пьянство не порок

                Пьянство - не порок?

         (Из евангелического ж-ла chrismon 01.2024
               сокр. пер. с нем. Е.Дроздова)

                Franziska Wolffheim

   Улла Ф., 66 лет: короткие седые волосы, морщинистое лицо и редкие зубы. "Я наделала здесь много глупостей, много пила, но теперь завязала." Она здесь уже 3 или 4 года, точно она не знает. На свою память она не надеется. Она сидит в кафе, расположенном в гамбургском приюте для нуждающихся. Рядом с ней находится ее подруга Урсула С. Улла объясняет: "Она ждет свою племянницу. Иногда они совершают небольшую прогулку. Правда, у Урсулы есть дочь, но она не приходит навестить свою мать."

   Постояльцев этого приюта редко кто навещает. Он находится не только на окраине города, но и на окраине общества. В настоящее время там бесплатно проживают 130 мужчин и 26 женщин от 39 до 81года. Большинство из имеют отдельные комнаты. Бесплатное медицинское и психотерапевтическое обслуживание. Все, кто живет в приюте, нуждаются в посторонней помощи, страдают расстройством памяти, что является следствием многолетнего употребления алкоголя.

   Гамбургский приют имеет одну особенность: здесь никто не должен скрывать свою слабость. Один из руководителей этого заведения говорит: "Какой бы еще приют принимал людей, которые сквернословят, еле стоят на ногах и пьяные валяются в коридоре - здесь это сплошь и рядом." Он уже 40 лет работает в этом приюте. В те времена существовал запрет на алкоголь (по крайней мере формально). В настоящее время пиво и вино разрешены. Платить должны сами постояльцы. Каждый из них получает в месяц 120 евро на личные нужды: мыло, сигареты, алкоголь. Но хватает ли этого, если человек пьет? В конце месяца, когда деньги у всех кончаются, они становятся агрессивней. Тогда некоторые идут собирать пустые бутылки, воруют или просят милостыню. В супермаркете за углом вход для них уже закрыт. "Мы говорим им, что воровство запрещено, и они должны соблюдать это правило, - рассказывает работник приюта, - но никто из-за этого не потерял свое место у нас."

   Как раз в это время кто-то проходит мимо его бюро, держа в левой руке бутылку пива. "Одну можно, - говорит он, - я не хочу у магазина под лавкой пьяным валяться. Пусть это делают другие." "Хорошо, будь здесь", - разрешает чиновник и хлопает этого человека по плечу. Когда он уходит, тот говорит: "Некоторые напиваются до бесчувствия. Каждый считает, что он мало выпил. Пьяницы - другие, говорят они." Никто не хочет признаться, что он находится в сильной зависимости.

   Для тех, кто оказался в этом приюте, это последняя станция. Они остаются здесь до смерти. Многие из них были раньше бомжами. Они приходят сюда с обмороженными пальцами ног, со вшами. Один бомж поступил с ожогами. Когда он спал на лавке в парке, его кто-то поджог. Постояльцы гамбургского приюта без надежд на выздоровление, но здесь им намного лучше, чем на улице. Они могут прожить свои последние годы в человеческих условиях. Многие хотят сюда попасть. Звонят, чтобы пристроить сюда своих родных, ставших им в тягость. Сотрудники приюта говорят своим подопечным: "Уменьшите то зло, которое вы причиняете сами себе", но их врядли слышат.

   Глядя на эту картину, возникает много вопросов. Хорошо ли, когда терпят потребление алкоголя? Нельзя ли этому противостоять? Как справляется приют с проявлениями пьянства? Один сотрудник приюта рассказал: "Если кто-то из жильцов лежит в коридоре прямо у входной двери, я стараюсь его отправить в его комнату. Приют - это жильё, а не вытрезвитель с его мерами принуждения." С годами он научился распознавать, когда речь идет о жизни и смерти, а когда просто опьянение.

   При насилии и рукоприкладстве администрация принимает жесткие меры. Вызывает полицию. Там приют хорошо известен, и полиция не заставляет себя долго ждать. При повторении насилия виновника выгоняют из приюта. Но алкоголизм это болезнь, и надо доискаться до ее причин. Например, Улла Ф. работала в одном издательстве. Когда ее отдел закрыли, она потеряла работу. В это время (это случилось примерно 8 лет назад) умер ее муж и друг за другом мать и отец. После этого она начала пить, со временем все больше и больше и оказалась на дне. В приюте по крайней мере есть люди, которым она не безразлична и которые позаботятся о том, чтобы она вставила новые зубы.

   И Урсуле С. довелось пережить, как привычная жизнь дает трещины, как можно быстро скатиться вниз, если нет внутренних тормозов. После 60 лет она вышла на пенсию и почувствовала себя дома часто одинокой. Ее партнер часто бывал в отлучке в поисках развлечений. Вино стало ее новым партнером. В конце концов ее сестра привезла Урсулу в приют. Теперь ей уже 70. "Я сама виновата, что я здесь", - говорит она. У ее собеседника возникает чувство, что здесь она отбывает наказание. Когда человек не в состоянии противостоять требованиям жизни, он ищет спасения в алкоголе.

   Обитатели приюта часто по целым дням сидят в своих комнатах наедине с бутылкой и телевизором. Но в приюте есть мастерская. Многие мужчины приходят сюда. Здесь они могут поработать с деревом и металлом. Делают скворечники, ремонтируют велосипеды, рисуют. Экарт С. сидит перед большим мольбертом, в руке у него кисть. В основном он рисует морские мотивы, корабли в открытом море, маяки. "7 лет тому назад умерла моя жена. С тех пор я начал пить, - рассказывает он. - Рисованием я могу отвлечься. Это целый собственный мир."

   В соседнем помещении Йенс Н. держит на коленях большой кусок жести, который он тщательно полирует. Недавно в приюте проводили праздник с запеченными на грилле сосисками и салатами. "Теперь должно снова все быть чисто", - объясняет он. Ему 58 лет. 25 лет он работал "дальнобойщиком", изъездил  всю Европу, потом потерял работу, новую не смог найти, впал в отчаяние. Во время работы он коллекционировал вина. В его квартире скопилось почти 100 бутылок. Это стало для него роком судьбы. Он опорожнял одну бутылку за другой. Его врач выхлопотала для него место в приюте. "Я рад, что относительно здоров и могу еще здесь работать", - сказал Йенс. Сегодня бутылку пива он заработал.

   После обеда кафе в приюте заполняется его обитателями. Можно выпить чашечку кофе и получить кусок пирога. Из репродуктора раздается музыка 70-ых годов. Но слушателям все равно. Они потихоньку переговариваются между собой. Голос из репродуктора: "На нашей улице маленькая пивная, та, где жизнь еще чего-то стоит..."