Операция Дезертир

Передо мной пожелтевшая страница из журнала телефонограмм, на которой начертано торопливой рукой оперативного дежурного: Информация оперативной группы КГБ СССР:  «…в последнее время участились случаи самовольных отлучек военнослужащих из расположения частей и подразделений советских войск, выполняющих интернациональный долг в Афганистане. Большинство из самовольщиков в свои подразделения и части не возвратились. По имеющейся информации, часть из них нашли смерть от рук моджахедов, многие находятся в плену. Есть факты добровольного участия некоторых из  сбежавших военнослужащих Советской армии в незаконных вооруженных формированиях. Предателям принявшим Ислам, боевики дают жилье и большие деньги, обещают по окончанию войны отправить в любую из западных стран…».
Читая эту телефонограмму, вспоминая афган, я сегодня с удовлетворением и уверенностью могу сказать, что за весь период участия советских пограничных войск в афганской войне, ни один пограничник не пропал без вести. Конечно во многом это заслуга командиров и политработников, но здесь нельзя умалять и роль «бойцов невидимого фронта», наших контрразведчиков…
На память приходит один из многих эпизодов афганской войны. Однажды  от афганских коллег, сотрудников провинциального отдела ХАД поступила информация о том, что житель провинциального (областного) центра, назовем его Саид, работавший связистом в городской тюрьме, связан с главарем местной банды - Мавлави Кара. По данным наружного наблюдения, тот все чаще и чаще стремился оказаться поближе к месту расположения пограничников, к их боевым и транспортным колоннам, проходящим через город. Если  ему это удавалось, то он пытался заговорить с кем-то из солдат, предлагает им сигареты, жвачку, а иногда и зажигалки.
Все эти факты, естественно настораживали не только руководство ХАД, но и пограничников. В связи с этим Особым отделом пограничного отряда было принято решение, совместно с афганскими оперативниками провести операцию по обезвреживанию агента Мавлави Кара. В дальнейшем предполагалось привлечь вражеского пособника к открытому суду. Для того, чтобы все это осуществить, необходима была не только оперативная информация, но и оформленная по всем правовым нормам доказательная база. Основой доказательства в противоправной деятельности должна была послужить аудиозапись переговоров. Благо, что в афганском процессуальном кодексе, аудиозапись, оформленная должным образом, признавалась судом в качестве доказательства.
На первом этапе необходимо было организовать контролируемый контакт Саида с кем-то из пограничников. Прекрасно зная людей, старший оперуполномоченный особого отдела майор Буслаев, выбрал для этого нелегкого и ответственного дела сержанта Рустамова, переводчика, таджика по национальности,  который после окончания педагогического института был направлен для службы в Пограничные войска. Так, как сержант прекрасно владел пушту (официальный язык в Афганистане), а также знал таджикский, узбекский и  туркменский, его направили переводчиком в Оперативную группу, которая координировала деятельность пограничников и местных афганских властей. Никто не сомневался в порядочности и патриотизме парня, и потому кандидатура его, как главного действующего лица операции,  прошла без всяких нареканий. Чтобы все прошло естественно и без излишнего напряжения, было решено на первом этапе Рустамова в суть операции не посвящать.
Связист Саид, по распоряжению командира оперативного батальона царандоя джиграна (майора) Аюбхана, в ведении которого находилась и тюрьма, был направлен, в гостиницу, где жили  советники из СССР, якобы, для ремонта электропроводки. Туда же приехал и начальник Оперативной группы подполковник Юрьев со своим переводчиком. Так получилось, что Рустамов, беззаботно гуляя по гостинице, случайно зашел в пустующую комнату, где работал связист. Там и состоялось знакомство, о котором, через несколько часов, он,  слово в слово, доложил майору Буслаеву.
Саид, увидев пограничника, предложил ему сигареты. Закурили. Поговорили о том, о сем. Познакомились. Потом афганец начал выведывать у Рустами, чем тот занимается. Услышав, что тот работает переводчиком, и может в связи с этим довольно свободно  перемещаться по городу, Саид заинтересовался им еще больше. Предложил дружбу и помощь при покупке спиртного и видеоаппаратуры. Протянул пачку сигарет с «чарсом» (наркотиком), но пограничник от них наотрез отказался. Видя, что сержант насторожился, тот предложил встретиться еще раз. Афганец пообещал при следующей встрече принесет своему новому знакомому богатый «бакшиш» (подарок).
    Только после этого, достаточно откровенного рассказа Рустамова посвятили в суть проводимой операции. Довольно неожиданной была его реакция на это. Ни страха, ни волнения он не высказал. Только сказал спокойно: «Знал бы я, что он от меня хочет, там бы и прибил».
- Вот только этого не надо, - строго сказал Буслаев, - теперь от тебя требуются только спокойствие и выдержка. Все делай так, чтобы не вызвать у врага никаких подозрений. На сегодня это твоя основная боевая задача.
- Я постараюсь, - искренне пообещал сержант.
Вскоре состоялись три скоротечные, ничем не примечательных встречи, суть которых сводилась к прощупыванию пограничника на предмет возможной его вербовки. На это указывало, прежде всего то, что после каждого контакта Саид спешил в горы, где, по всей видимости, отчитывался перед Мавлави Карой о своих успехах.
На следующую встречу Рустамов направился уже во всеоружии. В боковом кармане куртки у него лежал портативный диктофон. Встреча, по взаимной договоренности, должна была произойти в парке, примыкающем к «отелю», где жили советники, под развесистым тутовником.
Саид появился немного раньше времени. Было видно, что он несколько напуган. Часто оглядывался по сторонам. Заметив, вышедшего из-за дерева Рустама, он успокоился.
- Хубасти, джурасти, бахарасти, - приветствовал афганца сержант.
