1. Поккер и Полный Маразм

Людмила и Валентин
Никора

Представляют
пародию на всемирно известный сериал:

ГАРРИ ПОККЕР
и
ПОЛНЫЙ МАРАЗМ


Прочитав эту книгу, вы узнаете:

Играет ли Поккер в покер?
Кого морит Волан-что-Мертв?
Любит ли Певунья глазунью?
Можно ли верить дяде Вернону?
Носит ли Дадли саблю?




Никора Л. С. и Никора В. В.
Гарри Поккер и Полный маразм: Мини-Роман/ пер. со свердловского диалекта Э. Т. Г. Вольфлинг. – Екатеринбург: «Крутмэнн-Издат», 2002. – 58 с.

В Штудвартсе опять появляются старые друзья: Гарри, Джон и Горгона. Любовный треугольник существует лишь в воображении фанатов и поклонников Поккера. На самом деле Волан-что-Мертв снова стремится к власти. Гаврику Гарику вновь приходится распутывать сложные и страшные интриги врагов. На кон поставлена жизнь всемирно известного волшебника.
Пройдя через все тяжелые испытания, Гарри Поккер узнает о себе новую ужасную тайну.
Новые приключения старых волшебников делают их дружбу еще сильнее.
©Никора Л. С. , 2002
©Никора В. В. , 2002
объем: 2, 3 а. л.





«История английских дедушек, зачем-то вернувшихся в школу Волшебства, дабы провести среди школьников целый учебный год, стала далеко не первой книгой, в которой детально и скучно прописаны быт, нравы социальные и сексуальные ориентиры современных волшебников»
Газета «Желтая пресса» №133, 2002

«Спустя год после появления в интернете первых глав «Гарри Поккера», весь мир снова читает и перечитывает эту книгу. Каждый стремится заполучить этот том в личную библиотеку. Человек, ничего не слышавший о Гарри Поккере и Джоне Пассьянсе, считается невеждой. В общем, глупая сказка о добром волшебнике довела планету до маразма»
Газета «Гадости» 24.12.02

«Сказка о Гарри Поккере похожа на все другие дерьмовые книги, но и отлична от них. Дедушка-сирота до самой пенсии так ничему и не научился. Он старается быть сильным с теми, кто считает его слабым, великодушным с теми, кого можно угнести. Это сказка о том, как и в волшебном мире можно быть «притчей на устах у всех, позорно ничего не знача»
«Независимая газета» 26. 12. 02

«Книга Л. и В. Никоры вернула людям забытую страсть к смеху. Авторы создали настоящую культовую книгу, и за две недели они из безвестных насмешников превратились в серьезных, богатых и знаменитых»
«Collasya», декабрь 2002

«Это не только самый удачный бестселлер в истории современной детской литературы для умственно-отсталых, но и исключительно литературное, можно сказать, даже художественное произведение!»
«Фэйс-он-тэйбл-букселлер», 28. 12. 02

«Книга о стареньком Гарри Поккере буквально раз и навсегда стерла границу между взрослыми играми и детским чтением, уровняв тем самым умников и шалопаев»
«Таймс оф мани» 30. 12. 02

Глава 1. Хреновый день рождения
В доме №4 по Тисовой улице, как всегда, в последние сто тридцать лет, никто не вспомнил про день рождения великого волшебника Гарри.
Дедушка Поккер и сам не помнил про свой день рождения, он, вообще, уже ничего не помнил. Его разбудил стук каблуков по лестнице. Это жирный старикан Дадли бежал на кухню жрать жареный бекон. А дедушку Дадли обгонял маленький круглый внук, и оба они кричали: «Поккер, пожарь нам яичницу!»
Дедушка Поккер смахнул со щеки слезу, с покрывала – паука, с плеши – пыль. Он нащупал свои круглые, склеенные скотчем очки, водрузил их на нос, посмотрел на себя в разбитое зеркало и обнаружил шрам на лбу. Откуда появился этот змеевидный шрам, Гарри не помнил: то ли его в молодости поколотил сводный брат Дадли, то ли неудачно выпорола мама Лолита, то ли нарисовал несмывающимися чернилами страшный волшебник, Тот-Которого-Все-Знают, а сам Поккер, хоть убей, – не помнит.
Поккер повздыхал и принялся себя жалеть. Скупая мужская слеза сползла по небритой щеке. И маму-то Гарри живой не видел и папу не знает.
Да еще, как назло, накануне был день рождения Дадли. Вредному толстяку подарили платиновую вставную челюсть, трость с золотым набалдашником, резиновую надувную бабушку, складной душ, самораскрывающуюся био-утку, цифровой слуховой аппарат, кресло с мотором фирмы «Харлей» и самую последнюю модель телевизора «Сам-Сунг-Элекроник LD» с плоским экраном. А Дадли все было мало. Он закатил истерику, и жена купила ему третий домашний кинотеатр. А вот Поккеру никто ничего не дарил. Все думали, что у Гарри и так все есть, а у него ничего не было.
Лето, как обычно, Гарри, проводил в гостях у родственников Дуремаров, которые изо всех сил угнетали бедного волшебника. Не то, чтобы престарелому чародею некуда было пойти: Сбежавший из Азы-кабана Астер Ред, крестный дядя Гарри, как опекун и друг семейства, периодически звал Поккера к себе. Но после стольких лет, которые проводил Гарри у Дуремаров, Поккер просто не представлял себе жизни без ежегодного двухмесячного угнетения и не испытывал душевного подъема, не отбывая на лето на Тисовую улицу.
Профессор медицины Уелл Гейтс и доктор Рон Касперский обнаружили у Гарри вирус редчайшей психической болезни «Комплекс Золушки», которую в среде простолюдинов зовут «Троянским геморроем».
Как всем известно, «Трояна» нельзя вылечить. Спасти Поккера могло лишь хирургическое вмешательство: ампутация мозгов вместе с головой. Но это была дорогостоящая и сложная операция. Врачи опасались, что без головы Поккеру будет неудобно, и у него может развиться другая психическая болезнь.
– Проклятые маглы! – проворчал Гарри и вышел из своего пыльного чулана под лестницей.
Кто такие маглы или простецы, Гарри не помнил, но слово было ругательным, а Поккеру так хотелось сказать гадость, что он не преминул ввернуть это модное словечко.
Выбравшись из своего убежища, Гарри уныло поплелся на кухню, жарить для семейства Дуремаров яичницу с беконом. Дадли тем временем прикатил на кухню коляску со слепой и глухой мамой Певуньей.
Певунья была дряблой старушкой со спекшимся личиком, и с огромными гнилыми зубами. Она была одета в бархатное платье, а на шее её красовалось бриллиантовое колье. Тут подоспел и внук с колотьем в боку. Именно с колотьем, и никак иначе. Его звал Вредли. Он тяжело дышал, топал ногами, и хрюкал от возбуждения. Внук у Дадли был один, но очень вредный. И он был, как и его дед: таким же толстым, глупым и жадным. А еще он был наглым.
– А Поккер за мною пол не подтер! – наябедничал Вредли.
– Что? – рассвирепел Дадли и треснул кулаком по столу. – Гарри, как ты посмел? Немедленно жарь яичницу, и иди подтирать полы в детской комнате.
– Поккер – слизняк, курит табак, спички ворует, в Штудвартсе ночует! – принялся дразнить Гарри Вредли.
Несчастный Гарри втянул голову в плечи, отчего стал походить на старого ощипанного воробья, попавшего под дождь. Его черные волосы торчали во все стороны, точно их никогда не касалась расческа, а зеленые глаза горели жуткой ненавистью. Так старый волшебник злился.
– Чтоб у вас выросли рога и копыта! – в сердцах плюнул Гарри и поставил на стол сковородку с дымящейся яичницей.
Дадли вдруг чего испугался и схватился за свою задницу. Он, этот старый жирный Дадли, вдруг вспомнил, что волшебники иногда умеют выращивать обаятельные свиные хвостики. Слава богу, у Гарри был старческий маразм, и он ничего не помнил: ни как убили его родителей, ни как он учился в школе волшебников, ни как его всю жизнь преследовал ужасный колдун Волан-что-Мертв, чье имя нельзя было даже называть.
Гарри схватил со стола кусок ливерной колбасы и убежал к себе в чулан.
– Какой придурок! – вздохнул Дадли. – Вот, внучок, до чего доводит тяга ко всему волшебному.
– Деда, а давай выгоним Гарри из дома? – глаза Вредли блеснули как две звезды.
– Нельзя. – всплакнул Дадли. – Мы родственники. Боюсь, что вместе с Поккером исчезнут и кондрашка, и нервный паралич, которые хватили маму Певунью.
– Ну и что? – Вредли никак не хотел понимать элементарных вещей. – Чем нам это грозит?
Дадли ничего не ответил, а лишь отвесил внуку подзатыльник. Никто не должен был знать, что мама Певунья два года назад надела мантию, и принялась колдовать. Тогда-то её и разбил паралич. Видимо, она что-то сделала не так. Или это опять вмешался Тот-Которого-Знает-Каждая-Собака. Но не приходилось сомневаться, что старуха первым делом побежит сплетничать с подружками, и вскорости тщательно скрываемая тайна о колдовском даре Поккеров и магическом бессилии Дуремаров стала бы притчей во языцех.
Получив подзатыльник, Вредли заверещал и, запихивая в рот остатки яичницы, выбежал из кухни.
А в это время в открытую форточку протискивалась старая сова Дуля. Она почти ослепла и оглохла, но хранила верность своему хозяину.
– Дедушка! Дедушка! – отчаянно заверещал Вредли. – А к Гарри опять приперли почту.
– Что? – заорал Дадли и, бешено вращая глазами, ринулся к Дуле. – Отдай письмо, подлая тварь!
Но сова ничего не заметила. Она пищала, да лезла в открытую форточку, а в клюве её дрожал фирменный конверт из Штудвартса.
– Дай сюда! – вопил Дадли, и лицо его перекосилось от гнева и ненависти.
Но Дуля была туговата на ухо и просто не расслышала.
Дадли подбежал к окну, выхватил голубой конверт из клюва совы и радостно помахал им.
Дуля обиделась и улетела.
– Деда, дай почитать! – скакал вокруг Дадли Вредли. – Ну, дай, жалко тебе что ли?
Мама Певунья хлопнула гнилыми зубами, но сказать ничего не смогла: мешал паралич.
– Вон! – брызгая слюной, закричал Дадли внуку, и вдруг увидел в дверном проеме Гарри, трясущегося от гнева и от приступа «троянского геморроя».
– Отдай мое письмо. – грозно прошипел старый волшебник.
– Хренушки! – ответил Дадли, и его пышные рыжие усы задергались вместе с правым глазом. – Марш все отсюда! Немедленно!
– Это мне Дуля принесла! – начал канючить Гарри.
– Иди отсюда, пока я не сдал тебя в дом для престарелых! – закричал Дадли. – Тебе некому больше писать.
– Но Дуля принесла письмо! – ныл Гарри. – Я сам видел. Вам почту в ящик кидают!
Дадли совсем рассвирепел. Он кинулся к Гарри, вытолкнул его вместе с Вредли за порог и хлопнул дверями.
Гарри обиделся и ушел в своё убежище: к паукам и пыли.
А Вредли все вертелся у двери, пытаясь подсмотреть, что же делает его дед.
Дадли же кинул конверт в камин и задумался.


