Граната

Граната

У нас с Черёмой существовало правило, что после уроков, мы приходили домой, обедали, делали домашние задания, а потом уже созванивались. Договаривались, когда можно выйти из дома, чтобы встретиться во дворе.
Разговоры эти велись в тайне, тихим голосом, чтобы никто об этом не слышал.
У Чёремы бабка в это время, после обеда, спала. Старший его брат занимался своими взрослыми делами. У нас дома наша домработница тётя Глаша тоже дремала, а если мой младший брат Вовка начинал что-то требовать, то я совал ему под нос кулак. Что этот кулак означал, Вовка знал. Это был или очередной синяк, или разбитая губа. Поэтому он всегда молчал и соблюдал тишину.
После переговоров по телефону мы с Черёмой выходили во двор. Я из своего дома, он из своего. Дома наши стояли рядом и имели общий двор. Там мы уже решали, что делать дальше или играть с пацанами в яльчики, или в шарики-ролики, а то и бесцельно бродить по посёлку.
Перед тем как прогуляться по поселку, мы обычно заходили на базар.
Там для нас находился один вожделенный прилавок. Это тот, где продавались семечки.
Большой стакан семечек стоил десять копеек. Если удавалось сэкономить на завтраке, то мы покупали его.
Обычно на завтраках Черема экономил пять копеек, да и я тоже.
Стакан тётенька насыпала нам в кулек, свёрнутый из газеты, а мы его уже сами рассыпали по карманам.
Ну, а в «трудные» дни, когда на переменке очень хотелось кушать, а пирожки с повидлом казались непревзойденным лакомством, то покупался пирожок за пять копеек, поэтому на семечки оставалось не так-то и много. Тогда уже приходилось покупать только маленький стаканчик за пять копеек.
Купив семечек, мы ходили по поселку и лузгали их с гордостью, изображая независимых ковбоев, поплевывая в разные стороны шелухой, а то и просто сидели в палисаднике около нашего дома на больших удобных скамейках.
В посёлке это было единственное место с большими высокими деревьями, которые создавали прохладу летом и уют осенью и весной.
Летом, когда в этом палисаднике поспевал тутовник, мы лазили по ветвям этих высоких деревьям, собирая тутовник, росший в обилии на них.
Иногда мы с Черёмой ходили на Бадку, на неболь шую горную речку, протекавшую перед нашей школой, стараясь перескочить её по камням с берега на берег.
Мы знали, где там лежали большущие камни, по которым можно перескакивать с одного берега речки на другой, но это мы делали только после того, как прошло таяние снега высоко в горах, а речка успокаивалась и мелела. Мы тогда надевали сапоги и скакали по камням через неё.
А когда вообще делать было нечего, то мы от безделья слонялись по поселку и смотрели, что, где и как лежит.
И вот однажды в одну из таких прогулок мы присели в тени сарая во дворе парткома за базаром.
Семечки подходили к концу, и наступало время, когда надо прощаться и возвращаться домой, чего очень не хотелось.
Тетя Глаша сразу бы начала приставать с какой-нибудь едой, обеспокоенная тем, что я такой худенький. Вовка бы косился на меня с желанием заложить маме о моей прогулке.
Долузгивая последние семечки, я огляделся по сторонам.
В серой стене, возвышающейся напротив сарая, находилось три подвальных окон. Одно из них оказалось почему-то разбитым.
Здание парткома было одно из лучших в нашем посёлке. У входа стояли две статуи с протянутыми руками. Конечно, мы знали, что это Ленин и Сталин, которые требовали от людей хорошей работы и обещали им прекрасную жизнь.
Хотя я и без них хорошо знал, что моя жизнь и так замечательна и прекрасна. Только вот как распорядиться ей я ещё не придумал, а тут такая замечательная перспектива – разбитое окно…
Но… Окно закрывала решётка с большими ячейками.
Взрослый человек через них, конечно, не с мог бы пролезть, а мог только просунуть руку, а так как мы были маленькие, худенькие мальчишки, то проникнуть сквозь такую решётку, для нас не составляло проблем.
У нас как? Если голова прошла, значит, и ты сможешь туда пролезть.
Перестав лузгать семечки, я подкрался к разбитому окну.
