Chapter 2

ВОЗДУХ ОТРАВЛЕН БЕССИЛИЕМ, БОЛЬНО ДЫШАТЬ

    Школы как таковой в Радаманте не было: до восьми лет с нами нянчилась мисс Флинт, а затем года четыре Офелия рассказывала дожившим до отрочества воспитанникам разрозненные факты в произвольном порядке, повторяя, что прошлое теперь не имеет никакого значения, и лучше нам приносить пользу благими деяниями, безукоризненно выполняя поручения нашего правителя, то бишь господина Маллигана. Ифигения и Аксиома придерживались иных взглядов и настоятельно рекомендовали мне найти Библиотеку и начать штудировать пятидесятитомную Энциклопедию, дабы научиться отличать хищников, охотящихся стаями от безобидных жителей леса, встреча с которыми не обернется для меня чем-то фатальным. Никто не ведал, как именно менялась our planet за все то время, что наши предшественники прятались по подвалам и рыли норы, спасаясь от прожигающего насквозь ультрафиолета, однако мои менторши предполагали, что внешне животные в той или иной степени напоминают своих предков, и мне станет намного проще, имей я все необходимые сведения. That’s why, проспав максимум часа четыре, я, вооружившись свечой или керосиновой лампой, прокрадывалась в комнату, где у стен пылились стопки уцелевших фолиантов и прилежно штудировала том за томом, зарисовывая в блокнотике, сделанном из пришитых к картону клочков бумаги рисунки, дабы ни в кое случае не спутать лягушек, чья кода покрыта слизью, вызывающей паралич и мгновенную остановку сердца от пугливых жаб, издали напоминающих облепленный комьями глины валун.
    Мисс Тимберлейк никогда не ступала в непролазную чащу, рвала растущие в низинах лопухи и таскала с собой факел, отпугивающий желающих напасть тигров, из пасти которых торчали свисающие почти до земли клыки. Мне же предстояло надеть прибор ночного видения, обтереться иссопом, мятой или тимьяном, чтобы перебить свой запах и сделаться практически незаметной. Галатея Скайботтом, помнящая азы хореографии и пытающаяся в свободное время танцевать, отвлекаясь от суровой действительности, сказала, что я просто обязана приседать по сто раз в день и привыкнуть ступать на полупальцы, постепенно перенося вес на остальную часть стопы, а не ставить ее плашмя, а ее старший брат Агамемнон, влюбленный в Полигимнию, пошутил, что если я притащу кого-нибудь покрупнее суслика, он попросит моей руки у Бассара, и пусть тогда моя сестра, отвергающая его, кусает локти от досады. Я не стала объяснять двухметровому бугаю, что sister питает к нему ответные чувства, но опасается, что батенька не одобрит их союза и выгонит как Амфитриту с Эвандром, посмевшим видеться тайком. Father выставил влюбленных из подземелья, проигнорировав призывы Котта предоставить дочери еще один шанс, но мистер Маллиган заявил, что перед законом все равны, следовательно, отказавшаяся подчиняться его воле мятежница, подрывающая авторитет правителя, не может оставаться здесь.
    До сих пор у меня в ушах стоит пронзительный вопль Харибды, валяющейся в ногах отца, гордо восседающего на табурете и сотрясающуюся от рыданий Амфитриту, льнущую к закусившему губу Пелопу. В тот день daddy приготовил рагу, похлебку, жаркое, плов и раздал миски с дымящимся деликатесом многодетным семьям, а сидящие за столом члены семьи ели угощение с таким видом, словно у них разом заболели все зубы. Язон, шмыгая носом, жевал соленый огурец, а стоило папе отвернуться, стряхивал все со своей тарелки в общий котел, притворялся, что сыт. Орион и Кратос как самые старшие уплетали гарнир за обе щеки, чуть заметно кривясь, когда padre подкладывал им огромный кусман гусятины, приговаривая, что мужчинам положено налегать на белок, и только я с аппетитом уминала поджаристые, пропитанные соком ломти сочного мяса, дивясь тому, насколько оно нежное и ловила на себе пристальные sights Харибды, кривящей рот так, будто еле сдерживалась, чтобы не закатить скандал. Из нас девятерых она была единственной, сумевшей расположить к себе father, и он относился к ней намного лояльнее, нежели к братьям, хотя не скрывал своего пренебрежения к представительницам «слабого» пола, повторяя, что девушки подвержены резким перепадам настроения, а значит, полагаться на них нельзя, ибо самые важные decision нужно принимать с холодным сердцем, а не сгоряча, в порыве страстей.
    Будильник всегда звонил в шесть вечера, когда шар раскаленного добела водорода и гелия скрывался за горизонтом, и я еще до наступления темноты могла проверить расставленные заранее ловушки. Специальные очки, помогающие ориентироваться in the darkness, конечно, здорово выручали, да и глаза мои быстро приспособились к кромешному мраку, но все же вечерние сумерки наполняли меня уверенностью, что все пройдет без сучка и задоринки, поэтому я всегда покидала Радамант засветло, сделав это традицией.
