Стереотипное мышление. Глава 1

               
 По никому не знакомой, такой же, как сотни или даже тысячи других точно таких же улиц по вчему миру, - Лавандовой улице - уверенной, слегка летящей и одновременно быстрой походкой шел молодой человек. Звали его Володин Иван. Хотите отчество? Пожалуйста. По отцу - Петрович.
 Так вот. Шел Иван в сегодняшний, на удивление жаркий знойный день, по тротуару на вчтречу ни к кому иному, как к своему бывшему преподавателю, а если быть точнее, то преподавательнице, Образцовой Елене Викторовне. И шел он не просто так.
 Дело в том, что еще за годы учебы в школе (сейчас он учился на журфаке в университете) Иван, особенно в последние года два, разглядел в этой пожилой, но весьма образованной женщине прекрасного и более того нужного ему собеседника и советчика. Именно поэтому он теперь бегал или звонил ей почти по любому вопросу. Именно поэтому он хотел услышать именно ее мнение по тому или иному событию. Именно поэтому сейчас он шел по этой улице. И, наконец, именно поэтому он соврал в университете, что приболел.
 И вот, пока я вам все это рассказываю, наш герой уже успел дойти и стоял перед дверью ресторана "Ревизор", сверяясь по часам, не опоздал ли он и, убедившись в этом, он вошел в открытую лакеем дверь.
 Надо сказать, что ресторан этот был очень популярным в нашей стране. И когда Иван вошел во внутрь, он самолично в этом убедился.
 Иван, естественно, был шокирован увиденным. Мало того, что его поразил свет, бъющий прямо в лицо, как только входишь в ресторан, но также бросилось в глаза огромные люстры на потоле, сделанные в стиле 19-го века, что полностью соттветствовало названию и общей стилистике заведения. Но это, как говорится, было еще не все.
 Больше всего Ивана поразило то, как в целом гармонично смотрелась картинка: все стулья и столы были сделаны из красного дерева, подсвечники были из золота (может быть просто позолочены), в оркестре (он располагался на сцене, позади обеденного зала) играли высокообученные, известные здесь музыканты. Однако, было понятно, что все это сделано для привлечения посетителей, туристов и создания имиджа и репутации как ресторана в отдельности, так и города в целом, не говоря уже про страну. Ну, прошу извинить, что утомляю вас, читатель, столь долгим описанием этого ресторана. Продолжим.
 Итак, Иван вошел в ресторан, попутно ищя Елену Викторовну. И, что удивительно, он очень быстро ее нашел, несмотря на то, что посетителей в ресторане сегодня было не мало. Она сидела за крайним от окна столиком, читая свежие "Ведомости". На столе стояли две чашки кофе.
 Елена Викторовна подняла глаза, как только Иван подошел к столику. Она сегодня была одета в легонький гольф цвета коры молодого дуба, темные брюки и ботинки. Она приветливо улыбнулась Ивану, что не могло не вызвать ответной улыбки на его лице.
 – Злравствуйте, Елена Викторовна, – сказал Иван, параллельно присаживаясь на стул.
 – Добрый день, Иван, – Елена Викторовна отложила "Ведомости" в сторону и немедленно продолжила: – Ну, давайте, чтобы не задерживать ни вас, ни меня, мы начнем обсуждение вашей проблемы. Так что же у вас произошло.
 Иван, еще совсем недавно репетировавший этот разговор, немного замялся. Он отчетливо представлял эту встречу много раз у себя в голове, но сейчас он не мог связать ни слова. Еще и эти люди вокруг. Он только, казалось, собрался с мыслями и готов начать разговор, как проходил какой-нибудь человек и своим присутствием сбивал и без того хрупкую уверенность этого молодого человека. Казалось, все они специально пришли сегодня сюда, чтобы помешать ему поговорить с Еленой Викторовной. И зачем она только его именно сюда пригласила?
 А тем временем Елена Викторовна ждала. А он не мог произнести ни одного внятного слова. По-видимому, Елена Викторовна куда-то торопилась, либо она поняла, что Иван не сможет ей ничего сказать, пока они в ресторане, потому что она посмотрела на Ивана, опустившего голову вниз от бессилия и стыда, и сказала следующее:
 – Я так понимаю, Иван, вы стесняетесь мне рассказать о вашей проблеме в присутствии других людей. Но почему? Вы боитесь быть не понятым?
 Дождавшись утвердительного кивка Ивана, она вздохнула и продолжила:
 – Хорошо. В таком случае я сейчас позвоню сестре и скажу, что мы перенесем нашу с ней встречу на другой день. А мы с вами сходим прогуляемся. Хорошо?