Во двор не проникал ни единый лучик света. В нём стоял полумрак и воняло сыростью. Но разбитое окно с решёткой и манило своей таинственностью, а любопытство пересилило всё остальное.
Я сразу заинтересовался, а что же находится за этим разбитым окном, и по-шпионски осмотревшись, чтобы никто не увидел, подкрался к нему. Моя голова легко проникла сквозь решетку, но только уши помешали просунуть её глубже. Я не стал просовывать голову дальше, опасаясь, что не смогу вытащить её обратно, а только всмотрелся в глубину открывшегося подвала.
Из кромешной темноты подвала тянуло холодом и сыростью, и я не разглядел, что же там находилось.
Но самое странное заключалось в том - зачем на этом окне стояла решетка. На других окнах подвала никаких решеток не стояло, а тут её зачем-то установили. Не иначе, что там что-тот прятали.
Мы с Вовкой таинственно переглянулись:
- Смотри, Черёма, - я вытащил голову из решетки и прошептал Вовке. - А там может находиться клад…
У Вовки от моих слов округлились глаза.
- Какой клад? – переспросил он меня шёпотом.
- Пиратский, - так же таинственно прошептал я ему. - На! Сам посмотри.
Я отодвинулся от окна, уступая Вовке место.
Тот тоже сунул голову в решетку. Голова его легко проникла в ячейку, он залез туда по самые плечи и долго вертел головой.
- Никакого клада я там не вижу, - разочарованно посмотрел он на меня, когда вытащил голову. - Ничего там не видно.
- Надо взять фонари и залезть туда, - не унимался я. - А может быть там он и есть!?
Ну, если говорить про клад, то мы о кладах постоянно мечтали, потому что были любителями приключений. Начитавшись романов Фенимора Купера и Майн Рида про индейцев, про трапперов, про охотников и пиратов, которые везде и всегда искали клады, наши разыгравшиеся фантазии подсказывали нам что, в этом сыром подвале тоже должен находиться клад.
Так как мы ничего рассмотрели внутри подвала, то решили взять фонарь. В моём фонарике, который мне недавно подарил папа, она уже давно села, потому что я очень любил читать книги под одеялом. Мама запрещала мне это делать, но я, если что-нибудь попадалось интересное, всё равно тайком под одеялом их читал.
Поэтому требовалось купить новую батарейку, а для моего фонарика она в хозяйственном магазине стоила двенадцать копеек.
И я сразу же накинулся на Вовку:
- У тебя деньги ещё остались?
- Есть ещё, - неохотно ответил Вовка, прикрывая рукой карман на штанах, в котором что-то бренчало.
У меня, после покупки семечек, оставалось только восемь копеек.
- Давай, доставай, что у тебя там есть, - указал я Вовке на его карман. - Батарейку надо купить.
Вовка недовольно полез в карман и вытащил целых пять копеек.
- Ну! На батарейку значит, нам хватит! - чуть ли не закричал я от радости. - Давай, сюда, - и забрал деньги у него.
- Сейчас купим батарейку! – радостно мечтал я. - Залезем в этот подвал и найдем клад!
Осторожно выйдя с заднего двора парткома, мы побежали ко мне домой.
Зайдя в квартиру, я сделал вид, что что-то забыл. Тетя Глаша занималась на кухне своими делами и не обратила на меня никакого внимания, а я, достав фонарик из тайника, тут же выбежал с ним на улицу.
Батарейки продавались в магазине напротив нашего дома.
После того, как батарейка купили, я поменял её в фонаре, и мы забежали в подъезд нашего дома, чтобы попробовать яркость фонарика.
В подъезде оказалось темно из-за недавно перегоревшей лампочки. Фонарь светил отменно! Нас от нетерпения даже била нервная дрожь.
- Ну, всё, - я решительно вышел из подъезда. - Пошли.
Из подъезда мы вышли решительно, а вот во двор парткома прокрались, как заправские индейцы.
Никто нас не увидел и не услышал и, вновь подкравшись к окну, я посветил в него фонариком.
Яркий луч фонаря прошёлся по полу, по стенам и остановился на какой-то стопе зеленых ящиков.
— Вот он клад! – радостно прошептал я. - В этих ящиках, - и, направив луч света, показал на ящики Вовке.
