Инфра-12. Глава 42. Герлсианский сад

                Инфра-12.
                Глава 42. Герлсианский сад.

И… Всё сначала? Или по-другому? Ну, то, что я явно не умерла, меня уже как-то и не удивляет. Дело, можно сказать, привычное. Только сейчас снова интересные ощущения появятся. Ну?
Ощущения и вправду были несколько странными, но не так чтобы очень. Скорее, приятными, чем плохими. По крайней мере, легко дышалось и ничего не болело. А я сама, похоже, лежала на чём-то не сильно мягком. Явно не на кровати, как обычно бывало.
Я решила попробовать догадаться об окружающих обстоятельствах, но внезапно обнаружила, что просто лень. Так что, открываю глаза, да и всё.
Хм.. А в чём прикол-то?
Я лежала на спине, на зелёном лугу, заросшем короткой, явно подстриженной травкой. А сверху было голубое небо с красивыми белыми облачками. Как раз такое небо, которое мне больше всего нравится. А то, что легко дышалось, меня не удивляло. Я уже давно привыкла к чистому воздуху Оллитарии, и даже не знаю, как бы теперь на меня подействовал воздух Земли, на которой полно придурков, которые всегда находят причину чтобы отравить воздух и вообще, всю окружающую среду.
А что кругом? Я слегка приподняла голову и обнаружила, что «кругом» странно просматривается. То есть, вроде и видно, но недалеко. И всё та же изумрудная трава. Тогда я оттолкнулась от земли и уселась на попу. Ага! Я была одетая. Длинное платье трудно определяемого цвета, ноги босые, а на голове я нащупала шёлковый платок. Ну, если и не шёлковый, то явно не хуже. А ещё на мне были кандалы. Но я их только сейчас и разглядела, потому что они и не чувствовались вовсе. Хотя, на ощупь были вполне себе  надёжными. Браслеты на ногах, на руках, а на шее ошейник, и всё это соединено среднекалиберными цепями из овальных звеньев. Странное дело, такие оковы явно должны были отягощать конечности, между тем как никаких неудобств не ощущалось совершенно. Ну, да, по части заковывания девушек тут лучшие умы человечества без устали работают. Наверное, что-то новое изобрели. Я присмотрелась к оковам получше. А, чёрт знает, что. Браслеты были совершенно гладкими, безо всяких скоб, шарниров и тому подобных элементов. А из чего они были сделаны, вообще было непонятно. Такие, чуть прозрачные, словно покрытые поверхностной глазурью, даже и не совсем твёрдой на ощупь.
Тут я взяла, да и встала на ноги. Надо же, цепи не тянули и теперь. Мало того, я заподозрила, что эти оковы изготовлены специально для меня, по моему росту весу и размерам. Да и платье идеально на мне сидело, чего я уже давно не ощущала. Ну, чтобы до такой степени удобно. Теперь я ощупала и ошейник. Он явно был таким же, как и браслеты. Не иначе, местные производители кандалов освоили технологию бандитов из Элуриса, по обжиманию неразрезных колец прямо на девушках. А присоединение цепей… Ну, не знаю, может они тут ещё и сварку освоили, а потом все швы зачистили. Ага, а материал? Да ну его к… Это важно, что ли? Главное, удобно. То есть, главное не это, конечно, а то, где я вообще? И кто? Ну, девушка всегда помечена. Если не табличкой, так уж надпись на ошейнике-то обязательно имеется. Только никаких зазубрин там я не нащупала. Ну, может, и надписи гладкие делать стали?
Я решила пройтись по лужайке. Шлось очень легко. Ни одежда, ни оковы не мешались совершенно, а трава даже и ноги не колола нисколько. А пробежаться? Надо же, бегалось также легко, даже и одышки никакой не возникло. Зато лужайка, как и прежде, не просматривалась далеко, сколько я по ней не бежала.
Я остановилась и уселась. На меня начало находить беспокойство. Ну, я вообще не люблю непоняток, и отсутствия динамики. А что если этот луг простирается до края вселенной и бег по нему равнозначен сидению на месте? Возможно, конечно, я просто сплю и вижу сон. Так, тем более, нечего суетиться, надо лечь полежать, а там и проснусь.
Сказано-сделано. Я завалилась на спину и даже прикрыла глаза. Но тут, как раз, и возникла динамика. А именно, послышались голоса. Я подскочила на попу и увидела несколько подбегающих ко мне девушек. Девушки тоже были в похожих на моё платьях, только слегка разного оттенка. А подбегали они не торопясь, явно без спешки. Вскоре они окружили меня и начали разглядывать, а потом и хихикать. Тут я заметила, что все они также были в кандалах, а на ошейниках нет никаких надписей. Вскоре одна из них присела передо мной, тронула меня пальцем за грудь, улыбнулась и сказала:
-Привет, любовница.
-К-хе, - поперхнулась я, - это вы мне?
-А кому же ещё?
-И чья это я любовница, позвольте спросить?
-Своя собственная, - хихикнула девушка, - LOVELOVELOVE - ласка.
-Да, - слегка рассердилась я, - а вы кто?
-А я красотка, - похвалилась она, оттянула в сторону кончики платка, а пальцем другой руки коснулась своего ошейника, на котором тут же возникла надпись, идущая по кругу:
«NAYSENAYSENAYSENAY…»
И тут же исчезла, как только она убрала палец.
-Ага, - сказала я, - сенсорные ошейники изобрели. Модно, наверное?
Тут все девушки хором захихикали и уселись поблизости на траву. И все разглядывали меня, хотя, кажется, вполне дружелюбно.
-А вы кто, – поинтересовалась я, - рабыни, да?
-Не-а, - мотнула головой одна из девушек, а другая добавила:
-А рабства тут вовсе нету.
А ещё одна пододвинулась поближе и спросила:
-А как тебя зовут?
-Э… А вас как?
-Меня? – удивилась девушка. – Иппо-хандре-хондрия.
-Ничего себе, - поразилась я, - имя какое…
-Какое? – насторожилась девушка.
-Ну, длинное и красивое, такое, - смутилась я.
А все девушки снова захихикали, а потом одна сказала:
-А она всё по упряжкам хандрит, вот у неё и имя такое. Сегодняшнее.
-И ничего я не хандрю, - возмутилась девушка Иппо-хандре-хондрия, - больно надо!
-А твоё имя секрет, да? – обратилась ко мне ещё одна из девушек.
-Ну, почему, - ответила я, - меня Мелани зовут, и…
И тут все девушки возбудились и принялись кричать:
-Мелани, Мелани! Ага! Вот, здорово! Мелани Спайк! Спайк Мелани! Мелани…
-Стойте, погодите, - замахала я руками, - я ничего не пойму. Это что за место?
-А это Герлсианский сад, - сказала девушка, которая «красотка».
-Это… Гефсиманский? – подумала, что ослышалась я.
-Герлсианский, - повторила красотка. – Герл-си-анский. Сад девушек.
-Где же сад? – показала я вокруг, - Одна трава только.
-Ну, это как поглядеть, - ответила она.
-С какого бока посмотреть, - добавила ещё одна девушка.
-То есть, я неправильна смотрю?
-Да ты не огорчайся, - улыбнулась красотка, - поначалу, все неправильно смотрят. Ну, потому что думают, будто они живые.
-А, вон чего, - развеселилась я, - весёлая у вас тут жизнь, как я погляжу.
-Как ты поглядишь, так и будет, - сообщила очередная девушка. – Гляди, а то и трава исчезнет. Один песок останется.
-Или асфальт, - вставила другая.
-Или вообще, этот… Тыкыр. Такыр, - добавила третья.
-Это ещё кто?
-Это такая глина. Засохшая и растрескавшаяся.
-А до камня дело не дойдёт? – поинтересовалась я. – Или вообще, до магмы?
-До Магмы? А это кто? Ангелину так зовут?
-Кого?! – испугалась я. – Ангелину? Только Ангелин здесь не хватало на мою голову!
-Ну, ты успокойся, - посоветовала Иппо-хандре-хондрия, - а то ещё кандалы нагреются.
-Это как? – не поняла я.
-Ну, так, - пояснила она, - от плохих эмоций нагреваются. А уж если совсем распсихуешься, так и обжечь могут. Ошейник особенно.
-Это, то есть, - затрясла я цепями, - вместо смирительной тоны, типа?!
-Какие ещё тонны? Они лёгкие. А нагреваются хорошо. Одна, тут как распсиховалась, так потом два дня заживала.
-Пыточные ошейники законом запрещены, между прочим, - припомнила я.
-Законом? – переспросила одна из девушек. – А это кто? Имя-то не женское почему?
-Ну, знаете, - возмутилась я, - мне это надоело! Нечего тут дурочками прикидываться, и из меня дуру лепить! Законов они не знают! Видала я уже таких!
-Каких?
-Сяких!
-Каких, каких?
-Таких-сяких. Которым лишь бы прикалываться над кем угодно. Ну?
-Что?
-Я мало распсиховалась, что ли? И ничего у меня не греется!
-Хи-хи-хи, - засмеялась Ипо… Хондрия, - конечно, не греется. Пошутила я. Хи-хи.
-Мелани, - встряла Красотка, - а ты, что, погулять в саду так и не хочешь?
-А где сад-то? – в который раз возмутилась я.
-У тебя за спиной.
-Ага, сейчас куплюсь, и оглядываться начну, да?
-Да, правда же, сад. Неплохой, даже. А почему он такой?
-Какой?
-Ну, сиреневый, по большей части. А ты не в Гестиусе жила?
-Да я никогда в этом Гестиусе и не бывала даже. А причём тут Гестиус?
-Ну, там фиолетовый цвет титульный. А сиреневый на него похож.
-А, ну тогда мне понятно. Насчёт цвета. Я же из Генозиса, а в последнее  время в Аннолиусе. А если голубой и красный смешать, может и сиреневый получиться.
Тут опять все девушки принялись смеяться. Вот, им, видно, больше заняться тут нечем. А потом Красотка взяла меня за руку и сказала:
-А, пойдём, в твоём саду погуляем. А я тебе объясню, если чего непонятно будет. А?
-Ну… Почему бы и нет? Если сад недалеко… Э?
Как оказалось, пока я сомневалась, позади и вправду вырос сиреневый сад. Только он был не из деревьев, а из каких-то кустов, величиной с деревья, если не больше. И все эти кусты были покрыты большими бело-сиреневыми цветами. А посередине оказался широкий проход поросший всё той же зелёной травой.
-Ну, пойдём? – потянула меня за руку Красотка. Я начала подниматься, но тут меня что-то мягко ухватило за всё сразу, я даже и не поняла сначала.
-Да ладно вам, - сказала Красотка остальным девушкам, которые так и хихикали, - хватит уже.
Оказалось, что у моего платья теперь появился длиннющий белый шлейф, накрывший чуть не половину поляны. А девушки на нём и сидели. Но тут они подскочили, освободили мой хвост и куда-то побежали. А Красотка меня терпеливо дожидалась. Я попыталась как-то подобрать шлейф, но он был совершенно невесомый и скользил между пальцев.
-Да откуда этот хвост взялся-то? – возмутилась я.
-Так положено, - улыбнулась Красотка.
-Кому положено?
-Создательнице сада.
-Это, то есть, дресс-код такой?
Тут и Красотка захихикала, а потом лишь кивнула головой и потянула меня на тропинку. Какое-то время мы с ней шли между кустов, а шлейф волочился позади, и я его вообще не чувствовала. А потом и оглядываться перестала.
-Ну, как? – спросила подружка, - хорошо здесь?
-Да, неплохо, - согласилась я, - вот только…
-Что?
-Непонятно, вот что!
-Не можешь поверить, что ты умерла?
-Чёрт побери, - выразилась я.
-Ну, не ругайся. А что ты последнее помнишь?
-Помню, - припомнила я, - как меня душило это дурацкое шейное устройство, которое щёлкает.
-А потом?
-А потом не помню.
-То есть, могло так случиться, что тебя насмерть задушило?
-Ещё чего! – возмутилась я. – Ещё только насмерть мне тут не хватало!
-Ну, ладно, - улыбнулась Красотка. – Но ведь кто-то всё равно умирает, правда?
-И, что?
-Ну, предположим, существовал бы некий загробный мир. Как, по-твоему, он должен бы быть устроен?
-Ну, так, сразу и не скажешь.
-К примеру, в нём должна быть боль?
-Нет, боль, это не годится, - рассудила я, - но чувство осязания-то всё равно должно быть. Не до боли, только.
-Логично, - согласилась Красотка. – А голод?
-Не, голода не надо. С другой стороны, лишиться чувства вкуса не хотелось бы. Я, знаешь вкусно поесть люблю.
-Ага. А насчёт эмоций? Ну, там, гнев, зависть, депрессия?
-Да ну, на фиг. Лучше пускай душевный покой будет.
-Ну, хоть это, - улыбнулась Красотка. – А то, бы получилось у тебя и не загробный мир, а просто жизнь. А насчёт законов?
-Знаешь, не люблю я законы. Их всякие подлецы сочиняют, чтобы хорошим людям напакостить. А потом сами же их не соблюдают. Не раз я уже на всякие такие практики законотворчества нарывалась. А на деле, чаще всего, суд продажный, а обвинения сфабрикованы, и… Опять смеёшься?
-Ну, не обижайся. Только без каких-то законов устройства чего угодно, как это чего угодно устроилось бы?
-Так, если в смысле физических законов природы, тогда конечно. Против таких я, э… Не против.
-Значит, - сказала она, - можно предварительно подытожить. Чувство осязания без боли. Чувство вкуса без голода. Душевный покой и понимание, что по каким-то физическим законам всё устроено. Ну, по законам, которые бы и обеспечивали такое состояние. Так?
-В принципе, так, - согласилась я. – В общих чертах. А зачем мы, вообще, об этом?
-Мало ли? А вдруг мне пришлось бы загробный мир строить? Почему бы для этого не собрать информацию о его правильном устройстве?
Тут мы обе захихикали, а потом пошли дальше. Вскоре кусты стали редеть, а среди них появились странные деревья. Такие, белые, на стебли лука похожие, только огромные, конечно. А в нижней части примерно в два обхвата.
-Деревья? – уточнила я.
-Ну, наверное, - сказала Красотка. – Почему бы и деревьями не назвать?
Тут мы подошли поближе, и я заметила, что на уровне человеческого роста на стволы деревьев были надеты тонкие блестящие обручи, вероятно, железные. А с них свешивались до травы блестящие же цепочки, вроде Аннолиусских.
-Так, а это что? – насторожилась я.
-Цепочки для девушек, - ничуть не смутилась Красотка.
-То есть, это как? Здесь же рабства нету? Или есть?
-А, вот, я не спросила, в этом самом загробном мире рабство должно быть?
-Нет! – решительно заявила я. – Уж если бы загробный мир был, так хоть там должна быть свобода!
-А свобода, это что?
-Это свобода, - сказала я, не желая вдаваться в подробности.
-В смысле, делать то, что нравится? И никто не препятствует?
-Ну, да.
-А, вот, многие девушки в Оллитарии счастливы быть рабынями. Ну, не все, но многие. И как насчёт их свободы?
-Вот что, - сказала я, - мы самый важный момент устройства загробного мира упустили. Насчёт сексуального удовлетворения, любви и наличия гениталий. А то, встречала я как-то чудачек без гениталий, которые ещё и гордились этим. Представляешь?
-Погоди, - остановила меня она, - а гениталии, это что?
-Ге… Чего?! – поперхнулась я, но она вовремя снова захихикала. А я-то испугалась.
-Шуточки тут у вас.
-Так, душевный покой, это же, наверное, весело, а не грустно?
-Нет, постой, а мужчины тут есть?
-Мужчины, да? Ты, я вижу, всё к предпочтению земной жизни скатываешься.
-Есть, или нет?!
-Не знаю я. Может и есть. Кто-то ведь все наши сады обслуживает, кто-то это устройство поддерживает. Может, и мужчин привлекают.
-Но ты их не видела?
-Ну, трудно сказать. Может и не видела, а может, видела, да забыла. Тут вообще всё быстро забываешь. Если уж это для тебя так важно, лучше Ангелин спроси. Они, правда, разговаривать не любят…
-Ангелин? – заволновалась я, - а они, что, тут есть?
-Сады обслуживают, - уточнила Красотка, - особенно новые. Думаю, в твоём саду есть шансы их поглядеть. Ну, поскольку он только что образовался, да ещё и сиреневый.
-Э?
-В новом саду цветы сначала белые, а потом уже цветными становятся. Ну, как создательницам садов больше нравится. А когда уже весь сад одноцветный, так Ангелин и не найдёшь.
-Ага! – обрадовалась я и принялась оглядывать все стороны горизонта. Где тут мой сад ещё белый?
-Сад, сперва, вокруг создательницы цветёт, а потом уже дальше, - заметила Красотка, - так ведь правильно?
-А ну, побежали! – распорядилась я, ухватила её за руку и разбежалась в сторону противоположную поляне, от которой мы пришли.
-Да, погоди, ты, - на бегу возмутилась Красотка, - чего они тебе так понадобились? Ангелины. Они и рассердиться могут.
-Вот и хорошо, - обрадовалась я, заметив, что цветы сада, и вправду, чем дальше, тем больше светлеют.
-Да, вон они, - пискнула Красотка.
-Где?
-Вон же, на том кустике, видишь?
-Никого не вижу!
Я припомнила, что эти самые Ангелины были метров по тридцать ростом. Ну, когда я в позапрошлый раз не тот свет попадала. Как бы я такую дылду не заметила бы ещё издалека? Да и как бы они на кустике…
И тут я разглядела, что на цветах действительно кто-то копошиться, вроде бабочек. Это как так? Я выпустила руку Красотки и начала подкрадываться к кусту. А порхающие создания там всё время перелетали с цветка на цветок и фукали на растительность жидким сиреневым дымом. Я неподвижно замерла на месте, накрылась своим шлейфом и стала выжидать. Если я прикинусь веточкой куста, может, они сами близко подлетят. И дождалась. Парочка порхалок приблизилась к моей диспозиции, возможно привлечённые большим белым пятном шлейфа, и я смогла получше их разглядеть. Порхалки до безобразия напоминали сказочных фей, хотя и не совсем. Этакие куколки в масштабе один к двенадцати, одетые в пышные газовые платья и остроконечные колпачки с вуалями, развевающимися вокруг. Впрочем, это с колпачками такой масштаб, а сами-то ростом лишь с длинный палец. А на спине у них были крылышки, поменьше стрекозиных, и прозрачные. Но я ещё в прошлый раз догадалась, что такие крылышки никак не могут обеспечить аэродинамические потребности полёта, а если и служат для чего-то, помимо украшения, так, скорее всего, как элемент управления. А потом я заметила, что под их широченными полупрозрачными юбочками подвешены какие-то сиреневые ёмкости, от которых выходили наружу тоненькие шланги, заканчивающиеся коническими раструбами. А эти раструбы порхалки держали в руках и пшикали оттуда на цветы тем самым сиреневым дымом.
Некоторое время они так и порхали вокруг, а на меня не обращали никакого внимания. Зато я заметила, что почти все цветы поблизости уже покрашены, и времени терять не приходится. Я высунула нос из под шлейфа и тихонько позвала:
-Эй, Госпожи Ангелины.
Никакой реакции, мало того, одна из них вскоре подальше отлетела. Тогда я осторожно дотронулась пальцем до спины оставшейся, и позвала:
-Эй, Госпожа Ангелина, к вам обращаюсь.
И тут порхалка резко оглянулась, подняла на меня глазки и чего-то заверещала. Слов, если они вообще были, я не разобрала, но интонация говорила сама за себя. «Отвяжись».
-А это не вы ли, Госпожа Апполиония? – предположила я, поскольку в таком масштабе надёжно опознать личность одной из своих знакомых Ангелин я не надеялась. В ответ порхалка снова недовольно заверещала, и даже перепорхнула на соседний цветок. Ну, нет, так не пойдёт. Я вытянула руку, осторожно ухватила её двумя пальцами за крылышки, и понесла к лицу, чтобы получше разглядеть. Вряд ли это была Апполиония, впрочем, я не уверена, потому что она возмущённо вытаращила свои глазки, так что и лицо исказилось. Зато теперь я убедилась, что верещит она на незнакомом мне языке, и теперь ещё явно грозится.
-Ну, вы не сердитесь, Госпожа, - попыталась я вступить с ней в переговоры, - только мне…
И тут вокруг меня зашелестело и появилась целая куча порхалок, которые все наставили на меня раструбы своих шлангов.
-Эй, эй, погодите… - испугалась я, но тут меня резко окутало густым сиреневым дымом, который ещё и едким оказался, словно быстросохнущая краска. У меня нестерпимо защипало в носу, и…
И я резко оказалась в каком-то другом месте, да ещё в непотребно чихающем виде!
Даже затрудняюсь сказать, сколько времени я прочихивалась и расчухивалась, а также и продирала глаза, потому что они были какими-то мутными. Не иначе, ангелинская краска мне и в глаза попала. А потом я разглядела некую даму, упакованную в красные покрывала и чадру, которая, глядя на меня, ухмылялась складками своего намордника, а может и хихикала даже.
-И чего смешного? – обиделась я.
-Вот, - сказала дама и показала мне длинное пёрышко, а свой пальчик направила в сторону моего носа.
-Нехороший метод, - расценила я.
-А как, по твоему засонь будить надо? Палкой?
-Колыбельной песней, - сказала я первое, что в голову пришло. – От некоторых колыбельных, скорее, проснёшься, чем заснёшь.
-Наверное, от певицы зависит? – предположила дама.
-Наверное, - согласилась я. – А где это мы вообще? Госпожа.
-В клетке, - объяснила она. – И можно без «Госпожи».
-Э? Почему, это?
-Потому что вы сами Госпожа. Госпожа.
-Правда? Когда успела, - удивилась я. Вроде, и замуж не выходила. Каким это образом я вдруг в Госпожи угодила? А клетка тогда причём?
Тут я решила срочно оглядеть окрестности. Вокруг, и вправду, находилась клетка, только попросту гигантская, как в диаметре, так и в высоту. Потому что она была метров десять этим самым диаметром и метров двадцать высотой. Да ещё, похоже, и золотая, если, конечно, не просто позолоченная. Да ещё с какими-то выкрутасами вроде завитушек и кольцевой площадкой на половине высоты. А мы с дамой располагались на гигантской же кольцевой постели из центра которой торчал позолоченный столбик, увешанный блестящими кольцами и спускающимися с них цепочками. А ещё внутри клетки было много других предметов, которые я и разглядеть толком не успела. Потому что решила сначала попытаться выяснить обстоятельства, и обратилась к красной Госпоже:
-А вы кто, Госпожа, с которой можно без «Госпожи»?
-Я ваша старшая воспитательница, Госпожа Мелани. Вас ведь так зовут?
-Так, - согласилась я. - А с чего это, вдруг, потребовалось меня воспитывать?
-Ну, потому что, вряд ли, вы были ранее в подобных обстоятельствах, Госпожа.
-Так, - предположила я, снова бегло оглядевшись вокруг, - я что, наследство получила на десяток миллиардов?
-Хи-хи, - сказала Госпожа, - может, я вам сразу обстоятельства растолкую, Госпожа?
-Ну… Хотя, а давайте я сама догадаться попытаюсь? Интересно же. Как?
-А, как пожелаете, Госпожа.
-Меня замуж выдали за знатного и богатого Господина?
-Нет, - помотала головой дама и снова хихикнула.
-Меня решили назначить главной администраторшей Аннолиуса, за неимением более достойных кандидатур?
-Хи-хи-хи.
-Так… Меня присвоил какой-нибудь влюблённый в меня идиот и поместил в роскошную спальню, надеясь заполучить в ответ взаимные чувства?
-Типа, Черномор? – предположила дама.
-А это ещё кто?
-Персонаж земной мифологии, замеченный в похищении принцесс.
-Не слыхала о таком, - призналась я, - но, в принципе, банально слишком.
-Тем более, что неверно.
-Ну, ладно, - решила я, - придётся повнимательнее осмотреться.
Осмотреть всё мне, конечно, не хватило терпения, но, в первую очередь, я заметила что кольцевая полка клетки ещё и выполняла роль унитолы, к которой были подвешены четыре длинные цепочки. Которые крепились к ошейникам четырёх стоящих на коленях девушек, голых, зато в лёгких кандалах и в мелкосетчатых намордниках с ярко красной окантовкой. Тут я обнаружила, что и сама в ошейнике, от которого тянулись сразу четыре витые цепочки, закреплённые на кольцах кроватного столбика. Ошейник, с одной стороны, был очень удобен. Настолько, что я его сразу и не почувствовала. А с другой стороны, он был настолько высоким, что даже не позволял опустить голову вниз, и последнее обстоятельство отчасти препятствовало осмотру окрестностей.
-Всё ясно, - заявила я красной даме. – Нашёлся идиот, который поверил раздутой местными работорговцами рекламе и согласился купить меня за баснословную цену.
-Хи-хи, - вставила реплику дама.
-А впридачу ко мне, ему навялили соответствующее оборудование, - добавила я, - вот эту клетку, мебель, кровать и четырёх рабынь в намордниках. За всё, про всё, скажем, пятьсот тысяч Аннолиусских мониолов, для пополнения местного бюджета, растраченного на подготовку к войне.
-Интересно, Госпожа, - ответила дама, - это давно вы так высоко оцениваете собственную стоимость?
-Так, не я же сама оцениваю, - возразила я. – Тут много факторов может повлиять на торговую коньюктуру, а уж насколько здесь развит рекламный бизнес, я и понятия не имею. Я даже допускаю, что и не меня намерены продать, а эту, вот, роскошную клетку-спальню, а я как бы в комплекте, а может быть и вы, Госпожа, тоже, если уж вы числитесь воспитательницей моей персоны, и даже старшей воспитательницей, а не просто так. А если и сама эта клетка окажется элементом более расширенного комплекта продажи, тогда, ну, даже и затрудняюсь цену предположить.
-Угу, - сказала Госпожа, - кто-то решил продать весь Аннолиус с потрохами, и вами, в том числе. Это у кого же такая покупательная способность может быть? При том, что лично вы, Госпожа, даже ещё и не собственность Аннолиуса, а в статусе перемещённого лица.
-Да, ну, такую помеху как несоответствие статуса запросто обойти можно, если уж кому-то приспичило. Правда, Госпожа?
-Отчасти, - согласилась она. – Поскольку проблему вашего статуса, и вправду, обошли, хотя это и странно, на мой взгляд.
-То есть, я угадала?
-С точностью до наоборот.
-Это как?
-Так, что если тут и присутствует некоторый элемент покупки, то покупателем оказываетесь вы, Госпожа.
-Э… Я сама себя купила?
-Вы, Госпожа, для начала, поглядитесь в зеркало. Вон туда.
Действительно, сбоку оказалось большое зеркало. А в нём отражалась я в каком-то роскошном розовом пеньюаре и в блестящем как зеркало ошейнике, на котором была надпись всего из двух букв, зато огромных. А именно, «U-L».
Тут у меня что-то резко щёлкнуло в голове, в той части, где располагаются мозги, и я, ухватившись руками за живот, изрекла:
-Неожиданная беременность!
-О! – восхитилась воспитательница, - это уже ближе, Госпожа.
-То есть, как это может быть дальше, или ближе? «U-L». Так ведь Уна-литу помечают?
-Верно. Вы и есть Уна-лита, Госпожа. Только не настоящая.
-Э?
-Зато, всё остальное по-настоящему. На несколько дней.
-Литошка, - догадалась я. – Вон чего. И за какие заслуги?
-Ну, не надо этого слова употреблять, Госпожа. Уна-лита, да и всё.
-За какие заслуги, спрашиваю?
-А вы, что, не хотите?
-Ну, не то чтобы. Неожиданно, как-то. Потом, а кто тут моего согласия спрашивать будет?
-В данном случае, спросили бы. Если бы вы были в себе, Госпожа. А так, решили без вас.
-Администрация Аннолиуса?
-Ну, да.
-Так мы, значит, действительно каких-то больших преступников обнаружили?
-Я не очень-то в курсе насчёт этого, Госпожа. Полагаю, тут не так важно, насколько большие преступники, как важно, кому они могли дрогу перейти.
-Погодите, а что насчёт Зойки? Ну, моей напарницы, Госпожа? Она тоже теперь литош… Уна-лита, то есть?
-Нет, Госпожа.
-Но почему?
-Она отказалась.
-Вон чего. А почему она отказалась? И её согласия спрашивали, значит?
-Так она же «в себе» была, в отличие от вас.
-Допустим. Но почему отказалась-то?
-Ну, разве это не лишние подробности, Госпожа?
-Нет уж, не лишние! Или говорить запрещено?
-Да, нет, не запрещено, только вас ведь наградили, чтобы у вас приятные эмоции были, а не наоборот.
-Лучше сразу скажите. А то, я теперь не отстану. Почему?
-Ну, она сказала, что никакой её заслуги нет. Что всё делали вы, а она только ваши указания исполняла.
-И всё?
-Если уж вам так хочется знать, Госпожа. Она сказала, что хочет быть как можно дальше от вас, и не контачить никак с вами вообще. А то, ей не нравится, когда она делает то, чего она не хочет, а хочет кто-то другой. И ещё про какую-то бочку говорила, я не поняла.
Ага. Она не поняла, а я-то помню как мы с Соней Зойку в бочке топили. Понятное дело, и Зойка помнит.
-Так, и где она теперь? – решила уточнить я.
-Где положено. В транспортном отделе.
-Погодите, а сколько я, это… Не в себе была?
-Да немного. Пару дней всего.
-Понятно, - успокоилась я. Получается, что? На том свете, в Герлсианском саду, время раз в десять-двадцать медленнее идёт?
-Ну а теперь, - сказала Госпожа, - не пора ли нам начать в Уна-литу играть? Госпожа.
-Ну, а почему бы и нет? - согласилась я. – И, с чего начнём?
-С утренних процедур, конечно, Госпожа.
Утренние процедуры, понятное дело, проводили те самые четыре рабыни в кандалах, намордниках и в длинных цепочках к кольцевой унитоле клетки. Они меня процедурили, а я снова приставала с вопросами к Госпоже воспитательнице. Для краткости, я её для себя обозначила как «Госпожу Пи». Сперва, конечно, напрашивалось обозначение «Госпожа Вос», но это категорически не подходило, потому что было до безобразия похоже на обозначение «ВОЗ», то есть, всемирную организацию здравоохранения. Организацию, которая, после некоторых событий, просто вызывала тошноту у всего адекватного человечества. Но, поскольку Госпожа Пи позиционировала себя как старшую воспитательницу, казалось бы логично было обозначить её как Госпожу «Пи-Ста», что тоже было неприемлемо, сами догадайтесь, почему. Поэтому я решила, что пускай она будет просто Госпожа Пи, а если появятся и другие воспитательницы, пусть будут Пи-1, Пи-2, и так далее.
Дело в том, что рабыни со мною объяснялись жестами, не все из которых я сразу понимала. Проще было бы словами, поэтому я забеспокоилась, не отрезаны ли вообще языки у этих симпатичных девушек. Но Госпожа Пи объяснила, что языки у них на месте, только «заколоты». И вообще, никаких покалеченных персон в принципе не допускают к обслуживанию Госпожей Уна-лит.
-И что это значит, «заколоты»?
-Ничего особенного. Просто во рту две мягкие подушечки, которые скалываются вместе фиксирующей заколкой через дырочку в языке. У вас ведь тоже язычок проколот, правда?
-Правда, - согласилась я и припомнила, как совсем недавно мне через эту самую дырочку завязывали шнурком язык за излишнюю болтливость.
