HEAL. Глава 2. Mare Nostrum

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/09/07/887

---
Commit: fc8d231bbda51ef58d2d7633ced9d4c5b833b4d3

Дата: Wed, 06 Mar 2024 11:37:19 GMT
----
# TIM_BRC_002

**Глава 2. Mare Nostrum**

*- Мы в UPC -Суперкомпьютер - IDEAI - Профессор Сальвиа - Знакомство с Ньевес - Да, я - выскочка!*

---

Мне часто снятся сны, но они обычно какие-то бредовые по сути. Содержание большинства из них я никогда в жизни бы не решился никому рассказать. Иногда это - кошмары, иногда - смешные, иногда... Одним словом, моя природная впечатлительность подарила мне богатую фантазию и шикарные сновидения, которыми можно вдохновляться. Не знаю, что это - дар природы или кара небесная. Ещё не разобрался.

Первый день в Барселоне подарил мне весьма необычный сон. Мне снится окутанный сумраком Готический квартал, бесконечный лабиринт, в котором я блуждаю всю ночь и не могу найти из него выхода. Я чувствую, что он вот-вот сейчас выведет меня на Рамбла, но снова попадаю в лабиринты, прохожу сквозь арки, через площади, абстрактные, словно сгенерированные нейросетью. В какой-то момент я опускаю глаза вниз, на свои ноги, и вижу, что иду босиком по битому стеклу. За мной тянется кровавый след с отпечатками босых ступней. Но я не ощущаю боли, чувствую лишь холод в ногах. Мне становится страшно. Замечаю, что в конце лабиринта, далеко, стоит Сэм и зовёт меня куда-то, торопит. Я должен к нему бежать, но страх сковывает мои движения, я не могу двинуться с места. Не удаётся сделать следующий шаг, так как всё кругом засыпано битым бутылочным стеклом разных цветов, искрящимся от света фонарей. И вдруг кто-то сзади, рядом, по-русски произносит: "Ничего не бойся!". Мне кажется, это женский голос. Точнее, голос незнакомой мне девушки. Я оборачиваюсь, но никого сзади нет. Она как будто незримо парит надо мной. Через силу, словно преодолевая невидимое сопротивление, как будто бы борясь с невидимой силой, я делаю следующий шаг. Чувствую, как осколки с хрустом входят в мякоть ступни, как течёт кровь. Но боли нет! Следующий шаг. Ещё. И ещё. А Сэма уже нет, он исчез. Я не знаю, куда идти дальше. Лишь слышу его крик, он зовёт меня откуда-то из-за поворота квартала, из-за стен. И я чётко ощущаю внутри себя холод и пустоту. В этот момент ко мне подступает мрачное осознание того, что этот бесконечный лабиринт, покрытый битым стеклом, мне придётся пройти босиком в полном одиночестве...

- Просыпайся! - кричал Сэм, - Уже восемь! И выключи это своё безумие!

Я разлепил глаза. Белоснежную гостиную заливало яркое утреннее солнце. Рядом с моей головой орал смартфон - стрёмная хардкорная тема, как раз специально предназначенная для оперативного пробуждения. Эта тема подбиралась специально, чтобы первая мысль, способная прийти человеку под неё, была - швырнуть смартфон о стену. Быстрым движением пальца я обезвредил будильник. Мои голые пятки торчали из-под одеяла. Так вот почему мне снился этот дурацкий сон! Сэм шаманил за плитой, судя по запаху - готовился омлет. В окно, по-наглому, продиралось весёлое солнечное утро, а осознание того, что ты не в Питере, а на юге, в жаркой Барсе, делало это утро ещё более чертовски приятным. Не хватало только одной мелочи.

Вскочив, как ужаленный, я натянул одежду и побежал обуваться.

-  Ты куда?! 
- Кофе! - крикнул я из прихожей, - Тебе чего взять? 
- Капучино с карамелью! - прокричал мне вдогонку Сэм.

Я, неумытый и нечёсаный, побежал по нашей улице, залитой ярким и уже палящим солнцем, до угла, где нырнул в гриль-бар, взял пару капучино с собой и пару сочных бургеров на завтрак, раз уж они там были. О сне я уже и не вспоминал. Когда вернулся, Сэм раскладывал свой фирменный омлет, свёрнутый конвертом, с сыром внутри. Я выложил на стол горячие бургеры.

- Ааа, вот это я понимаю, базовая вещь любого утра, где бы ты не находился! Евро-омлет! - потёр он руки, приступая к еде, -  Ну? Как тебе Барселона? 
- Супер! - я схватил свою порцию и стал пихать её в рот, как будто она убегала от меня, - Здесь топ! 
- Топлесс! - сострил он. 
- Да не... Ты был прав! Я сейчас прошёлся по Орта, это ласковое солнце... Ты не представляешь, как мне в Питере этого не хватало! Там всё мрак и дождь. Делаешь вид, что лето, хотя на самом деле это просто испанская зима. Мне так мало в этом мире надо. Всего лишь чтобы светило солнце! 
- Ты выбрал для проживания не тот город. Тебе бы подошёл Сочи, например. 
- К сожалению, не я пока выбираю, где жить. 

Сказав это, я увлёкся завтраком.

- Солнцем здесь никого не удивишь, - пробурчал с полным ртом Сэм, - тут придётся удивить чем-то другим. Я, между прочим, тут рядом симпатичную спортивную площадку нашёл, с турником. И рукоходом.

Нам оставался час собраться в университет. Отец дал мне чёткое наставление, когда готовил в поездку:

- Ты можешь ходить по городу в чём хочешь, хоть в пижаме и ластах! Но не вздумай идти в университет в шортах и шлепанцах!

Вздохнув, я достал свой чемодан и вытащил из него белую рубашку, носочки, брючки. Единственное, что я наотрез отказался брать - чёрные туфли. Просто не хотелось их тащить, поэтому взял только любимые кроссовки чёрного цвета. Тем более, что с моим плоскостопием туфли превращаются в орудие пытки. Сеньора Елена любезно предоставила нам утюг и гладильную доску. Это оказалось очень удобно, ибо рубашки и брюки доехали сильно помятыми. Сэм тоже взял серьёзную одежду. Он побрился (у меня ещё ничего не росло, и я экономил на этом кучу времени). Мы нагладили брюки, рубашки, потом нацепили это всё на себя, посмотрели друг на друга. Я не выдержал и расхохотался!

- Ну и что ты ржёшь? - спокойно спросил он, иронично улыбаясь. 
- Ты выглядишь как японский школьник-переросток! 
- На себя посмотри!

Я взглянул на себя в зеркало. На меня глядело анимешное чудо с причёской, которую Сэм тут же окрестил "Барселонский кавай". Чудо бросилось в ванную прилизывать свои патлы расческой и фиксатором. Там я долго смотрел на себя в зеркало. Я не любил свой внешний вид. Не то, чтобы прям ненавидел, но редко когда был доволен собой. Говорят, нужно принимать себя таким, каким тебя сделала природа. Но природа просто издевалась надо мной. Она наградила меня абсолютно непослушными волосами: они всегда торчали на голове так, как повелевал закон Кулона, помноженный на текущую степень патлатости. Да, согласен, я давно не стригся. Прилетел сюда, даже не подумав заранее привести себя в порядок. Это было упущение, о котором я уже сожалел. К веснушкам за ночь добавилась пара красивых прыщей. Лишь небо ведает, сколько сил мне приходилось тратить на гигиену кожи; практически всегда проигрываемая битва! Я умыл лицо, принялся укладывать волосы. Получалось кошмарно.

- Ты не спасёшь себя, бро, - трагическим голосом крикнул из гостиной Сэм, - смирись! 
- Чёрта с два я смирюсь! - с яростью отвечал я, асфальтируя свои вихры. Когда я, наконец, вышел из ванной, Сэм упал на диван, потом скатился с него, и, хохоча, покатился в сторону балкона. Он бы и дальше на балкон укатился, если б не грязный пол. Я стоял, зелёный от злости, и, срывающимся голосом, кричал ему:

- Харэ рофлить! Норм?! 
- Зашквар тотальный! - только и смог проговорить Сэм, икая от хохота, поднимаясь с пола и отряхиваясь. Пнув дверь, я снова ушёл в ванную. Минут десять мыл голову, укладывал волосы феном. Когда я снова вышел, Сэм уже стоял обутый и с рюкзаком на спине.

- Ты не можешь противиться природе, - сказал он, улыбаясь, и по-пасторски сложив ладони, - как говорил Блез Паскаль: природа совершенна, ибо она есть изображение Бога!

Я быстро собрал рюкзак, зашнуровал кроссовки. В зеркало я больше не смотрелся: существовал риск вообще сегодня никуда не поехать.

- Давай, философ! - вытолкнул я его в  открытую дверь, - Блез Паскаль так не говорил, это ты уже там что-то своё додумал!

И вот ещё один жаркий день в Барселоне! В городе, где более трёхсот двадцати солнечных дней в году! Я вышел на улицу, и мне в лицо тут же ударил тёплый влажный воздух. На улице уже вовсю кипела жизнь: по узкой Орта мчались самокатчики, велосипедисты, байкеры, работали мусорные машины. Мы направились пешком до станции метро "Орта", через нашу любимую площадь Ивиса, как мы ходили вчера, а затем свернули на де Пере Пау. В чёрных брюках и рубашке сильно пекло (вчерашние ожоги давали о себе знать характерным жжением голеней, плеч и спины), хотелось снять с себя весь этот клоунский прикид и побежать на пляж. В разгар лета, в самый жаркий период года! По прогнозам "аккувезера" [1], в ближайший месяц нас ожидала стабильная тридцатка днём - пекло, звавшее загорать, купаться, отдыхать, пить смузи, но никак не учиться, и уж точно - не работать! Подошва нашей обуви плавилась вместе с ногами.

В подземелье, отмеченном красным ромбиком и буковкой "М", нас ожидала приятная прохлада и множество народу. Сказывался понедельник: всё тот-же работяга-понедельник, он - что в России, что в Испании, что в Африке. С него начиналась неделя: кому - рабочая, кому - отпуск и чилл на Ибице. Вагоны были набиты самым разномастным народом самых разнообразных цветов и оттенков. Большинство ехало в медицинских масках (как, собственно, и мы; и дело не в страхе заболеть, маска от этого не спасёт). Были и прилично одетые, в брюках, рубашках, деловых костюмах, платьях. Были и краснокожие туристы с чемоданами на колёсиках и в сандалиях на носки, щекотавшие наш слух необычной для нас здесь похабной русской бранью. Молодёжь, по всей видимости, в период каникул рассосалась по стране. А те, кто ехал в вагоне, скорее всего, работали тут, в городе. По прикиду мы вполне сходили за местных (пусть пока и с фирменным питерским загарчиком: красные руки, лица и шеи). Кто-то даже обратился к нам на кастельяно, а мы даже скомпилировали ему какой-то ответ на двоих, не поняв вопроса. По карте нам надо было с синей линии 5 пересесть на зелёную L3, на станции "Сантс-Эстасьо", и доехать до станции "Палау Рэйяль", что мы, собственно, и сделали. Поездка в метро заняла всего двадцать минут. Просто потому, что здесь нет затяжных спусков на эскалаторах в адову бездну, как в Петербурге.

Из вполне себе обычной, ничем не примечательной станции метро "Палау Рэйяль" мы поднялись на широкий проспект Диагональ, проходящий через добрую часть Барселоны. Потом шли по длинной улице с велодорожкой. Слева, через дорогу, за высоким отштукатуренным забором виднелись банановые деревья. А справа, за белой стеной, расположился шикарный парк Королевского дворца Педральбес. В сам парк мы, конечно, сейчас не пошли. Я видел лишь высокие секвойи, торчащие из-за стены. Мне нравилось гулять по паркам, особенно, летом или осенью. Особенно, в хвойных. Особенно, в одиночестве.

