Красота, которая убивает

Она стояла совершенно обнаженная. Ее идеальное тело блестело и переливалось. Несколько служанок натирали каждую клеточку прекрасной девушки ароматными маслами, предварительно очистив щетками и скребками от волосков. Такую процедуру проходила каждая невеста, прежде чем ее тело укутают восточными благовониями и разноцветными шелками. Только Эсфирь была не каждая-Она-невеста самого царя, любимая дочь своего народа, пусть небольшого и не самого почитаемого, поэтому их надежда на нее была огромной, от нее зависело их будущее.
Вся страна гудела в надежде угодить властителю, отовсюду съезжались красавицы, чтобы попытаться стать единственной королевой. Но пока это не удалось ни одной
После первой неудачной женитьбы царь дул на воду, отбирая невесту придирчиво, взвешивая все за и против. Ошибок больше быть не должно.
Царь походил на прекрасного исполина: огромного и сильного, а копна черных волос под короной делала его образ величественным. Все ему было по плечу и война, и пиры. Его не могли победить десятки вооруженных воинов, не могли опьянить тысячу чарок крепкого вина, разум его был цепок, а сердце холодно. Расчетливый и властный, он не умел любить по-настоящему и ненавидеть, чувства царя спали под тяжелым покровом тела, никем неразбуженные и непотревоженные, только длинные тягучие песни могли тронуть его до слез и то лишь на мгновение, пока створка души притворялась, а после -тишина, полное гнетущее молчание совести. Он не знал ни боли, ни предательства, ведь для этого нужно любить, а царь лишь владел и повелевал. Таков был этот великий муж.
И все же однажды он промахнулся — в выборе первой Королевы. Умница и красавица растопила сердце молодого короля, утехи с ней приносили радость и отдохновение, и он расслабился -лишь на мгновение. И что? Она уронила его авторитет перед друзьями и воинами на пиру.
Тогда, после великой победы, веселый пир длился несколько месяцев, и каждый день Королева спускалась, чтобы поприветствовать Короля и его гостей, развлечь их разговорами, но вдруг она устала и отказалась от этой «обременительной ноши», так она сказала тогда.
Вспомнив об этом унижении, он опять стукнул по столу, и под его кулаком дрогнуло крепкое дерево и затрещало. Даже смерть ее не умалила его оскорбления, а достоинство требовало отмщения, ведь он был слишком велик, чтобы прощать или понимать женщин, для него они навсегда останутся утехой плоти и не более. Теперь Царь твердо знал, как выбирать новую жену и не спешил. Пусть его безудержная мужская сила сделает выбор. Та, что заставит его забыться в ее объятиях, а главное — жаждать ее с новой и новой силой, лишь такая красавица станет королевой.
 Но разве царь мог знать, что плоть ненасытна и слепа, и всегда ей мало или все не то, поэтому время шло, и невесты сменяли друг друга в объятиях короля, так и не оставив о себе ни единого воспоминания, только горький холодок разочарования потихоньку пробирался в его сердце, заставляя сомневаться в необходимости избранницы все больше.
**
Теперь в шелках и золотых украшениях ее красота стала невероятно опасной. Ради таких женщин совершали подвиги, бросали все к их ногам, погибали на турнирах. Но не этого жаждало сердце благородной Эсфирь. Цену своей красоте она знала всегда, только есть в этом мире то, что не истлевает и стареет- честь, достоинство, благородство и любовь. И она всем сердцем была предана своему народу, что вскормил ее своими песнями, которые — пела лучше всех, взрастил своими легендами, которых — знала огромное множество, и напитал своей бездонной любовью, которую могло вместить в себя самое смелое сердце в мире, которое было у Эсфирь, дочери проклятой и гонимой расы.
