Сгоревшее Сердце

1

Я смотрел на то, как вода из крана медленно уходила в слив. Умываться и собираться не было совсем сил.
-Господин Мухаммад, - постучал в дверь управляющий Орхан. - Госпожа Тазиме уже спрашивала про вас
Это имя заставляет моё сердце только ещё сильнее замедлиться. Нелюбимая и жестокая жена может здорово меня наказать за промедление. Впрочем, ей можно не давать повод. Она и так может придраться и опять же взяться за ремень. Сёстры отдали меня ей за калым. О, они очень долго искали подходящую партию. Наверное, тогда я умер внутри себя. Мне всегда твердила мама, что я очень похож на отца. У меня такие же пронзительно голубые глаза, контрастирующие со смуглой кожей. Таких османов почти не осталось в мире. Мама была из Западных Эмиратов. От неё мне достались смоляные волосы и иностранное имя.
-Ты будешь счастливым, - при любом удобном случае материнские слова ложились на мои плечи благословением. - Ты встретишь свою любовь, Мухаммад. Вот увидишь.
Но я увидел сначала болезнь отца, потом - смерть мамы. Аиша и Сайжи привели в дом незнакомку слишком быстро. Я был морально не готов, я хотел ещё носить фиолетовые одежды и плакать в одиночестве, пока никто не видит. Но мне никто не дал такой возможности.
-Уважаемая Тазиме - министр иностранных дел, - Аиша пыталась меня огорошить должностью невесты.
Впрочем, с таким же успехом она могла представить Тазиме, как королеву Египта, мне было бы всё равно.
-Стать её мужем - большая честь, - вторила Сайжи. - Тебе повезло, потому что ты имеешь высшее образование и подходящую внешность.
Последняя фраза заставила меня горько усмехнуться. Сказать такое - значит заставить меня ненавидеть самого себя. Дошло до того, что сёстры грозились высечь меня и выставить на площади Кызылай. В назначенный день мне пришлось накрывать на стол. И всё же я допустил вольность - не стал надевать лучший костюм, как мне велели. Тазиме всем своим видом дала мне понять, что меня ждёт в браке. Она высокомерно смерила меня взглядом, царственно откинулась на спинку дивана, будто не она, а я у неё в гостях.
-Я вам не подхожу, - честно признался я невесте. - Мы не так богаты. И я всё ещё оплакиваю свою мать.
-Мне решать, подходите вы или нет, - оборвала меня гостья.
Так наши отношения и были выстроены. Стоило ей повелеть, и я уже - третий муж. Правда, непонятно, на каких правах. Иной раз мне казалось, что я наложник. Отряхнув воспоминания о том, как Тазиме умеет больно бить ремнём, я надел пиджак, хлопнул дверью, так торопился на лестнице, что чуть не упал.
-Я всего лишь хочу, чтобы ты не опозорил меня, - супруга поправила очки нервным движением. - Гордись: это твой выход со мной, больше никого из мужей не будет.
Я кивнул. На самом деле, меня Тазиме брала только на массовые светские рауты. В тот же раз была большая деловая встреча.
-Посол Тигростана, Кутуф Шуаа, - повторила мне несколько раз жена, видимо, считая меня совсем глупым. - У них принято кланяться, приложив руку ко лбу. Правую.
Я снова коротко кивнул. В моём опыте огнём прописано, что министра иностранных дел лучше не злить. А вывести её из равновесия можно даже не той интонацией. На приёме секунды тянулись невыносимыми часами. Я хотел скорее уже поклониться этой незнакомке и уйти в тень властной жены. Пусть женщины ведут свои переговоры…
-Кутуф Шуаа! - объявление церемониймейстера заставило меня вздрогнуть. - Посол Тигростана, кандидат юридических наук, тигровая лилия, несущая имя рубина на золоте Фариды Пятой.
От взгляда на иностранку мой разум потерялся в закоулках изумления. Кутуф сначала соблюла все церемонии по поклонам для министра. У неё были большие глаза цвета чая, волосы не очень тёмные - скорее всего, выгорели от долгих путешествий по разным странам, голова элегантно посаженная на лебединую шею. Я взял её руку с длинными пальцами и приложил к своему лбу, почтительно склонившись перед красотой гостьи. Тазиме больно наступила мне на ногу. Я вспомнил, что нужно было приложить только свою руку, поклониться в пояс. В Тигростане мужчинам нельзя прикасаться к женщинам без их разрешения. Я растерялся ещё сильнее, не зная, как исправить ситуацию.
-Ну, я вам разрешила, не беспокойтесь, - улыбнулась Кутуф.
-Простите… - начала было извиняться Тазиме.
-Я знаю, что это обычай Османии, - остановила её посол. - Я должна чтить ваши традиции, потому что нахожусь на вашей земле.
Тепло руки женщины, спокойствие её голоса, попытка спасти меня согрели мою душу. Все переговоры я периодически поднимал взгляд на Кутуф. Клял сам себя и приказывал себе прекратить смотреть на неё, но не мог остановиться. Когда объявили обед, я постарался скорее занять своё место, не глядя по сторонам, чтобы не увидеть тигровую лилию и не сойти с ума окончательно. Но именно у стола мы столкнулись. По правилам этикета я отодвинул гостье стул, помог сесть.
-Спасибо, - улыбка женщины запала в моё сердце.
Её голос продолжал звучать в моей голове даже ночью, мешая уснуть. Утром я торопливо собрался в надежде, что Тазиме снова возьмёт меня с собой.
-Нет, сегодня я иду с Хаканом.
Жена сообщила это, подозрительно оглядев меня поверх очков. Несколько дней я был будто в заточении своих покоев и молчания окружающих, подозревая, что меня ждёт что-то страшное.


2


-Господин Мухаммад, - очередное моё утро разорвал своим зовом управляющий Орхан. - Госпожа Тазиме ждёт вас в кабинете.
Я уже понимал, в какой тональности будет разговор. И всё же торопился скорее одеться и оказаться перед ней.
-На колени, - сказала Тазиме вполголоса.
Моя жизнь постепенно катилась со склона горы. И в итоге я оказался в ловушке, из которой невозможно выбраться. Я встал на колени перед своей женой в ожидании её приговора. Тазиме села поудобнее передо мною, стул тяжело заскрипел.
-Я тебя осчастливила, забрала третьим мужем, - начало мне не предвещало ничего хорошего. - Ты стал не просто чьим-то там сыном: юриста, банкира и так далее. Ты стал мужем главы министерства… Понимаешь?
Лучше кивнуть - опыт моего короткого брака. И мама мне всегда твердила, что нельзя быть гордым дубом. Порыв стихии легко сломает дерево. Нужно быть колоском. При порыве ветра он кланяется к самой земле и даже после самой разрушительной бури остаётся целым.
-Вот, о чём и говорю, - слышу улыбку в голосе Тазиме. - Но чем ты отплатил?..
Пауза после риторического вопроса растянулась прохудившимся аккордеоном. Поэтому я поднял взгляд на жену. Она поджала губы - значит мне не миновать беды.
-Мухаммад, ты смотрел на другую женщину.
Кажется, что кто-то скомкал мою душу.
-Это харам, - она устало сняла очки и потёрла переносицу.
-Тазиме… свет моей души… - мне сложно было подбирать слова, потому что недоброе предчувствие сжало моё горло. - Я бы никогда…
На самом деле, она права. Я не мог оторвать взгляд от посла Тигростана. Я запомнил её имя - Кутуф.
-Я вижу ложь в твоих глазах, поэтому вынуждена тебе сказать… Талак, талак, талак…
Каждое слово стало ударом в поддых. Оправдываться и сопротивляться бесполезно.
-Но я милостива к тебе, - Тазиме положила руку мне на щёку. - Я не сдам тебя в тюрьму или монастырь. Я просто поставлю тебя на площади Кызылай. Если в течение часа никто не заберёт, тогда будешь сидеть за свой грех в тюрьме.
Когда-то площадь в Анкаре была символом свободы. Сейчас же на ней выставляют надоевших мужей, наложников, иногда сыновей. Тазиме положила мне руку на плечо, заставляя встать на колени. Я просто уставился в брусчатку. Таков обычай… Если прохожая предложит за меня деньги, меня отдадут ей, как вещь. Я уже отчаялся и начал представлять себе жизнь за решёткой. Наверное, это лучше, чем женщина, которая может сломать тебе жизнь и нос впридачу.
-Не видно лица, - напротив меня остановились красные сандали.
Тазиме толкнула меня, заставляя поднять взгляд.
-Глаза красивые, - сверху на меня смотрела женщина с двумя подбородками. - Но нос немного перекошен. Да и выставляют на Кызылай обычно неверных. Поэтому я дам пятьсот лир.
-Тысячу! - бывшая жена торговалась за меня, будто за быка.
-Шесть сотен…
Жаркий спор оборвала короткая фраза:
-Я дам тысячу.
Тазиме переключилась на новую покупательницу. У неё были чёрные лаковые туфли. Я разглядывал своё вытянутое отражение в них, пока женщины беседовали. Вторая претендентка Тазиме понравилась больше. Поэтому они ударили по рукам. Я шёл следом за фигурой в чёрном балахоне сквозь шум площади моего позора, пытался представить, что меня сразу ждёт в доме новой госпожи. За дверью, на которой потрескалась зелёная краска, женщина всё равно не стала снимать капюшон, закрывавший её лицо. Не зная, что делать в таких ситуациях, я встал на колени. В любом случае, я был не мужем и не наложником. Я был просто вещью.
-Посмотри на меня… пожалуйста…
Её голос звучал так мягко, что у меня не было сил противиться. Взглянув на женщину, я обмер. Это былп Кутуф. Только потом я вспомнил, что нужно поцеловать подол своей хозяйки.
-Не надо! - Кутуф отняла у меня край юбки. - Он волочился по земле… Лучше скажи, как тебя зовут.
-Муха… Мухаммад…
-Меня - Кутуф…
-Я знаю. Вы - посол из Тигростана.
-А ты был мужем Тазиме? Это же ты был на приёме?
Слова застряли в моём горле, поэтому я просто кивнул.
- Встань же…
Кутуф досадливо нахмурилась на то, что я покорно продолжал стоять на коленях.
-Забудь позы раба, пожалуйста… ты свободен, я тебя отпускаю.
-Нет…
-Тебя поэтому выставили на площади? За упрямство?
-Нет, я допустил харам…
Она пожала плечами, отвела меня в гостевую комнату, чтобы я отдохнул. Но я не смог уснуть. Моя память услужливо несколько раз мне прокрутила мою сцену спасения. Только на втором часу своих мучений я закрыл глаза и провалился в тёмный погреб без снов.
-Можно хотя бы поцеловать вашу руку?
Утром я отправился на кухню, но там уже хозяйничала Кутуф. Я же захотел хоть как-то потушить пожар своего безумия - хоть как-то соприкоснуться с женщиной, от которой не мог отвести глаз.
-Ладно… хорошо…
Она подала мне свои длинные пальчики. Они пахли жасмином. Мне после поцелуя было тяжело расстаться с тёплой рукой. Я прижимал её ко лбу слишком долго, и Кутуф сама сделала лёгкий рывок на себя.
-Будешь фатаер?
-Да.
Пирожок оказался очень горячим, он пах шпинатом и новой жизнью.


3


На следующее утро Кутуф повела меня в магазин одежды, придирчиво выбрала мне несколько рубашек и ещё пару брюк.
-Жаль, что на площади не выставляют мужей сразу с гардеробом, - подмигнула хозяйка магазина.
В тот момент я понял, что на её ногах - те самые красные сандали с замысловатым узором. Моя спутница машинально попыталась заслонить собой меня, но тщетно, потому что она была слишком хрупкая.
-Просто посчитайте без лишних выводов, - но голос её звенел сталью.
Потом я полдня ждал женщину в её съёмном домике с зелёной дверью. Наконец, посол принесла добрые вести.
-Собирай вещи, пожалуйста, - попросила она. - Я раздобыла билеты на поезд до Тигростана.
Мы оказались наедине в пустом купе. Чтобы не таращиться на спутницу слишком навязчиво, я где-то час рассматривал виды из окна.
-Очень увлекательно, - в интонациях Кутуф пробежали искры иронии. - Но надо поужинать, а потом - время сна.
Первые сутки в апартаментах посла я не чувствовал себя таким безоружным. Я готовил ей обед, помогал снимать плащ и ботинки. А сейчас всё делают проводники. Поэтому я ощутил себя бесполезной, сломанной вещью.
-Я отдам вам долг за всё, - прошептал я, изучая свою тарелку.
На мою руку осторожно легли её пальцы.
-Это хорошо, что ты хочешь быть независимым, ты молодец, но тебе нужно ещё к психологу.
-Нет, всё в порядке…
 Когда же в купе нашем воцарились тьма и тишина, я отдался течению своих беспокойных мыслей. Вихрь событий слишком сильно закрутился, не оставив мне шансов на то, чтобы понять, как жить дальше.
-Ты знаешь фарси? Ну или арабский? - нарушила мечтательное молчание Кутуф.
Я вгляделся в её очертания на противоположном конце купе.
-Знаю арабский.
-Отлично, потому что на турецком у нас не разговаривают.
-Я постараюсь выучить фарси.
Помолчав ещё несколько минут, женщина привстала.
-Расскажи, что с тобой сделала Тазиме.
От знакомого имени у меня засосало под ложечкой. Прошло всего три дня, а кажется, что мой позорный брак остался в прошлой жизни, в другой вселенной.
-Просто я думаю, что хорошая жена не будет выставлять на продажу своего мужа, - добавила после паузы Кутуф.
-Не знаю, - стыд распирает мне глотку и мешает говорить чётко. - Мне кажется, так у многих…
Она пересаживается ко мне на постель. Внутри меня разгорается ревущий пожар волнения.
-Я пока не могу… сказать…
Каждый раз, когда Тазиме считала, что я сделал что-то неправильно, она бралась за ремень. В первый раз я ничего не успел сообразить. Потом винил себя, считал, что, действительно, заслужил. Но со временем пришло понимание, что я просто вещь для министра иностранных дел. Я не должен мешать, спрашивать лишнее. Моя обязанность - беспрекословно повиноваться. И скорлупа молчания стала моей хлипкой защитой от жесткости женщины, извращённой властью.
-Но тебе придётся рано или поздно выйти из своего укрытия и вскрыть чирья обид и страданий, - мне тогда показалось, что Кутуф прочла мои мысли.
В Эр-Зияди было не так многолюдно и шумно, как в Анкаре. Женщина привела меня в квартиру в самом центре столицы своей страны.
-Мне нужно на приём к королеве, - она деловито выдала мне стопку из полотенец и постельного белья. - Вон там твоя комната. Прости, я очень тороплюсь.
В ожидании Кутуф я затеял уборку, потому что в незнакомом жилье стоял странный запах, такого я никогда не слышал. Мне показалось, что это признак сырости или затхлости. Но на самом деле, в комнатах из самого страшного был только толстый слой пыли под кроватями. А под шкафом в спальне, которую выделили мне, я заметил шелестящий свёрток. Внутри пожелтевшей бумаги оказался целый букет из неизвестных мне цветов. Я их разглядывал очень долго, но так и не понял, что это. И благоразумно решил положить свёрток обратно. В конце концов, это не моя территория, я не имею права заглядывать во все углы. Потом мне стало страшно, что Кутуф меня может возненавидеть за то, что самовольно устроил уборку. Я встретил её, как полагается, на пороге. Забрал большой пакет.
-Зачем вы несли сами тяжести? - её кладь была слишком тяжёлой.
-Это продукты.
За ужином женщина изучала моё лицо, будто бы увидела его впервые.
-Что тебя заставило пойти в мужья этой странной Тазиме? - в чайных глазах промелькнули искры.
-Она предложила калым моим сёстрам.
Кутуф откинулась на спинку дивана, снова пронзила меня испытующим взглядом.
-У тебя нос немного скошен, так и было?
-Нет… Однажды она попала пряжкой ремня мне по лицу.
-Понятно, - вздохнула женщина. - Мухаммад, у меня сейчас два варианта. Оставить тебя здесь и взять с тебя обещание посещать психолога… Или взять с собой в Марокко. Мне срочно нужно туда. Я еду завтра утром.
-Возьмите меня с собой, я буду полезен.
Посол Тигростана задумалась на несколько минут, перебирая браслет из полосатых камней на запястье. Я же решил не маячить перед глазами - занялся грязной посудой. Внутри меня же выли песчаные бури волнения. Я никак не мог остаться один в незнакомом городе. Я хотел идти следом за той, что выкупила меня.
-На сколько вам нужно в Марокко? - я придумал железный аргумент.
-На несколько недель.
-Я найду там работу, буду отдавать вам постепенно свой долг. И потом вам нужен кто-то, кто будет следить за порядком.
Кутуф молча выслушала мои доводы. Она налила сама себе чай и нырнула в реку размышлений. Я же стоял у раковины всё это время, боясь спугнуть решение в мою пользу.
-Если ты думаешь, что ты раб, то ты ошибаешься, - наконец, женщина ожила. - Я не держу тебя. Мы закроем все твои отметки на руках, сделаем паспорт свободного мужчины. Ты привык быть строкой в документах матери, потом жены. Но так не должно быть.
Кутуф встала, подошла слишком близко, провела пальцем по моему шраму на носу.
-Нет… дело не в моих привычках, - волнение пыталось задушить меня железной рукой, но я боролся из последних сил. - Я хочу отблагодарить вас за благородство, милостивая Кутуф.
-Я выкупила уже человек десять, ещё двоих выкрала, - сложно было поверить в слова хрупкой и отчаянной женщины. - Ещё никто не хотел продолжать кому-то принадлежать.
-Если вас это успокоит, я не хочу вам принадлежать. Я хочу вернуть долг.
Я боялся, что расползающаяся краска смущения по моим щекам выдаст что-то особенное, что-то, что может удивить или разозлить Кутуф.
-Тогда без глупостей, - она протянула мне руку. - А то трое из спасённых мной думали, что хороший способ вернуть долг - это постель. Но мне это не нужно.
Я поцеловал её нежные пальцы и приложил их ко лбу.
-Я думала, мы пожмём друг другу руки… - вздохнула женщина.
-Что? - я с трудом поднял на неё глаза.
-Пожмём. Это вот так делается…
Посол энергично затрясла мою ладонь в своей. Да, я читал про этот элемент этикета в учебниках.
-Это значит, что мы договорились.
-Так делают люди одного пола…
-Так делают равные партнёры.
Я решил лишний раз не перечить, просто коротко кивнул, как всегда делал эти проклятые семь лет.


