Петербурженка... - 2

Начало здесь:http://proza.ru/2023/12/19/319

     18+

     Пока Иван ждал Анастасию и рассматривал в окно кафе окрестности, лирика впечатлений полилась новыми строками:

     По графским паркам,
     По аллеям старых лип,
     От солнца хоронясь и отдыхая,
     Разносится
     Пера знакомый скрип,
     Что на строку о жизни
     Вдохновляет.

     От ауры господского двора,
     От духа
     Незапятнанной культуры
     Приятней, мелодичнее игра,
     Смелее и нежнее партитура.

     Ласкает шелест
     Лепестков зелёных лип,
     Шуршит задумчиво
     Щебенка на дорожках
     И декларировать
     Стихи свои охрип
     Поэт Вселённой,
     Что иным знаком немножко.

     Железный мостик,
     Узенький канал
     Соединяют
     Жизни той сердца
     И утопает в тень
     Былых начал,
     В идиллию
     Без края и конца.

     О, сколько строк,
     О, сколько чудных строк
     Подарено мгновениям веков!
     В них ширь души,
     Культуры русской рок,
     Способный
     На великую Любовь...

     Она вошла в кафе, выглядывая мужчину, который её пригласил. Он помахал женщине рукой, подзывая к своему столику, одновременно разговаривая по телефону. Иван приложил ладонь к груди, словно извиняясь, что его отвлекли от живого общения и сделал умоляющую мимику лица. Женщина кивнула в ответ, тоже словно отвечая "все хорошо, разговаривайте". Своими мыслями Анастасия сразу определила, что разговор приятный, он улыбался, отвечал спокойно и открыто, не боясь сказать что-то лишнее, не для её ушей. "Наверное, с женой", скользнула ревнивая женская мысль, но она её отогнала с ответом самой же себе "не моё дело" и стала пить принесенный горячий чай с мятой и пирожным. Спустя пару минут Иван отложил телефон и извинился:
     - Извините, Анастасия Владиленовна, это один из моих заместителей в конструкторском бюро, кстати, женщина и с кораблестроительным образованием. Отчёт мне давала, что изобрели нового в мое отсутствие. У нас к концу года всегда по этому поводу большие консилиумы и горячие споры. Мы постоянно строим что-то новое, интересное. И вот она меня сейчас очень приятно удивила.
     - Всё хорошо, Иван Петрович, я понимаю, работа. А если не секрет, над чем вы работаете? - слова мужчины немного успокоили женщину и она тактично решила направить разговор в это русло, что бы Иван меньше задавал вопросов о её личной жизни, не зря же сюда пригласил.
     И мужчина с охоткой было начал рассказывать о планах бюро и всего завода в целом, о новом судостроении для свободных и своенравных сибирских рек. Но вдруг, в какой-то момент, остановился и неожиданно спросил, чем снова сильно её озадачил, прежде заведя в небольшой тупик:
     - Анастасия Владиленовна, а вы можете мне показать вечерний Петербург? Мне осталось всего четыре дня, а я со своей работой кроме строящихся судов на верфях, малой части красоты Эрмитажа и величия Невского проспекта ничего не видел.
     Теперь её время пришло удивиться и задуматься, чего желает в дальнейшем этот мужчина и куда клонит. Анастасия спокойно заглянула в его красивые выразительные глаза, минутку взяла на размышление, но взвесив все "за" и "против", ответила:
     - Иван Петрович, все моё время тоже занимает работа, а свободного совсем нет. Мама почти лежачая и я ухаживаю за ней. Мне некогда сходить в театр, не то, что пройтись по городу с незнакомым иногородним мужчиной. И вообще...
     Он не дал женщине договорить:
     - Я вам щедро за это заплачу, маме лекарство купите, а мне будет что рассказать коллегам дома. Вечерний Петербург, наверное, краше и в какой-то мере интереснее, живее, что ли, нежели шедевральные экспозиции вашего музея. Так, ведь?.. - И он сделал паузу. - Соглашайтесь, пожалуйста, очень вас прошу, - Иван попытался легонько накрыть её тонкую ладошку своей рукой.
     Холод изящной интеллигентной, явно, музыкальной, руки сразу передался мужчине. Она чуть вздрогнула, но какая-то искорка обаятельного пленительно-спокойного мужского тепла кольнула в самое сокровенное местечко охладевшего за годы одиночества женского сердца, проникнув тем самым теплом в закоулки души. "Сегодня с мамой можно оставить соседку, ужин есть, памперсы тоже. Пожалуй, я соглашусь показать ему вечерний город и расскажу много интересного. Да и деньги лишними не будут, лекарства дорожают с каждым днем" подумала Анастасия и нехотя вытянула ладонь из нежного тёплого плена. Его взгляд, его улыбка, его тактичность - все, все, все приятно сковало в ней то, что спокойно жило до сегодняшнего дня без мужской ласки и тёплой улыбки, без нежных слов и целований ручки, наконец, без притязаний на её девственность. Да, до тридцати шести лет Анастасия никогда не была с мужчиной. Ни разу!..

