09. 02. 2023 Про жевачку

Жевачку, жевательную резинку мы видели только по телевизору.

Там, когда показывали футбольные/хоккейные матчи и крупный план выхватывал тренеров, могучие дядьки в хороших костюмах постоянно что-то жевали. Советскому ребенку, которого воспитывали в духе « есть только за столом» странно было смотреть на эти ходуном ходящие челюсти на холеных лицах в ситуации, совершенно далекой от какого-либо приема пищи. Как-то не срастался в моем детском сознании строгий аристократичный костюм с типичными движениями буренки в поле.

В головах сам собой складывался неоднозначный образ свободы , сочетаемый несочетаемое: сдержанное/красивое и развязное/расхлябанное одновременно.

Увидев жевачку по телевизору однажды, мы о ней знали теоретически, но с реальной жизнью ее образ никак не пересекался. И, занятые другими разными интересными делами, какое-то время мы о ней даже не думали.

Она и особой мечтой поначалу не была: какой смысл мечтать о несбыточном? Была чем-то... вроде горностая с картины Да Винчи - фантастический зверек, живущий в других краях. Таких далеких, что посмотрели на картинке и забыли.

Лет в семь только эта мечта материализовалась. В крупных городах потихоньку налаживалось производство советской жевательной резинки, иногда перепадало и нам. Крайне редко, так, что я даже не помню ярких моментов, только смутно — что где-то кому-то все таки удавалось отхватить заветную маленькую пачку из пяти пластинок, выложенную фольгой внутри. И фольга, как обертка была в новинку, и тонкие пластинки жвачки.
Если счастливчик оказывался щедрым, мы делили эту пластинку на части с друзьями. Жевали, мне кажется, в несколько подходов. Экономили, берегли. До черноты. Да простят меня любители гигиены и маньяки чистоты.

Пожевав, скатывали в шарик и прятали, чтобы на завтра пожевать еще. Очень забавлял сам процесс- своей никчемностью, бессмысленностью и крутостью одновременно. Жевалась жевачка до процесса полной непригодности, об антисанитарии потемневшего бесформенного комочка никто из не думал.

Родители приходили в ужас и ругали, конечно. Если находили. Но кого и когда в детстве это могло остановить?

Лет в десять меня ожидала персональная радость: в числе прочих подарков, привезенных родственниками из Таллина (еще когда он писался с одной буквой Н), оказалась жевательная резинка.

Пару пачек, всего лишь, зато какие! Жевачка внутри была не плоскими пластинками, которые были уже нам знакомы, а необычными подушечками, белыми, полумягкими, пористыми, вкусными даже на вид, душистыми и нежными, да еще и с начинкой в виде фруктового желе.

Я в один миг стала героем дня. Не помню, хватило ли у меня сил поделиться с кем-то или нет. Помню, что несколько последующих лет, ожидая очередного приезда гостей из Эстонии, особенно нетерпеливо ждала этой жевачки. Не всегда дожидалась, кстати, иногда гости приезжали без нее.

Еще помню, однажды  попалась мне в руки (в рот?)  жевачка в виде сигареты. Полный восторг  и от идеи, и от жевания.  До сих пор перед глазами та  картинка, но больше я никогда такого не встречала, теперь уже думаю - не придумала ли я  этот образ сама?

Вспоминая о жевательной резинке, не удержалась, изучила историю вопроса, оказывается, в Советском Союзе она выпускалась и импортировалась, и можно набрать даже пару десятков видов вариантов (за пару десятков лет). Но, в наши края это чудо попадало действительно редко. Я не помню ничего, кроме пачки с апельсинкой на белом фоне (вкусная) и с мятой( ребенку было вообще непонятно, зачем выпускают невкусные вещи). Все остальное было в больших городах и до нас не добегало.

Нам же, неприхотливым, весь оставшийся ассортимент заменял гудрон, который варили в бочках, чтобы заливать крыши и молодые сосновые почки.  Гудрон отколупывался от бочек, к которым  прилипали случайно оброненные капли.  Их вполне хватало, чтобы расщепить и разделить на целую ватагу. Был он терпким,  ядреным, с устойчивым нефтяным запахом. Жевался вечно. Почему-то нам нравился. Сосновые почки тоже были ничего, пахли свежестью и хвойностью, но имели  свой недостаток- быстро съедались, конкуренции с гудроном, конечно, не выдерживали.  Но, отсутствии конкурентов, оба заходили на ура, и казались, вкусным и забавным.

Уже попозже, где-то в районе перестройки, когда приоткрыли возможность для туризма и в нашу страну поехали иностранцы, их туристические автобусы имели техническую остановку на трассе, почти напротив нашего поселка.

У наших мальчишек тогда появилось новое развлечение: бегать туда и менять что-нибудь советское на что-нибудь иностранное. Чаще всего наменяными сокровищами оказывалась жевачка и сигареты. Что взамен отдавали они на память о Советском Союзе, я не знаю. Помню, что их ругали учителя, делая акцент на том, что «о нас скажут» и что «скажут, что советские дети такие бедные, что готовы отдать все за жевательную резинку».

Ну, с последним они, конечно погорячились, далеко не всё готовы мы были отдать в качестве обмена, но жевачке, конечно, радовались невероятно. Тогда, детьми, мы смеялись и не верили менторскому тону учителей, а нашим мальчишкам и вообще было все равно, что о них скажут. Но печальная правда, наверное, в том, что так оно и было: рискуя быть наказанными, дети готовы были поменять что- нибудь на жевачку, потому что она была прикольным интересным моментиком, которого они в своей жизни были лишены. Но совсем не потому, что не было вообще ничего и даже жевательной резинки.

Только кто бы в эти нюансы вдавался в то время . Тем более дети, которые пока живут вне политических игр. Тем более американцы, которые свои игры с обменами обкатали много столетий назад.

В девяностые, с перестройкой, в страну хлынул поток всего, прилавки заполнились жевательной резинкой разных сортов, стран, появились с наполнителями, вкладышами, в коробочках, пачках, на любой вкус и цвет, и жевачка превратилась из предмета вожделения и гордости в банальный продукт.

Доступный, поэтому неинтересный.

Или это просто детство закончилось.