Без любви не бывает ни человека - ни зверя

Многие ли смогут назвать свою "Первую любовь" с определенностью?
Что касается меня – так я сделать этого не могу точно!

То есть, конечно же, в "том самом" возрасте, в семнадцать лет, однажды, я не то, что был влюблён - я был готов от неё тут же умереть! Это было наваждение, событие которого, казалось, ждало всё моё естество, и которое обязано было определить всю мою жизнь. Думаю, как и Вы были же влюблёны когда-то роковым образом! И хотя продолжалось это каких-то полторы недели – любовь оказалась, конечно же, недоразделённой - после этого я впал в депрессию не менее, чем на полгода. Мне будто козырёк кепки на глаза натянули, где он так и остался.

Так я и жил, будто не поднимая глаз и всегда глядя только под ноги. Среди людей и событий оставаясь в "пустыне уединения". А ведь учился в своём колледже, съездил на практику в чужой город, где жил совсем один и был те самые полгода полностью предоставлен только себе. Приходилось впервые в жизни самому бороться с неустроенностью в быту, поневоле общаться совсем с неприятными мне людьми, ходить на практику в некое, мало интересное, учреждение.

Однако, пребывая в этом печальной состоянии, я проводил досуг в Республиканской библиотеке – что в корне всё поменяло во мне и действительно повлияло на всю жизнь ... Иногда общался с новыми барышнями, но глядел на которых свысока. Потом вернулся в родной город, где мы снова случайно встретились … с той самой "первой любовью". Но "кепочка на глазах" уже уползла вверх.

Она была особенной: не одноклассница, не девочка из соседнего двора – а чужая, Земля неведомая – "Terra Incognita" - потому что я увидел её на улице. Как и последний раз, уже несколько лет спустя. Она по-прежнему была пухленькой, голубоглазой блондинкой - но очарование пропало! Непременная обворожительная улыбка на лице сменилась тревожным выражением, что-то теперь её заботило изнутри и губило. Она успела побывать замужем – от чего лицо её вытянулось и выражение лица стало не умным. Ничто до сих пор не могло изменить моего состояния, но вот тут я её пожалел … и простил. Но видеть уже не хотелось. До этого я был оскорблен – теперь разочарован.

- - -

Был я с раннего детства довольно ветрен. Влюблялся больше отчего-то в дам взрослых – и вздыхал только по ним! За то напропалую: в материных подружек, в воспитательниц соседней группы детского сада, позднее в учительниц. Достаточно мне было посидеть с мамой в очереди в детской поликлинике – и я уже определился! Всенепременно какая-нибудь из женщин в белом халатике мне начинала безумно нравиться – и я страстно хотел, чтобы именно эта тётя обратила на меня внимание, оказалась в том самом кабинете, куда мы с мамой войдём и страшно подумать ... ласково касалась меня. Всё в этом предмете вожделения пленяло меня: движения, позы, даже подвижная форма халатика тем, что повторяла чарующие меня формы её тела. И не совсем платонически! Вас волновали одежды повторяющие формы владелицы? До сих пор мне не понятно, как сопливый мальчик может за десять шагов чувствовать запах женщин. Но я чувствовал это!

Лет возможно с пяти я строил глазки одновременно и девочкам, иногда удачно. Ребёнок не может жить без любви. Когда родители оставляют его на попечение чужих людей – в Детском саду, школе - он плачет не просто так, он по настоящему несчастен. Только компания себе подобных способна его на время спасти. Дети это золотые рыбки в круглом аквариуме, их мир ограничен и не имеет углов, но таким он и должен быть, чтобы выросли ребята, а не зверята.

- - -

Конечно же, влюблялся и по-взрослому! Даже не раз и не два ... В браке был не в одном, детей трое!

А вот, как оказалось, забыть не могу только одну из всех. Мне уж умирать пора, вернее всего, раз могу этим делиться, уже умер - а вот поди ж ты! Почему так? Потому что никогда раньше делиться ничем заветным не мог. А это стало заветным, как только увидел её в первых числах сентября в пятом классе. Прошла жизнь и годов уже достаточно, и зрелости. Да и встречался я с тем самым нашим с ней "общим прошлым" в лице одноклассницы и понял, как далеки мы ныне от тех розовых дней и чувств.

Однако как всё удивительно случилось – как воплощение мечты! Я неожиданно оказался в городе моего детства цветущей весной. Тротуар взбрызнул легкий дождик, и улицу Мира заливал медовый запах цветущей липы. Я шёл на встречу и невероятно волновался, от того лишь только: как-то встретит она! Ведь были мы когда-то молодые и несдержанные – знает ли она мою тайну? Ведь они сохранили дружбу, возможно общаются и значит близки, почти единое! Знает ли она, догадывается ли о чём! Хотя бы о том, что пришёл я на самом деле не к ней!

Об одном лишь думал, как бы случайно узнать что-то о той, что давно растаяла в дымке прошлого, но осталась навсегда неповторимой. Имени которой до сих пор не называю даже себе, только заветные её инициалы - ГИМ – символ, который остался для меня атеиста не менее сакральным, чем "БОГ" для верующих. Она, которая осталась загадочно непостижимым эталоном красоты и чувства. О которой теперь знаю лишь то, что она потеряна окончательно. О ней можно написать, но она никогда даже не услышит об этом.

- - -

Я вижу Вас сквозь призрачный тот сон.
Как флаги на ветру трепещут занавески.
Мир за окном - как изменился он -
необратимо стал чужим и мерзким!

Нет ничего, способного согреть.
Нет жизни на холодном пепелище.
В "Стране стократ не сбывшихся надежд",
вновь не обрящет, тот кто ищет.

Нет телефона в прошлое звонить.
Нет способа предупредить потери.
А так легко в стакан вина налить,
и трудно так в Россию снова верить.

Всё в прошлом здесь и страждет человек.
В стране богатств и их владельцев нищих.
Он Вас увёз за океан навек,
туда, где Вас никто уже не сыщет.

- - -

Мне часто снится роковой мой сон:
я молод и не знаю вкус утраты ...
Храм мирозданья твёрд, на мраморе колонн
начертан путь был, без конечной даты.

Известно всё и всё предрешено.
С тех пор, как держат свод суровые Атланты,
всё будет так - и знать нам не дано:
кто здесь - творцы, а кто – комедианты.

Я обнадёжен был, что мой счастливый Рок
Позволит мне познать все юдоли земные.
Затем вернуться даст, чтобы успеть я мог
Ещё прожить мои лета златые.

- - -

Что же удалось понять мне в анатомии любви, позволяет согласиться не с широко известным: «Человек создан для счастья …», потому что для чего он создан не знает никто, а много скорее можно утверждать, что человек создан для любви, потому что без любви человек определённо не жилец и не бывает без любви ни человека - ни зверя.

И зарождается любовь, как детская любовь к матери - это материнская любовь. Думаю, поэтому она транслируется сначала на взрослых женщин. Любовь к сверстницам – это уже первый большой самостоятельный шаг в жизнь для мужчины. А за женщин говорить не возьмусь.