Чтобы разглядеть всё получше, я попытался просунуть голову сквозь решетку. Но не смог.
Голова моя почти прошла сквозь решетку, но я почувствовал, что если я её суну глубже, то уши уже точно потом не вытяну.
Вовка был более щуплым.
- Ну-ка ты, попробуй. Твоя голова туда пролезает, - вытянув голову из решётки предложил я своему подельнику.
Тот, как и я возбудился нашим открытием и не отказался от эксперимента.
Башка у него сквозь решетку пролезла легко.
Он её вытащил, посмотрел на меня, а затем, сложив руки ласточкой, юркнул в окошко. Развернувшись на широком подоконнике окна, он протянул мне руку:
- Давай фонарь.
- На, держи, - протянул я ему фонарик. - И посвети себе под ноги, а то свалишься в капканы. Их всегда перед кладами ставят.
Вовка посветил вниз.
- До пола далеко? Что ты там ещё видишь? - нервно задавал я ему наводящие вопросы.
- Пока ничего не вижу, но до пола недалеко. Если подставить ящик, то обратно можно будет залезть легко, – сообщил мне Вовка.
- Так давай, спускайся, - торопил я его.
Вовка тут же спустился вниз с подоконника и шёпотом принялся рассказывать мне, что он видит в темноте подвала:
- А тут не высоко. Я слез уже. Я на полу.
- Ну, а что ещё там дальше? – громко шептал я ему.
- А ничего тут больше нет, кроме ящиков, - в ответ шептал мне Вовка.
– А где же клад тогда лежит? – недоумевал я.
- Наверное, в этих ящиках, - посветил на стопку ящиков Вовка.
От нетерпения я даже повысил голос на Вовку:
- Так ты пойди и посмотри. Чего застыл?
- Да, страшновато что-то. А вдруг там пиратская ловушка? – Нерешительно промямлил Вовка.
- Да, не бзди ты, иди, посмотри на них, - раздражённо прикрикнул я на оробевшего Вовку.
Судя по лучу фонаря, Вовка двинулся в сторону ящиков.
Через минуту он вернулся и доложил:
- А ящики-то закрытые… - Вовка с непониманием смотрел на меня с низу вверх.
- На что закрытые? На замки, что ли? – предположил я.
- Да, нет. На защелки какие-то, - попытался объяснить Вовка.
- Так ты попробуй, открываются ли они… - громким шёпотом советовал я ему.
Вовка вновь пошёл к ящикам, и я услышал его сдавленный голос:
- Их тут две.
- Так ты две и открывай! – торопил я Вовку.
Послышались какие-то щелчки, и я услышал удивленный Вовкин вскрик:
- Ой, что это? – а потом он уже радостно, чуть ли не прокричал. - Лёнька! Да тут гранаты!
- Какие гранаты? – ничего не мог понять я. Ведь в ящиках под замками обычно находятся сокровища.
- Какие гранаты? – Вовка над моим вопросом рассмеялся. - Не съедобные же гранаты, а железные. Самые настоящие…
Я не мог поверить Вовкиным словам:
- А ну, тащи их сюда, – приказал я ему.
Тут же раздалось Вовкино пыхтение и шарканье ног.
Это он подтащил какой-то ящик под окно, взобрался на него, просунул руку сквозь решетку и показал её мне.
Точно! В кулаке он держал гранату. Я взял её в руки.
Такие гранаты солдаты в кино называли «лимонками». Её рифленый тяжелый корпус приятно холодил руку.
Мы такие видели в кино, как их кидали наши бойцы и партизаны во всех врагов.
Мной сразу овладело чувство азарта.
- А давай, тащи ещё одну. У тебя будет одна и у меня одна, - про клад я уже забыл напрочь.
- Ну, давай, - согласился Вовка и, спустившись вниз, принёс ещё одну гранату.
Я принял её у Вовки со словами:
- Давай, вылезай.
Вовка поднялся на подоконник и без особого труда вновь «просочился» через решетку.
Я помог ему вылезти из окна, и мы в недоумении разглядывали нашу находку.
- Что с ними делать то будем? - Вовка вопросительно смотрел на меня.
- Не знаю… - пожал я плечами. - Сначала их надо хорошенько затырить и подождать несколько дней. А вдруг их кто-нибудь хватится? - предположил я.
