HEAL. Глава 2. Mare Nostrum

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/09/07/887

---
Commit: 839e5fc902bdcd6e9ae8f8c8f4f36e6ac9f2e13b

Дата: Thu, 08 May 2025 21:00:20 GMT
----
# TIM_BRC_002

**Глава 2. Mare Nostrum**

*- Мы в UPC - Суперкомпьютер - IDEAI - Профессор Сальвиа - Знакомство с Ньевес - Да, я - выскочка!*

---

Мне часто снятся сны, но обычно это - бред. Содержание большинства из них я никогда в жизни бы не решился никому рассказать. Иногда это - кошмары, иногда они - смешные (и я просыпаюсь от смеха), иногда... Одним словом, моя природная впечатлительность подарила мне богатую фантазию и шикарные сновидения, которыми можно вдохновляться. Не знаю, что это: дар природы или кара небесная? Ещё не разобрался.

Первый день в Барселоне подарил мне весьма необычный сон. Мне снится окутанный сумраком Баррио Готико. Бесконечный лабиринт, в котором я блуждаю всю ночь и не могу найти из него выхода. Я чувствую, что он вот-вот сейчас выведет меня на каррер де Ферран или Рамбла, но снова попадаю в лабиринты, прохожу сквозь арки, через площади, похожие на Королевскую, но абстрактные, словно сгенерированные нейросетью. В какой-то момент я опускаю глаза вниз, на свои ноги, и вижу, что иду босиком по битому стеклу. За мной тянется кровавый след с отпечатками босых ступней. Но я не ощущаю боли, чувствую лишь холод в ногах. Мне становится страшно. Замечаю, что в конце лабиринта, в самом конце улицы стоит Сэм и зовёт меня куда-то, торопит. Я должен к нему бежать, но страх сковывает мои движения, я не могу двинуться с места. Не удаётся сделать следующий шаг, так как всё кругом засыпано битым бутылочным стеклом разных цветов, искрящимся от света фонарей. И вдруг кто-то сзади, рядом, по-русски произносит: "Ничего не бойся!". Мне кажется, это женский голос. Точнее, голос незнакомой мне девушки. Я оборачиваюсь, но никого сзади нет. Она как будто незримо парит надо мной. Нас соединяет что-то. Какие-то невидимые сети, провода. Через силу, словно преодолевая сопротивление, будто бы борясь с незримой силой, я делаю следующий шаг. Чувствую, как осколки с хрустом входят в мякоть ступни, как течёт кровь. Но боли нет! Следующий шаг. Ещё. И ещё. А Сэма уже нет, он исчез. Я не знаю, куда идти дальше. Лишь слышу его крик, он зовёт меня откуда-то из-за поворота квартала, из-за стен. Будто он внутри них! И я чётко ощущаю в себе холод и пустоту. В этот момент ко мне подступает мрачное осознание того, что этот бесконечный лабиринт, покрытый битым стеклом, мне придётся пройти босиком в полном одиночестве...

- Просыпайся! - кричал Сэм, - Уже восемь! И выключи это своё безумие!

Я разлепил глаза. Белоснежную гостиную заливало яркое утреннее солнце. Рядом с моей головой орал смартфон - стрёмная хардкорная тема, как раз специально предназначенная для оперативного пробуждения. Эта тема подбиралась нарочно, чтобы первой мыслью, пришедшей в голову человеку, услышавшему её, было - швырнуть смартфон о стену. Быстрым движением пальца я обезвредил будильник. Мои голые пятки торчали из-под одеяла. Так вот почему мне снился этот дурацкий сон! Сэм шаманил за плитой, судя по запаху - готовился омлет. В окно, по-наглому, продиралось весёлое солнечное утро, а осознание того, что ты не в Питере, а на юге, в жаркой Барсе, делало это утро ещё более чертовски приятным. Не хватало только одной мелочи.

Вскочив, как ужаленный, я натянул шорты и побежал обуваться.

- Ты куда? - голосом отца спросил Сэм. 
- За кофеином! - крикнул я из прихожей, - Тебе чего взять? 
- Капучино с карамелью! - прокричал мне вдогонку Сэм. Увы, я медленно и уверенно подсаживался на кофе.

Неумытый и нечёсаный, я побежал по нашей улице, залитой ярким и уже палящим солнцем, до угла, где нырнул в гриль-бар, взял пару капучино с собой и пару сочных бургеров на завтрак, раз уж они там были. О сне я уже и не вспоминал. Когда вернулся, Сэм раскладывал свой фирменный омлет, свёрнутый конвертом, с сыром внутри. Я выложил на стол горячие бургеры.

- А-а-а, вот это я понимаю: базовая вещь любого утра, где бы ты не находился! Евро-омлет! - потёр он руки, приступая к еде, -  Ну? Как тебе Барселона? 
- Супер! - я схватил свою порцию и стал пихать её в рот, как будто она убегала от меня, - Здесь - топ! 
- Топлесс! - сострил он. 
- Да не... Ты был прав! Я сейчас прошёлся по Орта, это ласковое солнце... Ты не представляешь, как мне в Питере этого не хватало! Там всё - мрак и дождь. Делаешь вид, что лето, хотя на самом деле это просто "зелёная зима". Мне так мало в этом мире надо. Всего лишь - чтобы светило солнце! 
- Ты выбрал для проживания не тот город. Тебе бы подошёл Сочи, например. 
- К сожалению, не я пока выбираю, где жить. 

Сказав это, я увлёкся завтраком.

- Солнцем здесь никого не удивишь, - пробурчал с полным ртом Сэм, - тут придётся удивить чем-то другим. Я, между прочим, тут рядом симпатичную спортивную площадку нашёл, с турником. И рукоходом.

Нам оставался час собраться в Университет. Отец дал мне чёткое наставление, когда готовил в поездку: 
- Ты можешь ходить по городу в чём хочешь, хоть в пижаме, хоть ластах! Но Боже упаси тебя идти в Университет в шортах и шлепанцах!

Вздохнув, я достал свой чемодан и вытащил из него белую рубашку, носочки, брючки. Единственное, что я наотрез отказался брать - чёрные туфли. Просто не хотелось их тащить, поэтому взял только любимые кроссовки чёрного цвета. Тем более, что с моим плоскостопием любые туфли превращались в орудие пытки. Сеньора Елена любезно предоставила нам утюг и гладильную доску. Это оказалось весьма кстати, ибо рубашки и брюки доехали сильно помятыми. Сэм тоже взял серьёзную одежду. Он побрился (у меня ещё ничего не росло, и я экономил на этом кучу времени). Мы нагладили брюки, рубашки, потом нацепили это всё на себя, посмотрели друг на друга. Я не выдержал и расхохотался!

- Ну и что ты ржёшь? - спокойно спросил он, иронично улыбаясь. 
- Ты выглядишь как японский школьник-переросток! 
- На себя посмотри!

Я взглянул на себя в зеркало. Оттуда на меня глядело эдакое анимешное чудо с причёской, которую Сэм тут же окрестил "барселонский кавайи". Чудо бросилось в ванную прилизывать свои патлы расческой и фиксатором. Там я долго смотрел на себя в зеркало. Я терпеть не мог свой внешний вид. Не то, чтобы прям ненавидел, но редко когда был доволен собой. Говорят, нужно принимать себя таким, каким тебя сделала природа. Но природа просто издевалась надо мной. Она наградила меня абсолютно непослушными волосами, торчавшими всегда так, как повелевал закон Кулона, помноженный на текущую степень патлатости. Да, согласен, я давно не стригся. Прилетел сюда, даже не подумав заранее привести себя в порядок. Это было упущение, о котором я уже сожалел. К веснушкам за ночь добавилась пара красивых прыщей. Лишь небо ведает, сколько сил мне приходилось тратить на гигиену кожи, что было практически всегда - проигрываемая битва! Я умыл лицо, принялся укладывать волосы. Получалось кошмарно.

- Ты не спасёшь себя, бро, - трагическим голосом крикнул из гостиной Сэм, - смирись! 
- Чёрта с два я смирюсь! - отвечал я, яростно асфальтируя свои вихры. Когда, наконец, я вышел из ванной, Сэм упал на диван, потом скатился с него, и, хохоча, покатился в сторону балкона. Он бы и дальше на балкон укатился, если б не грязный пол. Я стоял, зелёный от злости, и, срывающимся голосом, кричал ему:

- Харэ рофлить! Норм?! 
- Зашквар тотальный! - только и смог проговорить Сэм, икая от хохота, поднимаясь с пола и отряхиваясь. Пнув дверь, я снова ушёл в ванную. Минут десять мыл голову, укладывал волосы феном. Когда я снова вышел, Сэм уже стоял обутый и с рюкзаком на спине.

- Ты наряжаешься как девчонка! Не противься природе, - сказал он, улыбаясь, и по-пасторски сложив ладони, - как говорил Блез Паскаль: природа совершенна, ибо она суть есть изображение Бога!

Я быстро собрал рюкзак, зашнуровал кроссовки. В зеркало больше не смотрелся: существовал риск вообще сегодня никуда не поехать.

- Давай, философ! - вытолкнул я его в открытую дверь, - Блез Паскаль так не говорил, это ты уже там что-то своё додумал!

И вот ещё один жаркий день в Барселоне! В городе, где более трёхсот двадцати солнечных дней в году! Я вышел на улицу, и мне в лицо тут же ударил тёплый влажный воздух. На улице уже вовсю кипела жизнь: по узкой Орта мчались самокатчики, велосипедисты, байкеры, работали мусорные машины. Мы направились пешком до станции метро, через нашу любимую площадь Ивиса, как мы ходили вчера, а затем свернули на де Пере Пау. В чёрных брюках и рубашке сильно пекло (вчерашние ожоги давали о себе знать характерным жжением голеней, плеч и спины), хотелось снять с себя весь этот клоунский прикид и побежать на пляж. В разгар лета, в самый жаркий период года! По прогнозам "аккувезера" [1], в ближайший месяц нас ожидала стабильная тридцатка днём - пекло, звавшее загорать, купаться, отдыхать, пить смузи, но никак не учиться, и уж точно - не работать!

В подземелье, отмеченном красным ромбиком и буковкой "М", нас ожидала приятная прохлада и множество народу. Сказывался понедельник: всё тот-же работяга-понедельник, он - что в России, что в Испании. С него начиналась неделя: кому - рабочая, кому - отпуск и чилл на Ибице. Вагоны, набитые самым разномастным народом разнообразных цветов и оттенков, шустро рассовывали своих пассажиров по станциям назначения или пересадки, распахивая двери с обеих сторон. Большинство ехало в медицинских масках. Местные работяги в приличной одежде, в брюках, рубашках, деловых костюмах, платьях. Местная молодёжь в татуировках. А ещё - краснокожие туристы с чемоданами на колёсиках и в сандалиях на носки, щекотавшие наш слух необычной для нас здесь похабной русской бранью. По прикиду мы вполне сходили за местных (пусть пока и с фирменным питерским загаром: красные руки, лица и шеи). Кто-то даже обратился к нам на кастильском, и мы даже скомпилировали ему какой-то ответ на двоих, не поняв вопроса. По карте нам предстояло с синей линии пересесть на зелёную, на станции "Сантс Эстасьо", и доехать до станции "Палау Рэйяль". Поездка в метро заняла всего двадцать минут. Просто потому, что здесь нет затяжных спусков на эскалаторах в адову бездну, как в нашем Петербурге.

Из вполне себе обычной, ничем не примечательной станции метро "Палау Рэйяль" мы поднялись на широкий проспект Диагональ, проходящий сквозь добрую часть Барселоны. Потом шли по длинной улице с велодорожкой. Слева, за забором, росли финиковые пальмы. А справа, за белой стеной, расположился шикарный парк Королевского дворца Педральбес. Улица утыкалась в пешеходную зону, отделённую от проезжей части каменными столбиками. Справа от неё высились очертания того самого Королевского дворца. Пройдя немного дальше и свернув направо, в ещё одну парковую зону, мы вышли по грунтовой дорожке к симпатичному прудику, на берегу которого, отражаясь в зеленоватой воде, возвышалось бежевое трёхэтажное здание романского стиля. Мы обошли пруд справа, там, где к зданию примыкала галечная площадка. Выйдя на площадку, я увидел, что здание это имело две башенки, как у местных католических храмов. Вместо портала, к нему пристроили внушительных размеров стеклянный "предбанник" с широченной крышей, нависавшей над входом громадным угловатым козырьком. Возле ступеней к этому "предбаннику" толпилось человек семь молодёжи. Среди них я распознал "итмошников", летевших вместе с нами в самолёте. Это и была наша точка сбора.

- О! А это - наши питерские "индивидуальщики", - поприветствовал нас ещё на подходе "итмошник" Боря. Мы подошли к ребятам, пожали друг другу руки. Боря зачем-то решил нас представить тем, с кем мы не были знакомы, как будто мы и сами не могли этого сделать.

- Это - Семирс, первое место, не помню, за что, но ты там был реально крут! А это, - он повернулся ко мне, - как там тебя? 
- А это не важно, - буркнул я.   
- А! Тим. Даа... Я не помню уже, что-то тоже занял, - он всё-таки вспомнил моё имя, и тут же сразу переключился на другую тему.

Познакомившись таким образом, мы принялись делиться своими впечатлениями о городе, и о том, кто где и как устроился. Ребята из ИТМО, студенты-первокурсники, тоже заняли призовые места в олимпиаде Международного фонда развития искусственного интеллекта, но уже в командной работе. Боря, Сева и Женёк, восемнадцати - девятнадцати лет, все трое - в очках, с предельно серьёзными лицами. Такими серьёзными, что от взгляда Бори, их капитана, должны были, по идее, рыдать кирпичи. Все трое держались с нами надменно, холодно, будто мы с Сэмом представляем команду старшей группы детского сада с уклоном в сторону робототехники, и программируем на "скретче" [2]. Высокий и плотный Борис частенько бросал на меня свой вечно недовольный взгляд, сверкая квадратными, похожими на форточки, очками. Мои вопросы или советы "тройка" упорно игнорировала. Иногда они прислушивались к Сэму и что-то ему рассказывали, но всё равно, шибко задирали нос и в свою кодлу нас не звали. Сэм, по характеру миролюбивый и общительный, не обижался, но всё равно там присутствовал, узнавая какие-то хитрые фишки, топовые инструменты разработки программ или интересные ресурсы для обучения. Конечно же, этим он делился со мной, поэтому напрямую с "тройкой очкариков" (как мы с Сэмом их за глаза называли) я старался не контактировать. И вообще, старался не навязываться и не лезть туда, куда не приглашают. Ни в разговоры, ни в тусовки. К сожалению, это моё качество превращало меня в отщепенца, потому что (а, может быть, и поэтому) никто особо не рвался меня куда-либо звать или приглашать. А, будучи типичным интровертом, я не особо и страдал от этого. Хотя... Рассказывая о себе, мы всегда врём.