Надо сказать, утренние процедуры это достаточно длительный процесс, поэтому, с утра пораньше, раз уж зашёл разговор на эту тему, мне пришлось узнать много нового о борьбе не только со сквернословием, но и с банальной болтливостью в прославленном городе Аннолиус. Поскольку, болтливость это, в некотором смысле, первая стадия сквернословия. Ну, чтобы сквернословить надо же сперва разболтаться, как в прямом, так и в переносном смысле. В этом контексте нельзя не согласиться, что болтливость ведёт к разболтанности, разболтанность к разнузданности, а уж разнузданность верный путь к сквернословию. Хотя бы потому что меньше всего в сквернословии замечены ездовые девушки, у которых, казалось бы, все причины ругаться имеются. Зато возможности к разнузданности совершенно ограничены полной противоположностью, учитывая ездовые уздечки, которые на них надевают. Таким образом, согласно статистике, наименьшее количество рабынь с отрезанными языками, как раз и выявилось среди контингента транспортных отделов. Тем более что ездовых девушек достаточно долго запрягают, причём, первым делом, взнуздывают. А разнуздывают лишь через достаточно длительное время после рабочей смены. Наверное, чтобы они успокоиться успевали. А бывает, что и не разнуздывают вообще, так и укладывают спать с палкой поперёк рта.
Ругаться, конечно, можно и с трензелем во рту, только нечленораздельно. А также и методом жестикуляции. Жестикуляция может быть очень выразительной, тем не менее, никто же не предлагает отрезать таким жестикулянткам руки и ноги. А то, как они работать-то смогут? Также и нечленораздельные звуки с точки зрения местной юриспруденции, не могут быть истолкованы однозначно как ругань. Тем более, в отношении ездовых девушек, которых постоянно погоняют кнутом… Э… То есть, не кнутом, конечно, а ездовыми хлыстами, о чём не следует забывать во избежание юридических последствий такой лингвистической путаницы.
Только всё это ерунда, а реальные причины изменения Аннолиусского законодательства в части борьбы со сквернословием совсем в другом. А именно, в резком сокращении продажепригодности безъязыких девушек в последнее время. И причина тут не во внезапном исчезновении потребности в немых рабынях, а чисто в торгово-политической конкуренции. Многие администрации, под видом гуманизации обращения с рабынями, взяли, да и запретили торговый оборот с участием подрезанных девушек. И, что характерно, именно в отношении Аннолиуса. Поэтому Аннолиусские законодатели просто решили сыграть на общем пристрастии к населения к новшествам. А особенно, к новшествам в моде. До такой степени, что на данный момент платок во рту считается чуть ли не естественным элементом женской одежды. Так, что даже и некоторые Нолы поддались такой моде. А чего удивительного? Я и сама не раз замечала, что Нолы частенько напяливают на себя женские кандалы, а то и вообще косят под упряжных рабынь, как моя первая Госпожа Лили. Не публично, конечно.
Ну да, сначала приучили к платку во рту, а потом  наизобретали всяких модных керчифок, затычек, намордников, а теперь ещё и заколочек язычковых, оказывается. А в принципе-то, чего тут особенно нового? Если припомнить широко и повсеместно распространённый обычай, когда скромная девушка держит во рту кончик головного платка? А с лингвистической точки зрения, в общем случае, декоративная фиксация рта именуется старым словом «кляп», а функциональная принудительная затычка так и обозначается прежним термином «тола». Вот и выходит теперь, что приличная девушка ламиола, гуляющая сама по себе, как правило, и гуляет в женских кандалах, в грудной табличке и с кляпом во рту. Что, почти что, уже, само собой разумеется. А внимание публики отвлекают другими новшествами, к примеру, теми самыми балясинами в которые начали заковывать девушек.
Вообще, с лингвистикой в Аннолиусе следует обращаться осторожно, поскольку здесь часто меняются местами буквальный и скрытый смыслы. Конечно, если вы будете жить с постоянно заткнутым ртом, об этом и заботиться не придётся. Только как тогда есть, пить и вообще, общаться? Тем более, что тут полно прикольщиц, которые лингвистических недотёп спровоцировать могут, понятное дело, чтобы в конечном итоге деньги из них вытянуть. Это потому что у девушек Аннолиуса слишком много свободы разгуливать самостоятельно. Такой, вот, замкнутый круг получается. Господа выпускают девушек погулять, в надежде на то, что они кого-нибудь облапошат, и добудут деньги, которыми, опять же, понятное дело, обязаны делиться с Господами. Скажем, четыре пятых Госпоже, а одну пятую себе. А Госпожа тогда и отпускать гулять их чаще будет. А они…
Значит, к примеру, если вы какой-нибудь хулиганистой персоне скажете, - ты чего это распоясалась? Так она может счесть это намёком на то, что она сорвалась с поясной привязи. А на поясной цепи, как известно, держат самых низких рабынь, тех же, процедурных девушек в туалете. Или нижних арестанток в толисе.
Или же выражение «разнузданность». Будет трактоваться так, будто девушка сбежала из транспортного отдела, самовольно избавившись от привязи, сбруи и уздечки.
А если вы кого-то за приятную с вами общительность похвалите с употреблением термина «раскованность», так, сами понимаете. Кандалы девушкам надевают их собственники, и, вовсе не обязательно, функциональные, которые самостоятельно снять невозможно. А даже чаще декоративные, как элемент одежды, интимные, или протокольные, соответственно текущей ситуации.
Короче, во всех подобных случаях выйдет, что вы обвиняете в нарушении закона, а за клевету тут тоже ответить можно. Так, что проще откупиться на месте.
А, тем временем, процедуры, наконец-то, и закончились. Теперь Госпожа Пи поинтересовалась, как Госпожа Уна-лита предпочтёт позавтракать? В спальной клетке, или в ресторане?
-В ресторане, - рассудила я, - если, конечно, ресторан достойный.
-Само собой, - заверила Госпожа и принялась вызывать охрану. Тут явилась целая толпа. Четыре охранника в весьма крутых сбруях, в наполовину скрывающих лицо шлемах, и с вооружением из кинжалов, хесостанов и больших чёрно-красных плетёных кнутов. Это, как объяснила Госпожа Пи, чтобы держать на протокольном расстоянии от меня любую встречную публику. Две краснопокрышковых дамы, младшие воспитательницы, Госпожи Пи-1 и Пи-2. И две рабыни в, я бы сказала, танцевальных одеждах, намордниках и лёгких пятиколечных кандалах. Эти, как оказалось, должны были сопровождать меня, постоянно поддерживая за бока с обеих сторон. Потому что Уна-лите падать категорически противопоказано, и следует исключить малейшую возможность такого. И если я всё-таки исхитрюсь упасть, этих держалок будут сечь кнутом, а потом отправят на вал на целый цикл.
Далее, на меня надели длинное красное платье и начали монтировать поверх него беременный корсет, очень похожий на тот, который я когда-то давно видела во сне. Ну, когда мне приснился страшный сон про толстую беременность. Корсет был очень красивый, изготовленный из жёлтого металла и представляющий собой большую овальную дыру вокруг нижней части живота, художественно обделанную наплечниками, крепёжными элементами и растительным орнаментом, изображающим всё те же стилизованные цветы Аннолий, что сразу напомнило мне о собственной заднице, татуированной когда-то в похожем стиле мерзкой негодяйкой и страйкершей Госпожой Калиопалией из Генозиса. А ещё корсет был оснащён семью запорными скобами с золотыми висячими замочками, один спереди, четыре по бокам и два на спине. И двумя удобными боковыми рукоятками для поддержки Госпожи Уна-литы рабынями держалками.
После этого отомкнули от столбика кровати мои четыре цепочки, которые тут же пристегнули к себе упомянутые охранники. И только теперь младшие воспитательницы принялись отмыкать дверь клетки. Как я поняла, дверь запиралась на три замка, а три ключа хранились у всех трёх воспитательниц.
Сначала я предположила, что мы, хотя бы, выйдем на улицу, если уж направляемся в ресторан. Но Госпожа Пи сообщила, что самый лучший ресторан имеется совсем рядом, в том же помещении. Собственно, спальные клетки для Уна-лит как раз тут и размещают, поскольку Госпожи Уна-литы почти всегда предпочитают далеко не ходить. Особенно на последних стадиях беременности. Кроме того, гулять по улице Госпожа Уна-лита может лишь в специальной золотой клетке и с дополнительной охраной. А клетку, естественно, везут привилегированные упряжные девушки. А значит, для выхода на прогулку потребуется ещё некоторое время, а у нас в первый день и в унилонисе дел полно. Так что…
Ресторан, конечно, оказался хорошим, да и еда. Наверное. Только у меня что-то со вкусом и аппетитом случилось. Ну, а чего странного после предыдущих событий? Так, а дальше что? Дальше, оказалось, по протоколу, интимное обслуживание. Э? Специальным механическим методом, объяснила Госпожа воспитательница. Поскольку Госпожам Уна-литам прямой контакт с мужчинами категорически запрещён. Но, ничего страшного. Для Госпожей Уна-лит,  впрочем, как и для Госпожей Нол, лучшие умы изобрели множество методов удовлетворения интимных потребностей, так сказать, бескотактных.
-А почему же контактно нельзя, – поинтересовалась я, - в смысле, Уна –литам? Они же не Нолы с запретом.
-А, по причине опасности телегонических последствий, - разъяснила Госпожа Пи.
-Это, в смысле, чего?
-Вы, Госпожа, возможно и не знаете о телегонии, правда?
-Я не знаю? – возмутилась я. – Да, как это, не знаю? Ну, то есть, в чём там суть я действительно подробно не разбиралась, зато главное знаю. Что телегония бред собачий, и это давно научно доказано!
Тут все три воспитательницы принялись хихикать. А рабыни держалки помалкивали. Наконец, Госпожа Пи-2 первая прохихикалась и сказала;
-Наука, знаете ли, предмет тёмный и неоднозначный. А вот сохранить у Госпожи Уна-литы чистоту зачатия и развития плода общество обязано.
-Ага, механическим путём, - уточнила я.
-Элитным, - добавила Госпожа. – А вы даже и не пробовали ещё. А, вот, как попробуете, так, может, и традиционный метод бледным покажется.
-Серьёзно?
-Ну, так, сами сейчас рассудите, Госпожа.
-Ну, ладно, - согласилась я. – Пойдём, поглядим.
-Понимаете, Госпожа, - встряла тут и вторая младшая воспитательница, - хотя Госпоже Уна-лите во всём положено угождать, и всё что она пожелает положено исполнять…
-И?
-И, при всём том, у Госпожи Уна-литы и обязанностей много, отказаться от исполнения которых она не имеет права.
-Не имеет права?
-Не то, её заставят.
-И механический интим это одна из обязанностей?
-Одна из приятных обязанностей.
-Ага, - проворчала я и припомнила другие подробности давнего сна. Как не желающую дальше толстеть Уна-литу принудительно кормили вставленной в рот мясорубкой. Впрочем, я-то ведь фиктивная Уна-лита, и, конечно же, за несколько дней растолстеть не успею.
Тут я заметила знакомые места. А именно, родной коридор с клетками для девушек в статусе перемещённых лиц. Только все клетки были пустыми, вероятно перемещёнки по расписанию исправно работали. Кроме одной хитрожопой, устроившейся в отпуск Уна-литой. Хи.
Интимный кабинет оказался хотя и маленькой, но роскошной формы. Причём, мужчин-охранников туда и не пустили даже. А пустили только меня, держалок и младших воспитательниц. Которые и разложили меня в полулежачем состоянии на мягком ложе, ну и привязали, естественно. Так тут девушек для интима почти всегда привязывают, а также и приковывают за левую ногу лёгкой но прочной цепочкой. В чём я как-то раз и убедилась. В прочности цепочки убедилась, когда попыталась бежать следом за… Да ну их к чертям, воспоминания эти! Чего они всё время в голову лезут?
А персонал принялся монтировать между моих ног сложное и явно кривошипное устройство. Наверное, обычную моторную секс-машину. А хвастались-то? А потом наступила долгая пауза. Не успела я и возмутиться, как Госпожа Пи-1 пояснила, что вышли некоторые проблемы с этой, как её…
-С кем, это?
-С трансмиссией, вот.
-Ага. С трансмиссией. А почему не с мотором?
-А моторов тут нет, Госпожа. Это же элитный интим, а не какая-то механическая система.
-То есть, а что же тогда эту конструкцию в движение приводить должно?
-Я же и говорю, Госпожа, трансмиссия.
-Ничего не поняла. Я так понимаю, трансмиссия, это соединительный элемент двигателя с устройством, которое он приводит в движение. А если… А чего все смеются?
-Ну, понимаете, Госпожа, у нас, в Аннолиусе, накакой механический интим не может считаться элитным. А элитным может быть лишь одушевлённый, так сказать.
-Даже и разбираться неохота, - сказала я. – Если уж с вашей трансмиссией проблемы, так, может, назавтра отложим?
-О, Госпожа, - смутилась воспитательница, - крайне прискорбно видеть ваше неудовольствие задержкой. Но, обещаю, эту трансмиссию непременно накажут за такое.
-Трансмиссию накажут? Как это?
-Если Госпожа пожелает, так даже и кнутом.
-Так-так, - проворчала я, - а не было тут случая, как на Земле, чтобы море кнутом пороли?
-Море? Оллиолону, то есть?
-Ну да.
-Чтобы Оллиолону пороли кнутом? Так это, как бы вам сказать? Не вполне адекватно выглядит.
-Вы находите?
-Так ведь, чем могло провиниться море на Земле?
-Устроило шторм.
-Удивительные вещи вы говорите, Госпожа. Шторм бывает крайне редко, как и сильный ветер. Случись такое на Оллиолоне, так все сбежались бы поглядеть, и лишь благодарны были бы силам природы за редкое зрелище. А тут, кнутом пороть. И, потом, вода ведь всё равно ничего не чувствует. А, вы, наверное, некий мифологический сюжет припомнили?
-А вы, Госпожа воспитательница, про порку трансмиссии тоже в мифологическом плане?
-Ну, нет. За подобную задержку безо всякой мифологии. Кнутом. Или, может, плетьми, если Госпожа её пожалеет?
-А какая разница?
-Кнутом, очень больно, Госпожа.
-Так она же ничего не чувствует, по любому? Ну, вот, опять все смеяться принялись. Чего я такого сказала?
-Да, хватит уже! – вмешалась тут Госпожа Пи-2. – Неужели непонятно, что девушка не в курсе?
-Не в курсе чего?
-Принципов элитного интимного обслуживания. Потому что трансмиссия это никакая не трансмиссия, а тасцендентная миссия!
-Какая? – не поняла я.
-Трансцендентная.
-Это чего-то про транссексуализм, что ли?
-Да ну, что вы, Госпожа? Это научный термин такой.
-Да? И чего он означает?
-Коротко говоря, непознаваемость, Госпожа.
-То есть, этот вот интимный стержень, что в меня засунули, приводит в действие некая непознаваемая сила, которая куда-то подевалась и отлынивает? И которая, притом, всё почувствует, если её кнутом?
-Хи-хи-хи…
-Вот, знаете, Госпожа, я бы на месте этой непознаваемой силы, вообще бы подальше сбежала, если уж кнутобойные перспективы маячат.
-Ой! Хи-хи-хи. Ой. Точно. Вы правы, Госпожа. Любой бы сбежал. Только как эта миссия-то сбежит, если она на цепи?
-Непознаваемая миссия сидит на цепи. Значит, кое-что о ней всё-таки известно?
-Да, всё о ней известно.
-А причём же тогда непознаваемость?
-Так, это же в противоположном смысле, Госпожа. Вы не должны знать, какая миссия в действие приводит, этот, вот, как вы изволили выразиться, интимный стержень, который, кстати, чистым Квингсом заправлен, а миссия не должна знать, чего она в действие приводит. А, вот и миссия на месте.
И указала на какой то цветной индикатор на дальней стенке. Не иначе, красная лампочка, свидетельствующая о появлении электроэнергии в сети.
-Значит, я и знать не должна? – уточнила я.
-А зачем вам?
-А если любопытно?
-А, вот, сейчас интим заработает, и всё любопытство пропадёт.
-А мне и пропадания любопытства не надо. Я и так знаю.
Интим помаленьку заработал, но во мне заработал и дух противоречия.
-Прекрасно знаю, что это за миссия по утрам мимо клеток скачет и трудящимся девушкам спать не даёт.
Никакой реакции в ответ.
-Миссия с красными палками в обнимку. А потом в колодки и в ритме плёток вал, понимаете, крутить. Ткацкий станок, понимаете!
Госпожи воспитательницы помалкивали, зато рабыни держалки прижались с обеих сторон и принялись меня не то поглаживать, не то массировать.
-Элитный интим, понимаете! Да, какая разница, кто чего крутит? Лишь бы название заумное придумать для извращённой рабовладельческой эксплуатации! А, вот, даже и возбуждаться не стану!
Тут Госпожа Пи-2 наклонилась ко мне и негромко предложила:
-Может, шёлковый платочек в рот?
-Ах, ты… Нет! Не надо…
И тут все знают о личных интимных опорных моментах, чтоб им пусто было.
-Но возбудиться-то надо, Госпожа.
-А, а, а… Я и так, это… Справлюсь!
-Не вижу.
-А чего тут видеть-то надо?! Говорю же, воз… бу… дюсь, дусь, усь…
-Симулируете, Госпожа? Для здоровья вредно.
-Ладно! Убедила! Сейчас… Отойди только…
Что я, фальшивую течку делать не умею, что-ли? Жизнь-то научила. Хотя… Чего-то в последнее время. Память, да… А кто совсем недавно хотел чтобы воспоминания отвязались?! Вот и… Долой трасцендентную интимную зависимость! Запретить контакты с бесконтактными методами во избежание непредсказуемых социальных последствий в обществе с антисоциальным уклоном в противоположную сторону…
-Что, всё?
-Всё, - подтвердила Госпожа Пи. – Система отстрелялась. Как впечатления, Госпожа?
-А я лучше помолчу.
-Ну, как пожелаете, Госпожа.
Теперь меня принялись отвязывать, промывать и приводить в порядок. Ну, и, что дальше по программе?
-А вы же хотели гулять, Госпожа.
-Ну да. И, что, теперь можно?
-Можно, только в сопровождении двух личных девушек, охраны, воспитательниц, и в клетке.
-И в чём теперь проблема?
-Вы должны личных девушек нанять.
-Я должна кого-то нанимать? На свои средства?
-Ну да, - подтвердила воспитательница. – Вы же должны чувствовать себя Госпожой, а девушки должны чувствовать себя вашей собственностью.
-А если у меня денег нет?
-Не проблема. В кредит.
-В кредит? А как его погашать?
-Ну, потом, как-нибудь.
-И каким это образом я потом деньги достану, если рабыням вообще денег иметь не положено?
-На этот счёт есть несколько вариантов.
-Короче, ни в какие кредиты я залезать не хочу!
-То есть, от прогулок мы отказываемся?
-Нет, не отказываемся!
-Тогда идём нанимать девушек?
-Задаром. Или за государственный счёт.
-Ну, так не получится, Госпожа.
-Это у вас, что, финансовая ловушка такая?
-А что такого, Госпожа? Жизнь полна финансовых ловушек. Можно сказать, сама жизнь, по сути, большая финансовая ловушка. Разве не так, Госпожа?
-Может и так, - согласилась я, - но мне всё это не нравится.
-Так как насчёт найма девушек?
-Ладно, пойдём нанимать. И, где?
-Здесь же. В отделении найма, Госпожа.
И мы, со всей свитой направились в отделение найма. Идти, опять же, далеко не пришлось. Только я не сразу и догадалась, что мы пришли. Потому что отделение найма совсем на отделение найма не походило. Я подумала, что мы просто проходим через филиал местной тюрьмы, поскольку тут располагался длинный ряд круглых клеток, в которых пленницы содержались в положении «слегка согнувшись». Как известно, любая женская клетка не должна позволять её обитательнице выпрямиться в полный рост. Ну, за исключением клеток для особых случаев, как, к примеру, в случае со мной. Так что, эти круглые клетки были даже почти на пределе комфорта. Примерно, так, три фута в диаметре и пять футов в высоту. С тремя десятками тонких вертикальных прутьев, сходящихся к верхней втулке и с четырьмя поперечными обручами. А пленницы в клетках были голыми и закованными в лёгкие трёхколечные женские кандалы, соединяющие ноги с ошейниками. Местная же охрана занималась тем, что вязала девушкам руки за спиной и привязывала их к верхнему обручу, что вынуждало пленниц сгибаться даже больше, чем позволяла высота клетки.
-Так положено, - не дожидаясь вопросов пояснила Госпожа Пи, - чтобы девушку было удобно осматривать.
-Вообще-то, при такой позе можно горбатую персону замаскировать, - заметила я, что снова вызвало общий смех. – А руки как осматривать?
-Так клетки же на поворотных подставках установлены, - разъяснила Госпожа Пи.
-А рты им не завяжут?
-Конечно же, нет. А то, как же Госпожа будет собеседование производить? Все девушки здесь в официальном статусе частной собственности. Вот поэтому, нанимающей рабыню персоне и нужно оплачивать арендную стоимость их собственникам. Это же логично, Госпожа?
-И почём такая аренда? – спросила я.
-А, как договоритесь, Госпожа.
-С кем? С этими девушками?
-Конечно. Они же заинтересованы, чтобы как можно большую прибыль своим Господам обеспечить.
-Понятно, - сказала я. – Значит, так. Хочу проводить собеседование на равных условиях. В том же виде, что и эти наёмницы.
-Что вы имеете в виду, Госпожа?
-То, что я должна быть в такой же клетке, так же закована и так же привязана.
-И также раздета?
-Раздета? А, нет, это не обязательно. На раздевание, думаю, слишком много времени уйдёт.
-А с чего это вам такое в голову пришло?
-А, вот, хочу!
-А беседовать как будете? – усомнилась Госпожа. – Клетки-то на расстоянии.
-А охранники на что? Вот, пускай мою клетку и таскают куда надо. Клетки же на подставках?
-Вообще, оригинально выйдет, - рассудила Госпожа Пи. – Ну, раз уж Госпожа Уна-лита так желает.
И меня принялись засовывать в клетку, а потом заломили руки назад и начали привязывать к обручу каким-то достаточно мягким шнуром. Потом просунули в клетку длинный трёхколечник, застегнули на моих ногах, а длинный конец примкнули к моему Уна-литскому ошейнику.
-Так, Госпожа? – осведомилась воспитательница.
-Сойдёт, - подтвердила я.
-С кого начнём?
-С крайней клетки, и слева направо по порядку.
-Потащили.
Клетка явно не предназначалась для перемещения, возможно даже была снабжена какими-нибудь анкерными болтами для привинчивания к полу, но я, на скорую руку, крепежа не заметила. Тем более, что пол клетки представлял собой круглую деревянную площадку с центральной дыркой, снабжённую тридцатью радиальными спицами, соединёнными с вертикальными прутьями. Вероятно, клетка была достаточно тяжёлая, но охранники жаловаться не стали, а приподняли её и передвинули к позиции первой слева наёмницы. Наёмница была курносая брюнетка с чёлкой и волосами завязанными в хвост. Сиськи средней величины и среднее же железное кольцо в носу. Кроме того, мне показалось, что ей уже достаточно больно в полусогнутой позе. Ну, так её и привязывали первой, как только появилась моя нанимающая персона.
-Привет, девушка, - поздоровалась я.
Брюнетка стрельнула в меня глазами, тут же и опустив их, и ответила:
-Приветствую уважаемую Госпожу Уна-литу.
-А я не настоящая Уна-лита, - сообщила я.
-А я не настоящая брюнетка, Госпожа.
-Крашенная? А сиськи настоящие?
-Относительно, Госпожа.
-Это, относительно чего?
-Относительно того, Госпожа, что здесь всё слегка дутое. Госпожа.
-А! То есть, хочешь сказать, что тут при продаже девушек, или при сдаче в аренду, их подготовят? В смысле, покрасят, надуют, зубы вставят, дефекты замажут, да ещё и воспитают. То есть, прикажут высказывать дутые взгляды на жизнь, а не свое собственные?
-Я ничего такого не говорила, Госпожа, - испугалась рабыня.
-И даже так не думала?
-Простите, Госпожа. Я вообще стараюсь не думать. Госпожа.
-Да, думать иногда вредно, - согласилась я. – А как тебя зовут?
-Как угодно Госпоже, - с лёгкостью отчиталась брюнетка.
-Действительно, - удивилась я собственной тупости. – А ты хочешь мне служить?
-Если Госпожа добрая, то хочу. Госпожа.
-А если я скажу, что добрая, а на самом деле окажусь злая, тогда как?
Брюнетка подняла на меня глазки, в которых явно была лишняя мысль, и сказала:
-А, вот, зачем вы, Госпожа, к клетке привязались? Госпожа.
-Это чтобы на тебя походить, девушка.
-А почему тогда не разделись, Госпожа?
-Это бы долго вышло. А мне не терпелось.
-И до сих пор желание не пропало, Госпожа?
-А у тебя, видно, уже прошло желание стоять полусогнутой, пока Госпожа арендаторша языком чешет?
-Ну, если Госпоже арендаторше так больше нравится, можно и потерпеть, Госпожа.
-Ну, и терпи дальше, - рассудила я и озадачила охранников:
-Понесли на другую позицию. Нет, не на соседнюю, а на крайнюю справа.
-Э… - сказал главный охранник, но этим и ограничился. А воспитательницы тоже промолчали. А я принялась считать клетки. Их оказалось двадцать штук, так что охранникам потрудиться пришлось, пока дотащили меня до другого края. В крайней клетке оказалась блондинка с длинным распущенными волосами, слегка подхваченными заколками, чтобы лицо не оказалось полностью закрытым, и оттуда не торчало бы одно носовое кольцо, золотое и размером с ладонь.
-Как зовут? – сразу спросила я.
-Как угодно Госпоже. Госпожа.
-А Госпоже угодно знать, как тебя звали до Госпожи. Вот.
-А до какой из Госпожей, Госпожа?
-До меня.
-Так вы же ещё мне не Госпожа. Госпожа.
-Что, сильно плохое имя было, - предположила я, - что ты так выкручиваешься?
-А вам зачем знать, Госпожа?
-А потому что ты подозрительно выглядишь, девушка.
-Это, чем же, Госпожа?
-А тем, что подними-ка свои глазки на меня. И лицо приподними, а то, волосы его скрывают почти.
Блондинка издала странный звук, но послушалась. Глаза у неё оказались голубыми, как я и ожидала.
-И, что, Госпожа? – сказала блондинка и шмыгнула носом.
-Что, кольцо в носу беспокоит?
-Простите, Госпожа.
-Это за что?
-За лишние звуки носом, Госпожа.
-Знаешь, девушка, - сказала ей я, - мне в последнее время чего-то часто блондинки с золотыми кольцами в носу попадаются. И все подозрительные. Вот и назови своё имя, чтобы подозрительно не было. Ну? Как зовут?
-Милена, Госпожа.
-Вот! Так я и думала! Не сомневалась даже.
-Да чем же моё имя для вас подозрительно, Госпожа? – не поняла блондинка.
-Ну… Это слишком длинная история.
-Так вы наймите меня, Госпожа, вот и будет время рассказать. А то, может, вам поделиться не с кем, Госпожа?
-Ну, я подумаю, - пообещала я и велела оттащить меня ко второй слева клетке. Охранники, наконец, захихикали, но Госпожа Пи цыкнула на них.
После беседы с двенадцатой клеткой, Госпожа воспитательница, наконец сообщила мне, что если дальше так пойдёт, то ни на какую прогулку сегодня мы уже не успеваем.
-Очень жаль, но работа дороже.
-Работа? А в чём же тут работа, Госпожа?
-Работа по оптимизации денежного вопроса, - разъяснила я.
-И для этого надо побеседовать со всеми кандидатками? Признаться, я решила, что вы так развлекаетесь, а не работаете, Госпожа. А вас эта клеточная поза ещё не утомила?
-Ещё как утомила. Но приходится терпеть.
-Так давайте, мы вас из клетки вытащим, Госпожа? А то, и охрана уже не меньше вашего притомилась.
-Охрана на работе, - не согласилась я, - пускай и работает.
-Так они же охранники, а не грузчики по перетаскиванию клетки, Госпожа.
-А работа любая почётна. Это бездельникам никакого уважения не положено. А тем, кто работает… Короче, переставляйте меня в тринадцатую позицию!
Естественно, к этому времени вся моя свита уже уверилась, что никакая у меня не работа, а сплошное издевательство над персоналом. Для развлечения. Тем не менее, процесс продолжился, и, наконец, мне удалось побеседовать со всеми двадцатью кандидатками. Теперь я велела поставить меня посередине клеточного ряда и обратилась с речью.
-Значит, так, девушки. Поскольку, я вас, как и прежде, мало знаю, мы поступим следующим образом. Устроим аукцион. Точнее сказать, антиаукцион. Короче, найму тех, кто согласиться служить за минимальную плату. Итак, пять мониолов в день за каждую служанку. Кто предложит меньше?
-Ну, вы даёте, Госпожа Уна-лита, - высказалась воспитательница.
-Не ожидали подобного, да?
-Да, уж.
-Ну, что, девушки, кто меньше?
Тишина.
-Чего все молчите- то?
-Госпожа, - сказала воспитательница, - это же элитная аренда. Да вы знаете, что от собственников достанется девушкам, согласившимся на такую мизерную оплату?
-Пять мониолов в день, - мизерная оплата? Да за пять мониолов целую рабыню насовсем купить можно! Ну, правда, низкосортную, конечно.
-Это, вряд ли, - возразила Госпожа Пи. – Слишком дёшево. Да вы, Госпожа, наверное, давно торговую коньюктуру не анализировали, правда?
-То есть, инфляция тут процветает? – предположила я.
-Инфляция, это что, Госпожа?
-Обесценивание денег.
-Как это деньги обесцениваться могут? – удивилась она. – Деньги всегда в цене и всегда всем нужны.
-Слушайте, - рассердилась я, - мне неохота тут заниматься просветительской деятельностью по части элементарной экономики. Может, у вас это по-другому называется. Короче, если такие дела, давайте вместо антиаукциона устроим аукцион. Короче, пять мониолов в день, кто больше?
-Госпожа, - перебила Госпожа Пи, - а о каких мониолах речь? Об Аннолиусских?
-А они, чего, ещё и разные бывают?
-Конечно.
-Ага. И какой курс у Аннолиусского мониола, к примеру, к Генозисскому?
-А Генозисская валюта у нас вообще запрещена.
-Правда? Тогда как к Оллитарисскому?
-Полтора Аннолиуссих мониолов за один Оллитарисский.
-А в Оллитарисе Генозисская валюта не запрещена?
-Там никакая не запрещена, принципиально.
-Уже легче. И сколько Генозисских мониолов за один Оллитарисский?
-Насколько знаю, половина Генозисского за один Оллитарисский. А что?
-Так элементарно же тогда определяется отношение Генозисского к Аннолиусскому.
-Какое ещё отношение, если запрещено?
-А зачем глупые запреты устанавливать, если можно поменять Аннолиусскую валюту на Оллитарисскую, а потом поехать в Оллитарис и поменять там на Генозисскую? Вот и выйдет что три Аннолиусских мониола за один Генозисский. Так, Госпожа?
-Нет, не так. Выйдет совсем по-другому. А зачем вам, Госпожа все эти арифметические заморочки потребовались?
-Так ведь придётся нанимать рабынь в кредит. Вот я и прикидываю, как кредит погашать выгоднее выйдет.
-С помощь обмена валюты?
-Ну, к примеру.
-Аннолиусской на Генозисскую через посредство Оллитарисской?
-А что?
-А то, хотя бы, что тогда в Оллитарис съездить придётся, а это денег стоит.
-А безналичным способом, через банк? Через местный Крейзи-мониолис, то есть?
-Госпожа, - обратилась Госпожа Пи к Госпоже Пи-2, - что там положено за подобные валютные махинации?
-Насколько помню, - ответила Госпожа Пи-2, - полтора цикла на непрестижной работе в колодках. Какой-нибудь ткацкий станок крутить. Это для Госпожей. А для ламиол ещё и кнут, с периодичностью… Не помню, с какой. Что-то раз в пять дней, кажется.
-Вон чего, - сказала я. – А, это… Периодический кнут с какой интенсивностью-то?
-Зависит от суммы махинаций. Максимально, до потери сознания.
-Ага, - догадалась я, - а симулировать потерю сознания не получится, поскольку специалисты квалифицированные?
-Само собой.
-Мы отвлеклись, вообще-то, - напомнила я. – Аукцион же у нас. Итак, пять Аннолиусских мониолов в день. Кто больше хочет?
