World Record

Home - Before the Night - We’re Finally Landing

1

Блиц, блям, вжух, прыжок, взмах меча, поворот, отскок от стены.

Чем меньше я старался, тем лучше у меня получалось. Безумие, но так оно и было. Когда я отвлекался, переставал обращать внимание, позволял рукам самим делать своё дело, тогда всё шло как надо. Блиц, блям, вжух, прыжок, взмах меча, поворот, отскок от стены. Человек бежит по экрану слева направо без единой паузы. Опасный марафон, который я должен помочь ему выиграть. С геймпадом в руках, в знакомом с детства мягком кресле под завывания ветра и простую восьмибитную мелодию, играющую где-то на периферии сознания. Для меня это уже давно не был платформер. Это ритм-игра. Я играл каждую ноту этой мелодии уже миллионы раз, но ни разу всю мелодию целиком. Так что бы идеально, так что бы лучше уже просто невозможно. Прыжок, поворот, блим, блямц, вот это место особенно непростое и я косячу. Сбиваюсь с ритма на мгновение, но быстро прихожу в норму. Секунда потеряна и забег испорчен. Но я не останавливаюсь. Останавливался раньше, и начинал сначала. Но это приводило к нетерпению.  Нетерпение убивало весь настрой, который я пытался выстроить. Всё дело в голове. В отстранённости. В беззаботности. Это была особая форма медитации. Изгнать из головы мысли. Эмоции. Руки делают своё дело. Они делали его сотни раз. Они знают, что делать. Это была мускульная память или как там оно называется. Всё что требовалось от меня - не мешать. Не лезть. Не сосредоточиться, но отстраниться. Сохранять фокус, не обращая на него никакого внимание.

Ёлка мерцает справа в углу. Я потратил полдня что бы её нарядить. Осталась в кладовке от тех, кто жил здесь до меня. Вместе с гирляндами и коробкой новогодних шаров. И новогодней шапкой, которую я напялил на себя. Я фиксирую новые сообщения в твитч-чате, но не читаю их. Это бы полностью убило мой фокус. Нужен баланс. Фокус и отстранённость. Вместе. В кажется несовместимом сочетании.

Но люди что-то пишут. И кидают денег. Я говорю “ благодарю” или что-нибудь в этом роде. Иногда. Иногда нет. Не знаю, что эти люди здесь делают. Я, по-моему, не делаю ничего интересного. Редко говорю. Разве что “бламц” или “вжух”. Иногда. Что бы помочь себе. Иногда говорю: “Начнём сначала”. Себе. Не им. Ничего более развлекательного, чем надеть новогоднюю шапку, я обычно не делаю. Раньше у меня были усы и ковбойская шляпа. Когда я ставил рекорд в прошлый раз. Но теперь у меня дикая чёрная борода и красная новогодняя шапка и отсветы новогодней ёлки падают на меня и моё кресло.

Я не делаю ничего интересного, но я настроил стрим и люди идут. Смотрят за моими попытками. Кидают денег, на которые я живу. Может быть, я новая форма уличных музыкантов. Играю соло на геймпаде. Одну и ту же мелодию, шесть раз в час, восемь часов в день, семь дней в неделю. Иногда больше. Иногда меньше. Может быть, я безумный монах двадцать первого века и эти люди мои последователи. Может я могу начать секту. Стану новым Далай-Лама или Ганди или Чарльзом Мэнсоном. Бредовый пророк для бредового века.

Блам, вжух, вперёд и вперёд. Ни на что не надеясь и ничего не ожидая. Дело в путешествии, а не назначении, так ведь? Даже если проходишь одно и то же приключение уже несколько сотен раз. Бегая по кругу в прямом и переносном смысле. Взгляд на часы. Пора бы уже закругляться. В холодильнике ждёт холодный ужин из полуфабрикатов. Баночка пива? Праздновать сегодня особо нечего, но посмотрим. По настроению. Взгляд в чат. Пара сотен всё ещё здесь. Кидают деньги время от времени. Кто-то пару баксов, кто-то несколько рупий. Весь мир следит за моими попытками. Смотрит за моим персонажем возможно внимательнее меня. Блиц, блям, вжух, взмах меча, прыжок, отскок от стены. Бесконечный бег слева направо без единой остановки. До конца и опять сначала. Но я стараюсь особо не вдаваться в подробности. Чем меньше я стараюсь, тем лучше у меня получается.