Глава 2. Говорящее письмо
На следующий день Дадли разгуливал по дому с отцовским ружьем. Он собирался застрелить Дулю, едва сова покажется в открытой форточке. Дадли уже знал, что просто так это дело с письмом не кончится.
Все волшебники, как известно, болеют исключительно «склерозным спамом». Они ведь сами не могут объяснить, зачем рассылают свои «счастливые» письма много раз подряд.
По небу ползли темные свинцовые облака. С улицы тянуло надвигающейся грозой.
Вредли сидел в своей комнате и стучал кувалдой по компьютеру «Пентиум-26». У него зависла игра «Супермахаловка-198». А в углу по телевизору показывали глупые мультфильмы, как раз для Вредли.
В общем, все было плохо.
Гарри сидел в своем фамильном чулане и сморкался в грязный платок. На новый платок, ясное дело, денег у него не было. У Гарри были лишь неразменные фунты лиха в банке волшебников, но сам Поккер об этом не помнил.
Гарри было жалко письма. Вдруг кто-нибудь вспомнил о несчастном сиротке и послал ему чего-нибудь поесть или понюхать. А то от голода живот свело, кости скрючило, глаза начали косить, а на ногах даже выросли волосы!
И вдруг дом Дадли сотрясло от грохота. Нет, это не тролли ломились в туалет для девочек, и не Тот-Которого-Хрен-Выговоришь вернулся из зада, чтобы немедленно убить Гарри. Это Дуля притащила мешок одинаковых писем в голубых конвертах и высыпала их через каминную трубу.
Письма разлетелись по всему дому. Они порхали, точно мотыльки: их туда-сюда гонял кондиционер. Вредли испугался этих писем и не стал доламывать «Пентиум-26», а с воем выбежал на кухню.
На кухне, ясное дело, сидели Дадли и Певунья. Дуля жрал торт «Девять островов» в прикуску с «Хачипудри» и запивал все это сливочным ликером. На коленях у деда лежала газета «Вечерний Лондон», но, так как Дадли толком читать не научился, то и газету держал вверх тормашками. Дадли был очень большой начальник на заводе и занимался сбытом дрелей и гвоздей. Еще в школе он заучил наизусть все бланки и реестры, необходимые для работы. Поэтому сослуживцы думали, что Дадли читает очень быстро и почти никогда не ошибается с принятием тех или иных решений.
– Деда! – рев Вредли заставил Дадли содрогнуться и уронить кусок торта. – Там письма всюду летают!
– Где Гарри? – Дадли весь покрылся красными пятнами и затряс головой.
– У себя, наверное. – неуверенно ойкнул Вредли и едва успел отскочить в сторону.
– Поганый очкарик! – вопил Дадли, срывая с петель дверь, ведущую в чулан. – Я заставлю тебя сожрать все эти письма!
Гарри невозмутимо сидел на кровати, кутая костлявые ноги дырявым покрывалом. Старый волшебник сосал сушку, которую, наверняка, стащил из комода, когда жарил завтрак.
– Я не позволю, чтобы в моем доме летало всякое дерьмо! Я не потерплю, чтобы кто-то писал такому безмозглому братцу, как ты! – потрясая стопкой писем, кричал Дадли.
– Не всем же быть такими мозговитыми! – огрызнулся Гарри и, вспомнив шальную молодость, подпрыгнул, вырвал из рук Дадли один из конвертов и бросился с письмом вверх по лестнице.
– Стой! – заверещал Дадли и затопал ногами.
Но Гарри уже взбежал на чердак, закрыл за собою дверь на крючок. Вокруг летали голуби и гадили прямо на опоры балок. Здесь же спал необычайно старый кот Горгоны по имени Полиглот, сбежавший год назад от своей хозяйки. На шерсти кота блестел значок «МОЧА», что означало Международная Организация Чеширских Аборигенов. Это Полиглот полгода назад научился улыбаться, и принялся отчаянно бороться за права угнетенных котов, которых тыкали носом в испражнения, и заставляли облегчаться только в людьми положенных местах. Живоглот сильно возмущался по этому поводу, орал три дня, а потом написал «Кошачью Петицию По Правам Угнетенных, Униженных И Оскорбленных».
Гарри посмотрел на Полиглота. Полиглот посмотрел на Гарри. Величайший волшебник опять ничего не вспомнил. Старость подкралась незаметно.
Гарри разорвал голубой конверт. На всю Тисовую улицу раздался властный крик страшной колдуньи Де-На-Колинг: «Я предвещаю, что не будет в мире ни одного шизофреника, который не будет знать имя Гарри Поккера!»
«Это хорошо. – подумал Гарри. – Вдруг я забуду, как меня зовут, всегда найдется кто-то, кто напомнит мне мое имя».
А хриплый голос жуткой колдуньи Де-На-Колинг продолжал вещать: «Гарри! Пришло время сразиться с Тем-Кого-Никогда-Нельзя-Называть-По-Имени! Враг силен! Он в очередной раз завладел телом учителя по защите от Темных Искусств. Поккер, поспеши, тебя ждет Дуббалдор и Беломор. Они сейчас в Штудвартсе курят и молчат. Они скучают без тебя, Гарри! Некому стало слоняться ночью по замку. Пиявз от огорчения даже захворал: он третью неделю пьет с Кровавым Бароном виски со льдом и матерится. Они, эти призраки Слизнерина всех уже задолбали. Гарри, приезжай!»
Поккер потер переносицу, снял очки и начал думать. Мозгами, а не как обычно.
В дверь, ведущую на чердак, отчаянно долбился Дадли. Он все слышал и очень хотел помешать Гарри совершить очередную поездку в Штудвартс. Дадли было просто завидно: он никогда бы не смог протиснуться на перрон девять и три четверти десятого, такой он был жирный и глупый. А еще Дадли завидовал славе Поккера.
И тогда Гарри наморщил свой пергаментный лоб до такой степени, что его змееподобный шрам сильно заболел. Боль была такой, словно Гарри забыл похмелиться. И тут Поккер вспомнил, что он великий волшебник, да к тому же и змеязычный. Гарри зашипел. Полиглот открыл один глаз и ядовито ухмыльнулся. Боль отпустила. Видимо, змеиная речь рассеяла враждебную магию. И Гарри вспомнил, что у него есть волшебная палочка с пером птицы феникс.
Покопавшись в карманах и вывалив на пол ириски, значки, фантики от шоколада, солдатиков, сушеных богомолов, печень жабы, клык волкодава, коготь вампира, волос единорога, бюстгальтер девственницы и медный пятак, Поккер обнаружил и маленькую волшебную палочку. Схватив в руки свое сокровище, Гарри прошептал: «Ахинесиус!» – и тут же у слухового чердачного окна затарахтел мотор.
Поккер обрадовался, высунулся в окно и увидел летающую яхту, на которой сидел рыжий сухощавый дедок. Это был Джон Пассьянс – министр Магии, собирающийся в этом году выйти на пенсию.
– Гарри, дружище! – закричал Джон. – Рад тебя видеть, старина!
– Сам такой! – буркнул Поккер. – Я – вечно молодой и вечно пьяный!
– Да брось. – беспечно махнул рукою Джон Пассьянс. – Что, тебя опять шпыняют Дуремары? Бросай их к чертовой матери, полетели со мной на вечер школьных друзей.
– А разве мы вместе учились? – усомнился Поккер.
– А то нет? – Джон чуть было не задохнулся от обиды.
– Ну ладно. – сказал Гарри и прыгнул в летающую яхту.
И в это время на чердак ворвался Дадли с ружьем. Полиглот вскочил, вздыбил шерсть и прыгнул в окно, следом за Поккером.
Дадли выстрелил, но промазал: пуля полетела в другую сторону и сбила летнюю шляпку с дамы, которая прогуливалась по Тисовой улице.
А сам Гарри уже летел вместе с Джоном в Лондон. Не то, чтобы у Поккера были какие-то дела, просто старик привык, что его вечно кто-нибудь спасает.


Глава 3. Платформа 9 и ; десятого
Яхта с Гарри и Джоном вдруг забарахлила, выпустила струйку ядовитого дыма и, на глазах изумленных маглов, бухнулась в Пемзу. Это было ужасным нарушением законов: летающие яхты простецы видеть не должны, тем более не должны видеть, как эти яхты падают. Но Джон работал в Министерстве Магии, и многие шалости сходили ему с рук.
На берегу нервничала и ходила взад-вперед сухонькая старушка. Конечно же, это была Горгона – одна из самых пунктуальных волшебниц века.
– Ну, наконец-то! – всплеснула руками Горгона. – Я вас уже битый час жду, волнуюсь. Где вас черти носят?
– Нас носят не черти, а яхта. – безапелляционно заявил Гарри.
Джон Пассьянс только хмыкнул.
Горгона вспыхнула от негодования:
– Какими шалопаями были, такими и остались!
Тем временем Джон и Гарри схватились за перила и вылезли на мост. Яхта медленно и печально принялась тонуть.
– Ничего! – махнул рукой Пассьянс. – Потом достанем. У меня связи с подводниками.
Горгона хмыкнула, вздернула носик и гордо продефилировала в сторону вокзала. Джон пожал плечами и двинулся за подружкой. Поккер вдруг вспомнил, что у него когда-то были папа и мама. Для Гарри эта мысль стала откровением. На его глаза накатились огромные слезы. Очки запотели. Поккер шмыгнул носом, но не заревел, а мужественно шел следом за Пассьянсом. А так, как Гари ничего не видел, то передвигался по запаху. От Джона пахло коровьим навозом, видимо Пассьянс где-то ступил в помет.
Слезы текли по лицу Гарри в три ручья: они стекали по щекам и мгновенно промочили рубашку. От этого Поккер насторожился, сделал неверный шаг, налетел на чугунные перила и, вместе с очками, упал в Пемзу.
Всплеск воды заставил Джона и Горгону обернуться. «Это проделки Того-Кого-Нельзя-Называть!» – подумали волшебники, и бросились на выручку всемирно известного Гарри.
Горгона подняла волшебную указку, в сердцевине которой были кишки четырехрога – волшебной козы из Азы-кабана, нацелила свое оружие на тонущего Гарри, и властно произнесла:
– Хреньблюм!
Лицо Горгоны просияло, озаренное изнутри мистическим светом. Поккер взмыл над водой, подлетел к мосту и плюхнулся на мостовую.
– Ты жив, Гарри?! – Горгона трясла бедного старичка и делала ему искусственное дыхание.
А Джон подумал, что Горгона целуется со всемирно известным Гарри. Пассьянсу стало обидно.
Поккер пришел в себя, встал, помотал головой.
– Гарри, на тебя напал Сам-Знаешь-Какой-Хрен?
Но Поккер не знал. Он пожал плечами.
– Вот видишь, к чему может привести неосторожность! – Горгона воздела вверх указательный палец.
А Джон уже шел к вокзалу. Он, министр, буквально кипел от негодования. Мало того, что Горгона Тинэйджер нарушила закон, колдуя посередине Лондона, так еще и целуется с этим подлым Гарри! Всегда она так, с самого первого класса! А Джон хотел, чтобы целовали исключительно его.
Вскоре волшебники прибыли на вокзал.
Джон быстро прошел через перила и исчез в стене между перронами 9 и 10.
Гарри оторопело уставился на место, где только что был его друг. Горгона заметила удивление Поккера и поняла это по-своему:
– Бедненький, Сам-Знаешь-Кто так сильно тебя стукнул, что ты забыл, как попасть на перрон 9 и ; десятого!
Гарри ничего не ответил.
Горгона схватила Поккера за руку, и старички вместе шагнули в неизвестность.