 Вскоре улица уткнулась в пешеходную зону, отделённую от проезжей части каменными столбиками. Справа от неё высились очертания того самого Королевского дворца. Свернув направо, в ещё один парк-не парк, не понятно, мы вышли к симпатичному прудику, на берегу которого, отражаясь в зеленоватой воде, возвышался бежевый трёхэтажный домик романского стиля. Под кронами деревьев, справа от пруда, расположилась небольшая площадь, или, даже сказать, площадка, покрытая мелкой галькой. Крыльцо этого домика выходило как раз на эту площадку. За этой площадкой и разделителем-кустарником шла следующая, такая же, но немного большая по размеру. К ней примыкало строение с двумя башенками, напоминающее старую католическую часовню, тоже в романском стиле. У неё, явно недавно, вместо портала вырос большой стеклянный предбанник с широченной крышей, образующей над входом громадный прямоугольный козырёк. Возле ступеней к этому предбаннику толпилась группа молодёжи, среди которой я распознал ребят из ИТМО, летевших вместе с нами. Это и была наша точка сбора.

- Это - Питерские индивидуальщики, - поприветствовал нас издалека "итмошник" Боря. Он со своей командой летел с нами на одном самолёте. Мы подошли к ним, пожали друг другу руки. Боря зачем-то решил нас представить, как будто мы сами не могли этого сделать.

- Это - Семирс, первое место, а это... Как тебя там? 
- Не важно, - буркнул я, а про себя подумал: "Ну и гадёныш ты, Боря!" 
- А! Тим. Там, я не помню уже, что-то тоже занял, - он всё-таки вспомнил и переключился на другую тему.

Мы стали делиться друг с другом впечатлениями о городе и о том, кто где и как устроился. Ребята из ИТМО, студенты-первокурсники, тоже заняли призовые места в олимпиаде международного фонда развития искусственного интеллекта, но уже в командной работе. Три парня (Боря, Сева и Женёк) восемнадцати - девятнадцати лет, все трое - в очках и с предельно серьёзными лицами. Такими серьёзными, что от взгляда Бори, их капитана, должны были, по идее, рыдать кирпичи. Все трое держались с нами достаточно надменно, холодно, как будто мы с Сэмом представляли команду старшей группы робототехники какого-нибудь детского сада Санкт-Петербурга. Высокий и крепко сложенный Борис частенько бросал на меня свой вечно недовольный взгляд и сверкал своими квадратными, похожими на форточки, очками. Мои вопросы или советы они упорно игнорировали, иногда прислушивались к Сэму и что-то ему рассказывали, но всё равно, шибко задирали нос и в свою кодлу нас не звали. Сэм, по характеру очень миролюбивый и общительный, не обижался, а всё равно там присутствовал, узнавая какие-то хитрые фишки, топовые инструменты разработки программ или интересные ресурсы для обучения. Конечно же, этим он делился со мной, поэтому напрямую я с "тройкой очкариков" (как я их называл про себя) старался не контактировать. И вообще, по характеру я старался не навязываться и не влезать туда, куда не приглашают. Ни в разговоры, ни в тусовки. К сожалению, это моё качество превращало меня в отщепенца, потому что никто особо и не рвался меня куда-либо звать и приглашать. А, будучи интровертом, я не особо и страдал от этого. Хотя... Рассказывая о себе, мы всегда врём.

 Сэм ничем не страдал. Он ворвался в эту тусовку и завёл разговор с "тройкой" о том, кому как быстрее добираться до университета, кто где живёт, и кто где собрался тусоваться в ближайшие выходные. Снова прозвучало сладкое и манящее слово "Пача", после чего шёл долгий разговор - обмен эмоциями: уже полученными или ещё только грядущими.

Помимо питерцев, в UPC прилетели победители "Сириуса" из других городов России, старшеклассники и студенты разных курсов из различных ВУЗов. Всего нас приехало человек пятнадцать. Парни и девушки стояли с ноутбуками, смартфонами, планшетами и прочими гаджетами. Одна девушка, одетая по-школьному, приволокла даже "зеркалку" с фотовспышкой, по размеру большей, чем её голова (не, не к тому, что у неё голова маленькая, а к тому, что там вспышкой можно сжечь слона). Все улыбались, чего-то ожидая. Погода ещё только разогревала свою духовку, на часах отстучало десять утра, под кронами деревьев ещё сохранялась приятная утренняя прохлада. Чистый воздух наполнялся эфирными маслами, выделяющимися от солнца всевозможными деревьями и кустарниками. Вокруг шумела русская речь: шли споры о скорости "раста" по сравнению с "гоу", разбирались квантовые реализации алгоритмов сортировки. Два парня чертили ногами на пыльной площади какие-то SQL-запросы с оптимизацией. В какой-то момент все вдруг замолчали, и в этой внезапной тишине донёсся весёлый голос Сэма, втиравшего кому-то про "дюрекс". Толпа взорвалась хохотом. Я не любил большие скопления людей, особенно школоты. Но сейчас, конкретно в этот момент, это всё вокруг казалось мне чем-то фантастическим, приятным сном, который снится не мне. Я вдруг ощутил себя рядом с этими незнакомыми (я их почти не знал) людьми так, как будто знал их сто лет. И я впервые для себя почувствовал желание, которого у меня раньше никогда не было: я захотел узнать о них больше. Они не мешали мне учиться, не подкалывали и не издевались надо мной, высмеивая то, что мне было важно и дорого. Я не мог поверить, что нахожусь тут, рядом с талантливейшими ребятами России, и улыбался как дурачок.

- А ты знаешь, что это за здание? - тонким, как колокольчик, голоском спросила меня девушка с "зеркалкой". Я обернулся. Она показала рукой на здание с башенками.

- Это - Торре Жирона. Историческое здание. - сообщила она, - Здесь как раз и расположен один из самых мощных в мире суперкомпьютеров - "Маре Нострум" [2]. Знаешь? 
- Конечно знаю! - небрежно ответил я. 
- Можно, я тебя сфотографирую? Как тебя зовут? Я прослушала... 
- Тим, - ответил я, слегка смутившись, но потом поправил свои патлы и попытался сделать серьёзное лицо. Она была такая смешная в этом школьном прикиде, в этой плиссированной юбке. И заразительная, милая улыбка не сходила с её лица. 
- Встань сюда, Тим! - скомандовала она, поднимая зеркалку, - На фоне Торре Жирона. Зачем такое лицо сделал?

Я только хотел спросить "какое?", как вдруг сзади в меня врезался Сэм и обхватил своей ручищей меня за шею.

- Вот так и фоткай, Светка! - крикнул он и принялся лохматить мне и без того торчащие в разные стороны волосы, - Этого товарища так просто не поймать, только вот таким нехитрым способом!

Я попытался было рыпнуться, но Сэм держал меня железной хваткой. Оставалось только улыбаться и смотреть в объектив.

- Ты чего меня позоришь?! - прошипел я ему, - Отпусти, сейчас же! 
- Совсем другое дело! - смеясь, Света показала нам дисплей, - У тебя, кстати, красивая улыбка, Тим!

Она присоединилась к другой группе студентов. Я немного прифигел с такого комплимента, а Сэм, пока я не очухался, схватил меня за вихор и больно повернул мою голову к себе.

- У тебя, кстати, красивая улыбка, Тим! - глядя мне в глаза и передразнивая Свету, прохрипел он. 
- Отпусти меня! - крикнул я и толкнул его в грудь. Освободившись, я поправил помявшуюся рубашку и съехавший с моих узких плеч рюкзак. Я хотел ещё что-то сказать ему вдогонку, что-то едкое, но понимал, что сморожу какую-нибудь чушь, которую все вокруг услышат. Поэтому я решил промолчать и отвернулся от него. Мне казалось, что его поступок привлёк внимание всех присутствовавших площадке. Конечно же, это мне только казалось. 

- Ладно, извини, - произнёс за моей спиной Сэм, которому было неудобно за то, что он меня смутил, - она, кстати, ничего. 
- Кто? 
- Света! 
- Да ну! 
- Ты покраснел! - он по-дружески толкнул меня в плечо.

Я выпятил нижнюю челюсть и отвернулся, чтобы он не видел моего лица. В такие моменты я его ненавидел. Умный чел, а ведёт себя ...

Мы простояли так ещё минут пятнадцать. Наконец, из стеклянного предбанника вышел смуглый щетинистый дядечка лет тридцати, в белой рубашке, галстуке, чёрных брюках и начищенных до блеска туфлях. На груди у него болтался большой бейджик UPC.

- Так, студенты из России! - крикнул по-русски он, с лёгким английским акцентом, - Меня зовут Евгений, я ваш куратор в ю-пи-си. Я хочу поприветствовать вас в нашей прекрасной Барселоне! Надеюсь, вы хорошо здесь устроились. Сегодня у нас с вами ознакомительная встреча: мы прогуляемся по Кампус Норд, познакомимся с руководителями группы искусственного интеллекта. Но сперва я бы хотел представить гордость нашего Университета! Прошу за мной!

Мы дружненько направились за ним в стеклянный предбанник. За постом охраны нам открылся вид на огромный двухэтажный стеклянный аквариум, светившийся белым светом изнутри. Это был вычислительный центр UPC. У меня захватило дух! Оказывается, он размещался внутри этой, кажущейся внутри какой-то бесконечной готической часовни! Да! Огромный двухэтажный стеклянный параллелепипед разместился между двумя историческими стенами с великолепно украшенными тонкими ажурными узорами романскими арками, под громадным красным сводом с освещением, как в концертном зале! Там, где раньше располагались скамейки для молящихся, исповедальни и кафедры священников, теперь во всю длину зала, метров в сорок, за стеклом, тянулись три ряда серверных шкафов. Каждый шкаф - излучающая синий свет стойка с прозрачными дверцами - переливался сотнями зелёных, жёлтых, красных светодиодов, бешено моргающих или горящих непрерывно. Это были вычислительные кластеры суперкомпьютера "MareNostrum5". Датацентры я, конечно, видел, но размер "Мары" меня действительно впечатлил! С колотящимся сердцем, я осторожно подошёл к проходному герметичному "стакану" - шлюзу, врезанному в середине фронтальной стены, напротив поста охраны, и стал разглядывать шкафы через стекло.

- "Ксеоны" [3]... - задумчиво произнёс я, - Прикинь, на этой печке "Фар Край" шестой [4] запустить?!

Несмотря на огромное количество серверного оборудования внутри аквариума, снаружи, в зале стояла тишина. Слышались лишь наши голоса. 

- Н-да, - протянул Сэм, - эта машина способна производить хренальоны операций в секунду, быстро находить решения в задачах по астрофизике, генетике, биологии, ядерной физике. А ты хочешь запустить на ней какую-то лабуду? 
- Да шучу я! - у Сэма была нехорошая черта: иногда он включал зануду. Я тоже был занудой, ещё каким, но я думал, что уж кто-кто, а Сэм не должен быть занудой, и пытался ему в этом подражать. Но когда Сэм включал зануду, всё что мне оставалось сделать - это фейспалм [5]. Хотя, может быть, мои шутки просто никому не заходили?

Я подошёл и встал возле поручня, который ограждал людей от падения: под полом "Мары" располагался залитый светом второй инфраструктурный этаж (точнее, первый этаж от уровня земли) для систем обеспечения питания и охлаждения, а также коммутационного оборудования. В нём с потолка свисали и шли по полу толстые, как удавы, сплетения бронированных жгутов из проводов, оптоволоконных кабелей, витой пары и шлангов теплоотвода.

- Ребята, не надо подходить близко к стеклу! - крикнул куратор. 
- И не облизывай стекло его уже до тебя облизали! - крикнул за ним Сэм, естественно - мне. Ребята дружно засмеялись. Я отодвинулся от стекла, смущённо улыбаясь и еле сдерживая внутри свой восторг.

