Шизофрения утопии

В большой лаборатории, освещённой холодным светом мониторов, будто бы пробудился целый мир, тысячи кроваток для новорожденных стояли рядами, как грядки на поле. Здесь, в укромном месте, начиналась новая жизнь — рождались клоны человека по имени Ларин и у всех было одно и то же сознание. Их лица были одинаковы, и мысли у всех тоже были не разные, а точь-в-точь одинаковые. Это было как в школе гениев.

В этом уголке, где каждого нового человека как бы отражали все другие, ты бы и не назвал их самобытными. Ларин, сознание которого было общим для всех его клонов, стал символом чего-то совершенно нового. Как только первые клонированные люди вышли из лаборатории, человечество стало горячо спорить. Одни их приняли с радостью, видя в них достижение науки, а другие стали говорить, что это может быть опасно, ведь так мы можем потерять то, что делает каждого из нас особенным.

На улицах городов и деревень обсуждали это, а в газетах и в интернете было много разговоров о том, правильно ли создавать клонов. Власти быстро стали думать, как создать законы для новых клонов, чтобы избежать проблем среди населения и чтобы Ларины могли жить среди остальных людей нормально и не ущемлялись в правах.

Ларины, верящие в свой ум и талант, начали появляться повсюду. Некоторых принимали хорошо, а некоторые – не очень. Их приход изменил жизнь общества, где уже и не разобрать, что на самом деле, а что просто страхи людей. Клоны же искали своё место в жизни и вызывали путаницу у тех, кто пытался решить, как их встречать: как собственных братьев или как посланников больших изменений.

С каждым отмеренным судьбой днём, какими-то незримыми и вместе с тем непреклонными шагами, Ларины становились всё более узнаваемы, и заметны на нашем общественном поприще. Между тем, на одном из публичных форумов, запомнился особый диалог между Ларинами в дискуссии "Кто настоящий Ларин?", раскрывший сущность их идейного разногласия:

Ларин 1: "Я, Ларин, представляю собой звезду в этом великолепном и необъятном мироздании, излучая свет беспредельного гения своего ума."

Ларин 2: "Ошибаетесь, товарищи! Я то есть, Ларин, да! И в суматохе моих мыслей кроется всякая правда бытия, ясная, как лужа винного спирта."

Ларин 3: "Наблюдайте за процессом моего клонирования! Мы все аутентичны, в галактическом размахе сознания мы все Ларины, подпитанные кодами Вселенной."

Ларин 1: "Это не Ларин, это пустышка! Моя сущность – воплощение гениальности, мой дар – это луч света, прорезающий омуты вашего скудного мышления."

Ларин 2: "Мои мысли исписаны великим почерком вечной мудрости. Я истинное воплощение величия! Ваши же оттенки – не более чем хрупкие иллюзии моей утонченности!"

Ларин 3: "Мы — несомненно титаны создания, но один я обладаю знанием скрытого смысла всего сущего!”

Эта публичная встреча личностей Ларинов стала не только источником живого обсуждения среди слушателей, но и акцентировала внимание на главном - их непростом поиске самоопределения, который лег в основу их влияния на общество. В ходе этой активной дискуссии каждый Ларин стремился доносить своё видение до аудитории, но их выступления переплетались в игру противоречий и субъективных истин, словно фрагменты пазла, стремящегося сложиться в образ, из мозаики различных реальностей, каждая из которых была отголоском личной вселенной говорящего. В этой буре страстей, где каждое утверждение казалось повторением других, вопрос о том, кто на самом деле Ларин, потерял свой смысл, ведь все участники дискуссии казались скрытыми под туманом безумных спекуляций.

Так вот, всякий раз, когда Ларины выступали, границы реальности искажались, и весь мир прогибался под их необузданным величием, словно белая жопа в африканском племени диких обезьян. Все их действия и мысли стали частью этой игры, в которой никто не понимает, что на самом деле происходит. Ларины, словно небесный торнадо, продолжали увлекать всех в глубины своего сумасшедшего мира, который они сами создали.

