Если бы я тебя любила

                Если бы я тебя любила.

     В семье  уже было двое детей. Мальчик и девочка. Родился третий ребенок. Девчонка. Беспокойная. Вечно орущая. Как будто была всегда всем недовольна. Будто ей обещали с приходом в этот мир одно, а получила она другое. Не то.

     Назвали ее Вероника.  В семье звали Вера. Хорошее имя. Говорящее.
     Была забытая Богом деревня среди лесов и болот. Осенью дороги размывало. Грязь непролазная. Без резиновых сапог не пройдешь. Зимой заметало улицы до самого верха изгородей. Видны были только верх плетней да колья торчали над снегом.
     Зато летом был рай небесный. Совсем рядом за околицей – лес. С грибами и ягодами. Дубы и березы. Сосны высоченные до самого неба.  С другой стороны деревни – заливные луга с разнотравьем, ромашками да медуницей. И по лугам – озера с разной рыбой.

      Стояла деревня на высоком берегу реки. Река чистая, прозрачная до самого дна. Стоишь по грудь в воде, а рыбешки щиплют тебя за пальцы ног. Щекотно. Белый песчаный пляж. Ивы полощут свои косы в воде прозрачной реки. И верболозы пахнут солнцем и горечью.
     Здесь прошло ее детство. Вспоминая теперь ту жизнь, Вера понимает, как хорошо все это было.
     Улица с выгоном и широкими обочинами в траве, спорышах и одуванчиках. По весеннему времени на молодую изумрудную травку выгонялись из дворов выводки пушистых гусят и утят с носиками – лопаточками. Они так потешно щипали травку, гонялись за разноцветными бабочками и пили воду из сковородки. Щекотали своими носиками. И было так хорошо смотреть на них и любоваться этими желтыми комочками. А  еще плавали они в корыте, вкопанном во дворе в землю. Водоплавающие.

      Вся эта живность подрастала и Вера с братом брали хворостины и выгоняли их на весь день на луга. Это было их обязанностью.
      Как хорошо было рано утречком, позевывая, попив теплого свежевыдоенного мамой молока из кружки с цветочками, погонять хворостиной это беспокойное хозяйство. Догнал их до горочки за деревней к лугам, спустил на травку, а там они сами найдут себе выпас. А вечером сами прилопочут домой.
      И спать уже совсем не хотелось.

      Как тут уснешь? Вчера еще сговорились идти в лес за грибами и ягодой.
    Ранним утром с плетеными кузовками и бидончиками они веселой компанией отправлялись за добычей. Лисички, сыроежки, песчанки. А кто знал грибные места, те набирали даже белые. Крепкие такие, на толстой ножке. С  коричневой бархатистой шапочкой. Так и хотелось ее погладить. А запах от них! Красота!

      Идти далеко. Но весело. Как хорошо идти босиком по лесной тропинке! Просыпались птицы, перекликались и оглашали своими голосами весь лес.  Густую листву деревьев пронизывали солнечные лучи. Это было так красиво и таинственно, как в сказке.  Зеленую узорную листву леса – пронизывали золотые солнечные лучи!

      Шли на целый длинный день. Брали с собой перекус – молоко в бутылке, сальце с хлебом и зелеными луковыми перьями.
      Нападешь на ягодную поляну. Тут тебе земляника. Красные ягодки рдеют между резными земляничными листочками. Нет ничего в мире вкуснее и запашистее лесной земляники! Наберешь ее в горсть, и в рот. Восторг и блаженство! А вот там рядышком – черника. Море ягоды. Берешь, берешь эту ягоду и вприсядку, и внаклонку, и на коленках, ползая по полянке. А потом даже лежа на боку.

     Поднимается солнышко. И ярче становятся запахи лета и леса. Сосновой смолы, чабреца и земляники. Какое же это счастье – идти рано утром по лесной тропинке! Даже сейчас вспоминается, как пахнет лес. Разве городские дети знают, какое это счастье ¬- жить в деревне. У них, наверное, другое счастье. У каждого оно свое.

     Счастье – это когда здесь, сейчас, в этот момент ничего больше и не надо. Лежать, раскинув руки на этой траве под шатром из сосен. А сквозь верхушки деревьев проглядывает синее - синее небо с плывущими белыми облаками. Птицы щебечут на разные голоса.
 Так хорошо на сердце, что хочется заплакать. Или засмеяться. Или закричать – громко-громко, как только возможно.
     -  А давайте закричим!
     -  Давайте!
     -  А-а-а-а-а!
 В тишине леса слышны звонкие детские голоса и луна  множит и разносит их  по всему лесу. Это наше детское счастье звучит на разные голоса.
     И уставшие, но счастливые возвращаются они домой. А еще – гордые собой. Добытчики. Родители похвалят и будут вареники с земляникой и черникой, вкуснее их ничего и нет в целом мире.
    Устало переговариваясь, шлепают босыми ногами по нагретой солнышком лесной тропинке. Ноги все в пыли, а то и в цыпках. А впереди – купание в речке! И опять счастье!


    И казалось Вере, что она счастлива. Здесь и сейчас. В  своей семье, со своими родителями  и братом с сестрой. Родители всегда на работе. А с ними – бабушка. Любящая и любимая.
     Но вот счастье ее портили иногда непредсказуемые события. То занозу в лесу под ноготь поймает. То течением быстрым на речке к другому берегу прибьет. То утят своих на озерах не могут с братом найти. А то еще залезет за пацанами на самое высокое дерево, а слезть ну хоть умри, не может. Вот такое ее счастье.
     Но присутствия духа она не теряла. И вечно ввязывалась в новые происшествия.
     - Я сильная, я везучая. У меня все получится!

     Жизнь идет.  Раскидала жизнь их, деревенских по всему свету. Вспоминает Вера иногда одноклассников своих босоногих, с которыми в речке плавала, в лес ходила, двойки получала. Чего греха таить.     Некоторые остались в деревне. А самые одержимые выделились из толпы и чего-то достигли в этой жизни.
     Володя Зеленский стал геологом. Коля Ляшенко, шалапут сопливый, с малолетства пас коров. Учился на сплошные двойки. Изредка троечка проскакивала. Семья их была хорошо пьющая. Смотреть за детьми недосуг. Отец всю жизнь работал на тракторе. Бывало, и засыпал на рычагах. Работа тяжелая, в сезон круглосуточная. Жизнь беспросветная. Вот и отвлекался народ в деревне спиртным.

       Как-то закончил Колька школу, потом ГПТУ. Так и говорили тогда, аббревиатура расшифровывалась: «Господи, помоги тупому устроиться». А после армии оказался в Москве. Дядька у него там объявился, брат отца. Приехал на родину в гости, увидел эту беспросветную жизнь и забрал старшего, Кольку с собой. Так этот двоечник потом стал бизнесменом-воротилой. Приехал на крутой машине, хотел всю семью в Москву увезти. Квартиру обещал купить. Но родители отказались. Остались при своем хозяйстве.

      Толя Радуга, воспитанный одной матерью, тоже стал хорошим человеком. Что-то там изобрел. Стал знаменитым. А девчонки замуж повыходили. Детей нарожали.


                *****

               Вероника мечтала стать журналисткой. Нравилось ей фильмы пересказывать своим подружкам. Да так это у нее получалось, заслушаешься.               
      Но не судьба. Денег в семье никогда не было. Родители работали. Мама в местном медпункте. Отец – кузнец. Зарплату не платили. Трудодни ставили. Палочки рисовали. Вышел день на работу, поставили палочку. Трудодень. А потом в конце лета, осенью, когда урожай в колхозе собрали, выдавали на эти трудодни продукты из колхозной коморы. Пашню, т.е. зерно разное. Мед – своя колхозная пасека. Сахарную свеклу. Натуральное колхозное хозяйство.

        Народ колхозный предприимчивый. Жизнь заставит.
 Зерно размалывали в муку, выпекали хлеб. Из сахарной свеклы гнали самогон, местная валюта. За нее и огород вспашут, и сено с лугов привезут, и дрова из лесу. Без нее никак.
     Держали птицу, скотину.  К осени были с мясом. С огородов собирали картошки, овощи. Запасали на зиму. Солили и квасили и так переживали зиму.
     А весной все начиналось по новой.


      У Вероники не только домашние обязанности, но и своя жизнь появилась. Восьмой класс уже заканчивает. Кино в клубе, танцы, прогулки у реки. Кавалер у нее появился. Самый скромный и молчаливый. Все ходит за ней и молчит.
     А Веронике хотелось, чтоб он ее поцеловал. Некоторые девчонки, ее подружки, говорили, что у них это было. Первый поцелуй…Кавалер этот ей надоел до чертиков своей скромностью и своей бессловесностью.
 
      Как-то она сбежала от него и пошла к речке. Там взрослые парни и девчонки уже не школьницы. Шурик Маркуша пришел из армии. Он так классно играет на гитаре и поет: «Плачет девушка в автомате, кутаясь, зябкая в пальтецо, и в слезах и в губной помаде перепачканное лицо».

      Эта песня  пробирала душу. Все девчонки были влюблены в него. И Вера тоже. Чего греха таить. Он был красивый и стройный. На гитаре вон как играет! Мечта любой девчонки.
      Все жили рядом. А она – дальше всех. При расходе он пошел проводить ее. Шли, он играл и пел, тихонько и так красиво. Вера шла рядом с ним и млела. От этой песни, от его мужского запаха. От его взрослости, от счастья, что он провожает ее.

      У их калитки он стал целовать ее, нагло и нахраписто.
       ¬ Вот он, первый поцелуй, - подумала Вероника. - И кто? Шурик! – Но он вел себя нагло и непредсказуемо.  Она  ждала поцелуев. А что получается? Да он же пойдет дальше, что ему поцелуи? Вера вырывалась из его сильных и наглых рук. Хотела уже закричать. Надо же что-то делать! И тут она увидела бабушку. Бабушка вышла подышать и ждала ее с гулянки. Накрылась простынкой и выглядела в темноте  как привидение. Стояла по ту сторону забора и все это видела.
        Вероника позвала или даже закричала: -Б-а-а-а-а-б! – Ее кавалер тоже увидел бабулю, стал смеяться и отпустил ее.
        Вот тебе и первый поцелуй! Да ну их, этих взрослых парней с их песнями и провожанками. Лучше со своими. Решили и постановили.

       А своим только того и надо. Опять он за ней тащится, этот кавалер, и опять молчит.   
    ¬ - Ну и что ты молчишь, Димка, рассказал бы что-нибудь.
     -  А что?
     -  Хоть сказку какую, если ничего больше не можешь.
     -  Хочешь, про ковер-самолет?
     И рассказывал он ей долго и нудно про этот ковер, который летает. Многие девчонки хотели с ним дружить. А он – нет! Только она. Идет за ней и смотрит преданно, как собака. Прогонят или позовут?

    Надоела ему, наверное, ее узурпация. Да и видеться стали редко.
  Уже когда училась на втором курсе техникума,  призвали его в армию. В осенний призыв. Пришел приглашать ее на провожанки. Тогда мода такая была. Звали много гостей на проводы солдата.
    - Придешь? - И так посмотрел, в груди что-то перевернулось и жарко вдруг стало.
    -  Приду.
  Родители  сказали:
    -  Иди. Вы столько дружили, вместе выросли.
               
                *****

      Народу на повожанках - целое застолье. Друзья, одноклассники, соседи. Выпивали, тосты говорили:
    - Служи достойно, солдат! Вероника с девчонками иногда поглядывала на него. И он на нее тоже. Рядом с ним сидела красивая и заводная девушка. Прямо не отходила.
    -  Кто это? – спросила Вероника.
    -  Девчонка его. Ждать с армии будет. Учительницей в школе работает.
    -  Так вот оно что, - подумала Вероника.
    – А что же тогда я здесь делаю?
    И так ей жалко чего-то стало. Вот не нужен он ей был, когда столько лет за ней ходил, как привязанный. И обожатели у нее там, в техникуме есть.
А теперь вот рассмотрела, какой он красивый, глаз не оторвать. И хороший, свой, родной. И росли вместе. И все друг про друга они знают.
А вот провожает его в армию  другая.

    Следующим утром поехали на машине всей компанией на сборный пункт в соседнюю деревню. Там со всего района солдат собирали для отправки. Холодно уже было. Ноябрь. В бортовуху накидали много пахнувшего летом сена. Несколько одеял, чтоб накрыться от ветра.
     Хотела Вероника не ехать. Но душу потянуло. Увидеть его еще хоть раз. Девчонки зашли за ней. Поехали. Выпили на дорожку в хлебсольном солдатском доме. Гармонь наяривает. Народ танцует у двора. Песни поют.

       -   Я тебя давно опоила колдовскою травой.
            Никуда не денешься, влюбишься и женишься
            Все-равно ты будешь мой! – пела Людмила.

 Мама плачет, отец ее утешает:
        - Что рыдаешь, не на войну провожаешь. Послужит и вернется.
   А на душе Вероники – тоска. Вроде бы навсегда лишается она самого дорогого. Заплакала бы, но нельзя. Все в груди запеклось и ком у горла. Не продохнуть.
    Погрузились на машину и поехали. Одеяло им досталось теплое. Человек пять под одним поместились. Всю дорогу пели. Песня тогда была модная:
      - Где-то на белом свете
         Там, где всегда мороз…
    Орали как резаные. Чем громче, тем им веселее. И потом еще помнит Вероника, как сейчас:

      - Хорошо, когда с тобой товарищи
        Всю вселенную проехать и пройти.      
        Покидая нашу землю, обещаем мы,
        Что на Марсе будут яблони цвести!

      Все пели, а Вероника плакала, пока никто не видит. Жарко под одеялом стало. Надышали. Подъезжают уже. Скоро сборный пункт.
      Вынырнула воздуху хватонуть. И как-раз в подходящий момент.
Вот он, солдат со своей  девчонкой целуются. Не отрываясь.
      Заголосила под одеялом, зарыдала. А сама себя казнит:
   -  Ну что вот тебе надо? А чего ты хотела, объять необъятное? Он же не нужен тебе был, когда бегал за тобой и в глаза заглядывал.