 Сэм ничем не страдал. Он ворвался в эту тусовку и завёл разговор с "тройкой" о том, кому как быстрее добираться до Университета, кто где живёт, и кто где собрался чиллить в ближайшие выходные. Снова прозвучало сладкое и манящее слово "Пача", после чего шёл долгий разговор - обмен эмоциями: полученными и грядущими.

Пятеро питерцев, ещё четверо прилетели из других городов. Интересные ребята, уникальные. Студенты разных курсов. Самая общительная из них - Света, первокурсница из Новосибирского университета, притащившая с собой "зеркалку" с фотовспышкой, по размеру большей, чем её голова (я не к тому, что у неё голова маленькая, а к тому, что там вспышкой можно сжечь слона). Двое москвичей: неразговорчивый, на вид уже вполне взрослый дядька Иван - старшекурсник из МГУ, и София из МФТИ. Четвёртый - скромный и тихий парень из Челябинска, Денис. Признаться, я был удивлён. Челябинск у меня ассоциировался с суровыми сталеварами, с тяжёлым машиностроением, с метеоритом, но никак не с программистами! Мы стояли, кто - с планшетом, кто - с ноутбуком в руках. Одетые строго - в белом и чёрном, в рубашках и блузках, в начищенных туфлях (девушкам хорошо, им можно босоножки). Боря даже галстук нацепил, под цвет штанов. Все стояли, на позитиве, улыбались. Ожидали чего-то неизвестного и удивительного. Погода ещё только разогревала свою духовку, на часах башни отстучало десять утра, под кронами деревьев спряталась от безумного солнца приятная утренняя прохлада. Чистый воздух наполнялся эфирными маслами, выделяемыми всевозможными деревьями и кустарниками. Как-непривычно рядом звучала русская речь: шли споры о скорости "раста" по сравнению с "гоу", разбирались квантовые реализации алгоритмов сортировки. "Очкарики" чертили ногами на гальке SQL-запросы с оптимизацией. В какой-то момент наступает тишина, и все чётко слышат, как Сэм кому-то втирает про "дюрекс". Мы взрываемся хохотом. Я не люблю скопления людей, особенно школьников. Но сейчас, конкретно в этот момент, всё вокруг мне кажется фантастическим, приятным сном. Я вдруг почувствовал себя рядом с этими незнакомыми ребятами так, как будто знаю их сто лет. И я впервые для себя ощутил желание, которого у меня никогда раньше не было: мне захотелось узнать о них как можно больше! Они не мешали мне учиться, не троллили, не издевались надо мной, высмеивая то, что для меня важно и дорого. Я не мог поверить, что нахожусь здесь, рядом с талантливейшими ребятами России, и улыбался, как дурачок.

- А ты знаешь, что это за здание? - звенящим, словно колокольчик, голосом обратилась ко мне Света с "зеркалкой". Я обернулся. Она показала рукой на башенки. Я помотал головой.

- Торре Жирона, историческое здание, - объяснила она, - здесь как раз и расположен один из самых мощных в мире суперкомпьютеров - "Маре Нострум" [3]. Знаешь? 
- Ага, слышал! - небрежно ответил я.   
- Можно, я тебя сфотографирую? Как тебя зовут? Я прослушала. 
- Тим, - ответил я, слегка смутившись, но потом поправил свои патлы и попытался сделать серьёзное лицо. Она была такая смешная в этом школьном прикиде, в этой синей плиссированной юбке. И заразительная, милая улыбка не сходила с её лица. 
- Встань сюда, Тим! - скомандовала она, поднимая тяжёлую "зеркалку", - Чтобы фасад влез. Ну, зачем ты такое лицо сделал?

Я только хотел спросить "какое?", как вдруг сзади в меня врезался Сэм и обхватил своей ручищей мою шею.

- Вот так и фоткай, Светка! - крикнул он и принялся лохматить мне и без того торчащие в разные стороны волосы, - Этого товарища так просто не поймать. Только вот таким нехитрым способом!

Я попытался рыпнуться, но Сэм держал меня железной хваткой. Оставалось только глупо улыбаться и смотреть в объектив.

- Ты чего меня позоришь?! - прошипел я ему, - Отпусти, сейчас же! 
- Совсем другое дело! - Света со смехом показала мне на дисплее фотоаппарата результат, - У тебя, кстати, красивая улыбка, Тим!

Она ушла к остальным ребятам, стоявшим у крыльца. Я немного прифигел с такого комплимента, которого никогда в жизни никто мне не дарил. А Сэм, пока я не очухался, схватил меня за вихор и больно повернул мою голову к себе.

- У тебя, кстати, красивая улыбка, Тим! - глядя мне в глаза и передразнивая Свету, прохрипел он, - Правда, эти блестящие скобы на зубах пересвечивают кадр!   
- Отпусти меня! - крикнул я и толкнул его в грудь. Освободившись, я поправил помявшуюся рубашку и съехавший с моих узких плеч рюкзак. Я хотел ещё что-то сказать ему вдогонку, что-то едкое, но понимал, что сморожу какую-нибудь чушь, которую все вокруг услышат. Поэтому я решил промолчать и отвернулся от него. Мне казалось, что его поступок привлёк внимание ребят. Конечно же, это мне только казалось. Меньше всего на свете я хотел сейчас при всех выглядеть махровой школотой.

- Ладно, извини, - произнёс за моей спиной Сэм. Видимо, ему было не удобно, что он меня смутил, - она, кстати, ничего! 
- Кто? 
- Света! 
- Да ну?! 
- Ты покраснел! - он по-дружески толкнул меня в плечо.

Я выпятил нижнюю челюсть и отвернулся, чтобы он не видел моего лица. В такие моменты я его ненавидел. Умный чел, а ведёт себя, как ребёнок!

Мы простояли так ещё минут пятнадцать. Кому-то сказали ждать. Наконец, из стеклянного предбанника вышел и спустился к нам смуглый щетинистый дядечка лет тридцати, подтянутый, в белой рубашке с галстуком, в чёрных брюках и начищенных до блеска туфлях. На груди у него болтался бейджик с логотипом UPC.

- Так, студенты из России! - крикнул он по-русски, но с очень лёгким английским акцентом, присущим тем русским, которые проработали за рубежом лет пять, в основном, в "айти", - Меня зовут Евгений, я ваш куратор в "ю-пи-си".

При этом слово "ю-пи-си" было произнесено идеально правильно, с "переливом" гласных, от "ы" до "и", так, как это делают только англичане. Меня передёрнуло от такой фонетической корректности: моё произношение оставалось типичным для российского школьного образования. Даже испанский мне давался легче. И даже Сэм, которого нельзя на сто процентов считать российским школьником, не обладал настолько выточенным английским произношением, какое только что продемонстрировал этот Евгений.

- Я хочу поприветствовать вас в нашей прекрасной Барселоне! Надеюсь, вы хорошо здесь устроились. Сегодня у нас с вами ознакомительная встреча: мы прогуляемся по Кампус Норд, познакомимся с руководителями группы искусственного интеллекта. Но сперва я бы хотел представить гордость нашего Университета! Прошу за мной!

Мы дружно направились за ним в стеклянный предбанник, где стояли турникеты поста охраны. Миновав пост, мы вышли в центральный неф романского храма. Вдоль нефа, по его бокам шли стены с арками и массивными резными дверьми, а потолок представлял собой огромный свод красного цвета с установленными  наверху прожекторами. И вот в этот самый неф, высотой с пятиэтажный дом, там где когда-то стояли скамейки для молящихся, исповедальни и кафедры священников, на все его сорок метров длины, современные архитекторы вписали куб, или точнее - параллелепипед из стекла. Аквариум высотой в два этажа, он источал какой-то инопланетный свет, напоминая портал в другое измерение, портал из прошлого Барселоны в её будущее. За стеклом, тянулись три ряда стоек - серверных шкафов. Чёрные шкафы с прозрачными дверцами, освещённые синей подсветкой, представляли собой элементы кластера суперкомпьютера. Это был самый потрясный датацентр, который я когда-либо видел. С колотящимся сердцем, я подошёл к стеклянной двери шлюза, и прижался к прохладному стеклу, рассматривая машины.

- "Ксеоны" [4], - произнёс я, - прикинь, на этой печке "Фар Край" шестой [5] запустить...

Несмотря на огромное количество серверного оборудования внутри куба, в зале стояла тишина. Я прекрасно слышал, что ответл Сэм: 
- Н-да, эта машина способна производить хренальоны операций в секунду. Быстро находить решения в задачах по астрофизике, генетике, биологии, ядерной физике, и тэ дэ, и тэ пэ. А ты хочешь запустить на ней какую-то лабуду? 
- Да шучу я, - разозлился я на него. У Сэма была нехорошая черта: иногда он включал зануду. Я тоже был занудой, но это - я... А Сэм не должен был быть занудой! Но когда он его включал, я готов был избить Семирса, повалить на пол и запинать. 
- Ребята, не надо подходить близко к стеклу! - предупредил Евгений. 
- И не облизывай стекло! Его уже до тебя облизали! - добавил Сэм. Ребята дружно засмеялись. Я отодвинулся от стекла, и, смущённо улыбаясь, встал возле блестящего поручня, ограждавшего от падения на "нулевой" этаж: под полом куба располагался такой же залитый светом нижний этаж, в котором проходила коммутация проводов, систем обеспечения питания и охлаждения. Пол центрального нефа располагался ниже входа.

- Подумаешь! - буркнул серьёзный Борис, - У нас в итмЕ покруче собрали! 
- Это который "Компат" собирали вы, да так и не собрали? - ехидно заметил Сэм, - Там у вас заявленных один и восемь петафлопс [6], тогда как в "Маре" их более тринадцати! Тринадцати, Карл! 
- И тринадцатое место в рейтинге, - добавил Иван, - даже "Ломоносову" сложновато с ней тягаться, уж поверьте. Испанцам есть, чем гордиться. 
- Так что не сравнивай жопу с пальцем! - финализировал Сэм в свойственной ему вызывающей манере, выпятив нижнюю челюсть и картинно-презрительно созерцая Борю со своей двухметровой высоты. Ясно было, что он просто дурачится. Но Боря надулся, форточки засверкали. Сэм закончил школу и уже не мог официально считаться школотой. Но мысль о том, что пусть и бывшая, но школота делает ему замечание, жгла Бориса сильнее, чем перец чили, истолчённый в порошок и насыпанный ему на задницу.

- Ничего я не сравниваю! Конечно, "Мара" мощнее. Я - что, спорю? Это - федеральная машина, сюда закачана туева хуча бабла и последние чипы от "NVidia". Тут и сравнивать нечего! У них свои задачи, у нас - свои. Но ничего, мы уже получили одобрение от "евро-эйч-пи-си" и будем продолжать участвовать в этом проекте. И, может быть...

- Душнила! - шепнул мне Сэм, кивая на него и уводя меня в сторону. Тролль свершил своё тёмное дело. Боря бухтел, но его уже никто не слушал.

Евгений повёл нас вглубь здания, на ходу рассказывая его историю. О том, как построенная в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году семьёй Жирона, владевшей землёй в Лес-Кортс, часовня была разрушена, а затем восстановлена после Гражданской войны. Как она была действующей католической церковью, а с шестидесятых годов двадцатого века перестала быть таковой и использовалась городом для практических целей. В конце концов, власти отдали её Политехническому университету, где и располагается теперь один из вычислительных кластеров "Маре Нострум". Мы шли, будто по музею: уникальное строение, сохранившееся для нас в прекрасном состоянии, изнутри утопало в искусственном свете прожекторов и излучении куба, словно инородное тело из технологического будущего, втиснутого в нутро многослойной истории города. Мы уже покинули Торре Жирона, уже шли всей толпой по грунтовой дорожке парка, вдоль прудика, а Евгений всё ещё рассказывал о вычислительной мощности суперкомпьютера и его роли в экономике и информационных системах Каталонии, да и Испании в целом. 

- То, что вы видите здесь, ребята, - подытожил он, - это всего лишь небольшая часть того, что мы зовём "Маре Нострум". Я бы сказал, что это всё - для туристов. Это такая "фишечка" Университета, его визитная карточка. Основные кластеры расположены через дорогу, в том большом белом здании. Там больше места, мощная инфраструктура, да и возможностей для развития гораздо больше.

Наша группа вышла из парка, пересекла маленькую улочку, предназначенную для велосипедов, и оказалась напротив кубического здания из стекла, высотой в четыре этажа, с широченным квадратным козырьком крыши.

- Обратите внимание, - остановился Евгений и махнул рукой в сторону здания, - всё, что вы здесь видите вокруг - наш Университет. Это здание - офис группы искусственного интеллекта. Оно называется "Нексус-Два", или сокращённо - NX2. Кому-то из вас обязательно посчастливится здесь работать.

Одному из нас? Мы хитро переглянулись. Ну-ну! А Евгений тут же устремился по пешеходной зоне, ведущей нас вокруг NX2.

- А теперь пойдёмте, я покажу вам учебные корпуса, - оглядываясь, крикнул он нам, - преподаватели из группы будут там, если уже не пришли.

