Ногами вперёд

Шримад Бхагаватам книга 10, часть 2, глава 40
Попутанные понятиями «Я и Моё» бесчисленные души, как волы на привязи, вращают неумолимое колесо времени.
Как и все, прельщённые Твоей внешней природою, я полагаю истинно существующими моё тело, жену, родичей, слуг и тщетно силюсь найти в этих сновидениях своё прибежище.
Спутав вечное с временным, свою плоть с самим собою, предметы желаний с источником счастья я увяз в двойственности мира, не ведая, что Ты подлинная цель моя и предмет любви, я всю жизнь до сего мига вожделел к лживым образам.
Как неискушённый путник не замечает в зарослях осоки спасительного водоёма, так и я не видел Тебя, сокрытого соблазнительными образами великой лжи.
Неспособный обуздать страсти ума я пал жертвой чувственных соблазнов и поверг себя в пучину тревог и страданий.
И хотя нечестивцу закрыты врата в Твоё царство, я дерзаю припасть к Твоим стопам и молить о снисхождении.

Тихое летнее утро, мир, ещё окутанный отступающей темнотой, томно нежится в мягкой постели, а где-то совсем рядом звенят, всхлипывают и надрывно плачут церквей колокола, и непоседливый ветер танцует с проплывающими по небу облаками.
Заспанное солнце лениво открывает свои медно-коралловые глаза, неспешно выплывая из-за горизонта огненным диском.
Маленькие лесные озера, впитавшие в себя свет одиноких ослабевающих звёзд,
сокровенный шёпот просыпающегося леса, провалившиеся в вечность облака,
переутомлённое сердце, стучащее в такт с дыханием земли.
Полевые цветы разных форм, цветов, оттенков и запахов робко распускают свои нежные бутоны, наполненные хрустальными бусинками утренней росы.
Багровый солнечный диск поднимается над полями, холмами, перелесками, оврагами, просёлочными дорогами, деревушками, расположенными вдоль тёплой реки.
Убаюкивающий стук колес времени, прожитые годы, пролитые слёзы, отмеренные шаги, моя хрупкая надломленная жизнь, случайно начерченная кем-то невидимым на пергаменте бездонной вечности.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 9, стих 29
После бесконечной череды рождений и смертей душа обретает редкое человеческое тело, которое хотя и бренно, но дает возможность достичь высшего совершенства.
Поэтому разумный человек старается как можно быстрее достичь высшего совершенства жизни, пока его тело, готовое умереть в любой момент, не упало замертво.
В конце концов чувственные наслаждения доступны даже существам в самых отвратительных формах жизни, тогда как сознание Бога доступно только человеку.

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 13
Тела живых существ обречены на гибель с самого рождения, они появляются и исчезают, как пузырьки на поверхности реки времени.
Потому видя рождение и смерть не стоит ни радоваться, ни печалиться.

Меня нигде нет, я застывшая на мгновение нулевая точка координат, невидимая фотовспышка на полотне вечности, одноразовый негатив, нет длинны, нет ширины, нет высоты, нет постоянного места пребывания, нет временной протяженности.
Блуждаю между непроглядной темнотой и отблесками света, зеркалами и отражениями в них, полумраками и тенями по лабиринту изгибов и поворотов, сквозь день и ночь, сквозь сны и догорающий закат, сквозь моё крошечное  необнаруженное счастье, похожее на короткий зимний день и время, что днями и ночами вгрызается, и пожирает мою плоть.
Сейчас я вроде бы здесь, я наблюдающий, распределяющий, управляющий, я при деле, у руля, я обустраиваю свою жизнь, я смотрю сверху вниз на всё вокруг, мне в жизни более чем повезло, я двигаюсь только вперед.
Беспардонная удача улыбается мне, садится ко мне на колени, заглядывает в глаза, тихонечко шепчет мне нежные глупости уступчивым успокаивающим голосом.
Я что-то строю, чего-то добиваюсь, куда-то бегу, пытаюсь кого-то обольстить, уклоняюсь от ударов судьбы, а в следующий момент я уже нигде.
Вдохи и выдохи, дни и ночи, закаты и рассветы, времена года, промелькнула короткая, звонкая юность, осень подкралась тихо и незаметно, окружённые тонкими морщинами глаза, мелкие капли дождя пробиваются сквозь пожелтевшие листья.
Кто я? Много разных никто, слепленных, сотканных, сплетённых в одну длинную дорогу.
Я зажат между чувствами, мыслями, обидами, страхами, претензиями, потерями, сомнениями, желаниями, неудержимым временем, безжалостной смертью, у меня нет выбора, возможно у кого-то он есть, а у меня точно его нет.