- Подумаешь! - буркнул серьёзный Борис, - У нас в итмЕ покруче собрали! 
- Это который "компат" собирали вы, да так и не собрали? - ехидно заметил Сэм, - Там у вас заявленных один и восемь петафлопс [6], тогда как в "Маре" их более трёхсот! Трёхсот, Карл!  На пике! 
- И тринадцатое место в рейтинге! - вставил незнакомый мне парень из Москвы. 
- Так что не сравнивай жопу с пальцем! - финализировал Сэм в свойственной ему вызывающей манере. 

Боря надулся, форточки засверкали. Сэм закончил школу и уже не мог считаться школотой. Официально. Но мысль о том, что пусть и бывшая, но школота делает ему замечание, жгла Бориса сильнее, чем перец чили, истолчённый в порошок и насыпанный ему на задницу.

- Ничего я не сравниваю! Конечно, "Маре" мощнее. Я - чё, спорю? Это - федеральная машина, сюда закачана куча бабок и последние технологии от "Энвидиа" [7] и "Майкрософт". Тут и сравнивать нечего! У них свои задачи, у нас - свои. Но ничего, мы уже получили одобрение от Еврокомиссии и будем продолжать участвовать в этом проекте. И, может быть...

- Вот душнила! - шепнул мне Сэм, кивая на него и уводя меня в сторону. Троллить было его любимым занятием.

Наш куратор Евгений повёл нас вглубь Торре Жирона, по ходу рассказывая её историю. О том, как построенная в XIX веке часовня была разрушена, а затем восстановлена после Гражданской войны. О том, как она была действующей католической церковью, а с шестидесятых годов двадцатого века перестала быть таковой и использовалась городом для практических целей. Мы шли, как в музее: уникальное строение, доведённое до блеска, изнутри утопало в искусственном свете прожекторов и в ярком излучении стеклянного параллелепипеда внутри неё. Мы уже удалились от "Маре" и шли по длинным галереям Торре Жирона, со сводчатыми арками и массивными арочными дверьми, а куратор всё ещё рассказывал о вычислительной мощности "нашего моря" и его роли в экономике и информационных системах Каталонии, да и Испании в целом.

Экскурсия длилась недолго. Мы вышли из бывшей церкви и организованной толпой направились мимо этого небольшого прудика, через пешеходную зону, к четырёхэтажному стеклянному зданию с двумя огромными прямоугольными козырьками, расположенными один над первым этажом, другой - над четвёртым. Такими огромными, что на одном из них запросто мог уместиться ларёк с шавермой.

- Господа, - остановился Евгений, - обратите внимание! Всё, что вы здесь видите вокруг - наш Университет. Это здание - центр научной работы группы искусственного интеллекта. Оно называется "Нексус два". Вы сюда ещё вернётесь, а пока мы проследуем в учебный центр.

Он вывел нас на площадь, и только тогда я осознал масштаб и размеры Университета! Перед нами возвышалась гигантская табличка "UPC", за которой тянулись друг за другом учебные корпуса. Справа, слева, со всех сторон площадь окружали здания, домики, башенки, стеклянные и кирпичные, и на каждом золотыми буквами красовались буквы "UPC" и что-то там научное! Это был город в городе, это всё был - Кампус Норд! Почувствовав щекотание под рёбрами, я открыл рот и произнёс:

- Охренеть... 
- ... сказал медведь! - подхватил Сэм. 

Да, эмоции захлёстывали каждого из нас. Послышался женский голосок "божечки"! Кто-то вымолвил сакральное "я хочу здесь жить!" Больше всего восторгались ребята с периферии. Но даже мы, и даже москвичи, такого, пожалуй, не видали. У них, москвичей, была "Бауманка". У нас в Петербурге только закладывали проект создания нескольких кампусов мирового уровня, в том числе "Политеха" и ИТМО. Я ничего не хочу сказать в адрес петербургских ВУЗов. Они в целом годные, выпускают хороших специалистов, даже учёных готовят. Но, вот честно: рядом с таким кампусом, как Кампус Норд в UPC (а это - не единственный университетский кампус в Барселоне), никакой университет у нас пока ещё и близко не валялся. Мы только начинали формировать научную экосистему, собирая в одно место корпуса, рассеянные по городу вместе с общежитиями. Это я - не чтобы съязвить. Я - искренне, чтобы было, куда стремиться. Наука требует создания для учёных и студентов особых условий, я бы даже сказал - особого микромира. Мира, в котором у каждого из них есть ощущение свободы мысли и действий, ощущение удобства и отсутствия бытовых трудностей. Кому-то не нравится, что наше государство обособляет учёных, инженеров, айтишников в отдельные классы, создавая им преференции. Но это необходимо, так как умственный труд требует особенного настроения, которого очень сложно добиться и которое так легко потерять. Учёные и инженеры не укладывают шпалы, им необходимо глубокое погружение в контекст решаемой задачи. Их шпалы - потребляемая информация, которую они должны укладывать в своей голове в правильном порядке, слой за слоем. И на это влияет всё - от погоды, от состояния здоровья - вплоть до того, какой вкус у твоего кофе или какого цвета на тебе тапки. На тот момент мне казалось, что всё сошлось в этом месте - в барселонском UPC. И лучшего места для учёбы и работы в будущем я себе найти не мог. Всё, чего я боялся, и не я один - что долбанный "ковид" вернётся, границы закроют и мы не сможем свободно перемещаться туда, куда захотим.

Евгений повёл нас в один из учебных корпусов (они обозначались буковой A и порядковым номером, сбоку на фасаде). По пути мы обменялись с ним контактами, чтобы мало ли что. Студенты в Барселоне расселились группами, и это было, в принципе, удобно для него; Евгению же руководство поручило присматривать за нами.

Расписывать интерьер учебного корпуса я не буду - уж очень он был вполне себе учебный. Лестницы и пандусы, стекло и нержавейка, свет и длинные коридоры. Как и везде уже, наверное. Будучи построенными специально для кампуса, корпуса выглядели довольно свежо и современно. Всегда присутствовали пандусы и лифты для людей с ограниченными возможностями. На втором этаже, возле широкой двери, наш куратор остановился и произнёс:

- Здесь находится аудитория. Проходите, располагайтесь. Скоро подойдут сотрудники группы и мы продолжим. 
- Disculpe, ;d;nde est; el ba;o? [8] - крикнул Сэм, обращаясь к куратору. 
- Прямо и направо! - вместо куратора, раздражённо ответил Боря. 
- А по-испански слабо?!

Боря ничего не сказал, а, отвернувшись, лишь показал Сэму средний палец, тем самым вызвав хохот остальных ребят. Евгений ушёл, улыбаясь. 

Мы ввалились в пустую белоснежную аудиторию, имеющую форму амфитеатра. За кафедрой, на всю стену, висела LCD-панель, на которой крутился белый логотип UPC на синем фоне. Рассаживались как хотели, без системы. Мы с Сэмом сели справа от "тройки очкариков", на втором ряду амфитеатра. Спереди сидела Света из Новосибирска и ещё парень, оттуда же. Справа от меня сел бледный, задумчивый парень. Со многими я ещё не успел познакомиться. Наша компания уместились всего на двух рядах двенадцатирядной аудитории.

- Слушай, а прикольно у них тут! - ткнул меня в плечо Сэм, - Кондеи везде, всё чистенькое, не то, что в моей школе. Я прям чувствую, что буду здесь сидеть и учиться!

Он расправил свои плечи и гордо приосанился. Потом повернулся к одному из "тройки" и, стянув с него очки в тонкой оправе, надел их себе на нос.

- Доктор философии Семирс, загрузите данные в вычислительный кластер для постобработки! - прогнусавил он сам себе.

Женёк резким движением забрал свои очки у Сэма.

- Совсем больной? - проворчал он.

Сэм развёл руками. Ни у меня, ни у него проблем со зрением не наблюдалось, сколько бы мы не портили его дисплеями и гаджетами. Видимо, сильная генетика.

- Я думаю, тут есть столовка, и надо бы туда наведаться, посмотреть цены, - сказал мне на ухо он. Я кивнул, мол, разумеется, вот прям сейчас и посмотрим!

Я не любил разглядывать людей. Мне всегда казалось, что вот тот, на кого я смотрю, вдруг сейчас обернётся на меня и наши взгляды пересекутся. Мне станет почему-то стыдно, и я быстро отвернусь, как будто это не я сейчас смотрел, и почувствую себя идиотом. А я не любил чувствовать себя идиотом. Как я себя выносил - сам не понимаю! Однако же ребят сегодня я рассматривал с не присущим мне любопытством. Бывали такие дни, когда звёзды надо мной сходились, и мне вдруг хотелось прорвать свой кокон из комплексов и страхов, выйти на свежий воздух. Сошлись они и сегодня. Любопытство спасало меня, оно делало меня хоть немного похожим на человека.

Помимо Светы, была ещё одна девушка, более старшего возраста. Видимо, старшекурсница, из Москвы. У них, у студентов, в отличии от нас, школьников, в процессе учёбы происходила трансформация, незаметная другим, но заметная нам. Это какая-то натянутая серьёзность, несмотря на небольшую с нами разницу в возрасте. И вот тот же Боря, по возрасту чуть старше Сэма, но взгляд у него уже с прищурью, на лбу - морщинки, а по бокам на коротко обстриженной голове уже виднеются первые признаки залысины. И всё у них выверено и аккуратненько - и ручки одинаковые, и блокнотики от конференции "Майкрософт Ажура", и сидят они все на попах ровненько, как будто палки им в спины повбивали. Их авторучки застыли между чистыми и гладкими пальцами. Я посмотрел на свои истерзанные кисти рук, в не загорающих белых шрамах, рубцах, в ожогах от паяльника. Между нами была неведомая пропасть. Я понимал, что шансов получить даже вакансию уборщика в этом здании на лето у меня - ноль. А уж тем более что-то разрабатывать.

Москвичи держались ещё более гордо, чем "тройка", с которыми, к слову, они тоже не считались. Но среди всех были и вполне себе общительные ребята, которые сразу же перезнакомились со всеми и оставили приятное впечатление. Были двое из Калининграда, по одному из Сочи и Хабаровска, а мой сосед справа вообще - из Челябинска! Я не знал, что в Челябинске есть программисты. Челябинск у меня ассоциировался с суровыми сталеварами, с тяжёлым машиностроением, с метеоритом, но никак не с программистами! Вели они все себя достаточно скромно и вполне приветливо. В общем, насколько я умел для своего возраста разбираться в людях, всё-таки самое главное в человеке - не ум и не знания, а базовые человеческие качества, делающие нас привлекательными друг для друга. И вся эта напускная важность москвичей и "тройки" разбивалась о Сэмово зубоскальство, способное разрушить любую "умную мосю" (как он сам называл серьёзное лицо). Сам же я даже и забыл, что, по большому счёту, сижу тут среди равных, как один из победителей. Я даже забыл, что они все студенты, а я только в девятый перешёл. Я чувствовал себя пришлым, случайным здесь человеком, который просто пришёл посидеть тут, среди них, и послушать, о чём они говорят. Я как будто проснулся ото сна: вокруг меня раскрывались, разворачивались новые для меня миры, миры других людей, таких же, как и я. И мне было весело, и я улыбался, что случалось со мной в последнее время крайне редко.

Наконец, дверь распахнулась, и в аудиторию вошло несколько человек. Я любил лежать на партах, уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки, из-за чего рукава моих рубашек всегда были грязными. Но тут я мигом выпрямился. Первым вошёл наш Евгений, за ним шёл хитро улыбающийся смуглый испанец, худой, лет тридцати, с бородкой, с густой чёрной шевелюрой, и ноутбуком под мышкой. Далее проследовал высокий усатый дядька крепкого телосложения, в сером костюме, с красиво уложенными назад седыми волосами. Ему я бы дал лет пятьдесят, не больше: уж очень круто он смотрелся тут. Вообще, я заметил, что зрелые и пожилые испанцы довольно серьёзно следят за своим здоровьем и внешним видом. Третьей вошла молодая девушка, тоже высокая, но ростом чуть меньше дядьки. Я лишь заметил, что она - худенькая смуглая испаночка, с вьющимися вниз тёмно-каштановыми волосами.