Теперь дело пошло. Наёмницы купились и принялись сыпать предложениями. В результате, самое максимальное предложение последовало от блондинки Милены. Сто шестьдесят мониолов в день. Больше никто не затребовал.
-Вот и прекрасно, - обрадовалась я. – Нанимаю вот эту блондинку и вот эту брюнетку.
-То есть? – не поняла Госпожа Пи.
-Я же сказала, найму тех, кто меньше всего предложит. А эти за двадцать мониолов соглашались.
-Значит, - обратилась я к блондинке в двенадцатой клетке, - девушка, твоё имя Блейки.
-А ты, - обратилась я к брюнетке в шестой клетке, - твоё имя Вайки.
-Давайте, вылезайте из клеток, и пошли гулять.
-Ну, не так быстро, Госпожа, - остановила меня воспитательница. – Сначала договор оформить надо. Не беспокойтесь, на это специалисты есть. Вам только подписаться надо будет. Потом на них кандалы наденут, арендные ошейники, лониоты…
-Это ещё зачем?
-Так положено для личной прислуги Госпожей Уна-лит.
-А рты им не закупорят, надеюсь?
-Конечно же, нет. С личными девушками Госпожи часто болтать любят, так что никаких закупорок.
-А о чём, в этом случае, обычно болтают Госпожи с рабынями?
-Ну, мало ли? О всяких женских делах, хотя бы. Госпожа, а почему вы назвали блондинку Блейки, а брюнетку Вайки, а не наоборот?
-А, вот, чтобы и было наоборот. Потому что, когда наоборот, это правильно в большинстве случаев.
-Это из вашего жизненного опыта, Госпожа?
-Это из моих представлений об устройстве вселенной, Госпожа.
-О! – удивилась воспитательница. – У вас, Госпожа, есть представление о строении вселенной? Не поделитесь?
-Не поделюсь. Это не по вашему профилю, Госпожа. Лучше объясните, зачем моих девушек в кандалы заковывать?
Вот, лучше бы я такого не спрашивала. Потому что, воспользовавшись вынужденной паузой на заковывание служанок, Госпожа Пи принялась читать мне лекцию и пользе женских кандалов и о практике их применения. Правда, кое-что новое я узнала об обычаях Аннолиуса. При этом, даже не распорядившись вынуть меня из клетки.
Как оказалось, в Аннолиусе, на приличных мероприятиях по продаже девушек рабынь, вам даже и не продадут девушку, если вы явились её покупать не прихвативши с собой плётку и женские кандалы. И по этому поводу даже, якобы существует пословица: «сначала надень на девушку кандалы, а всё остальное потом». Ну, тут ничего нового давно нету. Разве что, различные вариации этой рабовладельческой присказки. «Сначала надень на девушку ошейник, а всё остальное потом». «Сначала посади девушку на цепь, а всё остальное…». «Сначала запри девушку в клетку, а всё…». «Сначала завяжи девушке рот, а всё…». «Сначала познакомь девушку с плёткой, а…». И так далее. А всё остальное потом. Хотя, если опираться на мой собственный жизненный опыт, когда вы попадаете в новое незнакомое место, так вам прежде всего закуют ноги, а потом уже станут спрашивать, как зовут. Я иногда размышляла, чем можно объяснить повсеместное пристрастие именно к женским ножным кандалам. И каждый раз приходила к выводу, что это из за повсеместной Господской лени. А если ещё учесть, что иногда местные Госпожи, а ещё чаще Господа, не отличаются спортивной комплекцией и при необходимости догонять убегающую рабыню у них могут возникнуть не слабые проблемы с развитием необходимой скорости. При этом, понятное дело, убегают только глупые рабыни, совершенно не понимающие своего счастья и не полагающиеся на декларированную их защиту со стороны общества. Вот и выходит, что всем лучше будет если у девушки на ногах цепочка. А не то, и серьёзная тяжёлая цепь. Так что, по этой части ничего нового в Аннолиусе нет.
Зато оказалось, что в Аннолиусе должностные лица помешаны на стандартизации и унификации товаров для девушек. Вспомнить, хотя бы, тугой Аннолиусский ошейник, с прелестями ношения которого мне лично пришлось познакомиться, будучи в собственности у мерзкой Госпожи Клионолии мона-Анноли. А существуют ещё и особо тугие ошейники, которые впору применять для медленного удушения клиентки. Хотя, в большинстве случаев, девушки тут носят ошейники стандартные. А чтобы не обидно было, существуют ещё и широкие ошейники, и даже особо широкие. Но такие девушки носят редко. Говорят, есть ещё и очень специфично применяемый индивидуальный «максимальный» ошейник. Ну, такой, который даже и снять возможно, если, конечно, расплющить себе нос.
А уж насчёт стандартизации кандалов здесь, в Аннолиусе, потрудились на совесть. Начиная с арестантских кандалов, которые, в свою очередь, бывают трёх видов. Цепные, штыревые и комбинированные. То есть, из штырей соединённых между собой кольцами. А по области применения делятся на рабочие, транспортировочные и клеточные. И ещё делятся на стоячие и сидячие, ну в которых разогнуться нельзя, а можно только сидеть. Есть и такие, в которых даже и сидеть не получится, но это, скорее, уже и не кандалы а металлические колодки. Не стоит подробно всё это расписывать, достаточно того, что все виды арестантских кандалов не замыкаются, а заклёпываются, а также и то, что они изготавливаются из толстого чёрного железа. Это чтобы принципиально отличаться от основной разновидности оков для рабынь, которые прямо так и именуются «женские кандалы». Эти, в свою очередь, делятся на функциональные и декоративные. Функциональные же разделяются на заклёпочные и замочные. А эти на строгие, универсальные и свободные. Строгие на тесные, короткие и тяжёлые. Тесные на…
Впрочем, более интересен, конечно, декоративный вид оков. Некоторые очень красиво смотрятся, особенно танцевальные, парадные, выходные, а уж интимные подавно. Такие, как правило, не заклёпываются, а замыкаются на разного вида замочки. Потому, в Аннолиусе часто говорят, что девушка не «закована в кандалы», а «заключена в оковы». Тем более что девушкам их часто меняют с одних на другие, так что это даже и практично. Говорят, что у некоторых привилегированных рабынь тут и по десять видов кандалов найти можно. Ну, если хозяин богатый и не скупиться на побрякушки для своей девушки.
А другие виды кандалов именуются…
Тут у меня резко завяли уши и мне удалось вставить свою реплику в доклад Госпожи воспитательницы:
-А нельзя ли вообще отменить все кандалы для девушек, кроме арестантских, конечно?
-Отменить? – удивилась Госпожа Пи.
-Ну, да. Кандалы, колодки, клетки, чего ещё забыла.
-Кнуты и плётки, - подсказала она.
-Ну, нет, - усомнилась я, - это уж слишком кардинально выйдет. Разве что, в перспективе?
-В перспективе, устроить второй Гедоникс?
-Да, ну, нет, конечно. Какой ещё Гедоникс? Там же тоже рабство, да ещё и покруче местного. Да там вообще, и говорить-то неохота даже. А я за равноправие всех членов общества. Ну, для начала, хотя бы по вопросу ношения кандалов.
-Хи-хи, - сказала Госпожа Пи. – Так и Нолам никто не запрещает. Некоторые и носят даже.
-Так они же сами решают, надеть, или нет. А ламиол-то не спрашивают.
-И правильно делают.
-Вот я и говорю, равноправием и не пахнет.
Тут оказалось, что я вторично напросилась, на этот раз на лекцию о правомочности. Причём, лекция оказалась такого свойства, что я и перебивать не решилась. Чтобы самой не загреметь в арестантский вид кандалов за покушение на основы. А основы, которые касаются ламиол, как всем известно, представляют собой те самые пресловутые три закона о защите прав ламиол. А кто в них сомневается, так тому лучше помалкивать и не попадать под раздачу, как, к примеру, та самая молодая дурочка, попавшая за язык на цепь к прожжённым оболюционисткам.
Таким образом, если кто сам не догадался, все эти кандалы, колодки, клетки, плётки как раз и служат для осуществления законных прав девушек на заботу и защиту со стороны общества. Впрочем, Госпожа Пи не поленилась растолковать мне этот аспект подробнее, предположив, что я могу оказаться наивной дурочкой из тех, кто способен, по глупости, насобирать себе неприятностей способных испортить всю последующую жизнь ламиолы. А в Аннолиусе особенно. Ну, хотя и однобокая, но логика в рассуждениях Госпожи воспитательницы присутствовала. В конце концов, разве не её прямой обязанностью являлось моё воспитание? А логика была в том, что ламиола, по причине специфичности её организма, не способна к самостоятельному безопасному существованию. Поэтому общество берёт на себя заботу о её безопасности и, по возможности, по её комфортному существованию в сложившихся социальных условиях. А именно, обеспечивает каждую девушку собственником, или собственницей, которым она будет принадлежать на правах священной частной собственности. А эта самая частная собственность до того священна, что никто не имеет права плохо или несправедливо с нею обращаться. Не то… Ну, там, лишние подробности.
Вот этот самый статус частной собственности и обеспечивает защиту девушке-ламиоле, которая по своей сущности не может гарантировать свою постоянную дееспособность. И, как следствие, не может отвечать за свои действия. А отвечает за них её собственник, которому, в связи с этим, предоставлено право обеспечивать правильное поведение девушки любыми законными средствами. Кнуты-плётки, клетки-ошейники, кандалы-колодки, если кто уже успел забыть. А также моральные воздействия и трудовое воспитание. А если всего этого оказалось недостаточно и девушка, невзирая на все перечисленные методы обеспечения своей безопасности, умудрилась нанести вред обществу, неважно, материальный или моральный, так собственника и призовут к ответственности. И правильно сделают. Не умеешь обращаться с собственностью, не покупай девушек.
К слову сказать, большинство ламиол прекрасно всё это знают. И, зачастую, пытаются шантажировать своих собственников, проявляя иногда не слабые умственные способности. Иногда попадаются такие тупые собственники, что способны попросту попасть под каблук к собственной рабыне. Ну, когда одновременно и ренту на содержание рабыни потерять не хотят, и квалифицированно обуздать строптивую девку не способны, и под законодательную ответственность попасть не желают. Ну, этого-то и никто не желает, поэтому в законодательстве Аннолиуса и существует законный выход из подобной ситуации. А именно, публичный отказ от права собственности на рабыню с публичным же снятием с неё ошейника. А что значит для девушки снятие ошейника? Это же жуткий позор, а ещё и проблематичные перспективы на будущее. Мало кто захочет купить девушку с такой репутацией. Собственник, конечно, тоже понесёт материальные убытки, но ему-то продавать себя не надо, а репутацию и за деньги купить можно.
-А вам, Госпожа Уна-лита, никогда не угрожали снятием ошейника? – поинтересовалась напоследок Госпожа воспитательница.
Я могла бы сказать, что не только угрожали, а и буквально сдирали с меня ошейники, и не один раз, но решила это не афишировать, и ответила:
-Ну, не припомню такого, Госпожа.
-Правда?
-Понимаете, в последнее время у меня была явно излишняя нагрузка на память, вот я и не гарантирую. Вот, помню даже, недавно аж из пистолета стреляла. А при каких обстоятельствах, не помню совершенно.
-Правда?
-Конечно, правда. Насколько помню.
-А теперь вы помните, для чего девушкам надевают кандалы?
-Теперь конечно помню.
-И, для чего?
-Для их защиты от необдуманных собственных действий. Э… И для того, чтобы их собственнику не пришлось за них отвечать. Госпожа.
-Хи-хи, - улыбнулась воспитательница. – А ещё они освобождают девушку от необходимости самостоятельных действий, а также их обдумывания. Так?
-Это, конечно, так, - согласилась я, - только наличествует некоторый парадокс.
-И, какой же?
-Госпожа ведь в курсе, что меня поощрило руководство Аннолиуса как раз по результатам моих самостоятельных действий, а также их предварительного обдумывания?
-Парадокс, - согласилась Госпожа. – Меня и саму это удивляет. Возможно, существуют некоторые обстоятельства, о которых ни мне, ни вам ничего не известно?
-Вполне возможно, - не стала спорить я. – А, это… Нельзя ли меня уже из клетки вынуть? А то, я даже теперь и не знаю, смогу ли разогнуться без посторонней помощи. Госпожа.
-А я думала, вам в клетке нравится, Госпожа.
-Разонравилось уже.
-Что же вы раньше не сказали?
-Э… Недавно разонравилось, потому что.
-А, знаете, - заявила Госпожа Пи, - вам, Госпожа, клетка идёт.
-Идёт? Куда идёт?
-Никуда не идёт, Госпожа. Такое впечатление, что вы в клетке гармонично смотритесь. Ну, как бы, впечатление что такое положение вам оптимально подходит. А вас никогда не держали в клетке на постоянной основе?
-Да кого тут периодически в клетке не держат? – рассердилась я, и даже чуть не выругалась, но вовремя припомнила местную политику по части сквернословия.
-Ну, вот я так и подумала, - обрадовалась воспитательница.
-И что с того? – не поняла я и даже слегка подёргала руками, привязанными позади к обручу.
-А то, что удачно вышло-то. Скоро уже обед, а на второй стадии во время еды девушку Уна-литу всегда привязывают. А кормят её личные служанки, которых вы как раз и наняли.
-Что, вот прямо так и привязывают? – усомнилась я
-Ну, по разному. Но вы же сами напросились, и так гармонично теперь выглядите, что всем приятно поглядеть.
-Ну, да, со стороны, конечно, приятно, - согласилась я и принялась корячиться в тех небольших пределах, которые позволяла клетка и поза.
-Просто прелестно, - оценила мои потуги Госпожа Пи.
-Я, конечно, могу и потерпеть до конца обеда, - предложила я, - только терпеть это задаром, как-то несправедливо выглядит. Не находите? Госпожа.
-Возможно, - согласилась она. – А вы хотите какую-то плату за прелестное ваше зрелище?
-Было бы справедливо, - рассудила я.
-И сколько?
-В размере текущей арендной платы за служанок.
-С ума сойти, - сказала Госпожа Пи.
-С ума сходить не надо, - возразила я, - потому что ведь некоторые умственные усилия потребуются чтобы поделить арендную стоимость двух девушек на количество часов и минут, и вычислить, сколько мне будет должна администрация за каждую минуту пребывания в клетке в связанном виде. Правда?
-Э… - проскрипела Госпожа воспитательница, - а, давайте мы вас из клетки вынем, если уж такие дела?
-Фигушки. Уговор дороже денег.
-Но мы ещё не договорились вообще-то.
-Как так? Вы же признали, что мои усилия по поддержанию впечатляющей окружающих позиции, по-справедливости, заслуживают оплаты?
-Ну, это ещё не финансовый договор.
-То есть, вы, Госпожа, намерены поступать со мной несправедливо, чтобы не понести мелких материальных убытков?
-М-м-м, - задумалась Госпожа Пи, - а давайте мы этот вопрос обсудим после обеда, Госпожа?
-А почему же после?
-А потому что, наконец-то ваших девушек привели. А теперь нужно договор пописать.
-Ага, - заметила я, что мои девушки уже и вправду прибыли в сопровождении какой-то явно юридической персоны в красных покрышках и с внушительной папкой в руках. Вот только…
-Погодите, - возмутилась я, - а что это за ужасные ошейники на них надели?
На девушках были очень широкие ошейники, которые, как я сперва подумала, запросто можно было бы снять через голову, но тут же и разглядела блестящие шипы направленные внутрь, и такие длинные, что только немного не упирающиеся в шею.
-Шипованные ошейники, - ничуть не удивившись, пояснила Госпожа. – А что?
-Да, как это, что?! Это же… В Генозисе я такую штуку видела. Она и называлась, как это..., смирительной тоной. Так её даже там запретили законом. А вы, значит…
-Ну, вы успокойтесь, Госпожа. Это же престижные ошейники для элитной аренды. Присмотритесь, шипованный Аннолиусский ошейник никакой опасности для воспитанной девушки не представляет. Наоборот, говорит о её обученности, послушности и служебной квалификации…
-Да что за ерунда! А цепь к ножным кандалам? Она же вся на ошейнике висит. Как так можно?!
-Ну, не всё так страшно. Я же говорю, приглядитесь. На задней стороне шипов нет, там, напротив, мягкая прокладка. Видите?
-Действительно, - признала я. – Ну, так, а если вбок потянуть?
-А зачем воспитанной девушке всякие боковые потуги? А если и забудет случайно, так сразу и почувствует.
-Что забудет?
-Как, что? То, что девушка обязана беспрекословно подчиняться ошейнику и поводку, на котором её водят. Или привязи, на которую её сажают. Раве не так?
-Ну, в принципе, так, - согласилась я.
-Именно так, - повторила воспитательница. – А не то, и без шипов можно себе шею свернуть, если артачиться не по делу. Не следить за цепью или за командами поводка.
-Ладно, - согласилась я. – Если уж позади шипов нет, так ладно. Но…
-Что, Госпожа?
-А почему я впервые такие ошейники вижу?
-Ну, наверное, потому что вы гуляли только во второсортной прогулочной зоне, Госпожа?
-То есть, это никакой не эксклюзив, а часто применяемая вещь для Аннолиусских девушек?
-Конечно, Госпожа. Разве вы не слыхали, что Аннолиусские рабыни везде котируются как ценные, способные и хорошо обученные девушки?
-Да, что-то такое слыхала, конечно, - признала я, а сама подумала, что скоро у меня пропадёт всякое желание, в перспективе, становиться Аннолиусской рабыней.
-А теперь нужно договор подписать, Госпожа, - напомнила воспитательница.
-Так, руки, хотя бы, от клетки отвяжите тогда?
-Зачем же? Сейчас подставим под руки договор. Крестик и со связанными руками поставить несложно.
-Какой ещё крестик? – возмутилась я. – Почему это я должна вместо подписи крестики ставить?
-То есть, что, - удивилась Госпожа Пи, - вы грамотная, Госпожа?
-Так, само собой.
-Надо же, - снова удивилась она. – Хотя, вообще-то, можно было и догадаться.
-О том, что я грамотная?
-Ну, да. По вашему не совсем типичному поведению, Госпожа. А как это вас угораздило, Госпожа?
-Угораздило, что? Угораздило грамотной стать?
-Конечно. Вас, наверное, заставили, Госпожа?
-Да я… А что, находятся такие негодяи, что принудительно заставляют девушек грамоту изучать?
-Обычно, в виде наказания, - пояснила Госпожа Пи. – Ну, или чтобы заставить работать там, где грамотность потребуется. Бухгалтерию вести, к примеру.
-Ужас какой, - пошутила я. Только никто не оценил.
-А вы, Госпожа, всё равно, лучше крестик поставьте. И отвязывать вас не потребуется, и репутация не пострадает. А мы никому не скажем.
-А почему, собственно, вы меня никак отвязать не хотите? – возмутилась я.
-Как, почему? – состроила удивлённую мину воспитательница. – Потому что вам давно обедать пора, а если ещё отвязывать, да привязывать, так мы и до ужина провозиться можем.
-Так. Где договор?
-Так, позади, у вас под руками.
-А мне надо, чтобы был под носом! Читать буду!
-Читать?
-Конечно. С чего это подписывать серьёзные бумаги, не прочитав предварительно? Разве вы сами так делаете, Госпожа?
-Ну, я читаю, конечно. Но я же Нола, и я грамотная.
-А я тоже грамотная!
-Но вы же не Нола, Госпожа.
-Короче. Пока не прочитаю договор, не подпишу. Понятно? А вы сами время затягиваете, явно распорядок дня нарушая.
-Ну, хорошо, - согласилась Госпожа Пи, и велела поднести договор к моему носу. Договор оказался не слабого объёма, но я добросовестно прочитала около трети страниц, убедившись лишний раз в том, что Аннолиус протокольный город. Вовсе не обязательно было так подробно расписывать все аспекты взаимоотношений с арендованными девушками. Многое и так само собой подразумевалось. Например, степень и методы наказания за непослушание или нерасторопность. Да, всякому рабовладельцу известно, что бить девушек допускается в разумных пределах, и не чем попало, а специальными, для того и предназначенными предметами. В данном случае, плёткой, и всё. А то, что чаще за мелочи бьют литоной, так это вообще битьём не считается.
Потом было подробное описание того, что от девушек можно требовать, а чего нельзя. Например, нельзя арендованную рабыню загонять в угол противоречивыми указаниями, в результате которых как ни сделай, а окажешься виноват. Например, нельзя приказывать ей есть еду, вызывающую расстройство желудка, а потом наказывать её за испорченный воздух. Нельзя приказывать девушкам бить друг друга. А ещё категорически нельзя арендованным девушкам приказывать ласкать Госпожу арендаторшу. Поскольку для Госпожи Уна-литы на этот счёт существует трасцендентная миссия, и нечего тут…
Нельзя заставлять девушку изучать грамоту. Хи, хи. Нельзя заставлять девушку говорить, если у неё язычок заколот.
Нельзя заставлять девушку петь, если она не певица с документами подтверждающими квалификацию.
Нельзя заставлять девушку танцевать, если, смотри предыдущий пункт.
Нельзя заставлять девушку производить умственные усилия свыше её интеллектуальной квалификации.
Нельзя…
-Погодите, а откуда мне знать эту самую степень интеллектуальной квалификации?
-Так, по индексу на ошейнике, - слегка удивилась Госпожа Пи.
-Впервые про такие индексы слышу, - заявила я.
-Не может быть. Если вас, например, держали в клетке, разве на табличке не было информации о ваших умственных способностях?
-Вообще-то да, - припомнила я. – Чего-то типа УР. Умственное развитие.
-Вот видите. А у нас, в Аннолиусе, наносятся индексы. Так и ошейник вмещает больше информации о девушке, да и сама она не знает, что половина индексов обозначает.
-Не знает?
-Ну, да.
-А кто знает?
-Специалисты унилониса, Работники службы каталогов, блюстители, службы контроля нравственности, да много кто ещё.
-Так и рабыня помаленьку выучит эти индексы, наверное?
-А зачем ей? – удивилась Госпожа Пи. – Впрочем, чтобы такое часто не случалось, значение индексов периодически меняют, и, соответственно, сообщают тем, кому положено.
-А ошейники перемаркировывают? – предположила я.
-На квалификационной комиссии, - сообщила Госпожа. – Ну, там где подтверждается право на ренту на последующий период.
-Логично, - согласилась я, - только громоздко как-то.
-А нам для защиты прав девушек ни времени, ни средств не жалко.
-Понятно, - согласилась я и попыталась читать договор дальше. Но внезапно рассердилась и потеряла к этому делу интерес. Тем более, что непрочитанными ещё оставались две трети договора.
-Ладно, подставляйте договор на подпись, - распорядилась я, - я крестик поставлю.
-А почему же не подпись? – спросила Госпожа Пи.
-А я теперь не хочу, чтобы меня считали грамотной. А вы обещали никому не говорить, Госпожа.
Таким образом, договор оказался подписанным и Госпожа Пи позвала охрану, которая уже засиделась без дела. Поскольку теперь меня надо было нести в ресторан, а он не очень-то близко находился от арендного отделения. Дело снова грозило затянуться, а охрана явно оказалась недовольна необходимостью работать грузчиками. Но, что поделаешь? Охраннички, теперь уже непритворно кряхтя, отсоединили клетку от пола, вместе с подставкой и потащили к выходу. Тут оказалось, что клетка на подставке не проходит в дверь по высоте. Интересно, а как же тогда сюда остальные клетки заносили? Впрочем, может их монтировали на месте, или ещё чего. А меня теперь надо было наклонять, хорошо если не на девяносто градусов. А они как раз это и собирались сделать, и даже объяснили, что по пути окажется ещё несколько дверей, так что лучше сразу нести горизонтально.
-Не не носом же вниз! – возмутилась я, потому что эти олухи вознамерились повернуть меня так, что я начала зависать на привязанных к обручу руках.
-А как?
-Лицом вверх!
-Ну, как прикажет Госпожа.
-Госпожа… Это, а где, кстати, Госпожи воспитательницы?
-Так, они по своим делам пошли, - пояснил охранник. – Дело-то затягивается, вот они и решили пока…
-А не я, разве, их дело?
-Конечно вы, Госпожа. Но ведь и своих дел у каждого полно.
-Это каких, например?
-Да, хотя бы процедурных, Госпожа.
-Э…
А, и, правда. Эти воспитательницы с самого утра возле меня околачиваются, так что ещё и удивиться можно их неотлучности. Разве что, во время трансцендентного интима бегали по очереди, так, что я не заметила? Так что теперь моя свита состояла из четырёх грузчиков, двух держалок и двух свеженанятых служанок. Только всем последним пришлось расположиться позади, поскольку охранники не врали о труднопроходимости местных помещений с подобным негабаритным грузом. И даже по бокам клетку держать не получалось, поэтому грузчики расположились попарно, двое спереди, двое сзади. И перемещали меня головой вперёд и лицом вверх. А меня всё больше раздражало это дебильное действо, особенно же отсутствие начальства, которое могло бы распорядиться его прекратить.
Вот, представьте себе, каково приходилось лично мне, поскольку лежать выходило на связанных за спиной руках, при том ещё выгибать голову вперёд, вверх. Потому что, как ранее сказано, клетка была такой высоты, а применительно к данным горизонтальным обстоятельствам, длины, что не позволяла мне вытянуться во весь рост. А подогнуть вместо головы ноги тоже не выходило по причине дислокации обруча, к которому привязывались руки. Конечно, логично именно так пленницу клетки привязывать, поскольку в стоячем положении лучше нагибать голову, чем стоять на полусогнутых конечностях. Но это в нормальном, стоячем положении. А что какие-то идиоты станут перемещать пленницу в горизонтальном виде, конструктора клетки, вероятно и не предполагали.
Таким образом, меня всё куда-то несли и несли, преодолевая дверь за дверью, а я уже почти распсиховалась. Почему-то в данный момент я даже и не вспомнила о возможности создания пресловутых демонов, а психовала просто так. И уже решилась заорать на охранников, как вдруг кто-то заорал на них вместо меня. А, именно, заорал женским голосом:
-Прекратить!
-А чего прекратить-то? – не поняли охранники.
-Прекратить издеваться над Госпожой Уна-литой!
-Погодите, - возразил главный охранник, - мы не издеваемся, мы указания выполняем.
-Чьи? – спросил женский голос.
-Госпожей воспитательниц Госпожи Уна-литы. Чьи же ещё?
-И где же эти самые воспитательницы?
Тут я с трудом вывернула голову чтобы разглядеть обстановку. Это потому что хоть какой-то обзор у меня имелся лишь назад, да и тот почти перекрывала подставка клетки и два задних грузчика. А обзор вперёд требовал попросту наличия глаз на затылке. Всё, что я сумела разглядеть, это дверь позади и наличие нескольких объектов спереди, один из которых препирался с охраной женским голосом.
-А вы кто такая, Госпожа? – задал вполне уместный вопрос охранник.
-Я представительница административной комиссии по контролю за деятельностью унилониса. Вот, видели? – отрекомендовалась сердитая Госпожа, и, похоже, предъявила им какой-то документ.
-А ну, немедленно поставьте клетку в нормальное положение!
Охранники немного заворчали, но подчинились и установили меня в штатное положение. Надо сказать, эта смена положения не очень то хорошо на мне отразилась. Ну так, если столько вертеть, загибать и разгибать девушку, хорошо если только голова у неё закружиться. Тем не менее, я срочно разглядела всё вокруг. Выходило, что моя транспортировка упёрлась в красную Госпожу в протокольных покрывалах, за спиной которой обнаружились четыре охранника, точь-в-точь как мои. А позади была закрытая дверь, в которую задняя пара охранников упиралась своей задней частью, из за чего моя остальная свита явно осталась за дверью и не понимала, что тут происходит.
Из дальнейшего препирательства я уловила, что по докладу Госпожи, которая приносила нам арендный договор, выходило, что со мною обращаются не в соответствии с протоколом. Поэтому, Госпожа комиссарша срочно вызвала моих воспитательниц в администрацию унилониса, для объяснений, а сама пошла наводить порядок, заодно прихватив и вторую смену охраны, раз уж время первой смены заканчивалось. А вслед за тем последовали и указания. Караул сменить, нарушения прекратить, Госпожу Уна-литу из клетки вынуть, после чего Госпожа комиссарша лично проследит за моей доставкой в ресторан с соблюдением всех правил и приличий и с получением объяснений от Госпожей воспитательниц, когда они появятся. Короче, первая смена, кругом и шагом марш. Тут я подумала, что Госпожа комиисарша вполне могла оказаться свежесгенерированным демоном, вследствие чего с меня эти чёртовы демоны могли потребовать ещё и дополнительную оплату. Нет, фигушки! Я их точно не озадачивала, я вообще про них забыла. А если они по собственному желанию генерируются, так это их проблемы. Не говоря уже о том, что это даже теоретически вряд ли возможно. Так что…
А меня уже вынули из клетки, вторая смена охраны прицепила ко мне свои цепочки, а Госпожа комиссарша рассыпалась в извинениях и обещаниях. А женская часть моей свиты так и отсутствовала. Вероятно, надо было ещё и пустую клетку отодвинуть от задней двери, чтобы не мешала их проходу. Я как раз и хотела это посоветовать, как обнаружила перед своим носом резиновый кляп в руке у комиссарши.
-Э… - только и успела сказать я, как она воткнула эту штуку мне в открытый рот и принялась затягивать ремешки, при этом бормоча:
-Всё в порядке, Госпожа, всё в порядке. Ротик закупорить сейчас необходимо, да. Ну, вы же взволнованы Госпожа. Тут как бы чего лишнего не сказать, не подумав. Сами знаете, как в Аннолиусе с этим строго. Ну, вот, а теперь и пойдём вперёд, а то, ваши девушки там, за дверью, уже волнуются, наверное.
И осторожно потянула меня за собой. Но, через короткое время я обнаружила, что мы уже далеко прошли, а ни держалок, ни служанок рядом так и нет. А ещё обнаружила, что клеточные кандалы с меня никто и не снял, поскольку они и на ходу сгибают меня вперёд и сильно ограничивают шаг. Да и руки за спиной никто не развязал. А во рту кляп. Это…
Я завертела головой и догадалась, что меня сопровождают лишь два охранника, а клетка позади так и стоит на месте, да ещё и два оставшихся грузчика её там держат. Я резко упёрлась и попыталась возмутиться словесно, несмотря на кляп. Знаете, бывают ситуации, когда и одним лишь звуком «у» с вариациями объясниться можно. Но даже и не успела начать, как меня стиснуло со всех сторон сверху вниз и принялось сжимать поперёк. Я мигом догадалась что на меня накинули мешок и теперь стягивают его шнуры. С подобными мешками для девушек я уже имела случай познакомиться. Дело в том, что если вы в первую же секунду догадались, что на вас накидывают такой мешок, что-то сделать ещё можно. Хотя бы затянуть процесс. А если не успели догадаться, то уже трепыхаться бесполезно. А в случае когда вы ещё и предварительно связаны и закованы, тем более. Так что, я даже и не знаю, вовремя я сообразила, или нет. А они меня уже и затягивать закончили, оторвали от земли и продолжили перемещать в неизвестном направлении. Впрочем, возможно в этой ситуации мои возможности могли зависеть от конкретного вида мешка. Собственно, подобные мешки изначально придумали для быстрого похищения пленниц. Скажем, прямо на улице. Вообще-то, надо полагать, вовсе не для похищения рабынь. Рабыни редко гуляют отдельно от всего остального. Рабыня или на поводке, или на привязи, или даже скована вместе с другими рабынями. А вот Госпожи Нолы гораздо чаще представляют собой удобную одиночную цель для мешочников. Зато они зачастую громоздко одеты, и, мало того, неплохо умеют драться. Поэтому от узких и тесных мешков быстро отказались. У таких единственное достоинство, - в них жертве трепыхаться трудно. Ну, понятное дело, если удастся узкий мешок на неё натянуть. Ну а широкий мешок просто трудно удержать на пленнице. Или, если угодно, пленницу трудно удержать в широком мешке. И вот, местные гении изобрели универсальный похитительский снаряд. Широкий мешок, прошитый четырьмя кольцевыми клапанами с пропущенными в них шнурками. А также изобрели и особый, быстро затягиваемый узел, который обычно так и называют «мешочным». В результате, умелые похитители способны за пару секунд не только накинуть мешок, но и затянуть все шнуры, верхний из которых затягивается вокруг шеи, нижний в районе пояса, а два средних в промежуточной зоне. Есть ещё и пятый шнурок, прикреплённый снизу, который можно пропустить между ног жертвы и накинуть на замыкающийся крючок позади. Но это если пленница не в каркасной юбке и не в тяжёлом платье до земли. А четыре предыдущих шнура связаны между собой таким образом, чтобы при попытке пленницы трепыхаться, прежде всего затягивался шейный шнурок. Конечно, так и придушить можно, но тогда выйдет, что пленница придушила сама себя, а это законам не противоречит. Если, конечно, не рассматривать местное законодательство как общее издевательство над законностью.
