Машина гора

Её нет уже давно на этом свете, но не изменились очертания её горы.

Маше казалось, что от новогоднего  снега мир становится в десять раз чище и в пять раз ароматнее. Она  восторженно любовалась этими  громадными махровыми покрывалами  и находила в них прелесть космической голубизны.
Девушка грустила от того, что ей не с кем было погулять по лесу, хотя она сама жила практически  в лесу. Но сегодня, глядя на то, как прохладные руки зимы изящно  жонглируют спокойными снежинками, она не удержалась и отправилась в густоту приветливых  сосен одна.

Он возник как-то сразу и ниоткуда, этот паренёк. Кажется, Андрей, выпускник её школы. Маша сделала так, как шепнуло ей сердце. Она скользнула взглядом по его лицу, податливо  улыбнулась и бархатно опустила ресницы.
- Я нашёл тебя по следам, - сказал он без напора, а так, как будто они уже разговаривали об этом полчаса. – Видишь вершину той горы? Пойдём туда, с неё интересно смотреть.
- Нет, что ты, такая высота! Мне страшно,  - ответила она, порозовев от собственной банальности.
- А если попытаться побыть сумасшедшими? – подмигнул Андрей.
Маше понравилось, что он позвал её вверх, а не вниз, и она согласилась. Зная, что на эту гору трудно  забраться даже летом, с этим симпатичным парнем  она всё-таки решилась попробовать.  И они начали долгое восхождение.
- Маша и Андрей, Андрей и Маша, - рефлекторно пронеслось в девичьей голове. И Маше  очень хотелось, чтобы не поднимался ветер, чтобы сегодня не стемнело и чтобы не звучали входящие смартфона. Хотелось тихого и нескорого  окончания дня.

Карабкаясь, барахтаясь и соскальзывая, пара  добралась до верха. Через минуту Андрей примял девушку  к себе и стал ползать губами и зубами по её лицу, тискать и говорить много слишком взрослых слов.  К золотистому оттенку дня тут же увесисто  примешался тёмно-серый. Зима стала пасмурной, а искрившийся снег мрачным. Всюду мелькало  чужое  багровое лицо и пронырливые руки.
- Ты что… отпусти… отстань же… не хочу… - бормотала Маша, сразу запыхавшись.
Андрей нервно пнул ногой сосновый ствол, осыпав девушку прокалывающими насквозь иглами снежинок.  Замахнулся, как перед пощёчиной, но опустил поднявшуюся  руку и с новой силой схватил девчушку. Маша хотела изо всех сил  оттолкнуть его, но отлетела от него сама, как от стены, вниз по склону. По пути зацепила об обломанный сук  щекой и  глубоко поранила её. Быстро встала, но нога подвернулась, как былинка, и стала не своя. Наступить на неё было невозможно. Маша легла на снег и поползла назад на вершину. 
А Андрей, глуповато и испуганно улыбаясь, опрометью  понёсся  вниз.

Падал печально иней – он в наших краях всегда образуется в воздухе при сильных морозах. Маша сидела и дрожала от плача. Носовой платок весь пропитался кровью. Она  стала брать в руку снег и прикладывать к щеке, чтобы не испачкать белый шарфик. Рана не затягивалась.
Где-то намного ниже заиграла мелодия её смартфона. Он выпал из кармана, когда шли вверх. Девушка  попробовала встать, но из-за невыносимой боли в ноге осталась на месте и просто чего-то ждала.
 
Вместе с темнотой вкрадчиво пришло подкупающее  тепло. Маше стало тропически  жарко и захотелось посидеть на сугробе. Или полежать и увидеть сон. Кто-то ещё не раз звонил, но девочка, присыпанная серебряным сказочным  инеем, не слышала. Здесь так хорошо… Кругом чисто и один только снег. Прелестный. Снова голубой. Космический. Вечный…

Утром мальчики с лыжами, взбежав на гору, стали будить Машу и поняли, что не разбудят. Стрелой полетели в посёлок говорить, что в лесу старшеклассница замёрзла и вообще не шевелится, а вот её телефон.
Взрослые, прибежав, положили  девочку, которая ужасно распрямилась и вся распахнулась, на двое санок, соединённых досками.  Везти не спешили - торопиться было уже некуда. Да и растерялись. Вокруг, как снегирьки, разбросались маленькие красные комочки снега, тиснутые её пальчиками…

Хоронили её тихо, но всем посёлком. У гроба минуту постоял и Андрей, испытующе вглядываясь в почерневшие лица её родных. Парень боялся, не успела ли его спутница  что-то кому-то сказать перед смертью.
 
Когда я бываю в лесу, то обязательно поднимаюсь на ту гору. И останавливаюсь у качающейся от старости  сосны, под которой когда-то беспомощно и навсегда  затихла январской  ночью тихая скромная Маша.  Говорят, что каждой зимой в это место обязательно прилетает стайка снегирей. Птички беспокоятся и печально посвистывают, как будто хотят что-то рассказать.