                *****


      Мать Вероники, Мария Михайловна, с его матерью в медпункте  работала. Заведующей, фельдшером, медсестрой, акушеркой. Все дети в деревне от двадцати лет и моложе были ее крестниками. Всем она помогла прийти в этот мир. Руки у нее были золотые и сердце золотое. Когда встал вопрос об открытии в деревне отдельного акушерского пункта, средств у облздравотдела и правления колхоза не нашлось. Времена, как всегда, были трудные.
    Начальство посовещалось и решило:
  - А давайте нашу Михайловну отправим на повышение квалификации и стажировку по этой специальности и будет у нас свой специалист. Тем более что такое, появление нового пополнения, в деревне случалось не так уж часто.
    Решили и постановили.

     При первой же возможности отправили мать Вероники в область.
Сопротивлялась, конечно. Хозяйство, огород, детей двое. Но и специальность хотелось подтвердить, зарплату обещали повысить.
     Хорошо, что в доме свекровь, согласилась за детьми присмотреть. От мужиков помощь какая в таком деле?
     И уехала Мария Михайловна на две недели. Сено для коровы заготовлено, огороды убраны. Хорошо, что осень. В другое время бы никак не получилось.

     Мария вспоминает, а сотрудница все говорит, говорит. Тему начатую продолжает.
 Рассказывает о своем сыне. Димкой зовут. В армии служит. Письма часто пишет. Скучает, говорит.
      В комнату свою никого не пускал. Убраться даже никому не разрешал:
             -  Я сам уберусь. 
 
      - Оказывается, все стены в его комнате оклеены фотографиями твоей Веры, продолжала сотрудница. - Влюбился, наверное. В школу еще ходил. Когда спросили у него, что подарить ему на день рождения, запросил фотоаппарат. Дорого, конечно, но купили. Вот он для чего был ему нужен, фотоаппарат.  И что он в ней нашел, в Верке твоей?
    -  Значит, нашел что-то, - подумала Михайловна. И опять отключилась. И все думала, вспоминала... А вспомнить было  о чем.   

                *****
       
       Случилось это с ней, когда на повышении квалификации была в области. Давно уже. Лет пятнадцать прошло. Или больше. Молодая была, красивая.
     Расселили приезжих в гостинице. С утра до вечера лекции, практические занятия. А вечер свободный. Делай, что хочешь. Вот где выспалась Мария и отдохнула. Курорт. Ни работы тебе, ни детей ни хозяйства. Подружки новые образовались. На лекции  вместе, по магазинам – вместе.
 
      Руководитель курсов – молодой, но опытный, знающий доктор. Вадим Сергеевич. Лекции читали им разные врачи. Каждый по своей специализации. Но самое интересное, полезное и необходимое они получали от него. Никто не опаздывал и все записывали за ним. В аудитории – больше ста человек, но слышно было, как муха пролетит.
     Всегда в костюме, при галстуке. Смотрела на него Мария, как на картину. Не оторваться. Так и хотелось подойти поближе, поговорить. Спросить что-нибудь. Тем более что он предупредил:
     - В конце лекции подходите и спрашивайте, что кому непонятно. Многие подходили и говорили с ним. А она – нет. Стеснялась. Одета она по сравнению с другими не очень. И прически у некоторых вон какие. Стрижки, укладки. Шляпки, осень уже. По вечерам холодает.

      Он оглядывал свое хозяйство. Отмечал красивых женщин. Не для флирта и развлечения. Просто так. Такой цветник, куда глаза денешь? Много их было разных.  И  он заметил ее. Не по нарядам. По всему ее облику. Скромная красивая женщина. Молодая, с достоинством. Почти одних с ним лет. Косы уложены короной на голове. К знаниям стремится. Ни одной лекции не пропустила. Глаза вон какие пытливые.
     Интересно ему, кем работает, где живет и что она за человек.

     Встретились случайно, на улице. Он заговорил.
     -  Вы же на курсах повышения учитесь?
     -  Учусь.
     -  А живете где?
     -  В гостинице тут недалеко.
     -  Вот совпадение. И я там. А Вы сейчас торопитесь? Может, пройдемся? Тут вот парк недалеко.

    Как ей хотелось, как хотелось, хотя-бы пройтись с ним рядом. С этим приятным и привлекательным человеком. И разве это грех? Смотреть на него, слышать его голос. И глаза его. Будто говорит одно, а сказать хочет совсем другое.
     -  Давайте. - Они шли, а вокруг падали и падали осенние листья. Кружились, покрывали все – траву, дорожки разноцветным ковром.  И пахло горечью, осенью. И как красиво было. Ну просто очей очарованье, как сказал один поэт.
      Дома разве было когда замечать всю эту красоту?  Так хорошо на душе у Марии. Как будто взял кто-то в руки ее сердце и несет  так нежно и бережно. Как хорошо было идти с этим незнакомым человеком. За ним. Куда позовет. Имя у него какое красивое: Вади-и-и-м.

      В парке нашлась свободная скамейка. Ему все было интересно знать о ней.
    -  Скажите, как Вас зовут. Где живете, кем работаете. Что-нибудь о себе. И смотрит на нее так внимательно и заинтересованно.
    -  А что рассказывать. Мария Михайловна я. Бережная.
      Мария. – подумал он. - Какое красивое имя.
    -  Все у меня, как у всех. Живу в деревне, Бережки называется. Красиво у нас. И лес, и речка. Закончила в райцентре медучилище. Направление дали на работу, где живу.

       К нам в деревню ехать на работу никто не хотел. Даль несусветная. Далеко от города и перспектив никаких. Медпункт небольшой. И я согласилась. Где родился, там и пригодился. Лучше уж в своей деревне, чем в чужой.
      Замуж вышла. Муж мой, Василий, кузнец. Все у нас хорошо. Жилье нам колхоз дал. Брошенный дом. Семья съехала. Подновили дом своими руками. Вот живем. Детей двое.

    - А на курсы как попали?
    - Предложили в здравотделе. Зарплату, сказали, повысят. Вот и поехала. Очень мне все интересно. Вы все так хорошо рассказываете. Вы давно врачом работаете?
    -  Это наша семейная профессия. В нашей семье все в медицине. В другой профессии я себя не представляю. Дед мой профессор.  Отец тоже наукой занимается. Живу в Москве. Нас, специалистов, направляют в разные места делиться опытом для повышения квалификации медицинских работников. – Приостановился и внимательно посмотрел на нее.
    - А Вы бы согласились переехать на работу в другую местность?
    -  Нет, что Вы! Ни за что и никогда. Там мои родители, моя семья. Мы, деревенские, все знаем друг друга. Все проблемы и радости. От этого уехать нельзя. Да и зачем? Мне дома хорошо.
    -  Должна же быть перспектива роста, развития. Меня вот за рубеж пригласили. Там медицина оснащена  новым современным оборудованием.  Скоро, наверное, уеду.
    -  Какой интересный прогрессивный человек, - подумала Мария. – Перед ним открыты все возможности.   
   
     Так они стали видеться. Часто. Почти каждый вечер. Ей было интересно с ним. А он не мог наговориться с ней и насмотреться на нее. Глаза у нее красивые. Необыкновенные.
  - Мария, - думал он. Какое красивое имя и как идет к ней. В аудитории все искал ее. Эти внимательные глаза. Эту корону из кос на ее голове. И подумал как-то:
  - Да она как королева. Эта простая привлекательная молодая женщина. Она заслуживает всего самого лучшего. Вот бы одеть ее, позаботиться о ней. В ней столько доверчивости, тепла и нежности. И что она видела и что увидит в своей жизни в этом захолустье?


     Эти беседы сблизили их. Она так внимательно всегда слушала его и понимала. И восхищалась им. Это же надо, столько всего знать и так уметь рассказать! Никто в жизни еще так им не восхищался.
    Они много говорили. О судьбе, о жизни. В жизни чего только не случается. И радостная она бывает, и грустная.
     - Жизнь – штука трудная, но она прекрасна, - говорил он. А сам думал:       - ну почему, почему раньше мне не встретилась такая, как она?

     Думал, это еще придет. Что любовь свою еще не встретил. Семьи нет, детей нет. А пора бы уже. Молодой, но молодость проходит. И другой человек много успеет сделать в таком возрасте. А он не торопится. Живет, как живется. Без света и радости.
     А света, как и любви, каждому человеку отпущено одинаковое количество. Только один человек расходует этот  свет быстро. И сгорает до срока. Мы теряем многое в суете повседневности. А кто-то живет долго и счастливо.   
   
      И вот  молодость – это время упущенных возможностей. Занят постоянно. Весь в разъездах да в работе. В пустой дом идти не хочется. А вот если бы такая женщина… Она такая хрупкая, нежная. А на ней столько всего. Хотелось обнять ее, согреть и не отпускать.

      Напросился к ней  в гости.
    Сидели. Говорили, и так хорошо было с ней рядом. И ей тоже хорошо. Когда он стал проявлять нежность, она не оттолкнула его. Случилась близость. Не так, как с мужем. Совсем по-другому. Столько нежности и столько страсти. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не сделать ей больно.

      После случившегося она плакала. Слезы стояли у горла. Не продохнешь. Душа ее была переполнена нежностью и жалостью. Он был ей до того близок, что оттолкнуть его было невозможно.
      Ей было его жалко. Из их разговоров она поняла, почувствовала, что он одинок. Ужасно одинок. Этот взрослый и успешный человек. Он одинок и ждет любви. Все люди на всем земном шаре ждут любви. Все. Потому что жизнь удается, если удалась любовь. Ждут и находят или не находят. И тогда жизнь проходит мимо.  «Наверное, это судьба, встретить его, этого человека» - подумала Мария… 

     Вот говорят, супружеский долг. Дома у нее супружеский долг. А здесь –  счастье. И не понимала, за что ей такой подарок? Она положила голову ему на плечо и плакала. Тихо и безутешно. А он гладил ее  волосы и боялся двинуться, чтоб не оскорбить ее поспешностью и не доставить ей неудобства.
     Этот мужчина, этот молодой, успешный человек, которого подарила ей судьба, он такой чужой и такой близкий.

     Они лежали рядом и от него по всей длине его тела на нее наплывали волны тепла и нежности. Мария  лежала, как бы купаясь в его нежности.
«Так вот как это бывает» - подумала Мария. После того, что случилось с ними уже невозможно встать и разойтись по своим жизням.
     После этого люди не должны больше расставаться ни на день. Ни на секунду. Потому что они – одно. Вместе жить, спать, думать. А если и врозь, то все равно – вместе.
      А у них – чужой город, торопливая близость в номере гостиницы. Все чужое. И как жить после этого? О чем думать и на что надеяться?
И ей пришли на ум слова:
    «И вдруг поймешь, что в мире этом,
       Где все надежды хороши,
       Дороже всех надежд на свете -
       Прикосновение души»…

                *****

           Скоро они расстались. И все. Как в песне поется: «Вот и все, что было, вот и все, что было. Ты как хочешь это назови. Может, это просто, летная погода. Может, это проводы любви».
             Приехала домой. И жизнь пошла как раньше. Семья, работа, хозяйство, дети. Вот девчонка родилась в свой срок. Вероникой назвали.
     Смотрит она на Веронику. Теплота и нежность. И правда, она другая. Маленькая была, как все. Ребенок да ребенок. А подросла, что-то в ней не как у всех. Как у этих первеньких. И характер тоже. Настырная, все чтоб по ее было. А подросла, перед зеркалом все вертится. Наряжаться ей нравится. В клуб на танцульки  все  бегает. Нет чтобы дома по вечерам посидеть, книжки читать.

      Вечереет. Вероника собирается с подружками в клуб. Принарядилась, даже брови подвела да реснички подкрасила. Тушь появилась в магазине ленинградская со щеточкой. Все прибарахлились. И она тоже. Теперь другой коленкор. Глазки так и светятся. «Наверное, я и правда красивая», - подумала Вероника.
     И кавалер ее осмелел как-то и сказал, что она не как все.
     Неправда, - подумала Вера.  Я как все девчонки. Платьице беленькое в цветочек, волосы в хвост собраны, чтоб не мешали. В школе – форменное платье коричневое, черный передник, как у всех. И что он все ходит за мной, этот Димка?

    Пришла однажды с речки после купания. Переодевалась. Встала перед зеркалом. Трюмо в чистой комнате. И увидела себя, всю как есть, без одежд. Волосы светло-русые по плечам, как у русалки. Большие серые глаза с пушистыми ресницами. Нежный овал лица. Это было ее первое осознание себя. Она стояла, пораженная своим открытием.
     - Это я такая красивая? Почему я этого раньше не знала? Я, оказывается, правда не как все! Да я же особенная! И имя у меня особенное, не как у всех – Вероника. Я не просто Вера, я – Богиня Победы – Ника! Я – победительница! Я родилась быть победительницей!
      Так и ходила теперь Вера с этим знанием в душе. Никто еще не знал, кто она, а она уже знала. Она – Ника, она – Богиня!


    Закончила восемь классов. Надо думать, куда поступать. Хотела стать журналисткой. Но с  мечтой своей пришлось распрощаться. Родители сказали:
     - Не на что тебя учить, детка. Видишь, как живем. Поступай в торговый техникум, от голода не помрешь.
       А рассказы у нее получались хорошие. В учительской все признали. Школу закончила на одни пятерки. Поступила без проблем.
      Штатным колхозникам стали выдавать часть заработка деньгами. По 30 рублей на брата. А медработникам платили не больше. На эти деньги они ее и учили. Правда, на одежку не хватало.
      Когда она уезжала, мать сняла с себя шубейку. Дошка называлась. Одна теплая одежка на все времена года. На голову – шарф отца в синюю и белую клетку. Зато отец, Зайцев доморощенный, сшил для нее штапельное платье в цыганских разводах.
  -  Это тебе, доця, на выход. Посмотри, какая ты красивая!