Вот тут мне пришла в голову мысль, что традиционный Аннолиусский готический кринолин вовсе и не бессмысленная и не дурацкая одежда, как считала, например, Госпожа Барыня в Элурисе. Она даже охарактеризовала нас, рабынь наряженных таким образом, буквально как «пугалы огородные». А, вот, попробуйте-ка поймать в мешок девушку наряженную в Аннолиусский готический кринолин. Даже если не учитывать её насаженную на каркас куполообразную юбочку, которая иногда десяти метров в нижней окружности достигает, то как с её головкой быть? С той, которая укомплектована шпилем-колпачком средней высоты в один метр, да ещё обвешанным ворохом вуалей. А этот головной убор сбить с головы одним ударом не выйдет. Хочешь, не хочешь, а колпачок всегда серьёзно закреплён системой крепежа, надёжно проверенной практическим применением. Ведь этот шпиль не должен торчать как попало вверх или в стороны, а предназначен чтобы занимать надёжное фиксированное положение примерно на сорок пять градусов назад при нейтральном положении головы девушки.
А, с другой стороны, и не только мешконакидочный метод похищения девушки в громоздкой одежде плохо подходит, но и остальные методы становятся проблематичными. А даже и в более скромной одежде Госпожа Нола не простая добыча. Хотя бы потому что к ней, как правило, пристёгнуты сопровождающие её рабыни, которые тоже не отличаются высокой степенью транспортабельности. Ага. А говорят-то что Госпожи из себя выбиваются, заботясь о ламиолах. Целыми сворками их на прогулки выводят.
И тут мои посторонние мысли резко выскочили из головы, потому что меня уронили. Правда, уронили ногами вниз, но даже и это вызвало ощутимую встряску мозгов, так что они срочно прекратили заниматься ерундой и попытались оценить обстановку. А обстановка была такая, что, лишённая поддержки тащивших меня похитителей, я принялась валиться на пол носом вперёд, что могло закончиться… Но тут кто-то ухватил меня за ручки корсета, прямо сквозь мешок, и принялся восстанавливать вертикальное положение. А вокруг меня чего-то заорало, загрохотало и забу-бу-кало. Я уже давно уловила, что слух у меня имеет такое свойство, что изнутри мешков я любую речь, неважно, в виде крика, ругани, или ещё чего, всегда воспринимаю как бу-бу-бу. Не знаю, как у других, а у меня именно так. Вскоре меня уже установили в устойчивое положение, а снаружи всё ещё бу-бнили, бу-гались и бу-дались на разные голоса. Но, наконец, это им надоело и они принялись стаскивать с меня мешок. Это тоже оказалось непросто, потому что стаскиванию мешался тот, кто держался за рукоятки корсета и отпускать не хотел. Но, в конце концов я оказалась снаружи, без кляпа и клеточных кандалов, и с развязанными в последнюю очередь руками. А вокруг обнаружилась вся моя свита из двух держалок, служанок Вайки и Блейки, четверых охранников и троих воспитательниц. И вся эта свита уже почти закончила ругаться между собой. А Госпожа Пи занималась тем, что усердно передо мною извинялась за подобное безобразие.
-А чего это было-то, Госпожа? – с трудом перебила её я.
-Так вас же пытались похитить, Госпожа!
-Ну, это я догадалась. А, вот, зачем, не пойму.
-Да вы что, Госпожа? – вылупилась воспитательница из своей глазной щёлки. – Вы же Уна-лита. Разве есть в Оллитарии товар с ценностью более высокой, чем Уна-лита?
-Товар?
-Конечно. Всё что можно продать, это и есть товар. Разве не так?
-Так они меня пытались похитить, чтобы продать?
-Скорее всего, Госпожа.
-А кому? – задала я глупый вопрос.
-Да, кому угодно, у кого денег хватит. Ну, понятное дело, подпольно.
-А, это…
-Что, Госпожа?
-Так я же не настоящая Уна-лита.
-А, вот и хорошо, Госпожа. Мы самое главное об этих негодяях теперь знаем. То, что они не знают, что вы не настоящая. Так что, имеется некоторый шанс их поймать. Нет, ну какая наглость! Прямо в унилонисе, в особо охраняемой зоне. Так, вот, нахально.
-Так ведь, чуть не получилось, Госпожа?
-Ну, к нашему стыду, да. Только согласитесь, не может быть никакой системы охраны с абсолютной надёжностью на все непредвиденные случаи жизни.
-Ага. А тут как раз случился непредвиденный случай. Никто не предполагал, что Уна-лита залезет в клетку, и что её так и потащат в клетке на обед?
-Признаться, ничего подобного раньше не припомню, Госпожа.
-Так эти похитители, значит, подстерегали удобный момент? Тогда у них явно существуют осведомители внутри. И прямо здесь и сейчас.
-Э… - растерялась Госпожа Пи, а потом уставилась на главного охранника и сказала:
-А чего это вы такие глупые оказались? Подчинились незнакомой тётке, вырядившейся в покрывала?
-А вы, Госпожа, все трое враз, оставили без надзора девушку! – не растерялся охранник.
-Так нас же администрация вызвала!
-И через кого?
-Да без никого. По переговорному устройству!
-Так это любой может сделать, кто к проводу подключится. Сами такие доверчивые.
-Вообще, действительно. Даже и не знаю, как так вышло. Так они же категорически потребовали. Немедленно, и всех троих!
-А это не подозрительно, разве?
-А вы всё равно глупые! Вторая смена, понимаете…
-А вы…
Тут они стали препираться уже неконструктивно, а про меня и забыли, похоже. Охранники и воспитательницы. А вот рабыни держалки не забыли. А я ещё удивилась, почему их в этой ситуации виноватыми не сделали. А ещё не забыли служанки. Я только сейчас обратила внимание, что блондинка Блейки всё время мне кланяется и указывает на собственный рот. А Вайки размахивает перед ней пальцами, явно советуя не встревать.
-Эй, Госпожа воспитательницы, - вмешалась я, - тут моя служанка чего-то сказать хочет.
-Э… - изрекла своё любимое изречение Госпожа Пи, и уставилась на служанку.
-Говори, Блейки, - распорядилась я, не дожидаясь пока эти умники прикажут рабыне заткнуться.
-Госпожа, - сказала Блейки, обращаясь ко мне, - да тут же всё понятно. Госпожа.
-Что понятно?
-Да то, кто похитителей навёл. Госпожа.
-Э… - повторилась Госпожа Пи, - и кто?
-Да та Госпожа, что договор оформляла. Госпожа Уна-лита так долго договор читала, что та Госпожа сначала принялась вокруг ходить, а потом даже вышла ненадолго. Никто и внимания не обратил. А когда Госпожа Уна-лита договор подписала, та Госпожа исчезла сразу же. Хотя куда ей было торопиться-то? Вот и подумайте, Госпожа. Вы, хотя бы знали в лицо эту оформительницу договоров? Госпожа.
-Да не знаю я! – возмутилась Госпожа Пи. - Все же в покрывалах протокольных тут ходят. Если и знала, так как бы я её разглядеть могла?
-А вот и выходит, - неожиданно встряла брюнетка Вайки, - что всю вашу охранную систему любой преступник, у которого элементарная голова имеется, запросто обойдёт.
-А тебе кто, вообще, говорить разрешал? – возмутилась воспитательница.
-А я есть уже хочу, между прочим! – повысила голос я. И подумала, что при таких делах придётся, наверное, обед с ужином совмещать. А послеобеденный «тихий час» вообще с ночным сном. А прогулка и вовсе не светит. Ну, понятное дело, так и оказалось. После обеда пришлось возвращаться в свою спальную клетку, перекомплектовываться в ночную одежду и в ночные цепочки и располагаться на кровати. А Блейки и Вайки, по протоколу, заняли места у основания кровати, на ковриках, и пристегнулись там на короткие шейные цепочки за свои колючие ошейники. Мне особенно и спать-то не хотелось после всех недавних событий. Поэтому я решила поболтать со служанками. Ну, не только ведь они для того, чтобы кормить Госпожу с двух ложечек, правда? Тогда я перевернулась лицом к ним и сказала:
-Девушки, я тут слыхала, рассказывали про некий Чёрный остров. Знаете про такой?
Служанки явно не ожидали, что Госпожа вечерними беседами с прислугой увлекается, и вытаращили на меня глаза. Первой врубилась Блейки и сказала:
-Так, острова, это где-то на Оллиолоне, а мы-то от неё далеко. Госпожа.
-Да как же далеко, если сюда корабли приплывают? – не поняла я. – Меня же саму на корабле привезли.
-Так корабли же по каналу приплывают, - удивилась Блейки.
-Ага. И что, длинный канал?
-Ну, я точно не знаю, Госпожа.
-Пару дней плыть надо, - вмешалась Вайки, - Госпожа.
Вот, значит, как. Ну, логично, конечно. Я-то в трюме путешествовала, никто мне окрестных пейзажей и не показывал. А канал, наверное, защитным сооружением служит. Какими-нибудь воротами укомплектован, чтобы никто нежелательный не проник. Врагу, тогда, сподручнее к городу по суше подкрадываться. Так значит и там защитные сооружения какие-нибудь.
-А насчёт Чёрного острова-то что? – напомнила я.
-Ничего такого не слышала, Госпожа, - сказала Блейки.
-А ты, Вайки?
-Ну, чего-то болтают, Госпожа, - неохотно ответила Вайки.
-И чего болтают?
-Да, глупости всякие, Госпожа.
-Так расскажи. Любопытно же.
-Ну… Для начала, никакой этот остров не чёрный. А белый.
-Это, что, название какое-то принципиальное значение имеет?
-Понимаете, Госпожа, говорят, что этот остров заметил тот, кто к нему со стороны противоположной Оллитаре подплывал. А тогда, против яркого света, любой предмет чёрным покажется. Вот, так и назвать могли, Госпожа.
-А на самом деле остров белый? – предположила я.
-Да, скорее всего, такой же, как и другие. Ну, может, скалы там посветлее немного, не знаю я, Госпожа.
-Ну, не в этом дело, - заметила я, - а в том, что мне тут рассказали. На чёрном острове стоит чёрный дворец, где в чёрном зале на чёрном троне сидит волшебница Ме-Ме… А чего смешного-то?
-Не сердитесь, Госпожа, - испугалась Вайки, - только глупости всё это. Госпожа.
-А на самом деле, что?
-Так, никто же не знает, Госпожа. Есть такая вероятность, что этот белый остров могут использовать как приманку для врагов.
-Вон чего. И кто же у нас враги?
-Так, известно кто, - удивилась Вайки, - Генозис, кто же ещё?
-Значит, Генозис. И, чего, уже война идёт?
-Ну, до войны не дошло, пока что. Но все считают, что без этого не обойдётся, Госпожа.
-И к войне готовятся, - влезла Блейки, - иначе бы зачем столько кораблей строили, да ещё и трюмный контингент где попало набирали. Госпожа.
-А в чём противоречия-то между городами, так что аж до войны доходит?
-Да как же, в чём, Госпожа? – возмутилась Вайки, которая, вероятно, была патриоткой своего Аннолиуса. – В Генозисе и причина. Они нам всегда завидовали, да и гадили понемногу. Наших представителей обижали, над нашими обычаями смеялись, клевету всякую распространяли. Что, например, всем девушкам в Аннолиусе языки подрезают. Слышали о таком, Госпожа?
-Ну не всем, а только злостным любительницам сквернословить, - уточнила я. – А чего это за обиды в адрес представителей?
-Да, полно, чего, Госпожа.
-А, конкретный пример?
-Ну… А, вот недавно одна Аннолиусская владелица школы танцев решила гастроли в Генозисе организовать. Чего тут плохого-то? А Генозисские Нолы её оскорбили по-всякому, поколотили, да ещё и чуть не засудили по своим местным, с позволения сказать, законам. Говорят, эта Госпожа с трудом ноги оттуда унесла. Вот такие они там, Госпожа.
-Ага. Это уж не про Госпожу ли Клионолию-мона Анноли речь?
-Ну, я точно не помню, как эту Госпожу звали, - смутилась Вайки.
-Именно про неё, Госпожа, - влезла Блейки. – А вы, Госпожа, об этом слышали?
-Я?! Да я же… Э… Да, я слышала. Очень интересно. А ещё слышала, что эта Госпожа Клионолия у Оллиолонеров русалку купила, изучает её и научный трактат на тему русалок пишет. Не слыхали?
-Как так, Госпожа? – вытаращилась Блейки. – Русалок же не существует, Госпожа?
-Ага, не существует, - возмутилась я, - да я же сама!
-Вы сами русалка, Госпожа? – захихикала Блейки.
-Я сама их видела, вот, как тебя вижу!
-Правда, Госпожа? – уточнила Вайки.
-Ну… Да.
-Госпожа, а вам бы уже поспать, может? – предложила она.
-Может, - согласилась я. – нет, погоди! А про Белый остров? Давай, расскажи о нём, а то, я и не усну от любопытства. Вот.
Вайки явно не хотела рассказывать, но, куда денешься? И вот, оказывается, этот остров так удачно расположен у входа в канал, что если туда заманить вражеские корабли, то будут большие шансы нанести им поражение. На этот случай и пустили слух, что там находится некая волшебница с необычайными способностями. А чтобы правдоподобнее было, сочинили, будто бы эту волшебницу за её упомянутые способности Аннолиусское руководство засудило и заключило на Белом острове. И присвоило ей имя Ни-Ни. Ну, чтобы никто подражать не решился. Вот, эта волшебница Ни-Ни и сидит там накрепко прикованная к трону. Типа, навсегда. Прикованная за всё, за что только можно приковать, и с запертым на замок ртом. Ну, потому что никто толком и не знает, как эти волшебницы могут колдовать. Каким органом им нужно для этого пользоваться. Ну, а поскольку убивать никого нельзя, туда и посылают преступниц её обслуживать. Кормить, там, мыть, промывать, и всё такое. Такие, вот, сказочки. И если на эту историю купятся Генозисские дураки, они могут попытаться эту волшебницу освободить, чтобы потом в своих целях использовать. Наверное не надеются победить Аннолиус нормальными методами. И, правда, куда им? Окопались на своём острове и считают, будто в полной безопасности. И наглеют. На Оллиолоне бесчинствуют. В смысле, злодейские пошлины ввели всем торговцам, что в тех водах плавают, которые они своими вдруг объявили. А ещё и с Оллиолонерами дружбу водят. На Аннолиусские торговые суда их наводят, и в том же самом Аннолиус обвиняют. А ещё… Ну, это уже не про Белый остров. Так как насчёт поспать, Госпожа?
Ну, раз уж договаривались. Да и вообще-то, пора уже.
С трудом, но уснула. И мне показалось, что прошло сто лет, а я всё спала и спала. И никакого объяснения, с чего это так показалось? И, вот, на сто первый год показалось, что проснулась. Непонятно, где и как. Потому что всё вокруг было белым и каким-то вязким, хотя и приятным на ощупь. Но я и предполагать не стала никакого Белого острова, потому что догадалась, что лежу, запутавшись в какой-то белой ткани, которая, хотя и с трудом, но распутывается. Распутывается и распутывается, распу… И, наконец, открылся обзор. Э? Я была голая, а вокруг меня простирался знакомый шлейф из невесомой ткани. А сбоку цвёл сиреневый Герлсианский сад, весь покрашенный и одноцветный. А с другого бока стояли те самые стеблеобразные деревья в два обхвата с железными обручами на них. И никого вокруг.
Какое-то время я сидела на месте, потому что голова была пустая. Ну, по части планов действия в этом саду. А чем, вообще можно было бы тут заняться? Гулять по саду до бесконечности? Сидеть до бесконечности тоже не хотелось. Тут я подумала, что если в этом месте и появляется динамика, то её создают те, кто это место придумал и обслуживает, а не такие, как я, которые непонятно зачем сюда попадают. Конечно, логично было бы предположить, что я ещё с прошлого раза умерла и попала в такой вот загробный мир. А всякие, там Аннолиусы, Блейки, Вайки и воспитательницы мне снятся. Только дело в том, что я категорически не люблю умирать. Достаточно, знаете, мне и нескольких прошлых раз. Так что, ничего я не умерла, а наоборот. Сплю в элитной клетке, а эта вся бело-сиреневая хрень мне снится. Снов я, правда, тоже не люблю, а то… И вспоминать-то неохота. С другой стороны, если так вот сидеть и ничего не делать, так ведь и не проснуться можно. По собственному опыту знаю, во сне, как только что интересное и динамичное начнётся, так сразу и просыпаешься. А динамика тут, я уже говорила, явно не от меня зависит.
Ага, какая-никакая, а динамика появилась. Слабенький ветер? Потому что мой необъятный и невесомый шлейф отсутствующего платья начал вяло пошевеливаться. Так, будто его словно водную поверхность начало морщить концентрическими волнами. Ну, шевелится слегка, толку-то от подобной динамики. Но, наконец, подобное шевеление, словно подслушав моё недовольство, принялось трансформироваться и мягко, но настойчиво потянуло меня в сторону. И вскоре шлейф превратился в подобие тканевой речки, волочащей меня в неизвестном направлении. Причём, и воспротивиться подобному перемещению не удавалось. Тогда я попыталась хотя бы подняться на ноги, что, к моему удивлению, получилось. Шлейф перестал меня тащить, а взамен принялся вокруг меня обкручиваться, так, что я быстро оказалась словно бы в белой паутине, которая ещё и уплотнялась, а также и перекрывала обзор вокруг. Но и эта динамика вскоре прекратилась. Теперь я, вероятно, выглядела снаружи как белый тканевый столб, а вокруг, если что и видно было, то недалеко и смутно, как в тумане. А ещё мне показалось, что я расту вверх. Ну, или тканевый туман стекает вниз и создаёт такое впечатление. Нет, ну, чёрт знает, что!
Я, конечно, попыталась как-то выпутаться из подобного положения, но оказалось, что шевелиться теперь можно было лишь с большим трудом, да и то, скорее не шевелиться, а гнуться в небольших пределах из стороны в сторону. Тут мне начала приходить в голову нехорошая догадка, но не успела и полностью прийти, как недалеко что-то появилось и начало приближаться, медленно прорисовываясь сквозь белизну. И вскоре оказалось несколькими девушками в трудно различимой одежде. Похоже, две девушки вели сюда третью, держа её за локти, хотя та и не упиралась, кажется. А четвёртая девушка шла отдельно, зато несли средних размеров мешок, опять же из белой ткани. И, чего?
Девушки подошли вплотную, остановились и принялись за дело, делать которое я никак не могла им помешать. А вот моя недозрелая догадка дозрела и, понятное дело, не на шутку меня разозлила. А девушки уже и закончили. А именно, надели на меня блестящий обруч, туго стянувший мою шлейфовую обмотку в районе пояса, прикрепили к нему цепь, а к этой цепи приковали за шею третью девушку. Мешок оставили тут, а сами ушли. Прикованной девушке такое дело явно не нравилось, и она недовольно на меня таращилась. А я, или уже не я, а то самое псевдо-дерево, вроде тех, которые я тут уже ранее видела, гнулась, извивалась, но больше ничего поделать не могла. Так, вот, продолжалось долго, но вдруг мне пришло в голову попытаться выяснить, а что со слухом и возможностью говорить? Но, что бы я могла сейчас сказать?
-Ч-ч-ч-чёрт и, в грязь… Э?
Звук и слух явно присутствовали, но в каком-то странном исполнении. Кроме того, я ощутила ритмическую вибрацию цепи, связывающей меня с прикованной девушкой. Эта цепь вообще оказалась странной. Она, как и обруч, явно была не из железа, а из непонятного материала, который, похоже, служил связующим звеном для общения с окружающим меня миром.
-Э-э-э-э… - решила я убедиться в этом и, в ответ, получила от девушки:
-М-е-е-е!
С соответствующей цепной вибрацией.
-Дразнишься, да? – возмутилась я.
-Да, - подтвердила девушка.
-Зачем?
-Затем!
-Ты, кто такая, вообще?!
-А ты кто такая? Тоже мне, учительница.
-Кто учительница?
-Ты учительница.
-А ты тогда кто? Ученица?
-Ме-ме-ме!
-Это у тебя имя такое?
-Нету у меня имени!
-Как так?
-Не назвал ещё никто.
-Так, - напрягла я свои мозги, - так, значит. Слушай, я не пойму ничего. Почти. Ты для чего тут на привязи сидишь? Объяснили чего?
-Сказали, что меня сначала научить… Не, как-то… А! Проинструктировать надо прежде.
-Прежде, чем что?
-Прежде, чем я должна появиться.
-Где?
-Везде.
-Так. Дай подумать.
-Ну?
-Что?
-Надумала чего?
-Сейчас надумаю. Это… А, типа, инструктировать тебя какая-то учительница должна?
-Ну. А сами притащили и к говорящему дереву привязали. Тоже мне.
-А тебя тут привязали, - предположила я, - не для того, чтобы ты моё дерево обслуживала? Ну, там, поливала, удобряла… От короедов каких-нибудь чистила, а?
-Ну, не знаю, - раздражённо ответила девушка. – Ничего толком не объяснили. Не предупредили даже что посадят на цепь как собаку, понимаешь. Если уж инструктировать надо, почему обязательно на цепи? Издевательство, вообще.
-Вообще, вообще, - пробормотала я, - вообще, наверное, в этом есть смысл.
-Да? И, какой?
-А что там у тебя в мешке?
-Э?
-Ну, вон, мешок рядом с тобой оставили. Для чего?
-Ну, там, сказали, поесть-попить, типа.
-Ага! – обрадовалась я. – Значит, давай, пей. Срочно.
-Да неохота мне.
-Пей, говорю! Кому сказано?
-А не то, что?
-А не то, так ничего и не поймёшь.
-А если попью, пойму?
-Начнёшь понимать. То есть, ситуация с мёртвой точки сдвинется.
-А ты откуда знаешь?
-Ну и сиди тогда в полных непонятках, вот.
-Да почему я должна пить, в конце концов?
-Потому что я пить хочу! У меня уже от твоей тупости, это… Древесина пересохла!
-Так, может, лучше просто тебя полить? – предложила она.
-Слушай, я не дерево, я просто в виде дерева. А цепь на мне для связи с окружающей средой. Чего тебе ещё разжёвывать? Пей, ну?
-Ну, ладно, - согласилась девушка и полезла в мешок. Извлекла оттуда прозрачную бутылку и снова с сомнением на меня посмотрела.
-Ну!
Тут она захихикала, но ненадолго. А потом свинтила пробку и принялась пить. Ну, точно. Я тут же почувствовала вкус чистой воды. Знаете, когда вы действительно сильно захотите пить, так лучше чистой воды ничего не будет. Никаких, там, чая, кофе, вина или газировки. Потому что так просто воды больше. Но тут поток воды резко иссяк.
-Эй, ты, пей дальше! – рассердилась я.
-Через силу, что ли?
-Как угодно.
-Да я напилась уже.
-Ты напилась, а я начала только.
-Э…
-Я тебе чего про цепь объяснила?
-Э…
-Ты девушка, а я дерево. Дереву втрое больше воды надо. Понятно?
-Э… А если я есть буду, ты тоже почувствуешь?
-Видишь, догадалась.
-Так, наверное, чтобы тебя прокормить, таких как я троих надо?
-Да, уж, не до жиру тут. Давай пей, потом ешь, а потом снова запей. Обязательно.
Худо-бедно, но нам удалось договориться. Ну, значит, не совсем тупая ученица попалась, на моё счастье. Нет, каково издевательство! Как там эта красотка меня развела в прошлый раз? Типа, чувство осязания без боли. Чувство вкуса без голода. Душевный покой и понимание, что по каким-то физическим законам всё устроено. Так, кажется? Душевный покой, да? А что, нет? Я чего-то даже и распсиховаться не могу, не иначе, в виде дерева и эмоции более малохольные возникают.
-Значит, так, - решила уточнить я, - тебе сказали, прежде чем появиться, надо инструктаж пройти. Правильно?
-Сказали, - подтвердила девушка.
-Наверное, это правильно, - рассудила я. А то, знаешь, как появишься, так обстановка шокировать может. Даже и свихнуться можно. Это я по своему опыту говорю.
-Вон чего, - без энтузиазма отозвалась девушка.
-Слушай, - предложила я, - давай тебя назовём. А то, как-то разговаривать неудобно. Короче, ты будешь Ни.
-Это чего значит? Ничтожество?
-Ни-ни, что ты.
-Двойное ничтожество?
-Да, нет. Просто это последнее имя, что я услышала прежде чем сюда перекинуться. Там так волшебницу звали. Ни-Ни.
-А меня просто Ни назвать хочешь?
-Так ты же не волшебница. С тебя и Ни хватит.
-Волшебница, это вообще, что значит? Аферистка какая-нибудь?
-Нет. Это значит волшебница. Они там бывают. Ну, или с повышенными способностями. Вот, так и называют. Чтобы понятнее.
-А саму как зовут?
-Знаешь, не хочу я чего-то своего имени называть. Давай так, можешь меня звать просто Ме.
-Ме? Хи-хи-хи…
-Чего смешного-то? По крайней мере, не Бе. Значит, так, Госпожа Ни, ты, наверное, всё соображаешь, но ничего не помнишь. Правильно?
-А ты откуда знаешь?
-Я же тебе говорила, из собственного опыта.
-И что у меня с памятью? Стёрли, что ли?
-Да, нет, не беспокойся. Тебе память просто ещё не вставили.
-Чего?
-Понимаешь, у них тут, вернее, у них, там по части фармакологии большие достижения. Запросто могут мозги вентилировать в ту сторону, в какую сочтут правильным.
-Чёрт… Правильным для кого?
-Для твоей пользы, вот для кого. Ну, бывает и ошибаются, когда. Дело-то сложное.
-Да это же чёрт знает что!
-Ты успокойся, - посоветовала я, - это совсем не самое страшное. Чего такого-то? Даже в мифологическом классическом варианте, когда человек, типа, рождается, как животное, у него ведь сначала голова тоже пустая. И очень долго туда мозги вставляются. А тут за пару дней всего. И не мозги даже, а ложную память.
-Ещё и ложную память?! – возмутилась Ни.
-Ну, да. Называется так. А ложная она или нет, точно и неизвестно. Может просто твоя собственная, которую пока что отключили. Всё от твоих дальнейших действий зависит.
-Слушай, дерево, - сказала Ни, - ты чего тут мне мозги засираешь? Да ты просто растение, а где-то рядом болтун прячется и ахинею несёт, чтобы надо мной издеваться. Вот!
-Я не дерево, во-первых. А во-вторых, я просто сплю, а ты мне снишься. У меня, знаешь ли, сны очень странные. Поначалу я от них чуть не свихнулась, даже. Но теперь-то я уже привыкла. Ты что думаешь, я бы так спокойно с тобой разговаривала, если бы считала, что попала на тот свет и навсегда в растение превратилась? Фигушки! А ты бы лучше послушала, чего тебе умные люди говорят.
-Умные люди, это ты?
-А у меня, к примеру, память на месте, в отличие от некоторых.
На это Госпоже Ни явно было нечего возразить, поэтому она просто недовольно засопела.
-Значит, так, - начала я, - ни о каких инструктажах предварительных я раньше не слышала. Но вообще идея хорошая. Может меньше психических девок в Оллитарии станет со временем.
Ты, как появишься, особенно не пугайся. Там как принято? Не всё сразу, а шаг за шагом. И, главное, принцип добровольности.
-Это как?
-Так, что всё, что там с тобой будут делать, это с твоего согласия. Иногда даже и в письменном виде, но нечасто. Там ведь девушке грамотной быть, как бы сказать, непрестижно.
-Там чего, дикость средневековая? – предположила Ни.
-Нет, до средневековья там не дошло. Потому как рабовладельческий строй.
-Ничего себе!
-А чего такого? Вот, как бы ты смогла стать рабыней, не будь рабовладельческого строя?
-С чего это ради я должна быть рабыней?! – ещё сильнее возмутилась Ни.
-А, чтобы не помереть.
-То есть, мне предложат выбор, или стать рабыней, или убьют?
-Совсем не так. Уже потому что убивать там запрещено. Первый и основной закон такой. А рабыней там стать вовсе непросто. Поэтому предложат пройти обучение на право быть рабыней. С экзаменами по результату.
-А если откажусь?
-Ну и сиди тогда в своей клетке, пока не передумаешь.
-В клетке?
-Ну, да. Обычно прямо в клетке и появляешься. Ну, это чтобы сдуру, вернее, по неинформированности, не свалилась куда, или не нарвалась на неприятности. А главное, чтобы не натворила чего такого, что уже исправить не получится.
-Но это же, чёрт знает, что!
-Совсем забыла, ты ругаться-то лучше заранее отвыкай. Я думаю, ты и понятия не имеешь, как там прилично ругаться принято. А за неприличную ругань в некоторых местах и язык отрезать могут. И на незнание законов не спишешь. Сперва отрежут, а потом уже спрашивать будут, почему законы нарушаешь.
-Да я тогда лучше в клетке сидеть буду!
-Насчёт клеток, кстати. Там клетки разные бывают, но по общим правилам должны быть такими, чтобы девушка в них полностью разогнуться не могла. Уловила?
-Извращённый рабовладельческий строй, - рассудила Ни.
-Может и так, но он не извращённый, а продуманный в соответствие наличия специфических социально-биологических особенностей общества.
-И что, там все девушки рабыни? А на кого они работают тогда? На мужчин?
-Слушай, не думаю, что я сейчас тебе все подробности разжёвывать должна. Подробности ты там сама помаленьку изучишь. Может даже и поймёшь со временем, что всё направлено на то, чтобы из тебя приличную девушку воспитать.
-Знаешь, что я о тамошних приличиях думаю?
-Да что ты такого думать можешь? Ты об этих приличиях и не знаешь ещё ничего.
-Ну, допустим. Так опиши тогда, на что там похожа приличная девушка.
-Ну, насчёт поведения и внутреннего мира, пока и не поймёшь. До этого долго доходить придётся. Представь себе, доходить собственным умом.
-Ну, а внешне, хотя бы?
-Внешне?
-Да.
-Ну, ладно. Гуляла я недавно в не престижных районах, там где девушкам-рабыням даже самостоятельно гулять разрешается. И выглядят они примерно так. Платье до щиколоток, туфельки, платок на голове, на ногах цепочка, на шее ошейник, в носу кольцо, во рту платочек, а на груди табличка с информацией.
-К-к-к-как? – вылупилась Ни.
-Практично, - добавила я.
-Па-ра-ктично?
-Конечно. Все элементы практикой проверены, потому и широко применяются. Да, они ещё и парочками гуляют. Цепочкой за ошейники друг с другом скованными.
Ни некоторое время просто возмущённо пыхтела, но потом сказала:
-Вот объясни, в чем тут практичность извращённая?
-В чём именно?
-Во всём. Платье до щиколоток.
-Платье девушку украшает. А длина такая, чтобы в подоле не путаться и чтобы ноги видны были. Чтобы сразу видно было, что девушка приличная, поскольку в ножных кандалах.
-Ага. Угу. А туфельки?
-Тоже красиво. Да и босые ноги о покрытие бы мигом стёрлись. Покрытие, это такие там дороги, плитками вымощенные. Шероховатые сильно. Ну, чтобы не поскользнулся никто.
-Платок тоже красиво?
-А что, нет? Кстати, самая, что ни на есть, практичная вещь. Голову защищает от невиди… Это… Ото всего, короче.
-А на ногах, значит, цепочка?