Вошедшие встали посреди сцены, как артисты, и, развернувшись к нам, замерли. Молодой испанец подошёл к кафедре, стоявшей слева, у окна, поставил на неё ноутбук, а сам вышел из-за неё немного вперёд, поближе к нам. Евгений сел с нами за стол на первом ряду амфитеатра.

- Приветствую вас, дорогие друзья! - слово взял испанский бородач с милой улыбкой, - Разрешите представиться! Меня зовут доктор философии Хосе Маркес Кабеллос. Я представлю также моих коллег по группе: профессор Алехандро Доминиго Сальвиа. И помощник профессора, доктор философии Ньевес Мария Гарсиа.

Представленные вежливо поклонились. Мы, как обезьянки, с улыбками кивали им в ответ. Даже серьёзный Боря кивнул, натянув на лицо снисходительную улыбку старого дона из каморры. Мне стало смешно. Захотелось запулить в него чем-нибудь, жёванной бумагой с помощью линейки, например. Чтоб ко лбу прилипла! Потом дядька и девушка расположились за кафедрой, где стоял ещё один длинный стол, откуда с любопытством и улыбками разглядывали нас. Далее наше общение велось на общепринятом международном языке.

- Хороша Маша, да не наша, - зачем-то прошептал мне в ухо сидевший слева от меня Сэм, оскалив зубы. Я поморщился.

- Итак, сеньоры! Мы, все трое, представляем научно-исследовательскую группу IDEAI. Этот акроним расшифровывается как Intelligent Data Science and Artificial Intelligence [9]. В нашей группе мы занимаемся передовыми разработками в области искусственного интеллекта. Её работы признаны мировым научным сообществом, а продукты, которые мы разрабатываем, используются в самых разнообразных сферах - начиная от экономики Испании и заканчивая здравоохранением в масштабах всего Евросоюза! Поэтому мы рады, что такие талантливые ребята из дружественной нам России, как вы, заинтересовались настолько сложными, наукоёмкими, и, в то же время, интересными дисциплинами, как вычислительная математика, программирование, машинное обучение, нейросети и разработка компонентов искусственного интеллекта! Каждый из вас был отобран нами как победитель всероссийских олимпиад. И это - не просто ваша заслуга. На мой скромный взгляд, это - ваша судьба. Ведь правда! Такое выпадает лишь раз в жизни! Перед вами открыл двери один из крупнейших в Европе вычислительных центров, перед вами открыл двери один из лучших университетов Европы, и, по моему совершенно нескромному мнению, перед вами открыла двери лучшая в Европе научно-исследовательская группа в области искусственного интеллекта!

Он засмеялся. Мы тоже. Я глядел на других ребят. У некоторых из них на лицах было сильное напряжение: сказывалась нехватка опыта в разговорном английском. Я знал, куда ехал: за два месяца до поездки пришлось плотно позаниматься с учителем-носителем языка, приехавшим на практику из Зимбвабве. Конечно, он был не совсем учитель, но разговорному английскому он меня вполне обучил. А форумы, видосики и прочий образовательный материал на английском языке довершили своё дело. Для Сэма же английский был вторым родным языком, он шпарил на нём легко и просто, иногда помогая мне.

- Друзья! - продолжал Хосе, - Как вы уже, наверное, понимаете, мы с вами сегодня только знакомимся. Вы знакомитесь с нашей страной, с нашим прекрасным городом. Сейчас самый разгар лета, есть, куда пойти погулять и так далее, и тому подобное... Но вы не должны забывать, зачем вы сюда приехали. Ваша страна и мы посчитали вас лучшими, и разрешили не только посетить наш Университет, не просто посмотреть на него, полюбоваться "Маре Нострум", не просто облизать стекло его стен (тут я смущённо заулыбался, а Сэм начал больно щипать меня за рёбра), а присоединиться к нашей команде! На полном серьёзе, ребята! Это означает не только то, что вы будете учиться в UPC. Вы будете работать здесь, наравне с нами! Вы получите уникальные знания и опыт, которые позволят вам создавать сложные интеллектуальные системы, в какой бы точке земного шара вы не находились. Ваше государство и мы, конечно же, профинансировали эту вашу поездку, и мы надеемся, что лучшие из вас останутся с нами и присоединятся к нам!

Хосе дал изображение на видеоэкран, расположенный за своей спиной. По большой стене поползли буквы "UPC", запустился рекламный ролик Университета. В нём рассказывалось много чего интересного, некоторые вещи Хосе комментировал с лазерной указкой. Из всей этой информации я выхватывал лишь для меня значащую суть. Выходило так, что вычислительные мощности IDEAI базировались на "Маре", благодаря чему у них резко возрастала производительность работы их методов и конкурентоспособность. Но, если честно, я зевал: информация не рассказывала мне ничего такого, что я бы не знал. В ней давались только общие, рекламные материалы о группе, о том, как тут круто, какие тут проекты крутые, и какое высокое место они занимают в масштабах экономики Евросоюза. Это всё было для меня "бла бла бла" и ни строчки кода. Справа от меня челябинец что-то писал в блокноте. Я присмотрелся. Он рисовал Хосе в морионе с алебардой на плече. "Здорово рисует!" - не без зависти подумал я.

Хосе восторженно рассказывал о "Маре". И что ей совсем недавно поставили первые в Европе блейды [10] с квантовыми модулями, и что они наконец-то смогут совместить возможности квантовых вычислений, криптоанализ и нейросети. И что будет что-то потрясающее!

- Amazing! - повторил Хосе. Парень справа дорисовывал для него коня, в результате чего нарисованный Хосе стал напоминать дона Кихота. Профессор сидел молча и внимательно следил за нами, улыбаясь в усы.

- Представьте, что, обладая квантовым превосходством, неисчерпаемыми вычислительными ресурсами и продвинутыми нейросетевыми моделями, способными принимать правильные решения в кратчайшую единицу времени, такая система будет способна мгновенно взламывать асимметричные алгоритмы шифрования на фантастически-экстремальных длинах ключей! Одна уже такая способность может обрушить мировую экономику, а это лишь микроскопическая частица изучаемых на сегодняшний день аспектов! И будьте уверены, у нас есть все возможности перейти от теории к практике!

- Интересно, - прошептал я Сэму, - если они таким своим микроскопическим аспектом могут порушить мировую экономику, то для чего они этот аспект педалируют? Подозрительно... 
- Чел, не тупи. Чтобы сделать эту экономику безопаснее, - ответил мне шёпотом Сэм. 
- То есть, они сломают старые замки, чтобы заменить их на новые? 
- Ну, вообще это нормальная практика. Если шифр устаревает, то его... 
- Дело не в шифре, там всю инфраструктуру открытых ключей надо... 
- Можно потише! Мешаете слушать! - зашикали на нас спереди. 
- Интересно, как они будут ломать Диффи на элиптике [11]... 
- Тим, твою ж мать!!!

- И напоследок, - объявил Хосе, - сеньорита Ньевес познакомит вас с одним из своих проектов. Я считаю, что это один из наших самых интересных проектов, гордость IDEAI, на который мы в ближайшее время возлагаем большие надежды! И, друзья! Слушайте её внимательно, потому что именно над этим проектом вам, вполне возможно, и придётся работать.

Хосе отошёл в сторону, дав место сеньорите Гарсиа. Сэм ткнул меня локтем в бок и прошептал:

- Сеньорита! Прикинь, старик, она не замужем! Не-за-му-жем! 
- Сэм! - я закрыл свои глаза ладонью, улыбаясь. Кто о чём, а вшивый... 
- Уверен, что у всех парней тут сейчас слюни потекли! - оскалился он и отодвинулся. Но долго молчать он не мог. 
- Она ещё и пи-эм! Она управляет проектом! Моя мечта, моя эротическая фантазия! О, сеньорита! Если ты ещё и "раст" знаешь - я паду к твоим ногам!

Я не удержался и прыснул. Получилось не очень красиво, как будто мы ржём над ней. Но это было вроде бы не заметно с той стороны, хотя с этой стороны на нас снова зашикали. Раскрасневшиеся, мы выпрямились и попытались сделать серьёзные лица.

Сеньорита не обратила на двух оболтусов никакого внимания. Она довольно бодро, по-деловому, подошла к кафедре и заговорила быстро. На вид ей было не больше двадцати лет, но её насыщенный голос, не писклявый, как у некоторых, а красивый, вдумчивый, с едва ощутимыми приятными вибрациями, моментально проник в мой мозг. Это был какой-то особый, "живой" испанский английский. Как переливающаяся струйкой вода, или, наверное, лучше красное сухое вино. Я понимал, что сейчас она вряд ли поразит меня какой-то принципиально новой информацией, но вдруг ощутил желание, жгучее желание слушать её дальше. На неё вообще было приятно смотреть, она являла мне что-то новое, чего раньше не случалось в моей жизни. И она говорила на моём языке.

- Ола, сеньоры и сеньориты, дорогие друзья! Поблагодарим Хосе за вводный рассказ о возможностях нашей группы. Действительно, мы занимаемся достаточно широким кругом задач, среди которых и машинное обучение, и нейросети, и глубокая тренировка, и модные на сегодня генеративные трансформеры, и распознавание образов, диффузионные модели, анализ и синтез речи, человеко-машинные интерфейсы, и многое другое. Каждый из данных аспектов является инструментом и компонентом для создания чего-то действительно уникального. Ведь вы прекрасно понимаете, что понятие "искусственный интеллект" - оно гораздо шире, чем генеративные сети, предиктивная аналитика, парсеры или синтезаторы речи. Под этим термином мы обычно подразумеваем систему из таких компонентов, бесшовно связанных между собой в единое целое ради достижения поставленных перед ней целей. А цель нашей работы одна - используя возможности науки - помочь человечеству решать проблемы быстрее, нежели те могут появляться. Вы сейчас сидите без масок, хотя совсем недавно наши аудитории были наглухо закрыты и всё обучение студентов проходило онлайн. Вы не представляете, какая это мука - отсутствие живого общения между лектором и аудиторией! И мы рады, что, наконец, ограничения сняты. Но каким способом это было достигнуто? Только благодаря науке, медицине, фармацевтике. И высоким технологиям! Благодаря научным наработкам весь мир смог противопоставить страшнейшей пандемии "сарс ков два" новейшие вакцины и каркасы для разработки будущих вакцин. Это победа? Безусловно! Это победа в битве. Но война, которую объявила нам природа, ещё только начинается, и единственное, что мы сможем ей противопоставить - всемирная межгосударственная научная коллаборация в области медицины, фармацевтики и искусственного интеллекта! И мы уже прошли достаточно далеко, основав открытые консорциумы для решения таких проблем. Да, ребята! Благодаря внедрению искусственного интеллекта в такие сферы, как фармацевтика, вирусология и разработка вакцин, можно эффективно противостоять мутациям штаммов, какими бы страшными они не были. Я не пессимист, но мне, лично, кажется, что природа не остановится на существующих и уже де-факто обезвреженных штаммах, и вне всякого сомнения, будет ещё много таких пандемий. Нужно к этому готовиться и уже сегодня разрабатывать универсальный инструмент, способный помочь нашим врачам и учёным. Я являюсь руководителем группы разработки системы, которая носит рабочее название H.E.A.L. - human excluded artificial intelligence laboratory [12].

По аудитории покатился гул. Сеньорита Гарсиа продолжала.