Он повлёк нас за собой и вывел на площадь. Только тогда я осознал масштаб и размеры Политехнического университета Каталонии! На фасаде белого здания с зеркальной стеной красовались огромные буквы логотипа "UPC", украшенного кружочками перед буковой "U". А за этим зданием, встречавшим гостей Университета, тянулись учебные корпуса. Справа, слева, со всех сторон площадь окружали строения, домики, башенки, стеклянные и кирпичные, и на каждом золотыми буквами красовались буквы "UPC"! Центры чего-то там, школы всякие, департаменты... Город в городе! Почувствовав щекотание под рёбрами, я только и смог произнести: 
- Охренеть... 
- ... сказал медведь, - подхватил Сэм, - ну, как бы... Вот оно... Это - да... 

Мой приятель, всегда находивший слова для любого повода, запнулся и, пожалуй, впервые, вместо приличного комментария выдал что-то невнятное.

Эмоции захлёстывали каждого из нас. Послышался колокольчик "божечки"! Кто-то вымолвил сакральное "Я хочу здесь жить!" Мы все приехали из крупных городов, нас нельзя было удивить каким-то кампусом. У москвичей - "Бауманка". У нас в Петербурге только закладывали проект создания нескольких кампусов мирового уровня, в том числе Политеха и ИТМО. Я ничего не хочу сказать в адрес петербургских ВУЗов. Они в целом годные, выпускают хороших специалистов, даже учёных готовят. Но масштаб того, что я увидел здесь, вызывал восторг с одной стороны, и обиду - с другой. На фоне Кампус Норд (а это - не единственный университетский кампус в Барселоне, в одном только Лес Кортс их минимум - два), наши ВУЗы меркнут. Я это не в обиду говорю. Россия идёт по правильному пути. Но уж больно медленно. Мы только начинаем формировать научную экосистему, собирая в одно место корпуса, рассеянные по городу вместе с общежитиями. Но это всё не просто надо собрать - это ещё надо заварить! Запустить! Засеять! Чтобы студент, очутившийся в таком мире, почувствовал, что этот мир крутится вокруг *него*. Конечно, это не так, но ощущение сопричастности к глобальным научным работам должно присутствовать у студента всегда. Иначе пропадает сам смысл науки, как инструмента познания мира. Глобального мира, существующего вне геополитики. Наука требует создания для учёных и студентов особых условий, тепличных. В которых у каждого из них есть ощущение свободы мысли и действий, удобства, отсутствия бытовых трудностей. Иным не нравится, что наше государство обособляет учёных, инженеров, айтишников в отдельные классы, создавая им преференции. Но это необходимо, так как умственный труд требует особенного настроя, которого очень сложно добиться, и который так легко сбить. Учёные и инженеры не укладывают шпалы, им необходимо глубокое погружение в контекст решаемой задачи. Их шпалы - потребляемая информация, которую они укладывают в своей голове в правильном порядке, слой за слоем. И на это влияет всё - от погоды, климата, от состояния здоровья - вплоть до того, какой вкус у кофе или какого цвета тапки в прихожей. Быть гениальным по приказу - невозможно. Сделать выдающееся открытие по команде - нельзя. На тот момент мне казалось, что всё сошлось в этом месте - в барселонском Политехе. И лучшего места для учёбы и работы в будущем я себе не найду. Всё, чего я боялся, и боялся не я один - что этот долбанный "ковид" вернётся, границы закроют, и мы не сможем свободно перемещаться туда, куда захотим. Евгений повёл нас в один из учебных корпусов (они обозначались буковкой A и порядковым номером, сбоку на фасаде). По пути мы обменялись с ним контактами, на всякий случай. Руководство Университета поручило ему присматривать за нами.

Расписывать интерьер учебного корпуса я не буду - уж очень он был вполне себе учебный. Лестницы, пандусы, лифты, стекло, нержавейка, залитые солнечным светом длинные коридоры. Построенные специально для кампуса, корпуса выглядели довольно чисто, свежо и современно. На втором этаже, возле широкой двери, наш куратор остановился и произнёс: 
- Здесь находится аудитория. Проходите, располагайтесь. Скоро подойдут сотрудники группы и мы продолжим. 
- Disculpe,  donde esta el bano? [7] - крикнул ему Сэм. 
- Прямо и направо! - вместо куратора, раздражённо ответил Боря. 
- А по-испански слабо?! - задорно крикнул ему Сэм и убежал. Боря ничего не ответил, а, отвернувшись, лишь показал ему средний палец, тем самым вызвав хохот остальных ребят. Евгений откланялся. 

Мы ввалились в аудиторию и замерли в дверях. Вся она оказалась набита народом! В огромном белом, залитом солнечным светом, зале в форме амфитеатра сидело человек сто. Когда мы туда лихо, со смехом, ввалились, то сидящие на задних рядах резко развернулись в нашу сторону. Я сразу понял, что это - иностранцы. Смуглые лица, раскосые, жёлтые, коричневые. Это были даже не студенты, а какие-то бородатые дядьки. Не бородатые, но вполне себе зрелые тётки. Мы немного оторопели. Далеко впереди, у кафедры, стоял молодой человек, в белой, как у меня, рубашке и с чёрной бородкой-эспаньолкой. По всей видимости, наше появление прервало его речь. За ним висела огромная, во всю стену, видеопанель, на которой, словно вентилятор, крутился белый логотип "UPC".

- Hola! Please take your seats! - молодой человек у кафедры улыбнулся нам и указал жестом на незанятый ряд, у входа. Как раз за чернокожими ребятами в аккуратных серых костюмах. Пока мы рассаживались, те забавно таращились на нас, сверкая белками глаз на своих эбеновых лицах. Тут дверь распахнулась и в аудиторию с криком "Нифига себе доводчик, я чуть руку не сломал!" влетел Сэм.

- Здрасьте! - поклонился он, ничуть не смутившись заполненного зала. 
- Забор покрасьте! - крикнул в ответ Боря и махнул рукой. В зале хохотнули. Сэм ловко запрыгнул на свободное место, которое я ему приготовил. 
- Это кто такие? - спросил он меня. 
- Мне кажется, это иностранцы, - задумчиво ответил я, оглядываясь по сторонам. 
- Вот тот негр - точно из России! - хлопнув меня по плечу сзади, пробасил Боря, показывая пальцем вперёд, - Видишь, как на Пушкина похож? Особенно в профиль!

Наши засмеялись.

- Ты, Боря, слово "негр" поаккуратнее произноси, - шепнул ему Сэм, - они хоть по-русски не понимают, я даже отсюда вижу, как у них напрягаются уши. 
- Да меня в школе так учили! - ответил Боря цитатой. 
- Вот и забудь теперь, чему тебя в школе учили, пока тут твои очки не запихали тебе в... 
- Черти, тихо! - шикнула им Света. Наконец, все угомонились.

- Светка-подсветка, - еле слышно пробормотал Сэм. Я хмыкнул, едва сдерживаясь от смеха. Он посидел немного, потом принялся бубнить: 
- Прикольно у них тут! Кондеи везде, всё чистенькое, не то, что в моей школе. Я прям чувствую, что буду здесь сидеть и учиться!

Он расправил свои плечи и гордо приосанился. Потом повернулся и, стянув с Женька очки с прямоугольными стёклами в тонкой оправе, надел их себе на нос.

- Доктор философии Семирс, загрузите данные в вычислительный кластер для пост-обработки! - прогнусавил он сам себе.

Женёк резким движением забрал свои очки у Сэма.

- Совсем больной? - проворчал он, возвращая их себе на нос.

Сэм развёл руками. Ни у меня, ни у него проблем со зрением не наблюдалось, сколько бы мы не портили его дисплеями и гаджетами.

- Я думаю, тут есть столовка, и надо бы туда наведаться, посмотреть цены, - сказал мне на ухо он. Я кивнул, мол, разумеется, вот прям сейчас и посмотрим!

Парень у кафедры заговорил на английском.

- Итак, все расселись, наконец. Я как понимаю, это была группа из России? Да? Окей. Давайте познакомимся, дорогие друзья! Меня зовут Хосе Маркес Кабеллос, доктор философии. Я являюсь преподавателем и членом научно-исследовательской группы Intelligent Data Science and Artificial Intelligence [8], сокращённо - IDEAI. В этой группе мы занимаемся передовыми разработками в области искусственного интеллекта. Наши работы признаны мировым научным сообществом, а разрабатываемые нами продукты используются в самых разнообразных сферах - начиная от экономики Испании и заканчивая здравоохранением в масштабах всего Евросоюза! Поэтому мы рады, что талантливые ребята из разных стран заинтересовались настолько сложными, наукоёмкими, и, в то же время, интересными дисциплинами, как вычислительная математика, программирование, машинное обучение, нейросети и разработка компонентов искусственного интеллекта! Каждый из вас победил в конкурсе, проходившем под эгидой Международного фонда развития искусственного интеллекта. И это - не просто ваша заслуга. На мой скромный взгляд, это - ваша судьба. Такое выпадает лишь раз в жизни! Перед вами открыл двери один из крупнейших в Европе вычислительных центров, перед вами открыл двери один из лучших университетов Европы, и, по моему совершенно нескромному мнению, перед вами открыла двери лучшая в Европе научно-исследовательская группа в области искусственного интеллекта!

Раздались аплодисменты. Хосе продолжил:

- Сейчас сюда подойдут мои коллеги, а пока я кое-что вам расскажу. Как вы уже, наверное, понимаете, мы с вами сегодня только знакомимся. Вы знакомитесь с нашей страной, с нашим прекрасным городом. Сейчас самый разгар лета, есть, куда пойти погулять, и так далее, и тому подобное... Но вы не должны забывать, зачем вы сюда приехали. Ваша страна и мы посчитали вас лучшими, и разрешили не только посетить наш Университет, не просто посмотреть на него, полюбоваться "Маре Нострум", не просто облизать стекло его стен (тут я смущённо заулыбался, а Сэм начал больно щипать меня за рёбра), а присоединиться к нашей команде! Серьёзно! Это означает не только то, что вы будете учиться в "ю-пи-си". Вы будете работать здесь, наравне с нами! Вы получите уникальные знания и опыт, которые позволят вам создавать сложные интеллектуальные системы, в какой бы точке земного шара вы не находились. Ваше государство и мы, конечно же, профинансировали эту вашу поездку, и мы надеемся, что лучшие из вас останутся с нами и присоединятся к нам!

Я поглядывал на наших ребят. У некоторых из них на лицах читалось сильное напряжение: сказывалась нехватка опыта в разговорном английском. Я знал, куда ехал: за два месяца до поездки пришлось плотно позаниматься с учителем - носителем языка, приехавшим на практику из Зимбвабве. Конечно, он был не совсем учитель, и от него разило марихуаной, но разговорному английскому он меня вполне обучил. А форумы, видосики и прочий образовательный материал на английском довершили своё дело. Для Сэма же английский был вторым родным языком, он шпарил на нём легко и просто, иногда помогая мне. Я не любил разглядывать людей. Мне всегда казалось, что вот тот, на кого я смотрю, вдруг сейчас обернётся, а наши взгляды пересекутся. Мне станет стыдно, я быстро отвернусь, как будто это не я сейчас смотрел, и, конечно же, почувствую себя идиотом. А я не любил чувствовать себя идиотом. Как я себя выносил - сам не понимаю! Однако же, сегодня я рассматривал окружающих с несвойственным мне любопытством. Бывали такие дни, когда звёзды надо мной сходились, и мне вдруг хотелось, прорвав свой кокон из комплексов и страхов, выйти на свежий воздух. Сошлись они и сегодня. Любопытство спасало меня, оно делало меня хоть немного похожим на нормального человека.

Состав аудитории оказался весьма пёстрым. Исходя из численности нашей, скажем так, "команды", я предположил, что здесь собралось (вместе с нами) не менее десяти команд. Возможно - десять стран. Забавно, что европейские команды расположились в аудитории слева, азиатские - справа, а мы оказались на задних рядах за неграми, которые на каждый наш русскоязычный шёпот поворачивались и удивлённо пялились на нас. Вот - группа индусов, все - мужчины. Их много, человек двадцать. Вот - сидят китайцы, тоже команда большая. А может быть, там ещё и корейцы. Может - вьетнамцы. Чёрт их, азиатов, разберёт! Парни одеты были все примерно одинаково, только немногочисленный женский состав аудитории пестрел и проявлял разнообразие. Периодически, то тут, то там начиналось перешёптывание на разных языках - на французском, на испанском, на забавно звучащем китайском. Иностранные студенты выглядели старше нас: это были уже себе дядечки с щетиной и лысиной, вполне себе женщины, я бы сказал, средних лет. У нас такие на пенсию выходят, а тут учиться - пожалуйста! По китайцу вообще сложно определить, сколько ему: может восемнадцать, а может - восемьдесят. Не знаю точно, из каких стран приехали все эти люди, но в таком интернациональном составе, сосредоточенном в одной локации, я оказался впервые.

Занятно было наблюдать за нашими ребятами. У них, у студентов, в отличии от нас, школьников, в процессе учёбы происходила трансформация, незаметная другим, но заметная нам. Это какая-то натянутая серьёзность, несмотря на небольшую с нами разницу в возрасте. И вот тот же Боря, по возрасту чуть старше Сэма, но взгляд у него уже с прищурью, на лбу - морщинки, а по бокам на коротко обстриженной голове уже виднеются первые признаки залысины. И всё у этой "тройки очкариков" выверено и аккуратно - и ручки одинаковые, и блокнотики с конференции "Майкрософт Ажура", проходившей в "Сокосе", и сидят они все на попах ровненько, как будто стальные нагели им в спины повбивали. Их авторучки застыли между чистыми и гладкими пальцами. Я посмотрел на свои истерзанные кисти рук, в не загорающих белых шрамах, рубцах, в ожогах от паяльника. Между нами была неведомая пропасть. Я понимал, что мне проще устроится мыть окна в этом здании, чем что-то здесь разрабатывать. Москвичи держались ещё более гордо, чем "тройка", с которыми, к слову, они тоже не считались. Дядька Иван иронично посматривал на нас, для Софии нас вообще не существовало. Насколько я умел разбираться в людях (для своего возраста), всё-таки самое главное в человеке - не ум и не знания, а базовые человеческие качества, делающие нас привлекательными друг для друга. И вся эта напускная важность москвичей и "тройки" разбивалась о Сэмово зубоскальство, способное разрушить любую "умную мосю" (как он сам называл серьёзное лицо), или умилительный и забавный голос Светы. Сам же я даже и забыл, что, по большому счёту, сижу тут среди равных, как один из победителей. Я даже забыл, что они все студенты, а я только в девятый перешёл. Ощущал себя пришлым, случайным здесь человеком, который просто пришёл посидеть тут, среди них, и послушать, о чём они говорят. И постепенно просыпался: вокруг меня раскрывались, разворачивались новые для меня миры, миры других людей, таких же, как и я. И мне было весело, и я улыбался, что случалось со мной в последнее время крайне редко.

