Верноподданный разбойник Антут Двести второй день

Ушибы от палки ныли, голова шла кругом, но стоило очередной даме пройти мимо, я забывал об этом, и под рёбрами будто смыкались ледяные оковы.
Неведомо для самого себя я пленил сердце некой красавицы. Сию минуту в этом замке она думает обо мне и хранит загадку. Знает ответ, а я нет.

Стыдно признаться, но я трусил. Антут трусил. Как приятно и легко держать даму за руку в танце, но знать, что она готова отдать тебе эту руку на всю оставшуюся жизнь... На кого я произвёл столь сильное впечатление? На эту? А может, вон на ту? За мной будто бы наблюдал убийца из кустов. Каждый момент я ждал, что стрела вопьётся меж лопаток, вчерашний удар так неуместно отзывался болью.

Я и сам чувствовал себя готовой лопнуть от напряжения тетивой...

— Господин наместник, одну минуточку! — донёсся сзади женский голос. Я подпрыгнул так, что оказался на две ступеньки выше.
— Что? Это не я! Я тут так... хожу, — я выдохнул, передо мной стояла дама, разменявшая, должно быть, шестой десяток. — Простите, я задумался, — я поклонился.

Она развела руки:
— Вы не подскажете, куда идти? Тут недалеко была такая комната с золотистым ковром и красными подушечками.
— Хм. Та, что с окнами с видом на озеро?
— Ох, не знаю, но там был такой эркер с видом на парк.

С «эркером» я уже был знаком:
— Следуйте за мной.

Её рука втиснулась между рёбрами и локтем, задев ушиб, я взвыл.
— Ох, простите, сен Шозубринкас, вы не против? Здесь такой скользкий пол!
— Что вы! — сквозь зубы проговорил я. — Прошу вас.

Мы пришли, я открыл дверь, а она всё не отпускала. Я подвёл её к лавочке с красными подушками, она начала садиться, но вдруг ослабла и потеряла равновесие.

Руки в браслетах обвились вокруг меня так, что я чуть не упал на неё.
— Вы в порядке, миледи?

Дама глубоко дышала, отодвигала ткань на груди. Браслеты дребезжали:
— Не знаю. Моё сердце так колотится!
Не хватало, чтобы она тут отдала Богу душу.
— Мне позвать целителя?
— О нет, нет! Только никуда не уходите, не бросайте меня. Я буду в порядке. Просто налейте мне выпить, — она махнула на бар за стеклянными дверцами серванта.

Я сделал как было велено, протянул ей бокал, в который плеснул какого-то янтарного напитка.
— Ну, как же так? А себе? Что же даме пить в одиночку?

Не планировал с утра выпивать, но плеснул на полпальца и себе. Она сразу ожила:
— Садитесь же, что ж вы стоя пить будете?
Сел на другой конец лавки, не понимая, что я вообще делаю.
— Ну, за сильных и смелых мужчин! — она придвинулась и потянулась своим бокалом к моему.

Я не пил, но поднёс стакан к губам, в этот момент её рука коснулась оголившегося запястья.
— У вас шрам здесь, м-м-м, боевой, — рука скользнула по рукаву и оказалась у меня на груди, расстегнув верхнюю пуговицу рубахи.
Я так дёрнулся, что янтарная жидкость сама залилась в рот.
— Куда же вы? Как бесчестно! Завести меня в укромное место, напоить и... бросить? — хитрые морщинки в уголках глаз не давали ей сыграть дурочку.
— Вы сами попросили привести вас сюда и налить вам!
— А вы привели и налили.

Я пятился к дверям, она шла на меня.

— Да перестань, — она настигла меня и ухватила за ворот. — Я, между прочим, богатая и...

По голове будто стукнули кувалдой, мир окрасился в тёмные тона:
— Вы случайно не виконтесса?
— Ну да, — кивнула дама. — Вдовствующая виконтесса...

Ткань затрещала, но я рванулся к дверям, дёрнул ручку и понёсся по коридору, потом вверх по лестнице, через весь замок, путая следы. Сбил с ног трёх человек, перевернул две этажерки, пока, наконец, не вышиб двери в своё крыло.
— Перекрыть все входы и выходы! У нас военное положение! — заорал я с порога.
— Бать, ты что орёшь? — со второго этажа, повиснув на перилах смотрели Унор и Леден.

Не в силах управлять речью я издал истошный вопль, на который прибежала стража: двери сзади открылись, и двое человек кинулись ко мне, а по лестнице уже бежали мои ребята.

Меня подхватили, отнесли в спальню, уложили на кровать. Унор принялся заботливо обмахивать меня каким-то веером, Леден — успокаивать стражников:
— Он переработал. Переработал же, батя?
В ответ я издал неясное мычание.
— Я думаю, — подхватил Унор. — Столько ответственности.

Когда стража оставила нас, я ещё минуты три лежал и смотрел в потолок, прежде чем изложить суть своего беспокойства.

— Не, ну а что ты ждал? Молодым, им же титул подавай, им же богатство подавай, — бубнил Леден и хлопал меня по плечу.
Унор кивал и уже протягивал мне стакан:
— Даже если они любовь ищут, то среди равных.
— Им же родители не позволят. Родословная же, — подхватывал Леден.
— Только девичье сердце бы ранил запретными чувствами.
— А вот когда уже родит потомков...
— ...или мужа в могилу сведёт...
— ... тогда приходит свобода и тянет на острые ощущения.
— Угу! А что годы прошли не осознают.
— Грустно всё это.

— Вашу мать! — наконец вклинился я. — Я попал в орден Защитников Женских Интересов?

— А такой есть?
— Да! Состоит из двух головорезов. Кстати, неженатых.

— В Серениде так, — со знанием дела объявил Леден. — Невест назначают в три года от роду. Так что чуть опоздал — остался неженатым.
— Среди молодых девиц уже поздно выбирать!

— Да вы прям стали знатоками дворянских обычаев! — внезапная мысль пришла мне в голову.
(продолжение следует)