4


В столице Марокко мы с Кутуф потерялись среди белых сияющих стен, синих узоров и ярких всполохов. Женщина тайком провела меня сквозь ураган местного карнавала в тесную и тихую каморку, пропитанную запахами кардамона, куркумы и шафрана.
-Милостивая Кутуф, - пожилой марокканец коротко поклонился женщине. - Благодарю, что быстро откликнулись.
-Здравствуйте, Вала. Вам тоже придётся немного помочь. Моему другу нужен паспорт.
-Конечно!
Они оставили меня в коморке, сами же вышли, оставив мне порыв свежего воздуха, который ворвался через дверь. В Рабате было очень ветренно, из маленького окошка я видел волны, стиснутые красными зданиями. Они были похожи на мои мысли, замкнутые в черепной коробке. Когда Кутуф и Вала вернулись, я различил несколько слов на французском. Они обсуждали голубую розу.
-Нам пора, - посол Тигростана кивнула мне на дверь.
На улице она сама взяла меня за руку, заставив смущение пробежать по моему телу электрическим током. В домике на отшибе столицы не было окон на море, но я отчётливо слышал его песню в своей голове. В гостиной стояли два кресла, стол, телевизор. В столовой красовались стулья из Ушедшей Эпохи из настоящего дерева. В спальне раскинулась широкая кровать, с гобелена на меня смотрели жёлтыми глазищами индийские тигры.
-Я буду спать на полу, - я прекрасно запомнил интонацию и взгляд Кутуф, когда она рассказывала про тех, кто хотел разделить с ней постель.
Меньше всего мне хотелось вызвать у неё такое же отвращение.
-Спасибо, - в награду я получил милую улыбку.
Я вспоминал её полночи, пока не мог уснуть, слушая дыхание женщины, взявшей меня с собой. Днём она попросила сходить на рынок, купить продукты, приготовить что-нибудь. На шумном базаре я ощутил себя маленькой щепкой, подхваченной течением океана. Удивительно, каким я стал в заточении в покоях Тазиме в Анкаре. Но от отца-турка мне достались не только голубые глаза, но и умение торговаться. Пройдя пару рядов, я освоился, меня не сбило даже их особенное произношение на арабском, с помощью жестов я выторговал свежие овощи по хорошей цене. Наверное, я смог бы встать за прилавок. Эта мысль понравилась мне. Но я и не успел бы найти себе работу…Вечером, после ужина, в дверь постучали. За ней оказались двое полицейских.
-Мы вынуждены вас побеспокоить, - мужчины учтиво показали свои удостоверения. - Приносим свои извинения.
Хозяйка пропустила их внутрь. Незваные гости отправились в путешествие по комнатам. По их рассказу я понял, что того самого Валу в каморке застали за продажей запретных трав. Соседи старика рассказали, что видели Кутуф и меня.
-Вы же заходили к алхимику? - в вопросе больше утвердительной интонации. - Он, конечно, не сказал, что вы у него забыли…
Полицейские медлили, видимо, осознавая, что находятся на территории посла Тигростана. Кутуф тоже старалась выдерживать спокойные паузы для раздумий. В конце концов, может разразиться международный скандал.
-В Тигростане цветы не запрещены в виде лекарства, - она пожала плечами.
-Мне нужен был очень редкий цветок, - я решил оттянуть внимание на себя.
Кутуф обеспокоенно взглянула на меня, едва заметно покачала головой. Но было поздно. Если заберут её на допрос - это скандал между двумя странами. Если попаду в участок я - женщина будет свободна, никаких проблем не будет.
-Милостивая Кутуф просто согласилась меня сопроводить, потому что я не местный.
-И что же вы купили? - один полицейский достал наручники.
Второй начал обыскивать шкафы.
-Голубую розу, - это всё, что мне пришло в голову.
-В любом случае вы пойдёте с нами, - первый правоохранитель защёлкнул у меня на руках браслеты.
-Позвольте вмешаться, - начала было Кутуф.
-Сейчас мы должны задержать господина… - второй отвлёкся от поисков и выразительно взглянул на меня.
-Меня зовут Мухаммад Чакир.
-Все возражения вы передадите с адвокатом, - кивнул державший меня мужчина.
В камере, пропахшей сыростью и безнадежностью, я лёг на лавку. Всё же на полу в доме посла намного было уютнее. Я провалился в сон практически сразу. Моё сознание услужливо прокрутило мне фарш из впечатлений от прошедшего дня. Почему-то мы с Кутуф ехали на колесе обозрения, потом наша кабинка сорвалась, но мы не упали - просто сразу оказались в тюрьме.
-Я иду за тобой, - спокойно мне сообщила женщина.
-Не рискуйте собой, ваша свобода и жизнь важнее, - возразил я.
Проснулся я от внезапного поцелуя в грёзах. Полдня меня не отпускали впечатления от этого ощущения фейерверка внутри.
-Мухаммад Чакир, на выход, - вместо обеда мне принесли добрые вести.
Полицейский отпер камеру, не стал мне заламывать руки за спину. В участке меня ждала причина моего сумасшедшего сна. Вместе с ней стоял высокий мужчина, он высокомерно смерил меня своими чёрными глазами.
-Спасибо, что не допустили международного скандала, - незнакомец пожал руку полицейскому.
На улице он был уже не так уверен в себе, моя спасительница отдала ему чёрный конверт.
-Спасибо, милостивая Кутуф, - мужчина проговорил вполголоса.
-И нужно предупредить всех в Марокко. Я поеду в Касабланку.
-Я буду завтра в Марракеше.
Нас ждало снова купе, уставшее от неизмеримого количества пассажиров, проехавших через Север Африки.
-Спасибо, - чайные глаза напротив впервые за все эти дни излучали тепло.
Я смущённо пожал плечами, что-то пробормотал про долг.
-Нет, ты не должен был рисковать собой. За это и спасибо.
В Касабланке алхимиком оказался красивый белокожий мужчина, видимо, не уроженец знойной страны.
-Милостивая Кутуф, - он поцеловал её руку.
Я сидел в углу, стараясь не мешать их переговорам. Ревность огненным мечом разрубала моё сердце. Мне казалось, что с таким элегантным иностранцем у недостижимой женщины может быть роман. Он же пару раз взглянул на меня с подобием жалости на лице. Потом подошёл и намазал мои руки травами, от которых меня проняло огнём ещё сильнее, чем ревность.
-Главное - не снимать повязку несколько часов, - сообщил алхимик, заматывая мои ладони. - Потом промойте тёплой водой и делайте компрессы с чёрным подорожником.
-Спасибо, Ганс, - Кутуф всё же вела себя подчёркнуто вежливо.
-Паспорт есть только на имя Надима Алами.
-Лишь бы скорее, - Кутуф выложила две пачки, из которых просыпалась травяная труха. - И берегите себя, пожалуйста…
Под чужим именем я проехал с Кутуф ещё несколько городов. В Тарфае женщина огорошила меня… Нет, сначала она долго следила за тем, как я накрываю на стол. Потом наполовину опустошила свою тарелку. Только после этого я услышал новость, которая пронзила меня насквозь:
-Ты останешься здесь. Здесь безопасно. Я помогу найти работу.
Я следил за её спокойным лицом несколько минут, не находя слов, чтобы выразить свой протест. В конце концов, у меня вырвалось:
-Я не хочу.
Настала её очередь замереть и обдумывать свой ответ.
-Сейчас стоит вопрос твоей безопасности, - этот аргумент меня нисколько не смутил.
-Нет, я не смогу быть отдельно от вас. Вам нужен помощник. Почему им не могу быть я?
Ужин доедали мы молча. Сон не приходил ко мне всю ночь. Не давала покоя мысль: женщина, от которой я не могу оторвать взгляда, никогда не подпустит меня близко. "Я буду самым лучшим и надёжным помощником", - поклялся я.
-Я подумала.
Эта фраза заставила меня утром уронить ковш с рисом в мойку.
-Мы едем дальше вместе.
-Спасибо! - у меня не хватило сил удержать волну эмоций.
Я снова приложил её руку к губам и ко лбу.
-Но со мной будет слишком много путешествий и проблем.
-Главное, что я буду рядом.
Возможно, неосторожная фраза возмутила женщину, но я не решился взглянуть в её лицо.


5

Возможно, на меня повлияло наше общее приключение длиной с половину Марокко. Но я продолжил следить за Кутуф украдкой. Она двигалась всегда плавно, осторожно, выдавая в себе искусную танцовщицу. Часто несколько непослушных прядей падали ей на лицо, женщина старалась убрать их за ухо, поворачивая руку так, что было видно её нежное запястье.
-Странно, уважаемая Кутуф, сначала заводить наложника, а потом думать о мужьях.
Она взяла меня с собой на переговоры в Тигростане. Мужчина пожелал остаться в красной матовой маске. Но его голос звучал с насмешкой, которая тянулась ко мне колючками, готовыми уязвить. Я пожалел, что снял свой чёрный заслон.
-Мне очень сильно понравился Мухаммад, - моя спутница будто бы захотела подразнить мужчину.
Поторговавшись насчёт стоимости шалфея и мать-и-мачехи, незнакомец и Кутуф ударил  по рукам. Потом мужчина спросил:
-Вы позволите?
Она подала руку, чтобы незнакомец приложил её ко лбу. На выходе он остановил меня.
-Ничего в тебе нет, кроме этих глаз, - торговец хотел бы держать свой голос в тисках, но всё равно интонации выдали его злость и ревность. - Поэтому ты просто наложник. Выходят замуж за равных.
Я горько усмехнулся, потому что был в браке, не будучи равным.
-Ты просто вещь! - незнакомец рассердился ещё сильнее.
За ужином я не удержался и спросил:
-А кто это был?
-Это Юсуф, - коротко отрезала Кутуф. - Он когда-то сватался ко мне… Но моё сердце уже было занято.
Мои дни в Тигростане были окрашены в тёмные краски тайны и мучений в попытках разгадать её. Кем занято сердце удивительной женщины? В один из вечеров она слишком долго смотрела на бутылку вина.
-Вам налить? - конечно, я догадался, что она хочет бокал.
-Да, давай.
Она смешно покраснела в тон напитку после бокала. На мой вопрос, хочет ли она ещё, отрицательно помотала головой. Я отвернулся, чтобы мыть грязную посуду, и вдруг различил слово, которое прошептала Кутуф:
-Азиз…
Королевское имя. Наверное, этот мужчина невероятно красив, раз моя спутница так трепетно хранит верность сердца. Гиря ревности к незнакомцу повисла на моей шее, мешая дышать и даже думать. Жить с нелюбимой женой - огромная ноша… Но делить кров с той, в которую влюбляешься всё сильнее, и знать, что она не ответит взаимностью - невыносимое испытание.
-Вы что-то сказали? - и всё равно моя душа сумасшедшим мотыльком стремилась попасть в огонь тайны Кутуф.
-Нет, ничего.
Когда же посол собралась в поездку, я пристал к ней с просьбой взять и меня.
-Тебе туда нельзя, - она даже не подняла на меня взгляд.
Кутуф была занята складыванием вещей в сумку.
-Я пригожусь, - я не хотел отступать.
-У меня там большие планы. Выкупить нескольких несчастных на невольничьем рынке, - её интонация стала жёстче.
-Я помогу всем, чем могу, - но меня было не остановить.
Моё сердце так колотилось в груди, будто хотело выскочить наружу. Женщина слишком резко и громко застегнула молнию на сумке.
-Понимаешь, это не просто поездка в другую страну, - Кутуф с трудом удержала возмущение. - Я отправляюсь в Судан. Сейчас там очень неспокойно.
-Поэтому рядом нужен помощник. Я, например.
-Для меня ты не только помощник, но ещё и помеха, - вздохнула женщина. - Я же не смогу бросить тебя, если случится что-то такое…
Для меня эти простые слова значили многое. Я хотел бы обмануть сам себя и увидеть особенное тепло в её пристальном взгляде.
-Ты думаешь, что я смотрю в твои глаза, - продолжила моя главная и единственная. - Но на самом деле, я смотрю в глаза собственной смерти.
Я обмер и не знал, что ответить. Только рефлекторно покачал головой.
-Клянусь, я не буду обузой, - мой язык сказал всё за меня.
Мне не хотелось расставаться с Кутуф. Поэтому путешествие в страну беспощадного солнца и жестоких обычаев мне не показалось чем-то опасным. Но уже на рынке я с трудом мог держать себя в руках, потому что увиденное потрясло меня сильнее, чем побои от Тазиме. На пятачок вытолкали трёх юношей. Им от силы было лет семнадцать. У одного на груди была огромная кровавая повязка, у второго синие гематомы расплылись на предплечьях, третий на вид был цел и здоров. Они сбились в одну кучу, будто пытаясь противостоять пошлым присвистываниям и комментариям покупательниц.
-Кажется, это не здешние, - одна из пожилых женщин особенно оживилась.
-Двое - итальянцы, один - испанец, - любезным тоном ответила хозяйка рабов. - Начальная цена за каждого - тысяча фунтов.
-На лицо-то они красивы, - заметила активная покупательница, - но я не знаю другие параметры.
Кутуф успела подойти к продавщице, но один из слуг этой рабовладелицы уже услужливо сорвал набедренную повязку с одного из юнцов. Тот густо покраснел. К нему подскочила другая старуха, веселясь и что-то крича на испанском.
-К сожалению, дорогие дамы, все три лота проданы, - ответила хозяйка.
-Мухаммад, - вырвала меня из оцепенения Кутуф.
Я помог парнишке надеть повязку снова, пока женщина отсчитывала шесть тысяч фунтов. В нашем укрытии юноши предпочли забиться в дальний угол. Моя же спутница села чуть поодаль и долго что-то говорила им на итальянском, потом на испанском. Её монолог длился где-то час, пока бывшие рабы не начали отвечать. В один момент Кутуф накрыла лицо рукой, по дрожащим плечам я понял, что она узнала нечто ужасное. Я принёс ей воды.
-Луку и Риккардо продала их родная мать, - прошептала устало Кутуф. - Уго выкрали, пообещав хорошую работу.
Эти слова погрузили меня снова в тину тяжёлых раздумий. Я двигался автоматически, сходил в магазин за нужной одеждой, приготовил нам всем ужин, помог юношам обустроиться на ночлег. Сам я лёг в проходной комнате на жёсткую тахту. И примерно в полночь меня разбудил тревожный скрип половиц. Один из итальянцев крался к двери, за которой уже спала Кутуф. Я приготовился к любому развитию событий, положив под подушку пистолет. В тот момент мне оставалось только осторожно снять его с предохранителя. Юноша робко постучался, на удивление, женщина не спала, она запустила его. Пришлось красться и мне, приготовив оружие к стрельбе.
-Ангел, вы ангел… - молодой человек говорил это на ломаном арабском языке. - И всё равно… скажите, что мне сделать?
-Нет, Риккардо, ты и твой брат ничего не должны… - она, как всегда, звучала сочувственно.
-Но вы отдали много…
-Человеческая жизнь бесценна. Пожалуйста, иди спать. Завтра нас ждёт очень тяжёлый день.
Я успел вовремя ретироваться на ехидно скрипнувшую тахту. Утром Уго проснулся раньше всех и принялся готовить завтрак. Когда на тесную кухню вошла Кутуф, все трое почтительно встали. Следя за ними, я крутил в голове мысль, что, возможно, этой отчаянной женщине нужно больше таких благодарных помощников.


6

Дальше нам нужно было прошить иглой поезда заброшенные территории, которые часто зовут пустыней, но не из-за песка, а из-за опасностей, которые могут поджидать ничего не подозревающих пассажиров. По совету Кутуф я сразу снял пистолет с предохранителя, периодически клал руку в карман, чтобы ощутить рукоятку и даже пофантазировать, как быстро достаю оружие и стреляю. Но дорога проходила спокойно. Не считая того, что Уго то и дело вскакивал от резких звуков, испуганно смотрел в окно: его похитили именно из поезда. Гроза внезапно разыгралась на границе. Пока военные досматривали багаж, с двух сторон к станции со свистом и улюлюканьем приехали они - пираты пустыни, о которых мне очень долго и выразительно рассказывала Кутуф. Они открыли стрельбу, чтобы напугать, наверное. Сразу же получили ответ от пограничников. Всё это действо смешалось в один огненный и кровавый вихрь. Наши опекаемые чуть было не поддались панике, но посол Тигростана вцепилась Риккардо в шиворот, Луку успела ухватить за руку.
-Нам нужно укрытие! - её короткая команда стала светом маяка в море страха.
Мы спрятались за угол павильона. Вдруг какая-то неведомая мне сила толкнула меня к Кутуф. Ничего не успев сообразить, я закрыл её, потом ощутил, как огонь преисподней раздирает мою лопатку.
-Мухаммад… - её зрачки испуганно расширились.
-Простите…
-Вот здесь ещё… - крик одного из пиратов отвлёк меня от боли.
Я выстрелил ему в ухо, дикарь покачнулся, забулькал, упал тяжёлым мешком к моим ногам. К нам подбегали ещё двое бандитов. Одному я попал в горло, другому - в щёку. Только после этого по смолкнувшему хаосу я понял, что бой закончился. Пираты были вынуждены отступить.
-У тебя пуля застряла, - опомнилась Кутуф.
Я кивнул, стискивая зубы, чтобы не показывать, как мне больно. В очереди к единственному медику в поезде женщина сама продезинфицировала рану. Я рефлекторно опустил голову ей на плечо.
-Потерпи немного, - мне казалось, что меня гладит голос этой смелой и доброй женщины.
На самом деле, она сочувственно опустила горячую руку мне между лопаток.
-Моя главная и единственная, - вырвался у меня предательский шёпот.
Она не стала переспрашивать, что-то отвечать, хотя мне показалось, что Кутуф всё отчётливо услышала. Женщина осталась со мной в санитарном купе, помогла врачу вытащить пулю и зашить рану. Мне подвязали руку, чтобы я не напрягал лопатку, выдали пригоршню таблеток. В дороге Кутуф постоянно интересовалась моим самочувствием, следила за приёмом антибиотиков. Я прекрасно понимал, что она добра ко мне, как и ко всем. Я понимал это умом. А душой утопал всё глубже в её чайных глазах.
-Мы призадержимся в Ливии, - сказала она на общем ужине. - Всем нужно отдохнуть. Особенно Мухаммаду.
Перед сном она ласковыми прикосновениями наложила мне на лопатку бинты с чёрной мазью.
-Прости, что наговорила тебе глупостей перед поездкой, - проговорила моя главная и единственная после минутного молчания.
-Что смотришь своей смерти в глаза?
Сначала я ответил, потом сообразил, что как-то резко перешёл на "ты". Но Кутуф будто бы и не заметила этого.
-Да… это было слишком резко, - её длинные пальцы так мягко разглаживал на моей спине пластыри, что я замер от смущения и нежности.
-Это было очень поэтично… - с трудом выдавил я из себя. - И если так подумать… глядя в твои глаза, я тоже смотрю своей погибели в лицо…
Я обернулся на неё, румянец едва коснулся щёк Кутуф. Я упал в бездонное озеро борьбы сердца и разума. Твёрдая логика уверяла, что я просто смутил женщину своей мечты. А душа не хотела слушать, она считала, что у меня есть шанс, пусть даже и маленький…
-Добрая Кутуф, - сонное утро было прервано робким стуком Уго. - Что вы будете на завтрак?
Мы остановились в старом доме на окраине Триполи. Уже в семь из моего окна веяло навязчивым солнечным теплом. Очень скоро оно превратится в беспощадный жар.
-Это блюдо называется катаеф, - откликнулась Кутуф.
Через десять минут я заставил себя встать и проследовать на кухню. Моя главная и единственная объясняла на испанском юноше рецепт. Они вместе замешали тесто, Уго принялся жарить блины.
-Катаеф… что-то знакомое, - пробормотал я.
-Блины с начинкой, - женщина даже не повернулась на меня.
Ревность царапнула моё сердце, потому что моя мечта слишком тепло разговаривала с парнем, несколько раз их руки соприкоснулись. В тот момент моё сердце было вынуждено признать ошибку. У меня, скорее всего, нет шансов. Наконец, Кутуф отвлеклась от ученика и решила проверить мою повязку.
-На мне всё заживает очень быстро, - я попытался спрятать своё волнение.
-Всё равно надо сменить бинт на сухой…
Когда мне лечили повреждения от наказаний Тазиме, снятие пластырей казалось дополнительным мучением. В любимых руках же я не чувствовал боли. Потом мне пришлось встряхнуть свою глупую душу и напомнить самому себе, что Кутуф не нужен никто. Она сама так сказала. Но как же тяжело держать в узде свои эмоции, особенно, когда они подпитываются романтикой моря. Когда моя рана затянулась, мы сели на пароход. На фоне солнечных бликов на волнах Кутуф была для меня ослепительнее всех светил вселенной. Она стояла полубоком и о чём-то напряжённо думала.
-А обратно мы снова поедем через Судан? - мне очень хотелось отвлечь её.
-Если тебе понравилось, то давай, - хихикнула моя главная и единственная.
-Нет, эту страну я оцениваю на четыре из десяти.
-Тогда мы побудем в Италии пару дней, поможем молодым людям, - я любовался её утончённым и живым лицом. - А потом сядем на лайнер, который идёт в Османию.
Название моей родины чиркнуло по моему сердцу.
-Нет, ну, выйдем мы на берегу Тигростана. Обычно лайнеры останавливаются в Тартусе.
-Ты придумала чудесный маршрут, - я хотел поцеловать её руку, но не знал, как сделать это ненавязчиво. - Но если нужно в Османию… или даже в ад… я готов.
-Спасибо.
Кутуф сама подала мне свою кисть, заставив мою душу закружиться в вихре волнения.


