На связи Приморск!.. -8

  Они встретились на заболоченном лимане близ села Полтавское, Басов и Петрицкий. Николай в волнении ходил по воде, шлёпая сапогами, и выталкивал из плавней низенькую лодку с рыболовными снастями.
- Что ты натворил, идиот?! - резко обернулся он к Петрицкому и схватил его за грудки. - Как ты мог в одиночку, даже не посоветовавшись, решить такой вопрос? Что теперь с нами будет, ты подумал?
- Они не докопаются... - Виктор пытался высвободиться из рук своего друга.
- Не докопаются, говоришь?! - Басов продолжал удерживать Петрицкого. - А как же Зоя Фёдоровна? Уж, если ты её так сильно испугался, женщину, то теперь можешь не сомневаться, что всё покатится ещё быстрее и по наклонной плоскости.
- Но ты же ведь не скажешь, Коля? Ты ничего не расскажешь им на допросе? Всё отрицай, всё!..
- И слова Волжанина?!
- Тоже сука!.. Не ожидал, что он всё им выложит и будет сотрудничать так активно. Сам готов лечь под этих оперов, лишь бы выслужиться, - Петрицкий сплюнул и выхватил конец, своего ворота из цепких лап Басова, отскочив от него в сторону. - Пусть так... Но, мало ли какие он им показал картинки? Ты отрицай, что видел подобное фото, не было его и всё! Понял?! Обознался Волжанин. Ведь никто уже не сможет ничего доказать, правда?
- Вот что, друг любезный!.. Верни мне дядькино ружьё, принёс? - Басов колючими глазами смотрел на Виктора.
  Тот снял с плеча объёмистый рюкзак, вытащил из него гитарный чехол и протянул его Николаю. Басов расстегнул сбоку молнию, пощупал рукой карабин и кинул его вместе с чехлом в лодку.
- Это ты во всём виноват, ты! - вскинулся на него Виктор в ярости. - Ты же первый предложил такой способ лепки... Я, дурак, купился! И ты не проверил сведения про эту девушку до конца... Послушал отца, и то, что он тебе рассказал о ней. Зачем послушал? Надо было всё самому узнать... Всё же сходило в прошлые разы за чистую монету!
- Э-э, милый!.. Это твоей морде слава не лишняя, зачем я для тебя буду стараться? Между прочим, не хуже тебя пишу и леплю. А с тобой связался из-за заработка, думал, что ты деловой парень без эксцессов, а ты?.. Тупой увалень!.. Слишком нервный ты стал, Витёк!
- Что говоришь-то?! Давай по существу...
- А по существу... не стану я тебя отмазывать, если меня припрут хорошенько. Сегодня вызван на допрос к следователю и думаешь, там мне кренделя небесные предложат? И как ты мог, Зою Фёдоровну?.. Как Танька там теперь будет? Художник, мать твою!..
- Расчистил тебе дорогу, радуйся, а то ведь мамаша её никогда бы вам встречаться не позволила, - с ехидством ответил Петрицкий.
- Ты, ублюдок! - Басов опять подскочил к Виктору, но тот его с силой отпихнул.
- А без рук не можешь разговаривать? Плебей!..
- Что, что ты сказал? Да, если бы не я, где бы ты сейчас был? Все твои конкурсы и экзамены, где? Все выставки твои и заработки? Славы он захотел, бездарь!
- Да, я ничем не хуже Истратова и Кунина!.. Ну, не получаются у меня скульптурные композиции, не выходят бюсты, почему я из-за этого должен гробить свою карьеру?.. Ты всё из запасников вывез? - он смотрел на Николая и видел, как тот что-то ему не договаривает. - Ты что, всё таки продал Шахову эти две головы? - при этом вопросе Петрицкий побледнел. - Мы же договорились, что ты уберёшь оттуда всё, это стало опасным!
- Что ты на меня кидаешься?! Знаешь ведь, как он просил ещё с прошлой выставки... К тому же, эти две работы, бюст юноши и старика, они лепились ещё зимой, другими материалами. Чего ты так волнуешься? Сам же говорил, что...
- Да, я говорил, но это было до истории с Олесей, а теперь станут проверять и выискивать все мои работы, разве не так? - Петрицкий прохаживался по воде возле лодки. - Ну, зачем ты это сделал, зачем?
- Шахов хорошо заплатил, и это уже не впервые, ты же сам знаешь... Он коллекционер и собирает подобные скульптуры и бюсты, - Басов ногой раскачивал лодку, уперевшись в её правый борт. - Ещё раз, почему у тебя такая паника возникла с последними экспонатами?