- Да…. Жалко, что там был не клад. А то мы бы стали богатеями, - чувствовалось, что Черёма расстроился, что мы не нашли клад.
- Ладно. Что тут уже говорить. Многие путешественники не сразу находили свои клады, - попытался я успокоить разочарованного Вовку. - Пошли лучше по домам.
Гранаты мы засунули в карманы пальто, но они так подозрительно оттопыривались, что любой прохожий смог бы сразу определить, что там что-то спрятано.
Глядя на оттопыренные карманы, я горестно вздохнул:
— Вот это да! Вот и куда теперь их девать эти чёртовы гранаты?
На что Вовка только пожал плечами:
- Откуда я знаю?
Я почесал в затылке и, уже более спокойным тоном предложил:
- Давай-ка, по домам разойдемся, а то смотри какие мы грязные. Любой поймет, что мы где-то лазали. Помоемся, почистимся, а потом и найдем, куда тырить эти гранаты.
И тут я сообразил:
- А я знаю, где я её затырю, - воодушевлённо смотрел я на Вовку.
Вовка с недоверием посмотрел на меня:
- Ну…. И куда же? - Произнес он с издевкой.
- Я знаю, куда… - загадочно посмотрел я на Вовку.
Тот тоже не остался в долгу:
- И я придумал! – радостно заявил он.
С тем мы и разошлись по домам.
Когда я пришёл домой, то мой средний брат подозрительно посмотрел на меня:
- А где это ты лазал? Чё это ты такой перепачканный?
- Не твоё дело, - накинулся я на него. - А если сболтнешь, то по морде, точно получишь, - и приставил к его носу кулак.
Тот знал, что от угрозы до дела и секунды могло не пройти, поэтому собрал свои книжки со стола, где он делал уроки и ушёл в соседнюю комнату.
Я тут же открыл письменный стол, вынул нижний ящик и положил туда злополучную гранату.
Через некоторое время мне позвонил Черёма:
- Ну, что? Затырил? – заговорщицким тоном шептал он в трубку.
Я таким же шепотом ответил ему:
- Да, затырил.
- А где ты её затырил? - не унимался Черёма.
- Да я у себя в письменном столе под нижний ящик положил.
- Я тоже туда же положил, - в ответ шептал мне Черема. - Думаю, что там Юрка её не найдёт.
- А ты уверен, что никто не найдёт? – я сам находился в полнейших сомнениях.
У Вовки был старший брат и ему частенько перепадало от этого Юрки. То подзатыльник он от него схлопочет, то ещё что-нибудь такое.
Но, у меня-то старшего брата не было. Я сам был старший. Сам мог раздавать подзатыльники.
Но мне, тем не менее, стало страшно, а вдруг мама или папа найдут, или Вовка заложит…
От безысходности я перепрятал гранату под матрац своей кровати.
Через некоторое время Вовка мне звонит опять:
- Ну, что? Перепрятал?
Я также, чтобы не слышали ни тетя Глаша, ни этот предатель Вовка, прошептал в трубку:
- Да перепрятал.
- И куда ты её положил?
Я так же шептал в трубку:
- Я под матрац её затырил.
Черёма мне так же шепотом, но с большим превосходством, сообщил мне:
- Не… А я под диван её засунул.
Я схватился за голову:
- Ты что? Сдурел что ли? У вас же кот есть. А вдруг он начнет ею играть? Он же может выкатить её.
Вовка от неожиданности охнул:
- Ой, точно, выкатит. Надо перепрятать, - и бросил трубку телефона.
В конце концов, Вовка запрятал гранату в книжном шкафу.
И я, последовав Вовкиному примеру, тоже запрятал гранату в книжный шкаф, за книгами, которые папа нам уже прочёл.
Я так подумал, что если папа нам эти книжки уже прочёл, то он их нам больше читать не будет. Значит, и доставать он их не будет. Ну, а граната пусть пока полежит там.
Облегчённо вздохнув, я вновь позвонил Вовке:
- Ну, чего? – ответил тот недовольно в трубку.
- Выходи гулять, – предложил я ему. - Ещё есть кое-какие вопросы, которые надо срочно решить.
Вовка согласился, и мы вскоре встретились в палисаднике, где, устроившись на скамейке, принялись приканчивать остатки семечек.