7


После истории в Судане взгляд чайных глаз, обращённых на меня, стал теплее. Кутуф перестала оставлять меня дома или в номерах в других странах. Мы проехали с ней все Эмираты. Послу Тигростана нужно было найти союзников в случае войны с Францией, которая последние несколько лет предъявляла претензии стране Кутуф.
-Уважаемая посланница Тигростана, тигровая лилия, - вельможа от королевы Западных Эмиратов Джабиры склонился в слишком низком поклоне, - вас приглашают на закрытый приём.
-Благодарю, - она подала руку.
Мужчина теперь поклонился не так старательно, но прислонил лоб к её ладони.
-Я могу взять с собой своего… жениха?
Одно желание не бросать меня одного значило для меня так много…
-Нет, будут только женщины.
Кутуф долго колебалась, нервно перебирая страницы старинной книги. Потом громко захлопнула её.
-Прости, Мухаммад… Тебе придётся побыть одному.
Женщина так проникновенно посмотрела, что я понял: она чувствует себя неловко.
-Я буду ждать тебя рядом с дворцом.
Я проводил мою главную и единственную к владениям королевы. Потом нашёл милую чайхану, где устроился в обществе учебника фарси.
-Привет…
Незнакомый голос растянул короткое слово на несколько секунд. За это время я успел поднять голову и понять, что надо мной стояла девушка со смоляной копной волос.
-Меня зовут Вугуд.
Девушка смело подала мне руку. Я оказался на распутье. С одной стороны, нельзя касаться незнакомок. С другой стороны, нельзя отказывать женщинам…
-Меня зовут Мухаммад, - я встал и поклонился ей по пояс. - Я из Тигростана. Я принадлежу тигровой лилии Кутуф.
- У тебя нет ни одной метки, - она кивнула на мои руки.
-Я жених… - эта фраза должна была стать моим щитом.
-Ну, ещё не супруг, - засмеялась Вугуд.
По недобрым огонькам в её глазах было прекрасно понятно: я попал на шахматное поле, где каждое слово - это шаг в сложной партии.
-Если ты говоришь правду, то твоя невеста сейчас на приёме у моей тёти.
Я попал в патовое положение. Не знал, как выйти из него вежливо, чтобы не подставить Кутуф под нож недовольства королевской семьи.
-Истинный мужчина всегда предложит даме сесть, - Вугуд чувствовала, что выигрывает эту партию.
Она по-хозяйски села за мой стол.
-Я тороплюсь… Простите…
Всё это слишком сильно напоминало мне мой брак с Тазиме. Меня никогда не спрашивали, просто делали то, что хотели. Племянница королевы схватила меня за руку, вызвав внутри меня волну паники. Её дополнило фантомное ощущение из прошлого, будто меня снова хлестнули ремнём по лицу, будто снова хрустнул хрящ моего носа, будто я снова превратился в безвольную вещь в руках женщины.
-Тебя нельзя оставить одного и на пару часов…
Голос Кутуф прозвучал для меня гимном спасению. Вугуд отпустила меня и встала навстречу послу.
-Это мой мужчина, - моя главная и единственная говорила уверенно и спокойно. - Вы имеете к нему какие-то притязания?
-Может, он и жених, но это ещё не значит ничего, - зазвенела вызовом племянница королевы.
-Для меня значит, потому что я выполняю свои обязательства.
Кутуф взяла меня за руку, вселяя надежду на лучшее. Она подчёркнуто вежливо раскланялись с Вугуд. Мы пошли прочь, ускоряя шаг за каждым поворотом огромного проспекта.
-Ох… прости, что долго…
В номере Кутуф прислонилась к стене. Только тогда я понял, что она пьяна. Моя главная и единственная попыталась разуться и чуть не упала - я успел поймать её.
-Не надо, я сама!
Я усадил женщину на пуфик, впервые сам её разул. В тот момент я узнал, для чего все эти правила заботы о жене. Когда всё делаешь для той, что ненавидишь, это выглядит обслуживанием. Когда помогаешь попасть в тапки ногами любимой, это просто забота.
-Вино из плодов, а не из винограда, всегда на меня дурно влияет, - зачем-то оправдывалась Кутуф. - И если честно, я не думала, что закрытый приём - это пьянство.
-Ничего страшного, тебе нужно хорошо выспаться.
-Нет, я должна составить ещё письмо, чтобы отправить его первой завтрашней почтой…
Я сидел рядом и не знал, как помочь послу, которая пыталась совладать со своей дрожащей рукой.
-Хочешь, я попрошу кофе? - моё предложение вызвало у неё улыбку просветления.
Когда я вернулся с горячим напитком, Кутуф сидела, откинувшись на кресле. От моего прикосновения, она сладко потянулась.
-Спасибо большое…
В тот момент наедине с моей мечтой я не выдержал и спросил:
-Ты не боишься, что все заметят…
-Что?
Она отпила кофе, звякнула чашкой о блюдце.
-Ты представляешь Тигростан, все знают, кто ты… И в то же время ты продаёшь травы…
-Ну, зарплаты посла не хватит, чтобы выкупить, как можно больше несчастных мужей и сыновей, - Кутуф посмотрела на меня, склонив голову на бок.
-А тогда…
-Если ты хочешь спросить, зачем я выкупаю людей, - женщина отставила кофе, - то я и так отвечу… У меня было четыре брата. Всех будто бы и не в мужья отдали - продали в рабство. А ведь они такие же люди… С эмоциями, чувствами, желаниями. И потом… у меня был… то есть он и есть… один знакомый… он тоже не может выбрать свой жизненный путь.
Я следил за тем, как её лицо медленно краснело, потом моя главная и единственная взяла себя в руки, её лицо снова побледнело.
-Да большинство мужчин не может выбрать, - проговорила она. - Ты, например, точно не хотел быть мужем жестокой женщины, которая тебя била. Ведь так?
Я кивнул.
-Кто-то должен сделать хоть что-то… То, что я выкупаю… Этого мало.
-Для меня немало, - всё, что я смог сказать в ответ.
В тот момент я видел настоящую Кутуф - женщину, которая пытается скрыть свои эмоции, но их можно было считать по неловким жестам и взглядам.
-Первый, кого я выкупила, был из Иордании, - кажется, она решила исповедаться передо мной. - Это случилось спонтанно. Просто я увидела, как женщина на улице на глазах у всех бьёт мужчину. Я попыталась встать на его защиту, выяснилось, что это её муж. И я предложила ей калым - всё, что было у меня в кошельке. Беднягу звали Диас. Он меня боялся первые сутки, не разговаривал со мной. На второй день пришёл… И предложил себя. Диас не так меня понял. Многие мужчины не так понимают. Они думают, что должны любой женщине по умолчанию. Это не так…
-Это тот самый знакомый? - я ощущал, что сначала моя главная и единственная говорила об Азизе, но мне нужно было услышать это имя…
-Нет. Я про другого… Того другого насильно выслали в Германию… - Кутуф торопливо допила кофе и начала изучать гущу на дне чашки. - Его звали Азиз, он учился со мной в одном университете в Марокко. Его родители отправили доучиваться в Берлин против его воли.
После этого сухого рассказа моя мечта отставила чашку так резко, словно та в чём-то виновата.
-Прости, мне нужно писать, - Кутуф слишком быстро завершила нашу беседу.
Я отнёс посуду, потом следил за торопливой рукой моей главной и единственной, постепенно проваливаясь в бездну тёмного и тёплого сна.


8


Утром я торопился в почтовую службу, чтобы помочь Кутуф. Она проспала, поэтому отправку письма я взял на себя.
-Срочное отправление в Эр-Зияди.
Всегда слова в таких местах нужно подкреплять шелестом банкнот - тогда работа спорится. И моё вознаграждение подзадорило работника почты. На обратном пути я уже был не секретарём посла - я стал напарником продавщицы голубой розы. Очередной алхимик выдал мне щедрую оплату. Удивительно, но весь мир будто испугался растений, которые всегда были с нами, издавна наши предки лечили болезни с помощью силы природы. После Великого Геноцида цветы стали ещё сильнее. И это оттолкнуло человечество от даров нашей планеты. Только в Тигростане разрешено пользоваться травами. В остальных странах сборы, лепестки, выжимки, отвары продают из-под полы.
-Для кого покупал приворотное зелье?
Знакомый голос застал меня врасплох, словно напавший с ножом бандит. Я обернулся. Это была Вугуд.
-Здравствуйте, - пробормотал я.
-Только не увиливай от ответа, - девушка подошла слишком близко ко мне.
-Почему вы решили…
-Это Сиф, алхимик, - племянница королевы попыталась завладеть моей рукой, - я сама иногда беру у него что-нибудь для тонуса.
Я осторожно уклонился от странного манёвра.
-Я всегда в тонусе.
-Куда идёшь?
-Посланница Тигростана госпожа Кутуф дала мне ряд поручений.
-А, ты не жених?
Видимо, сам Шайтан влез в мою голову и смешал все мысли и волнения в одно бессмысленное пюре. Я совсем забыл, что успел солгать девушке вчера.
-Я секретарь и жених. Одно другому не мешает.
Она отступила, недовольно хмыкнув. Вечером Кутуф позвала меня с собой на приём к министру иностранных дел. Я старался вести себя, как и полагается: смотрел либо на свою спутницу, либо вниз, молчал.
-О, вы та самая тигровая лилия? - сначала я услышал уже знакомый голос и увидел туфли в чёрных паетках.
-Здравствуйте, - моя главная и единственная отвечала невозмутимым тоном. - Наверное, нужно, чтобы нас кто-то представил друг другу?
-Может представить вот он, Мухаммад.
Я вскинул голову, чтобы убедиться в своей догадке. Вугуд собственной персоной.
-Вы говорили с моим Мухаммадом без меня? - мне показалось, что в голосе Кутуф проступил яд.
-Мы столкнулись в чайхане…
-Вы общались с моим мужчиной в общественном месте?
-Он просто… - на секунду девушка растерялась. - Он просто мне понравился…
-Простите, но вы же сами нарушили правила мариата, - моя главная и единственная строго прищурилась на Вугуд.
-Королева - моя тётя! - та тоже не собиралась сдавать свои позиции. - И вообще… я хотела бы предложить вам калым.
Кутуф энергично покачала головой.
-Понятно, что эта сделка не для данного мероприятия… - хотела начать свою убеждающую речь Вугуд.
-Мухаммад не продаётся. Мы завтра с ним женимся, поэтому уже всё решено.
Эта фраза заставила моё сердце упасть на дно океана моего удивления. Племянница королевы тоже отступила на шаг.
-Кажется, пора занимать места за столом, - улыбнулась Кутуф.
Я с готовностью взял её под руку. На самом деле, ничего не слышал, не видел, не чувствовал… Просто существовал в том самом мгновении, когда моя главная и единственная сказала, что мы женимся… Весь вечер я всё пытался понять по взгляду и жестам Кутуф, всерьёз ли она сказала про свадьбу. Уже в номере женщина сама завела разговор:
-Тебя нельзя оставлять одного.
-Прости…
-Да ты не виноват…
Она тепло посмотрела на меня, положила свою руку поверх моей, вызвав тем самым огромную бурю внутри меня.
-Если тебя напугали мои слова про брак, - она улыбнулась ободряюще, - то завтра мы просто уедем, потому что Фарида разрешила мне завершить визит. Они не дают точного ответа. А значит не стоит тратить время.
-Я подумал, что тебе самой это не очень по душе, - вздохнул я. - Ты же говорила, что тебе никто не нужен.
-Но тебе нужен статус, который станет для тебя защитой, - Кутуф убрала свои тёплые пальцы с моей кисти. - И в конце концов, мне даже приятно думать, что ты станешь моим мужем.
Утром я с трудом дождался открытия ювелирного магазина. Но выбирал кольцо слишком дотошно. Поэтому скучающий продавец начал нетерпеливо стучать пальцами по прилавку. Наконец, я взял кольцо с красными и белыми бриллиантами. В самый жаркий час дня, когда солнце не щадит всё живое, поэтому оно вынуждено прятаться, мы с Кутуф отправились к судье. Собеседование прошло вроде бы гладко. За время, которое мы провели бок о бок, мы хорошо изучили привычки и вкусы друг друга.
-Если хотите, можете скрепить свои клятвы любви поцелуем, - наконец, судья Имад подошёл к самому волнующему.
Я и так был будто пьян от внезапного счастья, поэтому потерял осторожность. Я потянулся к Кутуф. Только прикоснувшись к её губам, я понял, что женщина может оттолкнуть меня. Но она закрыла глаза, ответила на мой порыв, сводя окончательно с ума ядом своей нежности.
-Завтра необходимо принести платок гаранта.
Седой мужчина посмотрел на мою главную и единственную поверх очков.
-Конечно, Имад, - кивнула женщина.
-А всё остальное я беру на себя, - он обратил свой взор и на меня.
Внимательно изучил мои руки, на которых всё равно остались лёгкие следы после старых пометок, что я принадлежал Тазиме, а потом стал свободен.
-Любовь - это главный дар в этой жизни, - заключил мужчина.
Ночью через окна номера пошла спасительная прохлада, которая умерила мою агонию надежды на то, что я нравлюсь своей мечте. Я долго сидел у одного из них и колебался: стоит ли предлагать себя Кутуф. И мной овладела какая-то отчаянная решимость, когда женщина вышла из ванной в халате. Поэтому я сел на постель к моей главной и единственной, многозначительно посмотрел в её огненные в свете одинокого торшера глаза.
-Нет, это не обязательно, - опередила ответом мой вопрос женщина. - Просто отдыхай.
-Тазиме продала меня, потому что я допустил харам, - я же посчитал нужным признаться во всём честно. - Ты сразу меня пронзила своим взглядом, будто гарпуном. Я не смог оторваться от тебя - только и делал, что смотрел… И я счастлив, что так получилось…
Кутуф села на постель, резко откинула одеяло, словно желая меня прогнать. Мне показалось, что она не одобряет моё скованное признание в любви.
-С тобой обращались жестоко и несправедливо, - она провела рукой по моему старому рубцу под ключицей.
Шрам мне достался от бывшей супруги в первый год брака. Я на торжестве в честь Ураза Байрам смотрел по сторонам и на других людей. Тазиме меня наказала со всем пристрастием. Каждый год жизни с ней был ознаменован отметками на моём теле. Министр иностранных дел Османии выходила из себя и теряла осторожность редко, но её ярость была сокрушительна, как стихийное бедствие.
-Поэтому сейчас в тебе говорит израненная душа, - заключила моя главная и единственная. - Тебе нужны защита, тепло и покой. Всё это я тебе дам.
Она встала с кровати, нашла в тумбочке коробочку.
-Если не передумаешь, - прошептала самая фантастическая женщина в мире. - Ты ещё можешь передумать. Я не смогу дать тебе любви, потому что я никогда не забуду…
Моё тело покрыли стаи мурашек. Будто сумасшедшие птицы, они затеяли причудливый танец на моей коже. Для меня было важно то, что моя милосердная Кутуф узнала, что я люблю её, но не отказалась и не прогнала меня.
-Я не передумаю! - конечно, я не мог ответить иначе.
-Тогда открой рот, пожалуйста.
Она вытащила из коробочки леденец и положила мне на язык.
-Я буду уважать, беречь и ценить, - произнесла клятву моя главная и единственная. - Я никогда не брошу тебя в беде, никогда не возьму кого-то ещё в мужья, никогда не причиню тебе вред.
Мне повезло, что из глаз потекли слёзы, вызванные препаратом. Они скрыли мой позор, потому что я не смог сдержать свои эмоции, пытаясь сказать свою клятву:
-Я буду верен тебе даже после смерти… я закрою собой… отдам всё, что у меня есть…
Кутуф аккуратно приложила мне к лицу платок. Когда-то Тазиме это сделала только для того, чтобы оставить синий отпечаток на белой ткани. Моя главная и единственная же вытерла все мои слёзы. Я не стал ждать визита к судье - надел ей на палец кольцо. Мы контрабандисты и бунтари против мариата, продаём травы и выкупаем рабов, хотя это всё вне закона. И женимся, тоже нарушая все правила. Днём Имад остался доволен видом платка гаранта, прижал раскалённое клеймо мне к тыльной стороне ладони так, чтобы скрыть остатки шрама.
-Так как вы сменили фамилию и оставили запрос на новое имя, я выдаю вам новый паспорт, - судья положил передо мной синюю книжицу.
Внутри паспорта было моё фото и новое имя - Мухаммад Шуаа. Я снова стал самим собой, оставив поддельные документы некого Надима в прошлом.


9


В новом статусе я привлёк бы внимание всего королевского двора Тигростана, поэтому я больше не заходил в высокие ворота владений Фариды. Обычно я занимался сбором трав, голубой розы, заготовками. В свободное время жарил катаеф, потому что знал, что это блюдо так любит моя главная и единственная.
-Поступил большой заказ на розу в Берлине.
В очередной раз она принесла мне волнительные новости. Тигростан - единственное место, где растёт этот необычный цветок. Он же заставляет людей говорить правду. Конечно, некоторые люди пытаются пользоваться чёрной белладонной. Но это растение побуждает рассказывать всё, что волнует. А это не всегда является настоящей правдой.
-Сколько нужно?
-Пять килограммов… Но только как их провезти?
-Ты знаешь, что такое гюльбешекер? - слежу за искрой мысли на её лице.
-Варенье из лепестков?
-Да, голубая роза не потеряет свойств.
Долго рассказывать мне не пришлось - женщина поверила в мой способ спрятать голубую розу. Варенье никто не будет открывать и проверять.
-Но нам будет тяжело её перевезти, поэтому нужны помощники.
Каждый взялся за своё дело. Я встал у плиты, чтобы переработать лепестки в гюльбешекер. Кутуф же отправилась в гости к тем, кого когда-то спасла. Сама удача благоволила нам, потому что у меня получилось сделать всё за один день. И у моей главной и единственной получилось убедить помочь троих. Можно сказать, так появились наши Горящие Сердца. Каждый взял в дорожную сумку по банке. Пришлось купить билеты в разные поезда. Только мы с Кутуф рискнули сесть на один рейс, но устроились в разных купе. Мы встретились только в вагоне-ресторане.
-Можно к вам сесть? - по озорным искрам в глазах женщины я понял, что она хочет пошутить.
-Я женат, мне нельзя.
-А вы мне очень понравились, - она попыталась занять место рядом со мной.
-Я буду кричать, - я с трудом держал смех.
-Не надо, я боюсь громких звуков, - женщина придвинулась ко мне вплотную.
-Моя жена будет в ярости…
-Я её не боюсь. Зовите!
Всё же моя главная и единственная отодвинулась, потому что к нам подошёл обеспокоенный официант. Ей пришлось долго объяснять, что мы просто шутили, что всё в порядке. Эти мимолётные встречи на протяжении нашего долгого маршрута стали росинками в пустыне моей души. Я чувствовал, что дышу и живу только в эти минуты. В Берлине, наконец, можно было идти рядом с женщиной моей мечты.
-Обязательно нужно будет завязать знакомства, контакты…
Мы устроились в съёмной квартире рядом с центром города. Я хотел освоиться на кухне, пока Кутуф прятала наши банки.
-Что ты делаешь? - она строго посмотрела на меня.
-Надо бы поужинать…
-Давай просто отдохнём с дороги. Отложи ковш.
Моя главная и единственная отобрала у меня посуду. Берлинские улицы встретили нас прохладой. Удивительно, как у них быстро холодает. Мы зашли в пекарню, наполненную ароматами хлеба и масла. У кассы никого не было, поэтому Кутуф позвонила в звоночек, оставленный на прилавке. На зов вышел улыбчивый пекарь в накрахмаленном колпаке. Он поднял свои глаза цвета крепкого кофе на нас и потерял свою улыбку. Моя главная и единственная побледнела и отшатнулась от мужчины. Конечно, я схватил её за руку, попытался отвести в сторону. По её расстерянному взгляду я понял, что это, скорее всего, её загадочный Азиз.
-Ничего, - шепчет моя мечта. - Всё в порядке. Мы голодны и должны перекусить.
-Тогда присаживайся, милостивая Кутуф, - стараюсь говорить так, чтобы застывший Азиз всё слышал, - отдыхай. Что ты хочешь?
 Я вернулся к счастливому сопернику. Мне хотелось ударить его, да побольнее за то, что его до сих пор любит и помнит самая потрясающая женщина.
-Вы умеете жарить катаеф? - я нашёл в себе силы, чтобы говорить спокойно.
-Это…
-Это сирийское блюдо. Блины. Творожный сыр и орехи. Умеете?
-Да. Сколько?
Конечно, Азиз пытался рассмотреть Кутуф. Слушал меня не очень внимательно. Но заказ выполнил. Я попробовал и понял, что мой соперник не умеет делать катаеф. Моя главная и единственная с трудом доела один блинчик. Он был слишком сухим и сладким. Второй женщина проигнорировала, переключившись на чай.
-Кутуф… - перед нами будто вырос Азиз. - Это же ты?
-Да, я, - женщина так смотрела на него, что все копья ревности мира пронзили моё нутро.
-Я так рад, мы так давно не виделись…
Они договорились о встрече. И моя главная и единственная оставила меня одного в квартире. Сама же отправилась к мужчине, который когда-то испепелил её сердце отказом. Под тиканье часов я почти сошёл с ума, потому ждал, что Кутуф вернётся в любую минуту. Мне ничего не оставалось, как сесть у входа и читать, чтобы не уснуть.
-Почему ты не спишь? - она испугалась, увидев меня в прихожей.
-Я очень волновался, - я честно признался женщине. - Вдруг с тобой что-то случилось… Или вдруг ты больше никогда не вернёшься по другой причине…
-Всё в порядке, - эти слова прозвучали слишком холодно.
-Мне кажется, не всё…
-В любом случае, не нужно за меня волноваться.
Кутуф попыталась спрятать эмоции на своём утончённом лице. Хрупкая женщина старалась быть сильной. Но как это возможно, когда слёзы задушат даже самого выдержанного в этом мире мужчину.
-Я просто замёрзла…
 Пока моя единственная тихо сидела в ванной, я торопливо жарил ей фатаеры в надежде, что это утешит Горящее Сердце. Подогрел ей и гранатовое вино с щепоткой кардамона. Кутуф, закутанная в халат, была похожа на раненую птицу. О, как я мечтал исцелить её раны, но моя любовь для неё - не лекарство, а только отягчающие обстоятельства. Когда женщина потянулась за бутылкой вина, я всё понял.
-Я ещё согрею, - предложил ей.
-Нет, я просто хочу забыться…
С каждым бокалом она говорила всё больше. Есть в этом мире Азиз. Принц Иордании. Любовь моей несравненной Кутуф он отверг, потому что она ниже рангом.
-А теперь он женился, - взгляд печальных чайных глаз смотрел в никуда. - На иностранке, другой национальности и веры. Я не была настолько странным выбором жены… Значит, недостаточно сильно любил…
Я впервые видел Кутуф в таком состоянии. Между лопаток разлилась боль. Если бы я был на месте Азиза, я был бы самым счастливым в мире. Глупец не принял любви этой удивительной женщины. Я же был готов отдать свою жизнь хотя бы за один благосклонный взгляд.
-Я готов умереть за твою взаимность… - вырывается у меня шёпот.
Кутуф обычно всегда делала вид, что не слышит и не видит пожар, который губит меня.
-Нам нужно отдохнуть, - заявила она и смешно икнула.
Попыталась встать и чуть не завалилась на бок. Я успел схватить мою главную и единственную. Довёл её до постели. А там руки женщины не захотели отпускать мои.
-Ты позволишь называть тебя Азизом этой ночью?
Этот вопрос заставил моё сердце остановиться. Это был намёк. Я не хотел лишний раз слышать это проклятое имя. И в то же время мечтал об этом моменте так долго…
-Моя главная и единственная, - прошептал я. - Я готов миллион раз повторить, что сделаю всё, что ты скажешь.
В ту ночь на её устах был Азиз, а в руках - дрожащий Мухаммад. Отец когда-то рассказывал, какое это блаженство - отдаться любимой женщине. Но моего воображения не хватило, чтобы всё понять. В ту ночь я ощутил, как внутри меня сверкает фейерверк невероятно сильных ощущений. Я умер, воскрес, снова погиб в жаре её объятий и снова воспрял от долгого поцелуя в губы. Потом Кутуф положила голову мне на плечо и провалилась в сон. Я же лежал ещё несколько часов и не верил, что произошло чудо.
-Прости, - первое, что сказала моя главная и единственная, открыв свои потрясающие глаза.
-За что? - я понимал, к чему всё идёт.
Я прилагал все усилия, чтобы оставить боль, страх и страдание за закрытой дверью.
-Я же не хотела… просто… ты подумаешь что-то такое, но… - она пыталась найти нужные слова.
Но я остановил её, положив указательный палец на её фантастические губы.
-Я знаю, что ты спала в эту ночь с Азизом, не со мной, - как же рыдала внутри меня душа. - Я всё понимаю. И я рад, что ты утешилась. Я счастлив, что помог тебе. И я надеюсь, что это повторится.
-Нет. Нет! Прости!
Стиснув зубы, я следил за тем, как Кутуф торопливо одевалась. Она старалась встать так, чтобы я не увидел её манящей наготы. Но мне всегда было достаточно просто увидеть её плечо, свободное от одежды, и сойти с ума от страсти.
-Ты сказала, что твоё сердце разбито… - я подал ей кофту. - Так возьми моё.
Женщина застыла на секунду, прижав ком ткани к груди. Потом продолжила одеваться. Я старался смотреть на покрывало, чтобы она не видела, как горит моё лицо от моей личной беды. Любить - великое чудо, но без взаимности счастье превращается в пытку.


