Она

Она вплотную подошла к той черте возраста, когда женщина думает, какое время дня ей больше подходит к лицу, какое освещение позволительно для тела и какая ткань нежнее сочетается с интимом – мех или атлас. Цвет постельного белья выбирает женщина, соответственно темпераменту мужчины.

Вы, наверное, хотите возразить, мол мужчина выбирает, он охотник и тому подобное. Это так, но последний аккорд согласия зависит от женщины, у неё, знаете ли, тоже своя охота и своё оружие, да что там оружие, у неё этих затей полная коробочка. Кстати, и цвет постельного белья, ну скажем чёрный, тоже входит в арсенал боеприпасов.

Она не так давно пережила, скорее ещё в процессе переживания долгого, страстного, запутанного романа и ничего умнее не придумала, как сесть в поезд и уехать, не зная куда, и к никому.

Поезд неспешно набирал скорость, покидая город. Она в сером вязанном длинном жакете на трёх больших бамбуковых пуговицах с большими, отвисшими по бокам, накладными карманами, в длинной, похожей на деревенскую, тёмно-фиолетовой юбке в мелкий рисунок. Впечатление, что в чём стояла, в том и вышла, хотя пару вещей, выдернутых и кинутых в дорожную сумку, она с собой прихватила. Русые волосы были схвачены широкой лентой в тугой узел, бледные скулы слега лихорадил румянец и на этом фоне её светло-серые глаза, казались ярче обычного.

Поезд шёл быстро, пригородные вагоны тряслись под стук колёс и деревья проносились, и мелькали настолько быстро, что глаза не успевали их разглядывать, но её глаза, и не стремились к этому. Она смотрела в окно отсутствующем, невидящим глазом, словно смотрела внутрь себя, в свою боль, в свою раненную жизнь… и толи она уезжала от себя, толи старалась вернуть своей жизни прежнее дыхание…

Часа через четыре, она вышла неожиданно для себя, не спросив ни одного прохожего пошла направо, вдоль железнодорожной линии, потом свернула на просёлочную дорожку, узкую, кривенькую, меньше хоженую, зато на ней больше росло кустарников с увядшими, неприглядными, порыжевшими от осени цветочками и одновременно с этим, дарившие больше сухого аромата, нежели красоты.

Она была им благодарна, впервые, после тяжёлого разрыва, вздохнула полной грудью, и её, как будто зажатые горем легкие, вдруг развернулись и превратились в пергаментные крылья стрекозы.

Наверное, сама судьба вывела её на эту ничем непримечательную неказистую дорожку.

Полуденное солнце садилось, отражаясь в окнах одинаковым иссине-зеркальным блеском. Первую покосившуюся избу нельзя было назвать домом, скорее сараем, но она подумала, - чем хуже, тем лучше. Она, как будто, искала место, где её душе комфортнее страдать, где не знают таких слов, как метенги, меренги, миноги, но зато знают что-то своё, сермяжное и она безымянно тянулась к ним, и прячась за их неказистыми избами, искала, где ей легче будет зализывать свои сердечные раны.

- Как научиться жить без него, просыпаясь не протягивать руку и не пугаться, не найдя, знакомой до боли, его крупной ладони…, как забыть и не носить его большие свитера, и как оказывается холодно спать без белья и без него, и как нестерпимо одиноко… Смогу ли я когда-нибудь убрать его из нашей жизни, из наших фотографий… И если смогу, то зачем тогда это было, - вертятся безответные вопросы…

- Конечно, можно было бы поехать в любимую нами Венецию, с её узкими улочками и горбатыми мостиками, она была нашей и там никакие раны не затянутся, там только кровь будет ежедневно сочиться, там каждый мостик обнят и зацелован им до головокружения.

- Нет, только тут, в тоске, в одиночестве, в безлюдности, в тишине с серым, неприветливым небом, пусть хотя бы с дождём, мы с ним вместе поплачем, потом станет легче…, после длинных осенних дождей, придёт благодать, снизойдёт просветление.

Конечно, время не лечит, но притупляет острую боль и память, оберегая тебя, неспеша возвращает весну, маскируя обиды, вносит в твою жизнь прогулки и одновременно уносит на хрупких пергаментных крыльях острую боль других берегов.

Рана затягивалась долго и жизнь оставляла следы…

Она уже давно перешла черту того возраста, когда любое освещение может спасать, когда хочется пройтись по пляжу в незначительном, ничего не срывающем купальнике. Она давно считает, что натуральный хлопок любого цвета, лучшее постельное бельё.

В старых альбомах спокойно лежат пожелтевшие фотографии их былого счастья, и она с ухмылкой смотрит в те светлые глаза, в которых когда-то искала любовь.


P.S. Просыпаясь, она протягивает руку и встречает тёплую, мужскую, найдя в ней покой.

Уйти от боли и страдания,
Искать себя в глухой тоске,
Уйти от страха увядания,
И жизнь держать на волоске.

Понадобилось много воли
И выплаканных в одиночестве ночей,
Не помогли ни в церкви, ни в костёле,
Покой нашла среди берёз и маковых полей.


Наташа Петербужская.  @2023. Все права защищены.
Опубликовано в 2023 году в Сан Диего, Калифорния, США.