Как я себе премию выбивал

На предприятии у нас в одно время прокатилась целая чехарда его вливаний в разные компании, с переназначениями руководящих лиц. Не успевали одни назначенцы понять что к чему, а за порогом их уже теснили другие.
И естественно каждый раз работникам приходилось перезаключать свои договора. Как раз вот здесь был сокрыт один большой подводный камень. А после подписания договора, работники не могли рассчитывать на изменение надбавки за выслугу лет на том основании, что там уже прописана их зарплата. Конечно же, это было чистейшей воды надувательством персонала в нарушение Положений Минтруда. Все ущербные ходили по кабинетам, метали громы и молнии, но впустую. А особо ретивым и вовсе предлагали уволиться и те, не выдержав психологического давления, сдавались.

Ясное дело, участь сия поджидала и меня. Малость покумекав, решил, что хоть и последнее слово за директором, но лучше всего начать с низов. Но так как этих искусных и склизких бюрократов не взять было голыми руками, то дома основательно подготовился. Да к тому ж приехал в свой выходной день, со свежей головой.
Начальник отдела кадров встретил меня холодно.
– Таких как вы набралось уже около двадцати. Никому не дали, а вам, значит, дадим.
– Так вы нарушаете Постановление Госорганов.
– Если мы нарушали, то почему подписали Договор.
– Когда подписывал, нарушения не было. Оно наступило сейчас и пытаюсь его разрешить с вашей помощью.
– Не получится! Не нравится, увольняйтесь.
– Увольняйте сами, если не нравлюсь. А дальше по судам с адвокатами.
От такой наглости тот потерял дар речи. Потом встал, сославшись на совещание.
– А когда оно закончится?!
Он не соизволил ответить и выдворил меня.
Далее отправился к своему начальнику. В принципе, в цеху уже было несколько прецедентов и потому – без особых шансов. Только ради одной галочки.
– Не вижу смысла в повторном визите к директору. И потому каждый пробивает самолично.

Как и следовало ожидать, всё решится в схватке с главной гидрой. На моём веку перебывало много всяких начальников и директоров. Но такого любезного и благодушного руководителя не встречал никогда. А на фоне предыдущего, щеголявшего на общем собрании в актовом зале в шортах и сандалиях (заметим, на опасном производстве!) и в первый же месяц работы снявшего с должности одного из начальников цехов за одно лишь возражение, был ангелом во плоти. Одним словом, мужчина – приятный во всех отношениях!
Правда, приход его ознаменовался началом оптимизации персонала, а точнее, его сокращением. И за бортом оказалось прилично народу. Вот и верь после этого анфасу со профилем.
Для поднятия тонуса накатил чашку кофею, крепко постучал  себя по груди с целью самокоучинга и двинулся как в последний бой.

Приняли меня сразу. Директор даже вышел из-за стола и крепко пожал мне руку. И в отличие от кадровика весь он светился радушием. Но я бодрился как мог.
Вкратце изложил уже не раз им слышанную просьбу, постаравшись придать ей форму требования. Минут десять мы возражали друг другу в формате "довод-отвод". Далее диалог развивался где-то так:
– В цеховой петиции против оптимизации вы не найдёте моей фамилии. И не от боязни подписи, а понимания необходимости перемен.
– Это похвально, но не имеет отношения к надбавке.
– Не согласен с вами. Работы у меня стало вдвое больше. И я добровольно принял это, в то время как многие противились. Отношение персонала к производству это самое главное. А вы из-за какой-то копеечной экономии, творите бесправие, озлобляя работников и снижая отдачу от них. И в итоге: у вас будет больше трат, чем обретений.
– А я вот никогда не клянчил себе повышение зарплаты. Сколько платили, столько и получал.
Я еле сдержался от смеха. Сравнил, блин, *уй с пальцем.
– Возможно, у вас были хорошие руководители, переживающие за свой персонал.
Он пытливо посмотрел на меня с нескрываемой злобой. При этом его красивое лицо совершенно исказилось.
– К сожалению, ничего нельзя сделать.
Он привстал и я вынужден был достать козырного туза.
– А если вдруг выяснится, что некоторые сыночки и девочки получают завышенные надбавки.
Мне показалось, что он даже испугался, ибо машинально присел.
– Откуда у вас такая информация.
– Я не выдаю своих информаторов.
– Назовите фамилии.
– Пока только одну.
И назвал сына непочтительного со мной кадровика. Нужно сказать, я блефовал нагло и открыто. Не было у меня никаких источников и следовал лишь одной неумолимой логике. Как вот, скажите, можно, будучи кадровиком, не использовать такой служебный шанс для поднятия до упора потолка родного дитяти без особой выслуги. И было оно также естественно как рюмка за тяжёлым обедом.
– Хорошо, я проверю.
Он поднялся вторично и мы расстались.

Но в следующий же день меня вызвали в отдел кадров и вручили новый Договор. Сразу смекнул, что поднимут надбавки всем от греха подальше. Так оно и вышло.
Старожилы меня досаждали, а молодые благодарили. И всем хотелось знать: как же мне  удалось провернуть непроворачиваемое. Отшучивался как мог, а когда припёр ещё и начальник цеха, сознался, что подключил все свои потусторонние связи.
Меня, как сорвиголову и кавказца, на предприятии знали все, а после этого случая заметно прибавилось и тех, кто здоровался искренне и от души. А чего ещё лучшего может пожелать себе беспокойный и презираемый зазнайка и выскочка.