     Стала учиться.  Хуже ее в техникуме была одета только Дуся. Та ходила в длинной черной юбке и куртке типа фуфайка, на вате. Зато теплая.
      То ли времена такие были, то ли нищета сплошная.
  Но чувствовала себя Вероника красавицей! Весна. Лед хрустит под ногами. Хрустальный звон. Солнце и птичьи голоса. А она не идет, а парит над землей! И казалось тогда Веронике, что если бы дал ей кто-нибудь хоть один воздушный шарик, она бы взлетела! Под небеса и выше.
       Вот тогда у нее стали получаться стихи. Это от слова «стихия», думала Вероника. Оно пришло откуда-то и записалось:

                Вставала ранняя весна –
                Навстречу солнцу
                В проталинах, мной отогретых,
                В моем оконце
                Лучи блистали,
                Разбужая день грядущий.
                Ты будь благословен навек,
                Вперед идущий!

                Летела я навстречу дню
                На крыльях ветра
                В шубейке маминой смешной.
                Три километра,
                Иль три квартала мне идти,
                Совсем неважно.
                И только было – почему?
                Немного страшно.

                Страшно не встретить, не узнать
                Мне что-то важное!
                Большое, светлое, поверь! -
                Корабль бумажный,
                Зарю, Печаль,
                Или печать Больших событий.
                Грядущих, радостных.
                Других больших открытий!

                По лужам с тоненьким ледком
                Как лань, бежала
                И связку надувных шаров
                В руках держала.
                И лед ломался подо мной
                На тонких лужах.
                Звенел стеклом, как хрусталем,
                День, мной разбужен!

                И мне казалось – вот взлечу!
                И струй воздушных
                Упругость понесет меня.
                И равнодушных
                Навстречу мне людей не попадалось.
                Все почему-то
                Глядя вслед мне,
                Улыбались!

        Это были ее первые неопытные стихи. Была весна! Тонкий лед звенел хрусталем под каждым ее шагом. И она правда, не шла по земле, а парила. Она торопилась записать эти строчки, чтоб не забыть их.

      Вера уже знала, что она красивая, более того, она неисчерпаема. Вот стихи теперь пришли.  Она особенная! Только все это скрыто под беспризорной одеждой.  Чехов сказал, что у человека все должно быть прекрасно. И душа, и мысли, и одежда, и чувства. Вероника любила читать и поэтому много знала из книжек. У нее все так и было. За маленьким исключением. Одежда. Но это все впереди. Это успеется. Жизнь ее только начинается.
      Она любила читать и перечитывать Грина «Алые паруса». Она знала:  когда-нибудь с ней случится что-то Неизбежное, какая-то Счастливая Случайность. И все поймут, и увидят, кто она и какая она красивая. И это случится непременно. Там, в другом мире, за пределами этой деревни, этих снегов и болот есть другая жизнь.
И она в ней состоится. Она же Победительница!

             Отправили ее на учебу в соседний район. Ехать в один конец на трех видах транспорта, автобус до райцентра. Электричка и затем опять автобус. Обходилось деньгами 20,- 30, - 20 копеек. На неделю ей давали 3 рубля, из которых 1-40 уходило на дорогу. Да продпаек из дома: сало соленое, картошки и овощи. Все надо было тянуть с собой на трех видах транспорта. Не помирать же от голода.

      Иногородних селили в общежитии. Ей досталось жить в комнате на одиннадцать человек. Просторная, светлая. Два стола посредине комнаты под деревянной колонной. Столовские, пластиковые на четырех ножках. На них и уроки делали, на них и обедали. Хозяйство вели в складчину, готовили по очереди. Дежурили по двое. Любимая их студенческая еда – икра из кабачков. Намазал на хлеб. Вот тебе и перекус, пока ужин приготовится.  Быстро и  без затей.

       В комнате всегда шумно и весело. Кто-то уходит, кто-то приходит. Вечная суета, смех, гам.
       Веронике повезло. Ей почти всегда везло. Она везучая. Досталось место у окна. Там на подоконнике и книги с тетрадями она стопочкой сложила, там и уроки учила.

       Вспоминает Вера, что учеба началась со среды. А уже в пятницу она прибыла на побывку домой. Притом, от райцентра последний автобус в деревню уже ушел, вечер. Все, кто не успел, торопились на трактор с прицепом, который вез солому с полей после обмолота зерновых за 20 километров в свою деревню. День дождливый выдался. Народу на прицепе много.  Еле помещаются. Прицеп треплет на ухабах со стороны в сторону. Солома скользит, того и смотри, что свалишься с прицепа в лужу. Но народ постановил: студентов – в средину. Накрыли их брезентовым пологом. Под ним дышать нечем, но так тепло и радостно. На улице холодно, дождь шуршит по брезентовому покрывалу. А на душе – волшебная музыка.
 
       Кто хорошо  учился, на каникулах  лучших учеников отправляли на экскурсию по городам нашей страны. Она была в Киеве, Севастополе. Теперь вот Одесса. И что ей запомнилось. Их повели в одесский оперный театр на балет «Спартак». Во-первых – сам театр! Такая красота. Они, ребята из провинции, забытой Богом деревни, видели такую красоту впервые в жизни.
       Затем сам балет! Это же поэма! Поэма обо всем, что происходит, в движении. Движением, оказывается, можно изобразить все! И вот оттуда эта музыка. Волшебная музыка. И так она Веронике запомнилась. Когда ей было хорошо, она звучала в ней, эта музыка.  И вот сейчас тоже.   

       Уже через пару часов будешь дома.
      Домой явилась в сумерках. Темнело. Дождь шел неслабый. Вся мокрая и холодная явилась студентка на побывку. Для всех домашних был шок. Такой сюрприз!
     - Мы же тебя только два дня, как отправили! Что тебе там не сидится?
     - Соскучилась. Домой хочу.
Мама плачет, бабушка обняла, согревает. И она дома! А дома так хорошо. Тепло, сосновыми поленьями пахнет. Плита топится. Картошки в мундирах варятся. Как раз к ужину поспела. Отец:
     - Да не ругай ты ее. Приехала и приехала. А через день уезжать. Мама:
     - Так денег же столько на дорогу потратила.
  Деньги. Вот главная причина маминых слез. Вернее, их отсутствие.

                *****

    И началась учеба. Кто хорошо учился, тем со второго семестра выдавали стипендию. Целых 20 рублей! Это был стимул. Такие деньжищи! И стала Вера в 15 лет сама себя содержать. Даже родителям кое-что от нее перепадало. Какая тут журналистика. Чтобы стать журналисткой, надо было закончить 10 классов. В деревне только 8-летка. Затем поступить в институт. А это - Москва. И там еще 5 лет учиться.

     Иногда ей так хотелось конфет. Шоколадных. Эти картошки с салом так надоели!  Как пахнут фантики от этих конфет! Вот закончу техникум, стану работать, куплю целый килограмм разных и съем в один присест. Такая была мечта.

      На втором курсе у нее практика. Платная. В Ялте! С апреля по октябрь. 6 месяцев. Техникум торговый плодо-овощной. Работали на лотке, продавали овощи и ягоды.  Это потом она будет товаровед продовольственных товаров. А сначала их учили торговать. Зарплата продавца – 64 рубля в месяц. Платили от выручки. Торговала всем, ни от чего не отказывалась. Бывало, к темноте домой приходила. Но она же Вероника! Богиня Победы!

     Работали по неделям. Одну работаешь до темноты, до посинения. Другую неделю отдыхаешь. Первые два дня отмывались, шли в парикмахерскую. Наводили  марафет. Отпаривали руки, делали маникюр.  Парились на пляже. Бывало, заснешь с устатку на солнце. И спишь, пока волдыри не появятся на спине или пока кто не разбудит. Нику правда будили не раз чужие люди.
    - Девушка, вы же сгорели! Вас перевернуть? Так образовывались новые знакомства. Да им и старых хватало.

      Завелись у них кавалеры – студенты института пищевой промышленности из Ташкента. Их трое, парней трое. Долго дружили. Вместе на пляж,  на танцы ходили. Ребята на работу к себе приглашали. Они проходили практику на гормолзаводе. Завод за городом. Но близко. У них с кавалерами была договоренность. Девчонки покупали в булочной два пирога с изюмом, а парни сбегали к ним через забор, прихватив с линии разлива пакеты с молоком и сливками. Вот это был кайф!
    Такие были свидания.

      Вера, ударница, получила первую зарплату 124 рубля с копейками! Такие деньги, и все мне? Конфет расхотелось. Вот ни одной не съела.
      Заработанные первые деньги придали ей уверенности в себе.

     Первое, что сделала, вырвавшись из-под родительской опеки, отрезала челку. И даже пошла дальше. Гулять, так гулять! Избавилась от косы. Отстригла волосы до плеч. Преобразилась капитально. С косой была сельская Дуня с трудоднями. А теперь она стала вполне соответствовать своему статусу – студентка второй курс. Модно тогда было - волосы все в хвост и челка.
      Идешь, челка начесана, хвост треплет морской соленый ветер! И сама себе хозяйка! Прогулки по набережной, среди этой праздной и красивой публики. Танцы до упаду.  Возвращались после танцев молодые, счастливые, озорные. Полные впечатлений и надежд.
    И рядом плещется море! В шторм волны доставали до фонарей! А они шли по набережной, взявшись за руки, и пели:
    - Я иду и пою, а со мной рассвет, а со мною мечты и шестнадцать лет! Все так и было. И мечты, и шестнадцать лет, и Предчувствие Счастливой Неизбежности!

     Появились свои деньги. Какое это счастье! Приоделась. И стала себе нравиться. Да, теперь эта девушка – Ника! То ли еще будет!
     Накупила подарки всем домашним.  На второй и третий месяц поехали с девчонками на рынок. В магазинах ничего не было. Кому что, а Вера мечтала расстаться со своим деревенским тряпьем. Купила туфли, два платья и плащ болонью. Темно-синий. Шуршал, как картон и еще ей достался на два размера больше. Но ей хотелось все здесь и сейчас! Она его обматывала вокруг себя и подвязывалась поясом. Но это был шик. Плащ был предметом ее особой гордости. У кого была болонья, тот был уже как-бы в другой стильной и ценовой категории. Больше ценился в их студенческом обществе.


        Чего только ни случилось с ними за время практики! Некоторые девчонки за эти шесть месяцев успели выйти замуж. Побила все рекорды по замужеству Лариска из Донецка. Старше всех, после девяти классов. Стройняшка и красавица с копной рыжих вьющихся волос. Она уже осознавала себя неотразимой, да такой и была.

       Первый раз она вышла замуж за милиционера. Ей грозил штраф за нарушение общественного порядка. Работала на лотке. Торговала овощами. Вместо того чтобы  работать как полагается, в форменном халате, она была одета в майку на бретельках без нижнего белья и в  шортах. И среди ящиков с черешней, помидорами и виноградом привлекали внимание ее спелые ягодицы. Очередь за фруктами и овощами у нее бывала километровая. Милиционер от нее не отходил. Добросовестно патрулировал вверенный ему участок. И Лариску, чтоб не упустить такую красоту. При этом каждый день он составлял на нее протоколы за нарушение общественного порядка. Но не отдавал их, наверное, куда надо.

        Жил он в общежитии консервного завода. Туда и приводил задержанную за нарушения Лариску.
        -  А что, лучше было бы в КПЗ? Пусть уже сволочь попользуется. От меня не убудет. Да оттуда и на работу ближе, – говорила она.
       Но надоел ей этот страж общественного порядка до чертиков. И поговорить с ним не о чем. Чайник, одним словом.
       Одела халат, как требовалось, и попросила у руководителя практики дать ей другое место. Поставили ее на точку рядом с городским театром. И соответственно, поменялся контингент. Теперь ее покупателями были местные служители Мельпомены и заезжие артисты. Это вам не советские милиционеры.

       Один заезжий артист втюрился в нее капитально. Тут и шансы на жительство другие. Бери выше. Не занюханная общага консервного завода с одной душевой кабиной в конце длиннющего коридора, а гостиница «Ореанда» со всеми удобствами и комфортом. Пусть даже это было временно. Он ее с собой не увезет. Но  Лариска подумала и согласилась.
    -  А, где наша не пропадала! А что, во-первых, общение какое. Театр бесплатный по контрамарке, разглагольствовала Лариска.  Любила она театр. И на людей посмотреть приятно, и себя показать. Когда еще такой шанс представится?

      Да и про других девчонок слухи ходили.  Кто после полгода практики в Ялте вернулись в альма-матер при своих достоинствах, а кто и девственность потерял. Но это все только домыслы. Главное, пообтерлись среди курортного народа, жизнь интересную повидали. Приоделись и осмелели. Стали на мальчиков поглядывать. И даже выбирали, кто кому достанется.

                *****

     Практика закончилась и к началу учебного года все были в техникуме.  С практики явились технологи. Парни -  все как на подбор. Некоторые уже после армии.
       Вероника с подружкой Надькой Карамышевой устроились у окна и нагло разглядывали технологов.
     - Я себе уже выбрала. Вот тот, черненький, - сказала Надежда. – в модном прикиде. А какие прикиды? Брюки и свитерок с полосой.
     -  Пусть  парни думают, что они нас выбирают, а фактически – мы их, - проявила осведомленность Надежда.
    В распределении участвовали все. Верка была поскромнее и ей досталось, что осталось. Коля Мокриев. Медведь и увалень замедленного действия.  Флегматик и тихоня.