Хосе дал изображение на экран за своей спиной. По стене поползли буквы "UPC", запустился рекламный ролик Университета. В нём рассказывалось много чего интересного, некоторые вещи Хосе комментировал с лазерной указкой. Из всей этой информации я выхватывал лишь значащую для меня суть. Выходило так, что вычислительные мощности IDEAI базировались на "Маре Нострум", благодаря чему возрастала производительность и конкурентоспособность. Но, если честно, я зевал: информация не рассказывала мне ничего того, что я бы не знал. В ней давались только общие, рекламные материалы о группе, о том, как тут круто, какие тут крутые проекты, и какое высокое место они занимают в масштабах экономики Евросоюза. Как нам несказанно повезло очутиться тут. Это всё было для меня "бла бла бла" и ни строчки кода. Сидевший справа Денис что-то писал в блокноте. Я присмотрелся. Он рисовал Хосе в морионе с алебардой на плече. "Здорово рисует!" - не без зависти подумал я.

Хосе восторженно рассказывал о "Маре": и что ей совсем недавно поставили первые в Европе блэйды [9] с квантовыми модулями, и что они, наконец-то, смогут совместить возможности квантовых вычислений, криптографического анализа и нейросетей. И это будет что-то потрясающее!

- Amazing! - повторил Хосе. Денис дорисовывал коня. Хосе в блокноте стал напоминать дона Кихота.

- Представьте, что, обладая квантовым превосходством, неисчерпаемыми вычислительными ресурсами и продвинутыми нейросетевыми моделями, такая система будет способна мгновенно взламывать асимметричные алгоритмы шифрования на фантастически-экстремальных длинах ключей! Одна уже такая способность может обрушить мировую экономику, а это лишь микроскопическая частица изучаемых на сегодняшний день аспектов! И будьте уверены, у нас есть все возможности перейти от теории к практике! 
- Интересно, - прошептал я Сэму, - если они таким своим микроскопическим аспектом могут порушить мировую экономику, то для чего они этот аспект педалируют? Подозрительно... 
- Чел, не тупи. Чтобы сделать экономику безопаснее, - ответил мне шёпотом Сэм. 
- То есть, они сломают старые замки, чтобы заменить их на новые? 
- Ну, вообще это нормальная практика. Если шифр устаревает, то его... 
- Дело не в шифре, там всю инфраструктуру открытых ключей надо... 
- Можно потише! Мешаете слушать! - зашикали на нас спереди. 
- Интересно, как они будут ломать Диффи на элиптике [10]... 
- Тим, твою ж мать!!! 
- Друзья! Разрешите представить моих коллег! - Хосе поднял обе руки и протянул к выходу. Мы даже не заметили, как в аудиторию вошли два человека и направились к первому ряду.

Первым шёл высокий усатый дядька крепкого телосложения, в сером костюме, с красиво уложенными назад седыми волосами. Ему я бы дал лет пятьдесят, не больше: уж очень круто он смотрелся тут. Надо отметить, что зрелые и пожилые испанцы довольно серьёзно следят за своим здоровьем и внешним видом. Не все, конечно, но мне почему-то попадались именно такие. За ним следовала молодая девушка, тоже высокая, но худенькая и смуглая испаночка, с вьющимися тёмно-каштановыми волосами. 

- Профессор Алехандро Доминиго Сальвиа, поприветствуем! - объявил Хосе. Мы зааплодировали. - И его ассистент - Ньевес Мария Гарсиа. 

Что тут началось! Хлопанье, крики, Сэм даже свистнул. 

- Хороша Маша, да не наша, - зачем-то заявил он мне, оскалив зубы. 
- Ты - животное, - вздохнул я и поморщился, как будто что-то укололо меня в носу.

Представленные вежливо поклонились. Мы, как обезьянки, с улыбками кивали им в ответ. Даже серьёзный Боря кивнул, натянув на лицо снисходительную улыбку старого дона из каморры. Мне стало смешно. Захотелось запулить в него чем-нибудь, жёванной бумагой с помощью линейки, например. Чтоб ко лбу прилипла! Профессор сел на первом ряду, напротив кафедры, и с вниманием оглядывал зал. Девушка подошла к Хосе и, улыбаясь, о чём-то его спросила. Тот кивнул.

- Мои друзья! Сеньорита Гарсиа познакомит вас с одним из своих проектов. Я считаю, что это один из наших самых интересных проектов, гордость IDEAI, на который мы в ближайшее время возлагаем большие надежды! Слушайте её внимательно, потому что именно над этим проектом вам, вполне возможно, и придётся работать.

Хосе отошёл в сторону, дав место сеньорите Гарсиа, а сам сел рядом с профессором Сальвиа. Сэм ткнул меня локтем в бок и прошептал:

- Сеньорита! Прикинь, старик, она не замужем! Не-за-му-жем! 
- Сэм, - я закрыл свои глаза ладонью, улыбаясь, - кто о чём, а вшивый... 
- Уверен, что у всех парней тут сейчас слюни потекли! - оскалился он и отодвинулся. Но долго молчать он не мог: 
- Она ещё и "пи-эм"! Она управляет проектом! Моя мечта, моя эротическая фантазия! О, сеньорита! Если ты ещё и "раст" знаешь - я паду к твоим ногам, как поверженный лев! 
- Семирс, ты принял что-то? - прогнусавил сзади Боря.

Я не удержался и прыснул. Получилось не очень красиво, как будто мы ржём над ней. Но это было вроде и не заметно с той стороны, хотя с этой стороны на нас снова зашикали. Наши эбеновые соседи снова повернули к нам свои лица, демонстрируя белоснежные улыбки. И ещё какие-то две девушки европейского вида (и одетые, как я отметил про себя, весьма по погоде, полностью проигнорировав деловой стиль Университета) с правой половины аудитории развернулись в пол-оборота и, улыбаясь, удивлённо смотрели на меня. Я смущённо притих. Сеньорита не обратила на двух оболтусов никакого внимания. Она довольно бодро, по-деловому, подошла к кафедре и заговорила быстро. Одета она была в симпатичный бежевый деловой костюм, с юбкой чуть выше колен, с какими-то рюшечками на плечах, а под пиджаком - белоснежная маечка. Её слегка вьющиеся волосы спадали на плечи. Ей нельзя было бы дать на вид больше двадцати лет. Насыщенный голос сеньориты Гарсиа, не писклявый, как у некоторых, а красивый, вдумчивый, с едва ощутимыми приятными вибрациями, моментально проник в мой мозг. Это был какой-то особый, "живой" испанский английский. Словно льющаяся струйкой вода, или лучше - как красное, сухое вино - он завораживал! Я понимал, что сейчас она вряд ли поразит меня какой-то принципиально новой информацией, но вдруг ощутил жгучее желание слушать её дальше. Я пожирал её глазами. Она являла мне что-то новое, чего раньше со мной не случалось. И она говорила на моём языке!

- Ола, сеньоры и сеньориты, дорогие друзья! Поблагодарим Хосе за вводный рассказ о возможностях нашей группы. Действительно, мы занимаемся достаточно широким кругом задач, среди которых и машинное обучение, и нейросети. Модные на сегодняшний день большие лингвистические модели, GAN-ы, трансформеры, классификаторы, машинное зрение, диффузионные модели, анализ, синтез речи и многое, многое другое. Каждый из данных аспектов является инструментом и компонентом для создания чего-то действительно уникального. Ведь вы прекрасно понимаете, что понятие "искусственный интеллект" - оно гораздо шире, чем в отдельности вышеперечисленное. Под этим термином мы обычно подразумеваем мультимодальную систему, составленную из таких компонентов, связанных между собой в единое целое ради достижения поставленных перед ней целей. А цель нашей работы одна: используя возможности науки, помочь человечеству решать проблемы быстрее, нежели те могут появляться. Вы сейчас сидите без масок, хотя совсем недавно наши аудитории стояли пустыми, а всё обучение студентов проходило онлайн. Вы не представляете, какая это мука - отсутствие живого общения между лектором и аудиторией! И мы рады, что, наконец, ограничения сняты. Но каким способом это было достигнуто? Только благодаря науке, медицине, фармацевтике. И высоким технологиям. Благодаря научным наработкам весь мир смог противопоставить страшнейшей пандемии "сарс ков два" новейшие вакцины и каркасы для разработки будущих вакцин. Это победа? Безусловно! Это победа в битве. Но война, которую объявила нам природа, ещё только начинается. Единственное, что мы сможем ей противопоставить - всемирную межгосударственную научную коллаборацию в области медицины, фармацевтики и, конечно же, искусственного интеллекта! Мы уже прошли достаточно далеко, основав открытые консорциумы для решения подобных проблем. Да, ребята! Благодаря внедрению искусственного интеллекта в такие сферы, как фармацевтика, вирусология и разработка вакцин, можно эффективно противостоять мутациям штаммов, какими бы страшными они не были. Я не пессимист, но мне, лично, кажется, что природа не остановится на существующих и уже де-факто обезвреженных штаммах, и вне всякого сомнения, будет ещё много таких пандемий. Нужно к этому готовиться и уже сегодня разрабатывать универсальный инструмент, способный помочь нашим врачам и учёным. Я являюсь руководителем группы разработки системы, которая носит рабочее название "H.E.A.L." - human excluded artificial intelligence laboratory [11].

По аудитории покатился гул. Сеньорита Гарсиа продолжала: 
- Я знаю, звучит фантастически и пугающе, но в названии отражена главная цель её создания - генерация мгновенных решений без участия человека для противодействия текущим и перспективным штаммам вирусов, которые угрожают человечеству. Только мгновенной реакцией, реакцией на опережение можно парировать атаки штаммов и свести к минимуму человеческие жертвы, а это то, что мы поставили для себя приоритетной задачей. H.E.A.L. - не просто генеративная нейросеть, которая порождает возможные решения. Это не экспертная система, не система моделирования белков, не фармацевтический отдел - она всё вместе, и на выходе у неё - не совет и не требование. На выходе у неё - конечный продукт, который может быть в ту же самую секунду запущен в серийное производство! От момента зарождения нового штамма до глобальной вакцинации могут пройти часы, даже минуты. Минуты, которые спасут жизни миллионов. Эта лаборатория может иметь миниатюрные размеры, и кто знает, может быть, пройдёт немного времени, и она будет встроена в каждое человеческое тело.

- Какой, нафиг, глобальной вакцинации, чел? Они забанили "спутник ви" только потому, что он русский! - эмоционально зашептал Сэму я, - Или они хотят, чтобы в России или Китае все кололись их "пфайзером"? Лол! Глобальная вакцинация! Граница - на замке! 
- Тима, сиди на своей пятой точке ровно и не бухти! - проворчал Сэм, - Ну, правда! 
- Мужики, э! - пробасил Борис в нашу сторону, - Хорош! 
- Знаешь, как тебя он называет? - на лице Сэма появилась хитрая улыбка. Выступление этой сеньориты, не знаю, почему, вызвало во мне всплеск эмоций. Меня захватывало что-то бесконтрольное, безумное. Мне хотелось что-то делать! На экране она демонстрировала компонентную схему системы. Ключевую роль здесь, безусловно, занимал суперкомпьютер Университета.

- Это - всего лишь общая схема, весьма приблизительная. - пояснила она, - Вычислительная мощность обеспечивается несколькими высокопроизводительными кластерами "MareNostrum". За основу мы взяли кластеры на "Intel Xeon" и, благодаря виртуализации, поверх него построили оркестратор процессов, максимально оптимизированный под работу библиотек построения нейросетей. Постоянно находясь на связи с разработчиками библиотек, мы расширяем и дополняем их возможности, и уже получили достаточно мощную инфраструктуру для дальнейшей разработки. Сегодня мы готовы поверх инфраструктуры строить новые слои, комбинировать их, обучать модели по принципиально новым методикам. Основная задача таких моделей - работа с медицинскими данными, анализ огромного объёма информации, поступающей с медицинских центов по всему миру, потоковая обработка больших данных, накопление, инсайт, и в дальнейшем - трансформация этих данных в результаты, на основе которых будут создаваться новые тренировочные последовательности для их обучения. В нашем распоряжении - практически неограниченный доступ к данным Всемирной организации здравоохранения и ведущих научных лабораторий, занимающихся вирусами. Вычислительный ресурс "MareNostrum" это - несколько кластеров, в основном на платформе "икс-эйч-три тысячи", на "ксеонах", на "арм"-чипах GPU [12] от "Энвидиа" [13], подключённых по архитектуре "джей-би-о-джи" [14] ... 

- Простите, какие "ксеоны" стоят в "Маре"? "Айс-лейки" [15]? - вдруг подняв руку, перебил её Иван. 
- Э-э, не совсем так. "MareNostrum5" состоит из нескольких кластеров, основу составляют модули на "сапфир рэпидс" с четырьмя ускорителями "энвидиа эйч-сто". Остальные кластеры не настолько производительны, но тоже достаточно быстры. На "эмералд рэпидс", - не смутившись, ответила сеньорита Гарсиа. 
- Ты знаком с ним? - спросил я Сэма, кивая на дядьку Ивана. 
- Я его знаю ровно столько, сколько и ты, - пожал тот плечами, - но знаю, что он со старших курсов МГУ, так что не удивляйся. 
- Я думал, ты тут всех уже знаешь.

- Операционная система "Сьюзе линукс" работает в оркестраторе "оупен стек" [16]. Благодаря контейнеризации, все вычислительные мощности кластера доступны в рамках хорошо масштабируемых процессов - узлов, объединённых в вычислительную решётку. Каждый из узлов решётки может быть использован под неограниченное количество одновременно решаемых задач. Такая архитектура получила название "Neural Process Mesh", сетка нейропроцессов. Наше решение уже работает поверх "оупен стек", расширяя его возможности для высокоскоростного и высокодоступного хранения данных глубокого машинного обучения, тренирующих выборок и синаптических весов. В общем, моделей, которые мы получаем в процессе...