10


Всю дорогу обратно она делала вид, что всё в порядке, хотя старалась не сталкиваться со мной взглядами. Дома в Тигростане я пытался сгладить углы, подолгу пропадал в министерстве, будто бы занимаясь бумажными делами. С удовольствием схватился за новую задачу - собрать на скалах синий олеандр.
-А это…
Кутуф пришла раньше, чем обычно. Она заметила огромный букет, который я собрал из белой гардении.
-Это тебе… Ты говорила, что не любишь синие цветы, - я надеялся, что она не воспримет это как попытку признаться в любви. - Ты знала, что гардения умеет менять цвет лепестков?
-Не видела такого, - женщина подошла ближе.
-Сейчас я покажу фокус.
Я насыпал специальный порошок красного цвета в чистую вазу, размешал в воде, поставил белые цветы. Мы молча смотрели на них минуту точно, пока на лепестках не начала проступать нежность розового.
-Мне кажется или… - Кутуф так приблизилась к букету, что почти касалась его носом. - С ума сойти! Мухаммад! Откуда ты знаешь?
-Я заканчиваю читать одну книгу, - её счастливая улыбка заставила дрожать моё сердце. - Там много чего интересного про растения.
Пока мы ужинали, гардения напитывалась пигментом всё сильнее, будто краснела от смущения. Моя главная и единственная целых полчаса сидела у букета, то и дело разглядывая его, вдыхая аромат.
-Ты же потом дашь мне почитать эту книгу?
-Конечно.
 Но молния вызова в Германию разорвала тишину нашей жизни. Теперь это было поручением королевы - выхода точно не было.
-Хочешь остаться дома?
Я видел по чайным глазам, что Кутуф разрывают противоречия.
-Как скажешь, так и будет, - я должен был ответить именно так. - Но я чувствую, что я должен ехать.
-Давай тогда вместе, - согласилась она.
 Сразу же с вокзала нас привезли на встречу с министром. Я, как секретарь, помечал моменты, на которых Кутуф постукивала ногтями по столу. Наш маленький условный знак, что в переговорах возникают острые углы. Германию волновала излишняя агрессия соседней Франции. В условиях, когда весь мир боролся за рождаемость, эта страна вновь попыталась устроить борьбу за земли, где было слишком мало немцев. Но и Тигростану постоянно приходилось отстаивать права на территорию бывшего Ирана, а французский президент боролся за возможность оспорить хотя бы клочок, словно он спасёт от экономического и демографического кризиса. В первый же вечер переговоров наши стороны не смогли прийти к единому решению.
-Надо всё равно заглянуть в посольство, - устало вздохнула моя главная и единственная.
Пришлось отправиться к её коллегам, которые будто и сами не могли передать просьбы Германии Тигростану.
-На самом деле, нам нужно, чтобы вы скорее отправились обратно…
С ней вёл беседу постоянный посол по фамилии Рувас. Большая часть его головы была покрыта сединой, но, видимо, на уме это не отразилось.
-Расскажите о французской агрессии, расскажите о том, что происходит, а то наша королева всё медлит…
Посол выдал мне книгу, я практически сразу понял, что она с шифровками.
-Мы так и не нашли достойных союзников, - Кутуф пыталась отрезвить своего собеседника.
Однако он всё качал головой и повторял свою странную просьбу, чтобы мы ехали завтра же утром. Уйти из посольства мы не успели - в дверь беспокойно забарабанили. На улице оказался тот самый принц-пекарь. Мне сразу бросились в глаза его алые руки, держащие белый свёрток.
-Азиз? - моя главная и единственная выскочила к нему без пальто.
-Кутуф… - простонал он, качнулся, но удержался на ногах.
Женщина забрала у него белое одеялко, в треугольнике, свободном от ткани я успел заметить круглые щёки, закрытые глаза, кнопку носа. Азиз принёс младенца! Сам же он оказался весь в крови. Пришлось взять его под руку.
-Нужно в больницу! - Кутуф была бледна под цвет свёртка с ребёнком.
-Они меня найдут там…
Мы сели в такси. Всю дорогу до отеля бывший принц Иордании стойко молчал. В нашем номере он потерял сознание. Горящее Сердце положила осторожно младенца на кровать и взялась за осмотр ран моего соперника.
-Он не выживет без помощи, - её руки дрожали на груди Азиза.
-Нам всё равно наказали срочно везти шифровки в Тигростан, - я прекрасно понимал, что мужчину нужно спасать. - Поэтому стоит отправляться прямо сейчас.
Пришлось срочно переодевать окровавленного Азиза в чистую одежду, чтобы он не вызывал подозрений. Ближайший по времени поезд шёл в Прагу. Нам повезло, что работник кассы был сонным и рассеянным, он спокойно пробил нам билеты на всё купе, не спрашивая подробности и документы всех пассажиров. В дороге Кутуф пыталась сделать для своего умирающего возлюбленного хоть что-то.
-Виктория просто не мусульманка, поэтому… - прошептал бледный Азиз. - Но без неё я не мог…
Потом проснулся младенец и начал требовать внимания. Моя главная и единственная переключилась на дитя, она так нежно с ним ворковала, пока кормила из бутылочки. Я же взялся менять повязки Азизу.
-Мне кажется, за нами могли проследить, - устало простонал мужчина. - Стражи мариата не оставляют в живых.
Я слышал что-то о порядках стран Аравийского полуострова. Упоминали этих странных мужчин, которые были непригодны для брака. Видимо, от обиды на весь мир они шли на странную службу - следили за соблюдением чистоты нации, за правилами приличия, нарушителей обычно арестовывали. Но я не знал, что они ещё и убивают.
-Вам чем-то помочь? - осторожно постучался в купе проводник. - Дополнительные услуги нужны?
-Нет, спасибо!
Я взял на себя общение с работниками поезда, чтобы они не увидели Азиза, которому становилось всё хуже. Кутуф тщетно подпаивала его отварами: это не придало ему сил. Мы вышли на первом же вокзале, как она и планировала, однако до алхимика не доехали… Бывший принц вздохнул, закрыл глаза и на зов моей главной и единственной больше не отвечал. Алхимик, к которому мы ввалились рано утром, смог только констатировать смерть. Быстрые и незаметные похороны организовал я. Нужно было просто дать пару толстых пачек купюр - и проблемы с кремацией решились максимально легко.
-В любом случае, Ричарда нужно везти в Тигростан.
Кутуф вся погрузилась в уход за младенцем, словно в холодные воды, спасаясь от пожара.
-Азиз не просто так нёс его в наше посольство, - заключила она.
-Тогда едем дальше? - она коротко кивнула на мой вопрос.


11

Кутуф преобразилась, ухаживая за Ричардом. Младенец, конечно, чувствовал, что лишился матери и отца. Но моя главная и единственная делала всё, чтобы дать ему недостающее тепло: даже спала с ним на руках, опершись на подушки в купе.
-Кто тут такой славный? У кого такие круглые щёчки? - то и дело шептала женщина, меняя пелёнки нежданному подопечному.
Но по ночам мы старались делиться тяготой кормить Ричарда и следить за чистотой его одежды. Потом я понял, что мы оба одинаково не высыпаемся, поэтому уговорил Кутуф отдать все обязательства в тёмное время суток мне. Я тогда очень хотел, чтобы она отдыхала: на мою главную и единственную страшно было смотреть. Она слишком сильно терзалась из-за смерти Азиза. По приезду в Тигростан ей легче не стало. Королевская семья, конечно, прознала про младенца. Я обомлел, увидев на пороге квартиры Фариду Пятую.
-Здравствуйте, - она коротко кивнула мне.
Королева посторонилась, чтобы я мог поприветствовать Кутуф, которая её привела.
-О, рубин на золоте, - спустя несколько секунд смущения я поклонился по пояс.
Моя же супруга заметно нервничала. Я чувствовал её дрожь, пока помогал снять кофту и обувь.
-Я просто хочу посмотреть на маленькое чудо, - правительница Тигростана протянула гласные, увидев ребёнка. - Ведь я сама скоро стану бабушкой. Ильнура должна вот-вот родить.
Женщина лёгкими опытными движениями взяла малыша.
-Какие у него огромные глаза, - августейшая бабушка принялась восхищаться Ричардом, удивлённо изучавшим новое лицо.
-Его зовут Ричард, - Кутуф и сама засветилась счастьем.
-А почему такое странное имя?
Я сделал вид, что занят смесью для ребёнка, сам же превратился в огромное ухо, улавливающее тихий разговор женщин.
-Его мама - потомок английских королей, - честно призналась моя главная и единственная. - Я это выяснила, изучив это кольцо, оно было у него на шее, на шнурке.
-С ума сойти… - пробормотала Фарида Пятая.
-Позвольте, - я посмел забрать кряхтящего младенца. - Его надо покормить.
-Позвольте оставить дитя здесь, - тигровая лилия склонилась перед своей королевой. - Наполовину он араб. Его отец был… принцем Иордании…
Фарида изумлённо всплеснула руками, окинула взглядом свою посланницу, словно увидела её впервые.
-Как это могло случиться? - в глазах королевы заплясали языки пламени страха. - Там же работает стража мариата?
-Для меня это загадка. Но Азиз и его возлюбленная ликвидированы, скорее всего, стражами.
Этот факт заставил правительницу заторопиться обратно во дворец. Мою главную и единственную всю ночь душили предчувствия - она не спала. Я слушал шуршание постели и вздохи. Раза два вставал к Ричарду, который кряхтением давал знать, когда хочет есть.
-Мы можем куда-нибудь уехать?
Утром я хотел подсказать ей выход из непростой ситуации.
-Можно… В Индостан, там точно слуги мариата бессильны.
На бледном, осунувшемся лице, проскочил отблеск надежды. Женщина начала было заниматься вопросами переезда, но послы Иордании опередили нас.
-Меня вызывают во дворец, - принесла волнующую весть Кутуф.
-Прямо сейчас?
Я скептически взглянул в окно. Солнце клонилось к закату, роняя последние уставшие лучи.
-Нужно принести и Ричарда тоже… Они уже здесь… И они хотят видеть меня.
Её голос опустился до громкости шелестящий на ветру травы. Я живо представил себе стражей мариата. В моём воображении они предстали в тёмных одеждах и с печальными лицами.
-Если это нужно сделать скрытно… - наконец, я смог придумать что-то здравое. - Лучше примотать ребёнка ко мне.
 И мы пойдём по отдельности.
Мне пришлось идти вперёд. Ричард, на моё счастье, пригрелся у моей груди и притих. У входа во дворец же он начал снова кряхтеть. Я сделал вид, что покашливаю, чтобы скрыть посторонний звук от охраны.
-Меня прислала тигровая лилия, - сообщил я советнику в красном тюрбане.
-Проходите сюда.
Мужчина открыл слишком низкую секретную дверь. Я согнулся почти вдвое, чтобы пройти. Ожидание было бы в тягость, если бы не нужно было покормить младенца. Потом мы с ним измерили шагами маленькую комнату, увешанную старинным коврами. Периодически я останавливался, давая возможность Ричарду посмотреть на очередной замысловатый узор, сплетённый нашими предками. Малыш занятно попискивал, тянул крохотные ручки.
-Ты очень любознательный, - я осторожно перехватил своего маленького компаньона. - Станешь учёным?
Наконец, пришла Кутуф.
-Всё в порядке?
-Да.
На секунду у меня появилось ощущение семьи. Но его всё равно развеяла своим появлением королева.
-Ситуация осложняется визитом посла Иордании в сопровождении отряда стражей мариата, - мне казалось, что Фарида Пятая даже постарела сильнее. - Нам всем не нужны неприятности.
-Я не могу оставить его, - у Кутуф напряглись венки на виске. - Он беззащитен…
-Всё будет хорошо, - отреагировала властительница Тигростана. - Первенец Ильнуры всё равно слишком болезненный, возможно, он не выживет. Но нам нужен первый ребёнок. Поэтому… Поэтому ты просто отдашь его нам, Кутуф. Он будет в безопасности. На чужого принца никто не будет претендовать.
Моя главная и единственная склонила голову над Ричардом, он сделал смешную рожицу, улыбаясь беззубым ртом своей спасительнице.
-Это единственный вариант… Я понимаю…
Женщина так медленно тянула руки с малышом к Фариде, будто хотела отсрочить момент расставания.
-Всё будет хорошо, - повторила, успокаивая саму себя, королева.
-А что с другим ребёнком? - моя главная и единственная хотела, видимо, отвлечь себя.
-Пока врачи борятся за его жизнь.
Потом нас ждало испытание общением с миссией из Иордании.
-Вы из какой страны? - конечно, вопросы вызвал я.
На Востоке Новой эпохи голубоглазые люди - ещё большая редкость, чем до Великого Геноцида. Поэтому сразу двое мужчин обратили на меня свои острые взгляды, видимо не веря в то, что я не из Европы.
-Я из Османии, - спокойно ответил я.
Всегда нужно вести себя сдержанно, даже холодно, чтобы никто не смог придраться к каким-то деталям в поведении.
-У моего отца тоже были голубые глаза, это наследственное.
Стражи мариата кивают, но на лицах написано сожаление. Они были бы рады, если бы я был из Европы.
-Вы были знакомы с Азизом аль-Хашими?
Эта фраза заставляет мои руки потеть, но это все признаки моего волнения, а не лжи. Кутуф держит своё лицо непроницаемым.
-Все знают монаршие семьи, - отбивает неудобный вопрос моя главная и единственная.
-Хорошо… перефразируем… - один из гостей Тигростана обладал слишком неприятной, искусственной улыбкой. - Вы знали его лично?
Кутуф потому и находилась на хорошем счету у Фариды Пятой. Она здорово владела собой. Женщина пожала плечами, улыбнулась:
-Мы учились в одном университете, но знакомы были шапочно. У каждого - свой круг общения.
Невозмутимость посланницы Тигростана заметно задела наших гостей. Но они были вынуждены надеть вежливые улыбки и уехать ни с чем.


