14 - 1. МЫ. Пробуждение

Между событиями протянулось время и вот, как в безветренную погоду медленно опускается, оторвавшийся осенний лист, раскачиваясь из стороны в сторону и, чуть наклонившись, соскальзывая с одной воздушной струи на другую, делая иногда несколько оборотов и бесповоротно удаляясь от всего, с чем был давно связан, так и ОН, каждый раз, когда, приходил в себя, начинал новый путь, не зная куда он мог бы ЕГО привести!

    ОН не мог вспомнить, что происходило с НИМ, когда  он был в бессознательном состоянии – где блуждали ЕГО мысли, каковы были ощущения и какие картины создавались отключённым от тела мозгом ОН тоже не знал, но они, почему-то были связаны с ранним детством и, сопровождавшими его любопытством и радостным чувством – наконец – то.

Тогда, с некоторого момента, начало казаться, что события вокруг него разворачиваются не сами по себе, а по чьему-то, не им составленному плану, но это не пугало ни тогда, ни сейчас, а несло уверенность и спокойствие.

Сейчас наступила расслабленность, сравнимая с удовольствием после жаркого, пыльного дня выкупаться и лечь в чистую прохладную постель.

Закрытые ставни создают приятный полумрак, голова коснулась подушки, веки сомкнулись не полностью и ТЫ, пока, ещё ощущая постель, поплыл, поплыл в лёгкой полудрёме, а вокруг те, кому ТЫ веришь, и ни разу в этом не ошибся, и не дадут они прерваться этому блаженству, не скажут громкого слова, не наступят на скрипучую половицу, не хлопнут дверью.

И уверенность не покидает ТЕБЯ и радостное чувство, что это только начало, и что будет так долго, долго, всегда!

    Это было похоже на всплывание из сна в давно забытом детстве.

    Вернувшись из забытья ОН, желая оставаться с этим ощущением подольше, глаза не открывал, пытаясь не вызывать болезненных откровений действительности, которые он знал что придут, а когда открыл, увидел, знакомое до отвращения тёмное окно, занимающее весь проём стены, за которым шёл всё тот же тоскливый дождь, и ветер, размахивая ветками магнолии, постукивал ими в стёкла.

    Это отвлекало, раздражало, уводило от радостного ощущения пробуждения, не давая на нём сосредоточиться и насладиться.
Хорошо, что освещения в комнате не было и единственным источником света в ней было тёмное ночное окно - этого было достаточно и постепенно приводило к воспоминаниям.
Начинал возвращаться слух - ОН понял, что это человеческая речь и, когда к НЕМУ прикоснулись, ОН почувствовал, что это две женщины, говорящие на понятном языке.
Но важно было не то, о чем они во время процедур переговаривались, а то, о чём они думали и что чувствовали по отношению к нему.

    ОН их не видел, но чувствовал, что женщины немолодые и опытные.

    Такого случая, они в своей практике не видели.

Говорить ОН ещё не мог, да и не очень хотел, но мог улавливать настроение.

   Культурный уровень и окутывающая их аура передавали, в первую очередь, глубокое, до преклонения, уважения к нему, позволяя надеяться на правильное освещение ЕГО состояния и, может быть, подсказать что  им известно о том с ним произошло в этот раз!

    Сейчас, когда они, предварительно умиротворив ЕГО боли омнапоном ушли, ОН, опустившись в полудрему, перебирал в подсознании чёткие признаки ауры ещё оставшиеся, на месте их присутствия, в пространстве.

В ВДВ он научился чувствовать атмосферу окружающего пространства, а тренировки воспитали ощущение более глубинных качеств и развили тонкие сенсорные навыки.

    Сейчас же, в своём новом физическом состоянии, когда в активе остались лишь подсознание и обострившаяся чувствительность, у НЕГО появилась способность ощущать мысли других людей.

ОН начал этой возможностью пользоваться.