Глава 4. Экспресс в Штудвартс
Гарри и Горгона вышли из стены, держась за руки, точно школьники. Джон весь покраснел от обиды. Это уже ни в какие ворота не лезло: сначала эта вертихвостка бежит к Поккеру целоваться, потом они заявляются на волшебный перрон, держась за руки! Может, они потребуют себе еще и отдельное купе с кондиционером!
А тут еще стоит бледный старичок с белесыми волосами и тонкими руками в окружении двух бугаев, да ржет, точно лошадь, указывая пальцем на вновь прибывших:
– Жених и невеста, тили-тили-тесто! Бабу у друга увел, ха-ха-ха! Да они все вместе втроем живут.
Конечно, это был самый подлый и коварный ученик Штудвартса, окончивший школу вместе с Гарри, Джоном и Горгоной. Это был Дурако Молодой.
Джон сжал кулаки, чуть было не кинулся на обидчика, но Поккер застенчиво улыбнулся и сказал:
– С каких это пор помощь старому человеку вызывает такую бурную волну радости?
Молодой не ожидал подобного отпора, он не знал, что у Гарри наблюдаются провалы памяти. Дурако, щелкнув челюстью, резко развернулся на каблуках и обиженно ушел в поезд. Верные телохранители, глупо ухмыляясь, последовали за своим предводителем.
Пройдя в свободное купе, Гарри, Джон и Горгона уселись. Повисла натянутая тишина. Волшебники думали, что они одни в купе, но на верхней полке кто-то зашевелился и ойкнул. Через минуту вниз свесилась лохматая голова. У этого человека было три глаза, а еще у него прямо изо лба росли бычьи рога.
– Здравствуйте. – вежливо промямлил Гарри.
– А-а-а! Поккер! Как же, наслышан! Рад познакомиться!
«И почему меня все знают?» – задался риторическим вопросом Гарри.
А рогатый мужик сверлил глазами змеевидный шрам Поккера:
– Так вот, значит, куда ударил Тот-О-Ком-Не-Стоит-Вспоминать-На-Ночь!
Джон покашлял.
– Извините. – сказал незнакомец. – Забыл представиться. Я новый преподаватель Защиты от темных искусств. Зовут меня Мрак Найт.
– Приятно познакомиться. – проворчала Горгона, не отводя пристального взгляда от рогов собеседника.
– Ах, это! – и Мрак тряхнул головой. – Не обращайте внимания. Рога это не след борьбы с темными силами. Они выросли у меня в тот день, когда супруга изменила мне с Астером Редом. Как только жена узнала о побеге Реда из Азы-кабана, тут же собрала вещички, и – только её и видели! А на меня стали все показывать пальцем. В Министерстве Внешних Сношений разладились отношения с начальством. Секретарши стали хихикать и подкидывать в документы любовные записочки. Пришлось уволиться. Но хулиганы продолжали приставать на улицах, вот я и вырастил третий глаз, дабы вовремя узреть опасность и свернуть в переулок, подальше от злых языков.
Гарри сочувственно покивал головой: он вдруг припомнил, как это паршиво быть притчей на устах у всех. Но Тинэйджер не поверила учителю. У неё сформировалось стойкое убеждение, что любой преподаватель Защиты от темных искусств порочен изначально.
И тут дверь распахнулась. На пороге стоял голодный дементор. Это был страшный призрак в черном плаще с капюшоном. Дементор тяжело дышал: его мучила астма.
Мрак замахал на призрака руками, Джон с Горгоной выхватили из карманов свои волшебные палочки и направили их на дементора. А Гарри почувствовал, что в его голове стало пусто, во рту – кисло. Стало так страшно, хоть плачь. От дементора напахнуло ужасом смерти. И Гарри упал в обморок.
Когда Поккер очнулся, то увидел над собою лица друзей.
– Ну, как ты? – спросила Горгона.
– Хреново. – признался Поккер. – Мне казалось, что мои папа и мама оказались запертыми в чулане у Дуремаров. Это было так ужасно и безысходно!
Гарри трясло.
Мрак почесал между рогов, сунул Гарри в рот шоколадную жабу, разломил пополам шоколадного скорпиона и поделил его между Горгоной и Джоном:
– Жуйте, это вам поможет.
Волшебники энергично задвигали челюстями.
А экспресс тем временем тронулся и покатил по рельсам.
– Куда делся дементор? – слабым голосом поинтересовался Гарри.
– Его повязали старосты Правопорядка. – буркнул Джон.
– Кто? – удивился Поккер.
– Так ты, как всегда, ничего не знаешь! – всплеснула руками Горгона. – Хорошо, я поясню. В девятом томе истории Азы-кабана написано, что вначале тюрьму охраняли декопторы, то бишь призраки-полицейские, которые даже после своей смерти вечно ищут маньяков и серийных убийц. Все они были маглами. Но из далекой и страшной России прилетели новые призраки полицейских. Эти мертвяки были хорошо организованным преступным синдикатом. За одну ночь в Азы-кабане были перерезаны все декопторы. В общем, не осталось в мире ни одной души проклятых копов. Вместо них к власти пришли проклятые менты. Вот так и появились дементоры. Они пришли вместе со своими князьями, которых называли Старостами. Дементоры подчиняются только им. Ужасные призраки правопорядка они высасывают из людей всю радость и все деньги. И только старосты могут их остановить.
– Понятно. – кивнул головою Гарри. – Но что делают в поезде дементор и староста Правопорядка?
– Как, ты и этого не знаешь? – пришла очередь изумиться и Мраку. – Тот-Кого-Лучше-Не-Называть обрел новое тело, и часть Дементоров перешло к нему на службу. Они же теперь рыщут везде, они хотят получить литр твоей бесценной крови, Гарри!
Поккер почесал в затылке. Ему было плохо. Расспрашивать дальше что-то вдруг расхотелось. Проглотив шоколадную жабу, Гарри вяло улыбнулся и растянулся на нижней полке:
– Да ну вас, я лучше посплю.
– Правильно. – кивнул рогами Мрак. – Нам всем стоит отдохнуть и набраться сил перед новыми испытаниями.


Глава 5. Замок Штудвартс
Замок возвышался над водной гладью сотнями башенок, зубчатыми стенами, флюгерами и вымпелами. Бастилия, как Бастилия, только волшебная. Полная луна светила в разрывах чернильных туч, и огромная лужа, называющаяся озером, блестела в ночном свете звезд. Все было жутко и романтично. Первокурсников согнали в лодки и повезли к замку. Остальных, в том числе и ветеранов школы, растолкали по каретам, вырезанных из тыкв. И быстроногие, подобные ланям, тяжеловозы весело устремились по петляющей дороге в замок. Они топали своими копытами и ржали.
У дверей Штудвартса бывших учеников встречали Дуббалдор, Пиявз и Кровавый Барон. Они, обнявшись крепче трех друзей, махнули разом, и во тьме песнь раздалась у ворот.
Директор школы и призраки с воодушевлением пели гимн Штудвартса:
– Волшебства я не боюсь,
Если надо – колданусь!
Ну, подумаешь – прикол,
Стал коровой, и пошел.
Это только трус боится
Колдовать у нас с тобой.
Лично я, при виде крысы
Хохочу, как заводной!
Это кто там стал у стенки,
Вывернув дугой коленки?
Страх отбросим у дверей
Школы магов и друзей!
Джон даже принюхиваться не стал: Дуббалдор, Пиявз и Кровавый Барон явно успели сообразить на троих. Это было очень подозрительно. Горгона насупилась и подумала: «Очень похоже на проделки Волан-что-Мертвого! С чего бы им напиваться?»
А потом все: школьники, преподаватели и пенсионеры дружною толпою ввалились в главный трапезный зал. Потолок залы был украшен настоящими созвездиями, и казалось, что все остались стоять под открытым ночным небом.
Вверх взметнулись тысячи разноцветных огней праздничного фейерверка.
И тут же началось распределение новичков по факультетам. В зал внесли старую, залатанную в нескольких местах шляпу Великого Комбинатора и ее положили на стул. Шляпа глухо присвистнула, взяла ноту «ля», но фальшиво. Видимо, слух у магического колпака все же был, и шляпа впервые за всю историю Штудвартса отказалась петь свою традиционную песню, а прошамкала:
– Ну-с, первокурсники, надевайте меня скорее, а я вам все расскажу: чему, как и у кого учиться! Да шевелитесь же, через час по четвертому каналу хрустального елевидения будут передавать повтор Спартакиады по квакдичу между сборной Болгарии и Кубы, а я очень не хочу пропустить этот матч.
Первокурсники стояли по стойке смирно и лупали огромными глазами. Старшекурсники перемигивались и щипали девчонок. Ветераны с курса Гарри Поккера столпились, точно стадо коров; они крутили во все стороны головами, и тщетно старались припомнить имена друзей.
Распределение началось. Каждый первокурсник по очереди поднимался на помост и надевал шляпу, а уж шляпа кричала на весь замок:
– Обалдуй!
– Слизнерин!
– Дырован!
Гарри смотрел, как четыре стола один за другим разражались бурными аплодисментами, и смутные воспоминания тревожили его ранимую душу. Поккеру казалось, что и не было целой жизни, полной опасностей и приключений, славы и риска, а он, Гарри, опять превратился в школьника и радуется жизни.
Но Горгона знала, что Волан-что-Мертв где-то рядом. И даже Джон о чем-то смутно подозревал, но ревность не давала Пассьянсу сосредоточиться на своих подозрениях.
Когда распределение закончилось, на столах тут же появились тарелки с разной едой, преимущественно из тыквы и баклажанов. Похоже, что в Штудвартсе ничего, кроме тыквы и свинины, да еще разных волшебных безделушек никогда и не бывало. Горгона даже подумала: «То ли домашние эльфы взбунтовались, то ли Дуббалдор не сделал подобающего заказа на обилие пирогов, тортов, сливочного пива». В общем, факт остается фактом: ни тебе форели, ни зайчатины, ни лосятины, ничего приличного.
Но голодные студенты мигом накинулись на леденцы, точно их не кормили пару недель. Мороженое не успевало таять, а бисквиты просто исчезали со стола, точно по мавению волшебных палочек.
Гарри тоже уписывал за обе щеки. Горгона ела осмотрительно, внимательно разглядывая каждую устрицу: вдруг на ней порча!
Джон ел молча. Настроение у него было испорчено.
Потом гостей школы повели в одну из верхних башен – отдохнуть.
Джон, зайдя в спальню для дедушек, тут же обшарил все углы, поймал большого перламутрового жука и засадил его в стеклянную банку. Настроение у Пассьянса заметно улучшилось. Джон даже начал намурлыкивать себе что-то под нос, вроде: «Да, я колдун, так что же? Я магла узнаю по роже». А плененный жук жужжал, стучал мохнатыми лапами по прозрачным стенкам и, похоже, сердился.
Горгона тоже обшарила спальню для бабушек и вышвырнула в окно заплесневелую вонючую, давно немытую утку. Утка вдруг обернулась ясным соколом, ухнула злобным филином, и улетела. «Шпионы!» – поняла Тинэйджер и кинулась в спальню для дедушек, спасать Поккера. Так уж повелось со школьной скамьи, что Гарри вечно кто-то защищал от происков Темных Сил.
Гарри же плюхнулся на кровать, не снимая ботинок, и тут же уснул.


Глава 6. Дядя Вернон
Поккер проснулся от стука каблучков. Это в спальню для дедушек разъяренной фурией влетела Горгона. Джон подскочил от неожиданности и чуть не превратил подружку в статую.
– Ты чего? – обиженно заорал Джон. – Мы здесь переодеваемся!
Это была неправда. Никто и не думал переодеваться. Пассьянс сказал это просто так, чтобы уязвить Горгону. Но Тинэйджер в долгу не осталась и парировала:
– Ха! Тоже мне модели журнала «Плейбой»!
Джон сразу сник и уныло сел на кровать: бицепсы его были жидковаты, вернее: их совсем не было.
А третий толстенький старичок в круглых затемненных очках типа «Хамелеон» ходил между кроватями и бубнил:
– Жаба! Жаба, ты где?
Это был краса и гордость курса – профессор травологии, доктор магических наук Участьслав Невинный. Жаба не находилась, но пару раз Невинный споткнулся о черепаху.
– Я только что раскрыла заговор против Гарри! – торжествующе объявила Горгона. – В спальне для бабушек был шпион Волан-что-Мертвого! Я выкинула его за окно, но он улетел!
– Фи! – отозвался Джон и задрал нос кверху. – Это, может быть, был Виктор Шарм. Он специально забрался в вашу спальню, чтобы кое за кем подглядывать!
История ухаживания за Горгоной Виктора Шарма, хотя с тех пор минуло много лет, все не шла у Джона из головы. Уж больно тогда дерзко вела себя Горгона. Пассьянс никак не мог простить того детского предательства Тинэйджер. Джон хотел, чтобы именно он покорил сердце самой умной ученицы, выиграл кубок по квакдичу, стал самым знаменитым министром Магии. Но в жизни все время получалось так, что Гарри всегда и во всем успевал опередить Джона. Это было ужасно обидно. Тем более, что Поккер не нуждался во славе так сильно, как Пассьянс.
Горгона, прекрасно помнившая, как красиво за ней ухаживал кривоногий и горбоносый чемпион Шарм, покраснела до корней волос. Она хотела сказать в ответ какую-нибудь гадость, как вдруг стены спальни для дедушек огласил жуткий вой:
– Гарри!!! Я пришел за тобой!
Поккер потер макушку, но не смог припомнить, где он слышал этот голос. Может, так говаривал дядя Вернон, а может – Мрак Найт; не исключено, что это был голос Волан-что-Мертвого. В общем, что-то знакомое промелькнуло в свирепом вое.
Невинный схватил черепаху и зарылся с нею под одеялом. Профессор травологии никогда не отличался бойким и темпераментным характером.
Джон от изумления так и сел на кровать, он не ожидал ничего подобного в стенах самой знаменитой школы волшебников. Пассьянс просто открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Одна Горгона не растерялась: она выкинула вперед волшебную палочку, выкрикивая:
– Обца-дрикус обца-ца!
Из стены показалось жуткое привидение с мотором. От него веяло сытостью. Призрак был туманным и от этого казался еще более страшным, чем дементор. Этот монстр протягивал свои жирные пальцы к Гарри, он хотел схватить великого волшебника. Глаза призрака горели адским огнем, а рыжие усы делали его похожим на гигантского таракана. И ужасная тишина обрушилась на спальню для дедушек.
Лишь из-под одеяла показался любопытный глаз Участьслава Невинного, да Джон тихо сказал: «Уп-с!»
– Дядя Вернон? – вспомнил Гарри и сильно удивился.
Дело в том, что Вернон Дуремар давно уже умер и не мог появиться в Штудвартсе, потому что ненавидел любое волшебство.
Да, это было привидение дяди Вернона. Этого усатого злодея, трудно было не узнать. Глаза дяди все так же безумно вращались кругами, ноздри раздувались, точно у племенного быка во время корриды, волосы стояли торчком, от рубашки пахло одеколоном и пролитым супом.
– Нет, Гарри! – в голос завопили Джон и Горгона. – Это не Дуремар! Это – Волан-что-Мертв!
Конечно, друзья заблуждались. Но в мире нет ничего удивительного. Под видом призрака Вернона в Замок Штудвартс могло проникнуть любое зло, в том числе и Тот-Которого-Не-Называют. Все сильно и отчетливо задрожали. Невинный под одеялом принялся отбивать зубами чечетку. Джон вскочил и выпятил вперед кулаки и нижнюю губу. Пассьянс готов был проучить наглое привидение: задать ему настоящую трепку, чтобы всякие наглецы больше не задавались и зарубили бы себе на носу, что английские волшебники – самые лучшие в мире, а то и во вселенной!
Но призрак дяди Вернона лишь рассмеялся друзьям в лицо. Нет, призрак не стал ни на кого нападать, кусать зубами, утаскивать в ад или на расправу к Тому-Кого-Хрен-Выговоришь. Вовсе нет. Призрак взял и лопнул, точно мыльный пузырь. От привидения в воздухе остались цветные мыльные пузыри.
На Штудвартс медленно и печально опускалась ночь. В небе зажигались звезды, и полная луна таращилась на мир, точно глаз вампира. Друзья-волшебники остались дрожать от страха. Вернон исчез, но это не означало, что пришел конец приключениям.
Так начиналась первая ночь в Штудвартсе.