-Очень полезная вещь. Бегать быстро не позволяет. Вот и не пытаются девушки со скованными ножками от блюстителей убегать.
-От кого?
-От представителей власти.
-Ага. Ошейник.
-А чего тебе с ошейником непонятно? Где это видано, чтобы рабыня не носила ошейник? Это вообще, можно сказать, сакральный предмет во многих смыслах.
-А кольцо в носу, это, скажешь, не издевательство?
-Кольцо в носу у девушки это очень полезный предмет. Во-первых, статусный. Во-вторых, воспитательный. В-третьих, сексуально выглядит. А в-четвёртых, кусаться не получиться, да и драться неудобно. Того и гляди, нос порвёшь. А порванный нос у девушки там, это позор несусветный.
-А пользоваться ртом не мешает?
-Не мешает. Дело привычки. Кроме того, при необходимости и снять можно. Ну, как цепи и кандалы. Можно надеть, можно снять. По ситуации.
-А во рту кляп?
-Не кляп, а платочек для рта. В Аннолиусе уже, практически, элемент одежды. Считается, что свидетельствует о скромности  и не болтливости девушки. Кстати, тоже сексуально, если уметь правильно вставлять и носить. А главное, никто такую девушку в сквернословии не обвинит, пока у неё во рту затычка. А то, за сквернословие, я тебя уже предупреждала, могут и язык отрезать.
-Наверное, сквернословием считается, когда правительство ругают? - предположила Ни.
-Наверное, - согласилась я. – Смотря какими словами.
-А табличка на груди?
-Да, чтобы информацию о девушке сразу видно было. Чего каждый раз-то останавливать и надпись на ошейнике читать?
-А чего там за информация?
-Номер, имя, социальные индексы и, конечно, кому девушка принадлежит как частная собственность.
-И вот так я там должна буду ходить, да ещё при этом и со стыда от унижения не провалиться?
-Я же тебе говорю, не всё сразу. Для начала тебе клетки и цепочки, которой тебя за ногу к клетке прикуют, на несколько дней привыкания достаточно будет. А уже всякие кандалы, колодки, уздечки, плётки и кнуты, это потом, поэтапно.
-А-а-а-а… Тьфу! – Отреагировала Ни. – Колодки, понимаете ли!
-А чего, колодки? Колодки, кстати, хорошо стимулируют умственное развитие девушки.
-Колодки стимулируют?
-Ну, в том числе.
-И каким это образом?
-Да, элементарным. Они ведь для чего? Для обеспечения правильного поведения. А умственное развитие это полезный дополнительный эффект.
Тут Ни опять запыхтела. Наверное, ей было нечего возразить. А может, про опасность сквернословия вспомнила.
-Представь себе такую ситуацию, - решила подробнее разъяснить я, - ты чего-то захотела сделать, что, с точки зрения твоих собственников, делать не надо. Вот они и посадили тебя на цепь, да ещё и колодки надели, чтобы не трепыхалась не по делу. А тебе сильно охота упомянутое своё дело сделать. И как быть? Вот, возьмись за ум и догадайся, что надо предпринять? Прежде всего от колодок и привязи избавиться, правда? И как?
-Ну, потребовать, чтобы прекратили издеваться и выпустили. Не то, в полицию…
-Сто процентов, они тебе ещё и кляп вставят. А то, и плётки получишь.
-Ну, тогда пообещать, что больше не буду, чем они там недовольны были. А я впредь слушаться обещаю.
-Ещё сто процентов, они тебе скажут, вот, мол, и прекрасно. Послушно сиди дальше, где посадили и не жалуйся.
-Тогда что, дожидаться придётся, пока выпустят?
-А если твоё дело срочное, или просто сильно охота? Что придумаешь? Чтобы что-то придумать, надо умственные усилия активизировать, вот и получается стимуляция.
-Да чего тут можно придумать?!
-Чего угодно. Запросто. Если мозги есть. Поэтому их тренировать надо. А сидя в колодках это проще всего. Поскольку, всё равно ничего другого делать невозможно.
-Да кто в такой ситуации чего придумать может?
-Вот и вижу твой уровень тренированности.
-А ты бы что-то придумала?
-Запросто.
-Ну? Подскажи.
-Задаром?
-Э?
-Выпей ещё бутылку, тогда подскажу.
-Да нету там больше.
-Тяжёлый случай. Наверное, время этого самого инструктажа заканчивается. Как думаешь?
-Думаю, что и ты бы ничего не придумала. Треплешься просто.
-Я? Слушай. Элементарный способ. Начинаешь помаленьку ныть, вроде как сама с собой. Вот, мол, дура. Сижу теперь тут, а денежки-то пропадают. Ещё немного, и совсем пропадут. Жалко-то как.
-Во? - удивилась Ни.
-А ты чего думаешь, тебя никто подслушивать не будет? Как услышат про денежки, мигом дозреют. Это же в человеческой натуре прописано. Не успеешь оглянуться, как прибегут и выяснять обстоятельства начнут.
-Так, а дальше-то что?
-От личности этих дураков зависит. К любому психологический подход можно найти и его слабое место нащупать. И, соответственно, дальше наврать.
-Ну, а хоть один пример? Как дальше врать?
-Ну, беспроигрышный метод. Для примера. Говоришь, когда гуляла, у одной богатенькой в азартную игру кучу денег выиграла. А у неё деньги не при себе были. Вот она и обещала назавтра принести, только не позже, а то она уезжает уже. А время встречи-то и на исходе.
-Ха-ха. Да кто же поверит?
-Поверят, или нет, а что проверить-то им помешает? Вот они тебя отцепят и потащат к месту встречи. А если там никого, то и скажешь, что время просрочено.
-Так, они обратно тебя назад потащат!
-Так из колодок-то ты всё же выбралась? А дальше, по ходу дела, ещё чего-нибудь придумываешь. Элементарно.
-Ничего себе, элементарно! Постоянно мозги выкручивать надо?
-Вот и тренируйся в колодках.
-Ещё больше отупеешь.
-Я же не отупела.
-Значит, у тебя голова по-другому устроена.
-Ну, честно говоря, я когда-то на психолога училась. Ну, так, может, меня потому и поставили сюда. Инструктировать.
-Вот и будешь теперь вечно тут стоять в виде дерева, - рассудила Ни.
-А чего я тебе плохого сделала, что ты мне такого будущего желаешь?
-А то, что ты всё врёшь, чтобы меня пугать для собственного удовольствия.
-А чего ты страшного в моих речах углядела?
-Ничего себе! В клетке, в кандалах, в колодках, на цепи, понимаешь!
-Ну, не всё зараз. И не всё сразу. И с твоего согласия, если не забыла.
-Ну, да, чтобы сразу не удавилась. А то, над кем они там тогда издеваться будут?
-Да чего-то ты пугливая сильно. Там и пострашнее кое-что есть, а ты уж взялась бояться от ерунды.
-А ты, вот такая, что ничего и не боишься?
-Я тоже боюсь. Только я действительно страшных вещей боюсь, а не чего попало. Вот, что если Оллитара снова погаснет? А вдруг её снова какая-нибудь идиотка ухватит Рукой Хен… Хен… Хе… Х-х-х-х… Е-е-е!
Тут меня переклинило так, что не только речь парализовало, а такое чувство, будто я вся на части распадаюсь и проваливаюсь в темноту, которая снова была белая, а не чёрная. Только и успела в последний момент припомнить, о чём мне было категорически нельзя не только говорить, но и думать даже. И…
К-хе, к-хе, к-хе-е-е… Чхи!!!
Первое, что я уловила, это то, что меня трясли сразу две воспитательницы, а третья чем-то пшикала в мой нос.
-Х-х-х-х-ва-тит! – распорядилась я. – Па-па-рас-нулась уже. Чхи!
-Точно проснулись, Госпожа? – уточнила воспитательница.
-Не знаю! Может, проснулась, а, может, наоборот, заснула! Кто тут эти пространственно-временные выверты разберёт?!
-Устройство вселенной имеете в виду, Госпожа?
-Да! Чхи! Чем это вы, Госпожа, мне в нос пшикали? Пыточным газом, что ли?
-Да нет же. Это просто парфюмерный баллончик под рукой оказался.
-Знаете что я про вашу Аннолиусскую парфюмерию…
-Что, Госпожа?
-Лучше помолчу.
-Прекрасное решение, Госпожа, - оценила воспитательница. – А вы помните, Госпожа, почему мы вчера прогулку пропустили?
-Помню!
-Так, давайте сегодня всё правильно делать будем? По распорядку. Согласны?
Ну, тут она была совершенно права. Если я не брошу, хотя бы на время, свою привычку всё в жизни усложнять и запутывать, так мы и сегодня не погуляем. Уже потому что и без моих усложнений все эти утренние процедуры достаточно времени занимают. А потом ещё и завтракать надо будет. Но Госпожа воспитательница тут же и пообещала, что если я не буду капризничать, то не менее часа прогулки она гарантирует, и даже прямо сейчас распорядится приготовить для меня прогулочную клетку и сопровождающий контингент.
-То есть, что значит, клетку?
-Ну, а как же? Да ведь я же вам говорила уже. Госпожа Уна-лита всегда гуляет в клетке, а то, сами знаете про похитителей, правда?
Я сочла за лучшее ещё раз промолчать. Тем более, припомнив, что, и правда, Госпожа Пи действительно вчера говорила мне о золотой прогулочной клетке для Уна-литы. А меня снова помаленьку одевали в красное платье и беременный корсет. Только теперь с овальной подкладкой под него, в результате чего у меня образовался прелестный маленький животик, что меня не к месту рассмешило. Но потом я прикинула, что если подкладка каждый день будет увеличиваться вдвое, то играть в Уна-литу мне придётся не менее недели. Ну, чтобы ещё и «родить» успеть. Потому что, насколько помню, игра в литошку здесь заканчивается после «родов», а выпускнице дарят напоследок маленькую куклу. Тут я вдруг задумалась о том, насколько реалистично они эти самые «роды» имитируют? Как бы не оказалось, что слишком уж похоже на настоящие. Я, конечно, понимаю, что в процессе рождения ребёнка будущей мамаше приходиться не слабо настрадаться, хотя это, как правило, никого и не останавливает. Но ведь это если по-настоящему, а если просто фиктивно, и без результата? Тут ведь очень может оказаться подходящий случай чтобы экстремально помучить девушку под благовидным предлогом реалистичности. А любителей подобных развлечений здесь полным-полно, как я уже имела возможность убедиться на личном опыте. Припомнить, хотя бы то, что даже общеобразовательный местный предмет науки существует с характерным названием «технология пыток».
Конечно, я могла бы напрямую расспросить Госпожу Пи о подробностях, но засомневалась. А вдруг она скажет, что в полную силу «рожать» придётся? А насчёт уровня местного акушерства у меня и вообще сведений нет. И если уж до полной реалистичности дело дойдёт, так ведь и совсем откинуться можно, что никак этой самой реалистичности не противоречит. Нет уж, лучше на время выкинуть из головы подобные мысли и наслаждаться жизнью, пока дают. И, в первую очередь, наслаждаться тем, что вкусно кормят.
А после завтрака мы сразу отправились в прогулочный отдел для соответствующего оснащения. А после этого оснащения я оказалась сидящей в круглой золотой клетке на мягких удобных подушках, прикованная к скобам теми же четырьмя цепочками. Клетка была установлена на четырёхколёсную подставку в которую были запряжены восемь ездовых девушек в красных кожаных сбруях и наголовниках, пристёгнутые к оглобле за руки, за ноги, за ошейники и даже за поясные обручи. И с большими железными кольцами в носах. Всё это показалось мне излишне громоздким, но Госпожа Пи сразу же объяснила, что упряжка для Госпожи Уна-литы никогда не скачет быстро, а перемещается плавно и, можно даже сказать, величественно, в соответствие с важностью перемещаемой персоны.
Справа и слева от клетки расположились мои служанки Вайки и Блейки, прикованные лёгкими и длинными цепочками за свои шипованные ошейники, чтобы исполнять мелкие прогулочные требования, например, поправлять мои подушки, следить за моей причёской и даже чесать мой носик, если вдруг я не захочу этого делать самостоятельно. Держалки на сей раз отсутствовали. Ну, понятно, клетка была роскошная, но уж не такая, чтобы в ней можно было бы серьёзно треснуться об пол. В ней, вообще, традиционно, не получилось бы даже и выпрямиться в полный рост. Ну а зачем, если уж вы гуляете сидя? Далее, на некотором расстоянии располагались охранники с кнутами, насчёт которых Госпожа Пи мне лишний раз объяснила, что охрана должна удерживать на должном расстоянии всех желающих полюбоваться Госпожой Уна-литой. А пообщаться с нею словесно вовсе не допускалось, можно только любоваться и восхищаться с приличного расстояния. Ну и, в последнюю очередь, явились две погонщицы для управления упряжкой.
-Ну что, можно ехать гулять?
-Только последний штрих, Госпожа, - сообщила воспитательница, - нужно заколоть вам язычок, Госпожа.
-Это, с какой стати?! – возмутилась я.
-Согласно прогулочного протокола Госпожи.
-Значит, протокол неправильный. Кто вообще эти протоколы составляет?
-Соответствующая комиссия. Вы, Госпожа, не возмущайтесь, а сделайте выбор. Или с заколотым язычком, или, что?
-Или прогулки не будет, да? А как я тогда, хотя бы, вот, со служанками общаться должна?
-Это совершенно не проблема, Госпожа. На этот случай у нас есть переводчица, - указала она на Госпожу Пи-2. Поверьте, наша Госпожа младшая воспитательница прекрасно умеет общаться даже с полностью немыми девушками. А уж с девушками с завязанными язычками, так вовсе без проблем.
-Это как? С помощью жестов и мимики?
-Не только. Даже девушка в кляпе способна издавать звуки с соответствующей интонацией, которую специалистка способна истолковать. Поэтому таких и называют переводчицами.
-А без переводчиц и погулять нельзя?
-Вы, Госпожа, поймите, здесь всё для вашей пользы. С завязанным язычком вы просто не сумеете публично ничего противозаконного членораздельно произнести, значит, и ни под какую ответственность не попадёте. А нам как раз такие гарантии и нужны. Да и вам тогда сдерживаться и контролировать себя не потребуется. Убедительно?
-Ладно, - согласилась я, - если уж это действительно последний штрих, давайте, закалывайте. Только пусть тогда служанки следят, чтобы у меня изо рта не текло.
-Естественно, - подтвердила Госпожа воспитательница и полезла мне в рот с заколкой и двумя подушечками.
-Ну, вот и всё, Госпожа. Что скажете?
-У-у-у. Ы-ы. Э-э.. О-у-ы… Хы, - попробовала я. Теперь ворочать языком стало, мягко говоря, затруднительно. Кроме того, я заподозрила, что сколотые подушечки не так просты, а набиты чем-то, что расширяется при намокании.
-Ы!
-Как скажете, Госпожа, - ухмыльнулась Госпожа Пи и сделала знак погонщицам. И мы поехали со двора. А Госпожа Пи-2 пристроилась справа в ожидании моих реплик.
Ехали мы совсем не долго, вероятно, мои апартаменты располагались рядом с престижными городскими зонами. Потому что вскоре мы оказались на широком пространстве, с другой стороны которого располагалось длинное озеро. И всё это пространство было заполнено гуляющей публикой, выглядевшей совсем не так, как там, где мы с Зойкой занимались блюстительством нравственности. У меня даже глаза разбежались от любопытства.
-Пешеходная прогулочная зона, - сообщила Госпожа переводчица, не дожидаясь моих вопросов.
-У?
-В этой зоне гуляют представители общества не ниже среднего класса. То есть, рабыни здесь присутствуют только со своими собственниками. Ну, за редким исключением, как в вашем случае.
-Угу, - поняла я. – У?
-Ну, да, в основном с собственницами. Мужчины гуляют реже, они все работой заняты.
-У-у?
-Ну, или так утверждают, а сами отлынивают.
-Ху-ху.
-Обычное дело, - заметила Госпожа.
Между тем, мы развернулись и медленно поехали вдоль озера, которое далеко не просматривалось, поскольку над ним висел, хотя и жиденький, но туман. Здесь наша процессия занимала довольно много места, зато разглядывать других было удобно. А поглядеть тут было на что. По крайней мере, в достаточных количествах присутствовали дамы в национальных Аннолиусских прикидах, а именно в готических кринолинах и в головных клетках-верлиоках. И почти всех этих дам сопровождали рабыни, причём у некоторых их было просто несуразное количество. Да ещё в таком разнообразном виде, что у меня глаза разбегались.
-У? – спросила я переводчицу и несколько раз показала ей по десять пальцев.
-Аннолиусские Госпожи здесь демонстрируют не только своё богатство, так и новомодные или оригинальные тенденции, как в стиле одежды, так и в методах обращения со своей собственностью.
-У!
-Ну, а как же? Все Господа обязаны заботится о своих ламиолах и, естественно, оправдывать ренту, которую они за эту заботу получают. Можете заметить, насколько разнообразно у них выглядят девушки, и оценить, сколько могут тратить Госпожи на их, как бы это сказать, оснащение.
Тут мы поравнялись с более-менее приличной Госпожой в сопровождении двух рабынь. Госпожа была наряжена в красный, средних размеров, готический, вернее, уже можно сказать, Аннолиусский кринолин с высоким шпилем на голове, обвешанным кружевными вуалями, которые как раз и поддерживали в расправленном положении две идущие позади девушки. Ну и рабыни тоже были одеты в достаточно приличный, с местной точки зрения, прикид, представляющий собой полупрозрачные  полуголые платья, которые часто надевают на танцовщиц, лёгкие Аннолиусские кандалы из блестящих перекрученных цепочек и ошейники, к которым крепилась длинная цепочная сворка, надетая другим концом на левую руку Госпожи. Вся эта троица развернулась на месте и медленно пошла в том же направлении, что и наш кортеж, вероятно, решив подольше полюбоваться на Госпожу Уна-литу. Но тут возникла проблема, поскольку остальная публика двигалась в противоположном направлении, и начала образовываться пешеходная пробка. Я тут же подала знак погонщицам, и моя телега остановилась на месте. Ну, пускай народ полюбуется, если уж здесь так принято. В результате, вскоре собралась небольшая группа из пяти-шести Госпожей, а рабынь я и считать не стала. И, вот, эти Госпожи не только уставились на мою клетку, но и принялись обсуждать между собой мою персону. Но, из за расстояния, определяемого моей охраной, слышно было плоховато. Но всё же. Я расслышала как Госпожа с верлиокой на голове, у которой на поводке были четыре балясницы в громоздких красных платьях в белый горошек, заявила Госпоже Кринолиннице, указав пальчиком на меня:
-Очень красивая девушка, вы не находите, уважаемая Госпожа?
-Разумеется, - подтвердила та. – Очень приятно на такую поглядеть. Рада, что Оллитара наградила литонией подобную красавицу, от которой можно и соответствующего потомства ожидать.
Ну, кому не понравятся подобные слова? Я даже попыталась этой даме издалека улыбнуться, но, задним числом, подумала, что мой зашпиленный подушечками язык, возможно, способен исказить улыбку до своей противоположности. А Госпожа верлиошница, тем временем, заявила:
-А, вот и подозрительно это.
-Подозрительно что, Госпожа?
-Ну, вы же знаете, Уна-литами становятся, как правило, девушки со второсортной внешностью. Как, например, та, что была тут недавно.
-Но это не говорит о том, что красавица не может стать Уна-литой, - возразила Кринолинница.
-Вы совершенно правы, уважаемая Госпожа, - без спроса встряла в разговор ещё одна подошедшая сюда дама. Эта мадам отличалась тем, что была одета в атласное розовое платье в обтяжку, благодаря чему сразу бросался в глаза выпирающий снизу в виде блестящего пузыря животик размером с футбольный мячик. А сопровождающие её четверо рабынь были наряжены в красные сарафаны с белоснежными передниками из под которых выпирали просто гигантские животы, только что не волочащиеся по земле. А закованы они при этом были в крупнокалиберные цепи с круглой металлической пластиной поверх верхнего кандального кольца, на которой маячила большая красная буква «М». Да ещё и на шее у них, под ошейниками красовались оригинальные деревянные колодки треугольной формы с оттянутыми далеко вперёд концами, смотанными вместе толстыми розовыми шнурами, завязанными на двухпетлевой узел. И сюда же был подвешен большой медный колокольчик.
-У-ху-ху, - указала я носом на этих бедолаг своей Госпоже Пи-2.
-Сейчас у нас очень модно, Госпожа, наряжать девушек в Уна-лит. Да, некоторые Госпожи и сами не прочь так нарядиться, сами видите, - пояснила она.
-Ху. Ху. Ы-у-у-ы? – спросила я её, имея в виду, зачем же их тогда так вот тяжело заковывать? Удивительно, но Госпожа переводчица вполне меня поняла.
-А как же, Госпожа? Уна-лита огромная ценность. Естественно, её нужно беречь, охранять, заботиться о ней, можно сказать, даже баловать.
-У? – продемонстрировала я одну из своих цепочек.
-Хи, - улыбнулась переводчица. – Чем больше ценность, тем надёжнее должны быть оковы. Кандалы ведь для чего служат, как мы вчера ещё выяснили?
-Хы-хы-хи. У!
-Неужели вы уже переменила своё мнение, Госпожа?
-У-у.
-Ну, вот.
Тем временем, собравшиеся в кучу Госпожи продолжали обсуждать мою персону. В частности, обтянутая Госпожа утверждала, что красивая рабыня вполне может стать Уна-литой, поскольку, вы же видели Госпожу Уна-литу Ханелинию? Кто станет спорить с тем, что она просто запредельная красавица? На что Госпожа верлиошница заявила, что и эта Госпожа подозрительная, с её точки зрения.
-Да, чем же? – удивилась Госпожа кринолинница. – Вы же не сомневаетесь, что Госпожа Ханелиния настоящая Уна-лита?
-Ну, в этом никто не сомневается. Но, всё равно, подозрительная она. Да, хотя бы, сама её внешность подозрительна.
-А у этой Уна-литы, - указала кринолинница на меня, - тоже внешность подозрительна?
-Частично, - возразила верлиошница. - Внешность у неё нормальная. И уж не запредельная, как вы изволили выразиться, Госпожа.
-А что же тогда в ней ещё подозрительного?
-Ну, - замялась верлиошница, - а вам, Госпожа, так уж это важно знать?
-А мне тоже интересно, - встряла обтянутая. – А вы, Госпожа, сами же и распалили наше любопытство.
-Ну, мне всё же не хотелось бы уточнять. Мало ли что кому кажется.
-Вот теперь ещё любопытнее стало.
-Ох, - вздохнула верлиошница, - ну если вам уж так любопытно, Госпожа. Запах.
-Запах? – удивилась кринолинница. – Что за запах? Да на таком расстоянии и не разнюхаешь ничего.
-Ну, я-то чую.
-Да чем же от неё таким пахнет?
-Ездовой рабыней.
-Ха! Да у неё, вон, в упряжке восемь ездовушек вспотевших. А вы-то решили.
-Нет, Госпожа. Пахнет именно от неё. И не от пота, а…
-А, что?
-У неё ноги так пахнут.
Сто тысяч грязных чертей! Я уже и думать давно об этом забыла, и вот опять! Понятное дело, я просто психанула. Да чтоб эти болтуньи провалились! И весь их поганый город! И все они… Ну, все, это, конечно, слишком. Но половина пускай точно куда-нибудь провалится!
Ну, да, прекрасно помню, объясняли мне уже, что если мои ноги пахнут как у ездовой девки из задницы, то это ещё не значит, что запах неприятный. Поскольку в упряжке, если рабыни честно надрываются, катая своих рабовладельцев, то, как тут не вспотеешь? А задницы у них как раз и обращены своим лицом в сторону наездницы. Вот этих девушек и обрабатывают чем-то после того, как запрягут. Особенно сзади. Всё так, но как я ещё могла бы реагировать на то, что какая-то дура заявляет, что у меня ноги пахнут? Да ещё как раз тогда, когда я об этом напрочь забыла! Тысяча чертей!
Тут я заметила, что мы уже давно не стоим на месте. Ну да, Госпожа воспитательница сразу сообразила, что лучше поскорее с этими болтуньями разъехаться в разные стороны. А Госпожа Пи-2, как оказалось, уже давно объясняет мне нюансы запахов. Без неё знаю, а поэтому:
-У!
-Успокоились, Госпожа?
-У-гу.
-Не разонравилась гулять? А то, может, назад поедем?
-У. У-у.
Впрочем, я уже действительно успокоилась. Чего из-за всякой ерунды надолго расстраиваться? Лучше снова на публику полюбуюсь. Впрочем, публика стала у меня вызывать новые негативные эмоции. Сначала нам на глаза попалась дама, за которой следовало четверо рабынь закованных в прямо-таки гигантские балясины, да ещё и похоже, что металлические. А при наблюдаемых размерах вообще непонятно было, как эти бедняжки волокут такую неподъёмную тяжесть. Я даже не успела сказать «У», как Госпожа Пи-2 тут же и разъяснила:
-Пустые внутри.
-У?
-Это у них пустотелые балясины, вроде кувшинов металлических. Они не тяжёлые.
-У. У-гу, - согласилась я. И как сама не догадалась?
-Ну, только если воду внутрь не налить, - добавила переводчица. – Вон, там пробочки сверху.
-У?
-Практичная вещь для оценки поведения девушки. Воду туда можно наливать в количестве, соответствующем текущему поведению рабыни. Если плохо себя ведёт, так и нальют побольше. А уж если доверху налить, так и с места будет не сойти. А вы, Госпожа, не хотите для своих служанок такие балясины заказать?
-У!
-Не хотите?
-У! У-у-ы!
Не хватало ещё моим Вайки и Блейки подобных гирь на руки, помимо колючих ошейников! Ага, Аннолиус, понимаете… Вот, не нравится мне технический прогресс, когда он случается там, где лично мне и не надо бы. Не новая мысль, конечно, так и значит, что правильная. А это там что?
Теперь во встречном направлении показалась целая толпа девушек. Вернее, не толпа, а колонна, сопровождаемая двумя Госпожами по бокам. Первое, что я разглядела, это необычно длинные ручные колодки у первой девушки.
-А тут что-то новое, - заметила Госпожа Пи-2, - глядите-ка.
Действительно, такого я ещё не видела. Восемь девушек шли друг за другом и у каждой на руках были заперты деревянные колодки, такие длинные, что хватило бы и на двоих. Причём запястья девушек были зажаты близко друг к другу, зато концы колодок были снабжены кольцами и подвешенными к ним большими колокольчиками. И за эти же кольца все колодки были соединены между собой длинными, провисающими полукругом цепями, с обеих сторон. А ещё девушки были скованы такими же цепями и за ошейники. Таким образом, вся эта процессия двигалась медленно, стройно и внушительно, сопровождаемая перезвоном цепей и колокольчиков.
-А что, практично выглядит, - заметила переводчица. – Ну, если надо перегнать небольшую группу девушек без использования дорожной унитолы. И тройное сковывание, и достаточно свободное. Не находите, Госпожа?
-Угу, - вынуждена была согласиться я. Действительно, выглядело это и практично, и надёжно. И звон в меру. При том, что всякими звенящими побрякушками девушек тут обвешивают очень часто, а также и обучают ими правильно звенеть, а не как попало. А за неправильный звон кандалов с колокольчиками и наказать могут. Хотя, если по большому счёту, то все эти кандалы, колодки и колокольчики… Только о таком лучше помалкивать, особенно с заколотым языком.
Тут мне пришлось отвлечься от наблюдения и пригнуться к решётке клетки, чтобы мои служанки привели в порядок мой, уже не в меру мокрый рот и его окрестности. Не иначе, по причине предыдущих эмоций. А вслед за тем я уловила ещё более масштабное перемещение толпы гуляющих. Навстречу нам двигалось нечто ещё более громоздкое, понемногу приобретающее различимые черты. Большая упряжка из ездовых девушек с погонщицами, позади которой замаячила круглая клетка на колёсной подставке, окружённая охранниками. Я даже не сразу и догадалась что это такая же Уна-лита со своим кортежем, как и я. Впрочем, может и не такая, а настоящая. Это не про неё ли говорили недавно не угодившие мне Аннолиусские Госпожи? Ну, про какую-то Госпожу Уна-литу Ханелинию, которая якобы «запредельная красавица». А, надо поглядеть, пока этот кортеж мимо не проехал. Впрочем, тут проблем не возникло, поскольку встречная Уна-лита, видимо, тоже была не прочь рассмотреть меня. Оба кортежа остановились, и теперь я разглядела, что встречная девушка в клетке была совсем не красавица, если не вообще наоборот. Это оказалась толстая мордашка, явно не спортивной комплекции, да и с близко посаженными маленькими глазками, к тому же. И этими глазками она уставилась на меня с выражением, которое я на таком расстоянии не могла однозначно истолковать. Так что, оставалось лишь предполагать, какие она испытывает эмоции, разглядывая меня.
Я попыталась изобразить руками нечто вроде приветствия, но никакой мимики в ответ не получила. Похоже, эта мордашка всё-таки неприязненно надулась. А что, если разглядела, насколько я красивее её? Наверное, это была другая Уна-лита, та, которую упоминала Госпожа в верлиоке, утверждавшая что Уна-литами чаще всего становятся некрасивые девушки. Хотя, будешь тут красивой если со всеми эффектами первых месяцев беременности…
Пауза между нами явно затягивалась, зато я обратила внимание на противоположные перемещения гуляющей публики. Большая её часть начала удаляться подальше отсюда, зато меньшая часть принялась собираться вокруг наших кортежей, так что охранникам пришлось напоминать им о необходимости держаться на установленном расстоянии. Наконец встречная Госпожа начала что-то изображать своими пальчиками. Сначала указала прямо на меня, потом подёргала свои цепочки, вслед за этим начала бегать пальцами по своим коленкам, и закончила тем, что снова уставила на меня палец. Я лишь развела руками в ответ. Тогда она повернулась к сопровождающим её воспитательницам и начала чем-то их озадачивать. А мои воспитательницы бездействовали. Зато Вайки тряхнула свою цепочку, указала пальцем на Уна-литу и замотала головой в мой адрес. А потом тоже изобразила бег пальцами.
-У. У-у? – спросила её я.
-И поскорее, Госпожа, - подтвердила служанка, за что тут же получила реплику от Госпожи Пи:
-А ты помалкивай, пока не спрашивают!
Вайки толкнула в бок Блейки, а та указала мне пальцем на Вайки и добавила:
-Правильно, Госпожа.
За что немедленно получила тычок от старшей воспитательницы.
-Кому сказано, молчать!
-У, -  сказала Блейки и указала пальцем сначала ни Вайки, а потом на себя
-У-у.
-Значит, обе, молчать, - уточнила Госпожа воспитательница Пи, уже достаточно нехорошим голосом. – Не ваше дело!
А мне уже стало любопытно. В чём дело-то? И тут одна из воспитательниц встречной толстушки направилась в нашу сторону. Остановилась на пересечении охраняемых зон и чего-то предъявила старшему охраннику, указав на мою клетку. Мы что, правила дорожного движения нарушили? Но тут и моя Госпожа Пи направилась туда же и обе воспитательницы вступили в переговоры. Выглядело это весьма странно, и даже комично, потому что между репликами Госпожи то и дело принимались взаимно кланяться и производить ещё какие-то непонятные движения. А содержание реплик я разобрать не могла. Поэтому обратилась к Госпоже переводчице и вопросительно ук-нула.
-Я и сама не пойму, - ответила та. – Давайте немного подождём, Госпожа.
Вот и дождались. Госпожи переговорщицы разошлись и направились каждая к своей клетке. А из клетки толстушки эта самая толстушка так и сверлила меня глазками. Госпожа Пи подошла, отодвинула в сторону Вайки и Блейки, и даже присела на их место. И, наконец, обратилась ко мне:
-Госпожа Мелани, я должна передать вам предложение Госпожи У, которое…
-У-у? – не поняла я.
-Настоящую Уна-литу не принято называть по имени, - пояснила она, поэтому я и говорю, Госпожа У.
-Ы, у? У-у-у?
-Дело в том, что Госпожа У желает приобрести вас, Госпожа Мелани, в частную собственность в статусе девушки-игрушки.