- Я знаю, звучит фантастически и пугающе, но в её названии отражена главная цель её создания - генерация мгновенных решений без участия человека для противодействия текущим и перспективным штаммам вирусов, которые угрожают человечеству. Только мгновенной реакцией, реакцией на опережение можно парировать атаки штаммов и свести к минимуму человеческие жертвы, а это то, что мы поставили для себя приоритетной задачей! HEAL - не просто генеративная нейросеть, которая порождает возможные решения. Это не экспертная система, не система принятия решения, не аналитический отдел - она всё вместе, и на выходе у неё - не совет и не требование. На выходе у неё - конечный продукт, который может быть в ту же самую секунду запущен в серийное производство! От момента зарождения нового штамма до глобальной вакцинации могут пройти часы, и даже минуты! Эта лаборатория может иметь миниатюрные размеры, и кто знает, может быть, пройдёт немного времени, и она будет встроена в каждое человеческое тело...

- Какой, нафиг, глобальной вакцинации, чел, они забанили "спутник ви" только потому, что он русский! - пробубнил я, - Или они хотят, чтобы в России или Китае их "пфайзером" все кололись? Лол! Глобальная вакцинация! Граница - на замке! 
- Тима, сиди на своей пятой точке ровно и не бухти! - проворчал Сэм, - Ну правда! 
- Мужики, э! - пробасил Борис в нашу сторону, - Хорош! 
- Знаешь, как тебя он называет? - на лице Сэма появилась хитрая улыбка. 

На экране сеньорита Гарсиа демонстрировала компонентную схему системы. Ключевую роль здесь, безусловно, занимал суперкомпьютер.

- Это - всего лишь общая схема, весьма приблизительная. - пояснила она, - Вычислительная мощность обеспечивается несколькими высокопроизводительными кластерами "Маре нострум". За основу мы взяли кластеры на "Интел ксеон" и, благодаря виртуализации, поверх него построили оркестратор процессов, максимально оптимизированный под работу библиотек построения нейросетей. Постоянно находясь на связи с разработчиками библиотек, мы расширяем и дополняем их возможности, и уже получили достаточно мощную инфраструктуру для дальнейшей разработки. Сегодня мы готовы поверх инфраструктуры строить принципиально новые нейросетевые модели. Основная задача таких моделей - работа с медицинскими данными, анализ огромного объёма информации, потоковый инсайт биг дэйта, выпас, накопление, постобработка, и в дальнейшем - трансформация этих данных в результаты, на основе которых будут создаваться новые тренировочные последовательности машинного обучения. В нашем распоряжении - практически неограниченный доступ к данным Всемирной организации здравоохранения и ведущих научных лабораторий, занимающихся вирусами. Вычислительный кластер "Маре Нострум" представляют собой несколько кластеров, в основном на платформе "икс-эйч три тысячи" на "ксеонах", на "арм"-чипах джи-п-ю [13] от "энвидиа", подключённых по архитектуре джей-би-о-джи [14] ... 

- Простите, какие "ксеоны" стоят в "Маре"? "Айс-лейки" [15]? - подняв руку, перебил её паренёк с первого ряда. 
- Э-э, не совсем так. "Маре нострум пять" состоит из нескольких кластеров, основу составляют модули на "сапфир рэпидс" четырьмя ускорителями "энвидиа эйч-сто". Остальные кластеры не настолько производительны, но тоже достаточно быстры. На "эмералд рэпидс", - не смутившись, ответила сеньорита Гарсиа. 
- Чё это за чел? - спросил я Сэма. 
- Да фиг знает, - пожал тот плечами, - в первый раз их вижу. Москвичи. 
- Я думал, ты тут всех уже знаешь.

Сеньорита продолжала.

- Операционная система "линукс" работает в оркестраторе "оупен стек" [16]. Благодаря контейнеризации, все вычислительные мощности кластера доступны в рамках масштабируемых высокодоступных процессов - слотов, каждый из которых может быть использован под неограниченное количество последовательных или параллельных задач. Наше решение уже работает поверх "оупен стек", расширяя его возможности для высокоскоростного и высокодоступного хранения данных, в которых упакованы данные машинного обучения, тренирующих выборок нейросети и весов связей нейронов, а также операций чтения и модификации данных в процессе установки синапсов...

- В общем, "оупен стек"! - заметил я, зевая, - Оптимизация векторных операций за счёт джи-пи-ю. 
- Всё ясно, профессор! - ответил Сэм, - Мне вот интересно, расскажет ли она про методы оптимизации чтения-записи синапсов? 
- Ща-ас она тебе все тайны откроет, все секреты фирмы! - усмехнулся я и ткнул локтем Сэма, - Как? 
- Что как? 
- Как он меня называет? 
- Кто? 

Я кивнул в сторону "тройки". Сэм расплылся в улыбке:

- Кузнечик! - прошептал он и посмотрел на меня. 
- Я думал, будет хуже! - я сделал вид, что это меня совсем не зацепило, но в глубине души мне польстило, что я за такое короткое время уже удостоился персонального прозвища. Я почувствовал, как тепло разливается по моим ушам.

- ... за основу была взята модель глубокого обучения нейронных сетей с применением библиотек "теано"... 

- "Теано" для пайтона! - фыркнул я, немного повеселев, - Им надо было "керас" заюзать, есть порт [17] на "раст", работает как реактивный, а главное... 
- Тим, можешь не трещать?! - шикнул Сэм. 
- Да хотя бы "тензор флоу" [18] можно...

Я не договорил, потому что тут Сэм поднял руку. 

- Ньевес, пожалуйста... - перебил сеньориту Хосе и указал рукой в сторону нас, - Вы что-то хотели спросить? 

- Сеньорита Гарсиа, у меня тут друг имеет пару идей, как улучшить ваш продукт! - спокойным голосом ответил Сэм. Ребята засмеялись. 

- Ну, - Хосе удивлённо заморгал, - Что ж, пусть ваш друг расскажет. Нам интересно. Правда, коллеги?

Он иронично посмотрел на сеньориту Гарсиа. Та пожала плечами.

- Por favor habla [19], - пропела она с улыбкой.

- Ты хотел что-то рассказать, кузнечик? Ну вот и рассказывай! - улыбнулся до ушей Сэм и повернулся ко мне.

Я с выпученными глазами уставился на него. Нет! Такой подставы от друга я никак не ожидал!

- Что вы нам хотели сказать? - продолжал Хосе.

Мне нужно было отвечать. Как на экзамене. Вот ту ахинею, которую я сейчас выплеснул на уши Сэма - про "питонячьи" библиотеки и прочую ересь, мне нужно было сейчас озвучить вслух трём учёным европейского уровня! В аудитории застыла зловещая тишина.

- Чё говорить то? - прошептал я Сэму. 
- "Керас", Тим, "тензор", ну! - ответил он и приглашающе кивнул.

Я вдруг посмотрел на профессора. Он сидел в своём смартфоне и свайпил.

- Я хотел сказать, что обладая вашей вычислительной мощностью, виртуализацией и контейнеризацией в "оупен стек", вы могли бы использовать более высокопроизводительные платформы и интерфейсы разработки нейросетей, например, на базе "раст" вместо "пайтона", тем более что существующие расширения "керас" и "тенсор флоу" позволяют использовать низкоуровневые языки для построения нейросетей с глубоким обучением, да.. Не важно с каким. Ну, в общем...

- Молодец, прям спец по "тенсор флоу", всё разложил по полкам, спасибо! - язвительно вставил Борис, - И без тебя бы не разобрались!

Все снова захохотали.

- Молодой человек, вы хотя бы представьтесь! 

- Меня зовут... Тим, - я кашлянул. Когда я начинал волноваться, голос у меня становился скрипучим, как старая раскладушка. Отовсюду снова раздался смех.

- Это интересно, Тим! - ответила мне сеньорита, - Но, насколько мне известно, у "керас" была проблема с
использованием нейробайесовских моделей, которую так и не решили. Мы всё ещё... 
- Вообще-то её решили, - перебил её я. Сработала моя паршивая привычка всех перебивать. 
- Мне это не известно. В каком релизе [20]? Когда? 
- Ни в каком. Я... Сам сделал ветку в "гитхабе" [21] и добавил свою реализацию. 
- Да чё ты гонишь-то? - засмеялся Боря и вся "троица", - Форки [22] он делал!

И тут профессор, сидевший до этого в своём смартфоне, вскинул вдруг на меня голову и громко спросил (я аж перепугался):

- А какие алгоритмы ты реализовал?

- Я.. - я замялся, - я только начал их поддерживать, учусь, тренируюсь... Сначала вариационные аппроксимации... Времени нет.

Я покраснел, по телу пошёл озноб. Я ненавидел, когда все смотрят только на меня. И, вроде бы, ответил я ему честно, как и хотел, но всё равно, я чертовски волновался и боялся ляпнуть чего-нибудь ещё, за что они прицепятся.

- На "пайтоне"? 
- Нет, он слишком медленно работает, я сделал для примера пару моделей на "раст", но есть ещё над чем работать. 
- Для чего же тебе такая скорость понадобилась?! 
- Я просто... Шутер на "юнити" разработал, и мне нужен был противник, который учится на моих ошибках! 
- А чем тебе порождающие состязательные сети не устроили? 
- Мне показалось это слишком просто, и я... 

Сеньорита засмеялась: 
- Просто? Ну, допустим! И что, сообщество приняло твои изменения в основную ветку?

В этот момент Сэм хрюкнул и заржал, а я смущёно заулыбался.

- Мягко говоря, нет! Это о-о-о-чень мягко говоря! - ответил за меня Сэм, и тут вся аудитория вслед за ним залилась смехом. Я улыбнулся и пожал плечами, глядя на сеньориту и как-бы говоря: "Ну, как-бы так!"

;\\_(;)_/;

- Мой пулл-реквест [23] потерпел фиаско! - закончил я.

- Ну что-ж, попытка стоила того. В конце концов, ты же учишься. Коллеги, - ответил на это всё профессор, - предлагаю прерваться. Спасибо, Ньевес, я думаю, у ребят появилось начальное понимание того, чем мы здесь занимаемся. Я не знаю, сообщал ли вам Евгений, но мы решили провести для вас несколько лекций по глубокому обучению нейросетей и смежным дисциплинам. Лекции прочтёт вам Хосе, Ньевес и, возможно, я. Лекции будут проходить каждый день, а через неделю мы проведём тест, по результатам которого отберём лучших из вас, кому предложил работу в группе. Разумеется, как стажёрам. А там - видно будет. Поэтому жду вас завтра в одиннадцать утра здесь, в этой аудитории. ;Adi;s!

Он красиво улыбнулся, что-то сказал Евгению и вышел из аудитории. Вслед за ним сказали ";Adi;s!" и вышли остальные члены группы, остался только Евгений.

- Ребята, ну вы слышали всё. Завтра не опаздывайте. И ещё, не разбегайтесь минут тридцать, побудьте тут, я оформлю вам гостевые пропуска.

Всё это время, пока профессор говорил, пока Евгений говорил, пока адьёскали Хосе и сеньорита... Всё это время я сидел, до боли сжав зубы и стеклянными глазами смотрел на столешницу. Сэм хлопнул меня по спине.

- Пошли жрать! - крикнул он. 
- Ну ты и свинья! - проговорил я, всё так же дырявя глазами стол. 
- Да ладно тебе! Прикольно рассказал, почти не покраснел ни разу. Учись доносить мысли, тренируйся!

У меня страшно разболелась голова. Я поднялся, взял рюкзак, и, ни на кого не глядя, попёрся из аудитории в залитый солнцем стеклянный коридор корпуса.

- Да ладно, улыбнись, бро! - Сэм положил руку на моё плечо. Я дёрнул плечом, сбрасывая её. 
- Да блин, - сказал я тихо, - кринж [24]... 
- Да какой кринж? Почему кринж? Вот, вбил себе в голову! Го столовку искать! 