- Плохо понял? Я же объяснил, - Петрицкий занервничал ещё больше. - Керамическая глина оказалась пористая. Она не удержит внутренний компонент обработки, я узнавал.
- Но ведь сверху гипс, а потом ещё и полировка, - возразил Басов. - Неужели может проступить то, что внутри? Там же спиртовая основа?
- Да, а вспомни дело Балобанова? Не с этого ли началось его разоблачение?!
- Ну, там совсем по другому было и он сильно рисковал, создавая скульптуры в полный рост, а у нас...
- Что, ну что у нас?.. Тоже самое, только другого масштаба, - Петрицкий опустился на корточки, раскачиваясь от негодования, он никак не мог успокоить свои нервы. - Ты не должен сегодня появляться в городе, скройся куда-нибудь!
- Что толку, объявят в розыск, если не приеду к вечеру. Я же обещал этому полковнику с ним встретиться. Придумаю что-нибудь, не боись! - Басов толкнул лодку мыском сапога и прыгнул в неё. - Поплыли лучше, там сегодня рыбы не мерено, оттянемся сперва, в себя придём, а потом и поедем в город. Ну?!
  Петрицкий огляделся по сторонам.
- Знаю этот лиман, тут в жару на мелководье, когда вода уходит, рыбу можно голыми руками ловить... Поехали! - он запрыгнул в лодку вслед за Басовым и взял весло, отталкиваясь на ходу от мели.
  Петрицкий сбросил с плеча свой рюкзак, он упав на дно лодки, звякнул чем-то тяжёлым, но Басов не обратил на это внимания и, отвернувшись, продолжал толкаться вёслами по дну мелководья.

  Спустя примерно час, Петрицкий бежал обратно по воде с рюкзаком в руке и вынутым из чехла карабином. Он спешно, трясущимися руками засунул в густую осоку с дрожавшими венчиками метёлок над ней, оружие, вкопав его в глубокий слой придонного ила, повернулся и посмотрел назад, где только что была затоплена лодка с телом убитого им приятеля, которое по идее не должны были найти, и ринулся к берегу быстрым шагом, разбрасывая вокруг себя холодные брызги мутной песчаной воды.

  Солошенко стоял в накинутом на плечи белом халате у окна в палате свой жены Тайки, как ласково называл её брат Иван, да и он тоже. Его сегодня пропустили к ней, дали возможность увидеться и объясниться. На его суровом лице сейчас были вопрос и обида одновременно.
- Я не оправдываться к тебе пришёл, - тихо говорил он, стоя к ней спиной. - Мы никогда не можем нормально с тобой поговорить о нашей семье, что-то постоянно мешает. А теперь уж, будь добра всё до конца выслушать и меня не перебивать, - он развернулся к ней, лежащей на постели, бледной и ко всему безучастной. - Стёпке три года уже и с тех пор, как он родился, я нашу близость могу на пальцах сосчитать, от этого и танцуй... Тут все проблемы наши с тобой и спрятаны. Я взрослый человек и мою мужскую природу никуда не денешь. А ты мои потребности каждый раз задвигаешь в долгий ящик, да ещё и наказываешь не понятно за что. Чуть не по тебе - сразу уходишь спать в другую комнату и к себе не подпускаешь. Что это форс или гордость? Но, какая гордость может быть в семье-то? Особенно, если любишь человека?! А ведь сходились мы по любви!
  Жена молчала, с обидой поджав губы, и на мужа старалась не глядеть.
- По залёту мы сходились, а не по любви! - наконец, со злобой в голосе, выпалила она. - Ты и не собирался на мне жениться-то, если бы не беременность.
- Ну, ведь женился! - воскликнул Солошенко и поправил очки на переносице.
- А толку?! - Тая расправила одеяло. - Думала, что раз в одной сфере с тобой работаем, то будет и понимание какое-то, поглубже, чем у других, ан нет... Всё в лес смотришь, как волк!
- Доказательства?
- Что не вижу, что ли? Не видно, думаешь, со стороны-то?
- Ты очень мнительна и горда, отсюда твои проблемы с характером, - он присел на краешек стула. - Я хочу сохранить семью и очень люблю вас обоих со Стёпкой, а все остальные наши проблемы, они слишком уж надуманы и в первую очередь тобой.
- Надуманы?! А эта женщина, актриса из местного драм-театра, певичка-танцовщица, это тоже надумано? Я же видела своими глазами вас вдвоём и не только в этот раз, все концерты с её участием не пропускаешь... Очередное увлечение? - Тайка с издёвкой смотрела на мужа.
