Настоящий янки или бей первым 7

   
Уже в который раз Фэнд вместе с неразлучным дружком Бенни оказались у разбитого корыта. Ну, а если быть совсем  точным,  то в старом полуразрушенном доме на окраине Нового Орлеана, где вместо прекрасно оборудованного тайника с оружием, обещанного стариком Бёрчем, они обнаружили лишь кукиш с маслом. Однако товарищи вовсе не впали в отчаяние! А время вынужденного безделья посвятили занятию не только приятному, но и полезному.
Несмотря на чувство голода, назвать которое положительным может лишь явно утончённая натура, компаньоны проспали без малого сутки. А с наступлением новой ночи они перешли к делу.
Короткими перебежками приятели пробрались к жилищу ломбардщика. На первом этаже добротного каменного строения располагалось заведение, а на втором жилые комнаты. Ставни оказались наглухо закрыты, и попасть в здание можно было только через балкон на втором этаже.

По уверению Бёрча, успешный коммерсант жил вдвоём со слугой, крепким, высоким негром. Но Уэсд, после казуса с тайником, вовсе не собирался доверяться старику, предполагая, что и здесь могут возникнуть неожиданные препятствия.
На удачу, под окном рос старый клён, ветви которого нависали над балконом. Полезли на дерево. Фэнд и Бен   бесшумно спустились на балкон, Бёрч замешкался,  боясь не справиться.
Необходимо было повиснуть на вытянутых руках и, осторожно раскачавшись, легонько прыгнуть вниз и немного вперёд.
- Что ты медлишь? – в недоумении поторопил старика Фэнд.  – Давай смелее!
Бёрч повис и будто замер. Руки слабели, пальцы медленно, но неумолимо разжимались.
– Прыгай, – повысил голос Фэнд, забыв о всякой осторожности, – ну прыгай же!
Старик качнулся и отпустил руки. Ударившись о балкон всем телом, он неожиданно вскрикнул не столько от боли, как от страха. Грохнувшись о землю, Бёрч застонал, взывая о помощи.
Ситуация становилась катастрофической. В городе категорически запрещались любые перемещения людей в ночное время. На крик, наверняка, уже спешил патруль. К тому же, в комнате, к которой примыкал балкон, с подсвечником в руках появился слуга.
События стали развиваться по самому худшему сценарию. Выбора не было. Фэнд  в отчаянии  ударил плечом в оконную раму. Раздался дребезжащий звон разбитого стекла, окно распахнулось.

Поставив подсвечник на полку, слуга схватил что – то тяжелое со стола и ринулся вперёд. Уэсд выдернул из-за пояса короткую заострённую палку, никакого другого оружия у него не было,  и будто стилетом  ударил ею  в глаз негра. Однако раб успел увернуться,  и остриё пробило щёку.
Парализующая боль пронзила тело  и, дико взвыв, слуга закрыл лицо руками. Но тут же отойдя от шока, он схватил Фэнда за рукав куртки чуть повыше локтя и резко с силой потянул на себя.

Чернокожий оказался крепким и очень проворным малым. Ему быстро удалось сбить с ног и  подмять под себя нежданного гостя. Он уселся сверху на опрокинутого врага и мёртвой хваткой вцепился в горло. Негр сопел, фыркал, мычал, неумолимо сжимая окостеневшие пальцы.
 . Положение Уэсда стало  крайне  незавидным.

Спасая друга, Бенни,  нанес  негру несколько коротких ударов кулаками в голову и ногами по рёбрам и спине.  А  затем, схватив, одержимого исступлённой яростью,  врага  обеими руками за курчавые волосы, попытался оттащить  его в сторону.

Уэсд хрипел и стонал, силясь вырваться из тисков смерти. Казалось, чернокожий превратился в  бесчувственную статую: он совсем не испытывал боли. Раб ревел, как раненый зверь, из дыры в щеке  тонкой струйкой вытекала кровь и, смешиваясь со слюной, блестящими каплями падала на бьющегося  в предсмертных конвульсиях Фэнда.
Длинные костистые пальцы сжимались всё сильнее и сильнее. В этих первобытных, почти животных движениях оставалась только непреодолимая инстинктивная жажда победы.  Страх поражения и неминуемой смерти вселяли в слугу неистовую силу и  отвагу.

С отчаянием затравленного охотниками медведя, Бенджамин  забегал взглядом по сторонам. Этот живучий как змея чернокожий раб внушал ему  мистический ужас. Наконец, взор упёрся в бронзовый канделябр. Схватив  подвернувшееся под руку  оружие, Бен с невиданным  облегчением опустил массивный кусок старой французской бронзы на голову врага. Будто молотобоец, он вновь и вновь долбил подсвечником по уже давно развороченному черепу, всё ещё не веря в свою удачу.
Это безумие остановил Фэнд. Брезгливо отпихнув труп в сторону,  он, хрипя и отплёвываясь, простонал.
– Поспешим вниз, времени  в обрез.
Бросившись к входной двери здания, Уэсд быстро втащил в комнату  валяющегося с переломанными ногами Бёрча. На втором этаже уже занимался пожар.

Ломбардщик несколько дней тяжело болел и не имел сил даже подняться с постели. Схватив кухонный нож, Фэнд приставил его к горлу голландца и, смачно сплюнув накопившуюся во рту кровь, прохрипел.
– Если  будешь  молчать, череда твоих дней прервётся тут же!  Нам надо немного:  ружья, порох, свинец, ножи, с десяток монет. Не  вздумай рассказывать о том,  что сдал оружие дикарям, не то я размозжу тебе череп как черномазому.
– Тайник под сундуком, - трусливо забегал глазами коммерсант, – я всё отдам.