Толпой мы вышли на улицу. Ребята весело болтали и смеялись, но мне казалось, что они смеются надо мной. Потом ко мне подошла "тройка". Боря небрежно уточнил, какую версию "тензора" я форкал. По этому вопросу стало ясно, что даже он оценил мою работу, пусть и неудачную, но всё же оценил. Подошли и москвичи. Правильно Сэм говорил вчера: я как Гауди. Просто, времени нет всё успевать. Болело в голове между бровей, поэтому я Боре лениво ответил, что уже не помню версию и скину потом ему ссылку на "гитхаб". Москвичи тоже попросили скинуть. Несмотря на то, что я практически опозорился, показав свою "школолошность" и отсутствие профессионализма, дурацкая выходка Сэма всё-таки привлекла ко мне их внимание.

У меня была проблема, о которой я никому не говорил, потому что жаловаться на здоровье уж как-то не по-мужски. Только родители знали, и Сэм. У меня была высокая нервная возбудимость. Видимо, сказывалась травма детства. Любой стресс или умственное перенапряжение быстро переходили в головную боль, потерю равновесия, выпадение полей зрения и даже обмороки. Я прекрасно себя чувствовал, когда занимался любимым делом, когда делал это спокойно и размеренно. Но во время экзаменов, публичных докладов и ситуаций, где нужно было уметь быстро думать и мгновенно выдавать результаты, мой организм мог дать сбой, особенно при обезвоживании или голоде. Врачи говорили, что сейчас пубертат, и всё может быть, чего тут удивляться? Приходилось с этим жить. Сэм прав, самый лучший способ успокоиться - переключиться на что-то нейтральное или вообще зеркально противоположное. Ребята пошли в ближайшее кафе, но Сэм разузнал, что тут неподалёку есть нормальная столовая кампуса. Мы решили посмотреть её и прицениться. Местная столовая-буфет изобиловала всевозможными салатами, гарнирами и мясными блюдами, а цены за обед выходили гораздо ниже закусочных и ресторанов города, что не могло не радовать нас - нищебродов. Мы, как два голодных бегемота, тут же набрали себе подносы еды, оплатили и пошли к дальнему окну за столик. В просторной столовой народу сидело мало. Видимо, в учебное время здесь не протолкнуться: с другой стороны зала виделась ещё одна, не работающая кухня, с пустыми раздаточными столами, накрытыми белыми салфетками. 

- Ну, что скажешь? - спросил Сэм, тщательно пережёвывая свой стейк средней прожарки. 
- Мясо жёсткое, - ответил я, отматывая с брекетов зубочисткой мясные волокна. 
- Не делай этого за столом! Фу! Ужас! 

Он поморщился и высунул язык, с ужасом глядя на меня. Ухмыльнувшись, я положил зубочистку. Брекеты портили и без того мою несладкую жизнь: я развлекался, как мог. 

- Когда тебе их снимут, наконец? Ты сколько в них ходишь уже? Два года? 
- Около того. Надо бы уже снимать, по идее. 
- Не знаю, что ты там исправляешь. Но я не об этом, - продолжил Сэм, - как тебе вообще эта группа? Профессор? Как его... Сольвия? 
- Сальвиа. Интересно это всё. Я как будто провалился в другой мир. Мир, Сэм, который мне снился. Ты не поверишь, но это - правда! А теперь это стало реальностью! Ты был прав вчера, когда говорил, что это шанс один на миллион. И, мне кажется, у них есть, чему поучиться. Хотя... Ощущение у меня, что некоторые вопросы мне известны лучше, чем им. У меня сложилось такое ощущение, что они только-только начали свой "Хил" пилить, и ещё даже не решили ничего с архитектурой! 
- Бро, да ты умыл их всех, профессор даже подскочил в своём смартфоне! Боря со своей гоп-компанией вообще очками чуть не подавился! Да ты сам всё видел!

Я довольно улыбнулся, снова стало жечь уши. 

- Они там все прифигели, когда ты начал спорить. Пацаны из Москвы притихли все, а эти испанцы только рты раскрыли! Особенно эта девчонка, симпатичная, которая. Как её зовут? Сеньорита Ньевес Гарсиа, вроде? 

И тут я покраснел. Потому что увидел сеньориту Ньевес на пороге столовой. Она взяла поднос и пошла к раздаточным столам. Сэм заметил мой взгляд и обернулся.

- Она! - прошептал Сэм, потом повернулся ко мне с хитрой улыбкой, - Давай познакомимся! 
- Да она на тебя не посмотрит! - я с яростью пытался сделать так, чтобы он не догадался о моём смущении и наскакивал на него, - Ты для неё даже не студент, а ещё школьник!

Но Сэм не слушал. Если он видел перед собой какую-то цель - он шёл к ней напролом. Это было его кун-фу. Он дождался момента, когда Ньевес пошла с подносом искать столик, и весело крикнул ей на своём ломаном испанском:

- ;Se;orita Garc;a! ;Por favor ;nete a nosotros! [25]

Это был второй за сегодня поступок моего друга, снова шокировавший меня. Сначала он сотворил подставу в аудитории, а теперь... Чел без тормозов! Без башни, абсолютно! По мне прошёл электрический ток, от ушей до пальцев ног. Я мгновенно вспотел так, что рубашка прилипла к спине, а по щекам заструился пот, затекая под воротник. В такие моменты я чувствовал себя последним убожеством на планете. Лишь бы она проигнори...

- ;Hola! ;C;mo est;s? [26] - раздался её текучий голос, почти рядом, надо мной. Я вжал голову в плечи.

Она поставила поднос рядом со мной и села. Я ощутил тонкий аромат её духов, в моей крови бушевал адреналин и ещё адский коктейль из гормонов. Снова застучал в голове пульс. Я глядел на шницель, но взгляд фокусировался уже не на нём, а намного дальше: сквозь кору, литосферные плиты, мантию и ядро, а затем мантию, литосферные плиты, кору - мой взгляд летел со скоростью света к бесконечно далёким звёздам.

- ;Fabuloso! Me llamo Sam [27], - представился Сэм и больно пнул меня под столом ногой. Я тут же вернулся обратно на Землю. 
- Ты чё? - прошептал я. 
- Представься, дурило! - шёпотом по-русски ответил он. 
- Я Тим, - ответил я каким то жалким, писклявым голосом, из-за которого захотелось убиться об стену. Боясь на неё посмотреть, я держал глаза в тарелке, прекрасно понимая, что это не красиво.

- А, да. Я помню, - ответила она, приступая к еде, но, через пару минут вдруг спросила, - Вы - те самые два студента из Санкт-Петербурга? Школьники - победители, да? 
- Нет! - тут же выпалил я. 
- Да, это мы! - широченно улыбаясь, важно произнёс Сэм и снова больно пнул меня под столом своей туфлей. Я сморщился от боли, уставившись на него. 

- Слушайте, ребята! Это потрясающе! - у Ньевес обнаружилась манера быстро говорить, - Не у всякого студента можно увидеть знания по нашей области, но чтобы школьники... Вы же ещё школьники? 
- Я - уже нет, - заявил Сэм, серьёзно глядя ей в глаза, - собираюсь в этом году поступать, и скорее всего - к вам! 
- Ну, это будет супер! Ты сможешь, я уверена! Вы ввели профессора Сальвиа в ступор! Честно говоря, я даже не знала, что существует форк с нейробайесовскими алгоритмами. У нас достаточно сильная команда разработчиков.

Она продолжала есть свой салат, иногда поглядывая то на Сэма, то на меня. Сэм глядел на неё, не отрываясь, и мило улыбался.

- Тим, скажи, сколько тебе лет? - обратилась она вдруг ко мне. Сеньорита пошла с козырей. Но, что там! Я же прекрасно знал, что однажды мне зададут этот вопрос, а моя барселонская история на этом закончится. Что ж, я решил не врать ей. Всё равно, наши документы есть у них на кафедре.

- Четырнадцать, - пробормотал я и поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Чёрные горящие глаза. Тонкие, угловатые черты лица. Смуглая кожа. Блестящие тёмные волосы. Она не была красавицей с глянцевых обложек "Пентхауса", но в её чертах было что-то привлекательное. Такое, что не позволяло отвести от неё взгляд. Я почувствовал предательское жжение на щеках.

- Это плохо, - ответила Ньевес, засунула в рот вилку с салатом, посмотрев мне в глаза. Я тут же уронил взгляд на стол, мысленно проклиная себя. Глядеть в глаза собеседнику всегда было для меня пыткой. Когда я глядел в глаза кому-то, у меня появлялось ощущение, будто нечто пробирается вовнутрь меня и начинает изучать меня изнутри, копаться в моих мозгах, читать мои самые гадкие мысли. Зрительный контакт требовал от меня раскрытия каких-то интимных данных, которые я не решался раскрывать никому. Зрительный контакт как-бы спрашивал "ну чё?", и я не знал, что на это "чё?" ответить. Но, в отношении Ньевес я вдруг ощутил потребность видеть её глаза. Я боялся в них смотреть, но желание их видеть разъедало мой мозг.

Ньевес жевала долго, глядя в тарелку. Она как будто забыла о том, что разговаривает с нами. У меня пропал аппетит. Казалось, что сейчас для меня всё будет кончено, просто я жду и никак не могу дождаться контрольного выстрела.

- Смотри. Технически, мы не ограничивали минимально допустимый возраст. Но, сам понимаешь, тут вопрос, наверное, больше к тебе: а ты сам-то потянешь?

Я? Да я!.. Да... Изи! [28]

А она продолжила обо мне почему-то уже в третьем лице:

- Профессор считает его русским выскочкой и хамом. Он считает, что Тим несдержан и смеётся много!

Я покраснел. Вот уж враки! Но тут подключился Сэм:
 
- Как он может нахамить? Вы посмотрите на него - он же такой наяшечка!

Сэм произнёс "няшечка" по-английски, видимо, не зная, как это будет по-испански. Он сказал *"cutie"* [29]. Я ещё больше покраснел.

- Сам ты *кьюти*! - процедил я ему по русски, сжимая зубы и кулаки. Он опять собрался меня позорить! Но он даже не оглянулся и продолжил вместо меня:    
- Он потянет, сеньорита!.. 
- Зовите меня просто Ньевес, ребята. Лично я не против таких студентов, если конечно...

Она посмотрела на меня, на него, и рассмеялась. Моя серьёзность вдруг куда-то улетучилась, я не выдержал и заулыбался ей в ответ, демонстрируя ювелирную работу питерских ортодонтов. Мне вдруг стало необыкновенно весело. Не знаю, почему, но мне даже показалось, что даже солнце в столовой засияло ярче!

- Если, конечно, будет дисциплина, - подытожила она.

Мы с Сэмом, выпучив глаза, стали клясться всеми святыми, каких только могли на ходу выдумать, что будет дисциплина. 

- Ну, хорошо, хорошо, - засмеялась она, видя наш напор, - я же говорю, что лично я - не против. Конечно, насчёт работы... Вы слышали профессора, и сами понимаете, что мест на всех не хватит. В команде, помимо студентов из России, будут ещё другие страны, и вакансий у меня не много, мест пять, не более. Сами понимаете, что придётся побороться. Но ваш настрой мне нравится. И ещё, ребята, я хотела бы отметить, что вы неплохо говорите по-английский и даже на кастильяно. Это приятно для меня и очень важно для нашей совместной работы. Это - вам большой плюс.

Ньевес залезла к себе в сумочку, достала пахнущую лавандой визитку и дала её мне.

- Вот тебе моя визитка, на всякий случай, вдруг будут какие-то вопросы. Там мой мобильный телефон. Набери сейчас меня, я сохраню твой номер. Мало ли что, вдруг будет что-то дополнительно известно, я сообщу.

Я достал свой битый смартфон и набрал её. Раздался мелодичный звонок. 

- Ньевес, можно вас спросить? - Сэм обратился к ней с серьёзным видом, - То, что вы говорили сегодня, про ваш проект... Вы действительно считаете, что будут ещё вирусы типа "сарс-ков-два"? Это будет продолжаться? 