2

В холодильнике пусто. Полуфабрикаты кончились. В животе урчит. Пива ещё осталось не много, и я открываю баночку. Возвращаюсь в своё кресло и попиваю, вглядываясь в собственное отражение на чёрном экране. Пиво натощак вызывает лёгкое головокружение и не даёт никакой сытости. Нужно идти в магазин. Ветер за окном завывает со страшной силой, словно отговаривая меня. Но живот урчит и крутит, и я откладываю пиво и иду надевать пуховик.

Ночь темна и снегопад не прекращается уже который день. Магазин недалеко, но при таком ветре путь туда кажется целым приключением. Суёшь руки в карман, прячешь шею в воротник. Улицы пусты, никому неохота мёрзнуть в такой час и день. И в магазине тоже почти никого нет. Брожу с корзиной по пустым проходам между стеллажами с продуктами. Кладу хлеба, кладу блинчиков, кладу сухие завтраки - на завтрак - большую бутылку молока. Ещё несколько банок пива. Стою перед стендом с холодным салатами - корейская морковка, спаржа, кальмары, плавающие в масле, подобная ерунда. Разглядываю и то и дело бросаю мимолётный взгляд на кассу. Там сегодня она. Не знаю как зовут, они почему-то не носят тут бейджиков, а заговорить я так и не могу решиться. Сколько она уже здесь работает? Пару лет, наверное. В чертах лица что-то мягкое и спокойное. Смотрит в телефон с какой-то отстранённой улыбкой. Что-то в её чертах и мягких движениях резонирует со мной, но не могу сказать что. Я избегаю слова Любовь по отношению к человеку, о котором не знаю ничего, кроме собственных фантазий.

Я кладу спаржу в корзину и иду в кассе. И снова наше общение сводится к расчёту стоимости моих покупок и прикладывания карты к терминалу оплаты. Улыбка на её лице вежливая и отстранённая, искусственная. Хотя глаза приветливые. Может быть, боится собственных эмоций и, может быть, в этом я и узнаю себя. Впрочем, может быть, как я и говорил, всё это лишь мои фантазии.

Я расплачиваюсь и снова выхожу в ночь. Мне предстоит обратное путешествие и пряча лицо от ветра и снега я направляюсь домой.

Я думаю о ней пока поджариваю блины на сковородке. Как о старой знакомой. Когда я вижу её чувствую лёгкий приступ надежды и когда прощаюсь ощущаю беспредметную тоску. Очередной новый год, который я встречаю один. В пустой трёхкомнатной квартире, по которой я слоняюсь словно призрак. Я люблю одиночество. Искренне. По-настоящему. Люблю до тех пор, пока не оно вгрызается мне в глотку и не пытается вырвать сердце. Одиночество может быть самой верной подругой, но может быть и злобной сукой. Я знаю, оно ревнует меня к этой женщине из гипермаркета. Но бояться ему нечего. Я и сам слишком стеснительный и слишком боюсь собственных эмоций. Я один и пока что так будет. Хотя бы в холодильнике уже не так пусто.

3

Блиц, блам, вжух. Я начинаю стрим с утра пораньше. Ветер затих, но снег так и падает. Микрофон висит где-то недалеко от моей головы. Хоть я и помалкиваю в основном, но микрофон всегда остаётся включён. Я говорю, что мы начинаем стрим и запускаю игру. Сижу какое-то время в нерешительности, разглядывая главное меню. Название игры, записанное японскими иероглифами, нечитаемо. Человечек под иероглифами, готов начинать, но я ещё морально готовлюсь. Потом нажимаю старт и пока игра пару секунд загружается запускаю таймер.

-Поехали, - говорю я.

А руки тем временем уже делают своё знакомое дело. Блиц, блам, вжух, прыжок и взмах меча и никаких тормозов. Думаю о том, что говорил вчера про старание и думаю, что это неправда. Старание вовсе не играет никакой роли. Дело в эмоциях. Эмоции - мой главный враг. Вроде очевидного - не раздражаться при неудачах. Но и не радоваться при победах. Сколько хороших забегов было запорото, потому что не можешь сдержать волнения под конец. Когда победа уже почти в кармане ты теряешь её из-за преждевременной радости. Конец забега - это самое сложное. И самое сложное - сохранять эту самую безэмоциональную отрешённость, которую я пытаюсь развить в себе. Она - моя суперсила. Холодность и отстранённость.