 За столько лет рабства ее сородичи претерпевали побои и унижения, голод и нищету, и только Бог и вера заставляла их жить и верить, что рано или поздно взойдет на их небосклоне великое солнце победы. Горячее пламя в глазах красавицы могло опалить сердце любого мужчины. Да еще ее идеально точеный тонкий стан, нежная бархатная кожа, лицо, что затмевает красотой сияние дня, сменяя его глубокой ночью черных очей, какой великий воин сможет устоять перед такой красотой, а она не пожалеет жизни ради свободы своего народа. Такая была Эсфирь-лучшая жемчужина, великая принцесса, с сердцем способным вместить великую любовь или ненависть.
— Дочка, береги себя-обратился к ней старейшина рода и ее названный отец — твой жених велик, но холоден, как скала, не разбей свое горячее сердце об эту глыбу, и не дай ему раздавить наш и без того угнетенный народ. Защити нас!
И тысячи голосов подхватили голос в ночи:
-Защити нас! Защити нас! Защити нас! Защити нас! Защити нас!
И когда эхо унесло громовые перекаты криков, она заговорила в полной тишине, обращаясь к своему народу:
— Я -женщина, и мне подвластна лишь красота и обаяние, но пусть они помогут стать настоящей Королевой, чтобы выполнить просьбу моего любимого народа, сердце которого бьется у меня в груди, одно на всех, а значит не жить мне без вас и вашей поддержки. Да поможет нам Бог.
Наконец, свершится великое событие — Эсфирь войдет в покои Короля, а вот кем выйдет из него не знал никто, но только люди верили в свою последнюю надежду на спасение и молились Единому, который вел их племя только вперед.
Ночь пахла яркими цветами востока, ветер лишь слегка колыхал полог царских покоев. Сегодня властитель был достаточно пьян и не хотел отказывать себе в плотских утехах. Бесконечная череда невест утомила его, стала бесполезной обязанностью, а не радостью. Когда вошла Эсфирь, через шелковый занавес она показалась царю лишь прекрасным видением в ночи, не более. Его тело ласкало множество женщин, мозг был одурманен вином, но глаза видели лишь ее божественную красоту. Разве мог поверить мужчина в существовании такой красоты, словно в мир людей спустилась богиня.
***
Эсфирь была готова ко всему, через шелковый занавес утехи царя в ночи лишь смутили ее девственный разум, но не более. Ее тело жаждало многого, но не знало ничего, ласки множества женщин обнаженного тела мужчины казались ей с родни пламенному танцу или огненной песни ее народа. Она вспомнила горячую мелодию родного края и запела. Ее голос нежно ворвался в мозг царя, одурманенного красотой. И их глаза встретились, мужчина смотрел на нее, как путник, жаждущий влаги в пустыне, словно в этом мире людей лишь она станет для него богиней. Голос Эсфирь будил в нем пламя страсти, разжигал великую лаву в сердце камня, и она клокотала и бурлила, пока высокая и красивая нота не разорвала последнее препятствие, и любовь хлынула, срывая маску хладности царя, заставив его сердце трепетать и умирать в муках счастья и экстаза.
Но лишь Артаксеркс пришел в себя от неимоверного восторга, как обнаружил, что видение исчезло, не оставив и следа.
Он рванулся, натянув наспех одежды, в соседние палаты. Однако, был ошеломлен известием о том, что прекрасная принцесса, дабы не мешать развлечению владыки, покинула дворец и прибудет позже.
Артаксеркс был в шоке. Так это был не сон. Неземное видение существует. Более того, богиня обладает голосом, способным зажигать его холодное сердце, что все еще клокотало, и не думая остужать свой пыл. Такое с ним бывало редко. Его первая жена была красивой, но высокомерной гордячкой, с таким же холодным и расчетливым сердцем, как у него, именно она научила его покупать любовь, ничего не давая взамен, зная, что каждая ласка должна быть оплачена, иначе …ничего не получишь.
Так он и жил все это время, что же сегодня заставило его забыться, почему холодный расчет дал осечку. Завтра он не придет на смотрины невесты и послезавтра тоже, чтобы остудить свой пыл и собраться мыслями.
