва перевалило за 55.

Выход на преждевременную пенсию становится в Израиле все более популярным. Правда, молодых пенсионеров в подобных заведениях пока еще довольно мало, но число их постоянно растет. Есть спрос - есть и предложение.

Сколько в нашей стране имущих пожилых людей? Оказывается, не так уж и мало – более десяти процентов из общего числа людей пенсионного возраста. Им вполне по карману обеспечить себя на старости лет великолепным приютом. Еще пару-тройку лет назад суммарные вложения будущих стариков в заветную крышу над головой составляли восемь миллиардов шекелей.

Вообще, этот бизнес – на грядущей и уже наступившей старости - становится крайне популярным не только в Израиле, но и в других странах, что, впрочем, немудрено. Мир стареет. В этом убеждают нас все статистические выкладки. Соответственно, перестраивается и вся система социального обеспечения граждан. Как, всегда, выигрывают богатые. Но и бедные, как мы видим на примере Израиля, пока не в накладе. В отличие от той же Америки. Впрочем, пока. Ближайшие годы покажут нам настоящее положение дел и кто был прав – руководители частных и общественных гериатрических сетей или минздрав, решивший, как утверждают его представители, навести железный порядок в этом сложном и хлопотном хозяйстве. Лично мне кажется, что по-настоящему изменить существующее положение дел можно только за счет дополнительных денежных вложений и внедрения современных технологий в систему ухода за недееспособными стариками, которые помогут избавить от тяжелого физического труда и поднимут престиж работы в гериатрии.