- В общем, "оупен стек"! - заметил я, зевая, - Оптимизация векторных операций за счёт джи-пи-ю. Ну и, конечно же, "кафка"! Куда же сегодня без "кафки"? Без "кафки" получаются какафки? 
- Всё ясно, профессор,- ответил Сэм, - мне вот интересно, расскажет ли она про методы оптимизации чтения-записи обучающих дата-сетов? При такой плотности данных, как она описывает, каждый лишний ин-аут обходится в кругленькую сумму. 
- Ща-ас она тебе все тайны откроет, все секреты фирмы! - усмехнулся я и ткнул локтем Сэма, - Как? 
- Что как? 
- Как он меня называет? 
- Кто? 

Я кивнул в сторону "тройки". Сэм расплылся в улыбке: 
- Кузнечик! - прошептал он и хитро прищурился, ожидая моей реакции. 
- Я думал, будет хуже, - я сделал вид, что это меня совсем не зацепило, но в глубине души мне польстило, что за такое короткое время я уже удостоился персонального прозвища. Тепло разлилось по моим ушам. 

- ... за основу была взята глубоко обученная модель с применением библиотек "теано"... 

- "Теано" для пайтона! - фыркнул я, повеселев, - Им надо было "керас" заюзать, есть порт [17] на "раст", работает как реактивный, а главное... 
- Тим, можешь не трещать?! - шикнул Сэм. 
- Да хотя бы "тензор флоу" [18] можно...

Я не договорил, потому что тут Сэм поднял руку. 

- Ньевес, пожалуйста, - перебил сеньориту Хосе и указал рукой в нашу сторону, - У нас здесь какой-то вопрос из зала. Вы что-то хотели спросить? 
- Сеньорита Гарсиа, у меня тут друг имеет пару идей, как улучшить ваш продукт, - спокойным голосом произнёс Сэм. В зале раздались смешки. 
- Ну, - Хосе удивлённо заморгал, - Что ж, пусть ваш друг расскажет. Нам интересно. Правда, коллеги?

Он иронично посмотрел на сеньориту Гарсиа. Та пожала плечами.

- Por favor habla [19], - пропела она, улыбаясь.

- Ты хотел что-то рассказать, Кузнечик? Ну вот и рассказывай! - улыбнулся до ушей Сэм и повернулся ко мне.

Я с выпученными глазами уставился на него. Нет! Такой подставы от друга я никак не ожидал! Козлина! Ах, какая козлина!

- Что вы нам хотели сказать? - продолжал Хосе.

Мне нужно было отвечать. Как на экзамене. Вот ту ахинею, которую я сейчас выплеснул на уши Сэма - про "питонячьи" библиотеки и прочую ересь, мне нужно было сейчас озвучить вслух трём учёным европейского уровня, в зале, набитом лучшими разработчиками ИИ в мире! Пусть они даже и студенты, какая разница? У меня, конечно, был репозиторий в "хаггинг фейс", но это всё игрушки. В аудитории застыла зловещая тишина.

- Чё говорить то? - прошептал я Сэму. 
- Встань, и давай про "керас", "тензор", чё ты там говорил. Ну! - ответил он и приглашающе кивнул.

Я посмотрел на профессора. Он сидел в своём смартфоне, ко мне спиной, и свайпил. Я поднялся и выдавил из себя ломающимся хриплым голосом на ломаном английском: 
- Я хотел сказать, что, обладая вашей вычислительной мощностью, виртуализацией и контейнеризацией в "оупен стек", вы могли бы использовать более высокопроизводительные платформы и интерфейсы разработки нейросетей, например, на базе "раст" вместо "пайтона". Тем более что существующие расширения "керас" и "тенсор флоу" позволяют использовать низкоуровневые языки для построения нейросетей... С глубоким обучением, да.. Не важно с каким. Ну, в общем... 
- Молодец, прям спец по "тенсор флоу"! Всё разложил по полкам, спасибо! Особенно, за твой любимый низкоуровневый "раст"! - язвительно вставил Борис, - И без тебя бы не разобрались!

В зале снова захохотали. 

- Молодой человек, вы хотя бы представьтесь! - весело крикнул мне Хосе. 

- Меня зовут... Тим, - проскрипел я и сильно смутился. Отовсюду снова раздался смех. 
- Это интересно, Тим! - ответила мне сеньорита, - Но, насколько мне известно, у "керас" была проблема с использованием нейробайесовских моделей, которую так и не решили. Мы всё ещё... 
- Её решили, - перебил её я. Сработала моя паршивая привычка всех перебивать. 
- Мне это не известно. В каком релизе [20]? Когда? 
- Ни в каком. Я... Сам сделал ветку в "гитхабе" [21] и добавил свою реализацию. Мои тесты показали кратное увеличение производительности относительно основной ветки. 
- Да, чё ты гонишь-то? - заржал Боря, его смех подхватили "очкарики", - Форки [22] он делал! Тесты на чём писал?! 

Профессор, сидевший до этого в своём смартфоне, вдруг развернулся, поднял голову и громко спросил (я аж перепугался): 
- А какие алгоритмы ты реализовал? 
- Я.. - я замялся, - я только начал их поддерживать, учусь, тренируюсь... Сначала вариационные аппроксимации... Времени нет.

Моё лицо горело, по телу пошёл озноб. Я ненавидел, когда все смотрят только на меня. И, вроде бы, я ответил ему честно, как и хотел. Но всё равно, я чертовски волновался и боялся ляпнуть чего-нибудь ещё, за что они прицепятся.

- На "пайтоне"? 
- Нет, он слишком медленно работает. Я сделал для примера пару моделей на "раст", но есть ещё над чем работать. 
- Для чего же тебе такая скорость понадобилась? 
- Я просто... Шутер на "юнити" разработал, и мне нужен был противник, который учится на моих ошибках! Я решил добавить модель на основе трансформера, где на вход подаётся поведение игрока, чтобы добавить боту... Эмм... Как это... Наверное, фантазии? 
- Фантазии? Потрясающе! А далее что у тебя идёт, генеративная состязательная сеть? 
- Мне показалось это слишком просто, и я... 

Сеньорита засмеялась: 
- Просто? Ну, допустим. И что, сообщество приняло твои изменения в основную ветку?

В этот момент Сэм хрюкнул, а я заулыбался, хотя мне в этот момент было очень неловко.

- Мягко говоря, нет! Это о-о-о-чень мягко говоря! - ответил за меня Сэм, и тут вся аудитория вслед за ним залилась смехом. Я с улыбкой пожал плечами, глядя на сеньориту, как-бы говоря своим видом: "Ну, вот так!"

- Мой пулл-реквест [23] потерпел фиаско! - закончил я и упал на стул. Ниже падать было уже некуда. Странно, но мой ответ развеселил профессора Сальвиа.

- Я думаю, попытка стоила того. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Не считай это фиаско, мой друг! - сказал он мне это всё с улыбкой и подмигнул Ньевес.

- Спасибо, профессор, за комментарий! - подхватила она, - Нам очень лестно, что вы уже проявляете интерес к нашему проекту. Мы сейчас ненадолго прервёмся. Вы сможете сходить перекусить, выпить кофе и отдохнуть. После перерыва мы продолжим. Будет важная информация. И, пожалуйста, не опаздывайте!

Все трое из IDEAI покинули зал, следом потянулись студенты. Стоял шум, какофония из множества языков, двигались стулья. Все шли по узким проходам к выходу. А я всё это время сидел, до боли сжав зубы. Мне казалось, что металлическая пластина на них сейчас вылетит наружу, пробив мне щёку. Сидел, и стеклянными глазами сверлил столешницу. Сэм хлопнул меня по спине.

- Го жрать! - гаркнул он. 
- Ну ты и свинья, - проговорил я, не поднимая глаз. 
- Да, ладно тебе! Прикольно рассказал! Почти не покраснел ни разу. Учись доносить мысли, тренируйся! Скажешь мне потом спасибо! Я тебе такую рекламу сделал, чел! 
- Тоже мне - рекламный гений! 
- Между прочим, да! С тебя стопятьсот баксов, или месяц мыть посуду! 

У меня страшно разболелась голова. Через силу поднявшись, я взял рюкзак, и, ни на кого не глядя, попёрся из аудитории в залитый солнцем стеклянный коридор корпуса.

- Да ладно, улыбнись, бро! - Сэм положил руку на моё плечо. Я дёрнул плечом, сбрасывая её. 
- Да блин, - сказал я тихо, - кринж [24]... 
- Да какой кринж? Почему кринж? Вот, вбил себе в голову, дебилоид! Будь проще! Го столовку искать! 

Толпой мы вышли на улицу. Ребята весело болтали и смеялись, но мне казалось, что они смеются надо мной. Потом ко мне подошла "тройка". Боря небрежно уточнил, какую версию "тензора" я форкал. По этому вопросу стало понятно, что даже он оценил мою работу. Пусть и неудачную, но всё же оценил. Подошли и москвичи. Правильно Сэм говорил вчера: я как Гауди. Просто, времени нет всё успевать. Болело в голове между бровей, поэтому я Боре лениво ответил, что уже не помню версию и скину потом ему ссылку на "гитхаб". Москвичи тоже попросили скинуть. Несмотря на то, что я опозорился, показав свою "школолошность" с глупыми проектами, дурацкая выходка Сэма всё-таки привлекла их внимание к моей персонке.

Я никому не говорил о своих проблемах, ибо жаловаться на здоровье, на мой взгляд, не по-мужски. Только родители знали, да и Сэм. У меня была высокая нервная возбудимость. Видимо, сказывалась травма детства, удар в голову и сотрясение, заработанное мной несколько лет назад. Любой стресс или умственное перенапряжение быстро переходили в головную боль, потерю равновесия, ауру и даже обмороки. Я прекрасно себя чувствовал, когда занимался любимым делом, когда делал это спокойно и размеренно. Но во время экзаменов, публичных докладов и ситуаций, где нужно было уметь быстро думать и мгновенно выдавать результаты, мой организм мог дать сбой. Мозг "плыл", появлялась сильная мигрень. Врачи говорили, что сейчас пубертат, что всё может быть, надо просто подождать. Приходилось с этим жить.

Сэм прав, самый лучший способ успокоиться - переключиться на что-то нейтральное или вообще зеркально противоположное. Ребята пошли в ближайшее кафе, но Сэм разведал неподалёку столовую кампуса. Вдвоём мы решили посмотреть её и прицениться. Местная столовка-буфет изобиловала всевозможными салатами, гарнирами, мясными блюдами, а цены за обед выходили гораздо ниже закусочных и ресторанов (совершенно не дешёвого, к слову) города, что не могло не радовать нас - нищебродов. Мы, как два голодных бегемота, тут же набрали себе подносы еды, оплатили и пошли к дальнему окну за столик. В просторной столовой народу сидело мало. Видимо, в учебное время здесь не протолкнуться: с другой стороны зала виделась ещё одна, неработающая кухня, с пустыми раздаточными столами, накрытыми белыми салфетками. 

- Ну, что скажешь? - спросил Сэм, тщательно пережёвывая свой стейк средней прожарки. 
- Мясо жёсткое, - ответил я, отматывая с брекетов зубочисткой мясные волокна. 
- Не делай этого за столом! Фу! 

Он поморщился и высунул язык, с ужасом глядя на меня. Ухмыльнувшись, я положил зубочистку. Брекеты портили мою и без того несладкую жизнь: я развлекался, как мог. 

- Когда тебе их снимут, наконец? Ты сколько в них ходишь? Два года? 
- Около того. Надо бы уже снимать. 
- Не знаю, что ты там исправляешь. Но я не об этом, - продолжил Сэм, - как тебе вообще эта группа? Профессор? Как его... Сольвия? 
- Сальвиа. Интересно это всё. Я как будто провалился в другой мир. Мир, Сэм, который мне снился. Теперь это стало реальностью! Ты был прав вчера, когда говорил, что это шанс один на миллион. Мне кажется, у них есть, чему нам стоило бы поучиться. Хотя... Ощущение у меня, что некоторые вопросы мне известны лучше, чем им. Они, по ходу, только-только начали пилить свой "Хил", и ещё даже не решили ничего с архитектурой! 
- Пилить свой "Хил", - усмехнулся он, - звучит как "пилить бабосы". Впрочем, вполне может быть, что так оно и есть. А ты умыл их всех! Профессор чуть свой смартфон не уронил! Боря со своей гоп-компанией вообще очками подавился! Да ты сам всё видел!

Я скромно улыбнулся. Снова стало жечь уши.

- Они там все прифигели, когда ты начал спорить, - продолжал он, - москвичи притихли, а все вокруг только рты распахнули! Особенно эта девчонка, симпатичная... Как её зовут? Сеньорита Ньевес Гарсиа, да? Сеньорита... 

И тут я увидел сеньориту на пороге столовой. Она взяла поднос и пошла к раздаточным столам. Непроизвольная краска залила мне лицо. Сэм заметил мой взгляд.

- Она! - прошептал Сэм, обернувшись, а потом повернулся ко мне с хитрой улыбкой, - Давай познакомимся? 
- Она на тебя даже не взглянет! - яростью я попытался замаскировать своё смущение, наскакивая на него, - Ты для неё даже не студент, ещё школьник!

Но Сэм не слушал. Если он видел перед собой какую-то цель - он шёл к ней напролом. Это было его кунг-фу. Он дождался момента, когда Ньевес пошла с подносом искать столик, и весело крикнул ей на своём ломаном испанском:

-  Senorita Garcia!  Por favor unete a nosotros! [25]

Это был второй за сегодня поступок моего друга, снова шокировавший меня. Сначала он сотворил подставу в аудитории, а теперь... Чел без тормозов! Без башни, абсолютно! По мне прошёл электрический ток, от ушей до пальцев ног. Я мгновенно вспотел так, что рубашка прилипла к спине, а по щекам заструился пот, затекая под воротник. В такие моменты я чувствовал себя последним убожеством на планете. Лишь бы она проигнори...