С каким трудом ему удалось сдержать данное себе обещание. И какого же было его разочарование, когда он узнал, что больше эта красавица не появлялась.
Месяц он устраивал смотрины день за днем, искал везде и не находил, богиня словно испарилась, заставив страдать его сердце, что теперь жаждало этого нового чувства. Тогда Артаксеркс снова окунулся в плотские утехи, но они больше не радовали и были лишь далеким отголоском настоящего счастья. Отчаяние и гнев охватили великого мужа, и чтобы стереть воспоминание о богине, он заливал желание вином, пируя вместе с друзьями до беспамятства, до полного забвения.
— Позовите мою жену, сейчас же — закричал он поздним вечером.
И всем стало страшно, ведь больше года, как его первой жены не стало, но и отказать царю побоялись.
Вот тут одна из невест, плотно закутавшись в шелках, сказала:
— Разрешите мне утешить царя песней.
Понадеявшись, что пьяный владыка не вспомнит своего приказа, дрожа от страха и сомнения, отправили гостью в логово грозного Артаксеркса.
****
Когда царь, одурманенный вином, закричал, и голос его достиг небес:
— Позовите мою жену, сейчас же. Все смолкли, в ужасе ожидая развязки гнева властителя, но хрупкая девушка вошла в зал, и походка ее напоминала восход солнца, а движения тела были плавны и легки, как мягкие теплые волны. И нежный голос молодой красавицы разнесся по залу. Царь узнал его сразу, и тело отозвалось на невероятную ласку звуков песни, которая лилась, рассказывая о тяжелой доли молодого племени, о их любви и разлуке, о бесконечной войне, что уносит жизни многих, не давая ничего в замен. Этот плач разрывал сердце бесконечной тоской, врывался в душу и выворачивал ее наизнанку, а в глазах все также стояла невероятная красавица, которая завораживала слушателей, заставляя быть рабами ее божественного представления. Песня давно закончилась, а гости и владыка все еще не могли оторвать своих глаз от Эсфирь.
Красота страшная сила. Кто знает, как опасна бывает женщина, что осознает могущество и власти над людьми? Из-за такой красоты умирали целые государства, погибали великие мужи за счастье обладания ею. Может, поэтому часто девицы глупы, ведь сочетание прелести и ума является опасным или даже роковым.
Артаксеркс медленно поднялся и направился к обладательнице волшебного голоса. Чем ближе он подходил, тем ярче ослепила его красота Эсфирь, а мозг владыки становился мягким и податливым.
— Что хочет моя Королева в подарок за свою песню.
— Великий владыка, не нужны мне ни шелка, ни злато, я лишь простая дочь своего народа, и его счастье будет и моим, а его боль станет моей.
— Так пусть эта величественная женщина наречется моей женой, а я гарантирую защиту ее племени. И покуда мы вместе никто не посмеет обидеть или унизить этот народ.
Так совершился союз Артаксеркса и Эсфирь, и Бог был свидетелем этого обещания, потому благословил чету. Слились тогда воды холодного и горячего течения, переплелись они в страстном обладании друг другом. Пенилась и бурлила, стонала и вожделела, входила друг в друга и вытекала любовь таких разных и невероятно ярких мужчины и женщины, и не было края у этого желания, и не кончалась прекрасная песня, созданная ими на величие или погибель. И пока крепко было слово мужа, сильна была и связь четы, а значит близки они были Богу, который дарил процветание всему государству. Но время идет, которое даже каплей камень точит, и кажется, что не важны обещания данные вначале, ведь чего не скажешь ради обладания красавицей, да и что сможет сделать женщина, даже самая прекрасная в мире, если так решил Муж.