Ньевес посмотрела на него, помолчала, а потом ответила, тоже серьёзно:

- Да, я так думаю. Более того. Я уверена, что следующие штаммы будут сильнее и избирательнее. 

Повисла пауза. Мы задумались.

- Ну всё, ребята, адьёс! Мне надо бежать! - сеньорита, захватив свой капучино, растворилась в дверях столовой. Мы оба проводили её взглядом. Ньевес вела себя с нами так, как будто она - наша одноклассница. Как-то непринуждённо и просто, без чванства и ощущения превосходства над нами - школьниками. Хотя она была "пи-эйч-ди", возрастом сильно старше нас, и имела полное моральное право так не делать. Сэм щёлкнул меня по подбородку и скомандовал: 

- Р-р-рот закрой! А то железки вылетят!

Очнувшись, я быстро сунул её визитку к себе в нагрудный карман рубашки. Вскоре мы уже шли по коридору в сторону аудитории, куда должен был подойти Евгений с пропусками. Шли молча. Как вдруг Сэм остановился и хлопнул себя по лбу.

- Чел! Я только сейчас допёр! У тебя сейчас девушка стрельнула номер телефона? 
- Ну... Если так смотреть, то - да, - задумчиво ответил я. 
- А как ещё смотреть, чучундра? Да ты король пикапа, я горжусь тобой! - громко крикнул Сэм, показывая большой палец. Я завертел головой. 
- Ты чего орёшь? - прошептал я, смущённо оглядываясь. 
- Да тут никто по-русски не говорит, так что расслабься. Кстати, ты мне её визитку дашь? 
- Щщас тебе! - ухмыльнулся я и стал медленно удаляться от него, пятясь назад. 
- Ах ты... - зарычал Сэм, - Ты! Мелкий пикапер! 

Он принялся наступать на меня, а я от него пятился, улыбаясь во весь рот.

- Ах ты... милфхантер малолетний! А ну, гони визитку! 

Я со смехом побежал от него по коридору, а он - за мной.

- Тим, так не честно, бро! - кричал он мне вдогонку, - Я помог тебе - ты обязан дать мне её визитку! Если бы не я - ты бы так и сидел, наматывая хамон на свои брекеты! 

Он схватил меня за рюкзак и придавил к стене. Я хохотал: 
- Нетушки! 
- Тогда можешь не приходить домой, будешь спать на улице, понял! 
- Да пожалуйста!

Мне было приятно, что теперь я его троллю. Конечно, он меня не выгонит, из-за такой фигни. Я сфотографировал на смартфон визитку и скинул ему в "телеге".

- На, успокойся! - я убрал свой разбитый смартфон в карман, - Мне кажется, ты не в её вкусе! 
- Порассуждай мне тут, в чьём я вкусе! Эксперт! - он ткнул меня своим мощным пальцем под ребро, от чего я инстинктивно скорчился. Послеобеденное тепло разливалось по всему телу, было весело и хорошо, и даже головная боль немного успокоилась.

Забрав пропуска, мы всей толпой слонялись по кампусу. Оказалось, что по соседству целый квартал занимало военное училище, перед входом в которое стояла статуя барабанщика. Вообще, район был очень интересным, с обилием зелёных зон, ресторанчиков, магазинчиков. Время уже шло к трём дня. Меня дико рубило, по всей видимости, из-за эмоционального перевозбуждения. Надо было ещё заехать в какой-нибудь веломагазин, купить там экипировку, чтобы с завтрашнего дня уже пересесть на велик. Сэм готов был бродить по кампусу хоть до вечера, но до вечера уже оставалось не так много времени, и мы всё-таки поехали домой, заранее договорившись с ребятами потусить вечером в Барселонетте.

Приехав на квартиру, я, рухнув на диван, как был, в брюках и рубашке, проспал до шести вечера. Видимо, сказывался джетлаг. Проснулся на бодряке, чего обычно со мной не бывало, быстро переоделся в нормальную летнюю одежду и вышел на балкон-лоджию. Сэм лежал на деревянном шезлонге. Рядом с ним, на столике, стояла баночка "эстрелла".

- Нормально ты устроился! - с завистью сказал я ему, покосившись на баночку, - Не знаю, что ты собрался делать, а я пошёл за экипом. А то магазины скоро закроются, тут рабочий день заканчивается рано. 
- Погоди, я с тобой, - подскочил он и швырнул банку в пакет с мусором. Через пять минут мы уже выходили из дома, а ещё через сорок - выходили из поезда на станции метро "Барселонетта".

Мы с Сэмом уже принадлежали тому поколению, которое выросло с гаджетами в руках. Сэм меньше, я больше. Он ещё помнил кнопочные телефоны в руках отца, а для меня кнопочники являли собой уже музейные экспонаты и стояли где-то рядом с дисковыми телефонными аппаратами и ящиками с ручками, где надо было крутить и орать в рожок "Барышня, барышня!". Я был порождением динамично развивавшейся эры микроконтроллеров, микропроцессоров и микроскопических модулей вай-фай, встроенных во всё, что только можно, начиная от бытовой техники и заканчивая подошвами ботинок. Я не знаю, как раньше наши предки ориентировались в незнакомых городах, когда приезжали отдыхать, не будь у них в карманах цифровых карт - навигаторов джи-пи-эс с отмеченными на них точками интереса. Конечно, в любом отеле или инфопункте можно взять карту, но если тебе нужно что-то конкретное, например, веломагазин - вряд ли она тебе поможет. Спасибо нашей эпохе смартфонов: подходящий магазин в этом районе я нашёл быстро. Консультант сразу же подобрал мне жёлтый шлем, перчатки и жилет. Всё это я запихал в рюкзак, а шлем повесил сверху, чтобы не мешался. Вскоре мы подошли к набережной, где нас уже ждали ребята. Мы не забивали нигде мест заранее. Во-первых, был понедельник, во-вторых, ресторанов и кафе тут - просто тьма, а нам хотелось где-то на набережной, и под открытым небом. Поэтому мы решили, что на месте разберёмся и что-нибудь отыщем. Там мы прошароёжились по кварталу полчаса, пока не нашли свободное место в уютном ресторанчике, с уставленной столиками площадкой напротив причала с яхтами (в его названии было что-то, связанное с картошкой). Без вида на море, но всем было уже наплевать: солнце красиво скатилось в горы, обагрив небо огненными лучами и пожелав нам "аста ла маньяна, та та та, та та...". А до моря - рукой подать! Стоит лишь отлепить от белого пластикового кресла свои прилипшие от жары голые ляшки в шортах и сделать всего десять шагов. Здесь, рядом с пляжем, когда ты не пригружён заботами, когда отовсюду льётся весёлая танцевальная музыка, появлялась прекрасная возможность познакомиться с тем, с кем ещё не был знаком. И наладить отношения с тем, с кем уже познакомился. Несмотря на свою необщительность, я любил поговорить вот в такой дружеской атмосфере, когда разговоры идут быстро, легко, и ты просто не успеваешь обдумывать, что сказать, и не страдаешь от того, что ляпнул что-то не то. Конечно, потом, перед сном, прокручивая весь день в своей голове, ты будешь сожалеть и обдумывать, как надо было лучше сказать. Безусловно, будет стыдно за себя и не только. Но, в данный момент, ты уже не задумываешься ни о чём: ты просто рассказываешь о себе, о своих увлечениях, и слушаешь, чем занимаются другие. Тебя несёт течением разговора, и уже не важно, куда это течение нас вынесет. В этот момент понимаешь, что не такой уж ты и особенный, как сам считаешь. Не такой уж ты и страшный, каким себя представляешь. И не настолько у тебя всё плохо, как ты вообразил. Ребята избавились от строгой формы и пришли в пляжно-летнем. Теперь мы ничем не отличались от обычных туристов или местных. Разве что, бледные, как поганки, и то, не все. В отличие от первой встречи возле Торре Жирона, сейчас мы уже не были так зажаты и вели себя свободнее.

- Привет, Тим! - услышал я весёлый голос Светки, когда мы с Сэмом только подошли к набережной. В летнем прикиде, в маечке и шортиках я её даже не узнал! Поразительно, как внешне меняется человек в зависимости от своей одежды! Я смущённо и с улыбкой ответил ей:

- Привет! Ты уже успела загореть тут? 
- Да это не тут! Я в мае в Турции была. А ты знаешь, что тут рядом есть фуникулёр с шикарным видом на город? И океанариум! Ты был тут когда-нибудь?..

И мы как-то вот так и зацепились языками. Я заметил, что стоит только показать человеку, что он тебе интересен, как тут же с ним происходят перемены: он раскрывает свои самые сокровенные мысли. Тебе. Первому встречному. Я не знаю, почему она выбрала в слушатели именно меня? Я слушал этот нескончаемый поток, излучаемый Светой, и улыбался. Мне бы хоть четверть её стремления рассказывать о себе, своих эмоциях и переживаниях! Нет. Я на такое, увы, не был способен. По крайней мере, сейчас. В кафе-ресторанчике под открытым небом, куда мы толпой завалились и где заняли самый большой стол на улице, я не заказывал пива: мне было стыдно просить Сэма брать две вместо одной, за себя и за "того парня", тем более что я не особо-то и хотел. Поэтому я взял коктейль себе и Светке, которая тоже не любила пиво. Так мы и сели вместе. Просыпался ночной город. На подсвеченных улицах Барселонетты появлялись те, кого днём обычно не видать. Те, кто ждёт своего часа, чтобы нырнуть в объятия Иной Барселоны - магического мира, из которого невозможно уже так просто выбраться. Тёплый влажный воздух, музыка, люди - весь этот вайб забирает тебя к себе и отпускать не собирается.

- Ребята, го купаться! - предложил Сэм. 
- А ты чё, плавки взял? - засмеялся я. 
- Бро, ты в Испании, на побережье! Ты всегда должен носить с собой плавки! 
- Да-а, протянул Боря, - в труханах тут на пляжи не пустят. 
- Да фигня! 
- Кому-то и без труханов норм! 
- Это тебе не дачное озеро, чел!

Действительно, никто из нас и не подумал, что вроде ещё не поздно искупаться, и мы в двух шагах от пляжа. Но, тем не менее, плавки и купальники никто не взял. С непривычки, видимо.

Сэм порывался в "Пачу". В понедельник там было закрыто, да и слава Богу: очень не хотелось ехать домой одному. Через какое-то время, подвинув Свету, ко мне подсел Боря (я попытался свалить от него в туалет, но он схватил меня за майку и притянул к себе) и снова стал приставать насчёт библиотек и форка. Он оттеснил других ребят (которые, услыхав продолжение нашей технической беседы, тоже подсели ко мне), показывая всем, что он тут самый опытный и главный. Ребят очень интересовало, чем я всё-таки занимаюсь. Я рассказывал, немного смущаясь, но в то же время и наслаждаясь вниманием, к которому не привык, но которого так сильно вожделел. В нашем классе мало кто увлекался тем, чем увлекался я. Лишь пара человек, способных понять тот объём работы, знаний и страданий, который я тащил на себе в свободное от школы время, и то, понять лишь поверхностно. Здесь же каждый из ребят был не просто осведомлён, он был вовлечён в процесс. Они имели какие-то практические наработки, которые можно было уже пощупать руками. И сегодня я узнал для себя много нового. Каждый из ребят имел свои пет-проекты, в которых применялись разнообразные программерские технологии. Конечно, самые интересные петы были у "тройки": они давно уже вместе, втроём создавали систему управления базами данных, где в качестве языка запросов использовалась нейросеть на "тенсор флоу" и "пай-торч" [30] с процессингом естественного языка. Результаты оказались очень интересными: это упрощало создание сложных сикуэль-запросов, но, с другой стороны, позволяло находить данные в неструктурированном виде гораздо быстрее, чем это делал, например, "эластик сёрч" [31]. А главное, результаты были релевантнее, чем у многих известных поисковиков. Конечно, их работа не могла тягаться по мощности с тем же "яндексом", но к их проекту уже присматривались крупные компании, что сулило "тройке" прекрасное будущее. У других ребят петы были скромнее, но не менее интересные. Света со своим одногруппником разрабатывали нейросеть, способную искать музыку в Интернете по напеву или насвисту. Это было очень удобно, потому что у меня в голове крутилась куча мелодий, названия которых я не знал, но мог их напеть или нагудеть.