Я витаю в облаках, но это нормально. Как я и говорил - это моя медитация. Очищение сознания. То, что я делаю, то, что происходит на экране - не важно. Это просто кучка пикселей, танцующих под дешёвую восьмибитную мелодию. Этого не происходит. Меня здесь нет. Если бы я был здесь. То сошёл бы с ума. От бесконечного повторения. Как там было в определении безумия? Делать одно и то же, рассчитывая на новый результат. Я безумец. По всем вашим определениям.

Блиц, блам, вжух. Я делаю перерыв в половине первого. Пытаюсь почитать твич-чат, но там царят дискуссии на совершенно левые темы, корни которых, кажется, затеряны в веках. Моя странная паства ищет свой путь. Ей даже неведомы мои странные техники медитации. Они скорее призовут ктулху в чате, чем пойдут моим путём. Может быть, от идеи секты стоит отказаться. Я довольно паршивый проповедник.

Я решаю сделать ещё пару забегов перед обедом, и они получаются довольно удачные. К часу дня я улучшаю свой личный рекорд на десятую секунды и после этого решаю сделать перерыв.

Блиц, блам, вжух. Мать звонит, когда я съел уже одну сосиску и большую часть макарон с сыром. Её звонок - самое сложно испытание для моей безэмоциональной отрешённости. Что она хочет знать? Как обычно. Когда я найду работу. Когда у меня будет девушка. Когда я наконец выкину из головы эти глупости и перестану играть в игрушки. Чёрт возьми, мам, мне уже за тридцать, я сам плачу за свою квартиру и занимаюсь любимым… Занимаюсь делом, в общем.

Я не думаю, что мне удалось сохранить безэмоциональность, потому что я испытываю сильное раздражение, после этого разговора. После таких звонков мне хочется начать курить. После таких звонков хочется открыть банку пива, хотя я никогда не пью в середине дня. После таких звонков хочется прекратить стрим и проваляться на диване остаток дня. Как часто она звонит? Не реже раза в неделю. Иногда чаще. И результат всегда примерно такой же.

Я действительно заваливаюсь на диван. По крайней мере на пару часов. Злюсь какое-то время, потом что бы отвлечься читаю книгу. Кодзи Судзуки “Звонок”. Не очень новогодняя. Тоже, между прочим, осталась от предыдущих владельцев. Здесь вообще куча всего от них осталось. Шкаф настолок, в которые мне правда не с кем сыграть. Шкаф с книгами. В основном всякие ужастики. Стивен Кинг, Лавкрафт, Кунц, Баркер и тому подобное. Целый шкаф фильмов на DVD. В основном старая классика, типа Парка Юрского Периода или Терминатора. И DVD-проигрыватель тоже остался. И неплохой телевизор.

Я живу здесь уже лет пять, но меня не покидает, странное чувство, что я всего лишь гость. Что хозяева могут вернуться в любой момент. А может и вовсе не покидали этих стен. Я понятия не имею, что здесь случилось. И почему от них осталось так много вещей. Дыра в двери спальни всегда напоминает мне ту сцену в Сиянии, где Джек Николсон пытается убить своё жену, но это всего лишь моё воображение. В любом случае, я предпочитаю спать в гостиной на диване. Лежать одному в огромной двуместной кровати навевает мне чувство тоски. Обостряет чувство одиночества. Его противную, хищную часть.

Блиц, блам, вжух. Солнце уже начинает садиться, когда я решаю продолжить стрим.

-Я вернулся, -говорю я, хотя в канале никого ещё и нет.

Утренние забеги обычно удачнее, но мне больше нравятся вечерние. Может быть я Сова, или как там это называется, но темнота всегда успокаивает меня. Что-то в её меланхолической мрачности резонирует со мной, заставляет почувствовать себя чуть живее, немного более в своей стихии.