 – Да, конечно, – Иван не мог больше ничего сказать, но был безумно благодарен этой пожилой даме.
 Через некоторое время, а именно после того, как Елена Викторовна позвонила сестре и рассказала всю ситуацию, потом собрала свои вещи и мы расплатмлись,  мы наконец вышли из "Ревизора", как бы это глупо и невежественно не звучало, и направились в сторону парка. Пока мы шли я мысленно благодарил ту женщину, что шла рядом со мной.
  – Ну, так о чем вы хотели мне сказать? – голос ее был намного громче, чем в ресторане, вероятно из-за отсутствия людей. – Расскажите мне все, что вы хотели сказать. Если честно, я не понимаю, чем я смогу вам помочь. Я ведь не психолог.

 – Понимаете, я стал замечать, что перестаю быть тем, кем я являлся с самого своего рождения, – патриотом, – начал было я, когда мы уже сидеди на скамейке. – Но самое страшное то, что еще год назад, если бы мне кто-то сказал, что я так координально изменюсь, я, честно говоря, рассмеялся.
 Елена Викторовна посмотрела на меня не то чтобы с непониманием, но удивлением. Было видно, что такое ей слышать если не впервые, то уж больно давно, что показалось Ивану удивительным, если учитывать, что ее стаж в педагогике был внушителен – 40 лет! Однако, посидев несколько секунд (видимо "переваривая" информацию), она наконец сказала следующее:
 – Честно говоря, Иван, я не понимаю, чего вы от меня хотите? – она, судя ао ее лицу, была крайне возбуждена и спокойствие сменилось негодованием. – Вы, полагаю, хотите знать мое мнение, иначе вы бы не позвали меня.
 Иван утвердительно кивнул.
 – Ну, хорошо, – сказала Елена Викторовна, предварительно вздохнув, как ьудто ее попросили подписать акт о расстреле. – Но, Иван, не думайте, что мле мнение единственное верное. Вообще, запомните, верного мнения не существует. Для каждого есть свое мнение и для каждого именно оно верное.
 Последние слова не дошли до Ивана. У него в голове вертелся заданный ранее Еленой Викторовной вопрос "Чего вы от меня хотите?" и, хотя он уже ответил ей, сомнения в правильности его действий становились более глубокими с каждой пройденной секундой.
 Однако, сейчас он в голове спрашивал себя, почему он вообще пришел к ней, а если и пришел бы, то почему именно к ней? Хотя тут же находил ответ, который удовлетворял его: потому что больше ему не к кому идти с этим вопросом, а возможно, лучше будет даже назвать это проблемой. Нет, не подумайте, у Ивана есть и родители, и сестры с братьями, и другие родственники, но они бы попросту не поняли его. Не поняли не потому что не хотели, а потому что они считают, что живут лучше всех, а страна у них самая лучшая. Но Иван считал, что это не так. Далеко не так. Но, как мы знаем, единого верного мнения нет, не так ли?
 А Елена Викторовна, видя, что мысли этого молодого челоаека далеко отсюда, щелкнула пальцами перед самым его носом, чтобы вернуть того в реальность.
 – О чем вы задумались, Иван? – указательным пальцем она немного приспустила на нос одетые раньше очки.
 – А, да нет, ни о чем. Прошу вас, простите. Продалжайте пожалуйста.
 – Ну что ж. Честно сказать, я никогда об этом не думала. Не знаю, может мы были так воспитаны и это мои "совковые" взгляды во мне говорят, но я не хочу никуда уезжать. Мне, как ни странно, здесь хорошо.
 Иван неслмненно был уживлен таким ответом, но отступать от своего он не собирался, поэтому перешел в наступление.
– Ну, неужели у вас никогда не было желания покинуть страну. И ладно, при Советском Союзе, там был железный загавес и все такое, но потом, после распада СССР, неужели вы не захотели уехать, когла увидели, как живут те, кого вы считали врагами? К тому же ваши дети, как вы сами рассказывали выросли к тому времени, а родители умерли. – Иван, закончив свою речь, был почему-то уверен, что убедил Елену Викторовну в своей правоте. Но она снова удивила его, приведя более убедительные факты и убеждения.
 – Вы знаете, я искренне не понимаю, почему вы так увлечены богатством и добробытом. Вот поверьте, у меня есть зарплата и пенсия и мне вполне хватает ленег на хлеб, одежду и квартплату. Я не понимаю, зачем одному человеку держать миллиарды в кармане, хвастаясь ими, а не, например, помочь этими самыми миллиардами какому-нибудь ребенку изоечиться, скажем, от рака?