-Э-э? Ук-к! – поперхнулась я при таком заявлении. – У! У-у-у!
А потом изобразила руками то, что мне непонятно, да и возмутительно ещё. А Госпожа Пи, не обращая на это внимания, добавила:
-И предлагает вам выразить на это своё согласие.
-У?!
-А в случае вашего согласия, Госпожа У желает чтобы вас ещё сегодня доставили к ней в золотой клетке, в танцевальных кандалах с колокольчиками, в железной лониоте и в тонкой женской уздечке.
-А больше эта толстая коза ничего не желает?! – возмутилась я. Хотя, это, конечно, перевод, а первоисточник моего высказывания содержал такой сложный набор вариаций букв «У», «Ы» и «Ху», что я его припомнить не берусь.
-И каков будет ваш ответ, Госпожа Мелани?
-Ы!!!
-Не согласны?
-У-у-у-у-у…
Вообще-то это не лучший для вас вариант, Госпожа.
-Ху-ху. У?
-Отказывая Госпоже У вы отчасти можете настроить её против себя.
-И, ы. У-у!
-Вероятно вы не совсем понимаете ситуацию. Разве вас не удивляет то, что Госпожа У вообще спрашивает вашего согласия?
-У?
-Вообще, Госпоже Уна-лите не принято ни в чём отказывать, если только её желание не слишком противоречит законодательству и сложившемуся порядку вещей. Например, если она захочет иметь в качестве рабыни Нолу, никто на это не пойдёт.
-Угу?
-Ну, да.
-У! – сказала я, указала пальцем на себя, а потом на клетку толстушки, пробежалась пальцами по коленкам и направила палец в том направлении, откуда приехала эта Госпожа У.
-Э… - не совсем поняла меня воспитательница.
-Позвольте мне, Госпожа, - вмешалась Госпожа Пи-2. – Госпожа Мелани хотела сказать, что если Уна-лите не принято отказывать, то она желает, как Уна-лита, чтобы Госпожа У засунула свои пожелания в… Трудно сказать, куда. Нечто связанное со строением тела, кажется. И катилась отсюда туда, откуда взялась.
-Угу! – радостно подтвердила я.
-Понятно, подтвердила Госпожа Пи. – Мне понятно. А вы, Госпожа Мелани, конечно же не в курсе ситуации.
-У-ху-ху-ху!
-Тем не менее, я вам эту самую ситуацию объясню. Начнём с того, что вы не настоящая Уна-лита, и Госпоже У это прекрасно известно, уж я не знаю, откуда. Да это и не важно. Конечно, она не может приобрести в личную частную собственность девушку-рабыню, поскольку сама является ламиолой и чьей-то собственностью. А вот приобрести для себя игрушки она потребовать может, это одна из её привилегий. Похоже, она много слышала о вас, и специально дожидалась, когда вы будете совершать прогулку, чтобы поглядеть на вас лично. Но тут проблема в том, что вы, Госпожа, до сих пор в статусе перемещённого лица, и чтобы допустить вас на продажу в собственность, вы должны закончить адаптационную программу. Если вы забыли, то вы ещё должны несколько дней служить в транспортном отделе, и представить характеристику оттуда. А потом ещё и пройти утверждение на заседании квалификационной комиссии по присвоению и утверждению нового статуса адаптированной девушки. Вот, если комиссия присвоит вам статус рабыни Аннолиуса, то вы получаете право на свободную продажу в собственность, и вас сможет купить любой, в том числе и в статусе игрушки. Ну, не любой, а тот, кто больше заплатит. Здесь, как и везде, продажа новых девушек происходит методом аукциона. Ну, это вы, конечно, знаете.
Только Госпожа У не желает столько ждать и разводить законодательную волокиту ради приобретения понравившейся ей игрушки. Поэтому она хочет воспользоваться одним из моментов Аннолиусского законодательства, согласно которому, если девушка без статуса сама выражает согласие стать рабыней Аннолиуса, и находит для этого состоятельное частное лицо, которое обязуется в частном порядке завершить её адаптацию, то это допускается. Только и в этом случае статус рабыни девушка получит только после этой самой адаптации и представления её на комиссию для утверждения. Если заслужит. А до того, продажа осуществляется… Погодите, Госпожа, вы чего это там…
А «там» я уже ухватила себя за язык и пыталась выдернуть из него заколку и насквозь мокрые подушечки.
-Погодите, погодите, - забеспокоилась воспитательница, - если уж вам так хочется… Дайте, уж, я помогу.
Ага, она не хочет меня продавать с порванным языком, я же вижу, куда она клонит. Ещё и комиссию получит, наверное.
-Значит, так, - заявила я, наспех освоившись с развязанным языком, - эта Госпожа У намерена играть мною в игрушки, а в качестве завершения адаптации станет меня запрягать в свою телегу, а то, и ещё чего покруче, да?
-Ну, зачем сразу что-то плохое предполагать? – возразила Госпожа Пи.
-А вы посмотрите, какими глазками она оттуда на меня поглядывает.
-Да причём тут…
-А, вот, притом, - неожиданно перебил кто-то Госпожу. И не кто-то, а моя служанка Вайки, - что Госпожа Мелани права, что не хочет…
-А тебе кто говорить разрешал?! – возмутилась воспитательница.
-А я ей разрешаю! – заявила я. – Она у меня на службе, и за мои деньги ещё! Разрешаю говорить, и даже приказываю. Ну?
К моему удивлению, Госпожа Пи только захихикала. А Вайки сказала:
-Госпожа Мелани хорошая Госпожа. Она умная, красивая и добрая. И у неё богатый внутренний мир и интеллектуальные способности. А эта самая Госпожа У явно примитивная особа. Что в первый раз такое что-ли? Она хочет чтобы во всём превосходящая её девушка служила ей игрушкой со всеми последствиями. Что тут неясного? Да со мною самой такое было! Вот, уверена я, эта Уна-лита будет держать Госпожу Мелани, в лониоте, в уздечке и в клетке. И бить её по любой причине. И требовать, чтобы её игрушка непременно объяснялась ей в любви!
-Всё сказала? – осведомилась воспитательница.
-А этого недостаточно, Госпожа?
-А может тогда ещё скажешь, каким образом твоя Госпожа Мелани могла бы избежать подобных неприятностей? Не сейчас, так немного погодя.
-А, в любом случае, Госпоже Мелани не надо соглашаться, - вмешалась и вторая служанка, Блейки. – Мало ли что произойти может даже и за несколько дней.
-Ну что, Госпожа Мелани, мы отказываемся, так? – решила подвести итог воспитательница.
-Отказываюсь, - подтвердила я.
Тут Госпожа Пи поднялась, повернулась в сторону клетки Госпожи У и демонстративно развела руки в стороны. Наверное, все всё поняли. Потому что Госпожа У принялась жестикулировать и даже приподнялась для этого в своей клетке, уперевшись головой в верхнюю втулку. Насколько могу судить, телодвижения её не сулили мне ничего хорошего. А потом её клеточная телега принялась медленно разворачиваться в обратном направлении. Ну и собравшиеся зрители начали перемещаться, явно не дождавшись чего-то. А чего они ждали-то? Что мы подерёмся? Смешно. Тут я заметила, что и меня начали разворачивать. Действительно, сколько уже гуляем-то? И вообще, расхотелось мне гулять в этом чёртовом городе с чёртовыми законами и с невесёлыми перспективами на будущее. Чтоб этому городу… Ну, пусть не всему городу, но отдельным его представителям не помешало бы провалиться к… К… К… Что происходит, а? Вдруг мне стало резко не по себе. Даже и не по себе, а непонятно как. Как будто изнутри попёрло нечто вроде ярости. Да я ведь уже успокаиваться начала, и с чего бы…
Паника? Что происходит? Все вокруг словно обезумели. Что за массовое сумасшествие ещё? Народ заметался, словно попытался разбежаться куда попало. Да как разбежишься-то, когда большая половина окружающих закована, связана, запряжена или пристёгнута к чему-кому-попало? А кто и не привязан, так путаются в своих несуразно громоздких нарядах, вон, просто на землю валятся и корячатся там. А со мной-то что? Я вообще никуда бежать не способна, в клетке же! А что, надо бежать, или… Змееног!
Серая дымчатая субстанция выползала, приближаясь сюда, растекаясь, вспучиваясь вверх и подминая под себя всех распростёртых на земле людей, трансформируясь своей верхней частью в отвратительное подобие человеческого торса. Только не это! А что я могу, как лишь в ярости вцепиться в прутья клетки, пытаясь их разогнуть, чтобы… Что? Что я только что пожелала городу Аннолиус?! Нет, это уж слишком, это уже не демоны, это… Не-не-не! Я никаких Змееногов не вызывала, да это хрень полная! Да если бы это даже возможно было, зачем бы мне такую тварь на свою собственную голову? Но как же? А так, как и всегда. Я тут уже единственная, кто не отключился. Как и раньше. А вокруг? Ну да, все кто мог разбежались, включая и воспитательниц. А не разбежалась запряжённая в мою телегу упряжка и служанки, цепочками к клетке пристёгнутые за свои шипованные ошейники. Кровь на этих шипах чёртовых!
Я просунула руки сквозь прутья клетки и попыталась ухватить Блейки и Вайки так, чтобы прижать их ошейники к шее свободной от шипов задней частью. Если не поздно уже! А моя личная шея сама по себе так и выворачивала голову в сторону подползающего Змеенога. Тварь медленно скользила по лежащей толпе своим змееподобным основанием, и в том месте, которое оставалось позади неё, лежащих людей становилось вдвое меньше! А теперь оно уже наползало на клетку встречной Уна-литы. Не-не-не-нет! Змееноги же не выносят железа? Если только клетка, и впрямь, не из золота…
Хронваргеры! Да где же Хронваргеры?! Почему до сих пор здесь не появились Хронваргеры этого чёртового города?!
А тварь уже сползала с клетки Уна-литы и растекалась в мою сторону. Вот позади неё и клетка показалась. И Уна-литы в клетке не было!
А я тоже в золотой клетке, в золотом корсете с золотыми цепочками, и в неизвестного материала ошейнике ещё! И никаких Хронваргеров рядом! И даже страха не чувствую, а вместо него какая-то чёрная ненависть, хуже чем страх. А отвратительная субстанция уже быстро обволакивает клетку, проникает сквозь прутья, сдавливая меня со всех сторон, а сверху раскрывается дымящаяся сплойиолой  полость, опускается вниз, смыкаясь вокруг, и…
Внезапно я очутилась в бесконечном пространстве ослепительно белого цвета, рассечённом тонкими тёмными строчками, быстро укорачивающимися и превращающимися в бесчисленные чёрные точки звёзд. Мне показалось, что и время останавливается, но время просто поменяло направление и всё пошло назад. Чёрные звёзды начали расплываться в мутные пятна, вытесняя белизну пространства, в свою очередь превращающуюся в россыпь ослепительных точек на чёрном небе. И эти точки медленно тускнели, поглощаемые расширяющейся пустотой. И не стало ничего. И очень долго ничего не было. Хотя, и времени не было тоже.
-Госпожа очнулась! Госпожа пришла в себя! Госпожа!
Да кто там так вопит? Кому это такое счастье привалило, чтобы так кричать, когда какая-то чёртова Госпожа очухалась?
Я с трудом растащила свои глаза наружу, обнаружила себя лежащей в своей огромной спальной клетке и тут же разглядела кричалок, которыми оказались мои же служанки Вайки и Блейки. Первое, что я заметила, то, что шеи у них были забинтованы. У Блейки сильнее, а у Вайки меньше. Но, всё равно, до такой степени, что шипы их ошейников вдавливались в эту обмотку. Впрочем, прежде чем начать кричать от радости, они, наверное, позвали воспитательниц. Это потому что Госпожа Пи появилась из-за их спин и наклонилась ко мне. Хотела что-то сказать, но я её опередила:
-А вы, Госпожа, шли бы отсюда подальше.
-Вы успокойтесь, Госпожа Мелани, - смутилась она, - всё же счастливо закончилось, и теперь…
-Теперь, вон дверь, и соизвольте за неё удалиться.
-Ну, не надо так, Госпожа. Я же на работе, да и…
-И это в вашей служебной инструкции записано, что вы обязаны бросать свою подопечную в опасности и уносить от этой опасности свои личные ноги, да?
-Но что же я могла сделать, в конце-то концов?! – рассердилась она.
-Попытаться вытащить меня из клетки! У вас на это хватило бы времени!
-Именно вас? А не ваших служанок, не упряжных девушек? Никого больше?
Я только успела в ответ раскрыть рот, как вдруг подумала, а, действительно, что могли сделать эти воспитательницы, да и другие находившиеся там Госпожи за десяток секунд? Провозиться, и умножить собою число погибших? А если припомнить, как при появлении Змеенога в Генозисе, даже несусветная негодяйка Холли, прежде чем бежать, попыталась отстегнуть меня от пыточной «анжелики». И чем это для неё закончилось. Но, тем не менее.
-Госпожа, - сказала я, - мне надо успокоиться, поэтому, оставьте меня со служанками, отмените на сегодня все протоколы. На завтра отложите. Ладно?
-Ладно, - согласилась Госпожа Пи, но прежде чем удалиться, выдала какие-то указания всем процедурным девушкам, да и служанок не забыла. Но, наконец, исчезла. А я теперь принялась осматривать себя и обнаружила, что закована в железные кандалы, которых раньше не было. Да ещё и несколько странные. Снабжённые большой сетчатой полусферой с металлической буквой «М» посередине, поверх фальшивого живота, который стал ещё намного больше. Попробовала встать, чтобы расправить присоединённые к этому куполу цепи и ощутила, что свободы движений почти и не осталось. Да, при таких делах лучше уж присесть на кровать. Да и то, пришлось к помощи служанок прибегнуть.
-Девушки, а когда это на меня успели такое железо навесить? И зачем?
-Ну, как же, Госпожа? – удивилась Вайки. – У нас всегда так делают после этого самого.
-Как делают, кто делает, зачем делают и какого такого самого?
-После нападения, Госпожа.
-Нападения кого, после?
-Ну, того, кого говорить запрещено.
-Называть запрещено? А почему?
-Так, чтобы девушек не пугать, Госпожа.
-То есть, какой-то протокол по результатам?
-Госпожа, - решила просветить меня Блейки, - может где в других местах по-другому, а у нас в Аннолиусе принято после такого успокаивать ламиол, может и несколько дней. А прежде всего нужно надеть на всех девушек тяжёлые железные кандалы. Ну, на время, конечно. Пока не успокоятся. Вот и на вас, Госпожа надели. Только у вас, Госпожа кандалы очень престижные, такие только на Уна-лит надевают. Госпожа.
-Ну, да, - предположила я, - случись тут хищники, так и они не стали бы есть так вот закованную девушку. А то и зубы поломать можно.
-А железа никто плохой не любит, - заметила Вайки, почему-то грустным голосом.
-Что, и Хронваргеров никто не любит? Они-то всегда в железе щеголяют.
-А за что их любить-то, Госпожа? Они заносчивые, до простых девушек и не снизойдут, а когда нужны, так их и нету. И, потом, я же говорю, никто плохой не любит.
-Ну, в каждой из нас можно чего-то плохое найти. И с Хронвергерами местными я не поняла. Где они были-то? Их тут так мало?
-Сейчас мало, Госпожа.
-То есть?
-Сейчас Аннолиус много экспедиций организовал. На кораблях. Куда-то в архипелаги в сторону Генозиса. И, само-собой, Хронваргеры там нужны. Вот их и мало здесь осталось.
-Нет, но как можно собственный город почти без защиты от Змее… Тьфу! Без защиты, короче, оставлять?
-Администрации виднее, наверное? – предположила Блейки.
-И чего они в этих экспедициях ищут? – спросила я. Просто так спросила. Потому что я-то знаю, чего ищут. Вот, саму меня нашли, в частности. Ага, лишний гребной контингент набирают из девушек с чужим гражданством. К войне готовятся, корабли строят. Да и помимо девушек, при случае, всё что плохо лежит прихватить не прочь. Чего и Генозисское, если за ним Генозис хорошо не смотрит. Всё легче потом воевать будет.
-Ну, мы, девушки, откуда знаем? – сказала Блейки. – Может и полезное чего находят. Возвращаются-то каждый раз с помпезным представлением, словно у кого войну выиграли. А может и представления эти фальшивые. Уж чего-чего, а всяких наёмных лицедеев в Аннолиусе хватает.
-Вон чего. А, это… Ну, вчерашнее нападение, оно тоже фальшивым быть не могло?
-Да ну, что вы, Госпожа?
-А почему не могло-то?
-Да мы же все отключились, Госпожа. И вы тоже, правда?
-Я? А ведь и правда. И я отключилась. Странно как-то, но всё-таки.
-А что в этом странного, Госпожа?
-Ну, много чего. Ладно, поважнее дела есть. Вот вы сильно своими ошейниками поранились?
-Не стоит беспокоиться, Госпожа, - деликатно ответила Вайки.
А Блейки сказала:
-Если бы сильно, так уже бы насовсем. А так, значит слабо.
-Но болит?
-Уже и не болит почти. У нас, Госпожа, регенеративные смазки хорошие, а то, как бы девушки кандалы на руках и ногах подолгу носили?
-Ага, и ошейники с шипами внутрь?
-Нам, похоже, повезло, Госпожа, - предположила Блейки, – наши цепочки натянутыми оказались, вот ошейники позади к шее и прижались. Хорошо, что сзади шипов нет.
-Ошейники сами прижались? – уточнила я.
-Ну да, Госпожа. Повезло.
-Ну, значит, повезло, - согласилась я. Понятное дело, они раньше меня отключились. Если я вообще отключалась, а не побывала внутри Змеенога, а потом спать улеглась.
-Девушки, - спросила я, а вы раньше попадали под… Ну, под нападение такое?
-Так близко, нет, Госпожа, - сказала Вайки.
-А я вовсе не попадала, - сообщила Блейки.
-Я это к чему спрашиваю. Слишком много народа пострадало. Вот когда я раньше попадала, так  гораздо меньше было. Хотя, там Хронваргеры быстро появлялись, наверное поэтому.
-А вы, Госпожа, об этом не думайте, - посоветовала Вайки. – С этими нападениями всё равно ничего сделать нельзя, так лучше про них и забывать сразу. Разве не о чем ещё подумать, Госпожа?
-Ну… А, вот, думаю я насчёт того.
-Насчёт чего, Госпожа?
-Вот, вчера же меня похитить пытались. Так это не та встречная Уна-лита их наняла? Если уж сегодня ей так не терпелось из меня игрушку сделать. Как думаешь?
-Конечно, кто его знает, Госпожа, - ответила Вайки, - только зачем ей так, если уж вполне законные методы имеются, пусть и с задержкой даже.
-То есть, не она?
-Не она.
-А кто?
-Ну, наверное кто-нибудь такой, у кого чтобы заполучить вас, Госпожа, законных возможностей нету.
-И кто бы это мог быть?
-Ну, трудно сказать, Госпожа.
-А не может такого быть, чтобы кто-нибудь богатенький в меня влюбился, вот и нанял похитителей. Ну, чтобы кто-нибудь другой не перехватил?
Тут обе служанки захихикали, а потом Блейки сказала:
-Все девушки о подобном мечтают, Госпожа.
-То есть, не оригинально?
-Госпожа, - перебила Вайки, - а, вот, как вы собираетесь выкручиваться, чтобы от той толстой Уна-литы отделаться? Тут уж без оригинального способа не обойтись.
-Отделаться? – удивилась я. – Так ведь её…
Тут я вовремя догадалась, что девушкам-то откуда знать, что эту проблему Змееног устранил? Они же отключились все.
-Э… Ну, отделаюсь как-нибудь. Не проблема. Для меня. Да.
-Но как, Госпожа? Любопытно же.
-Не срочно, - попыталась отговориться я, - потом придумаю. Сейчас меня другое волнует. Например, будет война, или нет?
-Война, Госпожа?
-Ну да. Разве не говорят, что Аннолиус с Генозисом воевать собирается?
-Как бы сказать, - ответила Блейки, - если кто и говорит, так дураки. А умному лучше помалкивать.
-Ну, раз уж я об этом заговорила, - возразила я, - чего уж теперь. – А насчёт того, кто дурак, так зачастую бывает, что человек в одной области дурак, а в другой гений.
-Госпожа, - сказала Вайки, - насчёт войны в Аннолиусе такая легенда есть, вы не слышали, может?
-Очень интересно, - заинтересовалась я, - ну-ка расскажи.
-Ну, легенды, они, конечно, враньё…
-Знаю, знаю. У каждого вранья скрытая цель и смысл имеется. То есть, как её… Мораль. Так что там?
-Говорят, Госпожа, что когда-то в этом месте было два города. Верхний Аннолиус и Нижний Аннолиус. Вот они часто и враждовали между собой. Ну, всегда ведь найдётся что-то, что мирно поделить не могут, вот и дерутся. Или просто, показать кто тут главный. Так, вот и жили поблизости, то подерутся, то разойдутся. А, главное, женщины тогда были почти что равноправными с мужчинами. Как раз они часто и затевали всякие распри, чтобы их мужчины без дела не сидели, и добычу добывали.
И вот, однажды мирный период сильно затянулся, Мужчины в Нижнем городе как уселись пировать, так и никак закончить не могли, сколько женщины их не попрекали. Женщины, ведь, и о будущем заботятся. Мужчины всё пропьют, да съедят, а потом что? Неизвестно ещё, как после фортуна повернётся. Хорошо ещё, если в Верхнем городе тоже пьянствуют, а если нет? А если там как раз и готовятся, чтобы на нижних пьяниц напасть, когда они вовсе боеспособность потеряют? А боеспособность-то уже, и впрямь, под вопросом была. С другой стороны, ведь и в Верхнем городе, если у них хоть какая-то разведка есть, снизу нападения не ожидают. Вдруг тоже расслабились.
Тогда женщины договорились между собой, собрали всё оружие и снаряжение своих мужчин, подогнали к себе, как получилось, и пошли воевать. А как в Верхнем городе увидели, что на них армия идёт, подскочили, вооружились наспех, да и навстречу. Уж лучше в поле сражаться, чем врага в свой город запустить. Тут и началась битва. День бились, два дня бились, да и на третий тоже. Тут и случилось, что у одной из женщин с головы сбили шлем. Ну, великоват был, наверное. Вот мужчины как увидели, так и опешили просто. А потом заорали:
-Так мы, что же, три дня с женщинами бились?!
Рассердились страшно, связали всем женщинам руки за спиной, да и потащили в свой город. А там посадили всех на цепь, да и пошли с Нижним городом договариваться. Ну, типа, чего это вы так расслабились, что ваши женщины вместо вас войну затеяли? А как тут оправдаешься? Ругались, спорили, а потом и договорились до того, что во всех распрях женщины и виноваты. Надо их всех прав лишить, и всех на цепь, чтобы знали своё место. Только уж в обоих городах сразу. А уж если корень зла и противоречий устранить, так чего мелочиться, сделаем из двух городов один, вот и прекрасно выйдет. Ну, а после этого так, вот теперь и живём.
-Что, всё? – осведомилась я.
-Всё, Госпожа.
-Странная легенда какая-то. И в чём мораль?
-Да простая мораль, Госпожа. Как это они три дня бились, не убили никого, а потом зараз всех женщин связали?
-Ага! – догадалась я. – Мораль в том, что все эти войны у мужчин, - одна видимость. Устроят шоу, да и разойдутся потом, хвастаться своим женщинам, какие они великие воины, и какую великую победу одержали. Так?
-Ну, да, - подтвердила Вайки, - отчасти, ведь так и есть.
-И потому, будущей войны Аннолиуса с Генозисом бояться не следует?
-Ну, по крайней мере, сильно бояться не следует, Госпожа. Чтобы спать спокойно.
Тут я решила подумать над легендами, но чего-то мне думать быстро стало лень. Ну, если уж есть возможность спать спокойно, может, как раз, и лечь спать? Вдруг хоть на этот раз спокойно ночь провести получится?
Разумеется, вскоре мне опять померещилась сплошная белизна вокруг. Я ещё понадеялась, вдруг этот молочный туман так и не разойдётся, а я хоть в этот раз посплю нормально. Ага, сейчас! Белизна принялась проясняться и вокруг снова замаячил Герлсианский сад. А я сидела на травке, одетая в полупрозрачное белое платье со шлейфом, хотя и не таким длинным, как раньше. А ещё, никаких кандалов на мне не было. Не было даже и ошейника. А на ногах… И там ничего не было, потому что я была босиком. И трава вокруг была другая, не такая мягкая. Она даже сквозь платье слегка покалывала попу, а голые пятки и подавно. Не иначе, эту лужайку какой-нибудь газонокосилкой недавно подстригли. А сверху было небо, только совершенно чистое, безо всяких облаков. Ну и никакого Солнца, естественно, не было. Ну, и что дальше?
Ждать пришлось долго. Я уж подумала, что так и проснусь, никакой динамики не дождавшись. Но, нет. Динамика, наконец, возникла в виде четырёх приближающихся девушек. Я даже попыталась их поприветствовать, помахав ручкой, но они никак на это не реагировали, а не спеша подошли, и даже не стали меня разглядывать, а сразу принялись за дело. Деловые, значит.
Две девушки подхватили меня под руки и подняли с попы на ноги. У третьей девушки оказалась в руках длинная блестящая цепь, которую она сначала продемонстрировала мне, а потом обкрутила её концом мою шею и как-то защёлкнула. Наверное, на конце защелка имелась. А другой конец намотала на свою руку.
-Эй, подружка, - сказала я ей, - что это за странное приветствие тут у вас? Цепь на шею, понимаете-ли.
Никакой реакции. А теперь я обратила внимание на четвёртую девушку, которая принесла с собой средних размеров мешок из белой ткани. И чего-то у меня зашевелилось в памяти. Хотя, прежде всего, возникло чувство, будто у меня этой самой памяти попросту нет. Вот смех.
-Пошли, - распорядилась девушка с цепью и слегка потянула меня за неё.
-Куда это? – автоматически возмутилась я.
-Куда положено.
-А куда положено?
Но девушка не ответила, а потянула за цепь сильнее. А две другие подтолкнула меня под локти, так, что я чуть не споткнулась, но они же и придержали вовремя.
Я подумала, не упереться ли? С другой стороны, их тут четверо, да и нет пока причин чего-то плохое предполагать. Может, в ресторан отведут, или ещё куда, где поесть можно будет. Я бы не прочь вообще-то, хотя и не критично пока что.
Шли мы, опять же, достаточно долго, так что колючая трава уже заметно исколола мои ступни. А по бокам маячили непонятные кусты. Не то засохшие, не то ещё не распустившиеся.
-Эй, погодите, - попросила я, - ногам больно. Трава эта… А во что-нибудь обуться нельзя?
-Некогда.
-А куда так спешим-то?
-Сказано же, куда положено.
-А ну, говори, куда положено, - возмутилась я, - не то, упираться начну, а это потеря времени будет.
-Любопытная? – осведомилась девушка, ведущая меня за цепь.
-А что, нельзя?
-Даже хорошо, - сказала девушка справа.
-Меньше проблем будет, - добавила левая.
А тут кто-то подтолкнул меня в спину. Это оказалась девушка с мешком, которая толкнулась ещё раз, и добавила:
-Иди, уже. Таскаешь тут за вами всеми. И пожаловаться некому.
-Ну так и брось свой мешок, - посоветовала я.
-Твой мешок, - проворчала она.
-Так, дай тогда, я сама понесу.
-Не положено. Иди, не упирайся. Чего невоспитанная такая?
-Да ладно, иду. Куда идём-то? Не иначе, к воспитательницам, а?
-Да.
-Во, - удивилась я. – Так, это… Я же не беременная ведь? Это им воспитательниц выделяют. Или?
-Не беременная, - сообщила первая девушка, - а пустоголовая просто.
-Наверное, за такими, как вы, только пустоголовые и ходят, - съязвила я.
-Конечно.
-И болтливые ещё, - добавила вторая девушка.
-Потому, и учить вас надо, - объяснила вторая.
-А ты что за учительница такая нашлась?
-Я не учительница.
-А кто?
-А то, что у нас работа такая!
-Ах, вон чего. И на кого же работаем?
-На тебя, перемещёнка несчастная!
-Пе-ре-ме… Чего?
-Того. Раньше перемещали сразу, так и забот не было. А теперь, понимаете-ли, инструктаж.
-Э… Перемещали куда?
-Куда положено!
-Это туда, куда мы сейчас меня перемещаем?
-Утомила.
-Нет уж, говори, ку…
-Ку-ку! Пришли.
Куда это мы пришли? Лес, что ли? Странные редко стоящие белые деревья. И не деревья даже, а стебли какие-то гипертрофированные, не только без листьев, а и без веток даже.
-Села! – распорядилась главная девушка, а две другие тут же уронили меня на попу, ловко подложив под неё шлейф моего платья. А четвёртая девушка полезла в мешок, достала оттуда большой круглый обруч, а мешок, ставший вдвое меньше, положила рядом со мной и прокомментировала:
-Поесть-попить, типа.
Я только рот разинула, а они занялись тем, что надели на ствол ближайшего дерева этот самый обруч, и прикрепили к нему другой конец моей цепи. И повернулись уходить.
-Погодите, а что же… - попыталась выяснить я, но они уже отчалили, только четвёртая девушка повернулась, указала куда-то пальчиком и сказала:
-Учительница.
Куда она указала-то? Никаких учительниц поблизости не наблюдалось, одни дурацкие белые деревья, к одному из которых я и оказалась прикованной за шею.
Теперь я сидела здесь. И зачем было перемещать с места на место? Да если уж на то пошло, так на прежнем месте сидеть было лучше. По любому, лучше просто сидеть, чем сидеть на цепи возле дерева. И дерево дурацкое, и цепь какая-то дурацкая, не железная даже. И вся обстановка дурацкая. Э…?
«Всё вокруг дурацкое, и всё вокруг моё». Чего? Кажется, песенка такая была. Нет, не дурацкое, а иначе как-то. А! «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё». Кол… Хоз… А это чего такое? Моё? Ну, значит я должна знать, что ещё за кол-хоз. Так. Кол. Уж что такое кол мне прекрасно известно. Та самая острая палка на которую девушек насаживают всякие отморозки. Моё? Да как это может быть? Я в принципе не такая, чтобы кого-то на кол посадить. Саму себя? Хе-хе. Смешно даже. Чтобы я себя… А, погодите, там же ещё некий «хоз» был. Так. Так-так-так. Ну, ясно же всё. Хозяйственный кол. Совсем другое дело. Хотя, а для чего в хозяйстве кол? Чего-то такое, вроде, подруга говорила, типа «русских лучше не доставать, а то они схватят кол…». Я живо представила себе как я своим хозяйственным колом гоняю неких доставших меня идиотов, и чуть не поперхнулась со смеха. Вон куда меня логическая мыслительная цепочка завела. Не, надо в исходную точку вернуться. А с чего… «На колу мочало – начинай сначала». Э?
Тут я ощутила, будто мою шею слегка током потряхивает. Это ещё что такое? И тут же услышала как кто-то непонятным образом сказал мне прямо в голову:
-Ты, коза колхозная, ты долго ещё бурчать собираешься?
Я просто растерялась и принялась оглядывать окрестности в поисках того, кто обзывается.
-Чего хвостом вертишь? Это я говорю!
Я захлопала глазами, уставившись на источник звука, которым явно было дурацкое белое дерево.
-Ну, врубилась?
-Я и не вырубалась вообще-то, - обиделась я, - а кому это пришло в голову микрофон в дупло засовывать?
-Куда?
-В дупло, куда же ещё? Засунули в дупло микрофон, а потом побелили всё, чтобы незаметно было. Не на дуру напали!
-Не, - возразило дерево, - на дуру не нападали, дура сидит тут и философствует на уровне школьника, который перед учительницей выпендривается.
-И это всё про меня?
-А что тут ещё кто-то есть?
-Но кто-то же вещает через твой микрофон, Господин дерево?
-Госпожа дерево. Я и вещаю. Безо всякого микрофона. Если цепь не считать.
-К-хх-хе, - поперхнулась я, - странные ты вещи говоришь.