Блиц, блам, вжух, прыжок, поворот, отскок от стены и суператака в прыжке. Мысли куда-то уходят, и я слышу редкую тишину в своей голове. Нет ничего кроме дешёвой восьмибитной музыки и человечка на экране. Да и его здесь нет. Вы ведь помните - всё это лишь кучка пикселей. Всё это не имеет никакого значения. Дело не в рекорде. Я лишь пытаюсь достичь нирваны. День за днём. Час за часом. И порою, как сейчас, мне удаётся достичь просветления.

Блиц, блам вжух, очень много атак мечом и несколько прыжков и отскоков от стены и несколько суператак и это был неплохой забег. Это был отличный забег. Это был такой забег, что после него очень сложно забыть, что рекорд совершенно неважен. Ведь я приблизился к нему ещё на целых полсекунды.

Я позволяю себе радостное, но немного суховатое “Ура” и чат в этот раз находится со мной на одной волне и выражается мою эйфорию сильнее и ярче меня. Чат полон своих “Ура!!!” и “Зашибись!!!” и всякого менее цензурного и смайликов в форме моей головы в ковбойской шляпе, каким я был когда-то. И сыпятся доллары и рупии, и йены, и рубли. Я иду на кухню и достаю банку пива. Открываю её, сидя перед камерой в своём старом кресле и поднимаю тост.

-За вас.

Я делаю пару глотков и заканчиваю своё сегодняшнее выступление. Не такой уж и плохой сегодня день был, блиц, блам, вжух.

4

Закончился ветер и закончился снег. Я решил прогуляться сегодня вечером. Когда вышел, ночь ещё не наступила и были сумерки. И когда я дошёл до небольшого скверика рядом со своим домом всё ещё были сумерки. Но ночь приближалась. Фонари зажглись, когда я нашёл свою любимую скамейку. Сидел и наблюдал за припозднившимися детьми, которых матери уговаривали вернуться домой и за собаками, носящимися между деревьями со скоростью света, поднимавшие в воздух маленькие облачка снега. Одни и те же дети и одни и те же собаки. Изо дня в день. Многие казались уже знакомыми, хотя я не знал даже имён. Или кличек. Девушка, игравшая с большой белой собакой, была довольно симпатичной. По крайней мере летом. Сейчас в большом пухлом пуховике её было довольно трудно разглядеть. Она прыгала на месте, пытаясь согреться и бросала собаке большую ветку, которую та вовсе не спешила возвращать назад. Тогда она бегала за собакой и тянула ветку у неё из пасти, а собака тянула в другую сторон. В итоге собака отпускала ветку, и девушка падала в снег. Вставала, отряхивалась и игра повторялась. Пока девушка, наверное, замёрзнув, не взяла собаку на поводок и не отправилась домой.

Вскоре совсем стемнело. Детская площадка опустела и собаки ушли домой и кроме меня в парке осталась только молодая парочка, целовавшаяся в паре скамеек от меня на противоположной стороне. Я изо всех сил старался не смотреть, а когда смотрел чувствовал лишь, как одиночество вгрызается в горло. И в сердце и выворачивает внутренности на изнанку.

Я встал и ушёл. Постоял немного напротив кафе размышляя о травяном чае с пирогом. Но решил, что нет. Может быть просто не хотел сталкиваться с ещё одной девушкой, о которой ничего не знал, кроме своих фантазий, предположений и ощущений.

Я вернулся на свой уютный диван в свою пустую квартиру, которая была явно слишком велика для меня одного. Посмотрел оставшийся от предыдущих жильцов фильм, где одинокий герой спасает президента из постапокалиптического Нью-Йорка. После визита в горячий душ попытался уснуть, но ночью фантазии предположения и ощущения нахлынули с новой силой. Я попытался отогнать их, но ничего не получилось. И я дал им разгуляться по полной. Иногда если дать им то, чего они хотят, они отступают. Иногда до утра. Иногда и на дольше.

Закончился ветер и закончился снег, и я спал как убитый.

5

Дни шли по кругу. Забег за забегом. Провал за провалом. Удачи за удчами. Удачи появлялись редко. Пару следующих дней я не просто не улучшил свой рекорд, я даже не приблизился к нему. Как будто мой внутренний настрой сбился. Словно древний шаман я пытался найти какое-то магическое средство. Заклинание, которое восстановит мою удачу. Но затем на третий день, под вечер, как ни странно, я улучшил свой результат на целую секунду.

