Прогулка

Конец лета. Последние свободные денёчки, перед школой. В комнате, стопки новеньких тетрадок, пахнущих типографией, новые учебники, новый школьный костюм на плечиках, с комсомольским значком на лацкане пиджака. Впереди, последний учебный год. Десятый класс. А что потом? Взрослая жизнь. Какой она будет?
А пока. Подаренная два месяца назад, на день рождения гитара, с ГДРовскими наклейками красивых девушек.
- Мам, я на улицу.
- А ужинать?
Мамин запоздалый вопрос догоняет уже на лестничной площадке. Через три ступеньки вниз. С разгона в подъездную дверь, пытающуюся остановить и сразу же за угол дома опередив сердито захлопнувшуюся дверь и мамин крик в кухонное окно.
Какой может быть ужин, когда в сквере, через улицу, его уже ждут ребята и девчонки. Самые близкие его друзья. Те самые, с которыми знаком с самого детства. И не важно, что они будут учиться в одной школе, с некоторыми даже в одном классе. Последние дни беззаботной жизни, которые хочется проводить вместе.
Две, повидавшие виды садовые скамейки, поставленные так близко одна против другой, что сидящие напротив, касались друг друга коленями. Тихий закуток в сквере, за старым кинотеатром. Сюда, почти не заходят гуляющие, словно специально, оставив, это место, для дружной молодёжной компании. И даже кусты плотным кольцом окружили это место, скрывая его от посторонних взглядов. А берёзки, росшие вокруг, казалось, прислушиваются к голосу мальчишки, аккомпанирующему себе на гитаре.
- Остался у меня, на память от тебя – пел он, немного в нос, как это было модно, «по блатному» - портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо.
Мальчишка, старательно смотрел в одну точку, спрятанную, где то в кустах, хотя все знали, кому он посвящает свои песни. И всё - таки каждый, из этой большой компании подростков примерял слова этих песен, звучавших в каждом дворе, на себя. Там в них, рассказывалось о жизни, которая им ещё предстоит и о большой любви, с которой, они уже соприкоснулись.
Игорь научился играть на гитаре, в пионерском лагере. Но играть приходилось от случая к случаю. Своего инструмента у него не было, и он частенько бегал играть, к ребятам постарше, что собирались на заднем дворе гастронома. Расположившись на пустых ящиках, они пили пиво и курили. Общение с такой компанией вызывало у родителей Игоря, опасения. Что и определило выбор подарка для сына.
Место в сквере, было обнаружено и обжито давно, но только сейчас оно стало «нашим местом», где одноклассники и примкнувшие к ним, стали собираться каждый вечер, чтобы послушать Игоря, а иногда и попеть вместе с ним.
Инга примкнула к их компании, только этим летом. Раньше она приезжала каждое лето погостить у бабушки. Жила она с родителями в Прибалтике. У неё даже имя было смешное, Ингеборга, не говоря уже о модных нарядах, которые она меняла каждый день. На улицу девочка выходила только в присутствии матери, с ровесниками не общалась. А потом её мать погибла в автокатастрофе, а отец решил обзавестись новой семьёй. Инга стала никому не нужна, кроме своей бабушки, к которой и переехала.
Для всех, стало открытием, что она вовсе и не задавака, а нормальная девчонка. Она быстро обзавелась подружками, нашла общий язык даже с бабушками, постоянными обитателями лавочки, под старым клёном в самом центре двора. А ещё, сама, первой подошла к нашему герою и протянув руку сказала, глядя прямо в глаза:
- Привет! Я Инга. А тебя, кажется, Игорь зовут?
Игорь смутился, на него смотрели пацаны, некоторые уже ухмылялись, подготавливая насмешки.
Ему хотелось провалиться, но он встал, уверенно взял протянутую руку, в свою, взглянул в глаза и сразу же, утонул в них.
Сейчас, закончив песню, Игорь посмотрел на Ингу. Девушка не сводила с него взгляда, едва заметно улыбаясь. Их колени соприкасались. Девушка провела руками по подолу платья, прикрывая колени.
Поймав себя на мысли, как же ему сейчас хочется коснуться этих коленей, Игорь быстро отвёл взгляд, взял аккорд и ударив по струнам запел:

 Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа,
Что мне делать с тобою, со мной, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?