*****
Все течет и меняется, даже любовь не бывает постоянной. Государственные дела поглотили Артаксеркса. Давно ожидали вельможи и приближенные советники отдаления четы, разрыва соглашения между мужем и женой, обокравшие их казну, необходимо снова поглотить проклятый народ, выпросивший себе отсрочку ценою красоты своей дочери. Оклеветав отца Эсфирь в воровстве и взяточничестве, они направили меч Властителя на великую войну против всего их племени, ибо деньги всегда управляют политикой, словно падшей женщиной. Кажется, что не важны обещания данные раньше, ведь чего не скажешь ради обладания красавицей, да и что сможет сделать женщина, даже самая прекрасная в мире, если Государство велит вершить правосудие казна пуста, тогда не имеет значения, кто прав или виноват.
И полилась кровь реками, и погибало племя в криках и стонах. Своими руками великий Артаксеркс крушил врагов налево и направо, отбирая имущество.
Но не могла поверить в такое предательство его любимая жена, и каждый день посылала ему весточки от себя, в надежде встретиться и растопить сердце властителя. Только он ждал и верил, что после гибели ее народа, жена все сможет простить и понять, да и не будет между ними больше стоять никакого соглашения.
И, чтобы ускорить смерть ее народа, предложил он им сразиться один на один с самым сильным воином племени, пусть победит сильнейший- и так скорее решить судьбу битвы.
И затянул народ свою протяжную песню, и гул ее разнесся по полю битвы, он входил в уши и выходил из сердца- и была эта песня проклятием, что настигает всех, кто не держит своего слова, ведь Племя отдало самое дорогое — свое сердце и дочь.
Тогда выезжал на поле молодой и стройный рыцарь, и твердо он держал копье в руке, ибо совесть его была чиста.
И остановился напротив великого Артаксеркса, который смеялся над юностью противника, прося поднять забрало, чтобы увидеть свою смерть.
И сошлись они в бою сила против гибкости, мудрость против смелости. И тяжелый был бой, трудный: день и ночь не могли сразить друг друга; тогда сошлись в бою на мечах, но и тут не было среди них слабого.
И сделал выпад царь, любопытства ради, сбил одним ударом шлем у юноши Артаксеркс, и увидел, словно во сне медленном, как слетает головной убор, и растекаются волосы жарким золотом по кольчуге юноши, чей меч уже неотвратимо летит к горлу Артаксеркса, который смотрит в прекрасные глаза своей Смертушки, самой красивой на всем белом свете, самой любимой этим сердцем, ведь и руки, и плечи, и губы -все жены его ненаглядной.
Покатилась его головушка не куда-нибудь, а к ее ногам.
И взяла чело в руки свои нежные Эсфирь, поцеловала губы сладкие последний раз, и вскинула обрубок ненавистный предателя подлого высоко над главами воюющих, прекратив войну раз и навсегда.
— Пусть ценой своего счастья единственного, но сдержу я слово мне данное, ибо Бог был его свидетелем, а поручилась своею совестью перед народом моим Любимым.
А потом упала она замертво на тело мужа своего, обняла его головушку и качала в руках баюкала, как дитяточку ненаглядную. Так прощалась Эсфирь со своею мечтою о великом и честном союзе между красивой женщиной и великим мужчиной.
И неслась ее песня -рыдание по полям, по просторам мира всего, и кто слышал ее те плакали, и кто звукам этим внял — ненавидели эту долю тяжелую женскую, выбор сердца и чести сделанный.
Время идет- все меняется, но одно остается незыблемым: вечно врут одни, изворачиваясь, а другие — мечом любовь вырезают. И конца не будет хорошего, нет надежды на счастье вечное. Только если взглядом окинешь прошлое -все сидит Эсфирь, будто грезит. Мнится ей или чудится, что принял ее муж перед боем проклятым, потому, как был слову своему хозяин, а жене -настоящим другом. Обнялись они тогда жарко и любили друг друга крепко, а война, никому не нужная, не случилась, с людьми не встретилась.
Так история эта несется в веках не кончается.