Я вскочил с кресла, вскинул руки в воздух и воскликнул “ЮХУ!”, но затем опомнился и сел обратно.

-Неплохо, - сказал я. - Это было неплохо.

А чат покатывался со смеху, как всегда, реагируя на всё слишком бурно на мой вкус. Чат - эхо-камера эмоций. Но я конечно же стою снаружи. Я сделал ещё один забег в тот день, но он был гораздо менее удачный. Тем не менее я снова закончил стрим с банкой пива в руке, сухо поблагодарив своих зрителей и сделав большой глоток в их честь.

По правде, я был настолько далёк от нирваны насколько возможно. Сокращение рекорда на секунду не на шутку взволновало меня. Чуть больше секунды отделяло меня от того, чтобы снова вернуть себе мировой рекорд и казалось каждый следующий забег мог стать последним на пути к моей цели. Я чувствовал себя на вершине мира. И я знал, что это чувство может помешать мне достичь настоящей вершины. Каждый следующий забег мог мне принести желанный мировой рекорд. Но также мог и каждый предыдущий. И так же я не могу и вовсе не получить того, что хочу. Спираль могла превратиться в бесконечное и безнадёжное кольцо. Нужно было отринуть надежду. Нужно было принять кольцо. И продолжать бегать по нему. Готовый вот-вот наступить новый год тоже ничуть не помогал. Создавал в голове какой-то фиктивный дедлайн, который совершенно ничего не значил.

Дни шли по кругу. Забег за забегом. Всё было не так уж и плохо. Я не сильно отставал от собственного рекорда, но и не улучшал его. Я топтался на месте, но я принял это как данность. Как нормальное существование. Я отринул надежду, как нечто ненужное. И я продолжал бегать по кругу. Блямц, вжых, вжух, от края до края и сначала. Улучшил результат на одну сотую, но это могла быть и погрешность.

В универмаге была другая девушка. Эта мне не очень нравилась. Лицо слишком круглое и нрав слишком общительный. Раскритиковала мои блинчики. Посоветовала другие. Я вежливо улыбнулся, расплатился и вернулся домой.

Снова звонила мать. Просила зайти на новый год, но я отказался. После долгой перепалки повесил трубку, оставив её в слезах. Чёрт. Это хотя бы было вечером после стрима. Но всё равно выбило меня из колеи. Я предался фантазиям, предположениям и ощущениям той ночью, чтобы забыться, но всё равно долго не мог уснуть. Проспал до обеда и проснулся в мрачном расположении духа.

Дни шли по кругу, и я даже не заметил, как они пришли к моему фиктивному дедлайну, который вовсе не дедлайн. Наступило тридцать первое декабря.

6

Впрочем, это не имело никакого значения. Ёлка у меня уже была. И шапка. Я запустил игру и приступил к забегам. Вжух, вжик, ну вы знаете, взмах меча, прыжок, отскок от стены. Я подумывал, что может быть стоит правда зайти к матери. Не то что бы мне хотелось. Мне совсем не хотелось. Не после всех её звонков с упрёками. Но она правда расстроилась. Она живёт одна. Почти как я. И, может быть, нуждается в семье. Больше, чем я.

Впрочем, это не имело значения. Никуда я не пойду. Позвоню в лучшем случае. Убедиться, что всё в порядке. Я продолжал забеги и те вовсе не приближали меня к цели. Или отставали от моего рекорда на несколько секунд, или в лучшем случае приближались к нему вплотную. Я выкинул из головы всякую надежду побить рекорд. Это просто праздничный стрим. Вон у меня шапка на голове. И ёлка мерцает. Вжух, вжых, ну вы знаете, прыжок, поворот. Просто играю тут. И думаю о своём. Предаюсь фантазиям и предположениям и ощущениям прямо здесь и сейчас. В прямом эфире. Представляю её сидящую за кассой и витающую в облаках, почти как я. Она даже может смотреть стрим. Если захочет.

Впрочем, это не имело значения. Я думал о матери. Может стоит заехать. Может и не встречать с ней, но проведать. Узнать, как она. Может помириться. Вжух, вжих, блам, я думал стоит, я думал не стоит, ну вы знаете, сомневался.

