Глава 4. Житие мое... Запись 1. Быт и питание

 На фотографии - и откуда взялось столько силы в руках? Щас наведу порядок!
 
  Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
  Народная мудрость
 
  Все четыре года в училище мы прожили в просторном светлом помещении - казарме, расположенной на верхнем этаже четырехэтажного здания 1-го батальона. Под нами располагалась 12 рота, еще ниже - 11 рота, а на первом этаже находились ротные ленинские комнаты, кабинеты командования батальона и разные подсобные помещения.
   Расскажу об устройстве нашей казармы. Ее большую часть занимало спальное помещение с кроватями, расставленными в один ярус. Между ними располагались тумбочки, из расчета одна на двух курсантов. В ногах каждой кровати стоял табурет. На него мы складывали перед отбоем определенным образом сложенное обмундирование (летом - ХБ, а после приказа о переходе на зимнюю форму - ПШ). Под табурет мы ставили сапоги, а на его перекладины развешивали портянки. Кровать имела подматрасник, матрас и заправлялась двумя простынями. Причем, если первая стелилась как обычно, то вторая складывалась вдвое и ложилась поверх первой, а ее верхняя часть заправлялась под матрац в головах. Синее байковое одеяло укладывалось сверху простыней и заправлялось с трех сторон - в ногах и с боков. Это делалось для удобства контроля со стороны начальства - так можно было видеть вторую простыню, не вороша постель. В изголовье кровати лежала подушка. Лицевое полотенце сворачивалось втрое и вешалось на дужку кровати в головах. Ножное полотенце (с клеймом "Н", сделанным черной краской, чтобы не перепутать с лицевым) крепилось за нижнюю дужку кровати в ногах, а его конец прятался под матрац.
   Ложиться и садиться на кровать в дневное время строго запрещалось. Лишь перед заступлением в наряд разрешалось отдохнуть час-полтора (это уж как получалось).
   Время от времени мы организованно выносили одеяла на улицу и выбивали их от пыли, взявшись вдвоем за углы.
   Помимо кроватей в расположении каждого взвода стояли шкафы для конспектов, личных вещей и вещмешков. Все содержимое шкафов должно было располагаться строго по отделениям, а на полках были наклеены именные бирки. Рядом со шкафами в нише находилась взводная вешалка. На ней висели наши шинели, а сверху на двух полках лежали противогазы и полевые сумки, с которыми мы ходили на занятия.
   В центральном проходе стояла гимнастическая перекладина. А в дальнем конце прохода в кубрике 5-го взвода у стены располагался телевизор. Перед ним мы собирались для просмотра телепередач. Также в центральном проходе проходили ротные собрания: из канцелярии выносился стол, а мы рассаживались повзводно на своих табуретах.
   Кроме спального помещения в казарме имелись оружейная комната, канцелярия, каптерка (помещение для хранения личных вещей курсантов и имущества роты), умывальник, туалет и бытовая комната. Курить в расположении запрещалось, а батальонная курилка находилась на улице, рядом с входом в здание.
   Пару слов о нательном белье. В его состав входили синие трусы, голубая майка и белая хлопчатобумажная рубаха с кальсонами. Зимой выдавались теплые голубые кальсоны и рубаха с начесом. В холодное время года, когда мы заступали в караул или выезжали на полевой выход, то поддевали под форму "вшивники" - домашние свитера и полуверы. Портянки летом были тонкие бязевые, а в зимний период - теплые байковые. Нательное белье и портянки менялись один раз в неделю при помывке в бане.
   Постельное белье (простыни, наволочки, полотенца) тоже менялось раз в неделю непосредственно в расположении роты. Смена нательного и постельного белья проводилась каптерщиками под руководством старшины роты.
  Свою форму мы стирали сами в умывальнике по мере необходимости, а потом гладили в бытовке.
  Все курсантское обмундирование, за исключением рубашки, галстука и носков, должно было быть проклеймено хлоркой. Мы делали это сами. В обычной мыльнице разводили хлорку водой. Потом макали в полученную смесь кончик спички и рисовали прямоугольник, а внутри него писали номер своего военного билета. Такое клеймо наносилось на внутреннюю сторону ПШ и ХБ (на куртке и брюках) и на шинель.
  На противогазы, подсумки для магазинов и вещмешки пришивалась фанерная бирка с фамилией, инициалами владельца и номером взвода. Писали ручкой с черными чернилами, после чего бирка покрывалась лаком. На фуражках, пилотках, сапогах, ремнях и полевых сумках с внутренней стороны шариковой ручкой писали фамилию и взвод. Фляжки подписывались на чехле.
   Все остальное имущество роты в обязательном порядке маркировалось черной краской и было записано в специальных книгах учета. Материальную ответственность за ротное имущество несли командир роты майор Дуленко и старшина роты Анатолий Н., а за охрану ротного имущества отвечал наряд по роте.
 
   ***
 
   Теперь о хлебе насущном.
   Столовская пища к третьему курсу нам основательно надоела, и у многих уже вызывала изжогу. Рацион был весьма однообразным. На завтрак давали кашу, чай, масло, хлеб. В обед - борщ-суп, кашу, компот из сухофруктов, хлеб. На ужин, как правило, - картофельное пюре с жареной рыбой (хек, мойва), чай, масло, хлеб. Каши бывали разные: рисовые, гречневые, перловые, овсяные, пшенные. На гарнир к ним шло мясо. Иногда кашу заменяли тушеной капустой, отварными макаронами, вермишелью или пловом. На обед изредка подавали салат с солеными огурцами или помидорами.
   По воскресеньям на завтрак мы получали по два вареных яйца и делали курсантский бутерброд - крошили яйца на хлеб с маслом, а потом слегка подсаливали. Получалось вкусно и сытно. Несколько раз в году, по большим праздникам, нас баловали котлетами, печеньем и конфетами.
   На четвертом курсе мы стали более разборчивыми в еде. Большинство ходило в столовую только из-за отдельных блюд: на завтрак - ради хлеба, масла и чая, на обед - ради хлеба и компота, а на ужин - ради пюре с жареной рыбой. Но когда сильно подводило живот, приходилось есть то, что дают.
   Поэтому, естественно, каждому курсанту хотелось сходить в училищную чайную "Эфир" (между собой мы называли ее "чипок" - Чрезвычайная Индивидуальная Помощь Оголодавшим Курсантам), купить там круглый коржик и слопать его, запивая стаканом вкусного молока. Это ведь такое удовольствие!