Chapter 17

НЕ БУДЬ НИ РАСТОЧИТЕЛЕМ, НИ СКРЯГОЙ, - ЛИШЬ В ЧУВСТВЕ МЕРЫ ИСТИННОЕ БЛАГО

    Торопливо привязав наше суденышко к точащему из верхушки золотого шара шпилю на тот случай, если Рим окажется разрушенным, непригодным для жизни, или нас попросту откажутся впускать, объяснив свою черствость неимением лишних мест, мы, облачившись в костюмы, плюхнулись в воду и, схватившись за цепь, начали спешно погружаться, пока пространство вокруг нас не потемнело. Казалось, этой огромной chain, заржавевшей от долгого пребывания в соленом кипятке, не будет конца, а тем временем солнце уже маячило желтовато-розовым пятном над нами, раскаляя скорчившуюся в агонии планету, а мимо проплывали стайки невзрачных серых рыб. Я не ведала какие чувства испытывал Марвеллос, но лично мне на тот момент все сделалось безразличным. Я думала, что мое желание жить продиктовано зарождающимся безумием и, являйся я хоть чуточку адекватней, давно перестала бы цепляться за vita. Какова вообще цель моего существования? Доскрипеть до старости и, лицезрев в зеркале безобразную старуху, спятить окончательно, дивясь собственной непривлекательности? В Радаманте обитало несколько пожилых людей, среди которых мне запомнилась беззубая Сиенна Левитан, выглядящая так, будто по ней пробежалось стадо бизонов: плешивая голова, испещренная морщинами кожа, трясущаяся нижняя челюсть. Я никогда не считала себя привлекательной внешне, но трансформироваться из девчонки с довольно миловидными чертами лица в дряхлую ведьму, to my mind, слишком жестокая кара. Ты помнишь себя юной, полной энергии, but in the mirror in front of you застыло страшилище, разительно отличающееся от образа в твоем сознании.
    Ступив на дно почти одновременно, мы, обернувшись, увидели сквозь завесу взметнувшегося ввысь песка, взбаламученного нашими ногами мириады разноцветных огней, переливающихся вдали. К цепи на уровне груди тянулся прочный на вид канат, взявшись за который, мы прошли не менее сотни шагов, прежде чем упереться в толстенный стеклянный купол, за которым располагалось массивное здание, по форме напоминающее пирамиду, а вокруг него, освещенная прожекторами, росла трава - не такая, как на поверхности, а изумрудно-зеленая. Десятки миниатюрных деревьев с пышной кроной напоминали те, что я видела на картинках и фотографиях, также там были клумбы с пестрыми цветами небольших размеров, между которыми вальяжно прохаживались длинноногие белые птицы с огромными клювами и похожие на куропаток существа кислотно-синего цвета, волочащие за собой пышный хвост. Оказавшись возле прозрачного тоннеля, соединяющегося со стеклянной стеной, я нажала на мигающую красным кнопку, и яркий луч ослепил us, а затем нас засосало внутрь так стремительно, что я не успела испугаться. Гравитация с присущей ей беспощадностью придавила нас к полу, и мы, неуклюжие как перевернутые кверху брюхом жуки, сбросили с себя скафандры и замерли, опасаясь спровоцировать на необдуманные действия бегущих к нам людей в черно-белых костюмах.
    - Добро пожаловать в Гоморру - последний оплот цивилизации! - выпалила без малейшего акцента на гомериканском женщина лет тридцати с небольшим, высокая, с причудливо завивающимися локонами. Ее волосы, очень светлые, отличались от моих неестественной белизной, будто из них выкачали весь пигмент и, если зрение меня не подводило, her hair слегка светились в полумраке. - Как обстоят дела наверху? Вас только двое?
    Дав возможность объясниться Проймосу, чьи глаза загорелись при виде людей, я провела ладонью по шее, стирая пот и слегка поежилась. На мне была тоненькая майка и короткие шорты, а здесь температура едва ли превышала двадцать пять градусов. Никогда не ощущала такого холода. Даже на самых нижних этажах Радаманта иногда можно было получить тепловой удар, особенно если злоупотреблять физическими нагрузками и пренебрегать потребностью пить фильтрованную воду как минимум каждые полтора часа, и только в жилых отсеках из-за обилия высокотехнологичных устройств, вмонтированных в стены, сохранялась более-менее комфортная для сна прохлада, заставлявшая порою вздрагивать в полудреме и плотнее закутываться в плед.