Глава 7. Игра в квакдичь
После того как старые волшебники немного отдохнули, то есть, просто ели и спали два месяца подряд, незаметно подкралась осень. Листья на деревьях пожелтели и принялись неожиданно опадать. Пришло самое время играть в самую спортивную и самую волшебную игру века – в квакдичь.
Квакдичь – это такая игра, в которой две команды гоняются за разными мячами, но главный мяч – это золотой спикер. Выигрыш почти всегда достается той команде, чей ловец первым хватает этого неуловимого спикера. Обычно спикера ловил Гарри Поккер. Иногда находились и другие хорошие игроки, такие, как Виктор Шарм.
Теперь же соревновались команды, собранные из старшекурсников и ветеранов-выпускников.
В команде ветеранов Дырована были Гарри, Невинный, Джон и другие, менее известные маги. Все они были порядочными старыми маразматиками. Но современные модные модели метел «Помело-13» были сверхскоростными. Старичкам достаточно было просто подумать об отдыхе, как помело превращалось в летающий диван с кондиционером и буфетом. Легким нажатием пятки метла поворачивала в любую сторону и набирала любую скорость, стоило лишь скроить кислую физиономию. В общем, создатели «Помела-13» были гении в своем роде.
Против звездной команды вышли слизнеринцы. Их возглавлял Дурако Молодой.
Итак, турнир начался. Гарри Поккер взлетел вниз головой и пару минут просто висел в воздухе, собираясь с силами. Мимо Поккера за мячом пролетели Невинный и Джон. А Молодой, вместо того, чтобы выслеживать спикера, пытался направить на Гарри заклятие глупостью. Дурако не знал, что это заклятие действует только на умных людей.
И тут метла Гарри начала взбрыкивать, точно бешеный жеребец. Поккер сорвался с древка, но удержался одной рукой. Другой рукой Гарри задумчиво чесал в затылке, соображая, что же могло случиться с «Помелом-13».
Горгона, сидевшая в верхнем зрительском ряду схватилась за сердце, вернее, за почки. Просто от волнения, она забыла, где должно находиться это самое сердце. Взгляд Тинэйджер скользнул вниз, по скамейкам. И Горгона заметила, что новый учитель Защиты от темных искусств Мрак Найт подозрительно пялится на Поккера и что-то бубнит себе под нос. «Так я и думала! – поняла Горгона. – Вот он, предатель! Он заколдовывает метлу Гарри! Весь мир так и хочет, чтобы Поккер помер! Но я не допущу этого! Мрак не пройдет! Но пассаран!»
И, схватив волшебную палочку, Горгона бросилась вниз, к Мраку.
А трибуны тем временем ревели от ужаса. Все понимали, что Гарри может упасть, и даже покалечиться, а то и вовсе умереть. Все ждали, когда уже Поккер шмякнется в грязь. Но Гарри держался. А метла тем временем металась во все стороны, точно сумасшедшая.
Потом всем надоело ждать, и кое-кто принялся жрать волшебные чипсы и печенье со вкусом рвоты. Просто, не у всех волшебников есть совесть, а у некоторых – нет и вкуса.
Горгона тем временем добежала до Мрака, спряталась за спинами первокурсников и прошептала не сложное заклятие. Мантия Найта поднялась вверх, обнажая грязные волосатые ноги. Мраку вдруг стало стыдно, он отвлекся и принялся натягивать мантию ниже колен.
Тем временем шла уже тридцатая минута матча по квакдичу на кубок Штудвартса. Трибуны ревели. Еще никогда с тех пор, как Гарри покинул стены волшебной школы, Дырован не выигрывал кубка! В воздухе творилось что-то невообразимое: слизнеринцы пинали в воздухе своих соперников, хватали их за волосы, заплевывали врагов вставными зубами, подло норовя попасть по глазам! Комментатор, надрываясь, кричал, что такой грязной игры он еще не видывал. Но деканы факультетов почему-то не спешили прервать игру и дисквалифицировать сборную Слизнерина. Забывшиеся деканы топали ногами и выкрикивали в адрес Молодого нехорошие ругательства, в том смысле, что Дурако до седых волос дожил, а ума не нажил.
А Гарри в это время лихо вскочил на метлу и тут же увидел спикера. Золотой мяч с крылышками мелькнул впереди. Поккер рванул вдогонку. Скорость была бешеная. Очки запотели и покрылись инеем, но Гарри летел вперед, полагаясь на интуицию.
Вот и спикер удалой. Поккер хватанул рукой воздух – и ничего не поймал. Гарри, конечно же, сразу расстроился, распустил нюни и раскрыл рот. Вот тут-то спикер по старой доброй английской традиции влетел Поккеру прямо в зубы, вернее в гнилые их корни, так как, собственно сами зубы поразила страшная магическая болезнь – кариес.
Матч кончился. Гарри, как всегда, всех победил.
Джон от радости прыгал и танцевал на метле, распевая заклятие: «Турбо-е!»
Невинный счастливо улыбался и от счастья даже поцеловал свою жабу.
Молодой плюнул с досады и пошел с Крабом, своим тупоголовым другом и верным телохранителем пить коньяк, мышьяк и сливочное пиво. Все они, слизнеринцы, – алкаши!


Глава 8. Тайна Невинного
Сложнее всего в Штудвартсе было не совать всюду свой длинный нос: скучно. Гарри Поккер затосковал по дементорам и даже по призраку дяди Вернона. Что это за жизнь: Горгона пропадает в библиотеке, Джон засел писать четырехтомное собрание своих воспоминаний.
Даже Невинный пристрастился каждый день бегать в закрытый туалет для девочек. Там, в унитазе жило приведение очкастой плаксы Мымры. За Невинным уползал и его мутант, оборачивающийся то жабой, то черепахой, то крысиным хвостиком.
Профессор травологии, похоже, влюбился, потому что Мымра перестала завывать по ночам и прекратила давить грязными пальцами прыщи на своем лице. Оказывается, Невинный подарил плаксе Мымре модную бижутерию, французскую косметику и нижнее белье, которое у маглов носят актрисы и просто красивые женщины.
Мымра от счастья пребывала на седьмом этаже замка Штудвартс. Она даже перестала летать в ванную комнату для старост и подглядывать за старшекурсниками. Как, оказывается, мало нужно для счастья обычного призрака!
Впрочем, не только профессор и Мымра нашли друг друга. Жаба Невинного тоже завела себе подружку, – облезшую крысу Шушеру, сбежавшую из страшной страны Италии.
Гарри узнал об этом совершенно случайно. Просто он, как всегда, пил свой любимый тыквенный сок – лучшее пойло для волшебников, после сливочного пива, разумеется, и размышлял о своей славе.
И вдруг, о боги, в животе Поккера все скрутило, обожгло, хлестнуло точно ударом плети! Гарри застонал, упал на бок, уронил с носа очки и покатился к дверям. Первой мыслью, конечно же, было страшное подозрение, что Волан-что-Мертв опять вернулся с улицы Вязов. Но в желудке урчало, а ни единый уважающий себя призрак так и не появился. Даже Пиявз летал где-то между этажами волшебного замка.
И тут вошел Джон. Пассьянс не сразу понял, в чем дело. Джон потоптался, почесал в затылке, обошел вокруг Поккера и только потом вежливо поинтересовался:
– Гарри, с тобой все в порядке?
– Нет, у меня все плохо! – злобно прорычал Поккер.
– На тебя опять напал этот ужасный Тот-Кого-Ни-В-Коем-Случае-Нельзя-Называть? – глаза Джона расширились от ужаса.
– У меня расстройство желудка. – прохрипел Гарри, и сжался в комок от боли.
Тогда Пассьянс поднял свою волшебную палочку, которую он купил в комиссионном магазине для бедных чародеев и сказал:
– Сортириус!
В глазах Гарри потемнело. Бедного старичка подняло к потолку, закружило, и через мгновение Поккер очутился на унитазе. О, какое это было сказочное облегчение!…
Через полчаса в кабинку Гарри постучали.
– Кто там? – спросил Поккер и проснулся.
– Это я, Джон. – раздался заискивающий грустный голос друга. – Гарри, ты там жив?
– Кажется. – буркнул Поккер, встал и подтерся.
Прежде чем дернуть за веревочку, Гарри случайно глянул на то, что он по капле выдавил из себя. Там, в испражнениях, шевелились белые червячки. «Это проклятые слуги Волан-что-Мертвого!» – догадался Поккер.
Когда Джон и Гарри вошли в спальню для дедушек, Поккер чистосердечно признался другу, что в нем, в Гарри, жили ужасные шпионы Того-Кого-Нельзя-Называть.
Джон вытаращил на приятеля глаза и побледнел:
– Может быть, это проделки Снегга, он ведь все еще тебя так сильно ненавидит!
– Фигушки! – раздался задорный голос Горгоны, которая появилась из-за портьеры не хуже, чем проказник Пиявз.
Старая колдунья шла мимо, устала, прислонилась к стене, укуталась гобеленом, чтобы её не видела шастающая всюду молодежь и, совершенно случайно, услышала разговор своих школьных друзей.
– Это не Снегг, не лед и даже не призраки! – Тинэйджер воздела вверх указательный палец, и состроила кислую мину. – В триста шестьдесят втором томе эзотерических исследований Дж. К. Боулинг «Гарри Поккер и Тыквенный Сок», который вы бы, ребята, могли бы и прочитать, ясно сказано, что Дуббалдор специально включил в детский рацион тыквенный сок, который обладает хорошим глистогонным средством. Просто Гарри так сильно заколдовали, что все эти годы тыквенный сон не действовал на бедного Поккера. А теперь, когда заклятия окончательно спали, Гарри и пронесло.
– Хм. – сказал Джон и ушел писать свои воспоминания.
А Гарри буркнул что-то и свернул в потайную комнату, где со школьных лет любил прятать мантию-невидимку. Поккеру было стыдно перед друзьями, что он такой особенный и знаменитый.
А в тайной комнате в это время плакса Мымра целовалась с профессором Невинным. Поккер отвернулся и совершенно случайно глянул себе под ноги. А там жаба Невинного шушукалась с Шушерой.
Так Гарри открылась еще одна занимательная тайна Штудвартса.