Я на их фоне выделялся какой-то безумной идеей, вряд ли способной появиться у здорового человека. Меня не интересовали академические задачи, решаемые на олимпиадах. Я вообще попал в "Сириус" случайно, меня Сэм туда притащил. Сам бы я ни за что туда не поехал, для меня это было необычайно скучно. Я учился, ставя перед собой вполне чёткие цели. Мне нужно было видеть цель в своей голове, полностью представлять её, понимать её суть. Так вот, я заставил нейросеть соревноваться со мной и с самой собой, построив модель боевых ботов для трёхмерного шутера от первого лица. За основу я взял статью одного из сотрудников самой известной геймдев[32]-конторы "Valve", и реализовал его идею так, как её понял. Свою модель я тренировал, заставляя сражаться с собой, пока она не стала превосходить по опыту меня самого, применяя нестандартные решения. И тут мне стало жутко. В этот момент ребята, конечно, смеялись, когда я эмоционально описывал, насколько мне было жутко, когда мой бот начинал предугадывать мои мысли и выстраивать решения, о которых даже я, его создатель, с трудом мог догадаться. Мне показалось, что их всех очень заинтересовала моя работа, и мне было действительно приятно. Я не знаю, как описать это чувство, когда то, чем ты занимаешься, начинает понимать не только твой друг, но ещё тот, и ещё тот, и ещё та... И ты понимаешь, что не борешься с самим собой, и что у тебя есть единомышленники, которые поймут всю сложность твоей работы и дадут дельный совет, а ты можешь отплатить им тем же. Сэм болтал со второкурсницей из Москвы, и им, судя по всему, было хорошо, там, за отдельным столиком. 

Мы просидели до глубоких сумерек. Со стороны Монжуика дул тёплый ветер, а огни прожекторов и фонарных столбов подсвечивали фасады зданий и песок пляжа магическим светом со сменяющимися оттенками, от розового до зелёного. Где-то играл "транс". Мимо нас проходили толпы туристов, без масок и каких-либо иных признаков некогда бушевавшей страшной пандемии. Как будто ничего этого не было. Как будто это нас не касалось, никого и никогда, как будто это был страшный сон, который вот-вот закончится, границы откроются, и мы вновь услышим русский мат на каждом шагу и увидим красных, покачивающихся из стороны в сторону брюхастых мужиков в плавках до колен, медленно бредущих по ночным дорогам неугомонных курортных городков навстречу своим приключениям.

Потом мы гуляли толпой по набережной, бродили по песку, держа свои сандалии в руках. Любовались фантастическим ночным звёздным небом, как будто видели его впервые. На слабо освещённом песке с фонариками возились рыбаки, втыкая свои спиннинги в остывший песок. Мы все несли какую-то весёлую, озорную чушь. Сэм где-то достал бутылку виски. Потом провожали компании, проживавшие в разных районах города. Я готов был каждого проводить персонально до его дома, настолько мне было хорошо и хотелось просто шататься по городу.

- Слушай, а чего это у тебя за шлем болтается сзади? - заметила Света. 
- Экип, буду на велике в университет гонять! - гордо ответил я. И осёкся. Потому что мне показалось, будто сказал я это чересчур по-детски, как-то слишком задорно и звонко. 
- Вау, здорово! - удивилась она, - Ты любишь кататься, да? 
- Кататься - нет. Гонять - да! Райдить! 
- А я всё хотела научиться. Да как-то... 
- Да что там учиться? Я тебя научу, не переживай!.. 

Мне так хотелось её чему-то научить! Завтра я снова вернусь в себя и замкнусь там, сегодня ещё есть время! Но... Мы расстались с новосибирцами, с вечно улыбающейся Светой. С ними отправился и Денис, из Челябинска, рисовавший Хосе. Я будто случайно подошёл к нему (тут, признаюсь, я уже хлебнул Сэмовского вискаря, чуть-чуть) и похвалил за классный рисунок. Я не знаю, зачем это сказал, мне просто очень хотелось. Вечно бледное лицо Дениса вдруг порозовело, он улыбнулся и сказал "спасибо, но это всё фигня!" Ну, наверное, это фигня, для него. Для меня очень даже неплохо. Я так ему и ответил, ибо это была правда. Пошёл вискарь: я стал нести ахинею.

Проводив всех, Сэм предложил мне прогуляться до "Хоме" в сторону Готического квартала. Вроде там не особо далеко. Ну и мы пошли, по улице Лайетана, мимо "Барселонской головы", которая и без вискаря наводила ужас, а уж...

- Ты чего улыбаешься? - спросил вдруг Сэм после долгого молчания. 
- Да так, просто! - улыбаясь, ответил я. 
- Просто - не просто! Чё там, колись?! 
- Я впервые не устал от компании. Обычно, я практически сразу устаю. Не знаю, чем себя занять. Мне становится скучно. Но сейчас я ощущал себя совсем иначе. Я чувствовал, что... 
- Это Светка на тебя подействовала. Она прикольная! И формы у неё... 

Я стиснул зубы.

- Прекрати! - рявкнул я и остановился, глядя на него. Сэм обернулся, посмотрел мне в глаза и засмеялся.   
- Ты чего? Обиделся? Извини. Она - классная девчонка, я искренне это говорю. И я рад, что ты наконец прочистил свой ржавый жбан, который ты зовёшь головой!

Он щёлкнул меня пальцем по лбу и пошёл дальше.
 
- Вечно ты всё опошлишь! - проворчал я, догоняя его. 
- Мне бы твою наивность, - ответил он, - Я даже завидую тебе. 

Навстречу нам шла группа по-особому одетых женщин. Уж очень "по-особому". Сэм кивнул мне на них.

- Во, пожалуйста! Добро пожаловать в ночную Барселону, мой друг! Если бы ты прошатался тут до утра, то твой разум был бы уже, наверное, не таким чистым, как сейчас. 
- Это кто? - поинтересовался я, разглядывая их. 
- А не скажу, маленький ещё! - смеясь, ответил он. 
- Да я понял! 
- Ага, понял! 

Когда женщины прошли мимо нас, одна из них обернулась и прокричала:

- ;Chico, ven conmigo! ;Te har; feliz! [33]

Раздался дружный женский хохот. Она кричала именно мне! Мои щёки будто обдало кипятком, несмотря на духоту, идущую от нагретой за день тротуарной плитки. Улыбаясь, как дурачок, я шёл, опустив глаза. Сэм обернулся и весело помахал ей на прощание.

- Шикарная женщина, - вздохнул он, поворачиваясь ко мне, - шикарная... Но... Не для тебя! - он снова щёлкнул меня по лбу. 
- Так уж прям? - смущённо буркнул я, опустив глаза. Он засмеялся: 
- Всему своё время, Тим, всему своё время! 
- Ты бы знал, как я тебя ненавижу! - проворчал я. 
- Знаю! Зна-а-ю! -  смеялся Сэм. Он крутился вокруг меня, как чёрт, и смеялся. Мои щёки горели от жары. 
- Ты никогда не будешь счастлив! - продолжал Сэм, - Потому что ты - зануда и задрот! Чтобы быть счастливым, Тим, тебе надо хоть раз в жизни выкинуть всю эту айтишную чепуху из своей головы и вдохнуть вот эту жизнь всю, - он распростёр руки в стороны, - вдохнуть полной грудью! И вот тогда ты, может быть, что-то и почувствуешь в себе. Что-то и поймёшь! Но, видимо, не время ещё, не время!

Он всегда умел гасить любой конфликт. Он умел выруливать из любой передряги. Я не знал ничего, что он бы не мог сделать. Я старался учиться у него. Доброты Сэма мне не хватало потом всю жизнь. Позже, спустя годы, когда я встретил его, при других обстоятельствах, в другом мире, в другой стране,  в ином измерении, я был разочарован. Разочарован тем, как изменился этот человек.

---

[1]: AccuWeather - сервис прогноза погоды
[2]: Mare nostrum - Наше море (лат.), имеется в виду Средиземное море
[3]: Процессор Intel Xeon
[4]: Видеоигра "Far Cry", 6-я часть. На лето 2021 года считалась одной из самых требовательных к ресурсам видеоигр на ПК. Официальный релиз состоялся осенью 2021 года, поэтому в данном контексте Тим упоминает именно анонсированную игру, а не выпущенную в релиз.
[5]: От англ. "facepalm", мем, также известен как "рука-лицо", является "проявлением разочарования, стыда, уныния, раздражения или смущения" (wikipedia).
[6]: FLOPS - единица измерения производительности вычислительной системы, количество операций с плавающей точкой в секунду. Один петафлопс равен квадриллиону операций над числами двойной точности с плавающей точкой в секунду.
[7]: Nvidia - компания, выпускающая графические процессоры и видеокарты.
[8]: Как пройти в туалет? (исп.)
[9]: Наука об интеллектуальных данных и искусственный интеллект (англ.)
[10]: Блейд-серверы (лезвия, форм-фактор серверного оборудования: узкие модули, вставляющиеся в короб шкафа, как ножи)
[11]: Алгоритм Диффи-Хеллмана на эллиптических кривых, один из самых надёжных и используемых криптографических алгоритмов с открытым распределением ключей на 2021 год, также известен как ECDH.
[12]: Лаборатория ИИ, исключающая участие человека
[13]: GPU - графический процессор
[14]: JBOG - архитектура объединения серверов в суперкомпьютеры (just bunch of GPUs - просто связка графических процессоров)
[15]: Ice Lake - название семейства процессоров Intel Xeon.
[16]: Инфраструктура построения облачных вычислений Open Stack, основанная на открытом исхдном коде.
[18]: Платформа организации машинного обучения TensorFlow; Keras и Teano - библиотеки, использующие интерфейсы TF в разных языках программирования.
[17]: Здесь "порт" - процесс портирования программного кода с одной платформы или языка на другой.
[19]: Говорите, пожалуйста (исп.)
[20]: От англ. "release" - официально опубликованный программный продукт с зафиксированной версией
[21]: github.com - облачная платформа для хранения и управления программным кодом посредством системы контроля версий GIT.
[22]: От англ. "fork" - ответвление от основной версии программного продукта, в которое вносятся изменения, которые не предполагается в дальнейшем передавать в "родительскую" ветку
[23]: От англ. "pull request" - запрос на вытягивание - процесс передачи изменений из дочерней ветки программного кода в основную (процесс git)
[24]: От англ. "cringe" - стыд, чувство стыда (сленг)
[25]: Сеньорита Гарсиа! Пожалуйста, присоединяйтесь к нам! (исп.)
[26]: Привет! Как дела? (исп.)
[27]: Меня зовут Сэм (исп.)
[28]: От англ. "easy" - легко!
[29]: Милашка (англ.)
[30]: Фреймворк машинного обучения PyTorch на базе языка Python
[31]: Поисковый движок ElasticSearch
[32]: Сокращение от "game development" - разработка компьютерных игр.
[33]: Мальчик, идём со мной! Я тебя осчастливлю! (исп.)

---

Текст сконвертирован из markdown в text специально для сайта PROZA.RU.
Оригинальная вёрстка и информация об авторских правах доступны по ссылке, размещённой на странице автора http://proza.ru/avtor/mrald. 
Некоторые символы отображаются некооректно из-за ограниченных возможностей данного сайта.

Использование текста без указания АВТОРА и ИСТОЧНИКА запрещено.

---

Следующая глава: http://proza.ru/2024/03/01/1587