- Да было, врать не буду, не из тех я, кто от самого себя бегает. Было!.. Опять же, спроси, почему?.. Молчишь? Вот, потому и виновным себя не считаю, - он отвернулся от кровати и понимал, что сказать нечего в своё оправдание, но надо ли оправдываться, когда и так ясна суть. - И опять же, все твои прошлые подозрения беспочвенны, женщины на мне гроздьями не виснут, как на некоторых... А эта певичка, меня поняла и оценила. Не беспокойся, в семью она не полезет, у неё есть свой жених, скоро свадьба... Просто мы с ней сошлись от отчаяния. Я слабым оказался, и она не выдержала испытание командировкой своего приятеля. Бывает так у взрослых людей!.. Я не оправдываюсь, просто прошу у тебя прощения. Прости и поверь, что всё теперь будет у нас по иному, если и ты научишься вести себя правильно, по-домашнему, по-семейному... Я же не требую от тебя невозможного, Тайка, ничего не требую от тебя, только чуточку внимания и уважения. А то, получается, что я твоя собственность и этим всё сказано, каждый мой шаг под контролем. Ведь, я тебя так не терроризирую.
- Потому что я не доверяю тебе! - выкрикнула она. - А ещё больше, боюсь потерять, дурака такого! - она прижала ладони к лицу и в голос зарыдала.
  Солошенко подошёл к кровати, сел рядом и прижал к себе её вздрагивающее тело. Какие же они оба были ещё не зрелые для семейной жизни!

  Вечером вся информация по расследованию дела Зубовой стекалась в кабинет старшего следователя Зайцева. Около семи часов туда подтянулись и сами сотрудники. Егор Афанасьевич сидел на телефоне и разговаривал с другим городом. За столом рассаживались с папками и документами следователи и их помощники. Рюмин решил возглавить второй отдел и сегодня добровольно взялся за кражу из музея, его заявление о переводе туда лежало на столе у Султанова и ждало его утверждения. Сегодня стало ясно окончательно, что Рюмин в оперативно-следственном отделе не прижился, чего он никогда и не скрывал. Его желание вернуться к прежнему виду деятельности, было понятным и логически обоснованным. Зайцев кинул взгляд на хмурого Солошенко, который прятал глаза за своими круглыми очками и покачал головой. "Догулялся и допрыгался!" - было написано на его лице. Но разговор о личном со своим сотрудником он решил перенести до следующего, более подходящего раза и только на едине.
- Подводим итоги сегодняшнего дня, - начал Зайцев - Евгений Петрович ещё в комитете культуры находится, сейчас скоро приедет оттуда, но уже сейчас можем суммировать полученный данные, - он положил трубку на аппарат. - Ахтарские коллеги нам сообщают, что Басов, а они по моей просьбе проверяли информацию, выехал сегодня днём на катере в Приморск. Но, почему-то в УВД, как обещал, он не явился. Подождём немного и будем его объявлять в розыск.
- Катер делает две остановки по пути сюда - в селе Полтавское и Тамаровке, - произнёс Славик Истомин. - Надо опросить его родных, нет ли в этих сёлах у него попутного интереса. Может быть там остановился?
- Зачем, если ему надлежит быть в Приморске, так как следственные действия предполагают его участие в опросе? - спросил Зайцев. - Ему же ясно дали понять, что его присутствие в городе обязательно. Погибла женщина, с которой его коллега выставку оформлял. Нужны его показания и разъяснения по этому поводу. Он ведь взрослый парень уже, 26 лет и должен соображать, что это серьёзно. Что его не ради развлечения сюда вызвали! - кипятился следователь.
  Игорь подсел ближе к столу и раскрыл папку:
- Здесь такой расклад, Егор Афанасьевич, - он почесал переносицу. - Опрос показал, что из музейного хранилища увозили перед выставкой в ДК на легковой машине коробки с экспонатами двое рабочих с Северной автобазы, по просьбе ассистента Петрицкого Николая Басова. В музее не хватились, потому что считали, что гипсовые фигуры и бюсты пополнят выставочную коллекцию, но этого не случилось. Рабочие в Дом Культуры из хранилища экспонаты не повезли. Они оставили коробки в гараже у Петрицкого и уехали. Им заплатили за перевозку и больше им ничего не известно.
- Что говорит Петрицкий по этому поводу? - поднял глаза на Игоря Зайцев.
- Ничего, он отрицает этот факт. Говорит, что ничего не знал и не приходил в гараж в те дни. Не видел там никаких коробок. Что, видимо, Басов без него всё решил, а куда он отвёз экспонаты, ему не известно. Надо спрашивать об этом Басова, - ответил Игорь.