Глава 9. Вернон приходит вновь
Накануне Рождества, Гарри надел мантию-невидимку и отправился в столовую воровать булочки с корицей, которые, как сообщила Горгона, могли бы полностью восстановить память и исцелить от маразма.
За стенами Штудвартса начался снегопад. Наступила зима. Было холодно, но Поккер старался не шмыгать носом, чтобы не выдать свое присутствие в запретной кухне. Сюда не заходили даже рабы-эльфы. Об этой кухне почти никто ничего не знал. Да и сам Поккер обнаружил её случайно. Однажды, оставшись один, Гарри натянул на себя мантию-невидимку и отправился гулять. Мимо Поккера шмыгнула чья-то тень. Гарри стало интересно, и он на цыпочках проследовал за этой тенью.
Это оказался не Пиявз, а призрак дяди Вернона. Вернон, как и в былые времена, был очень толстым, глупым и сердитым. Дядя Вернон ходил по запретной комнате, пихал в рот булочки и глотал их, не пережевывая и даже не запивая тыквенным соком. Глаза призрака бешено вращались.
Гарри очень не понравилось поведение дяди Вернона. Поккер бесшумно скользнул к своему старому обидчику, и хотел пнуть его, но ноздри дяди Вернона вдруг затрепетали:
– Кто здесь?
«Я!» – хотел пискнуть Гарри, но вовремя спохватился и зажал рот руками.
– Дементор? – снова спросил дядя Вернон, и на лице его показались большие, размером с голубиное яйцо слезы. – Пожалейте меня, я не хочу снова в вашу тюрьму!
Призрак Дуремара упал на колени и принялся униженно кланяться в пустоту:
– Дался вам не волшебник. – причитал Вернон, захлебываясь слезами отчаяния. – За всю свою жизнь я не боролся ни с одним колдуном, порол только одного Поккера. За что мне это все? Отпустите меня к Певунье, есть глазунью.
И Гарри вдруг отчетливо вспомнил, что у тети Певуньи паралич, и она не любит глазунью. Дядя Вернон именно так и умер: подавившись восьмым жареным яйцом. От этого у Певуньи образовалась боязнь замкнутого пространства, сковородок и яичниц, отчего тетушка тут же схватилась за книгу заклинаний, но неудачно уронила её на ногу. От переживаемого ужаса, что настоящий магический фолиант упал не куда-нибудь, а на любимый, на мозоль, – тетушку и разбил этот самый паралич.
Поккер вспомнил всё это так отчетливо и ясно, что ему даже стало жаль дядю Вернона. Ведь магл, проведший хотя бы день в тюрьме волшебников, непременно сходил с ума или умирал от скуки.
Но именно мертвый простец, то бишь уже окоченевший простофиля Вернон, мог выжить в Азы-кабане. По крайней мере, другого объяснения, откуда призрак дяди Вернона так много знает о тюрьмах для волшебников и простецов, не находилось.
И тогда Гарри решил слукавить, он завыл нечеловеческим, но, все равно, старческим дребезжащим голосом:
– Это я, твой хозяин, пришел напомнить тебе про должок!
Поккер сказал это просто так. На тот случай, если Дуремар, как руководитель компании по производству дрелей, обманул товарищей по бизнесу. И Гарри попал в точку. Дядю начало трясти, как в лихорадке.
– Пиявз! – заорал дядя Вернон. – Я больше не буду жрать твои булочки, только не отсылай меня к дементору. – Я тринадцать лет отсидел в вашей страшной тюрьме, в Адской бане, где меня парили день и ночь. Я стал таким мягким и добрым, что забыл вырваться на свободу и убить своего злейшего врага, который испортил мне всю жизнь и репутацию порядочного бизнесмена! Ты же знаешь, что Азы-кабан построили декопторы, а Адскую Баню – самую чудовищную тюрьму для простецов – воздвигли уже сами дементоры. Я вырвался на свободу, потому что кости мои гнулись во все стороны, а еще потому, что вдруг вспомнил: мертвые не потеют, их и парить не обязательно. Я вылил на себя ушат горячих углей и понял, что на самом деле ничего не чувствую. Тогда я переступил свой страх и порог тюрьмы. А дементоры даже ничего не заметили. Между нами, Пивз, дементоры – это просто пьяные придурки… Столько лет я скрывался от погони, пока не нашел единственное место, куда дементоры не заглядывают: ваш Штудвартс! Я слышал, что один из дементоров пытался «зайцем» прокатится на экспрессе до волшебной школы, но напугал вездесущего Гарри Поккера, и был высажен. Вот с самого сентября я и трясусь здесь, как осиновый лист. Если меня поймают, то выпьют из меня последние остатки радости, вытрясут остатки сбережений, а мне так жалко денег!
Гарри наморщил лоб. Поккера вдруг осенило: именно он сам, Гарри Поккер, скорее всего и мог оказаться тем злейшим врагом дяди Вернона, которого Дуремар собирался убить. И вдруг Поккеру неожиданно расхотелось общаться с призраком. Гарри шмыгнул в приоткрытую дверь и пошел искать Джона, чтобы рассказать о странной встрече с призраком Дуремара.


Глава 10. Тайна Дуббалдора
На рождественские каникулы все дети и ветераны школы разъехались по домам. Остался Невинный, который пригласил Мымру на вечер при свечах в одну из запретных комнат.
Джон тоже никуда не поехал, он решил, во что бы то ни стало, написать свои воспоминания к маю, чтобы больше с ними не маяться. К тому же у Пассьянса, как всегда, не было денег, и ему не хватило на билет до дома. Гордый Джон надеялся издать все свои мемуары разом и купить себе новый дом, чтобы не жить вместе с братьями и не донашивать их старые мантии.
Один том воспоминаний волшебное издательство вернуло, но Пассьянс не сдавался; он знал, что три или четыре книги, будь они самые глупые и с орфографическими ошибками, непременно увидят свет, хотя бы по тому, что их много – целый сериал. На полке три книги смотрятся лучше, чем одна, а девять – вообще, замечательно.
Горгона наколдовала себе странное обтягивающее платье из змеиной кожи, и как-то вся разом помолодела, точно наелась запретных молодильных яблок. Глаза её блестели, словно после сливочного пива, а еще у нее появилась шалая улыбка. Горгона также сделала прическу и научилась красить губы. Это было так на неё не похоже! Джона все это злило, он подозревал, что Тинэйджер просто в кого-то влюбилась.
Дуббалдор все еще находился в шестимесячном запое. Они, вместе с Кровавым Бароном похмелялись каждое утро и устраивали безобразия: швырялись подушками, по ночам мазали бабушек зубной пастой. В общем, великий директор школы впал в детство. Но все помнили те заслуги Дуббалдора перед обществом, благодаря которым в мире появилась куча образованных волшебников, и прощали старцу маленькие шалости.
В гости в школу Штудвартс приехал волшебник Мерлин – чистокровный англичанин. Он был сутуловат, голос его был елейным, мерзким. Ходил в дырявом тулупе, вонял чесноком и виски. Ноги у гостя были кривые, ногти нестриженые и желтые. Волосы немытые, глаза слезились. Мерлин горбился. Его козлиная борода с завитушками едва скрывала безвольный подбородок.
С Мерлином прибыл Хо-Шин Хо-Рош – китайский волшебник. Иностранец был на удивление красив. Хо-Шин был весь правильный, немного округлый, с хорошим желтым загаром, чуть раскосыми глазами, придававшими чародею слегка жеманный облик. Несколько старшекурсниц, оставшихся в замке на Рождество, тут же влюбились в Хо-Роша и ходили за ним по пятам.
Дуббалдор очень обрадовался приезду гостей и даже не выпил в этот день утренней порции спиртного. Старые волшебники заперлись в комнате директора Штудвартса и начали шумно совещаться.
Гарри Поккер болтался по пустому замку в мантии-невидимке и подслушивал, о чем судачат старшекурсницы. Девушки сплетничали о нарядах, мальчиках и поцелуях. И вскоре Гарри наскучило это занятие. Поккер плюнул на болтовню старшекурсниц, все равно они ничего не знали о Волане-что-Мертвом, о маразме и о великой славе Гарри Поккера. Гарри уединился, смахнул скупую мужскую слезу и совершенно случайно присел отдохнуть возле комнаты Дуббалдора.
– Братие! – вдруг раздался из-за дверей закрытой комнаты трубный вой. – Я домой хочу, в родные непроходимые тропики! Надоело мне скрывать свою национальность. Хочу плавать на перегонки с крокодилами в Великой Амазонке, а не шляться по набережной ручья по имени Темза. Осточертела мне эта Англия, здесь всегда дожди. И юмор у них не зажигательный. Они даже танцуют не так, как порядочные Дети Синего Орла, и не носят перья на голове!
– Но-но! – сказал Мерлин, и глаза у него полыхнули национальной гордостью. – Ты нас, бриттов, не трожь!
– Надоело мне вечно врать. – вздохнул Дуббалдор. – Чем моя индейская кровь хуже саксонской.
– Ничем. – ответил Хо-Рош. – Давай создадим Третий Интернационал Магов.
– Не получится. – это вздохнул Мерлин. – Вы забыли, чем кончилось последнее объединение магических школ? Франция, Болгария и Англия лишь перессорились.
– Но в Штудвартсе никогда не было директора сакса! – Раздраженно буркнул Дуббалдор. – И никто об этом не знает! Это несправедливо!
– А что будет с Молодыми, когда все узнают, что на высших руководящих постах Штудвартса все эти годы меняли друг друга: негр, еврей, немец, чукча, малазиец, перуанец, русский, узбек, американец и индеец? Бедные английские гремлины, они ведь могут сойти с ума от стыда. Нет, нельзя, чтобы подобная страшная тайна открылась. Тогда ведь все поймут, что и нечисть может требовать к себе гуманного подхода. Кроме того, возможны волнения среди молодежи. Многочисленные выпускники Обалдуя могут взбунтоваться: уж они-то учились как «ботаники», а в результате – не поднялись выше столоначальников по реорганизации метельного дела, в то время, как какие-то, пусть талантливые, но иммигранты, достигли карьерных вершин!
– Может быть, ты и прав. – в голосе Дуббалдора послышались слезливые нотки. – Но я так хочу пожить в шалаше, поесть жареной анаконды, выпить бутылочку кураре, поохотится на антилоп и испытать прелести жизни моего погибшего народа. В этом отношении я, как Гарри Поккер, – никак не могу прикоснуться к своим историческим этническим корням.
И тут Гарри стало плохо: он понял, что подслушал очередную страшную тайну. Так вот почему Волан-что-Мертв не смог убить Гарри и боялся Дуббалдора! Оказывается, любовь матери – это еще не все, Волан-что-Мертв просто не смог совладать с инородной кровью! Так, что же получается: Гарри – не янки?
Мысли отчаянно забегали по кругу.
– Надоело мне пить тыквенный сок и есть овсянку! – плакал Дуббалдор. – Я же не лошадь, в конце концов!
– А я всю жизнь рис ем. – Пожал плечами Хо-Рош. – Но курицей себя не считаю.
– Да тьфу на тебя! – огрызнулся Дуббалдор. – Если бы я не помнил твоих шалостей в Академии, то подумал бы, что ты издеваешься.
– А я такой и есть. – захохотал китаец.
– А помните, как мы здорово провели Великую Магическую Культурную Революцию? – ностальгически вздохнул Мерлин. – Эх, было время, когда волшебники чуть не объединились в одну дружную семью, да пришел поручик Тот-Кого-Нельзя-Назвать, и все испортил. Это он первый возмутился, почему международный магический язык латынь, а не английский, и пошло, и поехало!
– Да. – горестно вздохнул Хо-Шин. – Надо было сразу после академии дать ему чин майора, а не поручика, может, все бы и обошлось.
– Чего уж теперь? – Дуббалдор крякнул и проскрипел половицами. – Меня больше волнует Гарри Поккер.
Гарри навострил уши.
– Что будет с бедным старичком, когда он узнает, что его мама Лолита – еврейка, а папа – одессит?
– Ох! – сказал Поккер и рухнул в обморок.