Он не верил себе. Не хотел даже думать о том, что он может дотронуться до неё и уж тем более поцеловать.
Скоро станешь ты чьей-то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже,
И от наших пожаров весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже
Быстро взглянул на Ингу. У неё в глазах стояли слёзы. Гортань, как будто сжали. Игорь быстро отвернулся.
Совсем рядом, там где кусты почти смыкались, оставляя небольшой проход, стоял, опираясь на трость старик. В тёплый августовский день, застёгнутый под горло плащ, шляпа, надвинутая по самые брови.
- Дедушка, вы что – то хотели? – спросил Игорь.
Старик не ответил. Мелко переступая, развернулся на месте и постукивая тростью, побрёл по широкой аллее прочь.
Непонятно чем, этот старик привлёк внимание молодого человека. Игорь встал и подошел к к тому месту, где только что стоял тот.
Фигура в коричневом плаще и шляпе медленно удалялась, а навстречу ему, по аллее шли, улыбаясь трое. Мужчина, женщина и ребёнок. Девочка, побежала, что - то крича на ходу, а подбежав, обняла старика за ноги. Потом побежала вприпрыжку назад, к родителям. А старик, медленно обернулся и улыбнулся наблюдавшему за ним Игорю.


Он приходил сюда каждый день. В этот сквер за бывшим кинотеатром. С ним было связана, почти вся его жизнь. Он садился на предпоследнюю скамейку, смотрел, на бегущие по небу облака, на деревья вокруг, надолго задерживая взгляд на каких – то только ему известных местах. А в этот раз, он, похоже, задремал. Такое случалось не редко. Вот только раньше, он не видел снов. В этот раз, всё было иначе. Сон, был ярким и каким – то … хорошим. От него было тепло на душе, хоть и ни как не вспоминалось о чём.
Старик тяжело поднялся со скамейки и двинулся по обычному маршруту. До конца этой аллеи, обогнув огромную клумбу, разделяющую сквер надвое и назад, в сторону дома, давно ставшего пустым.
Нет, он жил, конечно, не один. Часто в нём собиралась большая и дружная семья. Вот только та, с кем он мечтал встретиться больше всего, давно не могла переступить порог этого дома. Дети, внуки, казалось, привыкли к её отсутствию, а он не смог привыкнуть. Каждую неделю, его отвозили туда, где теперь жила она и он глядя в её глаза на фотографии, рассказывал, о дочери и сыне, о внуках. Только не о себе. Не расскажешь же об этих одинаковых прогулках и о том, как несправедливо было оставить его одного.
Что – то легонько тронуло его за душу. Старик остановился, пытаясь понять, что добавилось к необычным ощущениям от сна. Откуда – то, издалека, доносились звуки. Издалека и совсем рядом, слышалось, что то очень знакомое, родное.
Он шагнул к кустам и увидел узкий проход между ними, который раньше не замечал. Компания молодых людей расположилась на двух сдвинутых, почти вплотную садовых скамейках. Один из них играл на гитаре и пел, о чём то, очень знакомом. Вдруг, как вспышкой вспомнилась песня, которую он пел, для своей любимой.

И ответит тебе чей-то голос чужой:
"Он уехал давно, нет и адреса даже..."
И тогда ты заплачешь... Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!..

Мальчишка перестал играть и кажется, спросил о чём – то. Говорить он не мог, отвернулся и пошел прочь.
Навстречу ему бежала девочка:
- Деда. Деда. А мама говорит, что ты мне не дед.
Девочка подбежала и обняла старика за ноги.
- А кто же я тогда?
- Она говорит, что ты её дед, а мне ты прадед. Мне что тебя этим прадедом называть?
- Называй меня дедом.
- А мама?
- И мама тоже пусть дедом зовёт
- А так можно?
- Можно.
- Мама, дедушка разрешил нам его одинаково называть – девочка вприпрыжку бежала к родителям.
Внучка была, очень похожа, на свою бабушку. Её звали так же. Ингеборга. У старика опять подкатил ком к горлу. Чтобы скрыть наполнившиеся слезами глаза, старик повернулся, туда, откуда пришел.
В проходе, который совсем незаметен был отсюда стоял парень. В руках он держал гитару, с ГДРовскими наклейками.