- Зачем это было проделано, тоже неизвестно? И где его работы из мастерской?
- Тоже!.. Ничего не знает, или не хочет сказать, - уверенно ответил Игорь.
- Вот это ближе к истине, не хочет!... - Зайцев поднялся и одёрнул китель.
- В мастерской у Рыбакова никого найти не удалось из свидетелей, кто бы видел, как выносили из кладовой гипсовые бюсты, - продолжал Игорь, - но девушка, молодая художница и подруга нашей Татьяны Зубовой рассказала такой факт, что накануне ещё апрельской выставки слышала, как Петрицкому некий Шахов, коллекционер и бывший гидростроитель делал заказ на бюсты за хорошую оплату. Может быть Басов продал ему что-то из коллекции Петрицкого? Надо проверить. Мы ещё не запрашивали паспортный стол, но от Рыбакова узнали, что этот Шахов живёт где-то в одном из посёлков совхоза Зареченский. Завтра с утра займёмся его поисками.
- Думаете, что это он купил коллекцию Петрицкого? - переспросил Солошенко.
- Мы собираем факты, а думать это вы будете, - невозмутимо ответил Игорь.
- Если такая информация имеется, то её стоит проверить, - подтвердил Зайцев.
- Тогда непонятно, почему Петрицкий скрывает своего потенциального заказчика, что в этом особенного? - спрашивал Солошенко. - Он ни разу не заикнулся, что Басов мог Шахову работы продать, а так же скрыл информацию про заказ на бюсты.
- Ты прав, непонятного в этом деле много и всё крутиться вокруг этого Петрицкого, - произнёс Зайцев, стоя у стола.
  Он нервничал, на месте не сиделось, нужно было собраться с мыслями и порассуждать до прихода Султанова, но ясность ума не приходила, в голове был полный разброд, да ещё этот Солошенко тут глаза мозолит своей кислой физиономией!
- Я считаю, что Петрицкого надо задержать и допросить как следует, - предложил Истомин. - Парень он нервный, как и все художники, быстро поплывёт.
- А если нет? Если мы ошибаемся и версия с выставкой всё же побочная? - Зайцев, как всегда, сомневался, без полковника он не мог принять такое решение, но предложение Истомина не отвергал.

  Султанов приехал из Администрации вместе со следователем прокуратуры Нетребиным и закрылся у себя в кабинете. Зайцев с сотрудниками продолжали обсуждение сегодняшних наработок.
- Давайте уже к чему-нибудь придём и на что-то решимся, - предлагал Истомин.
- Подозреваемый в причастности к преступлению у нас один - это художник Петрицкий. Что нам мешает его задержать для официального протокола?
- А что указывает на его прямую причастность? Портрет девушки, который он нарисовал с её фотографии и который не понравился её матери? - переспросил Зайцев. - В день убийства Петрицкий находился в Краснодаре, это уже проверено. Нам ответили на запрос краснодарские товарищи. Его видели там с 10 числа, а 12 он был и на выставке, и в гостинице, никуда не отлучался, из города не выезжал.
- Это точно, они все уверены, что видели именно его? - переспросил Истомин.
- Ты сомневаешься в данных, предоставленных нам Краснодарским УВД? - Зайцев вскинул глаза на Славика.
- Представьте себе - да!.. Сомневаюсь и не доверяю таким данным, - ответил тот.
- Почему, объясни?!
- Как они проводили опрос? Отчёт где, опять формальность? Это не их дело, а наше, и они не очень-то там усердствовали. У них только на поклёпы ума хватает, вот здесь они впереди планеты всей! - очень зло и с горькой обидой произнёс Истомин.
  Зайцев понял о ком идёт речь и покраснел от кончика носа и до ушей.
- Что ты имеешь в виду? - спросил он.
- Знаю я, как такие опросы проводят, вот и не доверяю поэтому... Всё поверхностно со случайными свидетелями.
- Ладно, езжай сам туда завтра, раз такой умник... Вот с Игорем и отправляйтесь, коль ума палата! - Егор Афанасьевич вздохнул и взял бланк для бухгалтерии, чтобы оформить командировку.