Шримад Бхагаватам, книга 3, глава 31
Не в силах одолеть судьбы несчастная душа, заключённая в семь телесных покровов, принимается со сложенными ладонями неистово молиться неведомому высшему Существу, чьей волею она была помещена в столь ужасные условия.
«Спаси меня, Господи всемогущий, чьим обликам нет числа.
Лишь Ты способен избавить раба своего от страданий и даже смерти.
Повинуясь высшему закону, я попал в беспощадные жернова колеса перерождений.
Зная, что заслужил эти тяжкие муки своими злодеяниями, я все же прошу Тебя, милосердный Господин, спаси раскаявшееся чадо Твое, даруй надежду на избавление.»

Я юноша, заключённый в израненное тело старика, циферблат часов моей жизни, стрелка упорно движется по кругу, стирая, крадя, съедая, разворовывая и пожирая моё время.
Пропал миг, пропал час, пропал день, пропал ещё один год, пропала жизнь, просочилась сквозь пальцы, словно мелкий речной песок, часы её украли.
Переустановка, я обнуляюсь, сбрасываю с себя поношенный истрёпанный костюм, переобуваюсь в другое современное, быстрое, гибкое, сильное, скроенное и сшитое по мне тело.
Кто-то заводит часы, штрафной круг, старт, время пошло, разбег, земля проседает под моими ногами, я отрываюсь от неё и почти взлетаю, подо мной рвётся, дрожит, крошится и прогибается линия горизонта.
Непобедимая неудержимая молодость карабкается вверх к успеху, к славе, к власти, к ненасытным желаниям, к удовольствиям, к богатству, к комфорту по ослабевшим телам отстающих, не успевших, опоздавших, безжалостно сметая и сбрасывая их со своего пути.
Попадая в неудержимую реку времени она также постепенно изнашивается, также незаметно стареет, также неуклонно катится вниз, вслед за теми павшими героями, которых она только вчера сбросила в кювет с дороги своего счастья.
Дыхание смерти, ни выбора, ни света, ни вдоха, ни шороха, ни крика, тело падает, рассыпается и смешивается с землёй, но вечная душа, частичка сознания, погруженная в замкнутую цепь рождений и смертей, она не подвергается распаду.
Что там, за точкой отсчёта?
Граждане, прибывающие в царстве мёртвых, не ведают душевных тревог и телесных недугов, им неведома усталость, переутомление, недомогания и страх.

Шримад Бхагаватам книга 10, часть 1, глава 1
Рождённому смерть уготована на роду, для каждого из нас уже зажжён погребальный огонь, и не важно когда он поглотит нашу плоть, нынче или через сотню лет.
Стоит ли торопить смерть, несущуюся к нам быстрее самой быстрой стрелы.
Необузданное время разделит наше тленное тело на пять стихий, которые, в следствии наших деяний, снова слепятся в плоть.
Как шагающий, прежде утвердившись одной ногой, отрывает от земли другую, или гусеница, закрепившись на следующем листе, сползает с предыдущего, так душа сначала находит себе убежище в будущем теле и лишь затем покидает нынешнее.
От чего весть о твоей смерти так всполошила тебя?
Ведь смерть неизбежна и по сути есть смена ветхого платья на новое.
Как человек, увлечённый впечатлением, переносится в иную действительность и забывает о нынешних телесных условиях, так душа, захваченная мыслями о будущем, готовит себе иное существование в ином телесном облике.
Ко времени смерти нынешнего тела душа уже имеет в своём распоряжении тело следующее, слеплённое из мыслей, дел, желаний и впечатлений.
Как отражённая в возбуждённой ветром воде луна меняет свои очертания, так живое существо, возбуждённое мыслями, непрерывно меняет свой облик и представления о себе.

Шримад Бхагаватам книга 6, глава 15
Облачённые в одежды странников Нарада с Ангирой обратились к убитому горем царю, что лежал ниц, подле безжизненного тела своего наследника и казалось, был мертвее самой смерти:
«Ответь нам, великий государь, кем приходится тебе этот мертвый ком плоти?
В каком родстве ты состоял с ним прежде и будешь состоять после?
Неужели ты полагаешь, что вещества, из которых слепленно это тело состоят с тобою в родственных отношениях?
Как морские волны собирают и раскидывают песчинки на берегу, так время сводит и разлучает облачённые в плоть души.
Как брошенное в землю зерно даёт всходы, так семя мужчины, очарованного иллюзией, попав в женскую утробу произрастает в плод, коего награждают именем собственным и ласково называют своим дитя.
В действительности мы все друг другу незнакомцы, оказавшиеся в одно время в одном месте пространства.
Мы приписываем себе роли родителей и детей, братьев и сестер, друзей и врагов.
Но мы не знали друг друга до рождения и позабудем друг друга после смерти».