    Хмуробровый мужчина, сопровождавший Кендру, оказался ее супругом и единственным ученым в underwater city. Ежик седых волос, крепкое рукопожатие, пристальный взгляд карих глаз. Он будто ожидал от нас подвоха и не спешил, в отличие от жены, расплываться в радушной улыбке. Мимо нас пробежала длиннохвостая ультрамариновая куропатка, и я пожалела, что так и не нашла лук со стрелами. Если here каждый добывает себе пропитание самостоятельно, охотясь на снующую по саду дичь, то мне придется изрядно потрудиться, дабы поймать хотя бы вон ту особь, производящую впечатление находящейся на последних сроках жизни дохлячки. Интересно, распорядители предоставят нам комнату, или придется ютиться на скамейках?
    - What’s your name? - полюбопытствовал, отстав от увлеченно разговаривающих парня с женщиной Ганимед Рейвенстилл, доставая из кармана небольшой прямоугольник, похожий на планшет близнецов, только поменьше.
    - I have none, - ответила я и задрала голову, чтобы полюбоваться рассеянным светом угасающего светила, едва достигающего этой части дна Нефеллова моря. Живущие на верхних этажах пирамиды, наверное, могут в светлое время суток не включать лампы, - sunlight неплохо рассеивал тьму даже сквозь многокилометровую толщу of water. Страшно даже представить, что творилось на поверхности of our planet в полдень, пока я тут готовилась затрястись как припадочная из-за морозного дыхания хитроумных агрегатов, развешанных повсюду с целью насыщения подводного города кислородом.
    - How can this be? - ошарашено спросил мой собеседник, не скрывая своего изумления.
    - My father never gave me one, - пожав плечами, я вкратце обрисовала наши будни в родном муравейнике, не распространяясь о том, что господин Маллиган был каннибалом, не брезгующим поедать собственных отпрысков. - Зовите меня по фамилии.
    - Но это же дикость! - вскричала прислушивавшаяся к нашей беседе Кендра. - Бедняжка, мы предоставим тебе список, чтобы ты смогла наконец выбрать себе имя!
    Десять дней мы провели на карантине, ожидая, пока нам поставят все необходимые прививки. Лисса Замбрано, квалифицированный специалист широкого профиля, разбирающаяся в любых болезнях, сумела бы оказать помощь Гипериону, даже если в итоге нижнюю конечность подростка пришлось бы ампутировать. Марвеллос, наблюдая за попискивающими датчиками над нашими кроватями, задумчиво жевал нижнюю губу, то и дело проваливаясь в беспокойный сон, а я не могла заставить себя сомкнуть веки, поскольку кошмары, не отступавшие ни на йоту, преследовали me in dreams: ползущие по скрипучей лестнице маяка Эгист и Бриарей без нижней части туловища, оставляли за собой кровавые следы и протяжно стонали, умоляя добить их, крошка Аристид неуклюже носился по коридорам, ища свою голову, а Галатея, грациозно задирая ноги, просила меня составить ей компанию и потанцевать, а из ее ноздри торчала соединяющаяся с пупком трубка, по которой текла черная жидкость. Fellow, просыпаясь ночью от моих криков, перебирался на мою кушетку, ложился поверх одеяла и гладил по макушке, шепча, что все в порядке, и я, разомлев, проваливалась в забытье, утомленная дефицитом сна и реакциями моего организма на вливаемые в нас литрами препараты, призванные предотвратить распространение по Гоморре вирусов, носителями которых мы вполне могли являться ввиду полного отсутствия в Радаманте каких-либо медикаментов. Мой напарник тоже жаловался на якобы спровоцированное инъекциями отсутствие аппетита, однако я не сомневалась: он лукавит, чтобы поддержать меня, сходящую с ума от жара, слабости и почти полной потери ориентации в пространстве.
    Как только мой иммунитет достиг пределов нормы, Лисса, вняв настойчивым просьбам Проймоса облегчить мои страдания, явно сомневаясь в правильности своего решения, всучила мне флакончик с кругляшками, которые следовало употреблять перед тем, как отправиться в мир жутких грез, однако эффект оказался совершенно не таким, как я рассчитывала: меня попросту парализовывало, я не могла даже пискнуть, тонула в высасывающих энергию иллюзиях до самого пробуждения и, чувствуя себя рыбой, выброшенной на берег, долго стояла у окна, бездумно пялясь на проплывающих мимо угрей и скатов.