-Да я ещё и не начинала ничего говорить, а всего лишь тебя врубить пытаюсь. А ты сидишь и всякую чушь бормочешь.
-Вы не сердитесь, Госпожа дерево, у меня как-то в голове…
-Пусто, - перебила она. – Знаю. И не дерево я. Я учительница. Тебя должна уму-разуму научить. А я такая же женщина, только в таком, вот виде. Э… Да, работа такая. Поняла?
-Ну, допустим, - предположила я, - а почему у меня голова пустая какая-то?
-Потому что тебе туда ещё ложную память не вставили.
-Ещё не легче!
-Вот, чтобы было куда память вставлять, там у тебя и место для этого освободили.
-Ничего себе, заявочки! – возмутилась я. – И не надо мне трындеть, будто у меня памяти нет. Есть, и даже лишняя. Песенки всякие дурацкие…
-Ну, значит тебе небольшой объём вставлять будут, только и всего. Вот мало места и освободили.
-Слушай, дерево…
-Учительница!
-Ладно, дерево-учительница, вот что я тебе скажу, я тебе не кто-нибудь, у меня вообще аномальные умственные способности. Так и написано было!
-Написано, где?
-Где-то. Не помню.
-Вот-вот. А я знаю.
-Ну? И, где?
-На табличке, что на твоей клетке была, вот где.
-На какой ещё клетке? Я что, зоопарком заведовала?
Тут моя цепь как-то странно завибрировала, так, будто кто-то начал надо мною смеяться. Через цепь.
-Я, вообще-то, животных люблю, - на всякий случай сообщила я, - но уж не до такой степени, чтобы зоопарком заведовать. Пусть уж лучше кто-нибудь другой…
-А кто тебя спрашивать будет?
-Так, а как же на такую работу без спроса назначать?
-Так, что не надо тебе никем заведовать.
-Не надо заведовать? Чего-то я не пойму тогда.
-Тобой заведовать будут.
-Э?
-А ты будешь в клетке сидеть.
-Вот ещё новости! Зачем это мне в клетке сидеть?
-А тебя не спрашивают.
-Погоди, дай подумать, - попросила я. – Значит, что выходит? Я тут на цепи сижу, а потом буду в клетке сидеть. Но это не конец же? А потом куда? Чего это у меня в голове вертелось? Кол-хоз. Коза кол-хозная. Э… Коз пасти отправят? И кол дадут, чтобы от волков стадо защищать? Что за чушь? Мы чего, в дремучее средневековье провалились?
-К-хе, - сказало дерево. – Хе-кхе-кхе.
-Чего?
-Внутри пересохло!
-Проблема, - согласилась я. – А кто тебя поливать-то должен?
-Ты.
-Я? – удивилась я. – Чего, для того и на цепь посадили? Ну, деревьями заведовать, это не зоопарком, всё же. Так, а вода-то где?
-В мешке. К-хе, к-хе. Р-р-р…
В самом деле. Говорили же, попить-поесть. Вот, про «поливать» не говорили. Кажется.
В мешке оказалась большая пластмассовая бутылка с пробкой. Литра на три. Я свинтила пробку и хотела уже вылить воду под дерево, но оно вдруг заорало:
-Ты чего делаешь?!
-Ну, хочу тебя полить. Сама же сказала…
-Пей!
-Я? Да не хочу я пить.
-Пей, говорю! Иначе засохну. Я, это… Через тебя поливаюсь. Вот и пей. До дна!
-Слушай, в меня просто не войдёт столько.
-Смерти моей хочешь?
-Так, это… А мы живые, разве? Это же «тот свет», да? Ну, только что во сне…
-С-час засохну! А тогда и не во сне, а… Пей, в грязь твою, и три тысячи чертей на…
Тут я просто испугалась. Если уж на том свете деревья ругаются как на другом том свете в Оллитарии… Ну, может её полив так устроен, чтобы меня на неё жидко вырвало? Я присосалась к бутылке и честно попыталась опустошить. Чёрт, лучше бы там не вода была, а вонючка. По крайней мере, передозировку вонючкой я уже не раз проходила. А чтобы водой…
Удивительно, но получилось. Бутылка оказалась пустой, зато живот раздулся до нереальной величины, словно у какой беременной на сносях. Тут я припомнила что-то недавнее и очень похожее. Ик-к-к…
-Сиди спокойно! – прикрикнула дерево. – Это… Чтобы вода по организму правильно распределилась, вот!
-У-у-у меня в организме столько мета нет, - предупредила я. – Как бы лишнее за пределы организма не…
-Попробуй только! Сиди, не шевелись.
Тут я, к своему удивлению, заметила, что живот помаленьку опадает, зато внутри остального тела нарастает нездоровый процесс переполнения жидкостью. И этот процесс понемногу перераспределяется в сторону головы, где, как считается, располагаются мозги, которые и без того на шестьдесят процентов из воды состоят, а потому, как бы они по причине увеличения этого процента не начали вытекать наружу через нос и уши.
-Дерево, - пожаловалась я, - мне сейчас плохо станет, - давай, высасывай из меня эту воду чёртову…
И тут что-то резко произошло. Не знаю, что, но внезапно вся моя память встала на место и это настолько меня ошарашило, что я аж захихикала дурным голосом.
-Что? – не поняла дерево. – Ты чего это?
Я теперь прекрасно осознала, что сплю, и мне в очередной раз снится Герлсианский сад, где в прошлый раз я сама была деревом, инструктировавшим какую-то бестолковую кандидатку на появление в Оллитарии. Да, я прекрасно это осознала, но мне захотелось повеселиться.
-Вот что, Госпожа дерево, - заявила я, - не надо надрываться, потому что я прекрасно знаю, как девушки появляются в Оллитарии, и всё остальное, что там происходит тоже.
-Это каким же образом? – удивилось дерево. – Ещё раньше проинструктировали?
-Да я сама кого хочешь проинструктировать могу. Я там живу, потому что, и уж побольше всяких бревнообразных инструкторшей знаю.
-Хи-хи, - сказало дерево, - ещё одна зазнайка с самомнением выше крыши.
-Ничего подобного, - возразила я. – Я тебе не какая-то мелкая зазнайка, я всемогущая, всезнающая, всеведующая…
-Заведующая, - перебило дерево, - занудствующая, запутствующая, зае… Как, там, ещё?
-А ты вообще, завидущая.
-Это как? – не поняла дерево.
-А так, что обзавидовалась вся. Уж я побольше тебя знаю, вот тебе и завидно.
-У тебя точно лишня вода в мозгах застряла, - рассудило дерево. – И чего ты такого знаешь, чего я не знаю?
-А, вот, к примеру, знаешь первый закон?
-Никого нельзя убивать?
-Вот-вот. И, знаешь, чего придумали, чтобы его обойти, если захочется?
-Обойти законным путём? – уточнила дерево.
-Вот именно.
-Ну, расскажи.
-Значит, там у нас столько развелось всяких негодяев с негодяйками, что закон, вроде как, устарел. С другой стороны, только начни фундаментальные социальные элементы расшатывать, как, глядишь, и вообще всё посыплется.
-А придумали-то что?
-А, ты думаешь, там не знают, что здесь какие-то идиоты догадались девушек инструктировать перед появлением?
-Э…
-Так вот и решили, что всякие негодяйские тенденции поведения у девушек как раз и появляются, как последствия их инструктирования деревьями. То есть, мозги у них деревенеют и неконструктивно прогрессируют в растительном направлении. Вот они и перестают вести себя по-человечески. А у кого уже необратимая стадия, тех, естественно, по решению компетентной комиссии, признают не людьми, а деревьями.
-Во, - удивилось дерево, - и, чего?
-И на лесопилку.
-Куда?
-Туда, где древесину пилят. На дрова, к примеру.
-Ты чего ерунду несёшь?! – возмутилось дерево. – Быть такого не может.
-Ага, не может, - припомнила я, - да меня саму на эту лесопилку как-то притащили!
На лесопилке, правда, меня из колодки выпиливали, но я-то заранее не знала. Думала, что вместе с колодкой на дрова попилят. А чего? Если уж там принято девушек на кол сажать, так пилить на части, может ещё и менее больно.
-И, чего, распилили?
-Нет. Вовремя выяснилось, что ошибочно. Успели только колодку распилить, как выяснилось. Но уж стружки-то я наглоталась…
-Дура ты! – рассердилось дерево.
-А я ничего не вру, между прочим!
-А ты не потому дура!
-А почему?
-А потому что тех, кто тут правила устанавливает, идиотами назвала.
-Так, если правила идиотские? Э… А кто их устанавливает-то?
-Ангелины.
-Ха-ха-ха-ха. Эти порхалки недомерочные, что ли? Да чего они мне сделают? Я таких пятерых одной ладошкой прихлопну, если…
Вдруг я ощутила, что меня начало как бы потряхивать. Сначала чуть заметно, но теперь уже сильнее, в таком размеренном ритме.
-Напросилась? – злорадно сказала дерево. – Имей в виду, я тебя не слыхала, и вообще незнакома даже.
Теперь я уловила, что вовсе и не меня потряхивает, а это земля снизу дрожит в достаточно узнаваемом ритме шагов. А сквозь окрестную белизну начали смутно прорисовываться контуры приближающейся тридцатиметровой великанши в готическом кринолине и колпаке со стелющимися позади вуалями, полупрозрачным образом сливающимися с изначальной белизной местного пространства. Я в один миг припомнила свою первую встречу с великанообразными Ангелинами, а также и обещанную ими «карусель». А особенно, свою знакомую Ангелину Апполионию, которая вполне могла заиметь на меня зуб, после всего, что было. Но припомнила также и безотказный метод, позволяющий срочно проснуться.
-Эй, ты, дылда! – заорала я в сторону приближающейся великанши, - попробуй только, я тебя как ухвачу рукой Хен… Хе… Х…
И я с грохотом свалилась со своего ложа, прямо на прикованных к нему цепочками Вайки и Блейки. Потому что при попытке подскочить напрочь забыла о своих новых престижных кандалах, в которых не то что подскакивать, и сидеть-то проблема. Тут мы, все трое, разом завопили. Потому что больно, обидно, и вообще. Но это продолжилось недолго, потому что быстро прибежала администрация, и, в свою очередь, завопила. А, навопившись, начала подсчитывать убытки. Выяснилось, что, помимо синяков и ссадин, потребовалось снова ремонтировать служанкам шейки, в очередной раз повреждённые мерзкими шипами ошейников. Ну, возможно, хорошо обученная девушка умеет носить шипованный ошейник, но, конечно, не в том случае, когда на неё сверху падает обвешанная беременным железом Госпожа. А, разобравшись с ситуацией, Госпожа старшая воспитательница Пи с помощью держалок усадила меня на постель и обратилась лично ко мне:
-Очень прискорбно об этом говорить, Госпожа Мелани, но подобное несчастье явилось следствием того, что вы вчера отказались от всех плановых мероприятий, и даже выгнали вон своих воспитательниц.
Я потёрла ушибленные места и сказала:
-Да ну, Госпожа, не такое уж и несчастье. Подумаешь, с кровати упала.
-Беременным девушкам категорически противопоказано падать, - напомнила Госпожа Пи. – А ещё и рабынь, ответственных за вашу устойчивость, теперь наказывать придётся. Кнутом.
-Да их-то за что? – возмутилась я. – Этих держалок тут и не было даже!
-А потому что так по протоколу положено.
-Да, к чёрту ваши протоколы…
-Опять?
-Что опять?
-Опять хотите протоколы нарушать?
-А в ваших протоколах не предусмотрена ситуация, когда Змее… Зме… Это… Когда нападают, короче. Да ещё и кандалы такие нацепили.
-Кандалы вам, Госпожа, по протоколу и так с сегодняшнего дня положены были.
-Но не со вчерашнего же?
-Да, невелика разница. Вы уже сегодня, с утра, должны были проснуться в этих кандалах. Только по протоколу, вас должны были на ночь к постели привязать, чтобы такого, вот, не вышло. А вы от протокола отказались.  А за падание не привязанной Госпожи кто отвечает?
-Послушайте, Госпожа воспитательница, - предложила я, - давайте не будем этих девушек наказывать, а? А я, со своей стороны, обязуюсь впредь все положенные протоколы соблюдать.
-Обязуетесь?
-Обещаю.
-Ну, хорошо. Исключительно из симпатии к вам, Госпожа Мелани. Только с одним дополнительным условием. Если вы вдруг передумаете, то это не будет иметь значения, и протоколы всё равно будут соблюдены. Согласны?
-Ну, я же пообещала. Ну, да, да, согласна. Так, наказание девушек отменяется?
-Отменяется, - подтвердила Госпожа Пи.
-Ну, вот и прекрасно.
-Вот только на счёт протоколов, - сказала она, - согласно протокола, подобное падение на данной стадии беременности трактуется как…
-Как? – насторожилась я. – Как выкидыш?
-Нет. Как преждевременные родовые схватки.
-То есть, э…
Теперь я удосужилась заметить ещё и дополнительный контингент появившийся в клетке. А также медицинскую каталку для нетранспортабельных пациентов.
-Нет, но…
-Но вы обещали, Госпожа.
-Нет, погодите, а поесть?
-Ну, что вы? Перед родами есть категорически запрещено.
-А, помыться, может? Я же на полу валялась.
-Не беспокойтесь, Госпожа Уна-лита, всё предусмотрено. Ну-ка, давайте, на каталочку. Дело-то срочное.
-Погодите, а кандалы как же?
-А кандалы как раз к месту. Сейчас сами убедитесь.
Тут не то охранники, не то грузчики, ухватили меня со всех сторон, быстренько переместили на каталку и тут же пристегнули к ней за кандальные браслеты. И я оказалась лежащей на спине со встопорщенным вверх животом, увенчанным присоединённым к цепям сетчатым металлическим куполом с буквой «М» в середине. А после меня накрыли лёгким одеялом и куда-то покатили. Вот, ничего себе, я попала.
-Э… послушайте, Госпожа, - обратилась я к шагающей рядом с каталкой воспитательнице, - а как тут эти фальшивые роды происходят?
-Так, скоро сами узнаете, Госпожа Мелани. И, потом, не надо лишний раз упоминать о фальшивости. У нас тут всё максимально реалистично. Всё делаем для удовольствия наших клиенток, ну и сами от своей работы удовольствие получаем.
-Надо думать, - проворчала я. – А я, вот, думаю…
-О чём, Госпожа Мелани?
-Да так. Пришло в голову, а нет ли в учебниках по технологии пыток, ну…
-Пытки фальшивыми родами?
-Ну, не прямо же так.
-Знаете, Госпожа, - сказала воспитательница, - вы же не первая клиентка у нас. И не припомню, чтобы от имитации родов какая-нибудь девушка отказывалась. Ведь разве литония не высшее счастье доступное девушке-ламиоле? И никто не отказывается ни от каких этапов этого высшего счастья, пусть даже и не на сто процентов реалистичных.
-Э… Ну… А почему тогда меня не тошнило на начальном этапе?
-Возможно, у вас крепкая пищеварительная система, Госпожа. Хотя, наверное, просто потому, что у вас протокол сокращенный.
-Да, наверное, - согласилась я. – А, правда, никто не отказывается? Ну, от данного этапа?
-Никто, - улыбнулась Госпожа воспитательница, – да и этап не последний. На последнем этапе девушка… В смысле, бывшая девушка получает очень дорогую и престижную куклу, аренду золотой клетки и комплект устройств для восстановления фигуры и осанки. Вроде, последнее и не надо, но ведь это как у подлинных мамаш, значит приятно.
Я уже и не знала, что сказать, и как теперь отвертеться от родовых схваток. С другой стороны, а как они это делают? Интересно даже немного, но уж не до такой степени, чтобы… А Госпожа Пи и ещё чего-то говорила.
-Знаете, Госпожа Мелани, некоторые девушки настолько привыкают к роли Уна-литы, что даже потом в неловкое положение попадают.
-Э?
-Ну, не сразу в себя приходят. Привычки-то быстро прилипают, вот и получается.
-Ага, - догадалась я, - воспитательниц вон прогоняют, да?
-Хи-хи, - улыбнулась Госпожа Пи. – Я и без этого прискорбного момента сумела бы обеспечить выполнение всех пунктов протокола. Всё же, я очень советую вам, Госпожа, после прохождения всех этапов вовремя вспомнить свой статус и вести себя соответственно. Это вам только на пользу пойдёт. Кроме того, вы явно везучая девушка.
-Да?
-Я имею в виду, как вам повезло избежать продажи в статусе девушки-игрушки.
-Ну, уж тут я ни при чём! – возмутилась я.
-Кто знает, кто знает…
-Да нет же!
-А вы ведь знаете, что та Уна-лита погибла, да? И при этом ни с кем не общались, кроме служанок, которые до сих пор ничего не знают.
-Но… но… но… - растерялась я.
-А мы уже и приехали, - сообщила она.
Значит, приехали уже. Я-то ещё надеялась, что по дороге чего-нибудь случится. Ну, там, снова похитят, или, мало ли. Как отвертеться-то? Ну да, обещала я. Да мало ли чего кому наобещаешь? Тут уж не до выполнения обещаний получается. А чего тут народу-то столько? Это я снова вслух сказала?
-Все присутствующие к месту, Госпожа, - пояснила воспитательница.
А меня, тем временем, принялись перекладывать с каталки на медицинский столик. Операционный столик? Мне пришло в голову, что если и имеется возможность сбежать, то лишь в момент отстёгивания моих кандалов от каталки. Хотя, конечно, куда я могу побежать в таких железяках? Разве что, снова брякнуться об пол, вдруг повторное падение трактуется как выкидыш, а тогда… Только грузчики оказались опытными и перекладывали меня последовательно отстёгивая по одной конечности и перестёгивая её на крепления столика. А потом уже принимались за следующую конечность. Ну, конечно, им тут не в первый раз. А потом сказочки рассказывают, будто никто и не противится. А теперь и меня обстоятельно раскладывают и привязывают.
-Эй, Госпожа воспитательница, - принялась я хвататься за сомнительные «соломинки», - а чего, и мужчины тут будут присутствовать? Это мне не нравиться, да и…
-Мужчин тут никаких нет, Госпожа, - отреагировала она. – Здесь только акушерки, медицинские сёстры, специалистки для реаниматора, и даже звукооператорша и художница, обе женского пола.
-Это ещё зачем?
-Ну, как же, Госпожа Мелани? Роды у нас это настолько редкий случай, что было бы просто неразумно не использовать их для расширения научных знаний и для продвижения в области искусствоведения, тоже.
-Ч… чёрт.
-Ну, не надо жадничать, Госпожа Мелани. От вас не убудет, если художница будет наспех фиксировать выражения вашего лица, ваши позы и позиции. Это чтобы потом обстоятельно оформить всё свои наброски в соответствующем виде. А звукооператорша будет записывать все издаваемые вами звуки, чтобы потом…
-Она что, и сейчас записывает?
-Нет, только после того как ваш ротик зафиксируют мягкой поперечной палочкой, хорошо предохраняющей ваши губки и зубки от повреждений.
-А... Э… А…
-Кстати, у нас здесь новейшая звукозаписывающая аппаратура, естественно, изобретённая и изготовленная в Аннолиусе. Вы же знаете, насколько наш город впереди всех других, по части внедрения технических новинок.
Я резко припомнила недавнее общение с механическим удушающим устройством, во время работы блюстительницей нравственности. Хотела уже высказаться, как у меня во рту оказалась обещанная предохранительная палочка, которую акушерки принялись привязывать бинтами к голове. Теперь я уже вообще была привязана мягкими и толстыми ремнями за руки и за ноги. Это помимо кандалов, также пристёгнутых к столику замочками.
Какой-то дурак советовал в случаях, когда ничего нельзя сделать, расслабиться и попытаться насладиться процессом. Вот, самого бы этого дурака сюда!
-Госпожа доктор, - обратилась к кому-то из присутствующих воспитательница, - энергосистема в порядке?
-Угу, - подтвердила белая фигура сбоку, как раз подкатывающая поближе непонятное громоздкое устройство. Тут я заметила что вокруг меня собралось уже много этих белых персон, которые были ещё и в намордниках, ну, или у них тут медицинские маски такие? Теперь надо мною возвышалось двухопорное устройство, напоминающее козловый кран. Это потому что к нему было подвешено нечто большое и куполообразное. А, наверное люстра осветительная? Хотя, тут и так уже было достаточно светло, если даже не слишком. А люстра чего-то подозрительно выглядела, потому что напоминала вывернутого наизнанку ёжика, правда вместо иголок утыканная достаточно толстыми стерженьками разной длины. Я вылупила на эту штуку глаза и даже, похоже, чего-то промычала из под палки, потому что две обозначенные представительницы искусства сейчас же пришли в активное состояние.
-Интересуетесь, Госпожа Мелани? – спросила воспитательница, которая тут единственная была без намордника, и указала мне пальчиком на люстру.
-У?
-Видите там букву в середине?
В середине люстры действительно маячила большая буква «М», только зеркально вывернутая вверх ногами.
-Ну, я не буду расписывать вам это устройство, вы и так сейчас всё поймёте. Но хочу вам напомнить, что родовые схватки у девушек обычно длятся от нескольких часов до нескольких суток…
-Ук-к-к… - поперхнулась я.
-Это зависит от того, насколько сама роженица способствует процессу, то есть насколько старательно тужится и помогает продвижению плода внутри…
-У-у-у-у-у!
-Таким образом, по мере перемещения плода, смещается в нижнюю сторону и область боли, которая…
-У! У!
-Вижу, вам не интересно, - рассудила воспитательница, - что же, тогда начинаем.
Тут заработал какой-то мотор и люстра начала медленно опускаться прямо на покрывающую мой фальшивый живот сферу. Эта штука должна меня давить? Ну, с учётом огромного постороннего живота… Я ещё раз попыталась угадать функцию торчащих из люстры разнокалиберных стержней, но теперь уже их и видно было плохо. А вслед за тем купол сомкнулся с моей сетчатой полусферой, просунув сквозь неё все свои стержни и зафиксировавшись на соединившихся буквах «М» сверху и снизу, так, что даже достаточно громко щёлкнуло. А потом загудело ещё какое-то устройство, после чего меня встряхнуло как бы слабой спазмой мышц. Э? А потом ещё, уже посильнее. После третьей спазмы я догадалась, что меня попросту бьют электрическими разрядами, а фальшивый живот явно имеет токопроводящее свойство.
От четвёртого удара я уже закричала, насколько позволяла палка во рту. Но пятый разряд оказался настолько сильным, что мою спину выгнуло дугой вверх, навстречу проклятому пыточному устройству, и… И следующий удар током оказался совсем слабым, но… Как только спина снова ударилась о столик…
-Тужьтесь, Госпожа, тужьтесь, - посоветовал рядом чей-то заботливый голос.
-А! У-у-у… А! А! У!
Тут мои аномальные умственные способности резко уловили сущность устройства! Длинные стержни явно служили для отжимания вверх животом закреплённых между ними электрических контактов, для чего приходилось с натугой выгибать спину, приподнимая всю люстру! Но как же можно долго удерживать спину в выгнутом положении?! А значит, чем слабее жертва «тужится», тем больнее, тем дольше. А у них тут ещё и реанимация предусмотрена!
Но что можно было поделать? Даже и подумать о том, что поделать, не выходило. Ну, да, здесь полно гениев, изобретающих такие устройства, когда у жертвы никаких возможностей не остаётся, как переносить то, чего и планировали поганые конструкторы. Если мне чего и сумело прийти в голову в такой момент, так это аналогия с насаживанием на кол. Поскольку и там жертва собственным весом себя же и протыкает. Понятия не имею, как долго продолжался этот кошмар с выгибанием спины и переменной интенсивности встряской током. А с обеих сторон несколько доброжелательных голосов постоянно советовали получше тужиться, глубже дышать и ещё чего-то. А какая-то писклявка даже вопила:
-Какая вы счастливая, Госпожа!
Похоже, как раз эти вопли оказались последней каплей, после которой у меня буквально всё потемнело внутри от чёрной ярости. Не в глазах, а вообще. Боюсь, не будь я так надёжно прикована, а сверх того, ещё и привязана, я бы не поручилась за сохранность всего присутствующего здесь персонала. Последней отчасти здравой мыслью запомнилась та, что, вероятно, раз уж я не отключаюсь при появлении Змееногов, возможно я и заразилась тем бешенством, которое испытывают Хронваргеры при встрече с ними. Но даже и в таком состоянии я поняла, что вырваться не получится. А получится… Что получится?
И вдруг всё прекратилось, и я уловила какой-то скандал вокруг. Люстра придавила меня сверху, но теперь никаких ударов током не было. Но, всё равно, я никак не могла прийти в себя, тем более, уловить суть предмета скандала окружающих. Первое, что я осознала, это присутствие лиц мужского пола, да ещё и явно не в докторском виде. А обещали-то? Тут мне запоздало пришла в голову мысль о моих знакомых демонах, которым я уже не помню сколько задолжала. Напрочь про них забыла-то! А ведь стоило лишь озадачить… Наверное, тут сказалась подспудная жадность, прописавшаяся в моей памяти. Ну, как и у всех. Типа, сама выворачивайся, а то, как начнут потом обсасывать задолженность методом заглатывания, так и родовые схватки мелочью покажутся. Да и эти самые присутствующие лица на демонов не тянули, потому что, скорее всего, были не особенно высокоуровневыми охранниками. И вот эти охранники оттеснили в стороны остальных присутствующих, включая и Госпожу воспитательницу, и принялась методично извлекать меня изо всех фиксирующих приспособлений. Естественно, это заняло достаточно времени, главным образом на расклёпывание кандалов. А после удаления железяк дело пошло быстрее, ведь осталось лишь ободрать с меня всю одежду, вернее, одно название от одежды. А в самом конце они попробовали вынуть у меня изо рта медицинскую палку, но вдруг передумали и оставили её на месте. Возможно, чтобы не было вопросов с моей стороны. Подумаешь! Я даже и у-кать  из под палки ещё не начинала, а они уже испугались. Теперь они поставили меня на ноги на какую-то лежащую на полу толстую подстилку, сами же за неё схватились, и потянули вверх. Подстилка оказалась мешком, и не успела я и пикнуть, как оказалась внутри мешка, завязанного узлом сверху.
Теперь я уже опомнилась от родовых последствий, но ситуация всё равно не поддавалась объяснению. Это что, тоже один из пунктов протокола? Может у них принято не сумевшую нормально родить девушку запихивать в мешок и топить, как нашкодившего кота? Я попыталась самостоятельно избавиться от палки во рту, но упустила момент. Потому что мешок принялись туго обматывать несколькими петлями снаружи, и трепыхаться стало невозможно. При этом там так и продолжали скандалить, но я и не пыталась уже разобраться, потому что, как не раз замечено ранее, все наружные звуки мною из мешков воспринимаются как вариации бу-бу-бу-бу… Впрочем, если кто и бу-букал, то явно не охранники. А они, вероятно, приподняли меня с пола, наклонили и куда-то понесли в горизонтальном положении. А ногами или головой вперёд, я на скорую руку не уловила. Потому что несли недолго и вскоре на что-то положили. А потом уже несколько раз бу-букнули, и меня начало покачивать, вернее, потряхивать. Я, конечно, догадалась, что мой мешок погрузили на телегу и покатили. Интересно, куда? Тут я уловила, что дышать в этом мешке гораздо легче, чем во всех предыдущих мешках моей биографии. Ну, если сквозь эту ткань нормально проходит воздух, возможно и вода легко пройдёт? В случае применения такого мешка для утопления жертвы. Ну, чтобы долго не мучилась. Эта мысль мне резко не понравилась и я попыталась из мешка выпутаться. Конечно, безрезультатно. Зато поняла, что дышалось легко раньше лишь потому, что я прежде не догадалась трепыхаться. А вот теперь, как бы вообще не задохнуться. Получалось, что мешок вряд ли предназначался для утопления жертвы. Ну, хотя бы с меньшей вероятностью, чем я предположила ранее.
Между тем, везли меня достаточно долго. Мне аж надоело. Чёрт знает этих Аннолиусских законодателей. Не удивлюсь, если у них принято расходы на дальнюю транспортировку пленницы в мешке списывать на саму же клиентку. И ещё неизвестно, по каким тарифам. Ну, если уж за аренду служанок на меня же и расходы повесили, чего хорошего в этом текущем случае ждать?
Но, наконец, качать перестало, а вскоре меня снова куда-то понесли. И опять бу-бу-бу. Дальше понесли. Положили и начали валять, вероятно, разматывая обмотку. Потом поставили на ноги и принялись стаскивать мешок вниз. Прежде всего, я попыталась оглядеться. Вокруг наблюдалось небольшое мрачное помещение и первое, что мне попало на глаза, массивное стенное кольцо с которого свешивалась черная цепь, разделяющаяся внизу надвое, и два черных же браслета на концах. И вот эти браслеты охранники, недолго думая, принялись заклёпывать на моих ногах.
-У-у-у. Р! – только и сказала я на это, и вскоре оказалась прикованной к стене за ноги. Теперь они размотали с моей головы бинты и вынули палку. И тут же, на всякий случай, скомандовали:
-Молчать.
Ну, ни на какое словесное прояснение ситуации я и не рассчитывала. Не первый цикл тут живу. А охранник указал мне на грубый матрац у другой стены и разъяснил:
-Здесь спать.
Потом отогнул край матраца вверх, показав обнаружившуюся под ним решётку.
-Здесь справлять нужду. Потом подстилку на место. Чтобы меньше пахло.
Указал на третий угол, где лежало два куска ткани, один серый, другой тёмно-красный, почти коричневый.
-Это надеть.
Я заметила, что в оставшемся углу валяется мой свёрнутый транспортный мешок, а на нём лежит пластмассовая бутылка с водой и большой бублик.
-Это вместо одеяла. А это есть, а это пить, - догадался объяснить охранник.
-Ничего не рвать, ничего не ломать, решётку не трясти, не по делу не орать, и вообще, прилично себя вести, - разъяснил другой охранник.
Тут я разглядела, что оставшаяся стена помещения представляет собой толстую и слегка ржавую решётку, которую они со скрипом открыли, вышли наружу и заперли её за собой. А потом последний уходящий охранник обернулся, поглядел на меня и сказал:
-Не переживай, девушка. Это ненадолго.
И все ушли.
Ну… У. А чего, «У»? Может, и правда, ненадолго. С другой стороны, а после этого «недолга» куда? Ну, мало ли куда. Ничего, переживём, главное в этой тюремной камере не заторчать. Ну… А почему не сразу-то? Туда, куда потом? А, да ну их в грязь. Всех. С родильного станка стащили, - уже хорошо. От роли игрушки для Уна-литы отделалась, - тоже хорошо. Невзирая на трагические обстоятельства. Потому что я их не создавала! И вообще, в последнее время и безо всяких демонов обходиться научилась. И даже сонные путешествия на тот свет, в Герлсианский сад, уже не такие жуткие, как когда-то. А город тут, конечно, неприятный, но это, скорее всего, с непривычки. Короче, нечего раскисать. Да, лучше немного обжиться, даже и в таких условиях.
Есть и пить мне совершенно не хотелось, зато, помаленьку, возникло малознакомое в Оллитарии чувство. Холодно. Не иначе, эта тюрьма низко расположена. Может и под землёй. Или  возле воды. Тут, вроде, какой-то канал имеется, по которому корабли к городу подходят. Да, мало ли. Вон, одежду оставили. Тут я обнаружила, что прикована к стене так, что и не до всех углов камеры дотянуться можно, если только не ложиться и не вытягивать руки. Ножная цепь была обычной длины для средних кандалов, как говориться, в три растопырки пальцев. А цепь от её середины поднималась к толстому кольцу на уровне головы и была прикреплена там большим висячим замком. А почему не за шею-то, как обычно девушек приковывают? Для Аннолиусской оригинальности? Ну и ладно. Я подтащила к себе матрац, больше похожий на набитый соломой тюфяк, к тому же, явно уже бывший в долгосрочном употреблении. Подтащить остальные вещи было сложнее, но я справилась, пользуясь упомянутым выше методом. Одежда оказалась грубым платьем из серой мешковины, длиной до щиколотки и с короткими рукавами. А тёмно красный платок был, конечно, не таким грубым, но тоже достаточно низкопробным изделием. Ну, выбирать не приходилось, всё лучше, чем голой тут сидеть. Или стоять, потому что сидеть, в принципе, было не на чем. Не на матраце же, задрав коленки вверх. Тогда уж лучше лежать. Лежать я, вообще-то, опасалась, только забыла, почему. Но вот холод помаленьку начал доставать. Ничего не оставалось, как лечь и накрыться мешком. Только накрыться качественно не получалось, потому что мешок был узким. Вот если в него залезть? Только залезть ногами вперёд не получалось из за цепей. В конце концов, пришлось засунуться в мешок головой вперёд, так, кстати, и теплее оказалось от собственного дыхания внутрь мешка. Поэтому, через некоторое время, я отогрелась, и… И проснулась. И сразу припомнила, почему опасалась ложиться.
