Письмо Гретель родителям

Здравствуйте, дорогие папа и мама!

Меня зовут Гретель, и я ваша дочь. Правда, вы об этом не знаете, но я на вас не в обиде.

Хотя вы плохие родители, и никогда не хотели меня, я вам благодарна за то, что вы меня создали.

Я примирилась с тем, что не родилась на Земле, а я бы очень хотела взметать ногами осенние листья в парковой аллее, по которой вы любили гулять, взявшись за руки. Хотела бы тоже кормить булочкой белых лебедей. И хотела бы погрозить вам пальчиком, когда вы, не прячась и не обращая внимания на случайных прохожих, вырезали на деревянной скамье ваши имена.

Вы и не мечтали обо мне тогда и даже не заметили, что вырезали ваши имена на свободном пространстве таким образом, что они оказались над чертой, под которой кто-то вырезал моё имя – Гретель.

Вот так вы создали меня в вашем пространстве, и связали наши судьбы.

И хотя вы убили меня, я всё равно появилась на свет.

У меня нет рук, нет ног, я никогда не вырасту, никогда не засмеюсь, никогда не стану предметом вашего обожания и ваших споров, но у меня есть мысли и есть сердце.

И – как бы вы это не отрицали – я ваше продолжение. Понимаете, папа и мама, - продолжение!

Вот почему вы так несчастны. В глубине сознания вы понимаете, что у вас нет будущего, и ищете причины его отсутствия в прошлом.

Я знаю, что вы умны и упорны, и однажды обнаружите причину вашего несчастья – моё убийство - и станете ещё несчастнее, потому что знание никогда не приносит радости, это я вам говорю, исходя из своего небольшого опыта.

Но, поверьте, папа и мама, в знании можно так же обрести утешение.

Но без принятия, что вы поступили правильно, убив меня, утешение будет горьким, а я хочу, чтобы вы обрели покой.

Поэтому я вам и пишу. Я обменяла свою бессмертную душу на лист бумаги и чернильницу с пером и хочу, что вы приняли мою жертву с благодарностью.

Ваш союз был гармоничным изначально, даже когда вы ещё не встретились, потому что он, развиваясь по спирали, соответствовал числам Фибоначчи.

Вот начало этого ряда 1 – 2 – 3 – 5 – 8 – 13 – 21 – 34 – 55 – 89 – 144.

Каждое число – это сумма двух предыдущих чисел.

Ты, папа, в тот день, когда начался счёт, чувствовал себя особенно одиноким, и – чтобы тебе стало немного легче, купил у какой-то старушки азалию, и вас стало двое.

Потом ты нарисовал цветок в лучах уходящего солнца, и снимок картины был настолько удачен, что его опубликовали в третьем выпуске журнала, который любила читать моя мама.

Тогда она жила на пятом этаже, а ты на восьмом.

Поэтому ваша встреча в лифте была неизбежностью, а не случайностью.

Но следующее число в цепи Фибоначчи 13.

Несчастливое число, поэтому вы постоянно только и делали, что ссорились и мирились, встречались и расходились, и, возможно, вы бы расстались навсегда, если бы ты, папа, не решился сделать маме предложение и позвать её жить в твоей холостяцкой квартире на восьмом этаже.

Ты правильно сделал, папа, что принял такое решение.

На восьмом этаже рядом с мамой ты стал знаменит и востребован, ты активировал числовое значение твоих инициалов – 21 – и смог все вселенские знания, которые ты приобрёл на своём жизненном пути, донести до людей.

И у вас с мамой наступило золотое время. Вы купались в лучах славы, обожания и позабыли, что слава быстротечна, а обожание имеет и обратную сторону.

И, возможно, вы бы сошли с дистанции, как и множество творческих пар, но благодаря тому, что мама переехала в твою квартиру и помогла тебе стать знаменитым, папа, она, следуя последовательности чисел Фибоначчи, активировала число дня, месяца и года своего рождения 34.

Это сочетание двух действий – мыслить и способность внятно выражать свои мысли.

Ведь мысли у мамы были интересные и нужные, но из-за того, что она облекала их в тяжеловесную форму, её никто не понимал и не принимал.

А благодаря тебе, твоему числу 21 и жизни с тобой в одном пространстве, она научилась писать кратко и просто.

И у вас вновь начался новый виток славы и почитания, в котором теперь присутствовало ещё и уважение к вам и к вашим идеям.

И вы стали ценить простоту. Увядающие краски осеннего парка доставляли вам не меньшее наслаждение, чем сверкающая россыпь бриллиантов, а шипение лебедей казалось не менее значимым, чем нежные звуки любимого вами Россини.

И у вашей истории был бы счастливый конец, но ты, папа, впал в чёрную меланхолию.

Ты стал бояться холода и дождя и всё чаще и чаще закрывался в своей комнате, чаще и чаще не отвечал на письма поклонников. Реже и реже брал в руки кисть и хотел лишь одного – покоя.

Но покой заключён в букве П с числовым аналогом 89 и как мама не старалась бросить все свои силы на борьбу с твоей хандрой, у неё никогда бы не получилось, если бы не моя смерть, которая выразилась в цифре 55 – сумма чисел дня, месяца и года, когда вы меня убили.

Нельзя было из числа 34 попасть в число 89, не прибавив 55.

Вот и весь простой расклад.

Теперь понимаете, что если бы вы меня не убили, то никогда не достигли бы состояния покоя?

Так что не нужно сокрушаться, дорогие папа и мама, за цифрой 89 следует другая цифра – 144, а вы завязли в ряду Фибоначчи, как в болоте, и вам уже никогда из него не вырваться, потому что ряд бесконечен.

И в этом ряду ничего вечного нет.

Покой должен смениться другой деятельностью, и как только вы поймёте, что число моей смерти 55, вы сложите его с числом вашего покоя 89, перейдёте в новый виток ваших отношений, где вас будут ждать ещё более значимые свершения.

А я…

Я оказалась лишь условием для перехода на высший уровень, крохотной ступенькой…

Мне немного грустно, что я, дописав письмо, уйду в небытие.

А что там, за гранью, не знает никто. Оттуда ещё никто не возвращался, даже из наших. Но надежда свойственна и мне. Кто знает, что -  возможно, а что - нет. Я же пишу вам письмо, а это из области невозможного.

Я только хочу попросить вас, дорогие папа и мама, об одной маленькой мелочи…

Пожалуйста, сохраните ту скамейку из парка, на которой под вашими именами вырезано и моё скромное имя.

Так я буду думать, что я существую на вашей Земле.

Вам ведь ничего не стоит выкупить скамейку у города и установить на вашей даче.

Я вам даже подскажу, где её искать – она гниёт под открытым небом на городской свалке.

Прощайте, папа и мама.

Будьте счастливы.

Ваша нерождённая Гретель.