Ответив на приветствие, Саид протянул блок сигарет «Мальборо», обещанный «бакшиш».
- О-о, какой прекрасный подарок. Спасибо друг, - поблагодарил Рустамов.
 Видя, что солдат доволен подарком, Саид, ненавязчиво, начал уговаривать его посетить дукан брата, где можно выбрать недорогой, но довольно дефицитный в Союзе, видеомагнитофон.
- Нет,  -  с сожалением в голосе сказал переводчик, - я не могу надолго отлучаться из «отеля». В любой момент могу понадобиться начальству.
Поняв, что солдата отсюда не вытащить, Саид  решил действовать напрямик:
- Как правоверный, правоверному, я предлагаю тебе работать на моего хозяина. За это ты получишь большой дом, двух жен, и два миллиона афгани (примерно 14 тысяч долларов США).
- А что надо делать?, - войдя в роль простака, спросил Рустамов.
- Принеси секретную карту твоего начальника, да несколько новых автоматов.
- А что потом?
- Если захочешь, будешь с оружием в руках воевать на стороне моджахедов, борцов за веру. После окончания войны с неверными хозяин  предоставит тебе возможность выехать в любую западную страну. Сказав это, Саид, отступив на шаг, с любопытством смотрел на Рустамова, пытаясь по глазам угадать его реакцию на это, заманчивое и вместе с тем рискованное предложение.
Пограничник отнесся к необычному предложению спокойно, словно ожидал этого.
- Я подумаю, - сказал он.
- А где мы встретимся в следующий раз, - спросил Саид.
- Я предлагаю встретиться в саду, примыкающему к нашим позициям. В сад я могу выйти в любое время.
- Нет, -  с испугом отказался, Саид. - От неверных нужно держаться подальше.
- Когда понадобится я тебя  найду, - добавил на прощание он.
Рустамов тут же возвратился в «Отель», где его уже ждали. Специалист - хадовец, перемотал кассету. Зафиксировал на бумаге начало разговора, середину и заключительные слова беседы. Потом настал черед Рустама, который подробно изложил на бумаге все, чего добивался от него Саид.  Начало доказательной базе было положено.
В ходе обсуждения прошедшей встречи, участники операции пришли к выводу, что «вербовщик», говоря языком рыбака, глубоко заглотнул наживку, и теперь сделает все, чтобы, во что бы то ни стало, добиться своего. Второй вывод был менее оптимистичным. Саид боялся встреч вблизи расположения советских войск, и потому  задержание с поличным было делом проблематичным.   
- А как хорошо было бы добавить к этим материалам вещественные доказательства. Если дом и жен, в виде вещдоков приложить просто не возможно, то деньги – в самый раз. Деньги – это серьезно, - мечтательно сказал начальник провинциального отдела ХАД джигран  Хошими.
- Все это правильно, но враг пока, что думает по другому. Поэтому я считаю этот вопрос преждевременным, - возразил Буслаев, - если и дальше все пойдет по нашему сценарию, то к этому вопросу мы возвратимся на конечном этапе операции. А пока, что, я повторяю, все должно идти по намеченному плану. Мы должны собрать как можно больше доказательств с помощью диктофона.  От таких доказательств на суде тоже не просто отвертеться.
- Что ж, вы правы, - согласился джигран, - а мы постараемся обеспечить постоянное наблюдение за каждым шагом этого сына шакала, пособника душманов.
   Следующей встреча состоялась в сосновом парке, который раскинулся перед дворцом генерал-губернатора, куда начальник Оперативной группы подполковник Юрьев прибыл по неотложному делу.
Обменявшись приветствиями, пограничник и афганец направились под густую крону деревьев.
- Скажи мне во имя Аллаха, что ты решил?, - в упор спросил Саид.
-  Я согласен стать моджахедом, но хотел бы предварительно получить хотя бы половину обещанной суммы.
Саид, обрадованный положительным ответом пограничника, был готов на все.
- Слава Аллаху, ты принял единственно правильное для правоверного решение. Теперь тебя ждут все блага и деньги, которые могут обеспечить самые лучшие условия жизни не только в Афганистане, но и на Западе.
- А теперь слушай внимательно, - продолжал Саид, - в пятницу, ты с секретной картой, оружием и боеприпасами должен явиться к мечети, купол которой с ваших позиций хорошо виден. Там тебя буду ждать я и хозяин. От него ты получишь деньги и все остальное…
- Хорошо! – уверенно сказал Рустамов, и, попрощавшись они разошлись. 
После прослушивания аудиокассеты, участники чекистской  операции пришли к выводу, что в их руках сосредоточено достаточно фактов, для того, чтобы прилечь «вербовщика», пособника душманов Саида по статье 225 Уголовного кодекса ДРА: «Вовлечение в контрреволюционную деятельность одного лица другим лицом». Согласно этой статье, преступник наказывается лишением свободы на срок до 25 лет.
Заключительный этап операции прошел тихо и мирно, без перестрелок и погонь. Саиду передали распоряжение начальника оперативного батальона царандоя джиграна Аюбхана, чтобы тот отремонтировал связь в здании провинциального отдела ХАД. Тот ни о чем не подозревая подошел к зданию, показал начальнику караула письменное распоряжение. Начальник караула проводил связиста в подвальное помещение. Там Саида уже ждали два хадовца с наручниками в руках. Через несколько дней, припертый к стене неопровержимыми доказательствами, он уже давал правдивые показания. Открытый революционный суд приговорил его к 12 годам  лишения свободы.
После этого случая в приграничных провинциях Северного Афганистана, не было отмечено больше ни одной попытки «вовлечения в контрреволюционную деятельность» пограничников. Урок, данный моджахедам афганскими и советскими контрразведчиками, запомнился им надолго!