С Наступающим, старшой

   Последние метры, забор с колючкой «Егоза» поверху и вот он на свободе! Анатолий Фёдорович Пугач, авторитетный человек, пробывший за решёткой без малого двадцать пять лет за бандитизм и организацию заказных убийств. Кажется на свободе снег белее, солнце ярче и небо глубже и синее. Воздух тут определённо слаще.
Джинсы-варёнки были коротки, кожаная куртка велика, клетчатая рубашка пахла плесенью. Вся эта одежда ждала на складе ровно столько, сколько он сидел. Метрах в двухстах от ворот зоны была остановка автобуса до станции. По пути Пугач встретил пару парней лет двадцати. Оба были в рваных джинсах. Собаки бродячие, что-ли покоцали или бедные настолько, что донашивают всё до дыр? Навстречу шла девушка в курточке-поперденчике и тоже в рваных штанах.
   - Да это мода такая, - догадался Пугач и изумлённо покрутил головой. На остановке кроме него было две бабули лет шестидесяти, по-счастью в совершенно целых брюках.
   - Стоп! - сказал себе Анатолий Фёдорович. Мне ровно столько же - шестьдесят. Это там я был пацан, а тут такой же дедушка, как эти бабки. Надо к этому привыкать.
   Подошёл автобус и зайдя в него, Пугач ринулся было к водителю за билетиками. Тот долго не открывал окошечко. Потом ткнул в надпись на стекле за креслом: «Водителя не беспокоить».
   - Мужчина, - обратилась к нему одна из бабок, - билетиков давно нет, есть магнитные карточки. Их надо покупать заранее и класть на них деньги через интернет. А расплачиваешься просто касанием, приложив к валидатору. Вот так и бабка махнула квадратиком пластика перед странным устройством, на котором тотчас же появилась зелёная галочка. Для Пугача это всё было как тёмный лес и до станции он ехал, опасаясь кондукторов.
   На станции авторитет купил билет до дома и в ожидании поезда приценился к телефонам в салоне связи. Почти все они стоили невероятно больших денег. За один просили столько, сколько он не зарабатывал на зоне за год. Наконец он выбрал простую кнопочную звонилку и расплатился. Набрал номер жены:
   - Привет, Галя, я вышел. Скоро буду дома. Как ты? Как сын?
   В ответ он услышал сдавленные рыдания и шёпот:
   - Толя, лучше тебе здесь не появляться!
   А затем пошли гудки.
   В магазине при станции он купил игрушку для сына - страшного как смертный грех Буратино. Потом опомнился - сыну было двадцать шесть, и запихал игрушку в урну. Долго думал, потом купил в поезд бутылку водки. Все марки были незнакомые. Ни «Столичной», ни «Посольской», ни « Кубанской» не было. На удачу приобрёл « Хортицу». Бутылка была красивая и стоила она ого-го. Сунул в карман, пошёл на поезд. Зыркал на идущих навстречу мужчин, по зоновской привычке смотрел с вызовом в глаза. Но на него смотрели как на пустое место. Один мужик даже чувствительно толкнул Пугача в плечо и не извинившись, пошёл своей дорогой. Анатолий Фёдорович почувствовал, что глаза застилает кровавая завеса и уже решил было замесить дерзкого до полусмерти, но огромным усилием воли сдержался:
    - Он просто не знает, кто я такой! - говорил себе Пугач, - знал бы, не дерзил.
    Наконец подошёл поезд. Пугач взял билет в купе. Соседкой его была молодая мама с двумя мальчишками-погодками лет десяти. Дети сразу уткнулись в прямоугольные плоские компьютеры, изредка обмениваясь совершенно непонятными для Анатолия Фёдоровича словами типа «нуб, скилл, босс, левел». А мамочка уставилась в телефон. Женщина была симпатичной и бывший сиделец почувствовал шевеление в штанах. Он двадцать пять лет если и видел женщин, то только на экране телевизора. Чтобы не возбуждаться сверх меры, Пугач умылся холодной водой в туалете, затем попросил у проводницы чаю. Чай вылил, открыл бутылку водки и налил в стакан.
   - Не хотите? - спросил соседку. Та скорчила такую мину, будто он предложил ей съесть живого таракана. Выпив полбутылки, Пугач с непривычки сильно захмелел и лёг спать.
   Проснулся ночью. Были слышны непривычные звуки стука колёс. А лая собак не было слышно.
   - Свобода! - счастливо улыбнулся Анатолий Фёдорович.
   Два дня пути он пьянствовал в вагоне ресторане и под конец от него сильно пахло перегаром и несвежим телом.  Соседки и её дети демонстративно крутили носами. Но Пугачу было плевать.
   - Доеду, целый час буду мыться,  - решил он,  - и одеколону куплю - «Драккар».
   Вот и долгожданная станция. На перроне Пугача окликает наряд полиции. Его ведут в отдел. И там в присутствии понятых из его кармана извлекают пакетик с белым порошком.
   - Так, амфетамин, в количестве на продажу. Особо крупное! - констатирует мент.
   - Откуда знаешь, что амфетамин? - зло щерится Пугач.
   - А тебе легче бы было, если бы это была граната или патроны, Фёдорыч? - спрашивает мент, - Тебе же советовали сюда не ехать, так ведь?
Пугач молчит, когда его везут в камеру при ИВС. Молчит заходя. Чуть позже стучит в дверь камеры и кричит:
   - Старшой, старшой! Подходит охранник:
   - Чего тебе?
   -  С Наступающим, старшой! Мне бы похмелиться! Тут у меня пара косых, будь человеком, занеси беленькой в честь праздника!
   Час спустя Анатолий Фёдорович один пьёт водку в пустой камере, вытирает злые слёзы и скрипит зубами:
   - Выйду, сука, всех порешу!
   Но где-то глубоко в душе понимает, что не выйдет он никогда. По крайней мере так, чтобы надолго.
   В караулке охрана вскладчину трахает проститутку. Договаривались на обычный секс, но пользуют в анал. Проститутка стонет от боли, караульные смеются.
В углу стоит дистрофичная ёлочка. Китайская светодиодная гирлянда на ней мигает в такт стонам.
   До Нового года два дня.
   Внук Пугача, о котором Анатолий Фёдорович ничего не знает, пятилетний Стёпа пишет письмо Деду Морозу под руководством мамы:
   - А ещё дедушка, принеси мне на Новый год электрическую железную дорогу и новый айфон! Мама Стёпы тяжело вздыхает, но терпеливо всё это записывает.
Страшного Буратино, что выбросил Пугач, подбирает бомж Культя, собирающий жестянки из под пива. Бомж толкает перед собой тележку, в которой лежит всякая ненужная дрянь, собранная по помойкам, но имеющая ценность в его глазах: рваная обувь, сломанный утюг, фен без провода, джинсы, заляпанные побелкой. Бомж одет в красный халат поверх куртки  и шапочку Деда Мороза, которые кто-то выкинул тоже.
В тележке у него две пластиковые баклажки портвейна, одна из которых уже пуста наполовину.
   Бомж пьян и счастлив и кричит встречным прохожим:
   - С Новым годом вас, с новым счастьем!