Глава 11. Веселое Рождество
Всем магам известно, что Рождество, на самом деле придумал Веселый Роджер, развешивающий на реях своей бригантины неугодных матросов. Отсюда и повелась привычка украшать рождественскую елку игрушками: матросов-то всех давно перевешали. Маглы никогда не знали этой истории. У Гарри же эта легенда в последние двадцать лет почему-то больше не вызывала умиления и слез радости.
Сейчас, сидя за праздничным столом, Поккер уплетал семь тортов с одной свечкой, ананасы, кокосы, мандарины, апельсины, помидоры, чеснок с горьким болгарским перцем. Гарри был очень рад, что все это можно было жевать, не думая о последствиях. Поккер мог пить кефир с соленой селедкой, и никогда с ним ничего не приключалось: вот такой он был великий волшебник!
Джон меланхолично ел одновременно пирожное и мороженое. Пассьянс думал о славе и о деньгах. Взгляд Джона был романтически затуманен.
Горгона оделась в довольно сомнительное платье с глубоким декольте, и грудь её чуть не вываливалась наружу. Разрез длинного бархатного вечернего платья доходил до самой талии, открывая взорам мужчин интересные изгибы. Гарри смотрел на ножки Горгоны и думал: «Странно, как я раньше не замечал, что Тинэйджер иногда умеет быть такой соблазнительной?»
За соседним столом сидели Дуббалдор, его иностранные гости, а также Снегг и Мрак Найт. Все они пили вино и закусывали жареной куропаткой.
Молодой тоже почему-то не уехал. Он восседал во главе группы последователей и поклонников.
Невинного где-то носила нелегкая, вернее – Мымра. Скорее всего, влюбленные отправились купаться в озере, которое покрылось ледяным панцирем полтора месяца назад. Но Невинный ради своей большой любви согласен был стать «моржом».
Дуббалдор поднялся над своим столом, воздел вверх кубок и сказал:
– Ну, за Штудвартс!
– Ура! – закричал Хо-Рош.
Остальные от проявления эмоций воздержались.
И сразу раздался салют. Тысячи хлопушек разорвали ночную тишину. Мириады разноцветный огней взлетели в купол банкетной залы, потолок которой был разрисован под звездное небо. Огненные шары, взрывающиеся изнутри, извивающиеся ленты воздушных змиев, вырастающие друг из друга пирамиды, – все это обилие и разнообразие салютов ошеломляло; но Гарри привык к подобным торжествам и смотрел на зрелище с усмешкой взрослого, взирающего на несовершенные игры детей.
Мрак Найт казался очень загадочным, точно знал какую-то страшную тайну, связанную, так или иначе, с Гарри Поккером. Сам Гарри чувствовал подобные вещи на расстоянии, он начал волноваться и едва не подавился шкуркой от банана.
Но потом, вспомнив, что по предсказанию война Волан-что-Мертвого и Поккера должна продлиться до самой пенсии обоих, Гарри успокоился.
Дело в том, что однажды на уроке эксцентричная учительница-гадалка Сивилла впала в транс, распустила волосы и начала выкрикивать свои пророчества. И тогда решением Министерства Стратегии и Обороны Поккера лишили пенсии раз и навсегда.
– Гарри! – сказала тогда Сивилла. – Помрешь ты однажды ни с того, ни с сего. И примешь ты смерть от корешка своего!
С тех самых пор мысль о предательстве друзей сверлила мозг Гарри точно дрель стенку, словно червяк яблоко, будто Волан-что-Мертв устои волшебного мира. Эта мысль иногда не давала Гарри уснуть. И великий волшебник просыпался по ночам, весь в слезах, садился в кресло и следил, как по небу медленно плывет золотая луна. Так бывало обычно в полнолуние. Но сегодня был великий праздник, и Гарри совсем не хотелось думать ни о чем плохом.
Впрочем, Поккер и думать-то не умел: за всю свою сознательную жизнь он самостоятельно не принял ни одного решения, не совершил ни единого поступка. Любой шаг его вынуждали сделать коварные обстоятельства, друзья или происки проклятых врагов. С самого рождения за Гарри все делали другие, оставляя несчастному Поккеру в одиночестве нести ужасное бремя славы. Так было всегда.
И теперь Гарри мог ожидать предательства друга, гадая: не от Джона ли Пассьянса ждать свиньи? Впрочем, злодеем мог оказаться кто угодно.
С тех пор, как великан Харис обиделся на мир и, в обход всех законов, начал летать на Гордонкрыле, в мире многое изменилось. Поккер, к примеру, узнал, что его папа сразу после знакомства с мамой научился оборачиваться лосем. И с каждым днем их совместной жизни, рога у отца росли и ветвились все сильнее.
А потом Дурако Молодой за предательство Астера Реда правосудию, то есть в лапы дементоров, получил Орден Мужества.
В общем, давно было что-то не так в волшебном королевстве!
После восемнадцатого тоста директор волшебной школы удалился вместе с зарубежными гостями: гордо и спокойно. Мрак и Снегг остались.
Поккер подтер подбородок. Многое ему не нравилось в последнее время. Неделю назад нечаянно удалось подслушать беседу Дуббалдора и его заморских гостей. Выяснилось, что мама Лолита была еврейкой, а папа – одессит. Что за загадочная национальность «одессит» – Гарри не знал, но спрашивать Горгону было стыдно.
Глубоко за полночь все встали из-за столов и с отяжелевшими животами отправились переваривать праздничный ужин по своим спальням.
Снегг увязался за Найтом, что было очень подозрительно. Казалось, что учитель защиты от Темных искусств и знаток ядов были в каком-то страшном сговоре. По крайней мере, так всегда и получалось во время учебы Поккера в Штудвартсе.
Не мало с тех пор воды утекло, но традиции в Англии – превыше всего. В Британии волшебники со времен Адама, как вкушали по утрам овсянку, так и, по сей день, отдают ей предпочтение, и вовсе не потому, что каша эта дюже вкусна, а просто боятся новизны: а ну как отравятся?
Поккер надел мантию-невидимку и уныло поплелся за Снеггом и Мраком, в надежде узнать что-нибудь новенькое.
– Ох уж эта проказница Горгона! – качал головою Снегг. Вчера захожу в запретную комнату, а она там изволит примерять эротичное нижнее белье. И даже дверь не закрыла. Это в её-то возрасте!
– А-а-а… – равнодушно протянул Мрак. – Будь дама моложе, вы бы так не горячились.
– Да что вы себе позволяете, Найт? – кипятился Снегг. – Это же прямое нарушение правил распорядка и проживания!
– Не шумите, Снегг, а то вся школа узнает о том, что вы импотент и вследствие этого никогда не станете профессором Защиты от Темных искусств, а то, что вы когда-то были Пожирателем смерти – никого не волнует. Кто, собственно не был на стороне Волан-что-Мертвого? Этим никого уже не удивить.
Снегг Севериус поник головою, помрачнел лицом и глубоко опечалился. Было видно, что его гнетут житейские проблемы и неурядицы.
– Ничего, Севериус, – сказал Мрак, – я тут покопался в архивах и обнаружил новейший рецепт «Как избавится от геморроя». Запоминайте: нужно растолочь сушеную печень одессита, добавить её в кипящую мочу дракона, смешанную с кровью единорога, варить пятнадцать минут и дать охладиться на северном полюсе. Принимать зелье следует три раза в день натощак.
– Где же я возьму печень одессита? – пригорюнился Снегг. – Видно, так и умру в горе и болезни, как последний магл!
– А вы подумайте, Снегг, пораскиньте мозгами. Печень-то одессита рядом.
– Да уж. – задумчиво протянул Севериус. – Ваша правда, Мрак.
«Найт – предатель! – вдруг осенило Гарри. – Он специально подкинул Снеггу этот дурацкий рецепт в тайной надежде, что Севериус до сих пор люто меня ненавидит. Найт служит Волан-что-Мертвому! А Тот-Кого-Хрен-Выговоришь морит Мрака голодом, чтобы учитель Защиты от Темных искусств натравливал на Поккера, кого ни попадя!»
Вот оно: предательство друга! Мрак Найт, которого Гарри держал вместо отца родного, оказался мерзавцем и грубияном! Надо было срочно найти способ избежать смерти и показать всем истинное лицо Мрака.
Праздник был испорчен. Гарри, забыв снять плащ, на цыпочках ворвался в комнату для дедушек и злобной фурией лег на кровать. Боже, что это! Какой ужас: в темноте Невинный целовался с Мымрой. Тьфу, напасть, Поккер уж было подумал, что это Волан-что-Мертв вернулся!


Глава 12. Разбитое зеркало
Душевная беседа с Джоном ничего не дала. Пассьянс просто не поверил Гарри.
– Ты все выдумал про печень одессита, чтобы привлечь к себе внимание Горгоны! – в сердцах плюнул Джон. – Она даже стала наряжаться как-то странно: в просвечивающие платья, искрящиеся чулки и в завывающие рюшки.
– А я здесь при чем? – опешил Поккер.
– Так это она ради тебя старается! – закричал Джон и весь покраснел от напряжения, видимо боялся, что Гарри стал глуховат на ухо и может не расслышать криков, которые разбудили бы и слона.
– Ты дурак! – рассердился Поккер. – Волшебники не влюбляются, это отнимает у них магическую силу!
– Сам такой! – буркнул Пассьянс, хлопнул дверью и выскочил из спальни для дедушек.
Наверное, побежал плакать в закрытый туалет для девочек, где обитала всякая дрянь: Мымра, змеюки, тролли. Туалет для девочек – это была самая тайная комната, которая точно магнит притягивала к себе всех недотеп и неудачников.
По дороге Пассьянс долго бурчал, что эти «голубки целуются с самого августа, и строят всем невинные глазки».
А Горгона тем временем надела мини-юбку, которую, собственно и юбкой-то назвать можно было с большой натяжкой, скорее – широкий пояс, и отправилась в спальню для дедушек. От Тинэйджер несло дорогими французскими духами. Старушка была нарумянена, напудрена и раскрашена, точно индеец, откопавший топор войны.
Джон торопливо промчался мимо Горгоны, чуть не сшиб её, но не заметил. Пассьянсу было не до бабушек: в нем буквально клокотала обида на Гарри.
Тинэйджер фыркнула и гордо вошла в спальню для дедушек. Возмущение Горгоны было таким сильным, что она даже забыла постучаться.
То, что увидела старая колдунья, не поддавалось описанию. Поккер тупо смотрел в зеркальце и тихо бубнил:
– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех умнее, всех счастливей и сильнее.
За спиной Гарри стоял призрак дяди Вернона и коварно улыбался в свои рыжие тараканьи усы. А волшебное зеркальце из далекой Москвы, где по улицам ходят медведи и пьют английскую кока-колу и жрут английские чипсы, ехидным голосом пропело:
– Ты прекрасен, спору нет, но Волан-что-Мертв, все ж умнее, все ж хитрее и сильнее!
– Проклятая стекляшка! – обижено рявкнул Гарри и швырнул зеркало об пол.
Зеркальце тут же разбилось на тысячу мелких осколков. И одно из этих осколков попало Поккеру в глаз. Гарри стал видеть все наоборот: прекрасное стало уродливым, а мерзкое – красивым. Обернувшись, встретившись взглядом с Верноном, Поккер вдруг подумал, что нет на земле человека, более милого и симпатичного. А Горгона в своем эротическом наряде показалась бабой-Ягой в драном рубище.
– Поди прочь, старая ведьма! – напыщенно рявкнул Гарри, и принялся собой гордиться.
Сердце самого известного в мире волшебника превратилось в ледышку. Оно и раньше-то было черствым, а теперь им овладели корысть, самовлюбленность и прочие человеческие пороки.
Горгона заплакала и убежала. Её мини-юбка стоила целую зарплату, а духи – и того больше. Тинэйджер было очень обидно, что Гарри не смог оценить её усилий. Горгона бежала по коридору, размазывала слезы по щекам, и думала, что она лучше будет снова дружить с Джоном и даже выйдет за Пассьянса замуж; но ни за что не станет разговаривать с таким забиякой и хамом, как Поккер!
А призрак дяди Вернона таинственно улыбался и подкрадывался к Гарри. Было видно, что привидение замыслило какую-то очередную подлость. Но Поккеру мешал это заметить проклятый осколок стекла: старый волшебник видел весь мир совершенно не таким, каким он был на самом деле.
– Гарри! – начал завывать дядя Вернон. – Пойдем со мною, я покажу тебе лучшие миры!
Любой незаколдованный человек увидел бы, как полыхнули адским огнем глаза призрака дяди Вернона, но Поккер ничего не замечал. Он вдруг неожиданно понял, что Тинэйджер всю жизнь тайно служила Тому-Кого-Никогда-Не-Выговорить. Она, Горгона, все время пыталась соблазнить Поккера и затащить его в кровать, потому что тогда Гарри лишился бы своей великой магической силы. Тинэйджер не случайно целовала Поккера осенью, на перроне, и намеренно оказалась в спальне для дедушек в таком фривольном, вызывающем наряде! Это были части заговора по убийству Гарри!
Поккер стал слишком знаменит и сидел бельмом в глазу не только у писателя Сребропупса и журналистки Принтер, но также костью в горле торчал у профессора Пустомели и учителя Снегга! Теперь все стало на свои места. И только дядя Вернон всю жизнь, и даже после смерти любил своего приемного сына, оберегал его от магических опасностей.
Поккер потер подбородок, протянул руку призраку дяди, и мгновенно куда-то провалился.


