Что такое нечисть?

    Что такое нечисть? Это некая сущность, которую мистики представляют, как что-то тёмное, сверхъестественное, не до конца понятное, наделённое какой-то нечеловеческой силой (и такой же целеустремлённостью), очень опасное, и то, с чем не стоит иметь никаких дел – во избежание очень пагубных последствий для своего тела и души. Т.е. это какие-то существа, покрытые шерстью, рычащие, бьющие копытами, иногда машущие крыльями, и традиционно с рогами, когтями и хвостом. Короче, что-то такое несущее в себе всё то, что соответствует понятию «самое сильное зло», причём более страшное, чем то, что могут нести обычные земные злодеи.
    Нечисть часто представляют, как неуязвимую для большинства видов земного оружия, поражающего простых смертных. В неё вроде как будешь всаживать пули и клинки, а она не умирает, потому, что её это то ли не берёт, то ли она и так не жива и убивать нечего. И это как бы даёт ей существенные преимущества, придающие статус некой «крутизны», которая, кстати, вполне способна вызывать желание быть ассоциируемыми с этим у некоторых любителей всего «крутого» и устрашающего. И в то же время она оказывается уязвима для вещей, обычным живым существам никакого вреда не несущими: святая вода, серебро, солнечный свет, и прочее. Тут над ней преимущество получает человек, и грозный монстр перед этими вещами позорно сливается.
    С солнечным светом вообще отдельная статья – она его традиционно очень не любит, что существенно ограничивает её власть и время её возможностей действовать полноценно. На свету нечисть часто горит, визжит, трепыхается, и если её на него вытащить, превращается в абсолютное ничто. А потому перед самым рассветом имеет обыкновение быстро ретироваться во все дыры и щели, из которых после заката повылезала.
    Нечисть иногда описывают, как некую силу, которую надо то ли не убояться, то ли не поддаться искушению, то ли не подписывать с ней (особенно своей кровью) никаких договоров. И пока ты не открыл ей какой-то доступ к себе такими действиями, она тебя вроде как не имеет власти тронуть. И без этого ты как будто под какой-то невидимой защитой, сквозь которую она не может тебя достать, а защита эта держится на действии чего-то светлого и чистого, от чего ни в коем случае нельзя отстраняться. И если ты не дал нечисти заставить тебя совершить какую-то ошибку, то вроде как целая куча страшных монстров, готовых скорее тебя схватить, и утащить за собой, не могут этого сделать. И когда нечисть тебя хочет отыметь, она пытается тебя искушать, и сеять в твоей душе сомнения, страх и страсти, и надо сказать ей что-то вроде «отойди от меня, я тебя не боюсь / не польщусь / не приму» и всё такое. И она просто сгинет туда, откуда пришла, и вся её власть, данная силой тех самых мышц, когтей и зубов, вдруг просто окажется тупо помноженной на нуль…
    Нечисть вылезает из ада, а ад – это место, пребывание в котором максимально нетерпимо. Он обычно рисуется, как либо очень мрачное место, либо очень горячее, либо и то и то сразу. Т.е. там сумрак, в котором мало что видно, а если что и видно хорошо, то в первую очередь самое жгущее.
    Ещё ад – это такое состояние общества, в котором воля каждого находится в конфликте с волей других, и противостояние это несёт максимальное напряжение и страдания большинству участников. В противоположность обществу, где воля всех находится в гармонии, которое можно назвать раем. Таким образом ещё получается ад – это и накал отношений. И вот всё это вместе и создаёт классический образ ада, из которого нечисть и десантируется в этот мир, чтобы проводить там какие-то операции в интересах «родины».
    А ещё нечисть обязательно подчиняется какому-то хозяину. И своей собственной воли у неё обычно и нет, и всё её существование – это служение кому-то. И без него она как бы и не может – она находится в рабстве, и может всё иметь только с позволения хозяина. И вот рамках этой воли хозяина она идёт в какой-то рейд, и там что-то творит с такой целеустремлённостью, какой могут позавидовать и многие действующие по своей воле. Потому, что является резидентом ада, а ад заставляет себе служить со всей своей адской силой.
    Такова примерно усреднённая масса представлений о нечисти с точки зрения всяких мистиков, визионеров, и просто любителей фэнтези. Ну а что касается моих представлений, то я не эксперт по мистике, но имею некоторые наблюдения в области политики. И в рамках оных иногда возникают достаточно интересные ассоциации. А рассуждать я далее буду не столько о мистике, сколько о психологии.

    Есть, допустим, такие деятели (назовём их словом «фашисты»), которые считают, что они высшая раса, которая должна решать, кому жить, кому нет, и позволять жить только тем, кто согласятся становиться их колониями и рабами. Остальных они считают себя в праве уничтожить вместе с теми, кто из своих будет выступать против такой политики. Ну как упырю, чтобы продлевать свою жизнь, нужно выпивать чью-то кровь, так и политическому упырю, чтобы кормить свой смысл жизни, нужно пожирать чьи-то права и свободы. Так вот в отношении таких явлений могут быть периоды, которые можно называть временем дня, а есть такие, которые можно назвать временем ночи. Первое – это когда у фашистов мало чего получается, а второе – когда всё получается куда более успешно.