Жизнь рискованное предприятие, которое неизменно заканчивается неплатёжеспособностью и банкротством очередного, стоящего в нетерпеливой очереди клиента.
Время и смерть, как они выигрывают? Формула проста, примитивна и абсолютно логична, время находит слабое место своей жертвы и бросает ей кость.
Даёт ей совсем немного того, в чём жертва отчаянно нуждается, того, что ей так не хватает: здоровье, одобрение и признание, финансовые возможности, карьерный рост, поездки за границу, имущество, комфорт, приятную внешность, многочисленные любовные связи.
Время двигается медленно, неторопливо и спокойно, красота, словно чёрный ангел, несущий перегорания, разрушения и распадания, совсем немного пробегающих дней и теперь я уже выгляжу не таким, как мне хотелось.
Тихо подкравшаяся старость незаметно всё расставляет на свои места, она ласково затягивает на шее своей жертвы петлю, а смерть ей в этом всячески помогает.
Финальная сцена - философская предсмертная дискуссия в тесном кругу священников, ближайших родственников и друзей.
Достаточно ли веревки, чтоб затянуть узел на шее?

Шримад Бхагаватам книга 1, глава 2
Смысл жизни для человека в поиске высшей ипостаси Истины, Красоты собственнолично, а лучший труд для него слушать о Красоте, вещать о Красоте, мыслить о Красоте, преклоняться пред Красотою, ибо только Красота способна уберечь душу от бездны небытия.
Лишь приковав свой взор к Прекрасному, душа стяжает меч знания, коим рассекает узы, связывающие её с плодами труда.
Лишь Красота способна освободить душу из силков обмана, потому только враг самому себе отвратит свой слух от сказания о Красоте.
О почтенные мужи, дабы Красота захватила всё ваше существо, вы должны внимать о Ней из уст тех, кто чист сердцем, в ком не живут похоть с корыстью.
Внемлите и вещайте о Кришне, никаким иным делом вы не принесёте себе и ближним своим большего блага, чем речами о Красоте, никаким иным оружием не сокрушите в себе демона стяжательства!
Направив слух свой к Кришне, вы услышите голос своего сердца и тогда ни обман, ни зло не коснуться вас.
Кто с верой внемлет о Всевышнем, кто с верой служит рабам Всевышнего, тот постепенно исцеляется от сердечных недугов, корысти, стяжательства и безразличия, а когда сердце чистое в нём пробуждается любовное влечение к безусловной Красоте.
В служении Красоте меркнут прелести зримого мира,
Красота пленит душу Своими свойствами, тем самым даруя ей наивысшую, подлинную свободу!