         Перед отъездом на практику Вероника на танцульках познакомилась с хорошим мальчиком. Володя Нестеренко. Городской. Школу заканчивал. По проспекту гуляли, в кафешку на мороженое приглашал. Провожал ее пару раз до общаги.
      До угла. Дальше она ему не разрешала. Потому что техникумовские парни не терпели городских. Не могли простить, что те кадрят их девчонок. А из каждого окна неслось: «Ты глядел на меня, ты искал меня всюду»! Все так и было. И искал, и глядел, да так, что Веронику дрожь пробирала.
         Мечтал он поступить в мореходку. Бредил морем. Спал и видел себя капитаном. Даже с родаками ее познакомил. Домой к ним Вероника идти отказалась. Когда они проходили мимо их дома, родители смотрели на них с другой стороны улицы.
       - Я сказал им, что мы с тобой дружим. И они хотят тебя увидеть.
   Вера провожала его на автовокзале в мореходку. В Санкт - Петербург. Он обнял и поцеловал ее у всех на виду. Писал часто. О городе, мореходке, о своей любви.
       У нее не нашлось времени ответить. Позвала другая любовь. А могла бы ответить. Парень хороший. Целеустремленный и мечтатель. Все в жизни когда-то было мечтой. Вот в этом случае она прокололась.
  -  А, все у нас еще впереди! То ли еще будет! - думала эта Ника. Она никогда не унывала.
  - Будь спок, значит, это не мое!

    Вот живет человек. Перед ним открыты все пути и дороги. И в какой- то момент надо выбирать, куда пойти.  Как в сказке.  Пойдешь по одной дороге – тебя ждет одно. По другой – совсем другое. И выбираешь почему-то не то, что надо. Это у всех так, или только у нее? Нелады с выбором. Оказывается со временем, не то выбрала. «А тому ли я дала обещание любить»?
       Не крепкие чувства, наверное, были, – подумала Вера.
   Если бы я его любила…

                *****      
               

           После окончания техникума у нее был законный месяц отдыха. Приехала в родные пенаты.
      А куда еще? – подумала Вероника. Это потом перед ней откроются новые высокие горизонты. Она верила, что так и случится. Она же не как все. Она – необыкновенная! Она – Богиня Победы – Ника! И техникум даже уже закончила. В молодости, в юности даже, нам кажется, что весь мир у наших ног. И все в этом мире – для нас! Мы сможем перестроить его! Изменить, улучшить. И все, что есть в этом мире – все для тебя!
 
      Было лето. Дни проходили в общении с подружками. Вчерашними одноклассниками. Танцульки в клубе, песни у реки, сидение у дома на лавочке. Любила Вероника петь. Хорошо у нее получалось За душу брало. Вся семья у нее певческая. Как соберутся бывало гости в праздники за столом, чего только не пели.
      И парни деревенские тут же крутятся.
      Некоторые, не особо талантливые в науках, уже и на работу в деревне устроились. Вон Ванька стал трактористом. Землю пашет, доярок на луга на летний лагерь к колхозной череде на дойку возит.
     По вечернему времени парни были немного выпивши. Перед девчонками покрасоваться захотелось.
     - А поехали покатаемся! – расхрабрился Ванька.
     -  Поехали! – загорелись все.
 Шум, гам! Вся компания разместилась на лавочках. И поехали по деревне. Весело, прикольно! Вот это развлечение! Трактор тарахтит, на колдобинах в грязь проваливается, того и гляди вывалишься.
     Что бы еще такое придумать. Ладно. Пора и по домам. Вечер уже.
Присели на лавочке. Смеются над придуманной затеей, расходятся по домам.

     Вера одна у своего двора осталась. Хорошо посидеть одной, посмотреть на небо, на звезды.  Вон их сколько. Через дорогу сено в стожок сметано. Коровке на зиму. Пахнет, как чай, лугами и мятой. За деревьями речка шумит, вот она рядом.  Слышно, как плещется в высокий берег. У реки в красноталах соловьи высвистывают и выщелкивают душу до самого донышка.  И где-то далеко еле слышно звучит песня:

                - За рекой, за лесом солнышко садится
                Что-то мне, подружки, дома не сидится…

     И так хорошо на душе, все эти звуки и запахи. Это все твое, родное. И нигде на этой земле нет другого такого места.
     Слышится шум подъезжающей машины. Машина появилась красивая, роскошная, как из сказки. Народ в машине веселится. Молодежь. Шумят, смех, крики.
     Веронику увидели, остановились. Дорогу спрашивают до райцентра.
     - А вон туда прямо, а потом направо, а там шосейка, увидите.
Водитель на Веру глаз положил.
     -  А давайте, вы к нам сядете и покажете. Ну пожалуйста!
 А что тут такого? – подумала Вероника. Покажу. Больно уж хотелось в красивой машине прокатиться.

                *****

     С того дня Вера пропала. Как в воду канула.

        Эта хамоватая компания прихватила ее с собой в город. В райцентр. Водитель глаз на нее положил. Она и плакала, денег просила у него на дорогу домой доехать. Не дал. Сказал, что на работу устроиться поможет.
     -  Что ты можешь делать и чем ты до этого занималась?
     -  Техникум торговый закончила с красным дипломом.
     -  Вот само то. Устрою тебя продавцом к отцу. У него несколько магазинов. Торговать будешь. Зачем тебе эта деревня?

    Так она оказалась одна в незнакомом чужом городе.  Стала работать. С подружкой вдвоем сняли комнату у пожилой женщины. Но разве об этом она мечтала?
    Владелец торговой сети положил на нее глаз. Прохода не давал. Девчонка молодая, красивая. Все при ней. Фигура, ноги от ушей. Глазищи одни чего стоят. Она не соглашалась. Он стал устраивать ей разные притеснения. Магазин обворовали. А может сам он и направил этих ворюг да еще приплатил им. Обвинил ее. Требовал возместить урон. Выплачивала. Жила на копейки, хватало только на квартиру да еду. Потом устроил недостачу.  Совсем он загнобил ее.
      - Да пропади оно все это пропадом! – подумала Вероника. Не на ту нарвался!   
        Подружка работала официанткой и по вечерам пела в ресторане. Видела, как она мыкается.
      -  Уйди ты от него. Свет на этой работе клином не сошелся. Иди к нам, официантка как раз нужна.

                *****

        Веронику взяли в ресторан. Работала официанткой и тоже пела. Все в ее семье пели очень хорошо. Приходили люди в ресторан не только поесть. Приходили на нее. Посмотреть и послушать, как она поет. А были песни ее как истории. Истории о любви. То счастливые, то грустные.
 
      Японцы говорят, что есть две красоты в мире. Красота радости и красота печали. Красота радости легка и недолговечна, как легкий ветерок, как взмах крыльев бабочки. Кто помнит  о счастье двух влюбленных?
     А красота печали тверда как камень. Это о ней слагают стихи и поют песни. И живет она в веках. Вот об этом пела свои песни Вероника.

        Понравилась проезжающему человеку из Москвы. Пригляделся он к ней. Такая красота, такой талант и сокровище в этой девушке. За душу берет. А в столице у него тоже ресторан, да не чета этому. Пригласил к себе. Пообещал золотые горы.
        Вероника распрощалась с подружкой и уехала с ним.
  Мне обязательно повезет! – подумала Вероника. Вспомнила, что она – Ника, богиня Победы! И что она делает в этом затрапезном городишке? А перед ней все пути-дороги открыты.
   «Сразу от порога нас ведет дорога,
     Как детей заботливая мать»…- вспомнила песню Евгения Доги. Вот это песня! А музыка какая. Так и хочется идти под нее, идти и знать, что там, впереди тебя ждет самое прекрасное!

       Все и правда, получилось, как он обещал. Хорошая зарплата. Квартира, наряды, успехи у мужчин. Владелец оказался хорошим человеком. Старше ее, но человек вежливый, с понятием. Начитанный. Многое мог рассказать. И рассказывал.
      Ценил ее. Говорил:

   - Ты моя жемчужина. - Легенду рассказывал:
   - Вот ныряльщик за жемчугом много раз ныряет на дно морское. Наполняет сеть морскими раковинами. И среди многих пустых попадется одна. Необыкновенной красоты и прелести. Вот ты такая, - говорил он. Просто ты не понимаешь этого и не знаешь себе цены.
      Ухаживать пробовал. Обещал мир показать. Все бросить к ее ногам. Называл ее Вероника с ударением на первом слоге.
    -  Откуда ты? – спрашивал, и кто тебя так назвал? Говорил:
    -  Ты читала «Ромео и Джульетта»? Это же бессмертная история о любви. Неужели не читала?
    -  Да слышала, конечно. 
    -  Так вот вся эта история произошла в Италии. В итальянском городе Верона. И оттуда твое имя.
    
     Называл ее еще Суламифь. Впервые слышала Вероника это имя.
   -  А это из Библии, - говорил он. Был такой царь израильтян, Соломон. Это он построил по завету своего отца Давида храм господень в Иерусалиме на горе Мориа.
    Слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни, о пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины.
    С каждым годом росли богатства царя.  О чем бы ни подумал он, все мог себе позволить. Семьсот жен было у царя и триста наложниц. И всех очаровывал своей любовью Соломон. Потому Что Бог дал ему неиссякаемую силу страсти.
    И вот в расцвете своей жизни он влюбился в простую девушку с виноградников, опаленную солнцем. Она жила с матерью и сестрой в маленьком бедном доме и подвязывала виноградные лозы. Там и увидел ее царь. И был очарован ею.

   Вероника слушала, затаив дыхание. Очень ей понравилась эта история.
   -  Ну и что дальше?
   -  Он взял ее во дворец. Любил безумно. Украшал самыми редкими драгоценностями. Много беседовал с ней. Забыл о своих женах и  наложницах. Он собирался сделать ее царицей, хоть она и так была царицей его сердца. И ни о чем не просила.
      Еще никогда с начала его правления не раздал своим подчиненным он столько благ, наград, почестей, как в это время.
     Доброта его распространялась на весь его двор.
    -  А дальше? – спрашивала его Вероника. – И он продолжал.
    -  это печальная история. Семь дней и семь ночей продолжалась эта безумная любовь.
    - И что потом? Сердце Вероники опалило предчувствие.

    - А дальше -  эта любовь закончилась, как все в жизни самое большое и самое настоящее. Трагедией. Что было дальше, ты почитаешь.
    Очень нравилось Веронике его слушать. А ему – рассказывать ей.
   -  Все это очень красивая легенда, - думала Вероника. И то, что он ей предлагал было похоже на сказку. Красивую сказку. Сказку про Золушку.        Вот она молодая и красивая. Пляшет и поет. И нравится ему. Он обещает ей все блага мира положить к ее ногам. Сегодня она нравится, а завтра разонравится. 
      И  Вероника уже знала, чем это все заканчивается. Трагедией. Вот и в Библии об этом сказано.
     «Куплю, люблю и полетим» Хватит. Летали. Это не мое.
     Как беззащитно она чувствовала себя в этом мире самцов. Хотелось защиты, любви. А где ее взять? Все только и мечтают затянуть в постель и воспользоваться ее слабостью и беззащитностью.

                *****

     Поздним вечером, да часто и ночью приходилось ей одной добираться домой. Таксист у нее завелся. Постоянный. По первому ее звонку появлялся.
     Звали Константин. Костя. Кликуха у него была – Одесит. Потому что родом из тех краев. Любил свою Адессу, как он говорил. Песни пел про свой любимый город.  Возьмет гитару. И так запоет!

      -  Ах, Одесса, жемчужина у моря,
         Ах, Одесса, ты знала много горя!
         Ах, Одесса, родной и милый край,
              Цвети, Одесса, и процветай! А потом говорил:

      -   А теперь – про меня! -  Не присоединиться к нему было невозможно. И дуэтом у них получалось – сказка!

        -   Шаланды, полные кефали
            В Одессу Костя привозил,
            И все биндюжники вставали,
            Когда в пивную он входил!
                И вдвоем:
 
                Я вам не скажу за всю Адессу,
                Вся Одесса очень велика,
                Но и Молдаванка и Пересыпь
                Обожают Костю моряка!
       
       Много рассказывал о море, о доме, о друзьях своих.   
     Лучше всего ей было с ним.  Молодой человек. Приятный, не нахальный. Запал на нее. В любви объяснялся. Замуж предлагал. Не как остальные – все и ничего.

     И любовь у них получалась. Страстная и неистовая. Они падали в нее, как с обрыва в реку. И забывали обо всем. А когда это неистовство заканчивалось, они лежали обессиленные. Приходили в себя как после землетрясения или цунами. Как будто их спасительной волной выбросило на  берег.  Возвращались к жизни. И это было так хорошо, как не бывает.
   - Что еще надо? – думала Вероника. Хорошо же. Любит он меня. Замуж предлагает. Хороший. Нежный и ласковый. Верный. В огонь и в воду за меня. Был момент. Доказывал не раз свою любовь. Выручал в таких ситуациях, что другой бы плюнул и сбежал.

      Была история с наркотой. По глупости попала. Пришла в ресторан шумная компания. Пили, ели, шумели. Драка завязалась. Страшная и бестолковая. С мордобоем и кровью. Кто-то вызвал милицию. Всех хватали и шмонали.  Из ресторана без досмотра не выпускали никого. Знакомый попросил вынести из ресторана пакетик  какой-то с белым порошком, и кинул ей в сумочку.
     -   Что тебе стоит? -  Да он ее и не спрашивал. И она согласилась молча. Надо же людей выручать. Вот и выручила.
       Хорошо, таксист ее ждал и милиционер у него знакомый оказался.
    - Да вы что? Все ее знают. Она здесь поет.
      Так пролетела. А могла бы под статью попасть. За хранение и распространение. А пакетик был немаленький.

     Хороший он, Костя. Но бедный.
    -  Что у него есть? Что он может дать мне? – думала Вероника. - Я на квартире. Он на квартире. И что дальше? Так и прожить всю жизнь, по чужим углам  мыкаясь? Копейки считать. И вся любовь?

    Родителей вспомнила. Деревню. Тяжелый ежедневный рабский труд.  Жизнь беспросветную. Ни счастья, ни радости. Один труд рабский, беспросветный. Вот тебе и вся любовь.
  - Чего-нибудь добьюсь в жизни, тогда обязательно съезжу к своим в гости. Они, наверное, искали меня. Но сейчас не судьба.
      Она уже привыкла к богатой красивой жизни. Хороший молодой человек вот есть.
    Но не то пальто, как говорится.
    Вероника твердо верила, что где-то ждет ее птица счастья. Как у Юрия Антонова.
           «Птица счастья завтрашнего дня
           Прилетела крыльями звеня».

