Ключи

У каждой комнатки в сердечном доме есть свой ключик.
И когда она порой теряла один или сразу несколько, то аккуратно отстранившись от мужа, чтобы не разбудить, шла на кухню.

В окно уже затекал утренний мягкий свет, и разглаживая углы ещё спящего дома, усмирял ночные грубые тени. Эта ночь далась ей нелегко, и женщина не хотела, чтобы всплывшая из подсознания горечь прошлого коснулась спящего рядом. Рита его любила. И знала, что когда им на пятки наступали прошлые тени, то боль и радость побед над ними, у супругов становилась на двоих. Поэтому он непременно почувствовал бы её состояние, останься она сейчас рядом.
Джи Ну поступал также, он берег её хрупкий покой и не позволял прокравшимся в их ночной дом теням проникать на её территорию. Он её защищал от своего прошлого гнева и равнодушия, мудро гася эти волны уже на подступах к берегу.
В них было очень много разных, порой контрастных слоёв, поэтому оба пришли уже достаточно мудрыми. Мудрость была просто необходима для того, чтобы вскрывать, как старые консервные банки, игры собственного разума, не давая запутать себя противоречиям.
Конечно, они ещё учились, они всегда учились отделять ложное от истинного; то что способно лишь забинтовать ненадолго задетое чем-то эго и по-настоящему исцелить раненное сердце.
Она с улыбкой протягивала ему руки навстречу, и он принимая их, смотрел ей в глаза, чтобы найти очередной потерянный ключ. И наоборот, когда ключи от дома теряла уже девушка, Джи Ну делал тоже самое и для неё. Так в их сердца затекала ушедшая с отливом лёгкость, и мир снова обретал яркие цвета и изобилие оттенков.

Но сегодня было слишком больно, неисцеленное прошлое снова на какое-то время их разделило. Башня разрушалась совсем близко от их душевных домов, так что осколки вины и обломки обиды летели прямо на крыши и в окна.
И сегодня Джи Ну не способен был ей помочь с поиском ключа, план был другой. Рита немного постояла в ласковых утренних лучах, прислушиваясь к тишине дома, а затем стала собираться.
Она нарезала хлеба, достала из холодильника салат, что приготовил Джи Ну вечером, хотела взять ещё и сливового вина, но поколебавшись, передумала. Разум должен был оставаться для этого путешествия достаточно ясным.
Собрав небольшую сумку, она на автомате протерла солнечную пыль с подоконника, и поднялась наверх.

Дочь спала, уютно подложив ручку под щеку, и её сны наполняли комнату каким-то сказочным флером. Ключ от детской был тем ключом, который ни муж, ни она никогда не теряли. Суа, этот солнечный подарок уже стоящей в дверях осени, примирял между супругами все времена, останавливал любое разрушение, оканчивал одной улыбкой их прошлые невысказанные войны.

- Моя девочка…

Чуть слышно прошептала Рита и мысленно поцеловав дочь, притворила дверь.

К Джи Ну она заходить не стала, зная что проснувшись и он захочет уединения. Эта волна захлестнёт и его, так мир учил их избегать ненужных разрушений, так мир учил их отражать друг другу честность и покой.

Улица встретила её жаром юности только наступившего апреля, когда ветер ещё не сух и горяч, а нежен и бережен к коже. Разнося солнечные брызги по окрестностям, он касался каждого зацветающего дерева, каждой земной ложбинки, каждого смеющегося личика разыгравшегося во дворе ребёнка.
Рита с улыбкой понаблюдала за игрой детей и направилась к горе. Она была благодарна Джи Ну за то, что тот всегда выбирал для их будущего дома живописную, холмистую местность и вкладывал в их жилище частичку своего сердца. Это был для него самый ценный ключ, который он не терял ни при каких обстоятельствах.
Был такой ключ и у неё. Ключ от гор и холмов, тропинки к которым она находила в любом временном пространстве и состоянии. Там среди расщелин была спрятана большая часть её сердца, соединение с которой позволяло девушке видеть не только волшебный слой окружающего мира, но ещё и давало объемное восприятие происходящего.
Там в горах её единственным органом зрения становилась собственная душа. Там в горах она оставляла свои страхи и безверие. Там к ней возвращался покой, а вместе с ним и любовь.