Но вдали от этой всей суматохи, один из Ларинов пытался разобраться, что на самом деле происходит в этом хаосе детерминизма. Он искал уединения, чтобы понять суть своей души. В поисках уединения и ответов, Ларин выбрал для медитации особенное место в своем доме. Окружённый светом восковых свечей и атмосферой, насыщенной ароматическими маслами, создал для себя оазис умиротворения, где внешний мир уступал место внутреннему покою. Пытался найти путь к своей внутренней сущности. В глубинах медитации погружался во вращение времени, где его сочинения прошлого, настоящего и будущего сходились в поиске истины.

В этот момент Ларин почувствовал себя особенным, погрузившись в свои мысли, словно углубился в собственный мир. Переживал ощущение, что его сознание стало как струна из теории струн в огромной ткани вселенной, где каждая мысль превращалась в миллионы невидимых вибраций, распространяющихся по этой ткани и влияющих на всю окружающую реальность. Каждый раз, когда задумывался о чем-то, эти вибрации проникали во все уголки Вселенной, вызывая непредсказуемые последствия. Вдохновенный, Ларин стремился понять эту великую тайну.

Поплавок Валерии  стал для него символом этой тайны, открывая дверь в мир за пределами реальности. Представлял как плавает на этом поплавке, чувствуя, что воплощает творческий потенциал и отражает своё величие. Верил, что найдет ключ к своему месту во вселенной и станет частью этого великого творения - поплавок Валерии.

Ларин стал пленником своих искаженных восприятий и погрузился в бесконечное состояние глубокой медитации. Ступал по зыбкой почве параллельных миров, где каждый шаг напоминал о вечных вопросах, а каждая темная дыра представляла собою тайную комнату его ума, словно погружаясь в пространство многомерной реальности. В этом состоянии искал поплавок Валерии, видя в нем отражение своих внутренних монологов и чувств.

Поплавок Валерии стал для Ларина важным символом и проводником через испытания на пути самопознания, вдохновляя размышлениями о квантовой реальности и теориями относительности. Был найден в поисках ответ на свои вопросы и воображал себя капитаном невидимого корабля. Он видел поплавок Валерии как маяк среди шторма, ведущий к истине его существования. Это открытие стало ключом к пониманию, скрытому шепотом теней. В процессе этого были попытки разобраться в смысле видений, погружаясь всё глубже в духовные практики. Эти встречи, хоть и ускользающие, оставляют в душе Ларина глубокий отпечаток, помогая ощущать сильную связь с миром, который ранее казался ему отдалённым и непостижимым. В тайных уголках буддийских монастырских садов находит уединение, где может размышлять о своих переживаниях и продолжать диалог с самим собой о смысле всего сущего. С каждым дыханием, стремится собрать разрозненные части головоломки.

Однажды, во время долгой медитации, Ларин обосрался и вся ценность его опыта, погружение в духовные практики, постижение квантовой реальности нашли свое должное место. Этот неприятный инцидент стал своеобразным пробуждением. Пришло понимание, что все, что ему нужно для духовного роста и самопознания, находится внутри него самого. Поплавок Валерии, который когда-то был лишь зыбким беглецом сознания, теперь предстаёт перед ним в новом свете — как знак вечного странствия духа по морям бытия. Вместе с этим, мир вокруг него также начал меняться, подхватывая волну перемен, и с приходом нового века клоны Ларины вступают в интересную эпоху. Отвергнув устарелые психиатрические догмы, они отстаивают ценность и свободу своего эксклюзивного внутреннего мира. Сегодня многие люди обращаются за помощью в клиники, чтобы получить новые лекарства, которые, как утверждают, позволяют им видеть другие миры и понимать себя лучше. Эти лекарства меняют мышление, расширяя восприятие, и, считается, уникальным образом влияют на внутренний мир каждого человека. В результате общественное мнение о методах лечения ума меняется. Традиционные приемы теряют популярность, и общество начинает искать новые пути. Под влиянием этих лекарств индивидуальность начинает развиваться в масштабах, создавая ощущение величия и в то же время усиливая страхи. В итоге каждый человек входит в борьбу за своё понимание мира. Это приводит к возникновению новых иллюзорных пространств, в которых разные реальности отражают друг друга.