Глава 13. Схватка у Байконура
Гарри очнулся в очень страшном, прямо мистическом месте. Растительности здесь не было никакой: лишь верблюжья колючка да сухие кусты перекати-поля. Низкий ковыль был пепельно-желтым. Пустыня простиралась на восток до самого горизонта. Справа от Поккера возвышалась огромная серая скала, вершина которой была подозрительно окутана черным дымом.
Это была самая ужасная скала в мире, именно в её жерле Тот-Кого-Никто-Не-Знает выковал из лунного серебра непобедимую зубочистку. Стоило только этой адской зубочистке коснуться десен несчастной жертвы, как всякий терял волю, и мигом подчинялся Волану-что-Мертвому, будь он человек, эльф, или тролль. На поверхности зубочистки горели адские письмена: «Я погублю мир. Кариес». Что означала сия загадочная надпись на самом гнусном языке мурлодроллей никто, кроме Волана-что-Мертв, естественно, не знал.
Вверх взмыла ракета. «С ядерной боеголовкой» – догадался Гарри, но тут же споткнулся о табличку, на которой чистейшим английским языком было написано: «Добро пожаловать на Байконур». А ниже безграмотные хулиганы приписали: «Гарри – поросячий хвостик!»
Поккер обиделся. Он напряг остатки мозгов и вспомнил, что Байконур и Беломор – это все где-то Дурьмсранке, где живут медведи, снежные тролли, где находится Казахстан.
И тут Поккер увидел, как к нему со всех сторон несутся призраки на метлах. А дядя Вернон, что секунду назад мило улыбался, вспыхнул синим пламенем и опал на ковыль горстью пепла.
– Гарри! Нам нужна твоя кровь! – раздался леденящий душу вопль.
Поккер поморщился. Кажется, что-то подобное с ним уже когда-то происходило. А кровь Гарри сдал месяц назад, дабы получить три выходных, стакан волшебного тыквенного сока и бесплатный ужин на троих при свечах. Свечи тогда держал Пиявз. Собственно, ужинали тогда Поккер, Пассьянс и Пиявз.
Гарри сделал шаг назад, споткнулся и упал. Из глаза Поккера выпал кусок волшебного зеркала. Поккер поднял стекло, осмотрел его и все понял: зеркальце ему явно подсунул Снегг, дабы переправить в жуткую пустыню. Снегг был заодно с Мраком, и именно Снеггу Севериусу нужна была печень одессита. Наверное, больше во всем мире не осталось более ни одного одессита! Поккер даже хотел заплакать от обиды, но тут увидел Снегга, который высунулся из-под земли, подмигнул и прижал палец к губам.
«Что это он замышляет?» – только и успел подумать Гарри. И в тот же миг со всех сторон приземлились метлы, с которых соскакивали бородатые злодеи в черных плащах. Были здесь и благородные дамы, и лохматые ведьмы. Последним явился некто ужасный, без лица.
– Мрак Найт? – в ужасе выдохнул Гарри. – Так ты тоже служишь Волан-что-Мертвому?!
– Что значит: тоже? Я и есть Волан-что-Мертв. – рассмеялся Мрак. – Я живу в теле Найта. Обычная история. Ты столько лет со мной борешься, пора бы и запомнить пару моих стандартных трюков.
– Но это маразм какой-то! – всплеснул руками Поккер. – Куда ни плюнь – всюду твои слуги.
Волан-что-Мертв опечалился:
– Так ты знаешь мое тайное истинное имя? Что ж, значит пришло время и тебе умереть окончательно!
– Ничего я не знаю, и знать не хочу! – затопал ногами Гарри. – Оставьте меня в покое! Я желаю принять ванну, выпить чашечку кофе, какао со сливками. Пойдите вы все к чертовой матери!
– Ты не ответил, кто тебе раскрыл тайну нашего общего имени? – не унимался Мрак Найт.
Волан-что-Мертв, в кого бы он ни вселялся, всегда оставался страшным занудой, это его и губило.
– Достал! – заорал Гарри и вытащил из-за пояса свою магическую палочку, внутри которой находилось перо феникса. – Проваливай по добру, по здорову, пока я тебе тут все ребра не пересчитал!
Свита Мрака рассмеялась, но вежливо отступила на шаг назад.
– Да он просто не знает! – заверещал вдруг Дурако Молодой, сдернувший с головы черный капюшон. – Он, как всегда, ни хрена не понимает, молчите, сир, и мы сотрем в порошок этого задаваку!
Но было уже поздно.
Волан-что-Мертв произнес роковую фразу:
– Да, Гарри, мы с тобой одной крови. Твое тайное имя: «Маразм», моё – «Полный Маразм», и тебе не случайно предлагалось учиться в Слизнерине, и Молодой мог бы быть твоим другом, но ты выбрал иной, заковыристый путь к славе. Ты прикинулся добрым и хорошим. Но только мы с тобой знаем, что на самом-то деле, тебе просто все до фени. Главное, чтобы все восхищались и преклонялись перед тобою. А это и есть истинная власть. Ты оказался хитрее меня. Но ты все время наступал мне на пятки, шел по моим следам, оставленным на песке времени. Дважды в одну реку не войти, и ты просто присвоил себе все то, что я успел совершить!
Мрак Найт вытащил свою волшебную палочку с пером той же самой птицы феникс. И огонь, вылетевший разом из палочек магов, встретился и образовал вокруг чародеев сияющий магический купол. Волан-что-Мертв, все еще пребывающий в теле Найта, испугался. Страх заплясал в злодейских зрачках. А глаза Гарри победно сияли из-за грязных округлых линз, склеенных скотчем.
Волшебные палочки принялись шипеть. Палочка Волан-что-Мертвого стала искриться, она серийно, словно очередью из автомата Калашникова, начала выплевывать всех тех призраков, которых убил Тот-Кого-Никто-Не-Называет-По-Имени. Сначала появились папа и мама Гарри. Они держались за руки и пели «Интернационал». Потом показались другие люди: их с каждой минутой становилось все больше. Просто, волшебные палочки, войдя в резонанс, начали выдавать все заклятия в обратном порядке.
Мрак Найт занервничал: он вращал глазами, зорко следя за тем, чтобы мертвецы не касались его черного плаща. Полный Маразм, казалось, боялся своих невинно погубленных жертв.
А палочка Гарри Поккера ничего не выдавала. И сразу стало ясно, что Гарри просто ей никогда не пользовался. Если бы Волан-что-Мертв это заметил, то сразу бы догадался, что Поккер на самом-то деле ни какой не волшебник, а самый настоящий шарлатан, которому улыбнулась фортуна.
Но Мрак боялся оживших мертвецов и ничего не замечал.
Вокруг Гарри и темного лорда бегали приспешники Волан-что-Мертвого. Они матерились, точно им всем наступили на мозоль.
И тут снова показался Снегг. Знаток ядов и трав вытянул руку из-под земли, схватил Гарри за ногу и утянул куда-то вниз, так и не дав Поккеру довести магическую дуэль до конца.


Глава 14. Подкидной дурак
Снегг Полярный ходил взад-вперед, нервно курил и тяжело дышал. Гарри Поккер сидел в кресле и таращился на своего врага и освободителя.
– Да, я не люблю тебя, Гарри! – бурчал Севериус. – Ты вечно влипаешь в дурацкие истории и ставишь под удар всех, кого ни попадя. Тебе просто везет, так же, как и Тому-Кого-Не-Стоит-Называть! Так нельзя!
В дверь постучали. Поккер сжимал в руках волшебную палочку и готов ей был сразить кого угодно, даже пещерного тролля, прямо в ноздрю!
– Войдите! – фыркнул Полярный.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался трезвый и довольный Дуббалдор:
– Горгона мне все рассказала, и я сразу вспомнил, что три дня назад волшебное зеркало было украдено у вас, Севериус!
– Верно. – мотнул головою Снегг. – Так что же?
– Нам нужно поговорить! – весомо проворчал Дуббалдор. – Снегг, следуйте за мною.
Когда дверь за учителями закрылась, Гарри засунул волшебную палочку за волшебный кожаный ремень и принялся шарить в шкафу.
Нет, Поккер вовсе не собирался просматривать любовную корреспонденцию или личные дневники Севериуса. Просто Поккер хотел обнаружить какой-нибудь забытый всеми сухой пряник и съесть его. В животе Гарри давно урчало и завывало от голода.
В шкафу лежали балалайка, картуз, лапти, бутыль самогона и соленые огурцы. А еще – шмоток сала.
Гарри подумал: «Какой странный Снегг. Неужели ему нужен весь этот хлам для особенных ядов?»
Пораскинув мозгами, Поккер взял сало, отрезал кусок и запихал его в рот целиком. И тут же печень Поккера свело, перевило жгутом. Гарри было плохо, он упал на пол, засучил ногами, заблеял горным козлом и… вдруг очутился в старом казино.
Вокруг ходили бородатые мужики, обвешанные золотыми цепями, свисающими от брюха к кривым ногам. Посередине комнаты стоял большой круглый игровой стол, обитый зеленой бархатной скатертью.
За столом сидели известные волшебники и дулись в «подкидного дурака». Все подмигивали Гарри и приглашали присоединиться. Поккер все еще волновался, но, вспомнив, что однажды, еще школьником, он, Поккер, подобным образом, уже побывал в памяти Дуббалдора, Гарри успокоился.
«Наверное, это тоже нечто подобное». – решил Поккер и сел за игровой стол.
Незнакомые люди хлопали Гарри по плечу, и призывали сделать ставки. Поккер вспомнил, что у него осталось золото в магическом банке, и потому он выкрикнул:
– Пятьдесят дукатов!
Из дверей показался хозяин заведения, подозрительно похожий на Мрака Найта. Этот человек собрал со столов деньги, взял у Гарри долговую расписку и внес колоду крапленых карт. Это были обычные карты, только окропленные огуречным рассолом. Колоду раздали.
Первую игру Гарри выиграл. Это очень вдохновило Поккера. Ему захотелось еще. Гарри вдруг забыл, что попал сюда, пожевав сала в комнате Снегга. А Севериусу очень была нужна та самая печень, которая сейчас болела. Но азарт игры уже владел Поккером безраздельно…
Первые полчаса Гарри играл самозабвенно.
Карты, точно заговоренные, сами шли в руки. Куча денег подле Гарри стремительно росла. И Поккер радовался: наконец-то он сможет помочь Джону выкарабкаться из бедности! Он, Гарри, просто возьмет все эти деньги и отдаст Пассьянсу безвозмездно, то есть даром. Джон сначала будет корчить из себя обиженную добродетель, а потом возьмет и женится на Горгоне. И всем сразу станет хорошо. Все они, втроем, заживут одною дружною семьею, прямо как в детстве. Тинэйджер станет печь пирожки и булочки к чаю, а по вечерам все будут собираться у камина и рассказывать друг другу, как они замечательно провели еще один день.
Волны блаженного счастья уносили Гарри в туманные дали. Поккер до того размечтался, что даже и не заметил, как поставил на кон весь свой выигрыш и, конечно же, сразу все проиграл. Гарри очнулся от своих фантастических грез лишь тогда, когда сосед слева похлопал Поккера по плечу:
– Ну, милый друг, снимай рубашку.
– Чего? – кисло улыбнулся Поккер и вернулся к реальной действительности.
– Как: чего? – громыхнули разом голоса со всех сторон. – Поручителей у тебя здесь нет. Раздевайся или выметайся отсюда.
Гарри задрожал, точно осиновый лист на холодном осеннем ветру. Никогда в жизни его не подводила фортуна, и тут тебе: здрасьте, приплыли!
Поккеру было обидно уходить из-за стола под ехидный смех этих пузатых плутов. Гарри расстегнул рубашку и швырнул её на стол.
Карты раздали. Но и на этот раз Гарри проиграл. Слезы отчаяния навернулись на глаза старого волшебника. И тут Поккер различил в толпе Снегга и Дуббалдора. Профессора ласково улыбались Гарри. «Они все в сговоре. – понял Поккер. – Им нужна моя печень!»
– Я ставлю на кон свою печень! – рявкнул Гарри. – Достать сразу, или повременить?
В зале стало так тихо, что стало слышно, как пролетела мимо большая навозная муха.
Дуббалдор и Снегг подмигнули: мол, давай, Гарри! И Поккер не мог понять, то ли он совершил подвиг, который войдет в анналы истории, то ли сделал такую же великую глупость.
– Я принимаю ставку. – сказал хозяин заведения и захохотал.
Гарри дернулся от этого сатанинского смеха. Он понял, что перед ним стоит сам Волан-что-Мертв. Это увидели все, в том числе Дуббалдор и Снегг.
Снегг остался спокоен. А вот Дуббалдор схватился за сердце и шмякнулся в обморок, видимо, подобный разворот событий его слегка удивил.
Карты раздали. Масть не шла. Поккер вдруг неожиданно понял, что ему не выиграть.
– Спасибо тебе, Снегг, что доставил ко мне этого старого ублюдка Гарри! – раскланялся вдруг Волан-что-Мертв. – Я всегда знал, что ты не так-то прост, как кажешься. А Дуббалдора отправьте восвояси, пока он не очнулся и не испортил нам всей игры.
И Дуббалдор тут же исчез в фиолетовой магической вспышке огня.
Гарри хотелось бежать во всю мочь, но он не знал куда. Волан-что-Мертвеца нельзя было убить, но можно было победить в «подкидного дурака».
– Пусть со мною сыграет сам Волан-что-Мертв! – прохрипел Поккер.
– Наш Дадли носит грабли. – насмешливо пропел Снегг и кивнул своему хозяину головою.
Тот-Кого-Хрен-Выговоришь забрал у одного из игроков карты и уселся за стол:
– Ну-с, везунчик, поехали!
И карты со свистом, одна за другой, начали ложиться на дубовый стол.
Гарри обливался потом. Он уже знал, что эта игра может стать последней в его жизни. Мысли Поккера носились по кругу, точно белка в колесе. Казалось, исхода нет.
Но вдруг Поккера осенило! Гарри так сильно напряг остатки мозгов, что неожиданно обратил внимание на Снегга. Севериус шевелил губами слово: «Вспомни», и размахивал под столом своей волшебной палочкой. И Поккер неожиданно вспомнил свое настоящее детство!
Да, он был ребенком Лолиты Набоковой. А настоящего его папу звали Гаррик Сукачев и жил он в Дурьмсранке, в странном городе Одесса. А одессит – это даже не национальность, слово означает лишь, что человек жил в Одессе.
Еще Поккер неожиданно вспомнил, что свой шрам он заработал тогда, когда выиграл у Волан-что-Мертвого в карты замок Кентервиль вместе с родовым привидением. Волан-что-Мертв не смог пережить такого позора и сразу потерял магическую силу, а также и память об этой прискорбной истории. Волан-что-Мертв в порыве чувств зафитилил тогда юному годовалому карточному шулеру прямо в лоб колодой карт. И на память об этом Поккер всю жизнь с гордостью носил шрам в виде эссесовской молнии.
Да, у Гарри тогда была другая фамилия! Его настоящее имя было Гаррик Покер. Фамилия его писалась с одной буквой «ка». И он был гением карточных игр, легендой Одессы и всех прилегающих районов, а, значит, и – всего мира! Одно имя Гарика Покера заставляло трепетать сердца карточных шулеров: все хотели сравняться с Покером в искусстве, но никто не смог этого сделать.
Гарри сам не заметил, как легким взмахом руки он стянул у Волан-что-Мертвого три карты: тройку треф, семерку бубны и туз черви, подкинув вместо них Тому-Кого-Не-Стоит-Помнить: тройку черви, семерку пик и даму черви.
Да, только благодаря ловкости рук, не прибегая ни к какому мошенничеству, Гарри неожиданно выиграл.
Волан-что-Мертв тупо смотрел на карты и повторял, точно его зациклило:
– Тройка, семерка, туз; тройка, семерка, дама.
Все вскочили со своих мест и начали носиться кругами, словно им в штаны засунули ежиков.
В этой суматохе к Поккеру приблизился Снегг. Севериус схватил Гарри за руку, и уже третий раз на дню волшебники вновь переместились в пространстве.