     - Хорошо, Иван Петрович, я согласна. Спасибо за чай и пирожное, но мой обед заканчивается, а рабочий день до 17.30, потом я свободна для вас и моего любимого родного города, - женщина тихонько встала и пошла из зала, оставив мужчине номер своего мобильного.
     "Какая женщина!" с восторгом подумал Иван, "кроткая, интеллигентная, симпатичная, хотя и прячет себя за ширмой неприкосновенности. Глаза, чёрные, как смоль, они обжигают кожу и прожигают насквозь своей умной проницательностью. Ямочки вообще сногсшибательные и неотразимые. Интересно, она замужем? Дети есть? Наверное, нет, если не с кем оставить маму...". Беглые мысли природной любознательности перескакивали одна с другой, пока он созерцал её грациозную плавную походку со спины и аккуратной попки, и, так не кстати, быстро исчезнувшую за закрывшейся дверью кафе...

     Ещё некоторое время сидя за столиком, Иван размышлял о своей жизни и наблюдал в окно размеренную стать большого города, при этом чётко разборчивым красивым почерком записывая в блокнот новые впечатления, остановившиеся рифмованным мгновением в голове:

     Солнышко красит Питер
     Да только его здесь мало.
     Одеты проспекты в свитер,
     Одеты дома в усталость.

     Света бы чуть побольше
     Выдать для дней улыбок,
     Солнышка чуть подольше
     Серым гранитным глыбам.

     Жёлтых кленовых листьев
     Питеру дней осенних,
     Сказ золотой палитры
     Строчки его последней.

     Оду Державной знати
     Над Колокольным Звоном
     И озарить приятно
     Вести весны с поклоном.

     Было б неплохо свитер
     Снять и в шкафу повесить,
     В смокинге белом выйти,
     Радугу лет развесить.

     Солнышку дать свободу
     Разрисовать граниты,
     Развеселить природой
     Серо-скупые плиты...

