О музыке

Есть во французском языке такое слово, artiste, с полупроизносимом "э" на конце. И имеет оно, в отличие от понимания нашего, смысл широкий. Прямой перевод – человек искусства, то есть и актер, и музыкант, и художник. Ну хорошо, пусть я художник, примерно, но и артист по-ихнему тоже. А, значит, должен быть и актером, и музыкантом, да, пожалуй, и поэтом-писателем, как-никак. Ну, актер я по жизни всегда. Помню, еще в школе в туалете вставал на перевернутую урну и декламировал, подвывая, курящим одноклассникам Блока, Есенина, с выражением, как учили. Стишков понаписал кучу малу, закопался, запутался, да бросил, оно и не по возрасту. Помните классика: «Лета к суровой прозе клонят, лета шалунью рифму гонят». Вот и прогнали, тем паче, что вдвое классика успел пережить. А рассказики остались, сказки да байки разные на ночь. А что с музыкой делать? Тут я задумался, вспоминать начал. Ну была у меня скрипка, старая такая, раздолбанная, без подставки, да и без струн почти, а там, внутри, ежели глаз в щель сунуть, «Stradivarius 1725» написано. Странно. Это же бренд женской одежды в Испании. Не разберешь. К ней еще пару драных смычков прилагалось. Порисовать друзья давали. Так на ней не то, что Гоп-стоп с Муркой, Чижика не сыграешь. И что толку? Да, был у меня еще друг закадычный, Андрюха, скрипач настоящий, говорил, одно время у Макаревича играл, если не врал, конечно. Так скрипка у него была с другой надписью, «Amati», ну название такое, светленькая, чистенькая. Опять-таки, странно. Амати, вроде как - пиццерия на Можайке. Как всё запутано! Дал он мне поиграть. Я смычком поводил, туда-сюда, туда-сюда, что-то не очень получилось, видать тоже старая. Да, вспомнил, - я же и арии с попсой не потяну, не говоря уж о балете с плясками вприсядку. Вот и не знаю, может я и не artiste вовсе, так, aquarelliste. Пойду ка la musique слушать. Может, когда, до артиста дорасту.
13.11.23