    Время дня выглядит примерно так: существует общество, которому чужды фашистские ценности, и которое не позволит за вот так просто взять и установить их порядки. Потому, что большая часть общественности достаточно сознательна, чтобы слушать только обоснованные аргументы, а необоснованные не слушать. И так получается, что за фашистами данной породы обоснованности обычно не водится.
    В таком обществе каждый имеет право говорить, что считает нужным, но слушать будут того, кто приведёт такие доводы, на которые оппоненту нечего возразить, а привести такие фашистам не так просто. Потому, что на каждый их довод находится опровержение, ставящее их в тупик, и сколько бы они не вертелись, всё время приходят к одному и тому же. Например, они могут кричать «Давайте пойдём, всё захватим, а всех сопротивляющихся поубиваем (и это правильно)!», а им отвечают «А вот вам бы понравилось, если бы с вами так же поступили?». А они «А с нами нельзя, потому, что мы богоизбранные, а остальные грязь, поэтому с ними так можно поступать!», а им: «Мы вас правильно поняли, что любой народ, назвавший себя богоизбранными, может идти и делать с вами то же самое?». И тогда они «Нет, конечно, это можно делать только нам, потому, что…», и в итоге оказывается, что иных доводов нет, кроме права сильного. И тогда его снова возвращают в первый вопрос, и всё забуксовывает.
    Тогда фашист идёт другим путём: «Обществу нужна сильная власть, потому, что сильная власть – это хорошо! Потому, что если вдруг враги чего удумают – мы им только так отпор дадим. А чтобы она была, ей нужны полномочия затыкать любого, кого она решит!» А его спрашивают «А где гарантии, что она этим не злоупотребит в ваших целях?». И тут выясняется, что иных аргументов у фашиста нет, кроме «А надо просто затыкать, таких, как ты, и тогда таких вопросов не будет, а вот для этого и нужна сильная власть!». Но только вот проблема в том, что пока он не объяснит, зачем его нужна такая власть, его общественность не послушает, а пока не послушает, не видать ему такой власти.
    Вот это и есть время дня. А во время дня действует закон природы: куда свет ни посветит, тьма везде отступает. Но допустим, случились в обществе перемены. Произошёл переворот, проспали джедаи вахту, к власти пришли ситхи. Закончилась республика, началась империя. Балом правят теперь фашисты.
    Установили фашисты свои фашистские порядки. Провозгласили официально свою идеологию. Построили культ личности фюрера, и узаконили обязанность каждого его любить. Запретили высказывания, не соответствующие их правилам. Установили наказания для тех, кто посмеет говорить не то, что им нравится. И наказания для тех, кто услышал, но не сообщил, тоже. Началось время ночи. Почему ночи? Потому что кое-кто теперь приобретает мистическую силу.
    В чём их сила? В том, что теперь фашист официально может говорить всё, что его так радует, а никто возражать толком и не может. Ну то есть какая-то свобода слова формально, может, и прописана, да только толку от неё, как от козла молока. А фашист ликует и трубит своё «Вперёд-вперёд-вперёд! Мы должны избавить мир от грязи! Это наша святая миссия! С нами Бог!», и всё такое. И тут бы ему возразить «А где доказательства, что с вами именно Бог, а не чёрт», но, есть, допустим, проблема: давеча фюрер уже выступил и сказал своё слово (что ему было видение, что Бог ему явился и что-то там повелел). А фюреру надо верить, потому, что, если не веришь – значит не любишь, а если не любишь, значит, закон нарушаешь. И тогда уже тебя можно прессовать. И никто (допустим) не станет уже разбирать, обоснованы ли твои суждения или нет; нарушил закон – получай. И затыкать тебя без разговоров.
    Право-то говорить у тебя формально (допустим) есть – можешь говорить то, что думаешь, и даже задать какие-то вопросы самому фюреру (если соизволит разрешить). Только закон не нарушай. А закон так интересно оказывается написан, что каким путём не пойдёшь – всё время в ключевом месте на какой-нибудь запрет натыкаешься. И без запрета можешь говорить только то, что или совсем никак не обоснованно, или в унисон с фашистской программой идёт.
    Вот и получается мистика. Законы природы как будто не действуют. Как ни пробуй, а тебя слушать никто не хочет. Причём, против тебя целая куча аргументов на основе той же идеологии находится, а у тебя ничего не получается. И как будто неуязвима позиция фашиста стала для оружия, перед которым ты смертен. Состоятельные аргументы сказать никто не может, а над несостоятельными фашисты смеются. И толпа начинает всё больше и больше слушать их. Вот она сила тьмы и нарисовывается.
    Тут конечно, вопрос остаётся, а как же люди – что же они не понимают, что контрагументов не приводится не потому, что их нет, а потому, что их приводить не дают? А вот как-то получается, что не соображают: Кто-то понимает, но молчит (потому, что знает, что ему за это будет) а кто-то не понимает, потому, что сам не допирает, а подсказать некому – опасно. А кого-то ещё, может, чтобы на путь истинный вернуть, усовестить надо, да и выпороть бы его позицию такими доводами, чтобы возразить нечего, чтоб стыдно было держаться за неё перед людьми, да только не может никто, вот они этим и пользуются. А чем больше в обществе молчания, тем больше привыкания и превращения всех несогласных в согласных. И чем больше несогласных изводить, тем легче с остальными работать. А когда люди не соображают, в их головах недостаточно светло, чтобы видеть всё ясно, а когда ничего не видно, заблуждениям прятаться гораздо легче. На то оно и время ночи.