     И все еще будет. И семья, и любовь, и благополучие. И это случится обязательно! Она же Ника!
     «Если бы я его любила»…
 
    А он полюбил  ее безумно. Ради нее был готов на все. В очередной раз, когда он опять уже в который раз спросил:
    - Скажи мне, ну что я для тебя должен сделать? - она с улыбкой  заявила:
    -  Хочу много денег и кольцо с бриллиантом!
    -  К свадьбе?
    -  К свадьбе. -  Костя – летал от счастья!

     Чтобы завоевать ее, обеспечить материально, подарить ей к свадьбе кольцо с бриллиантом, как она шутя заявила, он уезжает на прииски. Друзья пригласили. Все для нее: - его мечты о счастливой жизни, тяжелая работа.  Жизнь почти год в условиях вечной мерзлоты.
    Лишь бы с ней. Чтоб она всегда была рядом. Как он мечтал об их встрече! Летал во сне. С ней, дорогой, любимой, единственной! Как он о ней мечтал!

     Летели в небесах высоко над городом, взявшись за руки. А под ними – еле различимые огни большого города. Над ними – только Бог. Вот он все видит и знает, что кому положено. Бог положил ему это счастье – завоевать любовь такой женщины!
     Картина такая есть. Знаменитого художника. Марка Шагала. «Полеты над Витебском» называется.

     Друг у Шагала был - Казимир Малевич.
 У этого художника, наверное, была та же история, что и у Кости. Летал. А потом упал. И квадрат этот, всю свою жизнь черной краской сплошь зарисовал. Всю нескладуху и черноту своей жизни выместил в этом квадрате. 
    Каждый борется со своими проблемами как может. Кто-то вышивает крестиком. Кто-то топит свою печаль в книгах. Кто-то – в цветах, кто-то в вине. А кто-то создает бессмертные шедевры.
      
      Приезжает он с хорошей суммой денег. Дорогое кольцо с бриллиантом к свадьбе. Все для нее, как она хотела. Но … она уже замужем.
    Он упал с большой высоты и разбился. Его нет! Для чего ему жить без нее?
   
                *****   

   
      В его отсутствие появился в ресторане один военный.  Красивый здоровенный. Часто заходил он с друзьями. Он и трое его товарищей. Занимали столик поближе к эстраде и сидели весь вечер. Говорили о своем, о мужском. Выпивали. А когда она пела, он всегда смотрел на нее. Гипнотизировал взглядом. И был он красивый  и мужественный в своей военной форме. Одна большая звезда на погонах. Девчонки официантки, сказали: неженатый. Ни разу его с женой не видели. – Майор. Красавец в форме со звездами.  Да и в штатском он был хорош.
     Засматривался он на нее. Одними взглядами дело не закончилось. Познакомились. Предложил проводить ее до дома.

     С провожанок все и началось.
Познакомились поближе. Николай Андреевич. В Москве в Академии Генерального штаба учится. Квартиру ему предоставили на время учебы. С женой разъехались. Что-то не заладилось. Ребенок есть. Мальчик.
   - Серьезный солидный человек с перспективой, - подумала Вероника, -Сказал, отучится – будет подполковник. А там и дальше. А она будет таперича, не то, что давеча.  Она таперича офицерская жена! Вот это наверное то.
 
    Казалось, что любит его по-настоящему. Называла его Николя. Как у французов. С ударением на последний слог. И так шло к нему это имя.
     Только вот есть один маленький ньюанс. Раньше она была, как кошка, гуляющая сама по себе. А  теперь она зависит от него. А как же иначе, когда люди живут вместе?
      Сейчас у нее семья. Зависимость в семье – это хорошая форма сосуществования. Ты зависишь от него. Он – от тебя. У вас общие цели и задачи.
    - А какие у нас задачи? – подумала Вероника? Ребенка хочу. Вот какие. Наверное, и он хочет.
      К ней проявляет повышенное внимание. Брак не предлагает. Но предложил вот  жить вместе. И то хорошо. А там посмотрим.

      Такой и материально обеспечит и позаботится, и плечо свое крепкое мужское подставит. А главное, он за нее отвечает. Любит ее вон как. А любовь – не количество самоцельных совокуплений: - пришел, ушел, а количество ответственности. Как хорошо, когда за тебя отвечает твой мужчина, решает общие проблемы, заботится о тебе!
      Это была попытка упорядочить свою жизнь. Защититься от хаоса.

         Я не знаю, что получится,
         Что получится у нас.
         Может стих а может повесть,
         Может, маленький рассказ…

       Она пока была не до конца уверена. Поживем – увидим.

                *****
 
        Стали жить вместе. Он учится. Она поет по вечерам. Днем ведет хозяйство. Обеспечивает уют. За собой ухаживает. Наряды покупает. Ужин готовит. Друзей его хорошо встречает. И ей и ему все нравится. Вот оно, счастье!
 
       Друзья у него хорошие. Толковые. Дружат с молодости. Но почему-то все  пошли по медицине. Один – анестезиолог, другой – гинеколог. Один из них по приглашению уехал на работу за рубеж. А самый большой босс из них – главврач КВД. Хорошая аббревиатурка.
      Таким образом, они все взаимосвязаны. А связала эти их профессии сама жизнь.  Получилась логическая цепочка. Сначала любовь горит ярким пламенем. Потом появляются дети – цветы жизни. Рожают. Размножаются.
      Но бывает, от серости нашей жизни хочется чего-то другого. Непредвиденного и яркого.  Большой и чистой любви, например. Женщины – такое искушение. И встречаются такие красивые! Грех не полюбить.

      Оскар Уайльд  сказал: «Грех – единственный яркий мазок на полотне нашей жизни». И отчего же мужчине в самом расцвете сил не исполнить свое желание? Лучший способ избавиться от искушения – это предаться ему.
    Бывает, от искушения получишь не то, что надо. Тут у нас и заведующий КВД понадобится. Не раз они подкалывали друг друга. Да и выручать случалось. Куда денешься. Се - ля – ви. И в каком столетии не живи, никуда не денешься от любви. Это уж точно.

     Все его друзья – врачи.   А Николя выбрал военное поприще. Нет же, чтобы друзей выбрать в своей среде. Однако, всем все нравится. И дружбу эту многолетнюю не портило. А даже укрепляло.
    Дружат себе да и ладно.  Чаще всех виделась  молодая семья с Китаевыми. Он – анестезиолог. И жена у него, Галина, медик. Хирургическая сестра. Они ходили друг к другу в гости. На природу на шашлыки выезжали.


     Приближался Новый год. Надо обсудить что да как. Подготовиться. Зашли Китаевы к ним вечерком. Посидели за рюмкой чаю. План составили. Тридцать первого – у них. А продолжение - к обеду первого – у Китаевых.
    Стали думать, как разнообразить вечер. Все уже были хорошенькие. Кто-то предложил:
    -  А давайте устроим конкурс на самую блатную песню! – Идея всем понравилась. Решили вспомнить кто что знает.
   Начинают мужчины.
        Китаев спел «Мурку». Здорово! Галина –«Я готова  на край света на твоем кабриолете».
   Николай еще думал.
Потом Вероника. Вот дала стране угля! Откуда только знает такое?

        -  Мне бабы ноги целовали как шальные
           Одна вдова пропила отчий дом! – всем понравилась  песня и все поддержали: -
           А мой нахальный смех всегда имел успех
           И моя юность раскололась, как орех! ¬  Вот так Вероника!

     Она всегда была отрывной девчонкой. Это – по ней!
 Победила дружба! Весело они проводили время. Вечер прошел интересно, позитивно и полезно.
       Девушки иногда вместе ходили по магазинам и забегали другу к другу потрепаться.  А мужчины бывало, проводили вечера в своей мужской компании.

                *****

           В один из вечеров Николай не явился. Ужин стынет. Его нет. Поздний вечер – нет. Поздняя ночь – нет. Явился под утро. Уже светало.    И завалился спать. Только спросить успела:
  - Ты где был?
  - У Сергея.
 -  Что там делали?
 -  Видак смотрели.
 -  Похоже – не «Белорусский вокзал», - подумала Вероника. – Ну и ладно. Мы с Галей вон тоже ходили на «Маленькую Веру». Надо не отставать от современных веяний.

   Этот спит,  пушкой не разбудишь. А ей не спится. Решила проверить. Звонит Сергею:
- У вас моего случайно нет?
-  Нет.
-  И дома его всю ночь нет. Не знаешь, где он может быть. Может, уже надо в милицию звонить? - Китаев испугался.
-  Он у меня был, но давненько ушел.
-  Галя дома?
-  На дежурстве. – Понятно. – Подумала Вероника.
-  И что же вы делали у вас так поздно? – Продолжительная пауза.
-  Танцевали.  – Ха!  Вот и раскололись! - подумала Вероника.
-  А с кем? Не вдвоем же танцевали? Девочки, наверное, хорошие были!? Ты, Сергей, в следующий раз меня приглашай. Я тоже танцевать люблю. Да еще как! И петь могу. Ты же знаешь.
   Ну все. Допрос моему киноману обеспечен.

-  Доброе утро, дорогой! Что же ты меня обманываешь? Кино, видик… А Сергей сказал, что вы танцевали.
    От внезапности – вся гамма чувств и мыслей на лице. - Молчит. Соображает, что бы соврать. Они же, военные, мастера ориентироваться на местности в зависимости от обстоятельств! В Генштабе всей этой военной тактике их учат.

-  С кем же танцевали, вдвоем? Я Гале точно расскажу. Вот что вы, коты мартовские, по вечерам в ее отсутствие делаете. Чем занимаетесь, пока она на дежурствах. Она быстро этот видеопрокат расстроит.
-  Ну, Серега, убью гада! Так заложить!
-  Без справки от твоего дружка из КВД сегодня со службы домой не приходи. И не липовую. Иначе – вот тебе, -  вигвам. – И показала шалашик из пальцев для наглядности.

    Ладно, этот момент пережили. Все утряслось. Чего только в жизни ни случается. Отказался бы лучше. Соврал бы что. И то было бы легче. А теперь вот чувствует она себя с ним как на льдине в океане. И льдина дала трещину. Трещина образовалась неслабая. И несет эти обломки в разные стороны. А вокруг мрак и холод. И мысли разные в голову полезли:
    - А если это только начало? 

      Но так хороша и устоявшаяся была ее жизнь, что менять ее было неохота. В конце концов, не гуляют от жен только больные, убогие мужики да импотенты. Так Галя сказала, жена Китаева.
     Они же считают, что они настоящие мужчины, а не мужики. У них, паразитов, прикол такой есть: чем отличается мужчина от мужика? Тем, что от мужика пахнет мужиком, а от мужчины – женщиной. А своя уже домашняя, изученная.
 
   - Ты думаешь,  мой мне не изменяет? Да там на работе на него все медсеструхи сами на шею вешаются. Разве устоишь? Это надо быть Великой Китайской стеной. 
     И твой – красавец при погонах, звездах да перспективах. А женщин море бесприютных. В таком случае знаешь, как говорят? Надо быть мудрой и иногда смотреть сквозь пальцы. Попрешь буром, можешь. красивая и гордая, остаться одна. И благополучие твое. И статус. Все рухнет. Будешь опять одинокой женщиной. А это же неприлично, в конце концов. Вроде ты ущербная какая, никому не нужная.
    - Ну ладно, - подумала Вероника, - буду мудрой.

                *****

 Прошло некоторое время. Случай этот призабылся. Время все лечит.
     На моря вот съездили вместе под пальмы. Красота же. И из нашего окна видны пальмы, море, яхты и корабли. И опять все покатилось, как было. И даже лучше. Он скоро свою учебу заканчивает. А там другие перспективы появятся с таким образованием. 

      И тут речь в семье зашла о перспективах. Приходит служивый домой. Спрашивает, как всегда:
    - Какие новости, дорогая? – Ну, думает Вера, -  надо мужа обрадовать.
    - А мы с тобой ребеночка ждем, дорогой. - Долгая пауза. И никакого восторга. Даже просто радости не наблюдается. Только вопрос возник:
    -  Как это?
    -  А вот так. - Вероника разозлилась и спрашивает:
    -  Тебе рассказать, как дети получаются? – Молчит. Потом выдал:
    -  А ты у меня спросила?
Вероника сначала пришла в ярость. Потом успокоилась.
    -  Ну, раз так, тогда вот что. Живот мой, ребенок мой. Что, мой дорогой, любовь прошла, завяли помидоры?
    -  Нет, почему же? Сейчас у нас жизнь веселая и свободная. Ты просто не представляешь, что такое маленький ребенок. Просто, сейчас не время.
    -  А когда будет время? В войну рожали.  Все же рожают. И дети вырастают. Я хочу. – А сама подумала: мне уже пора.
 
      И представила Вероника, какой он будет хорошенький. Хоть мальчик, хоть девочка. Такое чудо! Тепленький, мягенький и беспомощный.
      Такое счастье – прижать к себе этот орущий глазастый комочек и ощущать его запах. Вероника уже любила его. Она приедет к матери и покажет ей свое счастье. Он подрастет и будет бегать босиком по траве с хворостиной. Гонять во дворе маленьких утят.
      А ему не время. Отказывается категорически.


     Мысли разные стали одолевать Веронику. Она как-бы говорила сама с  собой:
   -   И что теперь, уходить от него и рожать одной? А где жить? И на что жить? – говорил ее внутренний голос.
   -   Уйду и рожу! Проживу!
   -   И лишишься всего этого? Уюта, обеспеченности и комфорта?
   -   Не военное время. Работать буду, - продолжала Вероника разговаривать со своим внутренним голосом.
   -   А что ты умеешь? Работать продавщицей и петь? - говорил ее внутренний голос. - Не много же. Тяжело одной будет.    
   -   Выдюжу. Я сильная!
   -   Опять одна и не на кого опереться? Забыла, как на тебя смотрели мужики? Как на красивую игрушку. А замуж не предлагал никто. – Внутренний голос был неумолим и убивал ее аргументами.
     У них в деревне сосед был. Тракторист. Пропойца. Шарамыжник. Но ценил себя, как золотой пятак. И всегда говорил:
   - Хорошие мужики на дороге не валяются. Хоть с ним бывало и такое.
   -  А тут скоро почти целый полковник! – подумала Вероника.