Шёлковая ночь согревает в своих бархатных объятьях облака, моё усталое сердце стучит в жестком ритме спешащего времени, одинокие снежинки вальсируют в свете уличных фонарей, дорога моей жизни убегает извилистой лентой за невидимый горизонт причинного океана.
Разочарованный в поиске бессмертия я прибегаю к помощи вещественного мира, полагая, что разноцветный набор материальных элементов и ингредиентов может дать умиротворения моему обтрёпанному, сокрушённому сердцу.
Польстившийся на восхитительную игру теней, миражей и их отражений не способен видить красоту Самого Чародея.
Да и нет, между ними пространство, заполненное страхом и неопределённостью, мой хрупкий мир, кто-то решает за меня, рассчитывает, переставляет фигуры на шахматной доске моей жизни, не выпуская меня из запланированного им сюжета.
Я заблудился в осенних листопадах, лживая, обманчивая ненадёжная красота, осень украла юность, старость неслышно просачивается сквозь мысли, чувства, поры моего тела, суставы, движения, постепенно привыкаю к боли, безысходности, одиночеству и тишине.
Сладостная томная темнота ночи, тихие всхлипывания ночных птиц мягко сплетаются между собой в таинственную задумчивую дремоту волшебного бытия.
Сквозь разорванный занавес фиолетово-серых туч застенчиво и робко проглядываются мерцающие звёзды, спящий лес, деревья, слегка посеребрённые лунным светом, вокруг всё тихо и безмятежно, ленивый ветерок навевает с заснувшей реки мягкую прохладу.
Холст, краски, цвета, оттенки, полутона, прозрачные тени, уже кем-то написанная картина жизни.
Хитросплетение слов, улыбок, взглядов, губ, рук, надежд, желаний, легкой незаметной серебристой тенью легла седина, дорога моей судьбы, растрёпанная бездомными ветрами, я иду по ней в безнадёжном поиске упавших с неба звёзд.
Кто-то играет против меня, какая-то невидимая Сила, Она всегда дышит мне в спину, всегда на ход впереди, в руках у Неё одни старшие козыри.
Отрезок от прицела до выстрела, петля времени сдавливает горло до синевы, свечи погаснут, полёт прервётся, костёр догорит, заплачут небеса, смолкнет музыка, рухнут на землю облака, оборвётся песня, смех отзвучит, цветы завянут, занавес закроется, не возвратятся ушедшие, не родятся не рождённые, дождь смоет их едва заметные следы с тропинок вечности, добро пожаловать в конец игры.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 29
Нарада: «Мирянину, погрязшему в суетных заботах, недоступна мудрость небесных сфер.
«Я» и «Моё» заставляет бессмертную душу отождествить себя с приобретённым телом.
Душа тешит себя надеждами на вечную жизнь, в то время как тело угасает с каждым днём.
По истечении отведённого времени она в муках расстаётся со своим «Я» и «Моё», дабы обзавестись новым телом.
Отвернувшись от Бога, своего благодетеля, душа отдаёт себя на попечение иллюзии и ищет в ней своё счастье.
Действуя в разных состояниях наваждения душа определяет свой будущий телесный облик.
Как бездомный пёс душа бродит от двери к двери в поисках еды, в одном доме её бьют и гонят прочь, в другом накормят, прежде чем прогнать.
Одержимая бесчисленными желаниями душа скитается по миру, порой волею судеб она взбирается на вершину жизни, порой идёт ко дну, так рождается она без конца и края то в раю, то на земле, то в аду.
В странствиях душу сопровождают бесчисленные страдания, причиняемые силами природы, другими живыми существами и собственным умом.
Цель её жизни сводится к избавлению от мук, но это возможно лишь ценою самой жизни.
Как путник, что перекладывает тяжкий груз с головы на плечо, думая этим облегчить свою ношу, душа меняет один вид деятельности на другой, в надежде обрести умиротворение.
Добрые поступки не оградят от страданий, ибо причина страданий — иллюзия, а не кара за злые дела.
Чтобы прекратить кошмар нужно проснуться, но не бороться со злом во сне.
Дабы избавиться от страха нужно пробудиться, преодолеть иллюзию, которая вынуждает рождаться и умирать снова и снова.
Чтобы освободиться от иллюзии нужно безропотно предаться вездесущей Истине и принять Её в любом облике.
Кто не служит Истине, Господу Богу, не одолеет иллюзию, каким бы разумом, знанием и волшебными силами не обладал.
Кто доверился непорочной Истине, тот готов слушать о Ней вечно, чей разум не осквернён корыстью, тот не пресытится Истиной во веки веков.
Истина открывается тому, кто не ищет в Ней выгоды.
О Государь, святые, чьих сердец не касается скверна и себялюбие, непрестанно прославляют личные свойства Верховного Владыки, кто пьёт ушами нектар повествований, текущий из их благодатных уст, свободен от заблуждений, не ведает телесного голода и жажды, страха и скорби.»

Солнце медленно тает, вспыхивают глянцем жёлтые липы, летит под ноги багряная листва, полуголые деревья о чём-то рассеяно шепчутся между собой, потряхивая на ветру цветными редеющими шевелюрами.
С каждой секундой, с каждым ударом сердца, с каждым прожитым днём утекает сквозь пальцы неукротимое время, а где-то совсем рядом у меня за спиной, в навязчивом шуме спешащего города, среди снующих спешащих машин, мигающих трехглазых светофоров, рекламных щитов, светящихся витрин, трепещет не в моём сердце раскрывшийся цветок счастья, нелепый, беспечный, наивный, как розовые детские мечты.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 5
Всякий человек живет надеждами на счастье, с мыслями о счастье мы просыпаемся и отходим ко сну, ради счастья трудимся и умираем.
От чего же выходит, чем больше мы хлопочем о счастье, тем больше тревог приносим в свою жизнь.
И вообще возможно ли быть счастливым в этом мире?
Может быть напрасны труды наши, может быть осознание невозможности счастья принесёт долгожданный покой мятежной человеческой душе?

Звёзды, гаснущие одна за другой, а что за непрекращающееся и безостановочное движение за этой дверью?
Живая, возбужденная, взволнованная очередь из вновь прибывших решительных энтузиастов, авантюристов и мистификаторов, необузданных искателей приключений, которым уже не терпится побыстрее подписать окончательный приговор со смертью!
А где же те отчаянные и стремительные первооткрыватели, строящие, отворяющие, достигающие, покоряющие, преодолевающие, занимающие первые призовые места?
Вон они в праздничных смокингах и фраках, заботливые почитатели торжественно несут их ногами вперед.
Жители мёртвого царства не чувствуют зловещего хода неодолимого времени, как не чувствуют они страха пред его сокрушительным бегом.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 10
Человеку мыслящему не сыскать счастья в здешнем мире, ибо откуда взяться счастью, если смерть здесь всюду следует за тобой
Преступнику, идущему на казнь, сладкое не будет в радость.