- Что с гранатой будем делать? – после нескольких минут молчания, спросил я Вовку.
- Не знаю, - пожал он плечами.
Но я не унимался.
- И много там этих гранат в подвале? – продолжил я выспрашивать у Вовки.
От моего вопроса тот округлил глаза:
- Да там ящиков было выше моего роста, - он задрал руки над головой.
Ну, если у Вовки рост чуть больше метра, а я на полголовы выше его, то ящиков, значит, там много, решил я для себя.
- И сколько же их там стояло? – донимал я Вовку расспросами.
На что Вовка, округлив глаза, продолжал:
- Да там их куча! Тьма! Там столько гранат!..
В состоянии тяжкого раздумья мы долго сидели на лавке и лузгали семечки с мечтами, как же нам лучше использовать приобретённые гранаты. Но вдруг меня озарила мысль.
- Помнишь, - начал рассуждать я, - где Бочкарев ловит форель? Там ведь под мостом заводь есть, в которой он всё время вылавливает самую крупную рыбу.
- Ну, помню, - кивнул Вовка, всё ещё не понимая куда я клоню.
- Давай кинем туда гранату, - посмотрел я на Вовку, - а когда вся рыба всплывет, то мы её тут сразу же и повытаскиваем из воды, - и мечтательно зажмурился. - Знаешь, какую уху мы сделаем из этой форели! Меня папа научил, как это делается…
Черёма, от предвкушения такой ухи даже зажмурил глаза.
Вот мы и решили, что всё это сделаем завтра, а сейчас пока надо идти по домам, потому что родители вот-вот должны вернуться с работы и будут проверять, как мы сделали уроки. Надо же выглядеть приличными пацанами, не какими-то оболтусами, которые только и могут, что в безделье слоняться по посёлку.
После принятия такого стратегического решения мы разошлись по домам.

Назавтра, в школе, когда мы вновь встретились с Вовкой около буфета, я заговорщицки подошёл к нему:
- Договор дороже денег, - не шевеля губами, кинул я ему через плечо. - После школы встречаемся.
- Хорошо, - так же таинственно согласился со мной Вовка и независимо отошёл.
И мы, как два шпиона, разошлись по своим классам.
После окончания всех уроков я ждал Вовку у дверей школы. Его почему-то всегда задерживала учительница.
Наша Прасковья Антоновна сразу отпускала всех со словами:
- Все… Идите.
И мы с треском, хлопая крышками парт пулей, вылетали из класса, крича и улюлюкая, подражая индейцам и неслись по школе с портфелями, вертя ими над головами. Потом я выскакивал вместе со всеми на крыльцо, пропуская орущую толпу, и ждал Вовку.
Сейчас же Вовка вышел осторожно. Он подозрительно огляделся по сторонам.
- Никто за нами не следит? - чуть ли не шёпотом спросил он меня.
- Не бзди, - успокоил я его, и мы в обнимку пошли домой.
По возвращению домой, требовалось сделать уроки, а потом идти гулять. Но уроки никак не делались. Все мысли витали вокруг гранаты и что с ней надо делать.
Тогда я позвонил Вовке. Тот, почему-то сразу поднял трубку:
- Ты уроки сделал? – выпалил я ему.
Тот, даже не думая ответил:
- Не могу я их делать. Я только о гранате и думаю.
Я вторил ему:
- Да я тоже только о ней и думаю, - потом, не слыша ответа, продолжал. – Так что мы с ней делать-то будем?
Вовка уверенно сказал:
- Ну, мы же решили вчера, что сегодня будем рыбу глушить.
На что я сразу согласился:
- Хорошо. Давай, берём гранаты и идём глушить рыбу.
Я взял газету и завернул в неё гранату, а потом вновь позвонил Вовке:
- А в чём мы их понесём?
Вовка долго думал и толкового мне ничего не ответил, кроме, как:
- Откуда я знаю, в чём понесём?
Тогда я объяснил ему:
- Бери сетку. Гранату заверни в газету и положи её туда. Я тоже так сделаю.
Встретились мы с ним в палисаднике.
Вовка в руках держал сетку-авоську. Сквозь все её плетения было видно, что там лежит какой-то круглый предмет, завернутый в газету.