     Ровно в 17.30 с букетом алых роз Иван стоял у дверей музея, ожидая своего персонального гида по городу. Он был в предвкушении вновь услышать её голос и плавную интеллигентую речь, увидеть её яркие чёрные омуты глаз и стройное женское тело, почувствовать аромат волос и незнакомых ему духов. Он просто сиял, как медный таз, ожидая выхода Анастасии. И она появилась. Мужчина не узнал в ней того строгого "синего чулка" музея мирового искусства, только сегодня утром водившего сибирского мужика по роскошным залам и рассказывавшего ему истории появления на свет тех или иных дорогих экспонатов. Вместо серого строгого платья на Анастасии красиво смотрелись узкие голубые джинсы и белые кроссовки. Длинные волнистые густые чёрные волосы водопадом спускались на плечи и спину, полупрозрачная белая кофточка едва прикрывала тело в белом ажурном лифчике, спрятавшем от его оценивающего мужского взгляда небольшую вздернутую грудь. Сверху кофточки чёрная короткая кожаная жакетка. Иван слегка опешил, стоял столбом, пока женщина с улыбкой на лице, что сумела приятно удивить мужчину, не подошла вплотную:
     - Иван Петрович, вы приведение увидели?
     - Нннет... Анастасия Владиленовна... Скорее яркое интеллигентное невесомое небесное создание.
     - А это тому самому интеллигентному невесомому небесному созданию? - словно по-детски передразнивая его и при том продолжая красиво улыбаться, женщина ткнула тонким пальчиком в букет, который он, находясь в трансе от её красоты, прижимал к груди. - Или историческим памятникам города?
     Иван перехватил её ладонь, снова почувствовал внутренний холод при наружном тепле улыбки и очаровательном блеске озорных глаз. Поднёс ладонь к своим губам и поцеловал ее:
     - Да, конечно, вам, мой самый красивый персональный петербургский гид. А вы совсем не такая, как утром, Анастасия...
     - Иван Петрович, - надула красивые, подкрашенные пухлые губки Анастасия, - я понимаю, что моё пролетарско-интеллигентное отчество тяжеловато для произношения, давайте просто Анастасия. И я же не всегда на работе. Там обстановка обязывает быть строгой, мировое искусство, - и она развела руками в стороны, показывая, что все это вокруг история Государства Российского, - а здесь, на улицах нашего красивого и свободолюбивого города революции я просто одинокая свободная женщина тридцати шести лет, живущая с больной мамой... При этом очень люблю цветы и... - Настя интеллигентно как бы поставила многоточие в своём повествовании, догадывайся, мол, сам, спрятав при этом очаровательную улыбку в букет цветов...

     Иван, шокированный таким прекрасным перевоплощением из сухого строгого гида солидного заведения в красивую улыбчивую молодую женщину города, преподнёс ей цветы и сразу для себя сделал заметку, что она в лёгкой непринуждённой манере ответила на несколько вертящихся на его языке вопросов. "Значит, будет легче навести контакты. Поживём-увидим, вечер только начинается..."...

     Они долго гуляли по городу, который тоже постепенно перекрасился из большого серого холодного гранитного монументального исполина в лучах солнца и серых тучах в маленького и уютного фрагментарного домашнего карлика, по частям, по маленьким ярким сочным кусочкам выхваченного из общей картины подсветками. На улицах и площадях, возле Храмов и Церквей, в парках и на мостиках начали зажигаться фонари, голубые современные и старинные желтые, в разных причудливых абажурах пушкинских времен и не обремененных изящным искусством корпусах нынешнего столетия. Анастасия говорила и говорила об истории города, показывала и показывала его достопримечательности, а Иван уже не видел ничего вокруг, кроме её невысокой точеной фигурки и красивых чёрных глаз, её тонких музыкальных пальчиков, обращающих его внимание в сторону объекта рассказа и стройных ножках, обтянутых джинсами. Спокойный голос женщины перебивал в его душе все остальные городские суетные шумы вечерней столицы на берегах Невы и они просто утопали в сине-черной холодной воде. Мужчина был очарован этой интеллигентной женщиной, о существовании которой не знал до сегодняшнего утра и которая сейчас, осенним сентябрьским вечером, шла к нему полубоком, показывая объекты истории города. А она, увлеченная своим городом и рассказом о его исторических датах, просто иногда смотрела на тротуар, периодически наблюдая за реакцией гостя. Постоянно оглядываясь на Ивана, Анастасия неожиданно остановилась на мгновение и в тот момент, когда снова повернулась лицом к мужчине, он буквально врезался в неё, сам не успев остановиться. Иван машинально крепко обнял Анастасию, поймав её буквально в полете на асфальт, словно защищая от праздно гуляющих горожан и влажноватого тротуара. Их взгляды на несколько секунд встретились под старинным фонарём, а тела разделял только большой букет алых роз...

Продолжение здесь:http://proza.ru/2023/12/31/139