12


Кажется, что Кутуф решила окунуться в свои хлопоты, лишь бы не думать о коловращении событий, захвативших её душу.
-Нам нужно в Египет, - сообщила она за обедом.
-Тебя отправляют? - печальные глаза остыли ко всему происходящему.
-Нет, зовут, - она бросила фразу вместе с куском сахара в чай. - Мы возьмём Ияса, Асафа, Латифа, Захаба и Раджаба.
На тот момент наш отряд Горящих Сердец серьёзно вырос. К милостивой Кутуф решили примкнуть не только спасённые ею, но и просто подпольщики, которые называли себя Детьми Синего Шиповника. В Африку она решила взять именно их. Я не привык задавать лишние вопросы. Просто внимательно всмотрелся в лик главной и единственной.
-Тебе нужно отдохнуть, - впрочем, я не надеялся, что она меня послушает.
-Мне нужно уехать пока…
Мы, как и делали это раньше, купили билеты на разные поезда, чтобы не привлекать внимание. Под мерный стук колёс женщина то и дело спала, но постоянно отказывалась от еды.
-Ты не можешь совсем не есть, - я принёс ей обед в купе.
-Мне почему-то ничего не хочется.
-Пожалуйста… Кутуф… - я сжал её слабую руку. - Если у тебя не будет сил, то ничего не получится.
Она бледно улыбнулась, прислонившись к окну лбом.
-У меня предчувствие, - это был мой последний аргумент.
-Что я должна поесть?
-Что с тобой что-то случится.
Моя главная и единственная усмехнулась, однако же подвинула к себе поднос. Её руки дрожали, пока ломали лепёшку. Я явно видел, как печаль и смерть навалились на её плечи сзади. Она слишком хрупкая, чтобы выстоять.
В Каире оказалось не так многолюдно, как в той же Анкаре. Мы устроились в разных комнатах старого домика, построенного, наверное, не просто в Ушедшей Эпохе - века три назад точно.
-План прост, - на общем сборе Кутуф выглядела почти живой. - Я выкупаю, привожу сюда. Здесь очень жёсткие правила. На выезде смотрят документы, поэтому придётся задержаться, пока сделают парням паспорта.
-Сколько это может занять? - Ияс заметно занервничал.
-Возможно, неделю, возможно, меньше.
-Просто сам я отсюда… - мужчина сжал длинные пальцы. - Меня может увидеть мать.
-Ничего страшного, - пожала плечами моя главная и единственная. - Скажешь, что приехал сюда с женщиной, со мной.
На поиски Кутуф взяла с собой меня. Мы старались идти, как можно спокойнее и увереннее. В Египте обычно продавали рабов с рук на руки, без торга на площади. Просто нужно было знать явочные адреса пиратов пустыни. Мы зашли в один из баров. Эти заведения мало интересны местному населению. Они привлекают либо европейцев, любящих много пить, либо тех, кто ищет способ купить живого человека. Моя главная и единственная положила бармену записку с несколькими купюрами. Мужчина услужливо улыбнулся ей, оставил ответ на обратной стороне записки. Но на этом мы не остановились. Пришлось пройти так по нескольким злачным местам, чтобы сверить адрес.
-Думаю, тот, что совпал три раза, нам подходит, - резюмировала Кутуф, изучая скачущую бязь барменов.
-Когда нужно идти?
-Завтра утром.
Кутуф, как всегда, натянула капюшон, чтобы её лицо было не очень видно. У меня же всегда с собой - маска, которую обычно мужчины носят в Тигростане. Но ничто не мешает мне надевать её в других странах. Пираты выбрали для торга в этот раз подвал бывшего ресторана. Они привезли всего двоих юношей, заставили встать на колени и опустить головы.
-Я не вижу лиц, - моя главная и единственная хорошо изображала покупательницу с претензией.
У одного пленника была разбита губа, у другого большая гематома расплылась под глазом.
-С каких пор портите товар? - моя мечта говорила будто бы с усмешкой, но я видел, как сжались её кулаки.
-Сопротивлялись сильно, - пожал плечами один из бандитов. - Мы сделаем скидку.
-Ладно, беру обоих.
Потом у нас была задача идти не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрений, но и не медлить на всякий случай. В нашем укрытии молодые люди, как и другие до них, забились в угол в ожидании новой порции издевательств.
-Всё будет хорошо, - Кутуф по привычке села недалеко от жертв пиратов. - Мы не причиним вам вреда.
Беседа длилась где-то час. Только потом парни начали рассказывать хоть что-то о себе.
-Меня дома не ждут, - у Пабло были зелёные, с болотистым оттенком глаза. - Я сбежал от брака по расчёту.
-Я ехал в гости к родителям из университета, - Рамиль был уроженцем Ливии.
-Мы поможем с новыми документами, если нужно.
Пираты обычно уничтожали паспорта своих пленников. Поэтому Кутуф всегда предлагала сделать новые.
-Мне нужно попасть обратно в Ливию, - вздохнул Рамиль.
Ночью, уже по традиции, в комнату Кутуф осторожно постучали. Я превратился в слух, стараясь не подавать виду, что не сплю.
-Вас же зовут Кутуф? - это был голос Пабло, очень низкий.
-Да, так и есть. Что-то случилось?
Я начал раскручивать их разговор наперёд, думая, что сейчас молодой человек начнёт предлагать ночь любви в благодарность милостивой спасительнице.
-Я хочу примкнуть к вам, - но у него было другое предложение. - Я умею стрелять из пистолета, я учусь на врача. Знаю английский, латынь и французский.
-Может, тебе нужно продолжить учёбу?
-Нет. Я точно уже не вернусь в свой город.
Он зашёл в комнату, отчего голоса стали более глухими. Я прокрался к двери, чтобы расслышать лучше.
-Мама меня точно тогда выдаст, если не за Мелиссу, то за другую богатую женщину, - спокойно объяснил парень. - Я не хочу так. Лучше тогда не участвовать в стандартной жизни.
-И ты хочешь нестандартную? Понимаешь, то, чем мы занимаемся, опасно. А ещё незаконно. Поэтому подумай хорошенько.
-Я хочу быть полезным.
-Это похвально. Но подумай.
Утром же у нас не было и секунды, чтобы подумать. С первыми же лучами солнца, упавшими мне на лицо через старые занавески, проникла и паника. Её принёс незваный гость, который неистово забарабанил.
-Кто там? - Захаб первым добрался до замочной скважины, чтобы подглянуть.
Мы все рефлекторно схватились за пистолеты.
-Они идут за вами! - прокричал незнакомец. - Осирис сдался под пытками!
Последняя фраза вынесла Кутуф из её спальни. Осирис был нашим алхимиком в Каире. И буквально вчера Раджаб отнёс ему партию лепестков голубой розы.
-Быстро, быстро! Быстро! - это слово из уст моей главной и единственной стало метрономом для наших поспешных сборов. Мы вышли и рассеялись в толпе. Несколько часов я блуждал по заколулкам египетской столицы. Только потом решился выйти к пустыне. Там у нас была назначена точка для общего сбора в чрезвычайной ситуации. Скопление высохших кустарников к северу, там совсем рядом находился пустынный маяк. Это такое сооружение под землёй для людей, заблудившихся среди беспощадных песков. Маяк светит огромным лазером в небо. Внутри - хранилища с едой и водой. Это благословение в Сахаре оставили нам предки из Ушедшей Эпохи. В назначенном месте я встретил Захаба, бывших пленников пиратов, Ияса и Асафа.
-А где Кутуф?
-Ещё не пришла.
В моём воображении сразу всплыли самые страшные картины, что мою главную и единственную схватили, допрашивают.
-Ей нужна помощь, наверное, - я сразу развернулся назад.
-Как ты её найдёшь? - Асаф решил задать мне логичный вопрос.
Но моя сошедшая с ума интуиция никогда не любила прислушиваться к логике.
-Я иду за Кутуф!
Возвращение в Каир стоило мне нескольких часов под убивающим солнцем. В городе вымерли все улицы - люди привыкли скрываться в самый жаркий час.
-Где же ты можешь быть? - мой вопрос прошёлся эхом по арке между старых домов.
Я не придумал ничего лучше, чем пойти в управление полиции. Вдруг Кутуф, действительно, поймали.
-Здравствуйте, у вас что-то случилось? - полицейский был вежлив, но на самом деле, хмур.
-У меня пропала жена…- это была чистая правда.
-Может, она вернётся чуть позже, - скабрезно улыбнулся мужчина. - С запахом чужого одеколона.
Его шуточка пробежала горячей волной злых мурашек.
-У неё светло-карие глаза, чуть навыкате, высокие скулы, круглый подбородок, шатенка, кончики волос выгорели, волосы ниже плеч…
Я называл всё больше примет, борясь со страхом, что сейчас выяснится, что женщина томится в застенках управления. Тогда мне придётся придумывать какую-то легенду, чтобы вытащить её.
-Подождите… - полицейский будто бы успокаивающе помахал рукой перед собой. - Не частите. Ещё раз… Какой рост?
-Нет и метра семидесяти.
-Ага…
-Телосложение хрупкое, вес примерно пятьдесят килограммов…
-Как была одета?
Он начал изучать какие-то бумаги, листать фотографии.
-Красный платок на голове, серая блузка, чёрные брюки, коричневые ботинки.
Полицейский вышел из-за стола, он двигался осторожно, будто боялся спугнуть меня своими движениями. А потом мгновенно вцепился в моё плечо, заломил мне руку.
-Я вас провожу к вашей супруге, - проговорил он.
Мои опасения сбылись. В камере сидела на полу Кутуф. Она растерянно заморгала, увидев меня.
-Как ты сюда попал? - она встала навстречу мне.
-Я искал тебя, - я взял её за руки, которые оказались ледяными.
-Ты что, забыл второе условие?
-Не ждать опоздавших? Я и не ждал - просто пошёл обратно.
-Мухаммад… - с сожалением протянула моя главная и единственная.
-Мы что-нибудь придумаем…
Кутуф снова села на пол, пожала плечами. Наверное, история с гибелью Азиза и младенцем вытянула из неё все силы. Я стоял над совсем поблекшей звездой, которая стала путеводной не только для меня.
-Нельзя сдаваться, - проговорил я. - Особенно, тебе! Без тебя всё закончится… А сколько ещё ждёт спасения таких, как Пабло или Рамиль?
Она смотрела в одну точку несколько минут.
-Хорошо… и что же мы придумаем? - в её голосе проскочило ехидство.
Я устроился рядом с ней. Мне очень нужно было хотя бы соприкоснуться нечаянно плечом с моей главной и единственной. Только так я мог поймать хорошую идею за хвост. Я нагнулся к уху Кутуф и начал шептать по-английски, надеясь, что нас не подслушивают. В этот раз ей пришлось воплощать мою идею, а не наоборот. И моя главная и единственная хорошо сыграла роль. Она била меня, душила, грозилась убить так громко и яростно, что охранник, конечно, решил заглянуть в камеру.
-Что вы творите? - возмущённо спросил он.
-Это мой муж… - Кутуф сдула пряди волос со лба. - Эм… поэтому что хочу, то и творю!
Я заткнул рот мужчине, повалил на грязный пол. Потребовалось несколько ударов, чтобы мой противник потерял сознание. Потом я поменялся с ним одеждой. В коридорах участка мы теперь играли роли заключённой и охранника. Только на выходе на нас обратили внимание, поэтому пришлось бежать и занимать служебный автомобиль.
-Ты знаешь, как управлять машиной? - поинтересовалась моя сообщница.
-Что-то знаю в теории, - я ударил по педали газа.
Пересчитав секции забора, звеня обвисшим бампером, автомобиль выскочил на дорогу.
-Включи все поворотники! - докричалась до меня сквозь скрип резины колёс Кутуф.
-Зачем?
-Чтобы нас боялись.
Впрочем, нас и так боялись даже пролетавшие мимо птицы, потому что за нами устремился ещё один полицейский автомобиль. Только на вымирающей окраине города удалось оторваться.
-Лучше уходить пешком, - мудро рассудила моя главная и единственная.
И наш путь пролёг по узкой улочке, уходящей в Сахару. Я рефлекторно придерживал женщину под руку, потому что песок, будто живой, норовил убежать из-под наших ног.
-Нам на север, - я открыл компас. - Это там.
-Думаешь, нас ещё ждут? - Кутуф остановилась, чтобы намотать платок плотнее на голову.
-Мы догоним их в Ливии.
Я взглянул на юг и понял, почему барханы стремительно теряют золото со своих вершин. В нашу сторону шло само проклятие пустыни - огромная песчаная буря. Казалось, что половину неба заслонила рыжая смерть. Мы пытались бежать, по дороге торопливо намотали вокруг лиц повязки, я на всякий случай связал наши руки. И всё же опасная туча догнала нас. Песок забивался за непослушную повязку, которая так и норовила развязаться. Поэтому я просто прижал её свободной рукой. Кутуф упала, потому что потеряла все силы в борьбе с безумным ветром. Меня дёрнуло за ней по инерции. Пришлось опуститься на колени, чтобы отвязать ладонь женщины от моей. Компас упрямо показывал мне север. Рано или поздно в этой стороне мы должны найти маяк. Я подхватил мою главную и единственную на руки, она что-то кричала мне, но рёв бури в моих ушах мешал расслышать слова. Я просто старался не свалиться и не сдаться, потому что моя беспокойная интуиция стучала в висках всё сильнее, давая понять: наш кошмар скоро кончится. Наконец, под моими ногами полыхнуло зелёное холодное пламя. Я понял, что это лазер, посылающий сигнал всем попавшим в беду. Сил было так мало, что я боролся со шлюзом несколько минут, прежде чем открыл его. Остатков моей воли хватило, чтобы спустить на лестницу Кутуф.
-Нет, Мухаммад! - она не дала мне уйти в забытье. - Не спи! Не спи!
Открыв глаза, я понял, что моя главная и единственная силится закрыть шлюз, чтобы песок не попадал внутрь маяка. Вдвоём мы всё равно были слабы, но смогли задраить вход.
-Как ты себя чувствуешь?
Холодные любимые руки коснулись моего лица, заставляя моё сердце колотиться слишком быстро.
-Всё нормально.
Она осела на пол и простонала:
-Как ты думаешь, они добрались до следующей точки?
-Я сказал им следовать от маяка к маяку и программировать лазеры, чтобы они на азбуке Морзе говорили твоё имя.
-Зачем?
-Мы сможем их догнать.
Но сначала моей главной и единственной нужно было отдохнуть, поэтому я устроил ей ложе из одеял и подушек, которые нашёл в нашем укрытии. Следил за тем, как дрожат её ресницы на щеках, пока сам не упал в тёмный колодец сна. Выкарабкаться из него удалось спустя несколько часов. Кутуф уже не спала. Мы шли среди ночного холодного дыхания Сахары молча. Но у меня вырвался радостный крик, когда я увидел, как вдали мерцает маяк.
-К У Т У Ф, - сообщал он с помощью коротких и длинных сигналов.
Я постучал по шлюзу, тоже используя международный язык сигналов.
-Мы думали, что уже встретимся на границе, - встретил нас Латиф своей ослепительной улыбкой.
-Все в сборе? - Кутуф волновало только это.
-Да, всё в порядке…


13

-Ты мог бы и сам руководить отрядами, - Кутуф следила за тем, как я шью.
-Мне это не совсем по душе, - честно ответил я.
-Почему? У тебя отличные идеи. Даже маяки эти.
Идею с сигналами на маяках мы решили применять и дальше, чтобы беглецы могли примкнуть к нам. Потому что очень велик процент тех, кто пытается спастись из гарема, избежать продажи в рабство или в брак. И за последний год таким образом мы забрали из пустыни четверых.
-Это просто идея. Это же не стратегия.
Я откусил лишнюю нитку.
-И название нам всем ты тоже придумал…
Я несколько раз назвал при всех мою главную и единственную Горящим Сердцем. Нашим товарищам это очень понравилось. Поэтому после мы стали все именовать себя так.
-Но этого мало, - я покачал головой и вручил женщине её походную куртку.
-Во всяком случае, при всех ты можешь называть меня просто Кутуф, обращаться на "ты", - она села ко мне поближе.
Такие минуты были для меня наслаждением и казнью одновременно. Моё тело покрывали горячие мурашки, сердце замирало в надежде, что это сближение хоть что-то значит для моей главной и единственной.
-Лучше соблюдать субординацию, чтобы все тоже чувствовали дистанцию и твою роль, - я будто нечаянно коснулся её плеча рукой.
Кутуф встала, торопливо надела куртку, натянула шарф до носа.
-Но ты подумай о том, что ты можешь командовать отрядами тоже.
Она не понимала, что весь мир и вся жизнь для меня были сконцентрированы в ней самой, во времени, которое мы проводили вместе. Очередная наша вылазка должна была пройти идеально, потому что моя главная и единственная продумала очень детальный план. Выкрасть пленников у пиратов пустыни. На тот момент у нас было уже двадцать единомышленников, мы были хорошо вооружены. Поэтому какие-то бандиты казались простыми противниками.
-Стреляйте так, чтобы не попасть в сопляков!
Однако пираты слишком быстро сориентировались во время нашей облавы. Они открыли мощный огонь. Зацепили и меня, заставив упасть на одно колено, другую ногу просто разрывало от дикой боли.
-Барзулав, гранаты! - коротко скомандовала Кутуф.
Сама же она кинулась на линию огня, чтобы поднять меня.
-Уходите! - страх за её жизнь заставил меня впервые за эти годы кричать.
-Только вместе с тобой.
Женщину тоже достали пулей. Но в укрытии в первую очередь она наложила жгут мне, подложив свой любимый платок, который всегда надевала днём.
-Куда тебя ранило? - я же расстегнул её куртку.
Кровь тёмным пятном расползалась на её боку.
Всё, что я мог, это зажать её рану, чтобы моя главная и единственная не потеряла слишком много крови. По дороге в ближайший город машину трясло слишком сильно. Я не отпускал Кутуф. Никогда ещё так усердно я не молился Аллаху, в надежде, что он есть и пощадит мою главную и единственную. Кутуф закрыла глаза, заставляя мою душу замереть от ужаса. Перед глазами встал образ Азиза, такого же бледного и уставшего. Он тоже просто закрыл глаза и вздохнул. Я приник к животу женщины, чтобы понять: дышит ли она. Ощутив слабое колыхание, я засмеялся. Истерика от страха сжимала меня всё сильнее в своих тисках. Нам повезло: в приграничном городке была больница. Пачка купюр убедила врачей в важности быстрой помощи. В первую очередь мы занесли Кутуф в приёмный покой.
-На нас напали пираты пустыни, - в целом, я говорил правду.
Меня увели в другой кабинет, где вытащили саднящую занозу в виде пули из ноги, наложили с десяток швов. Потом всё, что мне осталось - ждать под дверями операционной, прижав платок моей главной и единственной к сердцу, сошедшему с ума.
-Всё в порядке, - извещает хирург, - но она должна остаться у нас хотя бы на десять дней.
Я шёл параллельно с каталкой, на которой лежала ослабевшая Кутуф.
-Мухаммад, ты должен довести отряд до Триполи.
-Нет, я должен остаться с тобой.
Я пытался согреть похолодевшие руки женщины. Она же слабо, из последних сил, но вырвала их у меня.
-Почему ты такой непослушный? - прошептали сухие губы укоризненно.
-Я боюсь оставить тебя одну.
В палате бережно переложил Кутуф на постель. Она задержала ладонь на моей щеке, заставляя меня бесконечно долго лететь в пропасть моей безответной любви.
-Я же тебе говорила… - чайные глаза посмотрели строго. - Ты должен быть готов…
-К чему?
-Что я умру, и Горящим Сердцам понадобится новый лидер.
Её аргументы ужалили меня.
-Ты останешься одна, в больнице в Судане… Кутуф!
Мои мысли спутались в непослушный колтун, а времени, чтобы причесать мои доводы, совсем не было.
-Пусть останется Пабло, его же задело тоже сильно. Мы с ним будем вместе.
Я побоялся продолжать перечить. Поэтому повиновался указаниям Кутуф. Среди бескрайних песков Сахары моим единственным маяком стал её белый тонкий платок, край которого залила моя кровь. “Вспомни про меня, пожалуйста”, - иногда я перемежал молитвы с посланиями моей главной и единственной. Ответом было только колыхание её аксессуара на жарком ветру. Впрочем, вся наша команда была напряжена. То и дело всплывало имя нашего Горящего Сердца в разговорах. Однако огни ночного Триполи всех отвлекли от мрачных мыслей.
-Вы в безопасности, как и просила Кутуф, - я отдал ключи от съёмного дома Юсуфу. - А я возвращаюсь.
-Прямо сейчас? - изумлённо округлил глаза Рамиль.
-А разве Пабло сам довезёт Кутуф? - нервно засмеялся я.
-Надо хотя бы отдохнуть с дороги, - к нашему спору подключился один из спасённых.
Я покачал головой и поторопился обратно во внедорожник. Я бы всё равно не смог уснуть, не зная, что с Кутуф. Остановился я на привал, только когда усталость сильно придавила мои плечи. Мой организм будто осознавал, что я сильно тороплюсь, поэтому мой сон продлился всего три часа. Я продолжил бороздить пески. В больнице администратор посмотрела на меня с таким ужасом, будто на привидение.
-Мне нужно к Кутуф Шуаа, - всё, что я смог выдавить из себя.
-Кажется, вам нужна врачебная помощь…
-Нет… мне нужна Кутуф Шуаа.
Женщина махнула рукой, позволяя мне пройти. У дверей в палату Кутуф я замешкался на секунду, услышав, как нежно и с придыханием разговаривал с моей главной и единственной Пабло.
-Каждый раз, когда вы касаетесь меня, милостивая Кутуф, я таю.
-Ты совсем молод, Пабло. Это играют гормоны, - её голос звучал даже немного строго.
-Это не гормоны, это любовь.
-Не стоит заигрывать с этим словом. Это опасно.
-Я хочу быть всегда рядом, всегда быть полезным.
Все мечи мира пронзили моё сердце. Я ждал, чтобы спазм ревности прошёл.
-У меня есть для этого муж. И я поклялась, что он будет у меня один.
-Милостивая Кутуф…
-Пабло, тебе не хватает, наверное, женского внимания.
-Мне не хватает вашей взаимности.
Моя главная и единственная открыла дверь и задела меня.
-Мухаммад, - на секунду в чайных глазах проскочила искра радости. - Что ты здесь делаешь?
-Я торопился назад, - я постарался скрыть тот факт, что подслушал их разговор.
-Милостивая Кутуф, позвольте помочь вам, - Пабло чуть ли не столкнулся со мной.
-Я помогу, я уже вернулся, - ответил ему я.
-Я прекрасно справлюсь без помощи.
Моя главная и единственная гордо проследовала дальше, оставив меня наедине с моим соперником. Пабло бегло окинул меня взглядом, словно ища что-то особенное во мне. Я хотел бы ответить, что он ничего не найдёт, но решил, что лучшей тактикой станет молчание. Меня больше волновал разговор, который нам с Кутуф был необходим.
-Если с тобой что-то случится, я буду готов продолжить, - я решил сказать всё до отъезда. - Но всё же изначально я просился помогать именно тебе. Именно тебя оберегать от бед и болезней.
Кутуф складывала свой походный набор и выписанные антибиотики в сумку. Она остановилась, пока слушала меня.
-Но как ты будешь готов без подготовки?
Больше всего я опасался её строгий тон. Однако женщина говорила спокойно и мягко.
-Но и бросать тебя вот в таком состоянии я не могу. Я не могу вести отряд и думать, жива ли ты.
-Ладно… Я поговорю с Абдуллой и с Латифом, мне кажется, у них есть склонность к лидерству.
Кутуф тяжко вздохнула, словно разочаровалась во мне.
-Наверное, ты другой человек… Да? - Горящее Сердце уложила последнюю коробочку, осторожно застегнула сумку. - Не всем же быть командирами. Да и с Пабло я зря осталась наедине…
-Что-то случилось? - я попытался сделать вид, что ничего не знаю.
Мне повезло, что моя главная и единственная не смотрела на меня, иначе она бы увидела, как я краснею.
-Ничего особенного, - она покачала головой.
Мы выдвинулись на заходе, оставляя молчащей пустыне следы колёс и клятвы, что не будем повторять прошлые ошибки.