    Шершавые страницы неприятно заскрипели, когда я, обслюнявив палец, провела им по уголочкам, чтобы пролистать немного вперед и убедиться: я осилила большую часть тяжелой аки двухфунтовый младенец книженции, восьмой по счету. Я буквально чувствовала, как шевелится в черепной коробке мой мозг, насыщаясь новыми знаниями. Разбуди меня кто-нибудь внезапно и спроси, к какому подвиду относятся синеухие шиншиллы и чем питаются потомки лемуров, покрытые не шерстью, а перьями, я отвечу без запинки. Ифигения, отметив, что я вполне могла бы заменить младшую из сестер Леблан и учить юношей и девушек азам выживания, с тяжелым сердцем благословила на первую вылазку, снабдив меня плотно обтягивающим комбинезоном с прорезиненной спиной и приделанным к вороту капюшоном на тот случай, если я замешкаюсь и не успею вернуться до рассвета.
    - Захерачь мамонта, - мечтательно протянул Агамемнон, сжав меня в медвежьих объятиях. - Мы засолим его в бочках, и тебе не придется подвергать себя опасности полгода, если не больше.
    - И как она его притащит? - фыркнула Галатея, отвесив брату подзатыльник. - Полагаешь, семнадцатилетняя девчонка ростом в сто шестьдесят шесть сантиметров в состоянии приволочь за хвост многотонную тушу?
    - Чисто теоретически, - усмехнулась Аксиома, - мы смогли бы разделать его на месте, но тогда Офелия с Арахной, заметив отсутствие сразу нескольких жителей, настучат Бассару, и тогда…
    Госпожа Тимберлейк умолкла, предоставляя нам возможность самим додумать, какая участь ожидает тех, кто впадет в немилость у моего папаши. Нацепив на плечи лямки вместительного мешка, я, прижав к боку арбалет, приложила два пальца к виску в патетически-прощальном жесте и поднялась по обшитой металлическими листами лестнице на минус первы этаж, утешая себя тем, что если паду смертью храбрых, обо мне начнут слагать легенды, и из безымянной младшей дочери господина Маллигана я превращусь в настоящую героиню. В отсеках, расположенных почти впритык к выходу, находились вольеры с гусями и цесарками. Мисс Тимберлейк кормила их очистками картофеля, свеклы и тыквы, перемешанных с солью и дрожжами, а father дважды в год - на Ночь Откровения и New Year (хотя бывали и исключения) собственноручно забивал трех птиц, чтобы устроить пир во славу Адоная. Иногда он раздавал своим приближенным внутренности, а порой щедро угощал женщин и детей жирной кашей, но чаще всего баловал свою любимицу Арахну Леблан, имевшую статус его телохранителя. Крепкая, рослая, с коротко остриженными рыжеватыми волосами и уродливым шрамом над бровью, эта женщина, тренирующаяся каждые четыре часа, не расставалась со своей секирой и наводила ужас даже на Кратоса и Ориона, хотя они были не из робкого десятка.
    Я питала к младшей сестре Офелии самые негативные feelings, не вполне осознавая, отчего мой позвоночник распрямляется, а подбородок вздергивается вверх всякий раз, когда она проходит мимо, покрикивая на праздношатающихся радаманцев. Меня Арахна практически не замечала, точно для нее всего лишь youngest daughter of her ruler не существовало, но даже сам факт нахождения грозной воительницы поблизости приводил меня в тихую ярость, грозящую вылиться в короткую битву, из которой победителем выйдет, of course, она, а я останусь валяться с зияющей дырой в животе и стремительно угасающим взором. Полигимния тоже терпеть не могла Арахну, а Харибда не гнушалась шпынять ее, указывая, что место госпожи Леблан у ног правителя подземного города, и она не ровня отпрыскам Бассара Маллигана, как сильно тот ни восхваляет ее заслуги. Неприятная дамочка лишь скалилась, выслушивая гневные речи моей сестры, и о том, какие мысли бродят in her ugly head, оставалось догадываться. Не удивлюсь, если в своих фантазиях this scary woman облила нас всех легковоспламеняющимся веществом и подожгла, наслаждаясь визгом сгорающих заживо людей. Странно, что все мы, кроме батюшки, не выносил на дух того, кто, по сути, защищал нас от народа на тот случай, если они возжелают организовать восстание. Язон и вовсе вел себя так, будто табурет по левую руку от сидящего во главе стола father пустовал, а Котт до своей гибели неоднократно обращался к родителю с просьбой отсадить садистку подальше или вовсе отпускать на обед к себе.
    - She is not part of our family! - возмущался пятый брат, с опаской оглядывая ощерившуюся Арахну. - Ты ее разбалуешь, и она порешает нас всех.
    - Леблан без причины не навредит никому, - отмахивался Маллиган-старший, поглаживая седеющую бороду. - Ступай прочь, пока я не заставил тебя выгребать гусиное дерьмо!