Глава 15. Тайна Снегга
Снегг устало плюхнулся в кресло и хлебнул самогону из бутыли:
– Гарри Поккер, как ты меня задолбал! Вечно ты суешь свой длинный нос в разные дурацкие истории! Как ты похож на своего папу! Гарика Сукачева знала вся Одесса!
– Так ты и это знал?! – обиженно всхлипнул Гарри. – Мог бы и сказать за столько-то лет!
– Не мог. – вздохнул Севериус. – Только сегодня удовлетворили мое прошение об отставке. Отныне – я частное гражданское лицо и спасение твоей дурной головы более не входит в мои обязанности. Считай, что я спас тебя по привычке.
На кровати зашевелился Дуббалдор. Старый директор школы едва поднялся и, придерживая руками затылок, тоскливо кивнул Снеггу и Поккеру:
– Я знал, что вы справитесь! Кстати, как вам удалось уйти от Волан-что-Мертвого?
– Дуббалдор. – тихо сказал Севериус. – Пришло время раскрыть все карты. Гарри узнал о своих настоящих родителях. Поккер уже догадался, что ни какой он не волшебник, а карточный шулер.
– Это почему же не волшебник? – обиделся Гарри.
– А почему твоя палочка в схватке с Волан-что-Мертвым не выдала ни единого заклинания, не знаешь? Это потому, что всю магию за тебя сделал я, Снегг Севериус, генерал шпионажа Волан-что-Мертвого, адмирал волшебной английской разведки, контр-адмирал ФСБ России. Да, ребята, я самый навороченный тройной агент. Я честно выполнял задание Дурьмсранка и ценой неимоверных усилий поддерживал репутацию Гарри Поккера, как самого великого волшебника в мире, хотя на самом деле, Поккер никогда не умел творить заклинания. Гарри – это красивая легенда для простаков. А я – Севериус, был её надежным прикрытием. Мне приходилось вечно шпионить и спасать тебя, Поккер. Я вытягивал тебя из самых невероятнейших приключений. Но теперь все изменилось, и я могу сказать правду. На самом деле меня зовут Иваном Петровым. И мое детство прошло на набережной Москвы.
Дуббалдор почесал в затылке и вздохнул:
– Я всегда догадывался об этом. Но, знаешь ли, Снегг, я и сам индеец и работаю на разведку Перу. Так что, ничем ты меня не удивил.
А Гарри обалдело переводил взгляд с одного преподавателя на другого и никак не мог понять: шутят ли старики, или говорят правду.
– Кстати, Гарри, ты знаешь, что твое настоящее тайное имя переводится не совсем как «Маразм». Вот Волан-что-Мертв – он – Полный Маразм, это верно. А ты – Просто Абзац! Никому не говори об этом, а то такие пройдохи, как Дурако Молодой смогут догадаться, что ты – дутая величина. – Это говорил Снегг, отхлебывая самогон из бутыли. – А сейчас иди. Тебя уже заждались Джон и Горгона. Сегодня ты герой, в очередной раз победивший Того-Кого-Нельзя-Называть. Вся школа уже гудит о тебе, и все стоят на ушах. Иди, но не рассказывай о своих русских корнях. В Англии не любят карточных шулеров: их вешают на реях, как Веселый Роджер неугодных матросов.
Как только Гарри вышел из кабинета Снегга, его тут же подхватила толпа поклонниц, и утащила в Пиршественный зал. Здесь за столами сидели: Горгона, Джон, Хо-Рош, Молодой, Невинный и сотни учеников и гостей великой школы волшебников. Все держали поднятыми в руках золоченые кубки, в которых плескалось сливочное пиво, и пели «Осанну» Гарри Поккеру.
Прокричав славословия, все принялись есть руками, потому что волшебникам надоело пользоваться ножами и вилками. На столах появлялись торты, варенье, шоколадные глисты, сахарные пауки, леденцы в форме разгуливающих маленьких василисков. Это было так здорово, что Гарри снова вспомнил свои школьные годы и рассмеялся чистым, детским, маразматическим смехом.
А через месяц неожиданно наступил июнь. Лето обрушилось на Штудвартс внезапно, как эпидемия холеры. Ученики вспомнили, что у них каникулы, и уехали. Молодой от зависти к славе Поккера подавился собственной желчью и находился в больничном отсеке. Снегг собрал вещички и отбыл в неизвестном направлении. Севериус на прощание помахал Гарри рукой:
– Не грусти, все образуется. Тебе больше не понадобится моя магия. Твоя слава так велика, что никому и в голову не придет усомниться в твоем могуществе. А еще будь рядом с Джоном и Горгоной, – они-то тебя всегда прикроют. Вы же друзья, а дружба – она сильнее волшебства. Это точно.
Пришло время и Поккеру паковать свои вещички. Гарри сложил все свое грязное и заштопанное белье в волшебный сундук, закрыл его на замок и поплелся к экспрессу. Поккер, как всегда, по старой доброй привычке, отправлялся на каникулы к Дуремарам. Без этого акта самоунижения, Поккер просто не мог жить. Садомазохизм – это такая заразная болезнь. Ею Гарри заболел еще в детстве.
Оглавление
Глава 1. Хреновый день рождения 5
Глава 2. Говорящее письмо 9
Глава 3. Платформа 9 и ; десятого 13
Глава 4. Экспресс в Штудвартс 16
Глава 5. Замок Штудвартс 19
Глава 6. Дядя Вернон 22
Глава 7. Игра в квакдичь 25
Глава 8. Тайна Невинного 28
Глава 9. Вернон приходит вновь 31
Глава 10. Тайна Дуббалдора 34
Глава 11. Веселое Рождество 38
Глава 12. Разбитое зеркало 42
Глава 13. Схватка у Байконура 45
Глава 14. Подкидной дурак 49
Глава 15. Тайна Снегга 54




Все права на книгу «Гарри Поккер и Полный Маразм» принадлежат авторам и издательству «Крутмэнн-Издат». Ничто из неё не может быть перепечатано, заложено в компьютерную память или скопировано в любой форме – электронной, механической, фотокопии, магнитофонной записи, в маразматическом абстрагировании, в шизофреническом бреду или какой-либо другой – без письменного разрешения владельцев.


Об авторах

Валентин Никора родился давно, в роддоме, причем исключительно поздней ночью. Все это время он рос, учился, матерел. Получив степень бакалавра филологии, он пошел трудиться по профессии: грузчиком и сторожем. Жил он, естественно в грязных немытых подъездах, а ночевал в больших картонных коробках.
По иронии судьбы Людмила Никора тоже родилась в роддоме. Она также росла, училась, материлась и тоже получила диплом учителя русского языка и литературы. Людмила работала исключительно по специальности: то фотографом, то печатником черно-белых фотографий, то продавцом-консультантом в той же сфере.
Остальное прошлое писателей покрыто мраком. Достоверно известно, что впервые соавторы встретились случайно и там, где разминуться было просто невозможно. О чем думали и писали эти люди до того, как появился «Поккер и Маразм» – сказать трудно.
Валентин приехал из казахских степей. Там он был акыном и играл на домбре так, что у слушателей на второй минуте сдавали нервы. От его песен в округе передохли все суслики.
Людмила выбралась из зауральских чащоб. Там, в своих лесах, она песен не пела, но зато писала стихи и рассказы, над которыми плакали ее подруги.
Известно, что первые главы авторы писали в поезде, когда ехали искать счастья со ста рублями в кармане и одной дорожной сумкой с вещами. Бумаги у них не было. Рукописью стала газета с кроссвордами.
В итоге разница климатических, географических, социально-политических статусов так и не помешала Людмиле и Валентину написать величайшую книгу современности, которую с удовольствием читают как бомжи, так и миллионеры.
Что ж, чудеса в мире еще случаются.

Издевательство
от издательства
Наше, самое известное издательство на Урале и в Сибири, радо сообщить вам, дорогие читатели, что мы заключили долгосрочный и долгоиграющий контракт с Л. и В. Никорой, согласно которому авторы клятвенно обещали сесть на один стул (крутящийся, офисный) и накрапать продолжение сериала. Издательство отобрало у авторов ручки (две штуки), черновую общую девяносто шести листовую тетрадь (одну), простой карандаш (один) и выдало взамен ультрасовременный компьютер, дабы уважаемые авторы не чувствовали себя ущемленными и ущербными писателями. По заверениям авторов, каждый новый роман будет в два раза толще предыдущего. Планируется написать три-четыре десятка книг.
С уважением, редакция
«Крутмэнн-Издат», 2002


Наш ответ злопыхателям
По окрестностям Екатеринбурга: от Шали до Носков, от Чертова городища до Божьего села ходят упорные слухи, что авторов под фамилией Никора просто не существует, мол, все это мистификация и профанация. Мол, фамилию придумали приколисты, образовав ее от уральской пословицы «Ни колом, ни помелом мы вампира не убьем, а вампира мы убьем лишь чесночным запашком».
От нашего издательства для выяснения подробностей мы отправили крутого курьера с полномочиями следователя и прокурора в одном лице. Оказалось, что данные люди все-таки есть, и их, на самом деле, двое. Живут себе и ничего про критиков не знают. Даже не подозревают, что такие люди существуют. Они даже слов таких не знают: «мистификация» и «профанация». В общем, простые уральские писатели, каких можно встретить всюду: и на урановых рудниках в Москве, и за стойкой бара на Ямайке.
Из полуторачасового интервью нашему курьеру стало предельно ясно, что кроме первого элитного романа о Поккере, который мы предоставили вниманию проницательного читателя, эти соавторы замышляют и второй. Новый роман называется «Гарик Поккер и Властелин Пластилина». Со слов Людмилы и Валентина, в следующем романе кого-то обязательно убьют. Но кого именно – соавторы не признаются, говорят, что хотят сделать сюрприз для проницательного читателя. «Это же не просто рождественская сказка для подростков, недоростков и недорослей, – утверждают писатели, – это – глубоко философская притча. И все в новой книге должно быть как в жизни». Однако у крутого курьера почему-то сложилось впечатление, что Людмила и Валентин еще не решили, кого бы им «замочить» без права воскрешения.
В общем, все, кто умеет читать надписи на магазинах и на заборах: внимательно следите за рекламой. Тираж нового романа предполагается более скромный, нежели мы обычно подписываем в печать. А все потому, что фантастика в Уральском регионе проживает долгий и продуктивный кризис. Не хватает бумаги и новых смелых идей. Не спасают даже хитовые фэнтезийные сериалы про магов и бандюков. Люди разучились читать. Им все чаще требуются книги на мягкой бумаге и в рулонах.
Итак, для тех, кто остался верен непечатному слову: наше издательство планирует выход новой книги на декабрь 2007 года. Мы крепко верим и надеемся, что наши знаменитые авторы за это время не разучатся писать.
Редакция «Крутмэнн-Издат»

Инструкция к применению
Чтобы правильно усвоить информацию данной книги необходимо не просто ее прочитать, но и активировать при этом ту часть ваших мозгов, которая отвечает за знания о Гарри Поккере.
После ознакомления с книгой вы рискуете напрочь забыть ее содержание уже через тридцать дней, и тогда вам не о чем будет говорить на модных тусовках. Чтобы этого избежать, необходимо после прочтения сказать «Кряк» и вписать на вашем экземпляре книги серийный код:
WOLF-1971-LING-1709-LUDA-1004-NIKO-1976.
Следующим шагом должен быть подбор отмычки. Сгенерируйте «кряк» путем подбора нужного слова. Когда у вас изо рта вырвется экспрессивно окрашенное слово, к примеру «блин!» – то это и будет отмычкой.
Выполнив эту несложную операцию, вы навсегда запомните эту книгу и ее авторов. Хорошо вам посмеяться.