Я, разумеется, ничего хорошего после просыпания, ну или засыпания, не ожидала. Но на сей раз оказалась уже запредельная хрень. Первое, что я увидела, была чья-то голая задница заткнутая анальной пробкой с кольцом, от которого тянулась тонкая цепочка, пристёгнутая к моему носу. А сама я стояла на коротких четвереньках в каком-то тесном и кривом полупрозрачном тоннеле, где даже и встать на нормальные четвереньки невозможно было. А, главное, я и в своём анальном проходе ощутила лишний предмет, распиравший его так, что он явно не мог быть вытолкнут одними внутренними усилиями организма. Я даже и ничего сообразить не успела, как всё вокруг резко встряхнулось, вслед за чем, передняя задница засеменила вперёд на собственных четвереньках и так потянула меня за кольцо, продетое в нос, что я запищала и побежала следом, тут же и ощутив, как задёргалась моя собственная задняя пробка.
Иногда я очень быстро соображаю, вот и сейчас я вмиг припомнила, как видела у одной из Ангелин изуверское украшение на шее. В виде прозрачного колечка, внутри которого бегали на четвереньках по кругу голые девушки. А также вспомнила и свои угрозы в Ангелинский адрес при предыдущем посещении Герлсианского сада. Тут и додумывать нечего было. Та самая, появившаяся тридцатиметровая Ангелина не придумала ничего лучшего, как засунуть меня в своё ожерелье, чтобы я осознала, кто в этом дурдоме хозяин. Да, я об этом догадалась, только мои ненормальные мозги вдруг озадачились чисто техническим вопросом. А кто именно заставляет девушек тут бегать? Я бегу, потому что меня тянет за нос передняя задница. Моя задница тоже кого-то тянет, и всё это явно связано в кольцо внутри ожерелья. Но, почему бы нам всем одновременно не притормозить и не остановиться? А если это невозможно, не является ли одна из здешних задниц подсадной, которая и бежит первая по команде? Короче, я постановила, что так оно и есть. Это чтобы мозги освободились для наблюдения и анализа ситуации. И проработки возможностей выпутаться.
В результате, окружающее пространство понемногу начало поддаваться моему восприятию. С этим были понятные трудности. Во-первых, это тоннельное ожерелье не отличалось достаточной прозрачностью. Во-вторых, всё наблюдение оказывалось фрагментарным, вследствие бега по кругу. В-третьих, меня постоянно дёргало, то за нос, то за попу, вызывая периодические нервные припадки. А, в-четвёртых, сама точка наблюдения с Ангелинской шеи была не самая подходящая. Единственным же достоинством ситуации оказался мой нестандартный слух, на который мне, по большей части, и пришлось ориентироваться.
Таким образом, я уловила, что Ангелина никуда не шла, а сидела, оправляя свои одежды и вуали, свисающие с колпака, что ещё и дополнительно препятствовало зрительному обзору. Затем, я осознала, что эта Ангелина тут не одна, а присутствуют ещё несколько, и все они уселись вокруг маленького, конечно, по Ангелинским меркам, круглого столика. И чего-то обсуждают. И, последнее, что меня надела на свою шею вовсе не Ангелина Апполиония, а некая Госпожа Михаилиния, как к ней обратилась одна из других присутствующих дам. А Госпожи Апполионии здесь и вовсе не было. Боюсь, я и с содержанием их разговора могла напутать, поэтому приведу его в виде вероятностного перевода на человеческий язык.
Итак, сидящая напротив нас Ангелина в голубых вуалях сказала:
-Наслаждаетесь, напоследок, Госпожа Михаилиния?
-Ну, я не уверена, что напоследок, - возразила та.
-Вот именно, - поддержала её третья, жёлтовуалевая великанша, - всё это может оказаться временной модой, как и многое другое прежде.
-Ну-ну, надейтесь, - отозвалась дылда в зелёных вуалях, приблизившая своё лицо, и, похоже, разглядывающая ожерелье Михаилинии. В результате чего, я узрела её ушки, украшенные прозрачными серёжками, внутри которых корчились скрученные в кольцо девушки с пятками, привязанными к затылку.
Тут в поле зрения появилась ещё одна физиономия, украшенная свисающей с носа стеклянной капелькой, внутри которой болталась подвешенная за связанные руки девушка, не достающая ногами до низа. И эта физиономия сказала:
-Вообще, всё это возмутительно. Разве можно так безответственно нарушать сложившиеся стабильные правила функционирования зоны?
-Но не кардинальным же образом, Госпожа Гавриилиния, - возразила ей зелёная.
-А всё, Госпожа Рафаилиния, с мелочей и начинается.
-А это и не мелочь вовсе, - заявила жёлтая. – И как теперь прикажете обращаться с зарвавшимися человечишками, которые уже и на устройство зоны пытаются покушаться? Если даже и не на само её существование. Нет, такие новшества должны быть лишь временными.
-Да? И кто же кому чего должен, Госпожа Афиногениолиния?
-Ну, зачем нам тут демагогия на непознаваемые темы, Госпожа Михаилиния.
-То есть, придётся нам теперь носить пустые украшения, а то и вовсе от них отказаться? Поскольку ведь и смысл теряется. И в бескаблучных тапках теперь ходить что ли?
-Да не в украшениях же дело, - сказала Госпожа Гаври, - а в том, что каким образом мы должны считаться с мнением самих человечишек?
-Да. С мнением тех, у которых и мнения-то никакого не бывает больше чем на сотую часть цикла, - поддакнула Госпожа Афигения.
Тут влезла зелёная Госпожа Рафи и сказала:
-Но, Госпожи Ангелины, разве не должна во всех процессах присутствовать динамика, которая только и может обеспечить стабильность чего бы то ни было?
-Динамика динамикой, Госпожа, - возразила Госпожа Гав, - но не до запанибратства с человечишками же! Вспомните, до чего это довело Госпожу Апполионию.
-А до чего её довело? – осведомилась Госпожа Фи.
-Как это, до чего? Да чуть ли не до наличия гениталий даже.
Тут все великанши принялись так хихикать, что даже наше тоннельное ожерелье затрясло. Впрочем, по их великанским меркам, вероятно, они хихикали негромко и деликатно.
-Ну, как бы то ни было, и что бы то ни было, а выполнять придётся, - резюмировала Госпожа Гав. Наверное, она тут была главная. Ну, или просто председательствовала на этом совещании.
-И что, до того дойти может, что и карусели отменять придётся? – напугала всех Госпожа Фи.
-Ну это вряд ли. Чтобы отменить карусели необходим, по меньшей мере, альтернативный проект. А такого не наблюдается. Я даже предполагаю, что альтернатива и невозможна, в контексте принципиального устройства вселенной. Так что…
-Так что, пока что, нам требуется текущую проблему разрешить, - уточнила Госпожа Ми.
-То есть, у вас, Госпожа Михаилина есть соответствующий проект? – спросила Госпожа Гав.
-Госпожа Михаилиния, с вашего позволения, - уточнила Госпожа Ми.
-Да, да конечно, - смутилась Госпожа Гав. – Уж эти мне новшества. В последнее время они так сыплются, что, как видите, даже память слегка засекается.
-Ну, ничего страшного, - успокоила её Госпожа Ми, хотя, конечно… Короче, мой, как вы изволили выразиться, проект, состоит в том, чтобы использовать для формулирования желаний человечишек их же человеческие слабости.
-Любопытно, - сказала Госпожа Фи, - и как же этого достичь?
-Нужно создать обстоятельства, которые бы, как объективно, так и субъективно, вынудили бы их высказать свои истинные желания.
-А истинные желания у них таковы, - догадалась Госпожа Гав, - что и всё новшество прахом пойдёт?
-Ну, не будем поспешно судить. Поглядим, что получиться.
-И как же мы это организуем?
-Достаточно просто, - пообещала Госпожа Ми и принялась расстёгивать своё, то есть наше ожерелье. В результате чего нас всех внутри так замотало, что все задние пробки повыскакивали и повисли на носовых кольцах. Меня так замутило, что чуть не стошнило, и я вдруг выкатилась на великанский столик, прямо на общее обозрение Госпожей Ангелин. На столике, прежде всего, не было воздуха, вследствие чего, вероятно и нормального звука не было. Поэтому я попыталась жестикуляцией довести до этих чёртовых великанш свои проблемы с дыханием, но эти дылды лишь с любопытством пялились на меня со всех сторон. А потом Госпожа Раф, сказала:
-У этой чишки такой вид, что надеяться на её позитивное мнение не стоит.
-Ну, так, никто её мнения здесь и не ждёт.
-А где?
-А там, где они сами именуют зону как «Дикий загон».
-Ах, вон где. Но как же…
-Блокировать ложную память, только и всего.
-А, ну если так, то…
Что там так, или не так, я уже не успела уловить, потому что вертящиеся перед глазами цветные круги, символизирующее недостаток воздуха, вдруг словно взорвались, и я…
И я очнулась чёрт знает где, чёрт знает как, и без понятия, а кто такой этот самый «чёрт» и котором я только что подумала. При этом меня куда-то тащили не очень-то хорошо пахнущие персоны. Это первое, что я о них подумала. А во вторую очередь это оказались оборванцы, грубияны и неуклюжие козлы. Меня, знаете, уже множество раз таскали самые разные таскатели, но вот такие неумелые попались впервые. Было такое впечатление, что они сами не знают, что лучше, тащить меня руками, или пинать ногами для перемещения в заданном направлении. К тому же ещё и мешались друг другу. Нет того, сказать, куда идти надо. Я и сама бы дошла, чем с такими попутчиками.
Между тем, впереди вскоре показалось целое сборище не только подобных оборванцев, но и оборванок тоже. Только способ перемещения тычками, пинками и пихалками никак не давал мне возможности трезво оценить обстановку и ситуацию. А все эти оборванцы ещё и галдели, словно чему-то радуясь. Кроме того, у меня и с головой было не в порядке. Очень может быть, что по ней предварительно настучали, прежде чем тащить.
Тут я с трудом обнаружила на себе босые ноги, грубое серое платье и тёмно красный платок. Ага! Так я же была в камере, и мне обещали, что ненадолго. Понятное дело, потому теперь и тащат непонятно куда. Вероятно, потребовалось некоторое время, чтобы собрать эту дурную толпу, вот и пришлось в тюрьме подождать. Э… А я же закована была? Ха, и что? Расковали, да и всё, минутное дело для компетентного персонала. Таким образом, поскольку ситуация немного прояснилась, голова просто отказывалась прояснять её, ситуацию, более детально. Ну, может, потом…
Через какое-то время козлы протащили меня сквозь толпу, остановились и принялись меня отряхивать и даже поправлять на мне платье. Тут я разглядела, что мы остановились не просто так, а перед большим деревянным помостом, вполне достойным более подробного осмотра. И этот осмотр мне сильно не понравился. На помосте размещалось пять толстых и корявых деревянных столбов, причём, к двум из них были привязаны девушки, а к третьему как раз вязали следующую. Тут только идиот бы не догадался что наша остановка произошла по причине возникшей очереди, следующей в которой являюсь я. Это мне, понятное дело, не понравилось. Правда, девушку к третьему столбу привязывали долго, но это явно мало что меняло. Тем более что меня так и продолжали крепко держать. Прежде чем дошла очередь до меня, я лишь успела бегло разглядеть обслуживающий персонал помоста, главной персоной которого, похоже, являлась женщина, одетая чуть получше других, впрочем, отличавшаяся лишь кожаными сапогами, подвешенным к поясу кнутом и ещё какой-то палкой, вероятно использующейся для указания действий, типа фельдмаршальского жезла.
А тут потащили на помост и меня. Ничего особо нового я по пути к столбу не разглядела, разве что, при беглом взгляде, привязанные девушки походили на перетянутые верёвками сардельки на каком-нибудь мясокомбинате, а изо рта у них торчало что-то белое. Теперь к четвёртому столбу прислонили меня и подобрали с пола толстую верёвку.
-Эй, это самое… - попыталась я начать переговоры, но мне тут же воткнули в рот достаточно мягкий белый платок и обстоятельно протолкнули его на нужную глубину. Вообще говоря, подобный кляп недолго и выплюнуть одними усилиями рта, но так только глупые девки делают. Затыкание рта платком недвусмысленно говорит о том, что вас просят помолчать. Только это ещё самый комфортный кляп из всех существующих. Поэтому девушка, попытавшаяся его выплюнуть, сильно рискует заполучить в рот более серьёзную и неприятную затычку. Такую что и вынуть нельзя будет. Уж если кто решил лишить вас слова, так он это обеспечит, а вам ещё и попадёт за попытку протеста.
А Господа козлы уже начали меня привязывать. Сначала притянули к столбу ноги чуть пониже коленок, потом перекрестили верёвку спереди, от ног до пояса, потом привязали за талию, под грудь, и,  наконец, крест-накрест через плечи и подмышки, завязав её где-то позади. Потом стали расправлять зажатое верёвкой платье и подтягивать верёвку потуже. Думаю, требовалось ещё и эстетический элемент соблюсти, а не вязать как получится. Тем более, что и женщина в сапогах за этим наблюдала. А у даже самых распоследних женщин всё равно какое-то понятие об эстетике имеется. Кажется, закончили? А, нет. Последнего элемента я и не заметила прежде. Сверху столба оказалась большая ржавая скоба, в которую эти козлы продели цепь, спустили вниз, обкрутили вокруг моей шеи и застегнули где-то на затылке, так что цепь за нижнюю челюсть потянула голову вверх и слегка запрокинула её, прижав к столбу. Что, ещё не всё? Ну да, закончили тем, что оттянули назад вдоль столба мои руки и чем-то там привязали. По-отдельности, поскольку на охват такого столба рук явно не хватало.
И что дальше? Дальше, притащили ещё одну девушку в похожем платье и в тёмно-синем платке и начали вязать к последнему столбу. Надо сказать, в таком привязанном виде я просто не могла хорошо разглядеть моих соседок по столбам, а лишь частично, и то, для этого приходилось сильно скашивать глаза. Разглядела только, что соседка справа была завязана в тёмно-зелёный платок, а обзор на первую и вторую она же мне и перекрывала. Зато собравшуюся толпу можно было разглядеть лучше, хотя, даже этому частично препятствовала оттянутая цепью вверх челюсть. Толпа представляла собой сборище оборванцев и оборванок, которые, похоже, представляли собой свору деклассированных элементов общества. Притом, разнообразных. Кто просто так, кто в ошейниках, кто в кандалах, а кто и в шейных колодках. Причём не только женщины, но и некоторые мужчины, даже. И всё это сборище умеренно галдело, явно в предвкушении чего-то большего. Но тут моё внимание отвлекло более насущное действо. А именно, к нашим столбам начали подтаскивать вязанки дров и располагать их по бокам столбов. По две вязанки к каждому столбу. Мне показалось, для нормального сжигания девушки на костре такое количество оказывалось критически недостаточным, впрочем, и этого бы хватило для неприемлемых ожогов, если ещё учесть платья и волосы жертв. Только зачем всё это?
Тут я заметила, что помощники тётки с кнутом взялись кочегарить переносную жаровню, на которой разложили несколько железных прутьев с деревянными ручками. Вот это уже начало генерировать в моих отупевших мозгах нарастающий испуг. Чего это они задумали?
Но вот тётка подбоченилась, подобрала в кольца кнут, почесала себе нос и принялась расхаживать перед нами, то вправо, то влево. И, наконец, заговорила.
-Э… Типа, так. Это. Э… Такие дела. Ка-а-р-р-оче, э… Мы сейчас будем вас, типа, э… Жечь. Да. Э… Живьём. А то, некоторые тут надеялись, что их, э… сначала придушат, а потом уже, э… Так вот. Жечь. Но, э… Не всех, типа. Да. Одну. А кого, э… от вас, э… Как его? Зависит, да.
Грязный чёрт. В жизни не встречала такой косноязычной палачихи. Я даже чуть не захихикала, от такого высказывания. А тут один из помощников решил добавить информации:
-Такое дело, девушки. У нас к вам лично претензий нет, так что не надо свои грехи припоминать, или ещё чего. Кто не сгорит, поживёт здесь, так сам многое поймёт. Всё потому что наше общество все эти лицемеры, что считают себя правильной властью, считают бандитами, роксерами, негодяями, козлами, ну, типа того. И не хотят нам позволить жить по нашим понятиям, которые уж во всяком случае, более справедливые, чем у них. И территорию нашу называют не иначе, как «Дикий загон». Обидно, да?
Так вот, мы уже многое пробовали, чтобы все от нас отвязались, так нет, им всё неймётся. И теперь мы решили воровать престижных рабынь из разных городов, а как наберётся пятеро, устраивать вот этот праздник. А у нас тут, кто бы сомневался, шпионов полно. Вот пусть и расскажут потом. Если девушек жалко, так пусть отвяжутся, не то, ещё чего-нибудь придумаем покруче. А, кроме того…
-Заткнись, э… - перебила его палачиха, - а то, народ, э… Заждался. Гы.
Э? Ангелино-демонский язык тут проскакивает? Гы, значит. Похоже, эта палачиха и э-кает-то не намеренно, а чтобы не гы-кнуть случайно. Ну, от меня-то не скроешься. И, что?
-Кар-роче. Каждая сейчас будет молиться. Громко, чтобы публика слышала. По-очереди. А у остальных будут затычки, э… во рту, чтобы не комментировали не по делу. Вот. При молитве руки сложить ладошками вместе, надеть на них кандалы, глаза поднять вверх. Поскольку, э… если высшие силы где-то есть, так, скорее вверху, э… чем внизу. А если кто артачиться вздумает, буду им сиськи прижигать, - пообещала палачиха и указала на прутики на жаровне.
Тут она сняла с пояса короткую цепочку с наручниками и направилась к девушке слева от меня, привязанной к пятому столбу. А помощники потащили туда же жаровню и установили поблизости. Потом отвязали девушке руки от столба, нацепили ей эти наручники, вынули изо рта платок и велели начинать. Девушка, похоже, решила не артачиться, сложила скованные ручки, и на всякий случай, предупредила:
-Я, это… Госпожа. Неверующая.
-Молись, а не болтай, - сказала палачиха.
-Так, а кому?
-Кому хочешь! – рявкнула палачиха и подхватила за ручку раскалённый прут.
-Всё-всё, - испугалась девушка, - молюсь. Уже. Э…
-Ну?!
-Эй, там, наверху, - забормотала девушка.
-Громче!
-Эй, вы, там, наверху, - заголосила девушка, - сделайте так, чтобы нас, девушек, никто не жёг, не бил, не обижал, Оллитарой снабжал, гулять отпускал, деньги давал… И, это ещё. Чтобы поганый город Аннолиус сквозь землю провалился, или…
Эта персона в синем платке, похоже, оказалась зазомбированной патриоткой Генозиса, потому что ещё и добавила:
-…а если кого-то надо непременно сжечь, так вон ту Аннолиусскую негодяйку, что справа стоит.
-Это она про меня, что ли? Из-за моего псевдо-красного платка? Я даже чуть кляп не выплюнула от возмущения, но сумела ограничиться лишь звуками «У». Опасаясь за свои сиськи, главным образом.
-Всё? – осведомилась палачиха.
-Да, Госпожа.
-Затыкайте, - распорядилась эта, с позволения сказать, Госпожа, забрала свои наручники и обратилась к публике:
-Ну? Как оценим?
Публика загалдела, но, как мне показалось, слабовато.
Теперь палачиха с помощниками направились к первому столбу. Чего они там делали, я не видела, но в конце концов оттуда зазвучала, с позволения сказать, молитва:
-Чтоб вы все сдохли, дикари неотёсанные. А если кто сверху есть, пусть сделает так, чтобы вы сдохли больно и противно, и не позорили бы всю Оллитарию и её столицу Оллитарис. Разум у вас боги уже отобрали, пусть и ваши поганые жизнишки…
И далее в таком же духе, пока палаческая бригада её на полуслове не заткнула. Не иначе, девушка оказалась из Оллитариса, а может и не в меру привилегированная. Но, вот, оценка публикой оказалась странной. Публика не столько галдела, сколько смеялась.
Теперь, по логике очерёдности, вроде должна была быть моя очередь. Но, нет, под молитву угодила девушка со второго столба. Эту молитву я даже и повторять не хочу. Эта трусиха ныла, шмыгала носом, умоляла всех богов спасти её лично от расправы, а взамен обещала покоряться, подчиняться и выполнять всё, что бы и кто бы от неё не потребовал. Ну и оценку заслужила самую негативную. Некоторые даже свистеть пытались, но неумело.
Следующей предложили молиться девушке в зелёном платке, вероятно Исколионисской рабыне. А у меня появилось подозрение, что лично меня неспроста оставляют напоследок. Зато Исколионисская рабыня меня обрадовала. Возможно, она была верующая, потому что высшие силы именовала Повелителем, правда, не Серым, а просто, Повелителем. И вот она умоляла этого самого Повелителя сделать так, чтобы все в Оллитарии, дружили, друг друга любили, никого не жгли и не били, и чтобы Оллитары хватало всем ламиолам и не надо было бы за неё между собой драться. Вероятно, эта девушка ещё много чего могла бы добавить по части прогрессивного переустройства общественных отношений, но молитва слишком затянулась, а палачиха, вероятно, решила, что ничего нового уже не услышит, и распорядилась ораторшу заткнуть. Причём добавила реплику от себя:
-Некоторые девки так хотят продлить свою жизнь, хоть ненадолго, что способны болтать несколько дней. Ну?
Публика оценила выступление неоднозначно. Кто галдел, кто свистел, а кто и аплодировал даже. Хотя, в общем, не особенно громко. Теперь, уж точно, настала моя очередь. Но я впустую не потратила полученного времени, и, насколько сумела, подготовилась.
Мне отвязали руки, надели на них наручники и потащили изо рта платок, чем я тут же и воспользовалась.
-Госпожа, а так нельзя!
-Э… Чего нельзя?
-Так молиться нельзя. Кандалы-то у вас фальшивые, так разве можно перед богом…
-Че-че-че-го? – растерялась палачиха.
-Так, вот же, - повертела я скованными руками, - видите же, рычажки тут, чтобы их пальцем открывать. Вы в каком интим-шопе такую дешёвку-то приобретали?
-Э… - ещё больше растерялась палачиха, - в интим… Где?
-Ну, в магазине для сексуальных игрушек. Но здесь-то так нельзя. Здесь-то не в игрушки играем, а с богами разговариваем и без должного уважения…
-Погоди-ка, - вдруг сказал один из помощников и ухватил меня за руки, - рычажки, говоришь? А если так?
Вынул ножик и в один миг сковырнул с наручников фиксаторы.
-И теперь пальчиком откроешь?
-Ну, теперь-то, нет, - признала я.
-Ну, так, приступай.
-А, это… Сейчас, - пообещала я, сложила ладошки, возвела глазки к небу и забормотала:
-Ветер, ветер, ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч.
Мне как раз и надо тучку,
Намочить вот эту злючку,
Заодно и все дровишки,
Что сложили тут людишки.
А коль хочешь постараться,
Гром и молния сгодятся,
Чтобы всем досталось тут,
Кто считает, будто крут,
Кто по недоразуменью…
-Ты чего делаешь?! – злобно заорала палачиха. – Ты какого грязного чёрта тут стишки декламируешь?
-Но я же так молюсь, Госпожа! – возмутилась я.
-Это кто так молится?
-Это я так молюсь. Правильно молюсь. Госпожа, дело в том, что я давно догадалась, чтобы просьбы к богу исполнялись, надо стихами молиться. И, практикой проверено. Если молиться в стихах, то непременно исполнятся!
-Э… Врёшь?
-Зуб даю, Госпожа.
-Это… Какой ещё зуб?
-Такой, что если я сейчас помолюсь, а ничего не исполнится, можете мне тогда зуб выдернуть. Но с анестезией, только.
-А… Э… У… Че-го?
Между тем, публика уже начала хихикать. А мне и требовалось расположить к себе толпу.
-Я, вот, тебе сейчас без молитвы все зубы выбью! – пригрозила палачиха, и даже замахнулась кнутом.
-Нет, нет! – заорало несколько голосов из толпы. – Пускай дальше молится. Погромче!
-Ладно, - согласилась палачиха, - только чтобы без угроз. Гром и молния, э… понимаешь.
-Без угроз, Госпожа, - пообещала я, - наоборот, на пользу вашему обществу и каждому его члену.
-Ну?
Я полезла в дальние углы своей памяти, где хранились всякие заготовки стишков на все случаи жизни, и наспех извлекла оттуда:
-Та, что носит длинный кнут,
Та имеет длинный нос.
У неё проблема тут,
Рокси целовать под хвост
Этот шнобель ей мешает,
То за лапы задевает,
То запутался в хвосте,
Не слабы проблемы те,
Потому угодно богу
Оказать ей тут подмогу,
Для него ведь не вопрос
Оторвать у злючки нос…
-Ах ты, мерзавка грязная! – заорала она мне в лицо.
-Да я же для вас бога прошу помочь вам с вашими интимными потребностями, Госпожа! - заорала я так, чтобы все услышали. И публика оценила. Куда там предыдущим выступающим. А палачиха даже потеряла дар речи, чем я и воспользовалась:
-Ветер тучи нагоняет
Пусть дровишки поливает,
И башку твою пускай
Поливает через край,
У безносой палачихи,
Чтоб её забили чихи,
И фатальный чтоб исход,
Ну а здешний весь народ…
Тут, наконец, мне стали затыкать рот, да покрепче, чем раньше. А потом палачиха уставилась на меня интересным взглядом и сказала:
-А народ-то чего тебе сделал, негодяйка?
-У!
-Ты же не молишься, ты колдуешь, как я сразу-то не догадалась?
-У. У-гу. Ху-ху-ху.
-Да ты же ведьма, да?
-Угу.
-Ну так мы тебя и сожжём сейчас. С ведьмами ведь так, э… Поступают.
-У, - возразила я, - у-у-у. У. У-у! У?
-Чего?
-У!!
Тут она выдернула из меня кляп и просто зарычала.
-А, что, проверить не хочешь? – поинтересовалась я.
-Э… Чего?
-Не хочешь проверить, сбудется ли моя молитва насчёт дождика? Не хочется мне зуб вырвать?
-Хе-хе-хе. Э…, - заявила палачиха. – Чего там, зуб. Вот как э… подожжём, не до зубов станет. Э… Кстати, жечь будем без кляпа. Чего публику-то лишнего удовольствия лишать?
-А почему, собственно, ты решила именно меня жечь? Я же, кажется, своей молитвой всех переплюнула, вон как галдели, аплодировали даже.
-А потому что ты ведьма. А таких, э… Вне конкурса. Эй, дрова-то тащите!
Тут помощники начали обкладывать меня дополнительными вязанками дров, подтаскивая их от соседних столбов. А палачиха попыталась снять с меня наручники, но ничего не получилось, поскольку фиксаторы были сломаны, а ключиков от своей игрушки эта дура явно и не захватила. А зачем, если пальцем открывались? Тогда палачиха расщедрилась и решила оставить наручники на мне. Ну, всё равно, сломаны. А может она понадеялось что, загоревшись, я не только начну орать, но и размахивать руками, по всякому, там, извиваться и вырываться.
Вскоре всё было готово, можно было бы меня и поджигать, но палачиха, видно, озадачилась логичным вопросом.
-Ты, ведьма, а почему ты, это… Э… Не боишься?
-Сама догадайся, - ответила я. – Спроси лучше, почему я тебя в лягушку не превращаю, как некоторых других.
-Проверьте, хорошо ли привязана, - распорядилась палачиха.
-Да чего сто раз проверять-то? – заворчал помощник. – В первый раз, что ли.
-А почему она не боится?
-Да она боится, только вида не показывает. Что, поджигать уже?
-Ну… Э… Ладно. Поджигай. Уже.
-Помощники ухватили жаровню и начали высыпать угли под боковую вязанку дров. Сразу не загорелось, но дым пошёл. Палачиха отошла на пару шагов и продолжала с любопытством на меня поглядывать. А я нагло и демонстративно зевнула.
-Десять грязных чертей, - проворчала палачиха и принялась чесать свой нос. Возможно, слегка засомневалась в его наличии. А, может, из за вертящегося вокруг дыма. А я ещё раз зевнула и сказала:
-Ну, скучно у вас. Гы.
-Гы? – вылупила глаза палачиха.
-Ага, - подтвердила я. – Гы, гы, и ещё раз гы.
Это потому что дрова уже загорелись и огонь пополз на соседние вязанки. Поэтому я решила, что хватит уже, и время проснуться испытанным методом.
-А, вот, рука Хы… Рука Гы… Рука Хи… Рука Ху… А-а-а, чего такое? Я сразу поняла, что правильно вспомнить не смогу, а также припомнила о намерении Ангелин блокировать мою ложную память. А огонь уже потрескивал, поднимаясь всё выше по дровам. И во мне начала подниматься паника.
-Эй, палачиха, – заорала я, - туши огонь, у меня проснуться не выходит!
-Ага, сейчас, - радостно оскалилась она. – Давай-ка, гори. Гы.
Повернулась и начала спускаться с помоста. А помост позади неё уже заволокло дымом, огонь же начинал меня нешуточно припекать. Так мне, что, придётся живьём на костре сгореть?! А-а-а… Чего делать-то? Нет, а как же молитва насчёт дождя? Раньше-то всё исполнялось. Пускай и в виде издевательства, но исполнялось же! Нет, а дожди в Оллитарии существуют, вообще? Чего-то и не припомню ни одного. Гром и молния! Нет, огонь и дым! Заволокло всё, а почему глаза-то не ест? Не дым, а туман?
Тут всё вокруг как-то замедлилось. Не иначе, с испугу. Нарастающие языки огня, замедленный треск дров, и сгущающийся туман вокруг. Я вывернула голову и обнаружила наползающее сбоку не то облако, не то тучу дыма, густеющую на глазах и приобретающую странные очертания. И сотрясающие помост толчки, всё сильнее и сильнее. И появляющиеся из дыма очертания великанши в готическом кринолине и высоченном шпиле с развевающимися вокруг вуалями. И наклоняющееся надо мною лицо. Госпожа Ангелина Апполиония?
-Что, припекает сильно? Гы?
-Га-га-гос-по-жа, горю ведь уже! – заверещала я. – Гы-гы-гы!
-Потушить?
-Ка-ка-ка-неч-но, Госпожа! Ва-а-ай!
Великанша нависла надо мною, расставив ноги, а её юбка накрыла весь окружающий мир, который может и существовал, а может и просто казался. А я, уставившись вверх лицом, даже не успела ещё разглядеть не то что наличия гениталий, а даже и трусиков между ног Ангелины, как на меня обрушился водопад воды, настолько мощный, что я не сразу и уловила у этой воды странный запах и привкус. А через мгновение я вдруг осознала, что если опасность сгореть ликвидирована, то возникла реальная опасность захлебнутся Ангелинской, это… Противопожарной жидкостью. И опасность не слабая, потому что жидкость теперь была тотально вокруг, а я трепыхалась-то в сильно ограниченных пределах. Хотя, и не так, как могла бы девушка, привязанная к столбу, а чуть посильнее. И уже на грани захлёбывания вдруг осознала спасительное направление, устремилась туда и…
И обнаружила себя в Аннолиусской камере, прикованной за ноги и мокрой с головы до этих самых ног. А рядом валялся мешок, из которого я догадалась выпутаться, из него же стекали остатки воды в большую лужу на полу.   

       Глава 42 в стадии написания. Заходите сюда попозже.