49. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

  - Отец, почему ты с гражданином Лафоре так холоден и враждебен?! Разве это справедливо?! Мы находимся в безопасности... к тому же...мы  У НЕГО ДОМА... а не в тюрьме...- прижав руки к груди, обратилась Мари к отцу, когда они в комнате остались одни - я еще удивляюсь его вежливости и терпению!

- Мари, милая... вижу, ты считаешь меня неблагодарным варваром  и ретроградом...- ответил дочери граф - ...к тому же фанатиком... игнорирующим чувства родной  дочери... но поверь мне, дочка, дело совсем не в том, что он не дворянин... в Вандее... и в Бретани в рядах шуанов за Богоустановленный порядок и Монархию, за Религию и Короля бок о бок сражаются люди разных сословий...в своей благородной борьбе они   братья... я готов это признать и оценить...И тогда я не был бы против этого Лафоре... Но он...  революционер... сторонник Республики... якобинец... робеспьерист... каждая характеристика для меня звучит как медицинский диагноз!

- Но, отец... заметьте, что я раньше никогда не спорила с вами... - девушка, расправила юбку, присела рядом с отцом и мягко коснулась его руки - но Жанно... да... только в ВАШЕМ присутствии, папенька, я называю его "гражданин Лафоре",  а наедине мы давно обращаемся друг к другу просто по имени... очень умный, интересный собеседник, он хорошо образован... и очень добр... Да, он добрый человек...отец, и не улыбайтесь так иронически!

  Еще... он очень сильный человек, который может защитить, а не  отвешивать глупые и шаблонные льстивые комплименты  девушке... и это вызывает уважение... Светские юноши, с которыми меня знакомили раньше, в чём-то   гораздо меньше мужчины, чем он...

  Граф де Карфадек с тревогой и удивлением выслушал признание дочери, но счел за необходимость объяснить свою позицию:
 - Да, Мари, он не лишен своеобразного дикарского благородства, он честен в своих убеждениях, следует им за идею, не за выгоду и корысть, это я понимаю. И эти его достоинства не собираюсь я отрицать...
  Но...где ты нашла в нем добро?! Побойся Бога, он холодный и  жестокий человек, упрямый в своей враждебности монархии и неизвестно, сколько благородных людей нашего с тобой круга, дворян... и прочих роялистов, защитников королевской власти уже отправилось с его помощью в трибунал и на гильотину... Учитывая, что он служил агентом Комитета Общественной Безопасности... а сейчас служит в робеспьеровском Секретном Бюро...
 Я был крайне удивлен и ... вполне благодарен ему тогда... в Нанте осенью 93 года... когда он не стал выдавать нас на расправу своим... Но сейчас...вся его "забота" о нашей судьбе всего лишь очень низкий поклон в твою сторону... ты не можешь этого не понимать?!

  Он не верил своим глазам, всегда прежде послушная дочь, сделала мягкий, но решительный отстраняющий жест и ушла в отведенную ей комнату.

  Граф де Карфадек нервным жестом поправил высокий галстук, щека дернулась, как от тика.

 - Господи! Никогда не мог подумать, что меня ждет Революция в собственной семье! - мрачно и растерянно вырвалось вслух.   
... ... ...

  Мари увидела, что кухня по-прежнему ярко освещена и заглянула туда. Анри Марэ уронил голову на стол, смятый фригийский колпак алым комком лежал рядом с опустошенной бутылкой бордо и тарелкой с остатками салата.

  Вырвался невольный вздох досады. Несмотря на грубоватость манер простого рабочего парня, Анри по-своему был добр и внимателен к ней. Почему он так много пьет, зачем?

  Услышав ее вздох, Марэ вдруг поднял голову со стола, заметно смутился появлением девушки, пригладил длинные сальные волосы.

- Жанно запретил тебе уходить на ночь домой... Тебя ждет семья?

- Да... Лафоре приказал мне охранять тебя с отцом, "принцесса"...  А что дома? Меня никто не ждет... родители умерли... брат... сержант Марэ месяц назад погиб в Вандее... своей семьей не обзавелся... так что ждать меня некому... моя жизнь принадлежит лишь одной прекрасной даме... нашей Революции...и никому больше не нужна...

  У Мари невольно защемило сердце, осторожно она коснулась его плеча:
- Анри... не сиди ты здесь больше в одиночестве и перестань пить... Отправляйся спать... в гостиную на диван... так будет лучше...

  Марэ, пошатываясь, поднялся из-за стола, не забыв захватить фригийский колпак:
- У тебя доброе сердце... "принцесса"... не хуже девушки из народа... и не подумаешь, что дамочка из "бывших"... Встретил бы такую, только из наших... простых... женился бы... А так... а зачем тебе необразованный дикарь из Сент-Антуана? Повезло Лафоре...

- Иди уже спать, рыцарь Революции... - мягко и грустно, без тени иронии улыбнулась молодому санкюлоту Мари де Карфадек  - и пить так в одиночестве больше не надо... тебя любят и ценят... ты не одинок... ты нужен мне и  Жанно... Настоящий друг...  Я верю, что встретится еще девушка, которая оценит тебя по достоинству...

  Анри с добродушно-насмешливым видом по-военному отдал честь и пошатываясь, держась за стену ушел в гостиную.
.........