Бенджамин тут же ринулся к сундуку, с трудом сдвинув его в сторону.
– За картиной кнопка, – торопясь от страха, выпалил делец, с ужасом косясь на упёршееся в горло острие ножа, – нажми её.

Раздался щелчок и над полом приподнялся деревянный щит. С силой, потянув его на себя, Бенни радостно оскалился,  увидев  вход в тайник.
В это время сверху  донесся запах  гари  и на лестничную площадку вывалился клуб чёрного дыма.
– Гром и молнии, да мы горим! – в недоумении пробурчал Фэнд, - ну что, там, приятель?
– Фэнди, да тут целый арсенал! Только ружей нет, одни пистолеты.
– Хватай быстрее, да ноги уносить пора. А то и смотри, как бы палёный негр не свалился на голову!

В отличие от своего простодушного приятеля, Уэсд даже в самых  критических ситуациях не терял чувства юмора. И любил пошутить. Он с жалостью посмотрел на измученного болезнью ломбардщика и от всего сердца добавил.
– Прощай, друг!

Кухонный нож, очень удобный для резки хлеба и овощей, оказался совершенно скверным, никуда не годным оружием. Едкий, тяжелый дым уже заполнял первый этаж.  Бенни, весь увешанный трофеями, захлопывал крышку тайника. А скряга – делец всё ещё трепыхался в судорогах, никак не желая расставаться со своей паршивой, с точки зрения старых проходимцев, жизнью.

Завершив дело, Уэсд ринулся на кухню.
– Ты куда? – в недоумении остановил дружка Бенджамин.
– Не голодать же нам и дальше! – возмущённо пробормотал Уэсд, как заправский фокусник, заталкивая за пазуху, всё попадающееся под руку съестное.


Фэнди, Бен, а как же я? – выбегая из пылающего дома, услышали они жалобные всхлипывания, – мне же крышка без вас!
– Бёрч!? – с недоумением  оглянулся Уэсд, – но у тебя же ноги переломаны. Куда же ты собрался? Тебе не дойти!
– Парни, я умоляю, ради Бога!
- Бёрч, – с досадой добавил Уэсд, – ты часто всуе призываешь  имя Господне. Похоже, пришло время отправиться на небо.
Не спеша, почти нехотя, он взял у Бена охотничий тесак и по самую рукоятку вогнал его старику между рёбер.

* * *

Выскочив из горящего здания, приятели недолго  плутали по закоулкам, постепенно выдвинувшись на окраину города. Пробравшись к пристани, где на ночь оставляют рыбацкие лодки, они обнаружили, что все судёнышки зафиксированы на крепких канатах. Это обстоятельство лишь на мгновение смутило бывалых авантюристов.
Сторож пристани не сразу сообразил, что от него требуется. Впрочем, глубокомысленно посмотрев на ствол пистолета, он тут же вспомнил, где находятся ключи. Выбрав по виду наиболее надёжный  ялик, приятели   прихватили рыбацкую сеть, огниво и воду. Посадив  своего пленника за вёсла, беглецы   справедливо  рассудили, что у него достаточно опыта в этом непростом ремесле.
К тому же друзья решили поберечь силы; впереди предстоял  долгий путь.

До рассвета  было крайне необходимо выйти из дельты  Миссисипи в открытое море, затерявшись на водных просторах. Сторож выбился из сил, ялик двигался  всё медленнее.

–Хорошо, приятель, – по-дружески обратился к нему Уэсд, – тут до берега всего – ничего, полмили от силы. Если по пути не утонешь,  то доплывёшь обязательно. Ну, а аллигаторы,  так они же, наверняка все спят. Ладно, прыгай, некогда нам,  видишь, светает уже. И он направил пистолет  прямо в лицо смотрителя.

* * *

Стояла  удивительная тишина. На востоке медленно поднимался багровый диск солнца. Будто боясь потревожить величавое спокойствие моря, утренняя заря  невесомой волной скользнула вдоль водной глади, розовым румянцем отразившись в небесной лазури. Море постепенно синело, зачаровывая своей первозданной красотой. Беглецов охватил покой и умиротворенность.

– К полудню Фэнди, – рассуждал Гледтон, – надо загнать ялик подальше  в заросли и выспаться. Это что ж выходит, две ночи подряд мучаемся! Да и поесть бы не мешало. Что там этот скряга нам оставил?

– Да,  голод не тётка. А помнишь, дружище, каких индеек подавал нам папаша Буш? – погрузился в воспоминания бывший пират, – я тогда всё боялся, что рома у него не хватит.
Затем Фэнди вдруг как – то серьёзно посмотрел на напарника и решительно, голосом не вызывающим ни малейшего сомнения, произнёс.

–А вообще, Бенни, когда я чертовски голоден, то готов сожрать  даже корабельную крысу.
– Да ну, загибаешь. Здесь ты лишку взял!
– Нет, дружок, я слов на ветер не бросаю!
– Ну, даст Бог, до этого дело не дойдёт!

–Когда солнце вошло в зенит, и жара сделалась невыносимой, они загнали своё судёнышко в устье небольшой речушки, и привязали его к склонившейся над водой иве. Свисающие ветви являлись великолепным  укрытием, к тому же надёжно защищали от палящих лучей солнца. Плотно поев, беглецы тут же погрузились в глубокий сон.