Вначале это было похоже на свободный перевод неопытного студента, не имеющего ни словарного запаса, ни словаря, с одного языка на другой.

    Но опыт появился очень быстро, и из остатков аур этих женщин, опилок собственных воспоминаний и обрывков мыслей, у НЕГО начала вязаться странная нить.
ОН был участником каких-то экспериментов, проходивших в космосе.

Проходили они в районах, где притяжение Земли уравнивалось с суммарным притяжением других тел и становилось нулевым.


Там собирались мешки материи, состоящей из остатков, сохранившихся с ранних стадий формирования Солнечной системы.


***

    Материя: обломки разного размера и пыль, заключали в себе память о разных стадиях сотворения и, собравшись вместе, были буями, отмечавшими временные стадии Большого Взрыва, сохраняя с ними какую-то аурическую связь.

В этих местах – тёмных и не интересных, наблюдателями был однажды замечен огромный уровень сложных энергий, появлявшихся время от времени.

Явление было циклическим!

Не найдя объяснения, они обратились к теоретикам, среди которых, к  тому времени уже образовалась междисциплинарная группа с общим для всех взглядом на окружающий мир.

    Попытки прямых измерений приводили к ужасающим результатам – появляющуюся энергию невозможно было измерить.

***

    Она в неисчислимое количество раз, которое можно было представить, превышала все возможности приборов – они там  просто  исчезали.

    Для вычислений хотя бы приблизительного уровня этих энергий не существовало ни математического аппарата, ни соображений философского характера – как такой прибор создавать.

    Не доверяя этим выводам решили прямые измерения продолжать, но ограничиться одним из ближайших районов гравитационного равновесия.

    Во время отсутствия энергетического напряжения в этом районе, запускавшиеся туда приборы, обнаружили, что гравитационное равновесие распределяет находящуюся в этой области материю по определённому периметру, оставляя центр пустым.

    Когда же появлялась эта бешенная энергия, она появлялась в центре области и приборы, до  исчезновения, успевали лишь зафиксировать первое мгновение  своего  уничтожения.

    Но с упрямым постоянством туда запускались следующие и было обнаружено, что каждый раз, при появлении  там этой энергии, приборы успевали, вначале на считанные биты, а затем  больше, передать информацию.

    Их исчезновение происходило чуть позже!

    Поскольку никаких конкретных данных об этом, неожиданно обнаруженном феномене, добыто не было, им продолжали интересоваться, беспрерывно посылая туда приборы, и появился первый результат.
 
   Было отмечено, что от запуска к запуску, уровень энергий в центре постепенно снижался и, от запуска к запуску казалось, что посланников землян старались уберечь.

Через некоторое время, теоретики пришли к выводу о том, что это напоминает процесс жизнедеятельности живого организма с настроем на сохранение чужой жизни.

Это заинтересовало их настолько, что они начали подумывать о возможности изменений в образе собственного мышления и начали искать повод для отказа от обычной логики, где последующие действия основаны на опыте, когда, оглядываясь на него, все идут вперёд, с головой, повёрнутой назад.

Появилось желание заменить логику импульсами эмоций, имеющих энергетический эквивалент, но тогда терялся контроль над происходящим, а к этому никто из теоретиков ментально ещё не был готов.
 
    Всё это, став темой для глубокой теоретической  разработки, могло получить развитие впоследствии,  а пока что приходилось решать  назревшие  вопросы старыми  методами.

    Сэкономив на затратах, поиск решения  сосредоточили в одном районе гравитационного равновесия.

    Так, оправдав продолжение исследований, пришли к моменту, когда приборы перестали уничтожаться и появилась возможность возвращать их для снятия показаний и анализа данных.

    И вот, наступило время, когда было принято решение направить в этот район человека.

    Понимая, что перегрузочные и ударные испытания приборов намного превышают возможности живого существа, теоретики старались создать максимальную защиту ИСПЫТАТЕЛЕЙ и попытаться подготовить их самым лучшим образом, как к физическим, так и ментальным испытаниям – никто не знал с чем, в конце концов им придётся столкнуться.

