Актерский этюд

В театральном училище шло ежегодное  прослушивание абитуриентов, претендующих на поступление на актерский факультет.
Внутренний дворик института кишел юным народом, который волновался, дрожал, курил, плакал от неудач, нервно смеялся и от нервов разговаривал гораздо громче, чем следовало.
Все были такие разные - красавчики и красавицы, похожие на витринные манекены и оттого уверенные в своем успехе; маленькие и невзрачные девочки, совсем пигалицы; самоуверенные экзальтированные мальчики, декламирующие пафосные стихи и тихие очкарики, почти не надеявшиеся на то, что их заметят.
Многие были одеты нарочито нарядно, словно перекочевали в приемную театрального училища сразу с выпускного вечера.
Другие наоборот - оделись  неприметно, сумевшие уверить себя в том, что талант заметен и в неброской одежде.
Встречались во дворике  и ребята в военной форме.
Эти приходили после демобилизации со срочной службы, а форма на плечах - вроде, как бонус служилого человека, дающая преимущество перед гражданским мужским населением.
Среди прочих в форме выделялся один такой - высокий, ладно сложенный, с выгоревшими добела волосами и бровями.
Камуфляжная майка - безрукавка, армейские штаны, шнурованные берцы. На голове пятнистая бандана, завязанная сзади внизу затылка.
Сеченые мышцы рук, острые локти, татуировки на плечах и предплечьях.
На плече огромный рюкзак защитного цвета с сеткой и шнуровкой на карманах.
Абитуриент ни с кем не заводил разговоров, не пытался примкнуть ни к одному из табунков, топчущихся во дворике.
Смотрел в одну точку и, время от времени, курил.
Девушки поглядывали на него с интересом.
-Вон тот волнуется, видно...- шепнула одна на ухо другой, кося глазом на одиноко стоящего абитуриента.
-Можно подумать, он один волнуется! - буркнула подруга, которую била нервная дрожь.
-Он, наверняка, пройдет!
-С чего такая уверенность?
-Ну...он такой заметный, да еще в военной форме!
-А что, военная форма помогает при поступлении?
-Она дает преимущество перед прочими, ты не знала? Льготы!
-Не-ет...
Публика во дворике менялась.
Рассасывались прежние толпы; как из рога изобилия появлялись новые, такие же волнующиеся и чрезмерно галдящие.
Приемная комиссия прослушивала с десяти утра.
Редко, кто задерживался в аудитории первого этажа с приоткрытыми от несносной летней жары окнами, долго.
Абитуриенты менялись, один за другим вылетая из помещения, где их прослушивали.
Во дворе пытались прислушиваться к тому, что происходит за окнами, но возбуждение мешало вникать.
Каждые полчаса на крыльцо выходила секретарь приемной комиссии и называла десяток фамилий.
Названные кидались внутрь.
Кто от страха обнимался, словно шел на смерть, кто-то крестился, кто-то самодовольно говорил: - Наконец-то! Уж и не чаяли...
Очередная стайка молодежи, спотыкаясь от волнения, оказалась у высоких филенчатых дверей в аудиторию, где педагогическая комиссия безжалостно распоряжалась судьбами вчерашних школьников, деля их на счастливчиков, которым повезет быть допущенными к последующим экзаменам и, может быть, поступить и неудачников, которые сегодня будут плакать от своего невезения.
Абитуриент в камуфляже был назван с остальными и спокойно, без дрожи, вошел последним.
Привалившись плечом к стенке возле дверей в аудитории, он  стоял, ни на кого не глядя.
Видавший виды рюкзак  поместился у ног.
Возле дверей щебетали девушки, в волнении  ломкими голосами бубнили мальчики, а он не принимал участия в общей болтовне.
Шепотом повторялись стихи и басни, аврально отрабатывалась мимика и жестикуляция; ныряющие внутрь аудитории закатывали глаза от страха.
Все, кто заходил с ним вместе, уже побывали в аудитории.
-Там еще кто-то есть? - раздался голос из аудитории.
Абитуриент в камуфляже неспешно отделился от стены и, подняв с полу рюкзак, вошел в приемную комиссию, плотно прикрыв за собою дверь: - Так точно!
-Здравствуйте. Представьтесь.
- Широков Ян.
- Слушаем вас, Широков Ян! Оставьте свой рюкзак! Он вам будет мешать! Что у вас? Басня? Поэма? Актерский этюд?
Абитуриент не спешил освобождаться от рюкзака и отвечать.
Он стоял и молча смотрел на комиссию, состоящую из пяти человек - трех мужчин и двух женщин, педагога и секретаря.
-Ну? Что же вы? Давайте побыстрей, вы тут не один!
- Ладно! - кивнул абитуриент в камуфляже.
И он достал из пятнистого рюкзака обрез.
Опустевший рюкзак мягко упал к ногам, обрез дулом уставился в лица экзаменаторов.
В аудитории воцарилась мертвая тишина. В открытое окно донесло взрыв смеха.