    Кормили в подводном городе великолепно: повара знали миллион способов приготовления различных блюд из морепродуктов, питьевая вода поступала благодаря проведенным к пирамиде приспособлениям, выкачивающим влагу из воздуха над морем, также имелись сверхмощные фильтры, преобразующие морскую water в пригодную для питья. Айла Джастер, весьма непривычно одевающаяся девушка, появляющаяся каждый раз с локонами разной длины и цвета, протянув мне предмет, похожий на большую букву «Т», сопроводила в ванную комнату и велела сбрить все hair на теле, чтобы меня могли обработать растворяющим частицы радиации составом. Выдавив себе на пальцы пену из тюбика, она, распределив ее по поверхности моей кожи, показала, как правильно пользоваться станком, и я провозилась как минимум часа четыре, и когда меня окунули в огромный чан с чем-то липким, я едва сдержалась, чтобы не завопить: многочисленные порезы на бедрах, коленях и локтях, оставленные острыми лезвиями, взорвались настолько оглушительным жжением, что если бы мне в затылок забивали гвозди при помощи молотка, было бы не так больно. Еле смыв с себя эту гадость, я с непривычки испытала дискомфорт. Оказывается, волоски обеспечивали чувствительность, и после депиляции я ощущала себя так, будто arms and legs покрыли тонкой, купирующей my sensitivity пленкой.
    Мою шевелюру крайне дотошная госпожа Джастер обмазала каким-то кремом, действие которого заключалось в придании блеска, that’s why как только я, прихрамывая, вылезла из душевой кабины, волосы, моментально высохнув, заструились аки шелковое платье, которое на праздники надевала Юнона Грейсон. Богачи, обитавшие в Гоморре, позаботились о том, чтобы качество их жизни не пострадало, окружили себя красивыми и полезными вещами, а в апартаментах присутствовало все, облегчающее быт: кондиционеры, охлаждающие воздух, экраны, транслирующие выступления президента Эвклида Пибоди, внука того самого мультимиллиардера, построившего город на дне моря, шкафы для хранения скоропортящихся продуктов в замороженном виде и много штук, названия которых мне ни о чем не говорили, хотя я считала, что штудирование Энциклопедии поспособствовало расширению моего кругозора. Я наивно полагала, что у Айлы имеется специальная мазь, провоцирующая активный рост кудрей, поэтому она так часто меняет свои образы, щеголяя то с суперкороткой стрижкой, то с косами до талии, однако когда я поделилась с ней своей теорией, девушка, рассмеявшись, дернула себя за пряди на макушке, и они остались у нее в руке.
    - Это парики, хрустальнейшая ты наша, - просветила меня Джастер, качая гладкой как поверхность мраморного шара head. - Я с рождения страдаю от алопеции, так что брови и ресницы у меня тоже накладные.
    В один из вечеров состоялось наше официальное знакомство с остальными обитателями of underwater city, поэтому Айла и Урбан, провозгласившие себя ответственными за моду в Гоморре, с радостью принялись за преображение гостей, встречи с которыми, по ее словам, ждали все, включая спесивого сына президента, двадцатипятилетнего Клавдия, объявившего во всеуслышание, что я стану его новой игрушкой. Любопытно, здесь есть тюрьма, или ко мне просто приставят стражников, потому что если этот парень и в самом деле такой нахал, то, боюсь, я не сумею сдержаться и начищу ему рыло на глазах у истерично взвизгивающих людей.
    Цокая каблуками, моя кураторша (хотя она требовала величать ее «стилистом») влетела в палату, держа перед собой два наряда, один из которых поражал воображение своей вычурностью, а другой состоял из пестрых ремешков, прикрывающих грудь. Решительно отказавшись даже примерять то, что больше подходило на купальник, я с тяжелым вздохом облачилась в темно-фиолетовое dress с прозрачными рукавами, расшитыми сверкающими при ярком свете хрусталиками и все равно почувствовала себя голой из-за глубокого декольте, покрывающего четверть моего бюста. Беспрестанно щелкая пальцами, увенчанными десятисантиметровыми ногтями, Айла прикрикивала на своих подмастерье, Лайма и Базилика Хиддлстонов, очаровательных юнош, которых я ошибочно приняла за братьев. Оказывается, из-за того, что все водоемы on the planet обмелеют за 60-70 лет, Эвклид издал указ о запрете на размножение, посему here в большинстве поощрялись однополые отношения, а если мужчина и женщина желали связать себя узами брака, им надлежало сделать операцию по удалению репродуктивной системы у одного из партнеров. Самым младшим жителем Гоморры до нашего появления считался Пилад Кресс, он был на целый год старше моего сателлита, справившего девятнадцатилетие за пару месяцев до того, как Радамант подвергся нападению жестоких убийц. People жили под водой беззаботно, не отягощая себя думами о будущем, устраивали торжественные приемы, собирались каждый вечер на совместные ужины, знали друг друга поименно. Ловя себя на том, что таращусь на long nails мисс Джастер, пытаясь представить, как она может так ловко хватать различные предметы с горизонтальных поверхностей, я покосилась на свои fingers. Мне было важно чувствовать подушечки, особенно учитывая my lifestyle, but, невзирая на то, что мы смотрели на все под разными углами, найти общий язык с этой девушкой мне удалось сразу, хоть я и не всегда сдерживала эмоции, когда она рассказывала мне о своей vita.