 Елена Викторовна была прирожденным орвтором и ее речь всегла была поставлена, поэтому с ней было приятно разговаривать и уж тем более спорить. Хотя мношие в споре готовы погрызть друг друга, она всегда была спокойной и внтмательно выслушивала собеседника, каким бы законченным грубияном или дураком он ни был.
 Однако Иван сейчас думал совершенно не об этом. Его больше беспокоило то, что его собеседница была права. Права она была абсолютно во всем, что сказала. И Иван почувствовал, что он должен что-то предпринять, чтобы не выставить себя дураком.
 – Ну хорошо, – Иван, подобно своей бывшей учительнице, старался быть спокойным, хотя изнутри его разрывали эмоции. – А если взять не богатство, а признание. Ведь, согласитесь, в мире ценится все западное, американское, но никак не наше, отечественное. Да что там в мире, даже у нас самих. Яркий тому пример: мы предпочитаем иностранные образцы машин, а не свои.
 Пока они спорили, кто прав, в парке заметно похолодало. Перестали даже петь птицы, казалось, слушая и делая ставки, кто же в конце концов победит в этой схватке.
  – Ну, в машинах я не разбираюсь, поэтому на счет машин ничего не скажу. А вот то, что в мире ценится больше не наше, а зарубежное, вот тут вы правы. Но в этом нет вины нашей с вами, а скорее это просто мировоззрение, которое слаживалось столетиями. И, поверьте мне, его не так-то просто будет разрушить.
 Иван не знал, что еще сказать. Речи его учительницы были настолько правильными, понятными и такими простыми, да еще и говорила она их спокойно, непринужденно, что еще больше внушало правоту ее слов. Поэтому Иван решил использовать последнее, что у него оставалось – конкретные примеры людей, уехавших иди вышедших из низов.
 – Ну хорошо. Вот вам реальные примеры. Итак, Харрисон Форд, чьи предки быди из Минска, который 10 лет проработал плотником, ппежде чем стал самым высокооплачиваемым актером своего времени. Другой пример: Сильвестр Сталлоне, чьи предки были выходцами из Российской империи, Арнольд Шварцнеггер, чьи предки были из Австрии, наш писатель, уехавший от революции, Владимир Набоков и многие, многие другие, кто сейчас "элита" их искусства, они почти все родом из других стран, но не побоялись шагнуть в неизвестность, не свернули с пути, за что Бог их поощрил, – Иван и не заметил, как постепенно его голос становился все громче, пока не дошел почти до крика, потому как был увлечен своим рассказом, который должен был принести ему победу в этом споре поколений.
 Елена Викторовна сиднла молча. Она слушала и, казалось, даже не дышала, но по ее лицу было видно, что для нее все вышеперечисленные не деятели искусства, разве что только Набоков. Но она сказала Ивану следующее, со свойственным ей спокойтвием:
 – Ну, я вас услышала, Иван. Я сейчас услышала стереотипное мышление. Поэтому вместо того, чтобы вас переубеждать, я просто согласшусь с вами. А теперь, позвольте я оставлю вас наедине с самим собой, – она встала, забрала свою сумочку и ушла в сторону автобусной остановки.
 А Иван тем временем сидел в замешательстве. Он не понимал: радоваться ему, что Елена Викторовна согласилась с ним или же наоборот грустить, потому что она согласилась с ним, при этом упомянув какое-то стереотипрое мышление? И что это вообще такое, это стереотипное мышление? И все же он решил не обращать на это внимания и радоваться, что он победил. Хотя, он сам ее позвал поооворить. Так чему же радоваться?
 Посидев еще немного, Ивпн решил, что лучше ему будет сейчас уехать домой, в родной город, тем более у бпбушки его, Неониллы Станиславовны, через несколько дней юбилей – 70 лет.
 Он зашел в магазин, купить что-нибудь в подарок (не ехать же с пустыми руками!) и пошел в своб квартиру заказывать билет.  И все-таки удивительная вещь – интернет. И как раньше люди без него обходились?
Именно такие мысли вертелись в голове у каждого третьего современного молодого человека, нсли ему нужно было воспользоваться интернетом. И мало кто из них представляо свою жизнь без того, что их бабки называли "бесполезной, уюивающей людей штукой" и без того, что служило причиной любому поисшествию, про которое они слышали по телевизору. Но, мы никого осуждать не будем, а лучше пойдем дальше, поьому как у каждого человека на Земле есть свое мнение, кажущееся ему единственным верным