 
      И еще: она где-то услышала такую фразу: «А из нашего окна». Давно это было. «А из нашего окна площадь Красная видна». И всю жизнь свою стала примерять  она к  этой фразе. Что она видела в деревне?
     Летом красиво, конечно. А в остальное время – пыль и грязь непролазная. Домишки покосившиеся. Нищета.

     Когда торговала,  снимала с подругой квартиру в таком захолустье. Окна выходили на мусорник. Смотреть гадко. Потом была еще квартира в хрущевке. Пятый этаж. Панельки вокруг. По стыкам промазаны черной смолой, чтоб не протекала вода. Сплошная серость и убожество.
    В Москве, конечно, стало лучше. Окна выходили на парк. Вокруг красота и цветение. Особенно весной и летом. Народ с ребятишками гуляет.

     Вот тебе и  - «а из нашего окна». Оказывается, это действительно так и есть. Жизнь твоя определяется тем, что ты видишь из своего окна.
    А сейчас она живет в Москве. В красивом благоустроенном районе. Тихий дворик и центр рядом.
    -  И правда, хорошие мужики на дороге не валяются, - подумала Вероника. И что же теперь делать? Может, ну его, этого ребенка? Молодая еще. Все будет тип-топ. И дети будут.
    Но на сердце было гадко и противно. За что он с ней так?

                *****

    Ночь перед абортом была  бессонная и тягостная. Не могла глаз сомкнуть. Но что-то снилось. И все страсти какие-то.
    Собрала результаты обследования, предписанные врачом. Утром уже была в приемном отделении. Отделение новенькое, необжитое. Когда давали направление, всех предупредили. Надо принести с собой комнатное растение в горшке.

      В цветочный магазин стояла очередь. Все женщины торопились в больничку. И все с вазонами в руках.
   -  Что это за праздник? Пешеходы удивлялись. А знающие люди со смехом говорили:
   - Да какой праздник? Это абортницы, на переделку в новый корпус торопятся.
 Веронике хотелось кинуть этот цветок об асфальт и провалиться сквозь землю.
   - Ну и компания. Вот попала так попала. Издевательство да и только. Да еще такое изощренное! Эти цветочки и горшочки. И  так демонстративно.
 

    На запись выстроилась очередь больше двадцати человек. Среда – день абортов. На душе – мрак и ужас. Что она делает со своей жизнью? Может, потом ей захочется вернуться в это время и все переиначить? А как? Разве это возможно? Это же не из пластилина лепить. Не получилось - смял в комок, и - по новой. Ей вспомнилась озорная детская песенка:
    
            Я леплю из пластилина.
            А еще леплю из глины
            Разных глупых человечков,
            Кукол, клоунов, собак. 
                Если кукла выйдет плохо,
                Назову ее дуреха.
                Если клоун выйдет плохо,
                Назову его дурак…

    И еще такой тягостный мотив, вроде кто-то поет и плачет.
 Но это не тот случай. Переделать уже ничего будет нельзя.

     Их отправили в палаты. Большие и неухоженные. Человек по шесть, восемь. А что с такими церемониться? Зачем блеск да красоту наводить. Пусть скажут спасибо и так. Это же бесплатно.

     В большой операционной стояло два стола. И сразу два врача в грязных прорезиненных передниках работали в четыре руки. Выскабливали маленькие  ни в чем неповинные жизни. Перчатки в крови, передники тоже. Мрак и ужас!
      Веронике достался правый стол напротив окна. Третий этаж. Никаких шторок. Кто их здесь увидит, в этой экзекуторской? Врач - мужчина. 
    -  что это у Вас ногти на руках и ногах разрисованы? Не на пляж пришли. Снимите ей помаду, - сказал он медсестре. -  Губы посинеют, и ничего не увидишь.
      Ноги развели и зафиксировали.
    -  зачем?
    -  так положено. А то еще сбежите, - решил пошутить врач.
    -  Может, и правда сбежать? – подумала Вероника.
    -  Доктор, а можно не делать? Я не хочу.
    -  Что значит: хочу, не хочу? Вы же сами сюда пришли. За руку Вас никто не тянул.

      Как ей хотелось, чтобы сейчас, в этот момент Николя забежал в отделение и закричал:
    - Остановитесь! Взял ее за руку и увел из этого страшного места. И сказал бы ей:
    - Успел! Слава Богу, успел!
  Но этого не случилось. Доктор сказал кому - то:
    - Мы готовы! Позовите анестезиолога. В комнату вошел врач. Он стал у изголовья и знакомый голос попросил:
    - Руку расправьте. Сейчас введем наркоз.

     Это был Сергей Китаев!
 Сколько раз они встречались. В ресторане, в компании. В гостях друг у друга. И всегда он видел ее красивой и очаровательной. Ухоженной и одетой.
     Такой он видел ее в первый раз. В этой позе, с привязанными ногами. Ужас! Вероника действительно ощутила ужас!
   Но игла уже вошла в вену и ей стало все-равно. Только слышала, как он спросил ее:
   -  считать умеете?
   -  умею. - Зачем эти глупые вопросы? – подумала Вероника.
   - посчитайте до десяти. Он что-то еще ей говорил, разговаривал с ней. А она  подумала:
   - Зачем эти назойливые разговоры?? Что они хотят, отвлекают только. - Но до десяти точно посчитала. Он что-то спросил еще. Она ответила.
   - Добавить надо, не берет, - сказал кому-то или самому себе.
   - Ну, еще посчитаете? 
Вероника молчала. Но все слышала.
   - Считать не хочу, - то ли сказала, то ли подумала она.
   - А спеть споем? – спросил Сергей.
   - Давай. - Из закоулков ее памяти, не парализованной наркозом, встал последний вечер и как они все вместе пели:
   -  Мне бабы ноги целовали, как шальные…
 Все. Дальше она ничего не помнит.
 

      Проснулась в палате. Над ней стояли ее товарищи по несчастью.
   -  Все своим ходом приходят, а тебя на каталке привезли. Что с тобой там делали?
   - Не помню. - В мозгах туман. Голова кружится. Взгляд сосредоточился на руке с проколотой веной.
   -  Это что же со мной такое? – подумала Вероника. Но выразить мысль не смогла. Увидела прокол, вокруг размазана кровь. Наверное, текла из вены и ее таким способом останавливали.

      Два окна в палате зашторены голубоватыми шторами. В комнате полумрак. Горит одна лампа дневного света и гудит. Как в космосе. Где-то через стенку кто-то плачет.
    Вероника резко встала, хотела выйти. Но ей не дали.
   - Вам нельзя. - От головокружения почти упала на кровать и стала плакать, вырываться.  Кто-то закричал:
   -  Женщине плохо! Позовите кто-нибудь врача!

    Пришел Китаев. Наклонился над ней плачущей. А был он лысоват и носил очки. Вероника увидела над собой что-то непонятное. Маленькое лицо с голым черепом и на все лицо большие круглые очки. 
   - Какой-то инопланетянин, - подумала Вероника.
    Китаев привел медсестру и ей сделали укол. Она успокоилась и уснула.  Проспала совсем недолго. Женщины ходили и разговаривали.
   - Куда они все ходят и ходят? – подумала Вероника, - и что здесь постоянно гудит, как в космосе?  Она встала, прошла, шатаясь к двери в коридор. Дверная ручка не давалась. Двигалась вверх-вниз. Еле поймала эту ручку.

     Вышла в коридор. Через палату несколько человек столпились у двери. Это была операционная. Над дверью горела надпись: «Тихо. Идет операция». И тоже, как в палате, издавала гудение.
    -  Космос. Опытная  лаборатория на космическом корабле, - подумала Вероника. И уже не сомневалась.
     В палате переговаривались.  Кто-то кого-то успокаивал. Говорили громко и строго. 
    Голова кружилась.  Вероника по стеночке подошла поближе.

   - А что вы здесь делаете? – спросила она. Все столпившиеся у двери операционной молча и почему-то с ужасом смотрят на нее. Вид у нее потому что был страшноватый. Казенный больничный халат расстегнутый, глаза бегают.
   
   -  Уходите сейчас же! Это инопланетяне. Они над нами опыты делают. Вы что, не понимаете? Вот, смотрите. – И показывает руку с исколотой веной. Народ как ветром сдуло. Пришел медперсонал,  ее отвели и положили на место. Совсем рядом кто-то жалобно стонал и просил:

   - Помогите, помогите, я тону! Ну подайте хоть кто-нибудь руку! Тут так холодно. Вода такая холодная. Я замерзаю! 
     Вероника ринулась встать и помочь утопающей.
   -  Что вы за люди, ну помогите же человеку. Подайте ей руку! Она же сейчас утонет!
    В палате опять появилась медсестра. Стала успокаивать.
   -  Ну что сегодня за день такой? Буйные какие-то все. Прямо шестая палата.

     После этого с наркозом делать операцию отказались все. Их скребли наживую. Кто-то мочал, стиснув зубы, кто-то мычал, кто-то кричал. Закричишь тут. Пыточная камера. Усилием и железом открывали то, что Бог создал для вынашивания ребенка. Крепко закрыл эту камеру.
     Было слышно бряцание инструментов и в кучу биомассы отправлялось то, что могло бы быть человечком. Ручки, ножки и все остальное.  По всему коридору и в палатах были слышны вопли и крики боли.
     Вот тебе и цветочки с горшочками.
     Откуда Вероника все это знает. Здесь же оказалась одна ее знакомая. И все это видела. И потом ей рассказала.

                *****

           После этой переделки долго она не могла спать. Как закроет глаза – так эта лаборатория.
     Николя ее жалел. Сергей ругал его.
    - Если бы ты меня предупредил заранее, я бы взял с собой и сделал ей другой наркоз. А то там одни тонут, другие в космосе летают. Дурдом какой-то получается.
      Долго Вероника отказывалась его видеть. И к Николаю отношение стало никакое. Она часто плакала. Себя жалко. Ребеночка жалко. Она его уже полюбила, эту маленькую крошку. И чувствовала, как острое сиротство вошло в нее, как в вену игла.

      Что она сделала с ним? Ему, наверное, было больно и страшно. Говорят, внутриутробные дети, даже маленькие, все чувствуют и все понимают. И как жить после этого?
      Главным виновником она считала своего гражданского мужа.  Это все он. Это он. И Вероника себе сказала:
    - Не то пальто, как говорили ее подружки.
     И квартира просторная. В хорошем районе. Все устроено. И работа непыльная, как у всех красивых женщин за обеспеченными мужьями. Одежек – завались. И на моря с ним ездили. И по Европам. Куда хочешь ехать можно.
    Что еще человеку для счастья надо? Сейчас хорошо, да и ладно. Мужчины не понимают, что женщина не может быть счастлива одним мгновением. Ведь мгновение – тоже часть вечности. А им подавай перспективу.

    После этих его танцев что-то разрушилось между ними. А главное – он не хочет, чтобы она рожала. А ей хочется. Ой, как хочется. Как быть дальше? Что делать?
     Она долго сидела дома. На работу не ходила. Ни с кем не общалась. Ее накрыла депрессия. Ничего не хотелось. Просто лежала и смотрела в стенку. Или в потолок. Подолгу смотрела в окно.
       Там был парк с аллейками, посыпанными золотым песочком. Гуляли мамы с колясками. А некоторых деток вели за руки. Катали на качелях и каруселях. Они были такие нарядные и смешные в своих розовых и синих комбинезончиках. Как медвежата или маленькие котята.

                *****

       Вероника ушла от Николая.  Опять стала жить одна. Так же пела в ресторане.  От общения со всеми поклонниками отказывалась. Вспомнила как-то своего таксиста. Где он сейчас?

      Прошло время. В ресторан, бывало, заходила знакомая компания. Но ей не хотелось видеть их, тем более говорить с ними. О чем? Не хотелось даже на полноги оказаться на той территории. Очень уж горькие воспоминания с ними связаны. Не хотелось возвращаться в то время, где ей было больно и страшно.

     Но жизнь берет свое. Как-то подошел к ней с цветами один красавчик. Мажор. Приятный во всех отношениях. Глаз не отвести. Машина дорогая. Про которую пела когда-то в шутку Галина. Поговорили. Встретиться она согласилась. И не раз.
 
     Подвозил он ее домой. На своем кабриолете.  Красоток у него, наверное, хоть палкой отгоняй. Но на нее запал конкретно. А почему бы и нет? Те красотки накачанные во все части тела. Полусиликоновые. Не знаешь, что целуешь. То ли ее, то ли силикон.
     А она натуральная, как есть. И  красивая, как не бывает. Все в ней красиво. И фигура, и движения. Не мельтешит и прыгает по сцене, как остальные.  А живет в песне. И глаза ее особенные.  Омытые страданием.
 
     У него была своя тусовка. Все такие же мажоры и мажорные девочки, избалованные папой-мамой и большими деньгами. Рестораны, концерты, вернисажи. Показывалась она с ним там, но не часто.
  - Это не мое. Пустая трата времени, - сказала сама себе Вероника.
   На моря съездили с ним. Богато. Весело. Комфортно. Пальмы, яхты, рестораны. Ненавязчивый сервис и интересные развлечения.

    Любовью занимались до изнеможения. Вероника даже не знала, что так еще может быть.  Он увлекал ее своими фантазиями, вел за собой по тропкам распущенности. В некоторые моменты она задыхалась, но с радостью следовала за его желаниями. Ходила прибалдевшая и расслабленная.
     Он лежал  на пляже с ней. А шил глазами по сторонам, провожал взглядом разных цыпочек. Ну вот что им надо, этим мужикам?