-  Hola!  Como estas? [26] - раздался её текучий голос, почти рядом, надо мной. Я вжал голову в плечи. Это был сон! Она поставила поднос рядом, подвинула стул и села. От неё шёл тонкий аромат духов. В моей крови бушевал адский коктейль из гормонов и адреналина. Снова застучал в голове пульс. Я глядел на шницель, но взгляд фокусировался уже не на нём, а намного дальше: сквозь земную кору, литосферные плиты, мантию и ядро, а затем мантию, литосферные плиты, кору - мой взгляд летел со скоростью света куда-то в космос, к бесконечно далёким звёздам.

-  Fabuloso! Me llamo Sam [27], - представился Сэм и больно пнул меня под столом ногой. Я тут же вернулся обратно на Землю. 
- Ты чё? - прошептал я. 
- Представься, дурило, - шёпотом по-русски ответил он. 
- Я - Тим, - ответил я каким то жалким, писклявым голосом, из-за которого захотелось убиться об стену. Боясь на неё посмотреть, я держал глаза в тарелке, прекрасно понимая, что это не красиво. 
- А, да. Я помню. - ответила она, приступая к еде, но, через пару минут вдруг подняла голову и прищурилась, - А вы - те самые русские из Санкт-Петербурга? Вы школьники - победители, да? 
- Нет! - тут же выпалил я. 
- Да, это мы! - широченно улыбаясь, важно произнёс Сэм, и снова как даст мне по ноге остриём своей туфли! Я сморщился от боли, уставившись на него. Но он даже бровью не повёл, продолжая мило улыбаться сеньорите. Вот, жук! 
- Слушайте, ребята! Это потрясающе! - у Ньевес обнаружилась манера быстро говорить, - Не у всякого студента можно увидеть знания по нашей области, но чтобы школьники... Вы же ещё школьники? 
- Я - уже нет, - заявил Сэм, серьёзно глядя ей в глаза, - собираюсь в этом году поступать, и скорее всего - к вам! 
- Ну, это будет супер! Ты сможешь, я уверена! Профессор Сальвиа немного растерялся. Честно говоря, я даже не знала, что существует форк с нейробайесовскими алгоритмами. У нас достаточно сильная команда разработчиков, и мы должны были об этом знать. Оказывается, не знаем.

Она продолжала есть свой салат, иногда с интересом поглядывая то на Сэма, то на меня. Сэм с милой улыбкой глядел на неё, не отрываясь.

- Тим, скажи, сколько тебе лет? - обратилась она вдруг ко мне. С козырей пошла! Я прекрасно знал, что однажды мне зададут этот вопрос, и моя барселонская история на этом закончится. Что ж, я решил не врать ей. Всё равно у них есть наши документы.

- Четырнадцать, - пробормотал я и поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Чёрные, с красным отливом, горящие глаза. Тонкие, немного угловатые, даже резкие черты лица. Смуглая кожа. Блестящие тёмно-каштановые волосы. Средненькая такая грудь... Она не была красавицей с глянцевых обложек "Пентхауса", но обладала чем-то чертовски притягательным. Чем-то таким, что не позволяло отвести от неё взгляд. Я почувствовал предательское жжение на щеках.

- Aix; es dolent, - ответила Ньевес, засунула себе в рот вилку с салатом и посмотрела мне в глаза. Я тут же уронил взгляд на стол, мысленно проклиная себя. Глядеть в глаза собеседнику всегда было для меня пыткой. Когда я глядел в глаза кому-то, у меня появлялось ощущение, будто нечто пробирается в моё нутро и начинает изучать, копаться в моих мозгах, читать мои самые гадкие мысли. Зрительный контакт требовал раскрытия каких-то интимных данных, которые я не решался раскрывать никому. Зрительный контакт как-бы спрашивал: "ну, чё?" А я не знал, что на это "чё?" ответить. Но, в отношении Ньевес я вдруг ощутил потребность видеть её глаза. Я боялся в них смотреть, но желание их видеть разъедало мой мозг.

Ньевес жевала долго, глядя в тарелку. Она как будто забыла о том, что разговаривает с нами. У меня вообще пропал аппетит. Стейк на тарелке по вкусу стал напоминать картон. Казалось, что сейчас для меня всё кончится, просто я жду и никак не могу дождаться контрольного выстрела.

- Смотри, - прожевав, выдала она, - технически, мы не ограничивали минимально допустимый возраст. Лимитов нет. Но, сам понимаешь, тут вопрос больше к тебе: а ты сам-то потянешь?

И она хитро посмотрела мне в глаза. Я? Да я!.. Да... Изи! [28]

- Профессор сказал, что наблюдал за вами целый час. Он отметил, что Тим - выскочка и не сдержан. Болтает много, смеётся. Не скрою, к вашей команде у него есть интерес. Вообще, у нас собралось много уникальных ребят из разных частей света. Но здесь вам не детский сад.

Я покраснел. Но тут подключился Сэм: 
- Простите, сеньорита. Возможно, я виноват. Спровоцировал его. Взгляните: он же такой *няшечка*!

Сэм произнёс "няшечка" по-английски, видимо, не зная, как это будет по-испански. Он сказал *"cutie"* [29]. Я выпятил челюсть.

- Сам ты *кьюти*! - процедил я ему по русски, сжимая кулаки. Этот свин опять собрался меня позорить! Но Сэм, как ни в чём не бывало, ответил ей вместо меня: 
- Он потянет, сеньорита! 
- Зовите меня просто Ньевес, ребята. Лично я не против таких студентов, если конечно...

Она осеклась, посмотрела на меня, на него, и неожиданно рассмеялась. Моя серьёзность вдруг куда-то улетучилась. Я не выдержал и заулыбался ей в ответ, демонстрируя ювелирную работу питерских ортодонтов. Мне стало необыкновенно весело. Не знаю, почему, но даже показалось, что даже солнце в столовой засияло ярче!

- Если, конечно, будет дисциплина, - подытожила она.

Мы с Сэмом, выпучив глаза, стали клясться всеми святыми, каких только могли на ходу выдумать, что будет дисциплина. 

- Ну, хорошо, хорошо, - засмеялась она, видя наш напор, - я же говорю, что лично я - не против. Конечно, насчёт работы... Вы слышали профессора, и сами понимаете, что мест на всех не хватит. В команде, помимо студентов из России, будут ещё другие страны, и вакансий у меня не много, мест пять, не более. Сами понимаете, что придётся побороться. Но ваш настрой мне нравится. И ещё, ребята, я хотела бы отметить, что вы неплохо говорите по-английский. И по-испански. Вы, Сэм, особенно. Вы в Европе жили? Это приятно для меня и очень важно для нашей совместной работы. Это - вам большой плюс. Цените это!

Ньевес залезла к себе в сумочку, достала пахнущую лавандой визитку и дала её мне.

- Вот тебе моя визитка, на всякий случай. Вдруг будут какие-то вопросы. Там мой мобильный телефон. Набери сейчас меня, я сохраню твой номер. Вдруг будет что-то дополнительно известно, я сообщу. И другим передашь, русским.

Я достал свой смартфон с паутиной трещин на экране. Набрал её номер. Раздался мелодичный звонок - фламенко. Как будто огонёк - вспыхнул и тут же погас. 

- Ньевес, можно вас спросить? - Сэм обратился к ней с серьёзным видом, - То, что вы говорили сегодня, про ваш проект. Вы действительно считаете, что будут ещё вирусы типа "сарс-ков-два"? Это будет продолжаться? 

Ньевес странно посмотрела на него, помолчала, а потом ответила, тоже серьёзно:

- Да, я так думаю. Более того. Я уверена, что следующие штаммы будут сильнее и избирательнее. 

Повисла пауза. Мы задумались.

- Ну всё, ребята, адьёс! Мне надо бежать! - и сеньорита, захватив свой капучино, растворилась в дверях столовой. Мы оба проводили её взглядом. Ньевес вела себя с нами так, как будто она - наша одноклассница. Как-то непринуждённо и просто, без чванства и ощущения превосходства над нами. Хотя она была "пи-эйч-ди", возрастом сильно старше нас, и имела полное моральное право так не делать. Сэм щёлкнул меня по подбородку и скомандовал: 

- Р-р-рот закрой! А то железки вылетят!

Очнувшись, я быстро сунул её визитку к себе в нагрудный карман рубашки. Вскоре мы уже шли по коридору в сторону аудитории. Шли молча. Как вдруг Сэм остановился и хлопнул себя по лбу: 
- Чел! Я только сейчас допёр! У тебя сейчас девушка стрельнула номер телефона? 
- Ну... Если так смотреть, то - да, - задумчиво ответил я, не понимая, о чём он. Сэм загадочно улыбался. 
- А как ещё смотреть, чучундра? Да ты король пикапа, я горжусь тобой! - он поднял большой палец. 
- Ты чего орёшь? - прошептал я, смущённо оглядываясь. 
- Да тут никто по-русски не говорит, так что расслабься. Кстати, ты мне её визитку дашь? 

До меня дошло.

- Щщас тебе! - ухмыльнулся я и стал медленно удаляться от него, пятясь назад. 
- Ах ты... - зарычал Сэм, - Ты! Мелкий пикапер! 

Он стал наступать на меня, а я от него пятился, улыбаясь во весь рот.

- Ах ты... милфхантер малолетний! А ну, гони визитку! Быстро! 

Я со смехом побежал от него по коридору, а он - за мной.

- Тим, так не честно, бро! - кричал он мне вдогонку, - Я помог тебе - ты обязан дать мне её визитку! Если бы не я - ты бы так и сидел, наматывая хамон на свои брекеты! 

Он схватил меня за рюкзак и придавил к стене. Я хохотал: 
- Нетушки! 
- Тогда можешь не приходить домой, будешь спать на улице, понял! 
- Да пожалуйста!

Мне было приятно, что теперь я его троллю. Конечно, он меня не выгонит, из-за такой фигни. Я сфотографировал на смартфон визитку и скинул ему в "телеге".

- На, успокойся! - я убрал свой разбитый смартфон в карман, - Мне кажется, ты не в её вкусе! 
- Порассуждай мне тут, в чьём я вкусе! Эксперт! - он ткнул меня своим мощным пальцем под ребро, от чего я инстинктивно скорчился. Послеобеденное тепло разливалось по всему телу, было весело и хорошо, и даже головная боль немного успокоилась. Возле аудитории нас поймал Евгений. 

- Ребята, не расходитесь после занятий, - попросил он, - а я пока схожу, заберу ваши пропуска в Университет. И передайте своим, чтобы не разбегались, хорошо? 

Мы кивнули ему. 

- Прикольно он тут устроился, - задумчиво пробормотал Сэм, открывая дверь, - а этот доводчик меня просто бесит!

За кафедрой стоял Хосе, в той же белоснежной рубашке, в чёрных отглаженных брючках, со своей эспаньолкой и добродушной улыбкой. От него на всю аудиторию веяло обаянием. Сразу угадывалась душа IDEAI, точка притяжения всяких научных и небесных сил. Такие люди обладают способностью притягивать к себе всех, начиная от глуповатых девочек-студенточек и заканчивая плешивыми упоротыми вышматчиками, которые даже яичницу едят при помощи полинома Чебышёва. Хосе уже показывал какие-то слайды на видео-стене, какие-то нейросетевые модели с несколькими скрытыми слоями и функциями активации. Что-то знакомое, где-то подсмотренное и на каком-то канале в "ю-тьюбе" виденное. Я прищурился, пытаясь что-то там разглядеть. Хосе тыкал в экран лазерной указкой и рассказывал о выводах в больших языковых моделях, о разметке данных, о файнтюнинге[30]. Предстояла ещё пара часов лекций на английском языке в битком набитой аудитории. Достав свой искаляканный блокнот, я делал наброски с экрана, хотя Светка поставила в проходе между столами штатив и записывала на свой "Кэнон Еос Кит" видеолекции. Сэм зевал, прикрывая свою "варежку" широченной ладонью. В конце концов, он не выдержал: 
- Слушай, "эл-эл-эмы" я и дома могу изучать. Я, конечно, понимаю, что пока Хосе знакомит нас, так сказать, подготавливает... Но, если честно, я бы предпочёл послушать что-нибудь поинтересней лингвистических моделей. Не для того я сюда летел четыре часа в позе креветки!

Сэм был прав: лекция оказалась весьма обзорная. Я вообще не понимал, зачем она, если можно просто скачать видеокурсы или книгу и всё это прочитать - просмотреть, тем более Хосе не даёт ничего нового: эта LLM давно уже используются OpenAI, и единственное, что было интересное в его лекции - оптимизация инференса за счёт возможностей "Маре Нострум" и кластеров на графических процессорах. По крайней мере, я увидел практическое применение этим моделям, которые вполне оказывались по силам вычислительным мощностям IDEAI.

Она вошла под конец лекции, когда Хосе уже порядком всем поднадоел со своей LLaMa[31], токенами и четырёхбитной квантизацией. Студенты ковырялись в своих ноутбуках или гаджетах, кто-то в наушниках слушал музыку, кто-то с кем-то спорил. Она вошла в аудиторию - и все притихли. Даже раздалось несколько хлопков в ладоши, которые, впрочем, быстро угасли. Все замерли.

- Ребята, у меня для вас важная информация! - начала Ньевес, - Наша группа рада сообщить, что с завтрашнего дня начинаются интенсивные курсы по подготовке к экзаменам. По результатам экзаменов мы отберём только пять человек. Победители получат возможность присоединиться к нашей команде, разрабатывающей проект "H.E.A.L." Вас много, около ста человек. Выберут всего пять. Поэтому, вам придётся побороться друг с другом за право представлять свою страну в этом грандиозном проекте.

Сидящие в зале стали беспокойно переглядываться. Тут нет раундов и поединков. Всё решат чистые знания!

- Итоговый экзамен - это тест. Но не только тест выявит победителей. Скорее всего, многие из вас пройдут этот тест и наберут максимум баллов. Поэтому, мы с профессором Сальвиа и Хосе примем окончательное решение в ходе собеседования. Ребята! Вы представляете десяток стран! Вы не знакомы друг с другом, поэтому я хочу познакомить вас с вашими соперниками и, возможно, с будущими партнёрами.