14


При этом мы продолжали ездить в разные страны в качестве дипломатической миссии. Но Кутуф зареклась вести дела параллельно с официальной службой, чтобы не привлекать внимание.
-Там будет просто саммит, - сообщила она мне об очередном отъезде. - Хочешь, побудь дома.
Она делала вид, что очень увлечена разглядыванием чашки кофе. Встреча восточных стран должна была пройти в Иордании. Я прекрасно понимал, что для моей главной и единственной этот визит - стресс.
-Нет, я хочу поехать с тобой, - я не хотел оставлять её наедине с воспоминаниями и страданиями.
-Да в сущности, мне секретарь там не понадобится, - впрочем, Кутуф выглядела невозмутимой. - Да и голубую розу алхимики не запрашивали.
-Но я не хочу отпускать тебя одну.
-Хорошо. Поехали вместе.
По чайным глазам я понял: женщина догадалась, с чем наедине я боюсь её оставить. В Аммане я ещё не был, но его однообразные дома напомнили мне сразу все восточные города. Серые и белые, невысокие, с огромными окнами, они заставляли скучать по слишком синим зданиям Марокко или фантасмагорическим мечетям Эр-Зияди. Так как это был визит на саммит, обязательным условием было заселение в отель.
-Не люблю гостиницы, - вздохнула тяжко Кутуф.
Она окинула взглядом красные ковры, хрустальные люстры, улыбчивых сотрудников.
-Ваш номер на седьмом этаже, - певуче растянул администратор, возвращая нам документы.
Коридорный, провожая нас, то и дело бросал огненные взгляды на мою главную и единственную.
-Вы, наверное, из Тигростана, - наконец, заговорил он.
-Это так заметно? - она подозрительно подняла брови.
-Вы разговариваете немного по-другому.
Потом мужчина молчал. Показав номер, вручил Кутуф смятую бумажку.
-Вы ярче всех светил этой вселенной, - пробормотал он. - Ваши глаза не спутать ни с чьими. Вы мечта любого мужчины… -Спасибо за комплименты, - она ответила без удовольствия и кокетства.
Но у тигровой лилии дрожали руки, пока она разворачивала послание. На бумаге был нарисован шиповник синими чернилами.
-Возможно, это один из подполья, - моя главная и единственная проговаривал все свои догадки вслух. - А возможно, это один из шпионов, из стражи мариата.
-Может, тогда не подавать виду, что мы поняли его знак?
Моя интуиция меня снова не подвела. Если это провокация от стражи мариата, Кутуф было бы опасно здесь находиться одной. Хотя я разуверился в правильности своего решения, когда я столкнулся с Тазиме.
-Мухаммад? - её тёмные глаза подозрительно сузились.
Облик бывшей супруги был словно соткан из ненависти и горьких воспоминаний. Я не мог придумать складную ложь. Поэтому просто коротко поздоровался и хотел идти дальше.
-Нет уж, стой, - её властный голос уже не имел для меня прежней силы.
-Что вы хотите от моего мужчины?
Кутуф, конечно, пришла на помощь. Она выступила чуть вперёд, мешая министру иностранных дел Османии изучить меня досконально.
-То есть вы хотите сказать… - Тазиме испытующе уставилась на мою главную и единственную. - Вы выкупили Мухаммада? Специально выкупили?
Горящее Сердце качнула головой так, что было непонятно: она соглашается или отрицает.
-Это был настоящий харам… - тихо протянула министр.
-Нет, мне просто стало жаль, что губят чью-то жизнь, - любимый голос тоже умел звучать холодной сталью.
Кутуф взяла меня за руку. Её горячие пальцы вывели меня из ступора. На пленарном заседании я с трудом концентрировался на стенограмме, которую вёл. С трудом дожил до вечера.
-Что-то нужно делать, - моя главная и единственная задумчиво изучала сверкающую огнями и вывесками улицу через окно. - Думаю, Тазиме нам доставит больше неприятностей.
Чувство вины грызло меня изнутри голодным волком. Я понимал, что мог просто остаться в Тигростане и не мешать моей главной и единственной.
-Прости, - это слово силой вырвалось у меня.
-Откуда ты знал, что приедет и она? Это саммит для послов.
Наконец, она отвлеклась от окна и внимательно вгляделась в моё лицо.
-И зря ты тогда не прошла мимо, - прошептал я.
-Я не проходила мимо, - пожала плечами Кутуф. - Я тогда подошла к вам на площади целенаправленно.
-Что? - я даже сел на кровать от изумления.
-Я пришла к Тазиме в то утро. А мне сказали, что госпожа министр занята - продаёт своего мужа, - женщина устроилась на стуле напротив. - Я сразу поняла, что она повела на площадь именно тебя. Ты вёл себя на приёме слишком несдержанно.
-Ты решила меня спасти?
-Я никогда не выкупала мужчин во время дипломатических миссий. Ты стал исключением.
Кутуф многозначительно улыбнулась.
-И отдала за меня целую тысячу…
-Я отдала последние деньги в моём кармане на тот момент. Я должна была уехать в тот день, - моя главная и единственная пересела ко мне. - Чтобы купить тебе всё необходимое, мне пришлось брать заказ на розу и задаток.
Этот рассказ открыл нашу историю с новой стороны. На секунду мне даже показалось, что в чайных глазах утонула искорка тепла и нежности.
Утро показалось мне ночью. Но на самом деле, часы показывали пять. Только минут через десять сумерки стали обретать оттенки розового - значит солнце начало выплывать из-за горизонта. Мы с Кутуф вынуждены были спать в одной постели. Поэтому я старался лежать тихо, почти не дышал - лишь бы не будить женщину. Ей нужны были силы. На завтраке в отеле Тазиме подошла к нам. Стул неприятно скрипнул ножкой по мрамору, обещая мне неприятности.
-Ты купила его тогда за тысячу, - министр даже не удосужилась поздороваться.
-Доброе утро, - моя главная и единственная процедила вежливые слова с ненавистью.
-Я заберу его обратно и отдам пятьдесят.
Эта фраза хлестнула меня сильнее, чем когда-то ремень бывшей жены. Я вздрогнул и опустил голову, потому что не хотел выдавать бурю злости, обиды, страха, которая захватила мою душу.
-Мухаммад не продаётся, - тигровая лилия начала по привычке постукивать по столу.
-Сто тысяч.
-Торг неуместен, когда речь идёт о живом человеке.
-У вас будут проблемы. У меня здесь есть знакомый судья.
Я мельком взглянул на красное лицо Тазиме.
-Потолок - это сто пятьдесят тысяч лир, - продолжила она, - потому что Мухаммад был дважды в пользовании.
-Я не пользовалась им, потому что он человек.
Кутуф взяла меня за руку. Этого сигнала было достаточно, чтобы я быстро встал.
-Спасибо. Всего хорошего, - моя главная и единственная учтиво кивнула министру.
От каждого шага шум в моих ушах всё усиливался. За углом, уже на улице, я сам вырвался из хватки Кутуф.
-Это опасно, - она посмотрела на меня так спокойно, будто ничего и не было минуту назад. - Кутуф! За поддельное клеймо тебя могут посадить!
-Говори тише, пожалуйста, - пробормотала она.
Впервые за эти пять лет женщина грубо сжала моё запястье.
-Просто иди следом, - это была не просьба, это был приказ.
На пересечении двух узких улочек нас ждал покосившийся домик. Моя главная и единственная постучала три раза и крикнула по-английски:
-Быть или не быть - вот в чём вопрос.
Дверь открылась на удивление бесшумно. На пороге стоял тот самый мужчина, который дал ей салфетку с синим рисунком.
-Достойно ль смиряться под ударами судьбы, - продолжил он. - Иль надо оказать сопротивленье?
Внутри домика был хаос, состоящий из выпитых бутылок, разбитых досок, серого рванья. Незнакомец повёл нас по этим завалам. Когда я уже хотел отпустить замечание насчёт странной явочной точки, он откинул потайной люк. Узкий проход привёл нас в другое жилище, скромное, тесное, но чистое.
-Завтра в полдень мы должны будем выдвигаться, - сообщила Кутуф.
-Место встречи участников известно? - мужчина даже и не смотрел на меня.
Они углубились в переговоры, по которым я понял, что повстанцу нужно вывести нескольких подростков. Моя главная и единственная была готова помочь, но в обмен на укрытие для меня.
-Тебе придётся подождать здесь, - обратилась ко мне в конце беседы Кутуф.
-Но… - меня снова одолели чёрные птицы предчувствий и сомнений.
-Всё будет хорошо. Завтра утром я должна буду участвовать в переговорах с французским послом. А после этого я приду за тобой.
Когда наши руки разомкнулись, моё сердце будто покинуло меня. Оно отправилось с Кутуф. Потому что ожидание было смертоносным для меня.
-Меня зовут Самир, - повстанец попытался наладить со мной тонкую ниточку общения.
-Мухаммад, - пробормотал я в ответ.
Время сгустилось и растянулось, медленно убивая моё терпение. Самир пытался со мной разговаривать. Потом сказал, что нужно забрать детей, и, наконец, избавил меня от болтовни.
-Всем ни с места!
Громкий крик вырвал меня из марева горького ожидания. На пороге стоял вооружённый человек в бронежилете. Я автоматически поднял руки вверх. В комнату зашли сразу несколько незнакомцев.
-Показывай свои тайники! - один из них толкнул на пол окровавленного Самира.
Сюжет закрутился, как плохой роман, душа меня в петле неожиданных событий. Это была просто облава стражей мариата. Но, конечно, они решили провести меня через огонь допросов. Но на меня их угрозы не действовали - я мыслями был с моей главной и единственной. Я понимал, что возможно, её тоже поймали.
-Тогда мы будем тебя пытать, - со спокойным и даже немного отчуждённым лицом сообщил один из служителей режима.
Я пожал плечами в ответ. Но до выполнения обещания не дошло - через минуту в камеру зашёл другой страж мариата.
-Этого на выход, его ищут.
Коридор-лабиринт стал для меня самой страшной пыткой, я хотел скорее бежать, чтобы узнать: кто меня ищет.
-Да, это он, - встретил меня холодный голос Тазиме.
Рядом с ней сидели двое мужчин.
-Мы можем здесь и сейчас провести суд, - оживился лысый мужчина.
Тот, что помоложе, достал кипу бумаг и начал что-то писать на пустом листе.
-За поддельное клеймо и харам мы приговаривает вас к смертной казни, - судебное заседание завершилось за несколько секунд.
Я злобно смотрел на Тазиме. Она всегда добивалась своего любой ценой. Зачем было вершить надо мной суд, если я и так попался полиции? Хотелось бы знать, что творилось в её голове.
-У меня есть последнее слово? - выдавил я из себя, прокашлявшись.
-Да, позволяю, - лысый судья скрестил руки на груди.
-Тазиме, я тебя всегда ненавидел, - она даже усмехнулась на мои первые слова. - Поэтому я рад, что меня просто забьют камнями. Если бы суд постановил вернуть меня тебе, я бы наложил на себя руки.
Последнее заявление заставляет лицо министра вспыхнуть зарёй злости.
-Завтра вас забьют камнями, не волнуйтесь, - постановил судья.
Всю ночь я пытался представить, что Кутуф спаслась и уже далеко от стражей мариата, гибели и меня. “Я смотрю в глаза своей смерти”, - эта фраза моей главной и единственной стала рефреном моих размышлений. Утром мои палачи медлили, потом всё же дверь в мою камеру бряцнула металлом.
-На выход, грешник.
Меня не вели - толкали к площади. Сразу четыре руки надавили на плечи, заставляя встать на колени. Я провёл взглядом по зевакам, которые начали собираться на пятачке. Некоторые люди уже раздобыли камни для казни.
-Достопочтенные граждане Иордании! - зазвучал надо мной громкий низкий голос. - По правилам мариата, у этого грешника есть шанс получить искупление.
“Как забавно складывается моя жизнь, - подумал я в ту секунду. - Именно так, на площади, началась моя история с Кутуф. И похоже закончилась”.
-Есть кто-то, кто готов взять опеку над этим несчастным? - ответом на этот вопрос стало лишь тихое бормотание толпы.
Мой взгляд наткнулся на Тазиме. Женщина уже держала камень наготове. Я прекрасно знал, что она не захотела бы меня спасать. Вдруг я ощутил, как тонкая ткань скользит по моим затылку и плечам. Встрепенувшись, я увидел, что надо мной стоит пожилая женщина. Она грузом всего своего веса опиралась на трость. Одной рукой держала надо мной часть своего балдахина в знак того, что она берёт меня под опеку.
-Вы точно хотите? - спросил палач.
Старуха кивнула и даже что-то проскрипела на мало понятном мне наречии.
-Встань, тебе дали шанс, - меня пнули под рёбра.
Моя сгорбившаяся спасительница схватилась за мою руку, что-то продолжая бормотать. Я понял, что ей нужна помощь. Мы медленно двинулись по площади. Толпа сразу потеряла интерес к действу и начала расходиться. За долгий путь к дому старухи я пролистнул в голове книгу со всеми возможными способами бегства. Я хотел узнать, где Кутуф. Дверь в старый белый домик скрипела, как и голос её хозяйки. Внутри пахло сыростью и надеждой на спасение.
-Уважаемая госпожа, - я решил сначала поговорить с женщиной, я надеялся, что она поймёт меня и отпустит.
Но старуха стояла ко мне спиной, будто не слыша. Она медленно раскручивала свою чалму. Я же продолжил:
-Я принадлежу душой и телом другой. Я ей обязан своей жизнью. Но она сейчас нуждается в моей помощи…
Незнакомка же осторожно выпрямилась, обнаружив хорошую осанку и стройную фигуру. Она обернулась на меня:
-Я здесь, Мухаммад. Я рядом.
-Кутуф!
Я дал слабину, я позволил своим глазам уронить две слезы. Дал волю рукам, которые крепко сжали спасительницу.
-Но это же опасно… - протянул я, любуясь строгим лицом. - Тебя могли схватить.
-Я бы не смогла уехать без тебя.
Простые слова заставили моё сердце звенеть мелодией надежды.
-Нам ещё долго выбираться из Аммана, - отрезвила меня моя главная и единственная. - И нужно начинать свой путь сейчас.
-Я готов.
Пески и ветра Сахары, Аравии и всех пустынь мира были моим раем. Они были тем местом, где мы с Кутуф шли, крепко держась за руки.


15


-Тебе придётся остаться в Марокко.
Кутуф закалывала свои волосы в пучок на затылке. Я следил за её тонкими пальцами. И ощущал, как внутри меня кричала интуиция, что нам нельзя разделяться.
-Почему ты так решила? - я старался держать свой голос на одной интонации.
-Сейчас Тигростан переживает не лучшие времена, - чайные глаза смотрела будто бы сквозь меня. - Я получила известие, что новая королева вызывает меня.
-Я должен ехать с тобой, - я попытался взять её за нежные пальцы.
-Нет, - она предупредила моё движение, снова подняв руки к причёске. - Я потом пришлю тебе вызов.
Всё равно я увязался за ней на морской вокзал. Моя главная и единственная напоследок разрешила поцеловать и прижать её кисть ко лбу. А потом безжалостно отвернулась и проследовала по трапу, растягивая за собой кровавую ленту, которая связывала моё испуганное сердце с ней. Дома на кухне меня ждали гардении. Они постепенно вяли в прозрачной вазе. Я коснулся уставших лепестков.
-За что мне это наказание? - спросил я у цветов.
Конечно, ответа не последовало. Я попытался послушно ждать решения своей судьбы, пребывая в вакууме. Но моего терпения хватило на один день.
-Прости, Кутуф, - прошептал я, покупая билет на теплоход.
Но почему-то мне не становилось легче по мере приближения к берегам Тигростана. Казалось, что в моей душе засела заноза, причиняющая боль всё больше. И она пронзила меня насквозь, когда квартира Кутуф оказалась пустой.
-Вы кто?
Мне пришлось идти в королевский дворец.
-Я муж Кутуф Шуаа, - честно признался я.
Охранник внимательно изучил меня. Я был готов к тому, что мои слова могут поставить под сомнение. Поэтому сразу показал свой паспорт. Страж пожал плечами и удалился за дверь. Через несколько минут ко мне вышла рыжая женщина с сердитыми морщинками на лбу.
-Кутуф Шуаа сейчас в больнице, - незнакомка обладала липким и холодным взглядом. - У неё омега-коронавирус.
Моя кровавая заноза добралась до моего разума.
-Спасибо, - коротко бросил я.
По дороге к национальной больнице я растерял остатки терпения. Администратор слишком долго листала документы, заставляя меня скрипеть зубами.
-Она в реанимации.
Эти слова не смогли меня остановить. Зато медицинские работники вытолкали из помещения. Пришлось пойти к главному врачу. Это невысокий мужчина с сединой в бороде.
-Не прогоняйте меня, пожалуйста, - к словам я добавил и пачку банкнот.
-Если вы являетесь супругом, - его тёмные глаза внимательно изучали моё лицо, будто стараясь определить, муж ли я, - то вы имеете право остаться.
Я благословил в уме благородство Кутуф, которая когда-то решила оформить меня в качестве мужа, а не наложника.
-Конечно, мы женаты, - я указал на своё клеймо, потом торопливо вытащил паспорт.
-Тогда вы можете ночевать, но питание мы не сможем предоставить.
-Понятно, спасибо.
На самом деле, я не чувствовал голод. Всё закрыл страх потерять главную и единственную. Она плыла в лаве жара и бреда.
-У меня нет благородных кровей… - простонала она, обратив на меня невидящий взор. - Но ты бы был одним на всю жизнь…
Слёзы попытались взять меня в плен, но я так долго совершенствовался в мастерстве притворяться, что и в тот огненный момент смог сдержаться.
-Азиз…
-Если бы я был Азизом, - всё равно она меня не слышала, поэтому я мог спокойно сказать это, - я бы бросил всё ради тебя. Все сокровища мира дешевле твоей взаимности.
Ночью ей стало только хуже. Моя главная и единственная скрючилась на постели, тяжело дыша. Казалось, её объял пожар - так она была горяча. Я не чувствовал пол под собой, пока бежал в ординаторскую. Дежурный врач наказал мне обтирать Кутуф спиртом, чтобы сбить температуру. Через несколько минут моей тщетной борьбы они с медсестрой ворвались в реанимацию, ввели инъекцию, поставили капельницу.
-Держите её руку, вдруг начнутся судороги, - меня оставили снова наедине со страданиями Кутуф.
Она металась по постели первые мгновения, потом затихла.
-Я прошу тебя… - в тишине палаты настал мой самый отчаянный миг в жизни. - Пожалуйста… Кутуф… У нас одно сердце на двоих… Помнишь?
Нежное запястье стало прохладнее, на лбу женщины проступили крупные капли пота - жар отступил. Я приник губами к её пальцам, прислонился к ним лбом.
-Умрёшь ты - и я не буду жить… Я никогда не был влюблён… А ты сняла печать с моей души… Я люблю тебя, Кутуф…
Пока она была в беспамятстве, запрет на слово "люблю" не действовал. Поэтому я повторял его всю ночь, будто заклинание от болезни. Но оно не сработало. Утром врачи собрали консилиум, попросив меня выйти. Минуты в коридоре показались мне часами. Первым в дверях показался главный врач.
-Вам нужно сдать кровь на анализ, - спокойно сообщил он. - Сыворотка из крови просто переболевших не помогает. Нужна кровь с антителами, которые выделяются здесь и сейчас. Если вы заразились, у неё есть шанс.
-Да, хорошо! Куда идти?!
Последний шанс для меня и Кутуф… Я ухватился за него, будто за спасительную соломинку утопающий в болоте. Был занят только этой мыслью. Анализ был готов уже к обеду.
-У вас вырабатываются антитела, - эта фраза подняла меня с моего поста в изголовье главной и единственной.
Но строгий врач покачал головой на мою сумасшедшую улыбку.
-Вы плохо едите, это видно, поэтому сегодня так уж и быть, мы вас накормим поплотнее. Завтра утром приступим.
-Разве есть столько времени?! - я упирался, я не хотел никакой еды. - Начинайте, пожалуйста, сейчас.
-Врачи всего мира дают клятву Гиппократа. Там есть заповедь: не навреди, - медик презрительно окинул меня взглядом, видимо, ужасаясь моей глупости. - Мы навредим вам. Идите есть или иначе мы вас напичкаем через капельницы.
Я с трудом глотал куски курятины, потому что мы мои мысли остались у постели Кутуф. Ей снова сбили температуру. И она уже не спала, когда я вернулся. Я бросился к ней, сжал длинные пальцы.
-Кутуф… моя главная и единственная…
Она внимательно посмотрела на меня, словно силясь вспомнить.
-Завтра тебе введут мою кровь, - я не знал, что и сказать ещё. - Это должно помочь.
Наконец, женщина приоткрыла сухие губы и устало прошептала:
-Не надо, мне уже легче.
-Нет, это повысит шансы…
Мои руки зажили своей жизнью. Умом я понимал, что мне нельзя касаться её без разрешения. Но мои ладони уже скользили по измождённому милому лицу.
-Не покидай меня, - я продолжил молиться своей милостивой Кутуф. - Иначе я останусь без сердца, цели и сил… Потому что… Ты знаешь и видишь…
-Мухаммад…
Она прикрыла глаза, между ресниц блеснул хрусталь слезинки.
-Тебе нужно беречь силы…
Я помог ей сесть, облокотившись на подушки, подал воды.
-Хочешь, я почитаю тебе книгу?
-Давай…
Я достал из нашей походной сумки сонеты Шекспира. На моё счастье они были на фарси, а не на английском, который мне не давался с его странными звуками. Кутуф минут десять щурилась, силясь не уснуть. Но видимо, я слишком нудно читал, поэтому женщина всё же бессильно наклонила голову чуть вбок. Я осторожно опустил подушки вместе с ней. Утром Кутуф то впадала в полусон, то снова приободрялась, пока делали переливание крови. Я же, наоборот, ощутил, как на меня навалилась тяжесть усталости. Меня так и оставили на соседней койке в палате.
-Ты слишком бледный, - прошептала Кутуф.
-Ничего страшного… Я быстро прихожу в норму.
-Тогда… с самого нашего знакомства я не доверяла тебе. Но когда на нас напали пираты пустыни, я поняла, что ты надёжный…
Слова даются женщине с трудом. Для меня же это больше, чем просто откровение. Это хоть какое-то подобие признания в любви.
-У тебя так и остался шрам на лопатке,  - поставила точку Кутуф.
-Это мой любимый шрам, - я не мог уже говорить о другом.
-Мой тогда тоже…
Последняя фраза заставила меня прикусить язык и уставиться на женщину. Она просто слабо улыбнулась. Две недели в больнице мы были простыми людьми, от которых не зависит целая сеть алхимиков, контрабандистов и подпольщиков. Она была пациенткой Кутуф, я был её мужем Мухаммадом.