 После отдыха жизнь опять входила в свое русло.

    В какой-то момент Вероника почувствовала дискомфорт. Пришлось обратиться к врачу. К гинекологу. Определилась венерическая болезнь. Началось выяснение контактов. А что выяснять? Уже полгода один партнер. Мажор этот.  И он же, паршивец, знал, конечно. От этих тусовщиц своих и нахватался. Хотел всего и много. Но нельзя объять необъятное. Бог наказывает. А ее-то за что?

    - Есть за что, - подумала Вероника. За грех, который она совершила. Убила человека. Маленького, беззащитного и безвинного.
     Лечиться пришлось. Позоруха какая.
       Ну что за мужики пошли? Все они козлы такие? Или это у нее судьба такая?
   Как же так получается? Она, Вероника, Богиня Победы, так верила в свою счастливую звезду! И знала, что заслуживает от жизни всего только самого лучшего. Она попадает, и не один раз, в такие переделки.

   Рассталась с этим мажором. И опять захандрила. Костю Одессита вспомнила.
 Восстанавливалась долго. Все было противно, особенно эти знакомства с новыми. Но женщина, она же как реликтовое растение. Попадая в некомфортные условия, оно высыхает и почти погибает. Оно может находиться в таком состоянии бесконечно долго.
     И когда на него попадает хоть лучик солнца, хоть капелька влаги, оно оживает. И расцветает. Так и женщина.

                *****

 
     Вадим давно уже жил и работал за рубежом. Сначала в Германии. Затем в Швейцарии. А что еще искать? Страна благополучная. Все для человека. Природа - сказка. Работа хорошая. Высокооплачиваемая. Своя постоянная состоятельная клиентура.
     Хорошая квартира в Лихтенштейне. Франция почти. Шале в горах. Был женат два раза. Одна попалась артистка, другая – феминистка.  Там все женщины повернуты на феминизме. Борются за свои права. А чего за них бороться? Работа есть. Дом – полная чаша. Рожай. Воспитывай детей. Люби мужа.

    Вот артистка. Красивая, конечно. Звезда. Но она его не любила. Любила только саму себя. И свою профессию. Жила в ней. Съемки, гастроли.  Он ее почти и не видел. Она жила не с ним. Она была замужем за своей профессией. Детей нет. Когда и с кем? Каждый занят своим делом. И ничего не получилось.

    И очень часто он вспоминал Марию. Это была его женщина. Он так тосковал по ней. Просыпался среди ночи и чувствовал, что он не один. Здесь кто-то есть.
     Это была она. Ее не было рядом. Но она была… Иногда он мысленно обращался к ней. Говорил с ней, когда чувствовал себя совсем уж одиноко. Потому что двое людей, повстречавшихся и оставивших неизгладимый след в душе, они всегда вместе.

      Как-то он услышал притчу:
      Одного мудреца однажды спросили, что  больше всего его изумляет.
Он ответил: - человек.
      Вначале он жертвует своим здоровьем, чтобы заработать деньги. Потом он тратит эти деньги на восстановление здоровья. При этом он настолько беспокоится о своем будущем, что  никогда не наслаждается настоящим.
    В результате он не живет ни в настоящем, ни в будущем. Он живет,  как-будто никогда не умрет. А умирая, он жалеет, что и не жил-то вовсе.  Так  и хочется напомнить всем, что жизнь уходит от нас так быстро, как будто ей с нами не интересно.            
    Что же делать? Помните, есть только два дня в году, когда мы ничего не можем сделать. Один из них называется «вчера», а другой «завтра».
    Друзья, живите сегодня. Потому что «вчера» уже нет, а «завтра» может не быть.
     Живите сегодня!  Знайте, что сегодняшний день – самый лучший для того, чтобы сделать в жизни что-то важное. Любить, верить, да и просто жить!   Вот эта притча.

    - Как это правильно! – думал Вадим. Надо жить по притче. А как?
Столько времени упущено. Надо жить, надо жить сегодня! И ему казалось, что он живет не там, и не так!

     Его потянуло домой, где он родился, учился, дружил и радовался всему, что видел. Был полон энергии и планов на жизнь. И казалось ему тогда, что у него все впереди. Его мучили молодые честолюбивые амбиции. Казалось, что он перевернет весь мир.  Что многое в этом мире несовершенно Он улучшит его. Переиначит. Ему все по плечу.

     Его потянуло к своим друзьям. В свою языковую среду. Где можно высказаться, а при необходимости и выразиться чисто по-русски!
     Вот они всегда поймут его не только слова, но и его душу. 
     Рассказывал это своим московским друзьям, с которыми жили рядом, по соседству. Гуляли по Москве. Стояли на Поклонной горе. И весь город, красивый, любимый, как на ладони. Вот душу на родину потянуло.     Приехал повидаться. Хорошие друзья приобретаются в молодости.      Заскучал и приехал. А кому же еще про жизнь свою  рассказать?
     Встретились в ресторане.


      Он про себя им, они ему про свое житье-бытье.    
   -  Мы тебе сейчас покажем бывшую жену Николая. Поет она здесь. 
   -  Красивая?
   -  Красивая – не то слово. Сейчас увидишь.
   -  А почему бывшая?
   -  Ушла она от меня. Больше года жили вместе. Ребенка хотела. А я не согласился. Аборт она сделала. Да все так болезненно пережила.  И ушла. - Рассказывал Николай.
   - А ты не жалел?
   - Жалел. Ходил за ней, просил.
   -  А она?
   – Посмотрела так на меня и сказала:
   -  Не ходи за мной. Не ищи меня и забудь. Ты мне не нужен. И никто мне не нужен.
   -  Ну почему, почему? – С надеждой заглядывал он ей в глаза.
   -  Я стала ведьмой от горя и бедствий.
   -  Как в «Мастере и Маргарите», - подумал Вадим.
 Посидели. Выпили, поговорили.
     Оркестр настраивает инструменты. Вот она. Вышла. Весь зал повернулся к эстраде. И Вадим тоже.

      Первая песня веселая. Заводная. Самые смелые и веселые танцуют. Потом грустная. Стоит она. Поет. Красивая, как не бывает. Стройная, как березка и одета со вкусом и без излишеств. Красиво – это когда ничего лишнего. А глаза грустные и хрустальные от непролившихся слез.
     - Где-то я видел эти глаза. – Подумал Вадим. И ее как-будто где-то видел. Но где? В другой жизни? В какой?

     - А как ее зовут? – спросил Николая.
     - Вероника.
     - А фамилия, отчество?
     - Бережная Вероника Васильевна. 
      Сердце застучало быстро-быстро, а потом оборвалось. Провалилось куда-то. Он сделал несколько вздохов. Вот. Кажется, восстановилось.
     - А родом она откуда?
     - Из захолустья какого-то. Ни разу там не был. Родители ее в деревне живут. Да и сама она туда не стремилась. – Сказал Николай.

    Вадим замолчал. Смотрит на нее, как на икону. А перед глазами – женщина. Мария. Их случайная встреча на курсах повышения. Их знакомство. Их встреча в гостинице. Сколько лет прошло? Все было как-будто вчера. Какая она была красивая. Нежная и ласковая. И плакала у него на плече.

    Часто там, далеко от России вспоминал он ее и единственную их близость. И ее, Марию, все время помнил как самого близкого человека.
    -  Неужели? – подумал Вадим. По времени все сходится. И фамилия та же. Вот откуда эти глаза. Это что же получается? Она может быть моя дочь?  Разве так бывает? Я столько лет живу по заграницам и ничего не знаю. А у меня есть дочь! Взрослая, красивая, талантливая! А я все мыкаюсь. Ищу смысл жизни. Да вот же он, мой смысл! И притча эта так говорит: - успейте сегодня делать что-то хорошее. Живите. Ищите, любите!
     Надо поговорить с ней. Все узнать о ней.

И он стал думать вот о чем:

  Он вспомнил красивую и грустную мелодию Евгения Доги и песню эту:

    - Сразу от порога нас ведет дорога,
      Как детей заботливая мать…

      Почему? Почему его сердце не почувствовало, когда он встретил Марию, что это его судьба. Его дорога. И он все это время блуждал по  своей жизни. Шел по бездорожью. Шел, как идет человек с завязанными глазами.
     Искал  себя. Искал свою Судьбу, свою любовь. Женщину, с которой можно жить в счастье и в радости. Заботиться о ней. Рожать детей. Воспитывать их. Радоваться их первому шагу и первому слову.
 
     Не было у него этого. И вряд ли уже будет. Время  упущено. А где-то в забытой Богом деревне живет его Мария.
      А вот она, эта девочка, это дочь Марии.  И, наверное, его дочь. Она такая красивая, беззащитная и одинокая. И он вспомнил стихотворение, которое легло ему на душу и мучило его.
     Во времена грусти и непреодолимого одиночества ему думалось:
     -  Вот мыкаюсь я один. Жду чего-то. И нет со мной рядом родного человека. А где-то там в своем захолустье живет в семье женщина. У нее свой дом, муж, дети. Ну почему эта жизнь так устроена? Приходили на ум эти строки.

            Как жаль, что ты, моя любовь
            Не мне принадлежишь.
            И каждый день после работы
            Не в наш ты дом спешишь.

             В том доме, там тебя не любят
             И никогда никто не ждет.
             Ты там стареешь и черствеешь
             Под бременем забот.

            Я проклинаю эту жизнь,
            Я в безлюбви живу с трудом.
            Все потому, что у меня, как жаль,
            Но есть свой дом.
                И для тебя, моя любовь,
                Нет места в нем…
   
   И ему хотелось сказать:
       -Но для тебя есть место в моем сердце.
   И как хорошо, что об этом никто-никто не знает.
   Только Ты и Я. Я так скучаю по тебе.
   Без тебя я ужасно одинок…

 
            Вот это о нем и о ней. О его Марии. Он не верил, что можно всю жизнь любить одну женщину. А вот так получилось. И вот его взрослая дочь.
    И некому позаботиться о ней.
   Чем ей могут помочь ее родители? Ее мама. На ней столько всего. Работа, дом, муж. Хозяйство. Жизнь среди этой нужды и нищеты. Ни про какую борьбу за свои права, как эти феминистки из Швейцарии, не может быть и речи. Да, она тоже всю свою жизнь борется. Борется за свое право. На выживание.
    А муж ее. Кузнец. Он, наверное, хороший человек. Но что он может ей дать?

   И дочь их  жила, как могла. Благодаря своему обаянию и таланту, оказалась в Москве. Нашелся мужчина. Предложил жить вместе. Ей показалось, что это на всю жизнь. Ей так хотелось счастья! И уже потеряла ребенка.
    Он смотрел на нее и не мог насмотреться. Смотрел, как на свое, родное и выстраданное.

    - Помните, мужики. Я как-то рассказывал вам о своей любимой женщине. Единственный раз это со мной случилось. Встретился с ней, когда курсы повышения специалистов отчитывал. И влюбился.
     А вы еще смеялись:
  -  Таких встреч еще будет вагон и маленькая тележка. Сколько хочешь и больше.
  -  А после этой встречи я так никого и не встретил. Все ждал. Уехал вскоре. Случай подвернулся. Пригласили на работу.
   Два раза женат был. А такой, как эта Мария больше и не встретил.
  -  Ну и что дальше? К чему эти воспоминания?
  -  А вот к чему. Девушка эта, Вероника – моя дочь.
  -  Да ты что? Как так может быть?
  -  А вот так. Сердцем чувствую. У нее глаза Марии. И вся ее внешность.
   И вся ее судьба, как у матери.

                *****

        Встретились с ней. Не в ресторане.
      Николай подошел к Веронике в перерыве и сказал, что с ней хочет поговорить один серьезный человек. И показал его. Вероника посмотрела. Интересный по виду, интеллигентный.               
 -  Не москвич, подумала Вероника. Не молодой, но  лощеный и ухоженный какой-то. С виду приятный.
 -  А почему бы и нет? – подумала Вероника. - И Николаю:
 -  О чем поговорить?
 -  Он сам тебе скажет, о чем.
 -  Пусть подождет. Я согласна. - А что он со мной может сделать? Ничего.    
         - подумала Вероника. Народу вокруг море.
 
 
 -   Как же начать, как представиться? -  мучился Вадим. И переживал так, что пульс то частил, то замирал.   
 -   Здравствуйте. Я знаю, что Вас зовут Вероника. Красивое имя. Я благодарю Вас, что Вы согласились со мной встретиться.
  Я вижу Вас первый раз и не знаю, с чего начать. – Вероника молчала. Что она может сказать этому чужому человеку? Она видит его тоже  первый раз.
 -  Скажите, пожалуйста, откуда вы родом, кто ваши родители. - Она рассказала ему о том, что он уже знал о ней. И это подтвердило его предчувствие.

  -  Я хочу рассказать Вам одну историю.
     Я родился и жил в Москве. Когда-то давно я закончил мединститут. Это мое семейное призвание. Мужчины в нашей семье все врачи. И нас, группу врачей, отправили читать лекции для повышения квалификации медработников по всей России.
    Там я встретил Вашу маму. Ее же зовут Мария?
  - Да. Мария Бережная. – Теперь он уже не сомневался ни чуточку.
  - Там мы с ней познакомились.  Стали встречаться, говорить обо всем. И поняли, что мы родственные души. Так случилось, что мы стали близки.
И все. Мы расстались и никогда больше не виделись.

     Я по приглашению уехал работать за границу. И вот уже больше двадцати лет я живу и работаю там. Сначала в Германии, потом в Швейцарии. Я рассказываю Вам о себе все. Хоть рассказывать, в общем-то нечего. Был женат два раза. Детей нет. И никого у меня нет, с кем бы можно было поговорить. Поделиться всем, что на душе.
    Нет рядом моей Марии. Твоей мамы. Я, оказывается, все это время, любил только ее. Твою маму.