Свет первых лучей рассвета игриво поблескивал на крышах города. Теперь здесь каждый был Лариным, каждый — порождением "лекарств", которые вручили шизофрении венец творчества и сделали паранойю очередным житейским правилом. Мания величия уже не казалась пороком; она стала чутьем, чертой характера, неотъемлемой деталью каждой личности. В этом новом мире, где каждый был похож на Ларина, реальность превратилась в своеобразный зеркальный мир, где одновременно каждый был и актером, и аудиторией, и странным двойником самого себя.

Площади города оживали от споров мнимых Ларинов, которые сходились в словесных поединках, стремясь выявить истинного среди себя. Как обладая теми же воспоминаниями, так и тем же опытом, каждый отчаянно искал свою уникальность, но признание тщетности этих споров приходило медленно, окутывая разумы маской сомнения.

В то время как городские страсти кипели, в уединённых переулках зарождался "Клуб Изысканных Ларинов". Арт-кафе "Эго" стало их средоточием, местом встреч для тех, кто провозглашал себя элитой, наследниками самой чистой сущности Ларина. Они окутали себя аурой неприступности и считали, что каждый из них — это последний штрих, завершающий портрет самобытности. "Мы — самое совершенное в Ларине," — говорили они, — "мы воплощение его самых тонких черт."

Они утончённо облачались, отделяя себя от прочих клонов, и превозносились над обыденным миром. В стенах кафе "Эго" спорили и толковали о судьбах мира и о том, как их утончённый ум может повести человечество к новым высотам. Наблюдая издали, другие Ларины осуждали их за высокомерие, всё же не упуская случая подслушать просветленные диалоги. Несмотря на тщательную изоляцию, "Изысканные" ощущали ветра перемен. Слухи о них шептали о секретных экспериментах с "лекарствами" и попытками создать более совершенного клона, который бы воплотил в себе не только ум Ларина, но и суть его духа.

И так день за днём, стремление обрести собственное "я" стало центральной устремленностью каждого Ларина, поддерживаемым действием "лекарств". А Солнце садилось, окутывая мир цветами заката, и в тот час, когда тени и свет сливались в одно, Ларины собрались в библиотеке сознания. Книги на полках мерцали буквами всех возможных реальностей, но сегодня они собрались не ради них. Стояли, сидели, висели вверх ногами — каждый по-своему, соблюдая лишь вселенскую асимметрию порядка. Голоса заполнили пространство, переплетаясь в узоры. "Мы вот ведём дискуссию о Абсолюте и его природе," — возвестил один из Ларинов, словно его мысли прошивали бескрайний космос. "Мы спорим, является ли Абсолют абсолютным совершенством или существуют другие формы, которыми он познает себя." 

"На самом деле Абсолют — всего лишь водка “Абсолют”," — вставил другой с искрой в глазах. Ларины ответили рёвом одобрения, вопросы стекали с потолков, будили полы. 

"Где же существует образ водки “Абсолют”?" — загадочно прогудел третий Ларин, словно его голос был не голосом, а вибрацией самой сущности бытия. "Зачем идти в магаз за ней, если феномен Абсолюта уже в нас?"

"Это как сказать “зачем мне идти к колодцу за водой, если вода есть в атмосфере”," — заключил первый, снова захватив внимание присутствующих. Ларины задумались, словно на доли секунды космический бред прикоснулся к облаку реальности.

А за окном библиотеки, где смешались миры и времена, физика и метафизика, где эфир трепетал под напором мыслей, в стакане водки "Абсолют", стоял гигантский кот. Он ухмылялся, зная, что сейчас они, Ларины, в поисках нового истока свернут угол реальности, возьмутся за руки и отправятся по спирали небытия прямо к колодцу Истины. Там они найдут не воду, а очередное отражение себя, склонившихся над бездной вопросов, пьяных от бесконечности вариантов ответа, и плеснут водки в стеклянную чашу Вселенной, поднимут за вечность и за тот самый момент, когда абсурд и разум сплетаются воедино, — бесконечно смеются. Ведь они всё поняли, но поняли лишь то, что понять вообще невозможно. Именно тогда, среди крика комет и пляски галактик, феномен абсолюта, наполненный до краёв иронией бытия, позволяет каждому Ларину обрести своё место в оркестре космической бесконечности.