16

Кутуф стала меньше ездить в другие страны. Более того, она каждый раз настаивала, чтобы я реже приезжал в Тигростан.
-Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, - чайные глаза выражали решимость.
-Со мной всё будет в порядке, - я же, наоборот, желал быть рядом.
-Законы в отношении мужчин ужесточились, - моя главная и единственная зазвучала строго.
-Но я твой муж…
Нашу беседу оборвал стук в дверь. Женщина сразу надвинула фиолетовый платок сильнее на лоб, чтобы тень скрывала половину её утончённого лица.
-Кто там? - любимый голос стал вкрадчивым, с хрипотцой.
-Достопочтенная Кутуф, это советница Висак.
Я открыл, Кутуф же тяжело оперлась на трость, разыгрывая небольшой спектакль. На пороге стояла та самая рыжая женщина с вечно недовольным лицом.
-Вас хочет видеть королева Ильнура, - она вежливо кивнула.
-Как скоро?
-Сию секунду.
Моя главная и единственная пошла, прихрамывая. Я закрыл её кабинет изнутри. Бывшей посланницы Тигростана не было примерно час. За это время я успел перебрать массу вариантов, как жить дальше. Самым лучшим мне казалось переехать в Марокко.
-Я не смогу бросить Фарида, - моя главная и единственная говорила со мной по-английски.
-Но за ним же ухаживают, - я пытался сопротивляться её приговору.
Кутуф покачала головой, вздохнула так тяжело, будто весь груз этого мира был на её плечах.
-Я должна буду следить за гаремом Ильнуры, - продолжила она упрямиться. - А это значит, что у меня будет возможность помочь хоть кому-то…
-Прошу тебя, - я знал, как она всегда тверда в своих решениях, но надеялся отговорить.
-Ты обещал быть послушным мужем.
Чайные глаза заставили меня замолчать - настолько строго смотрели.
-Мне нужно время, а потом я что-нибудь придумаю, - завершила она наш торг.
Пришлось отступить в своём напоре. В тот момент мне показалось, что Кутуф может произнести “талак” три раза. Если с Тазиме для меня это означало свободу, то с Кутуф этот день стал бы самым чёрным в моей жизни. Пришлось везти партию голубой розы самому. Раньше общая волна адреналина поднимала нас на свой гребень. Моя главная и единственная часто рефлекторно брала меня за руку в острые моменты, когда таможня слишком рьяно проверяла наши чемоданы. Теперь же я был лишён её голоса, прикосновений, взглядов. Я ощущал себя наркоманом, которого выворачивало наизнанку от желания новой дозы гашиша. Меня раздирало изнутри от того, что в моей крови не хватало присутствия Кутуф.
-Эй, друг…
На улице солнечного Триполи за мной увязался бродяга. Я сделал вид, что не слышу его. Продолжил идти, скрывая под плащом пакет для алхимика.
-Быть или не быть? - хриплый голос заговорил со мной по-английски.
-Вот в чём вопрос, - я повернулся к нему.
Незнакомец снял капюшон. Я понял, что это алхимик Малик. Он ухватил меня узловатыми пальцами за руку и увёл в тень, спасающую от солнца и внимания окружающих.
-Сейчас проходят массовые проверки, - его глаза светились беспокойством. - Я переезжаю в Мисрату.
-Я понял. У меня посылка…
Мужчина торопливо спрятал свёрток за пазухой. А уже в Рабате меня догнало послание Кутуф. Его отдал мне новый алхимик Шакир. Я открыл письмо сразу на месте - иначе оно прожгло бы мне карман на груди. Из шифра я понял, что Горящее Сердце скоро будет вывозить первых рабов из гарема. Мои дни наполнились смыслом - готовиться к новым приключениям с моей главной и единственной.
-Ты нам нужен.
Короткая фраза заставляет каждого из горящих сердец начать собираться. За долгие годы Кутуф присягнула добрая сотня молодых мужчин. Не все были достаточно сильны, но каждый был готов отдать всё в благодарность за спасение. Через два дня я отправил моей главной и единственной ответное письмо, где зашифровал все данные. И добавил только одну строку не по делу:
“Я очень хочу тебя увидеть”.


17


Кутуф ещё ни разу не вывозила королевских наложников, поэтому мы посчитали правильным замести следы максимально. Она с отрядом ехала по вымирающим городам, а я со своими помощниками перемещался по пустыням, мы должны были встретиться на границе Судана и Ливии. На одном из кордонов у меня был пограничник, с удовольствием бравший взятки. Однако уже почти на подъезде к точке мы попали в вихрь перестрелки.
-Сдавайтесь, голодранцы! - прокричал знакомый голос.
Это были пираты пустыни. Кажется, они получали наслаждение, выпуская автоматные очереди по нам. Укрыться было негде, поэтому пришлось освобождать автомобиль и вести ответный огонь. На песок упал раненный пулемётчик Мазид.
-Нам конец! - вынес вердикт снайпер Габриэль.
Он пытался зажать рану в груди, но кровь алым водопадом уходила из него вместе с жизнью. Атака была слишком неожиданной, поэтому бандиты легко смяли наше сопротивление, будто бумагу. Когда пираты сжали кольцо, я остался один, способный отстреливаться. А когда кончились патроны, ко мне подобрался вплотную обладатель знакомого хриплого голоса. Он поднял меня за волосы и сорвал повязку с лица.
-А, это те самые мрази, Подгоревшие Сердца, - захохотал ублюдок.
Я ответил ему одним точным ударом. Нож пробил защиту на воротнике, но цели не достиг. Бандит толкнул меня на песок, приставил свой автомат к моему лицу. Я даже не вздрогнул. Просто закрыл глаза и представил Кутуф. Она улыбалась мне, держала под руку. В тот день и воспоминаний нас застал дождь, а зонтик был только один. Моя главная и единственная была очень близко ко мне. Она прижималась тогда, чтобы не намокнуть под каплями. Я мог бы отдать ей зонт, но ощущение счастья парализовало меня, я не хотел прекращать этот миг.
-А знаешь что, дружок? - попытался разорвать мои грёзы своим хриплым голосом пират. - Я поступлю с тобой хуже. Я тебя продам.
Я даже открыл глаза - так меня удивило заявление.
-Он уже не первой свежести, - один из бандитов подошёл к нам ближе.
-Ну какая-нибудь старушка оторвёт с руками. Давайте белый крокус.
Мне ввели выжимку из опасного цветка. Он заставляет мышцы коченеть. Белый крокус редко заказывали у Кутуф. И каждый раз она спрашивала цель покупки, потому что этот цветок всегда интересовал нечистых на руку людей. Пираты свалили меня мешком в полуразрушенную хижину. Когда глаза привыкли к темноте, я заметил сидящих в углу парней. Их было двое. Один из них осторожно подполз ко мне и прикоснулся к моей руке.
-В вас вкололи белый крокус?
Всё, что я мог - это моргнуть. Юноши осторожно перетащили меня на подстилку, укрыли какой-то грязной тряпкой.
-Наверное, вам лучше поспать.
Глупый совет. Я бы не смог уснуть после таких приключений. Когда же, действительно, я начал проваливаться в сон из-за тишины, послышались выстрелы.
-Эй, грязные шакалы! - голос Кутуф через рупор взбодрил меня ещё сильнее. - Отдайте Мухаммада, и мы подарим вам жизнь!
Ответный огонь заставил меня задрожать и пошевелить пальцами на руках. Всё тело пронзили мелкие иголки боли от того, что каждый сантиметр моего тела отёк от неподвижности.
-Вы сами все умрёте! - весело захохотал командир шайки.
Мои соседи по хижине засуетились, они начали копать землю у одной из стен, звеня цепями на руках.
-Нас могут подорвать или пристрелить за компанию, - простонал второй парень.
В моём горле застрял беззвучный крик для Кутуф: "Спасайся сама!" Но Горящие Сердца не отступали.
-Повторяю: верните моего Мухаммада, и вы сможете уйти живыми!
В ответ я слышал только команды пиратов. Их было больше однозначно. Они заняли оборонительную позицию. У Кутуф было не столь много шансов.
-Абдулла, огнемёт!
Но она пустила последний аргумент в этой битве. Я смог, наконец, встать, но внезапная усталость потянула меня вниз. Мои товарищи по несчастью помогли мне удержаться на ногах. Теперь мы рыли подкоп втроём. Абдулла же исполнил приказ Горящего Сердца, которое покинуло милосердие. Противоположная стена нашей хижины тоже полыхнула огнём. Аккомпанементом стрельбе и взрывам стали вопли пиратов.
-Мухаммад! - моя главная и единственная начала поиски с горящей хижины.
-Милостивая Кутуф! - Далиль попытался оттащить её от дверного проёма. - Всё может рухнуть!
-Он там! Он там!
Отряду пришлось идти в пожар, чтобы вывести меня и двоих пленников.
-Ты жив, - чайные глаза часто моргали, чтобы справиться со слезами. - Мухаммад… Моё сердце…
Она обожгла меня ласковыми прикосновениями, пока проверяла, нет ли у меня ран.
-Поехали скорее в укрытие.
Меня не нужно было просить дважды. В съёмном доме я долго стоял под огнём горячего душа и своих размышлений. Мечтал, чтобы я понял мою главную и единственную правильно. Если она так волновалась за меня, значит я ей дорог. Потом я зашёл просто пожелать спокойной ночи и проверить, как посмотрят на меня любимые глубокие глаза.
-Мне тоже нужно в душ, - Кутуф слегка пожала мне руку.
Я не смог успокоиться. То и дело в голову лезли глупые мысли. Вдруг по моей постели побежала белая полоса. Она расширилась, ослепляя меня. Я рефлекторно защитился от света рукой.
-Прости… просто мне не спится…
На пороге стояла Кутуф, обнимая свою подушку. Я откинул одеяло, потому что лишние слова могли спугнуть птицу моего мимолётного счастья. Я почувствовал прохладу и мурашки на коже женщины. Обнял её, защищая от холода, которым по ночам дышит беспощадная Сахара.
-Если хочешь, - прошептал я, - назови меня его именем.
Тень Азиза всегда рядом - я это помнил каждый день.
-Нет, - рука женщины легла мне на грудь. - Сегодня ночью ты - это ты. Мухаммад Шуаа, мой верный муж.
Кажется, что волна безумия накрыла меня с головой, я захлебнулся в страсти и пошёл на дно бытия. Её поцелуи стали для меня цветами на безжизненных песках. Её желания заставили меня гореть и плавиться. Моя главная и единственная уснула быстро, видимо, устав от горячей ночи и сложного дня. А я ещё примерно час не мог погрузиться в сон - вглядывался в её лицо, подсвеченное лучом полной луны. Утром я лежал, затаив дыхание, чтобы не разбудить Кутуф. Я следил за тем, как дрожат её ресницы на щеках.
-Доброе утро, - её большие глаза заставили меня замереть от нахлынувшей нежности.
-Доброе утро, - я ответил ей тихим эхом.
-Прости за всё, что было, - моя главная и единственная была занята тем, что открывала ниточку от одеяла. - Я просто… сама не знаю, почему… но постоянно думала…
-Не надо просить прощения, - я положил руку поверх её беспокойных пальцев. - Ты освободила меня, дала мне смысл жизни и подарила главное счастье в этом мире. Я могу тебе сказать это?
-Что именно?
Меня насмешил удивлённый вид женщины. Конечно, она знала, что я имею ввиду.
- С первого же взгляда я понял, что моё сердце будет принадлежать тебе. Я пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Я люблю тебя.
Три простых на вид слова казались мне слаще щербета и халвы. Кутуф покрылась румянцем, который превратил её в самую яркую и прекрасную звезду.
-Вчера я подумала на секунду, что тебя убили… Солнце почернело для меня в ту секунду. Но потом я увидела тебя в горящей хижине. И моё сердце снова забилось. Я тоже тебя люблю.
Нет, иногда я не мог владеть своими эмоциями. Последняя фраза, произнесённая любимыми губами, извлекла из глубин моей груди всхлипы. Я отвернулся, чтобы не позориться.
-Мухаммад… - моя главная и единственная положила руку мне на плечо.
-Это просто от счастья, - я постарался утереть предательские слёзы незаметно. - Я и не надеялся, что ты скажешь это когда-нибудь…


18


После брака с Тазиме я и не рассчитывал, что когда-нибудь счастье поселится в моей душе. И вдруг случилось чудо. Я ждал Кутуф в нашем домике на окраине Рабата. Целый год она исполняла роль верной хранительницы гарема Ильнуры. Чтобы не утонуть в бескрайних водах беспощадной тоски, я постепенно обустраивал быт. Вместо скромной побелки на стенах я расклеил обои с разноцветными бутонами и соцветиями. В мире цветов остались только синие оттенки, а в нашем собственном мире поселились фиолетовые незабудки, красные пионы, оранжевые герберы, розовые тюльпаны. Точной даты приезда моей главной и единственной я не знал, поэтому три дня подряд жарил фатаеры. На четвёртый дверь распахнулась, впустив ароматы и звуки улицы. Следом за ними шагнула моя мечта. Сначала мы молча обнялись, я летел несколько минут в невесомости радости. Потом смог выдавить:
-Я уже думал, тебя не отпустили…
-Нет, всё хорошо, - женщина ласково провела рукой по моему лицу.
За обедом она не отрывала взгляда от меня, будто хотела изучить каждую мою черту.
-Я изменился за год?
На самом деле, я заметил, что у Кутуф пролегла горестная борозда у переносицы.
-Да, немного похудел, - чайные глаза улыбались мне. - А в остальном всё такой же Мухаммад. Моё сердце Мухаммад.
Стоит ли винить меня в том, что я не дал ей допить гранатовое вино? Этот год показался мне вечностью. Поэтому услышав ласковые слова, я придвинулся к Кутуф и начал покрывать её лицо поцелуями.
-Моя главная и единственная, - прошептал, когда женщина сама начала нетерпеливо расстёгивать на мне рубашку.
Оставшиеся полдня мы валялись в постели, переживая всё новые и новые порывы шторма страсти.
-Кажется, я проголодалась, - робко напомнила мне об ужине обладательница самых чарующих глаз.
-Я мигом!
Я радовался и понимал, что все эти мгновения не надолго. А спрашивать, сколько продлится визит моего счастья, было страшно.
-Я здесь на пару недель, - она словно почувствовала моё состояние. - А потом у нас с тобой будет поездка в Северные Эмираты… Если хочешь поехать со мной.
-Конечно, хочу.
-Только… ты не знаешь, какая у меня миссия.
-Мне всё равно. Я хочу быть рядом.
В пустыне, где сгорит любое сердце, остановившееся под солнцепёком, я ощущал себя самым счастливым человеком в мире. Я держал за руку свою главную и единственную, пока вездеход пробирался по песку, который так и норовил унести из-под колёс ветер.
-По легенде, мы выкупим двоих юношей для гарема Ильнуры, - в дороге Кутуф решила меня просветить.
-А на деле? - пока водитель не видел, я коротко поцеловал любимые тёплые пальцы.
-Ещё нескольких парней куплю я, - чайные глаза горели загадочным огнём.
В Северных Эмиратах смотрительницу гарема королевы Тигростана встретили с почётом. Правда, Кутуф пришлось снова сгорбиться и прихрамывать. Я же шёл, опустив голову.
-Какая честь для нас, - нашим визитом занимался советник Дахвы, королевы жаркой страны.
-Здравствуйте, уважаемый Ридван, - кивнула ему моя главная и единственная.
Мужчина же встал на одно колено.
-Покажите, пожалуйста, помещение, где будет приём, - Кутуф подала ему жест встать.
В своих бело-алых одеждах она казалась звездой среди серых стен замка Дахвы. Когда мы оказались наедине, я смог, наконец, взглянуть на утончённое лицо спокойно и прямо.
-Ты будешь провожать новеньких, - Кутуф нервно поправила свой платок на голове. - Там помещение для тех, кто прошёл отбор.
-Я понял вас, госпожа Кутуф, - я же до конца играл в жёсткую субординацию.
Только ночь позволила нам быть самими собой. В объятиях моей главной и единственной я стал всё тем же Мухаммадом с тревожной интуицией.
-Сколько тебе нужно мужчин? - тихо спросил я.
-Если для себя… то нужен только ты…
-Я готов это слушать вечность…
И я готов вечность лежать, почти не двигаясь, чтобы не потревожить сон моей мечты. Она устроила голову на моей груди. Тяжесть её мыслей и грёз была самой сладкой для меня.
-Если тебя не возьмут, ты знаешь, что тебя ждёт!
На отбор в гарем выстроилась очередь. Я открывал дверь, чтобы впустить очередного претендента на роль наложника королевы и слышал всё, что говорили родные молодым парням. Очередная мать жёстко отчеканила своё страшное обещание продать сына в бордель. Он, понурившись, вошёл в кабинет, где Кутуф общалась с возможными новобранцами.
-Вы должны остаться снаружи, - мать бедолаги хотела идти следом, но я преградил ей путь рукой.
Молодой человек с огромными чёрными глазами дрожал, от прикосновений моей главной и единственной. Она изучала его лицо, попросила улыбнуться.
-Простите, я не умею… - прошептал парень.
-Тогда просто открой рот, мне нужно посмотреть зубы.
Кутуф вместе с простыми манипуляциями выведала имя, возраст, информацию про семью.
-Танзиль, - она обратилась к парню так серьёзно, что тот побледнел, - у тебя сейчас есть выбор. Ты можешь просто довериться мне, остаться здесь, будто тебя выбрали, а потом я помогу тебе уехать далеко. Например, в Ливию.
Танзиль внимательно вгляделся в лицо моей главной и единственной. Через минуту он осознал всё сказанное ею - согласно закивал.
Я проводил его в комнату, где уже сидел один молодой человек.
-Моей семье очень нужны деньги.
Следующим оказался статный, высокий юноша. Он неловко попытался расстегнуть на себе рубашку.
-Королева Ильнура очень жестокая, - предупредила Кутуф. - Она будет тебя мучать, Малик.
-Моя мама умирает! - перебил парень смотрительницу гарема. - Нужны деньги на операцию. Пусть королева Ильнура убьёт меня, если пожелает… Но мне очень нужны деньги.
Кутуф на секунду закрыла глаза, сдерживая эмоции. Потом кивнула:
-Так тому и быть. Кто-то же должен попасть в гарем.
Два часа длилось непростое собеседование. Кутуф вынесла красные кошельки в гравировкой в виде звезды между двух рек - герба Тигростана. Заветную награду получили две сопровождающие. Одна из них - совсем молодая - плакала. Открыв кошелёк, она зарыдала ещё сильнее.
-Скажите Малику, чтобы написал, - вцепилась девушка в рукав Кутуф. - Чтобы обязательно написал.
-Если ему разрешат, - моя главная и единственная погладила её по спине. - Если нет, я напишу вам сама.
У второй женщины лицо было изрезано строгими морщинами. Она тоже изучила содержимое кошелька, поджав губы, и молча ушла. Её сын - Хадир - на собеседовании поразил нас безразличием ко всему. И всё же Кутуф смогла выведать у него, что его бросила невеста за день до свадьбы.
-Ваших сыновей покупаю я, - ещё троим моя главная и единственная выдала зелёные кошельки. - Места в гареме строго ограничены. Но все они красивые и умные. Не беспокойтесь, сумма такая же, как и при выкупе королевой.
Женщины поторопились удостовериться, что в кошельках достаточно денег.
-Каждый будет доволен своей жизнью, - пообещала Кутуф.
О, алчные матери и не знали, что из Северных Эмиратов мы поехали не в Тигростан, а в Ливию. Новые паспорта зажгли свет надежды в глазах Танзиля, Шарафа и Залиля.
-Теперь вы свободные люди, - торжественно объявила им Кутуф.
Мы сидели за одним столом вечером, будто семья.
-Милостивая Кутуф… - замялся Танзиль. - Я хотел бы… я хотел бы помогать вам…
-И я, - вскочил Залиль.
-Позволите стать Горящим сердцем? - зазвенел надеждой Шараф.
Впервые все спасённые захотели продолжать дело Горящего Сердца. Она кивнула, широко улыбаясь.  Конечно, мне перепоручили обучать их. А моя главная и единственная отправилась в Тигростан, увозя двух согласных стать вещью в королевском гареме.