   Веронику трясло. Так вот в чем дело.
    -  Я успешный преуспевающий человек, - продолжал он. - Живу в Швейцарии.
 Работа, хорошая квартира в столице. Шале в горах. Но никакое благо человеку не в радость, если он пользуется им один. Мне  казалось, что вся жизнь впереди. Но это не так.   

      На родину потянуло. Подумал:
    - Приеду, разыщу ее. Где бы она ни была. Потому что не могу жить без нее. Ты веришь мне, Вероника? О тебе узнал от Николая. Мы москвичи, знаем друг друга давно. Они мои друзья.

    Я рассказал им свою историю. И вот увидел тебя. Почти сразу узнал. Ты так похожа на маму. Она такая красивая. И глаза твои…
    Вероника смотрела на него. Верила и не верила. Мама никогда не говорила ей, даже когда Вероника стала взрослой, что у нее другой отец. И мужу тоже. Так и жила с этой тайной на сердце. Была примерной женой и матерью. 
     -  Вот так история. – Шла и думала Вероника. – И вот этот красивый успешный человек – мой отец? И что теперь? Где он был все эти годы? Если любил и скучал, почему не искал раньше? Ну, ладно. Поживем, увидим. И еще она подумала:
     -  Надо повидаться с матерью и расспросить ее.


 Поехала. Расспросила. 
     -  Да, все так и было, - после длительного молчания сказала мама. - Обида, горькая обида гложет душу Вероники.
     -  Почему же ты раньше мне не рассказала?
     -  О чем?
     -  Вот об этом.
     -  Когда? Ты помнишь, что ты после техникума так внезапно исчезла.
     -  Если бы я знала об этом, все могло быть по-другому! А ты не нашла время мне рассказать.

     -  О чем? О том, что я изменила твоему отцу? И чтобы ты меня возненавидела? Ты была еще ребенком.
     -  Как его звали?
     -  Вадим Сергеевич. И что бы это изменило? 
     -  Да все, мама! Это могло изменить всю мою жизнь!
     -  Как?
     -  А вот так! Ты знаешь, кто этот человек?
     -  Не знаю. Мы никогда больше не виделись с ним.
     -  А я знаю, - с горьким упреком  сказала ей Вероника.
     -  Как вы познакомились? И как он тебя разыскал? Где? Как так случилось? – Со слезами на глазах и болью в сердце спросила Мария.
     -  В ресторане, где я пою. Николай познакомил. Сказал, что он увидел меня и хочет поговорить. Вот так. Мы встретились. Он все расспрашивал.  Рассказал про вас. Как все было.

    Мария молчала и думала: вот как жизнь повернулась. Так только в кино бывает. Эта встреча больше через через двадцать лет.
     -  И где он сейчас?
     -  Жил в Германии. Сейчас живет  и работает в Швейцарии. Уже двадцать лет. Был женат два раза. Сейчас один. Сказал, что любил тебя всю жизнь. Жить без тебя не может. Сказал, что приехал разыскать тебя, мама.

    Мария заплакала. Горько и безутешно. Сколько раз она вспоминала их встречу. Думала о нем. Вспоминала. Как они гуляли. И как много говорили. Ни с кем она так много и о таком разном и интересном для нее не  говорила.
    Была осень. Кружились и падали осенние листья. И было так красиво в природе и легко на сердце. Потом эта нечаянная близость и ребенок под сердцем. И прошло столько лет. Столько зим и столько лет!

     -  Ну что ты молчишь, мама?
     -  А что я должна сказать тебе? И что сделать.
 Видишь, детка, он только сейчас понял, что без меня он не может жить. Что я ему нужна. А раньше? Столько лет прошло! И тебя увидел он случайно. Такую взрослую и такую красивую. Ты так на него похожа. Я каждый день открывала в тебе все новые его черты. И любила тебя, и лелеяла.
       Ты – это частичка моей несбывшейся судьбы.
    Я прожила с нашим отцом тут всю свою жизнь. И даже, если бы пришлось с ним встретиться, я бы его и не узнала. Какой он?
     -  Красивый, мама! Он настоящий красивый и успешный мужчина. У него есть все. Мы здесь, даже в Москве, и мечтать об этом не можем.
   
        Вероника уехала с болью в сердце. За себя, за маму.

                *****
 
       Вадим для себя уже все решил. Встретятся с ней. Поговорят. Он заберет с собой Веронику в эту красивую налаженную страну.  Будет обеспечивать, заботиться о ней. Пусть учится или работает, как захочет. Покажет ей всю Европу. Достопримечательности. Как живут обеспеченные люди. Он будет не один. Рядом с ним будет родной человек. Его дочь. Будет для кого и для чего работать и зарабатывать.
 
        Ему мечталось и представлялось.
     Он так радовался и так спешил увидеть ее.


                *****               

               
            После того, как Костя потерял Веронику, ему стало незачем жить. Потеря смысла жизни. Долго мучился. Что делать, как ему жить?
        Привык к приискам. Друзья у него там появились. Туда он и подался. Зачем ему эта столица? Хоть плачь, хоть скачь, Москва слезам не верит.
     Отработал еще год. В перерыве между сезонами тоже там остался. Работу ему предложили. Что же от денег отказываться? Подумал:
       -   Вот подзаработаю, вернусь в Одессу. Не с пустыми руками. А там жизнь покажет.
                *****
               
      Вадим Сергеевич так ждал встречи с Вероникой! Ему казалось – все получится. Не может не получиться! Она же умная девушка. Оценит преимущества жизни здесь и там.
     Он и Марию бы забрал с собой. Но знал точно - она не поедет. Здесь ее корни. Семья, детей двое.

     Встреча состоялась. Вероника думала:
      - А зачем она нужна мне, эта встреча?
 Вадим  Сергеевич настроен был решительно. Сразу высказал свои мысли и чаяния. Так  волновался, не передать.
      -  Вероника, ты повидалась с мамой?
      -  Повидалась.
      -  Теперь ты знаешь, что я - твой отец?
      -  Да. – и что дальше? – подумала Вероника.
      -  Я предлагаю тебе уехать из страны и жить со мной. – Будешь приезжать сюда в гости.
         Не сказать, чтобы она не предполагала такого варианта. Но так сразу уехать и жить непонятно где. И еще неизвестно, что он за человек? Она же его совсем не знает. И не факт, что ей будет там хорошо. Тем более, что она ни разу не была за границей.
     -  Посоветуйся с мамой. Скажи ей о моем предложении.
     -  И как я там буду жить? Языка не знаю.
     -  Ты молодая, выучишь. Вероника, у тебя там будут прекрасные перспективы.
     -  Какие перспективы? Я умею только петь.
     -  Захочешь, будешь петь. Захочешь, будешь учиться. Ты только начинаешь жить. Я тебе создам все условия.
     -  Я не готова ответить.
     -  Я так рад, что у меня есть теперь дочь! – Ему хотелось обнять ее, прижать к себе свою кровиночку, заботиться о ней. Все сделать для нее, чтоб она была счастлива.
       Он не видел ее маленькой. И так скучал за ней теперь. Первые ее шаги, первые ее слова. Ее взросление, ее друзья – ничего этого он не видел и не знал о ней. А теперь он отдаст ей всю свою жизнь.
     -  Я подумаю, - сказала Вероника. 

                *****

           С приисков Костя уехал. Хотел сразу домой, в Одессу. Но сердце его потянуло в Москву. К своим московским друзьям.
     -  Побуду немного, со всеми своими друзьями повидаюсь. - Но сердце не обманешь. Хоть бы что-нибудь узнать о Веронике. Где она, как она? Хоть одним глазком посмотреть на нее.

     Друзья московские сказали:
     -  Была замужем.
     -  Была. Разошлись они как в море корабли. - Косте бы переживать за нее. А сердце его так возрадовалось! Задрожало и заколотилось. Он не знал, что ему делать от охватившего его счастья! Хотелось руки раскинуть и лететь, и кричать, и нестись куда-то!
     -  Ребята, наливайте! Давайте выпьем за встречу! Я угощаю! -
   Что же делать и как найти ее. Где она сейчас?
     -  Кто-нибудь знает, где ее можно увидеть?
     -  Уехала она с подругами. На море. В Одессу, что ли?
     -  Это точно? В Одессу?
     -  Да верняк. Дня три как все укатили. Кто-то из них троих из Одессы.
     -  Ну все! Побежал я!
     -  Куда ты так быстро? А про работу, мы же не поговорили.
     -  Не сейчас!

                *****

           На следующий день был уже в Одессе.
     -  Ну, привет, жемчужина у моря! Дорогая моя Одесса, как же я по тебе скучал! С родными обнялся, вещи бросил, и на море!
     -  А рассказать, где тебя столько лет носило?
     -  Потом, потом. Успеется! Я на море!
   Где же ее искать? Мою дорогую, любимую, единственную? Ходил по улицам. По пляжам. С дури поперся на Привоз. Все родное, все свое! Как же давно я здесь не был! Одесситы мои дорогие! Как я вас всех люблю!
           Целый день носился он по городу, как олень. Искал ее.
     - А если ребята ошиблись? Я же умру без нее. Куда мне тогда ехать, где ее искать?

          Вечером, когда на небо уже высыпали звезды, пошел на набережную. Там было шумно и весело. Затевалось какое-то мероприятие.
      Тамада надрывался вовсю.
     -  Дорогие отдыхающие! Подходите, все подходите сюда! Всем будет интересно! Всем будет весело! Мы рады приветствовать вас в нашем прекрасном городе!
       Сейчас для вас состоится концерт! Притом, давать его будете вы сами! Вечер отдыха и знакомств – «Экспромт»!
       Вот у нас оркестр, вот гармонист  с баяном! Все танцуем! Вальс! Песня о море!
              -  Тот, кто рожден был у моря,
                Тот полюбил навсегда,
                Белые мачты на рейде,
                В дымке морской города!
      
     Образовался самодеятельный хор. Пошли в круг пары! Народ был расслабленный. Отдых. Море.  Красота! Большинство молодых. Легкие на подъем и готовые к  разным  развлечениям. Что еще надо человеку летом у моря на отдыхе? Вот оно – счастье! Кто-то прочитал стихи. Кто-то спел романс. И опять танцы под аккордеон.

    -  Кто еще споет про море? – В круг вышел молодой парень в тельняшке. Здоровый, сильный!
    -  Гитара есть? Я спою про наш любимый город. Песня называется: «Ах, Одесса»! Кто знает, подпевайте! – Кто-то передал гитару. Один аккорд. Проверил звучание. 
    -   Меня зовут Константин. – и запел. Да так красиво, чисто. Голос звонкий и сильный. Слышно далеко. Перекрывает даже шум прибоя.

     -   Шаланды, полные кефали
         В Одессу Костя привозил,
         И все биндюжники вставали,
         Когда в пивную он входил!
                Ах, Одесса, жемчужина у моря…

      Многие подхватили. И тут вклинился красивый сильный женский голос. Девушка вышла в круг к Косте и они запели вместе. Это была Вероника!
      Костя глазам своим не поверил. Вот она! Его Единственная!
 Песню под громкие аплодисменты они допели до конца. А потом пошли вдвоем к морю.
      Они столько не виделись и так глупо расстались.
    -  Ну, как ты, рассказывай, - спрашивает Костя. А сам… - Знаю, ребята мне сказали – замужем.
    -  Уже нет. -  Звезды сияли на небесах и подмигивали Косте. Море шумело, как родное. – А ты как, где был все это время?
    -   Я приехал с приисков и узнал, что опоздал и потерял тебя. Жизнь для меня стала ненужной. Совсем бессмысленной. Зачем мне жить без тебя?
      Долго мучился. Такая боль охватила меня! Боялся запить. Потом вернулся опять на Север в эту вечную мерзлоту.
    -  И вот недавно возвратился. Хотел сразу домой, в Одессу. Но душу потянуло в Москву. К тебе. Искал тебя.
    -  Ну вот, нашел же.
    -  Это ты меня нашла. - И что теперь будем делать? - Сильные крепкие руки Кости нежно обнимали свое сокровище. Он так любил ее! Только ее, его Единственную! Он не верил своему счастью. Так бы взял ее на руки и нес хоть до самого края земли!

        Глаза ее улыбались и вся она была как море у ног. Такая нежная и ласковая.
    -  Костя, помнишь, ты мне колечко обещал. – спросила  Вероника. И посмотрела. Ее красивые огромные и такого же цвета, как море, глаза  встретились с глазами Кости. Карими, глубокими, бархатными.
    -  Помнишь?
    -  А как же. Помню. С бриллиантом. И деньги. Много денег. - И смотрят друг на друга. - Колечко всегда было со мной. Я смотрел на него и разговаривал с тобой! Ты мне веришь, звезда моя путеводная?

      На этом  Крайнем Севере мне было так тоскливо. Так одиноко. Одиночество – самая жестокая пытка. Самая тяжкая мука.
    Представитель рода человеческого может неделю не пить. Еще больше времени обходиться  без еды. Я постепенно погружался на самое дно одиночества. Когда тебе ничего уже и не надо.      
     Зачем мне жить без тебя? Даже подумал как-то: - может пойти в тайгу и замерзнуть? Там птицы замерзают на лету. И кто-то из местных сказал, что от мороза там слышно шепот звезд. А что? Я правда это слышал. А потом подумал:
    -  У меня есть моя путеводная звезда. Она где-то ждет меня.
 И захотелось жить! Мне так захотелось разыскать тебя!   

    -  Ты меня еще любишь, Костя?
    -  Спрашиваешь. Я без тебя жить не могу! Ты же моя Победительница! Помнишь, что ты говорила  мне? Что ты Богиня Победы – Ника. Ты моя Богиня, певунья талантливая!      
    -  И я тебя люблю, Костя! Я не раз тебя вспоминала. Ты лучше всех на свете! 
    -  Вероника, так свадьба будет?
    -  А как же!
    -  Сейчас я тебе скажу что-то, Костя. Поверь мне. Вот ты говоришь – талантливая.
     Самый главный талант женщины – найти своего любимого и прожить с ним в счастье и радости всю жизнь.
   
      

               
                Хабаровск. Сентябрь 2023г.