Ньевес поправила свои волосы и продолжила:

- Я буду называть вашу страну, а вы поднимайте руки, чтобы все вас видели! Здесь представители стран Евросоюза, Китая, Индии, ЮАР, России. Кореи, Сингапура. Прошу прощения, если кого-то забыла: вас, действительно, очень много. У нас подбирается интернациональная команда, и это будет интересно! Хосе, я и профессор Сальвиа прочтём вам краткий курс, который понадобится для сдачи экзамена, после чего, в следующий понедельник, мы проведём его. Многие из вас уедут домой. Но я надеюсь, что вы увезёте с собой яркие впечатления о нашем проекте, Университете, и о нашем городе!

Мы тоже подняли руки. Вообще, смотрелись мы неплохо. Не знаю, как смотрелся лично я, но мне не светило тут ровным счётом ничего. Даже если Ньевес лично разрешила мне поучаствовать в этом спектакле, как бы я не убивался, победить вот этих вот китайцев, похожих на "тройку очкариков", только жёлтых и размноженных на копире, или лысых дядечек, в этом году закончивших среднюю школу где-то во Франции, я не мог. По их спокойным и невозмутимым лицам можно было прочесть, что они знают всё и кое-что ещё. А я - ничерта не знаю. Только африканцы вселяли в меня надежду, что я займу не самое последнее место в предстоящем тесте.

Поднятие рук вызвало галдёж. Ньевес подняла руку, призывая к тишине. Она напоминала могущественного мага, эдакого Дамблдора, по мановению руки прекращающего любой шум.

- Каждая страна представляет собой команду, за исключением стран Евросоюза: у них одна большая команда. В каждую команду входят победители всевозможных конкурсов, турниров и олимпиад, проведённых под эгидой фонда AIIF - международного фонда развития искусственного интеллекта. Крупнейшие информационно-технологические компании мира являются соучредителями и спонсорами этого фонда, поэтому для нас - большая честь работать с ними, а вам выпала честь - присоединиться к нам. Я считаю, что здесь собраны, возможно, лучшие будущие специалисты по разработке искусственного интеллекта, и вместе мы сможем справиться с любым вызовом, который может бросить нам природа!

Кто-то закашлялся.

- Я, надеюсь, это не "сарс-ков-два"? - улыбнулась она, - У вас, может быть, есть какие-то вопросы? Да?

Ньевес увидела в зале поднятую руку и жестом пригласила. Человек поднялся. Им оказался очень смуглый индус, говоривший по-английски с сильным акцентом.

- Сеньорита Гарсиа, скажите, если кому-то из нас, - он обвёл взглядом аудиторию и снова повернулся к ней, - посчастливится попасть к вам в проект и работать в нём, берёт ли Университет траты на проживание в Барселоне, питание, страховку... Ну, вы понимаете? Все эти бытовые вопросы. Многие приехали издалека, и нас всех это беспокоит. 
- Спасибо за вопрос! Как вас зовут? 
- Риши, сеньорита! - ответил он и сел на место. 
- Спасибо, Риши. Вопрос с проживанием, конечно, сложный. Вообще, работа в IDEAI не предполагает каких-то компенсаций, помимо зарплаты. Но, если вы студент UPC, вы можете претендовать и на стипендию, и на место в общежитии кампуса. Мы знаем, что цены в Барселоне "кусаются". И наша рабочая группа постарается создать для вас все условия для комфортной работы. Да, и AIIF обещал выделить гранты. Так что, вам не нужно об этом переживать! Я надеюсь, что ответила на ваш вопрос. 

Сэм вдруг поднял руку. Я испугался, как бы он опять какую-нибудь глупость не выкинул. Сидел я, вроде, тихо. Не нарывался, как вчера. Ньевес кивнула в его сторону.

- Вы что-то хотели? 
- Сеньорита Гарсиа, - крикнул звонким голосом Сэм, - если мне повезёт пройти этот тест, могу я рассчитывать на поступление в Университет? На какие-то преференции? 
- Сэм, кажется, да? - задумчиво ответила она, - Да, можете, конечно. Если вы покажете хорошие результаты, то даже, не пройдя отбор в проект, мы всё равно будем ходатайствовать о вашем зачислении. Разумеется, мы запомним вас и учтём, если вы, конечно, собираетесь заниматься искусственным интеллектом в UPC.

Сэм улыбнулся во весь рот и раскланялся.

- Если нет больше вопросов, мы закончим. Кью-ар - ссылка на все необходимые материалы - на последнем слайде, - объявила она. Студенты засобирались к выходу. У кого-то возникли какие-то вопросы, и к Хосе, и к Ньевес, и наши ребята тоже потёрлись немного у кафедры. Я туда не пошёл: во-первых, я не люблю и боюсь толпы, во-вторых, лично у меня вопросов особо не было. Не тешил я себя и мечтами о том, что буду работать над этим проектом. Тут почти сотня студентов и выпускников школ, что я тут забыл? Усмехнувшись и повесив себе на спину рюкзак, побрёл я к выходу по опустевшему проходу между столами (так хотелось назвать их по-школьному "партами"). На выходе нас ждал Евгений. Он вручил нам пропуска и пожелал доброго дня.

Мы с нашими ребятами слонялись по кампусу. Оказалось, что по соседству с ним целый квартал занимало военное училище, перед входом в которое стояла статуя барабанщика. Район казался привлекательным, с обилием зелёных зон, ресторанчиков, магазинчиков. Меня дико рубило, по всей видимости, из-за эмоционального перевозбуждения. Надо было ещё заехать в какой-нибудь веломагазин, купить там экипировку, чтобы с завтрашнего дня уже пересесть на велик. Сэм готов был бродить по кампусу хоть до вечера, но до вечера уже оставалось не так много времени, и мы всё-таки поехали домой, заранее договорившись с ребятами потусить вечером в Барселонетте.

Приехав на квартиру, я рухнул на свой диван (доставшийся мне в процессе дележа пространства), и как был, в брюках и рубашке, проспал до шести вечера. Видимо, сказывался джетлаг. Проснулся на бодряке, чего обычно со мной не бывало, быстро переоделся в нормальную летнюю одежду и вышел на балкон. Сэм лежал на деревянном шезлонге. Рядом с ним, на столике, стояла красная баночка с "эстреллой".

- Нормально ты устроился! - не без зависти сказал я ему, покосившись на баночку, - Не знаю, что ты собрался делать, а я пошёл за экипом. А то магазины скоро закроются. Мы не в России, тут режим работы магазинов весьма своеобразный. 
- Погоди, я с тобой, - подскочил он, скомкал банку и швырнул её в пакет с мусором. Через пять минут мы уже выходили из дома, а ещё через сорок - из поезда на станции метро "Барселонетта".

Мы уже принадлежали тому поколению, которое выросло с гаджетами в руках. Сэм меньше, я больше. Он ещё помнил кнопочные телефоны в руках отца, а для меня кнопочники являли собой музейные экспонаты и стояли где-то рядом с дисковыми телефонными аппаратами и ящиками с ручками, где надо было крутить и орать в рожок "Барышня, барышня!". Я был порождением динамично развивавшейся эры микроконтроллеров, микропроцессоров и микроскопических модулей вай-фай, встроенных во всё, что только можно, начиная от бытовой техники и заканчивая подошвами ботинок. Я не знаю, как раньше наши предки ориентировались в незнакомых городах, когда приезжали отдыхать, не будь у них в карманах цифровых карт - навигаторов джи-пи-эс с отмеченными на них точками интереса. Конечно, в любом отеле или инфопункте можно взять карту, но если тебе нужно что-то конкретное, например, веломагазин - вряд ли она тебе поможет. Спасибо нашей эпохе смартфонов, подходящий магазин в этом районе я нашёл довольно быстро. Консультант сразу же подобрал мне чёрный шлем, перчатки и жилет. Всё это я запихал в рюкзак, а шлем подвесил снизу. Вскоре мы подошли к набережной, где нас уже ждали ребята. Мы не забивали нигде мест заранее. Во-первых, это был понедельник. Во-вторых, ресторанов и кафе тут - просто тьма, а нам хотелось посидеть именно на набережной, и именно под открытым небом. Поэтому мы решили, что на месте разберёмся и что-нибудь отыщем. Прошлявшись по кварталу примерно полчаса, мы всё-таки нашли свободный столик в уютном ресторанчике с террасой напротив причала с яхтами (в его названии было что-то, связанное с картошкой, уже не помню точно). Без вида на море, но всем уже было наплевать: солнце скатилось за Тибидабо, обагрив небо огненными лучами и пожелав нам "аста ла маньяна". А до моря - рукой подать! Стоит лишь отлепить от белого пластикового кресла свои прилипшие от жары ляшки и сделать всего десять шагов. Здесь, рядом с пляжем, когда ты не пригружен заботами, когда отовсюду льётся весёлая танцевальная музыка, у меня появлялась прекрасная возможность познакомиться с тем, с кем я ещё не был знаком. И наладить отношения с тем, с кем уже познакомился. Несмотря на свою необщительность, я любил поговорить вот в такой дружеской атмосфере, когда разговоры идут быстро, легко, и ты просто не успеваешь обдумывать, что сказать, и не страдаешь от того, что ляпнул что-то не то. Конечно, потом, перед сном, прокручивая весь день в своей голове, ты будешь сожалеть и обдумывать, как надо было лучше сказать. Безусловно, будет стыдно за себя, и не только. Но, в данный момент ты уже не задумываешься ни о чём: ты просто увлечён рассказом о себе, и слушаешь, чем занимаются другие. Тебе уже наплевать, интересно другим это всё или нет. Нас несёт вперёд течение разговора, и уже не важно, в каком направлении. В этот момент ты понимаешь, что не такой уж и особенный ты, как сам считал всегда. Не такой уж ты и страшный, каким себя представляешь. И не настолько у тебя всё плохо, как ты вообразил. Ребята избавились от строгого дресс-кода. Теперь мы ничем не отличались от обычных туристов: бледные, в пляжном прикиде, нам самое место было тут или в каком-нибудь туристическом городке Коста-Брава. По сравнению с нашей встречей возле Торре Жирона, сейчас мы уже не были так зажаты и вели себя свободнее и раскованнее.

- Привет, Тим! - услышал я весёлый голос Светки, когда мы с Сэмом только подошли к набережной и увидели ребят. В маечке и шортиках я её даже не узнал! Поразительно, как внешне меняется человек в зависимости от своей одежды! Я, смущённо улыбаясь, ответил: 
- Привет! Ты уже успела загореть тут? 
- Да это не тут! Я в мае в Турции была. А ты знаешь, что тут рядом есть фуникулёр с шикарным видом на город? И океанариум! Ты был тут когда-нибудь?..

И мы как-то вот так и зацепились языками. Я заметил, что стоит только показать человеку, что он тебе интересен, как тут же с ним происходят перемены: он раскрывает свои самые сокровенные мысли. Тебе. Первому встречному. Я не знаю, почему она выбрала в слушатели именно меня. Слушал этот нескончаемый поток, поток Светы (как это назвал Сэм), и улыбался. Мне бы хоть четверть её стремления рассказывать о себе, о своих эмоциях и переживаниях! Нет. Я на такое, увы, не был способен. По крайней мере, сейчас. В кафе-ресторанчике под открытым небом, куда мы толпой завалились и где заняли самый большой стол на улице, я не заказывал пива: мне было стыдно просить Сэма брать две, за себя и за "того парня", тем более что я не особо-то и хотел. Поэтому я взял коктейль себе и Светке, которая тоже не любила пиво. Так мы и сели вместе. Просыпался ночной город. На подсвеченных ажурными фонарями улицах проявлялись силуэты тех, кого днём обычно не видать. Те, кто ждёт своего часа, чтобы нырнуть в объятия Иной Барселоны - магического, потустороннего мира, из которого невозможно уже так просто выбраться. Тёплый, влажный воздух, музыка, люди, весь этот вайб забирает тебя к себе и не собирается отпускать уже никогда. Я заметил, что Барселона очень похожа на Петербург: у неё какая-то своя радиочастота, на которую нужно настроиться, чтобы слышать её сердцебиение.

- Ребята, го купаться! - предложил Сэм. 
- А ты чё, плавки взял? - засмеялся я. 
- Бро, ты в Испании, ту кругом пляжи! Ты всегда должен носить с собой плавки! В рюкзачке своём, если не на себе! 
- Да-а, - протянул Боря, - в труханах тут на пляжи не пустят! 
- Да фигня! Пустят! 
- Кому-то и без труханов норм! 
- Хе-хе-хе! 
- Это тебе не дачное озеро!