Она позвонила опять во время одного из запоротых забегов. И я взял телефон и пошёл на кухню, поговорить, подальше от микрофона и всех любопытных глаз. Она снова просила приехать, но не так напористо, как вчера. Она сказала: “Не хочешь - не приезжай” И я почувствовал себя виноватым, но сказал честно:

-Не хочу.

-Ну и ладно.

-Ты не обижаешься?

-Нет. Но я бы хотела тебя увидеть.

Она сказала, что иногда бывает вредной. А может и не сказала. Может это я так подумал. И ещё подумал, что может и заеду. Но говорить не стал. Не хотел давать ложную надежду. Заеду если закончу здесь. Если поставлю рекорд и будет не слишком поздно. Но я знал, что не поставлю.

Так что, это не имело значения. Я вернулся и продолжал забеги. Разворот, прыжок, отскок от стены и удар мечом. Понеслась. Легко и спокойно. Детская игра и не более того. Мешанина пикселей, или как я называл её в прошлый раз. Ничто не имело значения. Просто самая безумная форма медитации из всех кому-либо известных. Безумный монах играющий своё соло на геймпаде. Одно за одним. Одно за одним. Снова и снова. По кругу. От начала до конца и опять сначала.

А потом я поставил рекорд. Совершенно из ниоткуда и без всякого предупреждения. Я даже и не заметил почти. Чуть не начал следующий забег, а потом опомнился. Я был на пять сотых быстрее, чем мировой рекорд. Это могла быть погрешность. Надо было пересчитать. И я стал пересчитывать. Считал кадры. Чат бесился и сходил с ума. Моё собственное сердце ухало. минут десять у меня ушло, чтобы пересчитать, но по-моему всё сходилось. Пять сотых. Не так много, но это был мировой рекорд.

Чат гудел и волновался и, казалось, радовался сильнее меня. Сердце колотилось вначале, но потом утихло и теперь, казалось, я не испытывал ничего. Лишь безэмоциональную отрешённость. Я выиграл. Я поставил рекорд. Я добился того, что хотел.

Но казалось, это не имело никакого значения.

7

Это случилось в час после полуночи. Я попрощался со зрителями, погасил стрим и отправился спать. Но сон не шёл. Смотрел в потолок. В голове бился вопрос, который я не мог сформулировать. Или не хотел. Потому что не знал ответа. Вопрос то был довольно простой - что дальше? Я проснусь завтра с утра и что я буду делать. Я встал и оделся, и отправился в сквер. Посидеть, прогуляться, подумать.

Это было в два после полуночи. Я сел на скамейку в абсолютно пустым сквере. Ни снега, ни ветра, но холод заставляет ёжиться и прятать голову в воротник. Сидя на скамейке, я вглядывался в пустую детскую площадку, слегка жуткую при бледном свете ночных фонарей.

Вопрос был простой и ответ был простой. Я уже его себе задавал, и я уже на него отвечал. Может быть даже сидя в этом же сквере. Всё бегает по кругу. Забег за забегом. День за днём. Блиц, блям, вжух, вжих, чёрт возьми. И дальше ничего не изменится. В парке не было детей. В парке не было собак. Кафе было закрыто. И за стенами универмага лишь темнота. Где-то вдалеке раздавались хлопки фейерверков. Но они с тем же успехом могли раздаваться в другом мире. Там, где живут драконы. И люди, может быть, не бегают по кругу.

Я сидел на кухне, пил чай и мечтал о тортике и это было в три после полуночи. И я любил одиночество в этот момент. Его мрачное и меланхолическое спокойствие. Может мне стоило родиться вампиром. Жить в огромном замке наедине со своими мыслями. Не знаю нужны ли вампирам фантазии и предположения и ощущения. Не знаю нужны ли они мне. Чаще от них сплошная мука. Порою невыносимая.

Я начинаю стрим, хотя в столь поздний час и не надеюсь, что к нему кто-то присоединится. Неожиданно, но с первой же попытки я ставлю новый рекорд. Бью свой ещё на пять сотых.

Это было в четыре после полуночи.

Может быть всё дело в том, что мне уже незачем было стараться.

Блиц, блям, вжух, прыжок, взмах меча, поворот, отскок от стены.