Моя авоська представляла ту же самую картину.
Приблизившись к Вовке, я таинственно спросил у него, не разжимая зубы:
- Где граната?
Вовка наивно поднял перед моим носом авоську:
- Да, вот же она.
В испуге я схватил его за руку и дернул её вниз:
- Тихо! Пошли к заводи.
Вскоре мы подошли к обрыву, под которым находилась заводь, где Бочкарев всегда вылавливал самую крупную рыбу.
Ардон сейчас обмелел, потому что после летне-осенних дождей вода уже сошла и не имела серо-коричневого цвета, как во время паводков. Сейчас она была обычной и чистой, слегка зеленоватого цвета. Бешенства, как во время паводков, в реке уже не чувствовалось. Это Ардон был бешеным только весной после таяния снега и после осенне-летних дождей.
Мы стояли на крутом берегу и заводь, в которую мы собирались бросить гранату, находилась как раз под нами. Она была глубокая. У края заводи вода бешено крутилась белыми гребешками волн, а зайдя в неё, они успокаивались, и на поверхности стояла абсолютная гладь.
Стоя на краю обрыва с авоськами в руках, я посмотрел на Вовку:
- Ну. И что делать будем?
На что Вовка бесшабашно прокричал, стараясь перекричать шум воды, бешено несущейся под нами:
- Давай! Кидай гранату! Ты видел, как партизаны это делали?
Я посмотрел на этого бесшабашного пацана:
- Ну, видел. И что? Надо же приготовиться к броску, - попытался я приструнить раздухарившегося Вовку.
Вытащив гранаты из сеток и освободив их от газет, я тут же взял инициативу в свои руки:
- Кидать только по моей команде одновременно. Как только кинем, то будем сразу падать на землю, а то осколками нас тут всех поранит. Ты видел, как это всё в кино было? Как только гранату кинут, все вокруг падают мертвые. Хочешь быть мертвым что ли?
Вовка полностью со мной согласился:
- Да ты что? Нам же только рыба нужна, - по его взгляду я понял, что он полностью со мной согласен.
Взяв гранаты в правые руки, я принялся считать.
- Раз, два, три! Кидай! – и мы одновременно кинули гранаты в воду, а потом так же молниеносно бросились на землю.
Кинули мы гранаты и лежим, закрыв головы руками. А взрыва всё нет и нет.
Подождав несколько минут, я осторожно приподнялся и посмотрел с обрыва вниз.
Но никакого следа от взрыва, даже следа от всплеска гранат на поверхности воды не наблюдалось. Вообще-то мы даже и не видели, куда упали наши гранаты и где они лежали, под толщей воды.
В заводи по-прежнему бурлила зеленоватая вода Ардона и на ней ничего не указывало, что под её толщей могут лежать наши гранаты.
Посидев ещё минут пять, мы уже без страха, что гранаты могут взорваться, поднялись.
- Да… - разочарованно протянул я. - В кино гранаты сразу взрывались. А у нас они чего-то не взорвались.
Вовка предположил:
- Наверное, они были неисправные, поэтому они так и лежали там в этом подвале, никем не охраняемые.
- Ну, наверное, так оно и есть, - подумав, согласился я.
Зато потом, счастливые и довольные, что избавились от гранат, и совершили такое важное дело, мы не спеша пошли на базар.
Мама мне сегодня дала на пирожки десять копеек. Но я не стал покупать их. Сэкономил. Мы купили большой стакан семечек сели в палисаднике, лузгая их.

Хорошо, что мы были маленькие и ничего не соображали в этих гранатах. Это и спасло нас. Ведь в руках у нас оказались просто болванки с тротилом, закрытые заглушками, в которые должны вкручиваться запалы. Зачем их сложили в том подвале? Я так до сих пор и не знаю, потому что это было нашей с Вовкой строжайшей тайной, и мы с ним об этом никогда больше никому не рассказывали.
Только как-то раз, когда нам исполнилось уже по двенадцать-тринадцать лет, мы вспомнили об этом случае и долго-долго вместе с ним смеялись над своим приключением.
Тогда мы уже знали, почему гранаты у нас не взорвались.


Январь 2018
Владивосток

Рассказ опубликован в книге «Юность»: https://ridero.ru/books/yunost_3/