Действительно, никто из нас и не подумал, что вроде ещё и не поздно искупаться, ведь мы в двух шагах от пляжа. Увы, плавки и купальники никто не взял. Ребята спрашивали нас про "Алые паруса". Мне нечего было рассказать, я скучал и молчал. Сэм и "тройка" во всей красе описывали потрясающее шоу, которое можно было с уверенностью назвать лучшим шоу в мире. Мне ещё предстояло его увидеть. То есть, не просто увидеть, а стать его участником. Стать тем, ради кого это шоу организовали. Бродить всю ночь, от заката до рассвета, что перетекает один в другой, по центру Петербурга, наслаждаться концом июня, грохотом музыки на "стрелке"... Ребята искренне завидовали нам, но я бы не сказал, что это прям повод для зависти. Просто, так получилось, что этот прекрасный праздник проходит именно в нашем городе. Потом разговор почему-то повело влево. Сэм всё ещё порывался в "Пачу". В понедельник там было закрыто, да и слава Богу: очень не хотелось брести до Орта-Гинардо одному. Через какое-то время, бесцеремонно подвинув Свету, ко мне подсел Боря (я попытался свалить от него в туалет, но он схватил меня за майку и притянул к себе) и снова стал приставать насчёт библиотек и форка. Он оттеснил других ребят (которые, услыхав продолжение нашей технической беседы, тоже подсели ко мне), показывая всем, что он тут самый опытный и главный, и даже дядя Иван отойдёт, покурит, пока что. Ребят очень интересовало, чем я всё-таки занимаюсь. Я рассказывал, немного смущаясь, но в то же время и наслаждаясь вниманием, к которому не привык, но которого так сильно вожделел. В нашем классе мало кто увлекался тем, чем увлекался я. Лишь пара человек, способных понять тот объём работы, знаний и страданий, который я тащил на себе в свободное от школы время, и то, понять лишь поверхностно. Здесь же каждый был не просто осведомлён, а вовлечён в подобный процесс. Они все тут имели какие-то практические наработки, которые можно было уже пощупать руками. И сегодня я узнал для себя много нового. Каждый из ребят имел свои пет-проекты, в которых применялись разнообразные технологии и фишечки. Конечно, самые интересные фишки были у "тройки": они давно уже создавали систему управления базами данных, где в качестве языка запросов использовались китайские лингвистические модели "Qwen". Результаты оказались очень интересными: они упростили создание сложных SQL-запросов, не теряя при этом в производительности при в запросах к неструктурированным данным. А главное, результаты оказались релевантнее, чем у многих известных поисковиков и приближались к GPT. Конечно, их работа не могла тягаться по мощности с "Яндексом", но к их проекту уже присматривались крупные компании, что сулило "тройке" прекрасное будущее. У других ребят петы были скромнее, но не менее интересные. Света разрабатывала нейросеть, способную искать музыку в Интернете по напеву или насвисту. Это было классно, ведь у меня в голове крутилась куча мелодий, названия которых я не знал, но мог бы их напеть или нагудеть. Иван смотрел на нас, как на малышей, иронично улыбаясь. Его работы были связаны с наукой, с биологией, с фолдингом белков и попыткой смоделировать эти сложные процессы при помощи нейросетей. Мы вообще не понимали, о чём он пытался нам рассказывать, поэтому он не особо и стремился метать перед нами бисер. София из Москвы тоже имела уже достаточно серьёзную работу, которую планировала защищать как диплом. Что-то из нейрокриптографии.

На их фоне я выделялся безумной идеей, вряд ли способной появиться у здорового человека. Меня не интересовали академические задачи, решаемые на олимпиадах. Я вообще попал в сочинский "Сириус" случайно, меня Сэм туда притащил. Сам бы я ни за что туда не поехал. Для меня это было необычайно скучно. Я учился, ставя перед собой вполне чёткие цели, земные цели, понятные простому человеку. Мне нужно было видеть то, что я хочу, в своей голове, полностью представлять это, понимать суть этого. Так вот, я заставил нейросеть соревноваться со мной и с самой собой, построив модель боевых ботов для трёхмерного шутера от первого лица. За основу я взял статью одного из сотрудников геймдев[32]-конторы "Valve", и реализовал его идею так, как понял. Свою модель я тренировал, заставляя сражаться с собой, пока она не стала превосходить по опыту меня самого, применяя нестандартные решения. И тут мне стало жутко. В этот момент ребята, конечно, смеялись, когда я эмоционально описывал, насколько мне стало жутко. Особенно их повеселил описываемый мной эпизод, когда мой собственный бот начинал предугадывать мои мысли и выстраивать решения, о которых даже я, его создатель, с трудом мог догадаться. Я понимал, что для них всё, что я делаю - это игрушки, развлечение. Уж они-то, студенты, уже серьёзные люди и решают серьёзные задачи. Но мне показалось, что их всех очень заинтересовала моя работа, причём как-то искренне заинтересовала. Как будто они сами захотели что-то такое поделать, и завидовали мне, что я ещё школьник, и у меня куча времени есть заниматься подобной увлекательной фигнёй. Я не знаю, как описать это чувство, когда то, чем ты занимаешься, начинает понимать не только твой друг, но ещё тот, и ещё тот, и ещё та... И ты понимаешь, что не борешься с самим собой, и что у тебя есть единомышленники, которые поймут всю сложность твоего дела, дадут дельный совет. А ты можешь отплатить им тем же. Сэм болтал с Соней, и им, судя по всему, было хорошо, там, за отдельным столиком. 

Так мы просидели почти до ночи. Со стороны Монжуика дул тёплый ветер. Огни прожекторов и фонарей на столбах подсвечивали фасады зданий и песок пляжа магическим светом, со сменяющимися оттенками, от розового до зелёного. Где-то играл клубный "транс". Мимо нас проходили толпы туристов, без масок и каких-либо иных признаков некогда бушевавшей страшной хвори. Как будто ничего этого и не было. Будто это нас не касалось, никого и никогда. Страшный сон, который вот-вот закончится, границы откроются, и мы вновь услышим русский мат на каждом шагу, и увидим красных, покачивающихся из стороны в сторону брюхастых мужиков в плавках до колен, медленно бредущих по ночным дорогам неугомонных курортных городков навстречу своим приключениям.

Потом мы гуляли толпой по набережной, бродили босиком по песку, держа свои сандалии в руках. Любовались фантастическим ночным звёздным небом, как словно видели его впервые. На пляже с фонариками возились рыбаки, втыкая свои спиннинги в остывший песок. Мы все несли какую-то весёлую, озорную чушь. Сэм где-то достал бутылку "Катти Сарк". Потом провожали ребят, проживавших в разных районах города. Я готов был каждого проводить персонально до его дома, настолько мне было хорошо и хотелось просто шататься по городу.

- Слушай, а чего это у тебя за шлем болтается сзади? - заметила Света. 
- Экип, буду на велике в Университет гонять! - гордо ответил я. И тут же смутился: мне показалось, будто сказал я это чересчур по-детски, как-то слишком задорно и звонко. 
- Вау, здорово! - удивилась она, - Ты любишь кататься, да? 
- Кататься - нет. Гонять - да! Райдить! 
- А я всё хотела научиться. Да как-то... 
- Да что там учиться? Давай я тебя научу! 

Мне так хотелось её чему-нибудь научить! Завтра я снова вернусь в себя и замкнусь там, в своей скорлупе. А сегодня ещё есть время. Но... Мы расстались с москвичами, с вечно улыбающейся Светой. С ними отправился и Денис, рисовавший Хосе. Я будто случайно подошёл к нему (тут, признаюсь, я уже хлебнул чуток сэмовского вискаря) и похвалил за классный рисунок. Я не знаю, зачем ему это сказал, мне просто очень хотелось. Вечно бледное лицо Дениса вдруг порозовело, он улыбнулся и ответил "спасибо, но это всё фигня!" Ну, наверное, это фигня, для него. Для меня очень даже неплохо. Я так ему и ответил, ибо это была правда. Пошёл вискарь: я стал нести ахинею. Проводив всех, Сэм предложил мне прогуляться до "Хоме" в сторону Баррио Готико, выветрить вискарь. Вроде там не особо далеко. Ну, мы и отправились, по улице Лайетана, мимо "Барселонской головы", которая и без алкогольной опции наводила ужас, особенно с ночной подсветкой. Заодно сфотографировались с огромным омаром весьма упоротого вида - творением Марискаля, одной из тех барселонских скульптур, что оставляет после себя вопросы относительно психического состояния её автора.

- Ты чего улыбаешься? - спросил вдруг Сэм после долгого молчания. 
- Да так, просто! - улыбаясь, ответил я. 
- Просто - не просто! Чё там, колись?! 
- Я впервые не устал от компании. Обычно, я практически сразу устаю. Не знаю, чем себя занять. Мне становится скучно. Но сейчас я ощущал себя совсем иначе. Я чувствовал, что... 
- Это на тебя Светка подействовала. Она прикольная! И формы у неё ничего... 

Я стиснул зубы.

- Прекрати! - рявкнул я и остановился, глядя на него. Сэм обернулся, посмотрел мне в глаза и засмеялся. 
- У тебя глаза сверкают! Ты чего? Обиделся? Извини!

Он опустил голову вниз и пошёл дальше, улыбаясь, как Мона Лиза. Задержавшись на пару секунд, я быстрым шагом догнал его. Так мы и шли дальше. Он молчал. Потом снова заговорил: 
- Она - классная девчонка. Не, рил. И я рад, что ты наконец прочистил свой ржавый жбан, который ты зовёшь головой!

Он щёлкнул меня пальцем по лбу и пошёл дальше.
 
- Вечно ты всё опошлишь, - проворчал я. 
- Мне бы твою наивность, - он улыбался, - Я даже завидую тебе. 

Навстречу нам шла группа по-особому одетых женщин. Сэм кивнул мне на них.

- Во, пожалуйста! Добро пожаловать в ночную Барселону, мой друг! Это - вайб, это - мир, это - Вселенная! Если бы ты пошатался тут до утра, то твой разум был бы уже, наверное, не таким чистым, как сейчас. 
- Это кто? - поинтересовался я, разглядывая их. 
- А не скажу, маленький ещё! - он засмеялся. 
- Да, я понял! 
- Ага! Понял! 

Когда женщины миновали нас, одна из них обернулась и прокричала нам вслед:

-  Chico, ven conmigo!  Te hare feliz! [33]

Раздался дружный женский хохот. Она кричала именно мне! Мои щёки будто обдало кипятком, несмотря на духоту, идущую от нагретой за день тротуарной плитки. Улыбаясь, как дурачок, я шёл, опустив глаза. Сэм обернулся и весело помахал ей на прощание.

- Шикарная женщина, - вздохнул он, поворачиваясь ко мне, - шикарная... Но... Не для тебя! - он снова щёлкнул меня по лбу. 
- Так уж прям? - смущённо буркнул я, опустив глаза. Он засмеялся: 
- Всему своё время, Тим, всему своё время! 
- Ты бы знал, как я тебя ненавижу! - проворчал я. 
- Знаю! Зна-а-ю! - смеялся Сэм. Он крутился вокруг меня, как чёрт, и смеялся. Мои щёки горели от жары. 
- Ты никогда не будешь счастлив! - продолжал он, - Потому что ты - зануда и задрот! Чтобы быть счастливым, Тим, тебе надо хоть раз в жизни выкинуть всю эту айтишную чепуху из своей головы и вдохнуть вот эту всю жизнь, - он распростёр руки в стороны, - вдохнуть полной грудью! И вот тогда ты, может быть, что-то и почувствуешь в себе. Что-то и поймёшь! Но, видимо, не время ещё, не время!

Он всегда умел гасить любой конфликт. Он умел выруливать из любой передряги. Я не знал ничего, что он бы не мог сделать. Я старался учиться у него. Доброты Сэма мне не хватало потом всю жизнь. Позже, спустя годы, когда я встретил его, при других обстоятельствах, в другом мире, в другой стране, в ином измерении, я был разочарован. Разочарован тем, как изменился этот человек.

---

[1]: Сервис прогноза погоды.
[2]: Scratch, учебный язык для получения базовых навыков программирования.
[3]: Mare nostrum - Наше море (лат.), имеется в виду Средиземное море, как его называли Древние римляне.
[4]: Процессор Intel Xeon.
[5]: Видеоигра "Far Cry", 6-я часть. На лето 2021 года считалась одной из самых требовательных к ресурсам видеоигр на ПК. Официальный релиз состоялся осенью 2021 года, поэтому в данном контексте Тим упоминает именно анонсированную игру, а не выпущенную в релиз.
[6]: FLOPS - единица измерения производительности вычислительной системы, количество операций с плавающей точкой в секунду. Один петафлопс равен квадриллиону операций над числами двойной точности с плавающей точкой в секунду.
[13]: Nvidia - компания, выпускающая графические процессоры и видеокарты.
[7]: Как пройти в туалет? (исп.)
[8]: Наука об интеллектуальных данных и искусственный интеллект (англ.)
[9]: Блейд-серверы ("лезвия", форм-фактор серверного оборудования для размещения в стойках центров обработки данных).
[10]: Алгоритм Диффи-Хеллмана на эллиптических кривых, один из самых надёжных и используемых криптографических алгоритмов с открытым распределением ключей на 2021 год, также известен как ECDH.
[11]: Лаборатория ИИ, исключающая участие человека
[12]: GPU - графический процессор.
[14]: JBOG - архитектура объединения серверов в суперкомпьютеры (just bunch of GPUs - просто связка графических процессоров).
[15]: Ice Lake - название семейства процессоров Intel Xeon.
[16]: Инфраструктура построения облачных вычислений Open Stack, основанная на открытом исхдном коде.
[17]: Здесь "порт" - процесс портирования программного кода с одной платформы или языка на другой.
[18]: Платформа организации машинного обучения TensorFlow; Keras и Teano - библиотеки, использующие интерфейсы TF в разных языках программирования.
[19]: Говорите, пожалуйста (исп.)
[20]: От англ. "release" - официально опубликованный программный продукт с зафиксированной версией
[21]: github.com - облачная платформа для хранения и управления программным кодом посредством системы контроля версий GIT.
[22]: От англ. "fork" - ответвление от основной версии программного продукта, в которое вносятся изменения, которые не предполагается в дальнейшем передавать в "родительскую" ветку. Форкать - делать ответвление.
[23]: От англ. "pull request" - запрос на вытягивание - процесс передачи изменений из дочерней ветки программного кода в основную (процесс git)
[24]: От англ. "cringe" - стыд, чувство стыда (сленг)
[25]: Сеньорита Гарсиа! Пожалуйста, присоединяйтесь к нам! (исп.)
[26]: Привет! Как дела? (исп.)
[27]: Меня зовут Сэм (исп.)
[28]: От англ. "easy" - легко!
[29]: Милашка (англ.)
[63]: Фреймворк машинного обучения PyTorch на базе языка Python
[64]: Поисковый движок ElasticSearch
[32]: Сокращение от "game development" - разработка компьютерных игр.
[33]: Мальчик, идём со мной! Я тебя осчастливлю! (исп.)

---

Текст сконвертирован из markdown в plain text и нормализован специально для ограничений по тексту для сайта PROZA.RU.
Оригинальная вёрстка и информация об авторских правах доступны по ссылке, размещённой на странице автора http://proza.ru/avtor/mrald. 
Некоторые символы отображаются некорректно из-за ограничения в вёрстке текста на сайте PROZA.RU.

Использование текста без указания АВТОРА и ИСТОЧНИКА запрещено.

---

Следующая глава: http://proza.ru/2024/03/01/1587