-Вы что? С  ума сошли? -  дрожащим голосом спросил самый отважный из членов приемной комиссии.
- Молчать! - гаркнул абитуриент. - На пол!
За  столом маячили растерянные лица комиссии. Кто-то пригнулся к столу.
-Ну? На пол! Я не шучу! Быстро, все на пол!
Беспомощно переглянувшись, немолодые члены комиссии задвигали стульями, неловко опускаясь на колени.
Четверо встали на четвереньки, прячась за длинным столом, покрытым скатертью зеленого сукна.
Пятый, опираясь рукой на стул, надтреснутым голосом проверещал: - Ну, что вы творите? Это беспредел какой-то! Вы за это ответите!
Снизу его отчаянно дергали, чтоб пригнулся.
-Молча-ать! На пол! Всем заткнуться! Шмальнуть? Шмальнуть, да? Ну, кто смелый? Стреляю без предупреждения!
За зеленым столом слышалось тихое всхлипывание одной из женщин: - Господи, господи...Да что ж это такое?
Ее одернули, она повозилась и затихла.
Повисла тяжелая тишина, лишь из окна слышался спутанный говорок  многих голосов.
-Ну, как? - выдержав длинную паузу, спросил абитуриент. - Актерский этюд хорош? Поверили? Правдиво? Три года готовил. Да уж, подымайтесь, хватит валяться! Шутка!
Под столом не раздавалось ни звука.
-Але, я к вам обращаюсь, дорогая комиссия! Встаем, встаем! Теперь басню вам прочту с отличной моралью! Эй вы, упыри?!
-Уходите! Слышите, уходите! - из-под стола звучал все тот же надтреснутый от страха голос.
-Ну вот, хоть  кому-то вы поверили!- с удовлетворением произнес абитуриент, поднимая рюкзак и пряча в него обрез. - Ну, что ж, арлекин я, видно, неплохой! Счастливо оставаться!Приятно было наблюдать, как вы тут ползали...
Он направился к выходу.
У двери оглянулся: - Ну, кому говорят? Отбой! Вставайте... Кому вы нужны - в вас стрелять? Это и не оружие даже, муляж деревянный... Зато долго помнить будете, вершители судеб! Адью! Продолжайте свой просмотр!
Дверь хлопнула. И снова в аудитории воцарилась тишина.
-Лидия Андревна, вы как? Давайте, помогу вам подняться! Ой, ну надо же такому случиться...- слышались причитания под столом с зеленым сукном.
-Вы думаете, он ушел?
-Да ушел, ушел, вставайте!
-Батюшки, я так испугалась! До сих пор зубы пляшут! И  ноги у меня ватные, я не могу встать!
-Не стойте, сядьте! Я вам воды сейчас...
-С сердцем плохо...
Секретарь поднялась без посторонней помощи и размазывала слезы под очками.
Ей предстояло выходить к абитуриентам во двор за следующей партией испытуемых.
-Ирина Борисовна, вы как? - обратился к секретарю председатель просмотровой комиссии.
-Ой, Яков Ильич, чуть жива, ей богу! Вот же хулиган, просто бандит! Полицию надо вызвать!
Она нашарила непослушной рукой телефон в кармане: - Господи, да как же это, а? Раньше ноль-два наберешь и приедут...А теперь как? Как в полицию звонить?
- Да не надо никуда звонить! Себя только посмешищем выставлять! Будет вам! Что мы им скажем? Деревянного ружья испугались? Выйдите к ожидающим, скажите, что на сегодня комиссия закончила работу. О дополнительном прослушивании объявим.
- Две минуты, Яков Ильич, немного в себя приду! Ой, господи...
- Конечно, конечно...
Сидевшая у стола грузная Лидия Андреевна потерла ладонями лицо и сказала: - Яков Ильич, я его вспомнила... Из-за редкого имени. Года три назад он поступал к нам. Читал монолог, сейчас, сейчас...Чей же, господи, чей же? Кажется, из Островского...Монолог Корчагина. Грошев тогда сказал, что монолог слабый, что его надо не просто читать, а порывисто, с внутренней силою... Как самый, что ни на есть, настоящий актерский этюд...Что это ни что иное, как голос самой революции!
-Вон оно, что... Устроил нам, значит, подлец, революцию здесь! Жалко, Грошева нет сегодня, это ведь он виноват, ему такая пилюля предназначалась! Лидия Андревна, где у вас валидол был?
-В деканате валидол, в аптечке на верхней полке.
-Ага, схожу, принесу...
-Не ходите! Вдруг этот бандит еще за дверью?!
-Да успокойтесь уже! Отбой!
-Не уходите, не бросайте нас!
-Сейчас вернусь, одну минутку только... Чайник включу заодно... Нам тут девчонка, что с утра слушали, коробочку конфет оставила. Сейчас она нас и утешит! Пока я чайник ставлю, вы, Ирина Борисовна сделайте, все же, объявление, что мы на сегодня закончили!