    ОН был одним из разумных подопытных кроликов, поэтому бетонный саркофаг – скафандр был создан под ЕГО размер.

***
    Ревущие, на пределе своей возможностей, двигатели, страшные для человека перегрузки, во время которых, несмотря на противоперегрузочный комбинезон и защиты скафандра, за считаные мгновения тело, как внутри, так и снаружи превращается в сплошной синяк.

Так, теоретики экспериментальной группы, пытались создать условия, которые могли, хотя бы частично, нейтрализовать растяжение гравитационных сил и давление внешних энергий, буйствующих в мешках оставшейся материи.

    Условия, позволяющие надеяться на контакт, но которые мог бы выдержать человек.
 
    На физическом пределе перегрузок рвутся связки тренированных мышц, на пределе своего восприятия, отказываются подчиняться нервы, и мозг, переходящий границу понимания, готов был развалиться.

    Эксперимент проходил на грани Устойчивости – личной устойчивости ИСПЫТАТЕЛЕЙ!

    Это было уравнение с огромным, количеством неизвестных для людей!

    Вначале, поступающая извне энергия, снизившись до уровня, позволяющего сохранить приборы людей, оставалась такой и при контакте с ИСПЫТАТЕЛЯМИ.

    Но даже окружённые собственной охранной оболочкой, белковая сущность людей не была способна выдержать  эти  испытания

    Поэтому, всё что находится вокруг, спекается в один ком прежде, чем начать испаряться.
 
    Бетонный скафандр - саркофаг не выдерживает и плавится, прекращая доступ воздуха.

Благодаря тренировкам с задержкой дыхания, удаётся выиграть пару минут чтобы не потерять сознания и не вдохнуть адский жар воздуха, испепеляя нежные лёгкие.

    Лукавя, ОН оставлял в запасе ещё пару минут в надежде на то, что ЕГО поймут и, прекратив контакт, оставят его в живых.

    Вокруг бешенные, непривычные, невидимые, невиданной мощности Энергии, как живые пытающиеся, обуздать себя, но испепеляющие всё, к чему могли дотянуться.
 
    Единственным намёком на понимание с их стороны было то, что, когда ОН терял сознание, контакт мгновенно прекращался, энергия исчезала, позволяя межзвёздному холоду охладить раскалённую зону.
 
    Перегретый ком бетонного скафандра раскалывался от резкого перепада температур, воздух начинал поступать и дальнейшее уже было в руках людей!

    ОН, балансируя на грани своих физических возможностей, успевал понять, что ЕМУ явно хотели что-то передать, но за те короткие мгновения, удавалось лишь ощутить нечто Великое!
 
    Это было так родственно, что все чувства, трепеща, тянулись к нему, но протоплазма белкового организма, чтобы не погибнуть, не упасть в Небытие, спасала разум, спасала ЕГО жизнь.
 
    Обожжённый и травмированный, ОН, теряя сознание, выходил из Совершенного Острия Устойчивости, терял высшую точку своей чувствительности, разрывая связь с тем, легчайшим мазком Великого, доставшегося в эти короткие мгновения.

    Но именно они - эти, считанные доли мгновения, заставляли ЕГО вновь и вновь, после восстановления, возвращаться к испытаниям, потому что открывшиеся чувства манили и, признавая близость, звали к себе!

    В эти кратчайшие доли мгновений, ОН бывал осмотрен Безграничным, Освобождённым От Подозрений, Открытым и Великим – там была зона незнакомых и необычайных чувств которые ещё ждали освоения!

    Это вселяло в НЕГО надежду на их способность воспринимать слабые энцефалические поля ЕГО мозга и понимать его ограниченность.
 
    Кое-что из этих мгновений отпечатывалось в ЕГО памяти чтобы потом всплыть!