    Супруги Хиддлстоны, раскрасив мое лицо сухими красками, которые именовали «тенями», «румянами» и «пудрой», резво отскочили в разные стороны, когда в помещение ворвался Урбан Джастер и, перемигнувшись с сестрой, водрузил мне на макушку обруч со свисающим на лоб камешком.
    - Ты бесподобна, - восхищенно захлопал ладонями Базилик, а Лайм, поднеся ко мне зеркало в овальной раме, прослезился, кивая в такт аплодисментам своего супруга. Без особого энтузиазма я рассмотрела блондинку с диадемой, нежно-розовыми губами и бледной кожей, похожую на сказочных принцесс, которых иллюстраторы изображали на обложках сборников с детскими историями. Я не хотела признавать себя в этой незнакомке, но, чтобы никого не обидеть, растянула lips в самой искренней улыбке, на которую оказалась способна, взяла под локоть Марвеллоса, совершенно не похожего на парня, которого я успела неплохо изучить за проведенное в подвале маяка время, и мы, очутившись в наполненном людьми зале, сели за круглый стол, ловя на себе взгляды любопытствующих.
    Президент Пибоди, тщедушный старичок в бежевом смокинге и бифокальных очках, звякнув вилкой о свой кубок - только не металлический, как у Бассара, а из прозрачного стекла, произнес пафосную речь, приветствуя новых граждан своего крошечного мирка с населением чуть больше тысячи человек. Зеленая не то от злости, не то из-за мигреней Адалин Пухар, любовница Эвклида, ненавидящая, по полученным от Лайма сведениям всех из-за невозможности родить ребенка, а особенно Горацио, младшего сына своего хахаля, отличающегося непосредственным характером и ведущим себя как подросток, смерила нас sight, полным раздражения. Кого-то из присутствующих я уже знала: Приам, муж Лиссы, выглядел как тридцатилетний мужчина, однако человеком не являлся: талантливая врачиха клонировала погибшего после продолжительной борьбы с неизлечимой болезнью возлюбленного, и меня маленько триггерила наигранная ухмылка, искажающая восковой лик ненастоящего мистера Замбрано, хотя при более близком общении он вызывал положительные эмоции; Пигмалион Кресс, отец Пилада, соблазнил потерявшего память из-за злоупотребления психоактивными веществами Корнелиуса Плейла, супруга Менелая, по которому, в свою очередь, сох Кресс-младший, ненавидящий родителя за причиненные любимому человеку страдания.
    Из установленных под потолком колонок зазвучала бравурная музыка, роботы-официанты сновали туда-сюда с подносами, изредка натыкаясь на вазы с искусственными цветами, Телемах Маккарди, меланхолично настроенный юноша, извинившись, покинул нас, сославшись на дурное настроение. Кендра и Ганимед, пожелав нам отличного времяпрепровождения, направились к прожигающему взглядом Корнелиуса, льнущего к Крессу-старшему Менелаю, и тут произошел крайне неприятный инцидент, впоследствии сделавший из меня персону нон-грата. Сквозь приоткрытую щель, ставленную рассеянным Телемахом, внутрь пробрался косолапый зверь с приплюснутой мордой и, пуская слюни, ломанулся в нашу сторону. Горацио громко завизжал, Адалин отчего-то подхватила его крик, Лайм и Базилик, открыв рты, вперили расширившиеся от ужаса зрачки на бегущего к нам с Проймосом животное. Мои охотничьи инстинкты, взяв верх над благоразумием, приказали немедленно ликвидировать источник опасности, и прежде чем кто-то успел предпринять что-либо, я схватила покоящийся на льняной салфетке нож с тупым лезвием и, размахнувшись, метнула, вогнав его прямо в раззявленную пасть пучеглазого страшилища, слюнявящего облицованный мраморными плитами floor.