19


-Пираты пустыни опять активизировались, - Латиф, даже докладывая такие серьёзные вещи, не терял своей широкой улыбки. - В Египте заметили, что они опять продают рабов.
-Тогда лучше наведаться в их любимые гнёзда, - кивнул я. - Завтра нужно настигнуть их ночью.
Я стал тем, кого и хотела видеть Кутуф. Мухаммад, правая длань Великого Горящего Сердца. Латиф же являлся вторым помощником. И от нас, будто ветви, отходила целая система с особенной иерархией всех горящих сердец, готовых выполнить любую задачу. Конечно, мы собрались нужные силы достаточно быстро, чтобы выдвинуться в Судан. За годы нашей борьбы бандиты серьёзно просели. И всё равно они не затихли окончательно. Наверное, это суть человечества - тяга к нечестной наживе.
-Кажется, их больше, чем обычно…
Мы притаились за барханом, изучая оазис, занятый пиратами.
-Да, видимо, сейчас они предпочитают жить одной коммуной.
Мы все выучили мёртвый английский, чтобы переговариваться. Перед боем я целую шёлк. Платок, с помощью которого когда-то моя главная и единственная наложила мне жгут, всегда странствовал со мной. Нет, я не верил в обереги. Просто хотелось чувствовать хотя бы частичку Кутуф всегда. Мы не стали вести переговоры, обращать на себя внимание… Нет. Мы просто открыли огонь из пулемётов и гранатомётов. Пираты пустыни не заслужили жалости. В самое непростое время они сделали свой выбор. Они похищали тех, у кого вся жизнь впереди, и отдавали на их на милость садисткам. Когда периметр был зачищен, мы прорвались глубже в поисках затаившихся противников и возможных пленников, которых они ещё не продали. Под кустом искусно был замаскирован ход под землю. Там пряталось несколько бандитов. Всё пали от пуль из моего пистолета. Последний корчился слишком долго, а у меня закончилась обойма.
-Я бы оставил его умирать так, - наклонил голову на бок Абдулла.
Он был одним из тех, кого пираты похитили из поезда и чуть не продали на секретном аукционе в Нджамене.
-Давай будем выше этих людей, - покачал головой я.
Абдулла послушно добил бандита, который хрипел, но никак не мог захлебнуться в своей крови. После нападения мы решили по дороге в штаб наведаться в Чад. От некогда огромной республики осталась только столица. И всё же мне было любопытно следить за неспешным течением жизни в городе. После очередного огня боя я снова погрузился в формалин одиночества. Платок и воспоминания не грели так, как объятия Кутуф. Каждый раз казалось, что я двигаюсь и говорю автоматически. После ночёвки мы с помощниками легли на разные курсы. Я отправился в Марокко. Моя интуиция научилась не только предчувствовать возможные неприятности, но и узнавать Кутуф в любом обличие.
-Здравствуйте, - подошёл я к якобы незнакомке в белых закрытых одеждах.
Она молча подала мне правую руку. На безымянном пальце засияли красные и белые огни - когда-то я подарил ей это кольцо. Только в укрытии Горящее Сердце проговорила:
-Как ты узнал меня? Мы не виделись целый год.
-Моё сердце заколотилось очень сильно, - засмеялся я в ответ.
-Это не признак.
-Ты стоишь всегда, слегка подбоченившись, - я осторожно снял чалму с шелковистых волос.
-Наверное, это из-за работы в гареме.
-А ты завела свой личный гарем? - я постарался говорить нейтрально, всё же в моём голосе ревность чиркнула спичкой.
-Нет у меня гарема, - Кутуф кокетливо поправила волосы. - Только один мужчина. Он моё вдохновение, дыхание и сердце.
Чайные глаза засверкали, давая понять: я всё так же по душе моей главной и единственной. Мне было этого достаточно, чтобы гореть огнём счастья.
-Я привезла в Рабат Фарида. Он будет здесь учиться, а я буду за ним следить.
Новости окрылили меня: видеться с моей главной и единственной уже казалось несбыточной мечтой, и вдруг она воплотилась.
На берегу поющего океана мы остались наедине со своими воспоминаниями и чувствами.
-Ты помнишь, какой сегодня день? - с хитрой улыбкой спросила Кутуф.
-Тринадцатое сентября. День, когда Тазиме продала меня тебе, - мой ответ заставил её улыбнуться ещё шире. - Конечно, я помню…
Моя главная и единственная взяла меня за руку и надела кольцо на безымянный палец. Я первое время ничего не мог выговорить от удивления. На моей руке красовался огромный камень, похожий по цвету на небо, готовящееся к дождю, когда ещё есть участки голубого, но всё больше серого.
-Это аквамарин, - оборвала паузу моя мечта. - Камень путешествий, верности и спокойствия.
-Кутуф… - я смог выговорить только самое любимое слово и имя во всём мире.
Мы соприкоснулись губами и душами. Через несколько дней Кутуф взяла меня с собой, чтобы проследить за Ричардом-Фаридом. Взглянув на него, я вдруг осознал, что время бежит безумной волной. Я его помнил всегда, как милого кряхтящего младенца. Оказалось, что это уже высокий юноша со смоляными волосами и насмешливым взглядом.
-Он неуловимо, но похож на Азиза, - отметила моя главная и единственная. - Но видишь, какой у него профиль? И он выше остальных на голову, если не больше… Все вокруг уже подозревают, что он не перс и не сириец.
Она теребила край своего платка - значит переживала.
-Думаешь, у Ричарда будут неприятности? - я осторожно поправил её съехавший головной убор.
-У него уже неприятности… Ему ищут невесту в Северных или Западных Эмиратах.
Чайные глаза посмотрели на меня так выразительно, что я был готов бежать на край света и драться с сотней врагов.
-Чем я могу помочь?
-Нужно будет помочь Ричарду сбежать в Европу. Там его вторая Родина, там он будет в безопасности.
-Я всё организую…
Моя жизнь поделилась на отрезки между встречами с главной и единственной. Теперь мы виделись каждые два или три месяца. И я постепенно выстраивал отношения с алхимиками Испании и Италии, чтобы потом получилось отправить Фарида-Ричарда в более спокойное место.
-Откуда такая красота?
Кутуф нагрянула нежданно и без предупреждения. Однако моя интуиция шепнула мне, что стоит собрать в итальянском лесу столбики ятрышника. Растение тоже обладает необычным свойством - если добавить красный краситель в воду, то голубые соцветия становились лиловыми. Моя главная и единственная изумлённо коснулась пальцами лепестков.
-Это ятрышник. Он умеет тоже вбирать пигмент.
Её пальцы заставили меня трепетать, коснувшись моего лица. Вместе мы проехали по всему маршруту, который предстояло пройти Фариду. Были назначены конкретные даты. Всё шло к тому, что студент университета международного права должен был уехать.


20


Мы с моей главной и единственной договорились вместе проследить за молодым принцем двух стран. У него вполне могли возникнуть сложности, поэтому важно было быть неподалёку. Однако в назначенный день Кутуф так и не появилась на пороге нашего дома. Я ждал до самого заката, но чудо не произошло. Интуиция, как всегда, начала бить в набат моих страхов.
-Что случилось?
Конечно, первым делом я отправился к Латифу. Сын Чада встревоженно вперил в меня испытующий взгляд.
-У Кутуф проблемы, - я пытался говорить сдержанно. - Она не приехала…
Я мерял его узкий коридор: два шага вширь, три шага - в длину.
-Да может просто опаздывает, - вздохнул с облегчением боевой товарищ.
-Нет… Она должна была выкупить рабов для Ильнуры в Османии, а потом ехать ко мне… Её схватили…
Мой рассказ заставляет Латифа трясти головой, пытаясь отрицать самое ужасное.
-Не время молчать! - бессилие заставило меня кипеть. - Я еду в Анкару, а ты должен помочь Фариду.
-Может, наоборот?
-Нет, я выдвигаюсь сейчас же…
На ближайшие теплоходы нет билетов, но меня никогда не останавливало это обстоятельство. Взятка капитану - лучший пропуск. Мне казалось, я сошёл с ума на волнах бескрайней тревоги и Средиземного моря. В Бурсе мне достаточно было заявиться к Кадиру, алхимику, и произнести одну фразу:
-Мне нужно в тюрьму Анкары.
-Дай мне полчаса.
Короткий отрезок времени показался мне веком, от которого я закоченел изнутри, словно от действия белого крокуса. Алхимик привёл всех горящих сердец своего города. Я объяснил им свой план по дороге, потому что боялся медлить. Лучше вызволить мою главную и единственную из столичной тюрьмы, чем промедлить до последнего суда. Тогда бы её отправили на Ахтамар, полностью обнесённый колючей проволокой и тщательно охраняемый.
-Я хочу навестить Кутуф Шуаа, - один из наших, Фатих, должен был сыграть роль отвлекающего.
Форма охранника была маловата мне, нещадно давила подмышками, натирала бёдра, но я старался двигаться непринуждённо. Я будто бы должен был проводить женщину на свидание. Кутуф сидела у решётки, заграждающей пасмурное небо.
-Кутуф Шуаа, на выход, - я хотел сказать это деловито, но получилось слишком сдавленно.
Она встрепенулась, чайные глаза потемнели, разглядев меня. Я торопливо открыл серую дверь.
-Зачем? - вопрос был двояким.
-Вас ждёт посетитель.
Кутуф всегда умела владеть собой, поэтому послушно пошла со мной, как с конвоиром.
-Кутуф, родная! - Фатих артистично раскинул руки, призывая Горящее Сердце к объятиям.
Его резкое движение отвлекло другого охранника, это дало мне фору, чтобы навалиться и зажать рот мужчине. Двоём получилось справиться с ненужным свидетелем. Фатих наскоро переоделся в служивого. Осталось преодолеть усиленную охрану на выходе. У нас было ещё пять минут в запасе, поэтому мы предпочли переждать. Кутуф с осуждением покачала головой, глядя на меня, потом всё же ласково положила руку мне на плечо. Наконец, оставшийся отряд врезался на машине в дверь, вызывая хаос. В сумятице толпы, стрельбы, драки я провёл мою главную и единственную, прикрывая собой. Команда осталась, чтобы закончить перестрелку. Мы же заняли подготовленный внедорожник. Ехали молча, пока не пересекли городскую границу.
-Это опасно, очень опасно…- наконец, заговорила Кутуф.
Я был ещё в плену адреналина, поэтому смог только усмехнуться в ответ. Способность говорить вернулась ко мне только минут через сорок.
-Ты же знаешь, что я чувствую беду, - я взглянул на неё, чтобы понять, сердится ли Кутуф.
-Но это не повод бросать Фарида.
-Ему помог уже Латиф. А ты… Ты, пожалуйста, думай иногда и о себе…
Она пожала плечами, сделала вид, что слишком занята пейзажем, который мчался мимо нас на скорости в сто километров в час. Когда же мы оказались в Рабате, Кутуф первым делом отправилась к Латифу.
-Он не захотел…
Эту короткую фразу моя главная и единственная бросила мне с порога. Я сначала не понял, что это значит.
-Что?
-Фарид остался.
Ощущение вины любило щекотать меня своим ядовитым жалом. Но я каждый раз убеждал себя, что жизнь Кутуф важнее и дороже упущенных возможностей.
-Я попытаюсь с ним поговорить.
Моя главная и единственная не стала обедать - сразу взялась перевоплощаться в смотрительницу гарема. Переговоры, на самом деле, длились недолго. Мы с Кутуф лично следили за принцем, подавали ему сигналы и ждали, когда он решится на побег. Но молодой человек с насмешливым взглядом не торопился бросать Тигростан и тех, кто там остался жить.



21

Фарид покинул Марокко, закончив университет. Отправился он, конечно, в страну, которую считал своей родиной. Его упрямое решение вновь разделило меня и мою путеводную звезду. Лишь изредка мы виделись с ней во время миссий смотрительницы гарема. Она выкупала наложников для королевы и давала свободу ещё нескольким кандидатам. В очередной раз мы выехали ночью из Каира, увозя с собой двух желающих стать Горящими сердцами и одного отчаянного юношу, готового стать рабом Ильнуры.
-Подожди! - скомандовала Кутуф, придерживая верблюда. - Там кто-то есть.
В свете луны на блестящем бархане лежала тень. Сначала показалось, что это просто скомканная шёлковая ткань. Но под ней оказалось горячее твёрдое плечо. Я с силой подтолкнул тело, чтобы перевернуть. Осветив осунувшееся лицо фонариком, я не сразу признал Ричарда. Зато моя главная и единственная коршуном кинулась к парню. Однако принц не реагировал на похлопывания по щекам. Раздавшаяся вдали стрельба дала нам понять: мы просто не успеем скрыться. Пришлось грузить принца на моего верблюда и камуфлировать его под багаж. Я сидел, подпирая рёбра Фарида коленом. Казалось: вот-вот и меня прожжёт насквозь волнение.
-С какой целью находитесь в пустыне?
Полицейский ослепил меня своим фонарём.
-Мы направляемся в Каир, - Кутуф, как всегда, казалась невозмутимой. - Мы почти доехали.
-Не встречали незнакомца, наоборот, идущего из столицы?
Правоохранитель достал ориентировку и начал медленно перечислять особые приметы беглеца.
-Нет, - качнула головой моя главная и единственная. - Пустыня большая, мы разминулись, наверное.
-Ладно… - полицейский, будто что-то чувствовал.
Он медленно сложил бумагу, спрятал её а карман, потом всё же махнул нам рукой, мол, езжайте дальше. Оглянувшись, я увидел, как патрульная машина двинулась в сторону маяка, занятого Абдуллой. Зелёный лазер отправлял в небеса послание: “Кутуф”. Так было понятнее всем, кто сбежал от режима мариата - в маяке их ждут такие же жертвы жён, матерей и сестёр.
Нам пришлось снять квартиру для ночёвки. Утром же Фарид зашевелился первым.
-Как это похоже на тебя, - Горящее Сердце обратилась к нему с укором, но голос её звучал ласково. Ты слишком ещё молод и порывист, мальчишка.
Он мог бы быть нашим сыном, дать нам ощущение семьи, счастья, смысла жизни. Фарид мог вполне стать принцем контрабандистов, алхимиков и повстанцев. Но жизнь распорядилась иначе. И передо мной предстал молодой человек, всё ещё высокий и красивый, но взгляд у него уже не был насмешливым - в нём сквозила усталость.
-Это очень смешно, но я не буду переодеваться в невесту, - он хотел отказаться от белых свободных одежд.
-У женщин не проверяют документы, - этот довод его убедил.
Но помощью с бегством история не окончилась. На пристани моя главная и единственная блуждала взглядом по лицу мужчины, которого когда-то спасла от верной гибели.
-Ты один пропадёшь, - Кутуф изрекла холодно.
Я же видел, как она нервно теребила кобуру с пистолетом.
-Я поеду с тобой, - женщина заставила моё сердце сжаться.
В одну секунду моя жизнь с нашей первой встречи пробежала перед моими глазами.
-Позвольте отправиться с вами, - вклинился я в разговор. - Иначе я буду волноваться…
Чайные глаза окинули меня строгим взором. Но отряд начал галдеть, уговаривая Горящее Сердце взять всех. Она сдалась под общим напором. Ночью в каюте предчувствие снова сдавило мою грудь. Я ласково убрал пряди со лба Кутуф, прильнул к её нежным губам.
-Ты чувствуешь? - прошептала она. - Мы все погибнем.
-Нет, - я попытался солгать.
-Ты должен был остаться на берегу, - она едва сдерживала ярость в голосе. - Ты должен был продолжить нашу миссию…
-Нет, я должен быть рядом с тобой, - пробомотал я. - Я хочу быть всегда рядом с тобой, даже на смертном одре…
Каждая минута в пути стала для меня самоцветом, который я бережно нанизывал на нить моей памяти. Кутуф больше не корила меня, наоборот, была очень нежной.
-Это мой муж и помощник.
На границе государств мы столкнулись с целым войском, которое возглавлял юноша в окровавленной маске. И моя главная и единственная представила меня предводителю, держа мою руку. Грозный вождь учтиво кивнул.
-Это Насиф, один из сыновей Ильнуры, - во время отдыха Кутуф открыла мне чужую тайну. - Он жил в гареме, а я старалась дать ему образование.
У этого юноши тоже была тысяча вопросов к моей главной и единственной. Он долго расспрашивал её за закрытой дверью. Я расслышал только обрывки.
-Шакантала! Вы хотели отравить её!
Кутуф говорила спокойно и тихо. В конце беседы Насиф выскочил из ветхого домика и поторопился скрыться. Моя мечта же молча обняла меня, я решил ничего не спрашивать. Мой черёд говорить настал, когда мы остались с Фаридом наедине.
-Я не понимаю, как так… - было видно, что он запутался. - Кутуф просто смотрительница гарема… Как она может возглавлять сопротивление?
-Она очень любила твоего отца, пообещала ему спасти тебя, - я же пытался всё расставить по полкам в молодой и горячей голове. - Кутуф могла сгинуть во время режима Ильнуры, ей нужно было бежать. А она осталась ради тебя.
Принц Иордании и Великобритании уронил руки, долго смотрел себе под ноги.
-Неважно, кем ты видел Кутуф все эти годы, - я положил ему руку на плечо. - Важно, что ты должен продолжать. Сначала надо освободить Шаканталу и Тигростан. А потом стоит задуматься о правах мужчин, потому что не всякий рождается в королевской семье.
В тот момент взгляд Фарида изменился. Он не стал вновь насмешливым. Нет. Юноша передо мной будто всё осознал и преисполнился в новых знаниях. В следующие битвы он шёл напролом, бил захватчиков земли между Тигром и Евфратом. Моя главная и единственная словно задалась целью погибнуть вместе с ним. Она старалась закрыть собой то Фарида, то Насифа, заставляя моё сердце замирать каждый раз. Все бои, кровь, смерть вовсе не трогали меня. Для меня было главное - защитить Кутуф от гибели. Два раза я успевал к ней на помощь… А третий раз случился уже в Эр-Зияди на Круглой площади. Горящее Сердце бросилась спасать младшего брата Фарида. Я кинулся следом, однако было поздно: сразу же прогремел выстрел. Моя главная и единственная упала на Закира. Вторая пуля прикончила юношу. Я схватил Кутуф. Но её глаза не видели ничего, дыхания не было, тепло покидало её хрупкие пальцы.
-Моё сердце… - прошептал я.
Десятки рук подхватили меня, мешая двигаться. Казалось, я упал на дно моря, толще воды придавила меня к самому песку и мешает дышать. Всё же я пытался вырваться из плена неизбежности.
-Вводите ему скорее сыворотку! - скомандовала рыжая Висак.
Когда-то эта женщина служила Ильнуре. Видимо, досталась по наследству Дахве. Её растрёпанные волосы промелькнули передо мной всполохом боли и ненависти. Под сывороткой имели в виду белый крокус. Проклятое вещество заставило меня закоченеть. В полусогнутом состоянии меня занесли в полутёмное помещение, бросили на кушетку, воняющую старым дермантином и запёкшейся кровью.
-Сейчас ты расскажешь всё, - проговорила Висак.
Она достала из шкафа напротив плеть.
-Где войска Кровавого? - после первого же вопроса на меня обрушились сокрушительные удары.
Но советница двух королев просчиталась. Я думал только об одном: как поступят с телом Кутуф? Похоронят ли… Сожгут? Издеваться и глумиться не должны… Это против законов мариата.
-Кого вы привели с Кутуф?! - Висак вышла из себя окончательно.
Однако я не чувствовал боли. Моё сердце сгорело после смерти путеводной звезды. Я хотел только поскорее отправиться следом за моей главной и единственной.
-Я слишком долго жду тебя, - вдруг прозвучал надо мной любимый трепетный голос.
Кутуф была ещё ослепительнее, чем обычно. Она протянула мне свою нежную и хрупкую руку. На ощупь её пальцы были холодными.
-Моя путеводная звезда, - прошептал я.
-Мы идём?
-Конечно.
Казалось, мы снова оказались в пустыне, где нет лишних людей. Мы держались за руки, как прежде. Я опять был самым счастливым человеком.