  Примерно час спустя Султанов проводил своего коллегу из прокуратуры и пришёл к Зайцеву в кабинет, откуда ещё никто не расходился. Он сел в уголок к окну за небольшой угловой столик, разложил перед собой материалы из принесённых папок и стал их молча изучать. В кабинете затихли и полушёпотом продолжали обсуждать версии над которыми работали в течении дня. Султанов с изучением документов явно не торопился. Он не спешил делать выводы, тем более, что основной фигурант в УВД так и не появился. Басова нужно было объявлять в розыск, но заявление от его родных пока не поступило, а значит было время подумать и подождать. Дело обрастало новыми подробностями, сейчас с Нетребиным они изучали полученную в Администрации информацию из отдела культуры, там им предоставили списки скульптурных работ Петрицкого. Всего их было около двадцати за последние полтора года. Остальные - это масляные картины портретного и бытового жанра. Восемь работ пропало из галереи, и шесть - из мастерской Рыбакова. Остальные были проданы в частные коллекции в Краснодаре после выставок и, предположительно, Герману Шахову. Вот к нему-то с утра и хотел отправиться Султанов на беседу, но прежде всего надо было узнать точный адрес этого коллекционера. Он собирал в основном работы современных мастеров, интересовался скульптурой, живописью, хотел в последующем передать свою коллекцию в местный музей, но пока был активным собирателем. Петрицкий имел непомерные амбиции, ему льстило, что его творения будут в дальнейшем украшением местных галерей. Но почему же тогда пропали его последние экспонаты, а он и ухом не ведёт? Надеется, что всё разрешиться с появлением его ассистента?
- К родителям Басова посылали кого-нибудь? Может быть парень дома? - задал неожиданный вопрос полковник.
- Час назад узнали его адрес, можем сейчас же выехать, - ответил Истомин.
- Выезжайте, пока ещё люди спать не легли, а то будет поздно. Мы должны быть уверены, что он приехал в город, - полковник посмотрел на Славика поверх очков, хотел ещё что-то ему сказать, но телефонный звонок прервал его дальнейшие распоряжения.
  Он поднял трубку, на связи был Ростов-на-Дону.
- Полковник Султанов у аппарата, - произнёс в трубку Евгений Петрович.
- Полковник Логинов на проводе, - раздался ответ после щелчка. - Приветствую вас, дружище!.. Завтра вылетаю к вам утренним рейсом.
- Что, так всё серьёзно? - Султанов напрягся и снял очки, приподнявшись на стуле.
- Скорее, плачевно... Результаты проверки показали, что случай с Олесей Пыльниковой не однозначный. Никто не видел момента наезда поезда. Эксперты, выехавши туда после происшествия, долго не могли найти сапог, якобы застрявший в рельсах. Его протащило далеко от того места, каблук был припечатан и сплющен, поэтому все улики показывают, кроме несчастного случая и на то, что девушку специально толкнули под поезд. Был поздний вечер, служитель у стрелок на повороте, откуда приближался состав не мог видеть девушку на рельсах. Про неё рассказали, шедшие следом её коллеги. Многие видели, что она присела на переезде у стрелки, поэтому создалось ложное впечатление застрявшего каблука. Есть и прямые свидетели, но и косвенных улик много. Кто-то мог подойти близко к ней на рельсах и толкнуть, это не исключается при таком раскладе. Тем более, что все свидетели находились по ту сторону полотна, - говорил Логинов.
- Ваши действия? - спросил Султанов.
- На теле должны быть характерные повреждения, если это было убийство. У экспертов нет ответа на многие мои вопросы, поэтому прояснить версию с несчастным случаем, или же её полностью опровергнуть, поможет только повторное исследование тела девушки. Сегодня прокурором области мною было получено разрешение на эксгумацию тела Олеси Пыльниковой. Теперь дело за её матерью, завтра мы должны с вами получить разрешение от неё, и пока она в Приморске, приступить к такому тяжёлому, но необходимому по вашему делу, действию. Согласны?
- Ну, раз нет другого выхода... Ждём вас завтра, а сами поедем сейчас же к Пыльниковой с разъяснениями, чтобы они не свалились на женщину, как снежный ком вместе с вашим приездом, - ответил Султанов. - Мы пока изолировали их семейство после покушения, они живут в общежитии военного городка под охраной. Потому как неизвестно, где сейчас находится стрелок. И самое главное, чем она ему опасна, Ольга Кузьминична?
- Это хорошо, что вы нашли такую возможность. Действуйте, так как считаете нужным, полковник, но разрешение от неё мы должны получить обязательно.
  Султанов, поговорив с Логиновым, отодвинул от себя телефон и взглянул на своих коллег.
- Логинов к нам завтра вылетает, а сейчас нужно кому-то со мной поехать к Пыльниковой. Итак, Слава с Игорем едут к Басовым, а мы с Зайцевым в военный гарнизон, - заключил Султанов и поднялся из-за стола. - Солошенко, будь на телефоне, Рюмина мы отпускаем обратно во второй отдел, он подал рапорт, - Султанов прочитал его ещё раз и положил в рабочую папку.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.