    Birds, приметив меня, замахали крыльями, вытянули шеи, загалдели, thinking, что я принесла им червяков или свежей травы. Наглая цесарка, видимо, мнящая себя вожаком стаи, хотела куснуть меня за лодыжку, но получила колчаном по башке и с шипением бросилась наутек. Очутившись в тоннеле, ведущем наружу, я, набрав в грудь побольше воздуха, ступила на еще не остывшую почву, обжигающую пятки даже через кожаные сапоги. У входа в пещеру, с обеих сторон громоздились мешки с цементом, отшлифованные камни и куча разнообразных инструментов - по особому распоряжению отца несколько юнош, достигших шестнадцатилетия, были обязаны, сменяя друг друга, строить сторожевую башню, в которой дозорные с удобствами расположатся, чтобы в случае приближающейся опасности нажать на рычаг, с помощью которого проход завалит хвойными иглами вперемешку с соломой, и никакой берсерк не догадается, что in the cave находится вход в underground city, где обосновалось чуть меньше шестисот человек, обреченных на медленное и неотвратимое угасание. Парни, обрабатывающие stones с шести и до первых лучей солнца, предупрежденные мисс Тимберлейк, болтать не станут, так что, I could say, что практически все, за исключением отца в курсе, куда подевалась самая младшая из клана Маллиган.
    - I believe in you, - пробормотал, легонько сжав мою кисть опирающийся на костыли Гиперион Проймос, родившийся без коленных суставов и оттого передвигающийся с трудом. - Помни: змеи берегут свой яд, так что просто медленно отойди подальше, если заметишь копошение под ногами.
    - Как ты поднялся? - удивилась я и, наклонившись, запечатлела на щеке друга приветственный поцелуй. - Мне позвать Агамемнона?
    - Меня принес Марвеллос, - кивнул куда-то в сторону мальчишка и, обернувшись, I saw fellow, слоняющегося под столбами с установленными на них светильниками, заряжающимися от soleil. - Ему скоро приступать к работе, я вызвался сортировать камни по толщине и подливать воду в бетон.
    - Good luck, арбалетчица, - тихонько прокричал молодой человек, помахав мне рукой. - До встречи утром!
    Я, надеявшаяся to leave our shelter в гордом одиночестве, рассердилась на Проймосов за то, что они сбили с меня деловой настрой. Еще секунду назад я ощущала себя сильной, а теперь поняла, как ничтожно мала, и как много взвалила на свои плечи. Коль меня растерзают клювомордые обезьяны или налетят сбившиеся в стаи колибри, обожающие протыкать своим острым клювом шкуры животных и высасывать кровь, Гиперион, и без того тощий донельзя и записанный Бассаром в дармоеды, трансформируется в скелет, а малолетний сын Галатеи, названный Аристидом, не доживет до следующего месяца, потому что у его матери из-за нехватки питательных веществ пропало молоко. Мисс Флинт пыталась подкармливать его овсяным молоком, но у крохи оказалась сильная аллергия, и он едва не умер на руках оцепеневшей от ужаса Ифигении.
    Раздираемая противоречиями, я ступила на тропинку, уводящую in the forest и, не оборачиваясь, зашагала вперед, прислушиваясь к каждому шороху и готовая в случае чего вскарабкаться на ближайшее дерево. Изумрудно-зеленая ящерица юркнула в кусты папоротника прежде чем я успела зарядить арбалет, а невзрачная птица (то ли козодой, то ли сплюшка) взмыла ввысь из-за предательски треснувшего на северо-востоке сучка. Одна часть меня жаждала начать охоту и приволочь в Радамант как минимум десять фунтов дичи, another part of my personality молила отправиться на поиски Амфитриты и Эвандра, убеждая, что они наверняка нашли заброшенную землянку, выкопали глубокую яму, укрылись в дупле или под корнями секвойи. Я не позволяла себе размышлять о том, что их тела, изжаренные до неузнаваемости, валяются в пыли, и падальщики с удовлетворенным клекотом обгладывают their bones до кристальной белизны. Моя сестренка никогда не сдастся без боя, она решительная и смелая, и возможно, именно в эту минуту ловит рыбу в ручье или разводит костер. Мне было тяжело смириться с ее отсутствием, я искренне недоумевала, отчего Полигимния, Харибда, Язон, Орион и Кратос не озаботились их возвращением? Катакомбы раскинулись на несколько миль, их вполне можно спрятать на минус восьмом этаже, куда не спускается ни Арахна, ни ее приспешники.
    Продравшись сквозь массивные еловые лапы, плотно примыкающие друг к другу, я, погруженная в невеселые думы, вылетела на премилую полянку, усыпанную злаковыми растениями, колосья которых клонились вниз от собственной тяжести и остановилась как вкопанная, не веря своим глазам. Метрах в четырех от меня пасся мамонтенок, по виду совсем еще малыш, с торчащим во все стороны пушком и крошечными наростами, на месте которых вскоре должны проклюнуться бивни. Полагаю, этого малютку я как-нибудь доволоку до пещеры и, maybe, Марвеллос с Агамемноном разделаются с ним до sunrise. Медлить нельзя, особенно если поблизости шарится его десятитонная мамаша. I should kill him быстро и безболезненно.