Имена собственные. Малыш

Декабрьские морозы за -32 градуса, подкрепляемые пронизывающими морскими ветрами, лютовали. Садиковские дети и школьники по девятый класс включительно сидели по домам. Офицеры вечерами выскакивали на короткие перекуры в промозглые подъезды и быстро возвращались к семьям в плохо отапливаемые квартиры.
Максим только вышел за дверь и тут же вернулся.
 
- Зажигалку забыл?
- Марина, выйди на секунду, посмотри...

Выходить из холодной квартиры в неотапливаемый подъезд энтузиазма не было. И всё же, пошла за мужем. Забившись в угол на стыке квартирных дверей сидел молодой пёс. Сидел на собственном хвосте, попеременно поджимая то одну, то другую передние лапы, а задние  поднял, чтобы не касаться ледяного пола вовсе. Его била крупная дрожь и замёрзшие задние лапы, задранные в совершенно неестественной позе, сотрясались.
 
- Заходи, - пригласила Марина собаку.
 
Пёс на мгновение замер, юркнул в дверь и сел в узкой прихожей в той же позе. Вернувшийся с перекура муж, принёс сообщение, что этого пса уже видели в стае бездомных собак, значит, он ничей.
 
- Оставим до утра? - спросил он.
- Ты сам в это веришь? – жена кивнула на детей, которые с восторгом щебетали:
- Он теперь будет наш?
- А как мы его назовём?
- А он взрослый? Он ещё вырастет?
- Он молодой, месяцев десять. Но если подрастёт, то совсем чуть-чуть.
-Так он таким же и останется маленьким? Можно, будем звать его Малыш?
- Хорошее имя!
 
Через полчаса, отогревшись, Малыш смог нормально сидеть.  Его накормили, свернули какую-то лежанку, указав место. Блох у собаки по такому морозу быть не могло, а купание, чтобы устранить дух бродячей псины, отложили на завтра.

Утро началось с новых обязанностей. Поскольку поводка не было и взять его было негде, приспособили ремешок от фотоаппарата. Малыш не возражал, и как само собой разумеющееся, подставил шею под шлею.

То, что он домашний потеряшка стало сразу понятно, как только они вышли во двор, заметённый сугробами. Из-за гаражей показалась стая в пять-шесть собак, гуськом двигавшаяся по протоптанной людьми тропинке.При виде бывших собратьев, Малыш приосанился, всем видом заносчиво показывая, что теперь он в человечьей стае.

Да и статью он не вписывался в свору крупных короткошерстных дворняг. Низенький и куцый Малыш имел длинную шелковистую шёрстку с тёмно-серым чепраком, переходящим в светлый живот.  Чёлка до кончика носа полностью закрывала глаза, и только ветер развивал её, показывая пресимпатичнейшую морду. Он был живой иллюстрацией домовёнка.Марина видела в журналах похожую породу с названием Лхасский Апсо, но было бы нелепо предполагать, что в их захолустье объявится эта экзотика.
 
Как выяснилось вскоре, при всей его ласковой доброте, характер Малыш имел шкодно-деловито-независимый. Очень быстро он сообразил, что его лай на звонок служит поводом к открыванию двери. Дважды провёл доверчивых хозяев, спешащих на его сигнал, в то время, как на площадке никого не было. Пёс лихо прошмыгивал под ногами и мчался на улицу. Семья теперь спрашивала «Кто там?». Но с другой стороны, Малыш облегчил домашние заботы, гуляя самостоятельно и, возвращаясь, лаем просил проходящих мимо, впустить его в подъезд.

С началом весны, он каждое утро стал сопровождать сына в школу. А когда Марина пожаловалась, что пёс ничего дома не есть, сын сказал простодушной маме:
- А с чего бы он ел твой суп, если он клянчит завтраки у школьников первой смены? А потом вторая смена учеников скармливает ему свои перекусы. Он два раза в день наедается от пуза колбасой и сыром. От сыра, кстати, часто морду воротит. И копчёную колбаску предпочитает варёной.
 
С наступлением каникул Малыш нашёл себе новый способ добычи деликатесов. По выходным, когда в часть к курсантам приезжали родители, пёс, у которого попрошайничество, видимо было на уровне генетики, с самым умилительным видом на своей очаровательной морде, выпрашивал мясцо и колбасу. То ли сам освоил, то ли обучился под руководством курсантов делать стойку на задних лапах, а передними помахивал, типа: дай, дай. Для пущей убедительности мог на задних лапах покружиться.
 
В принципе, все были довольны: Малыш - свободой и разнообразным меню, курсанты – возможностью приласкать симпатичное животное. А жители городка подмечали и передавали друг другу байки о его проказах. Как водится в таких случаях, одна Марина оставалась в неведении до тех пор, пока местные сплетницы с осуждением доложили, что пёс повадился бегать на железнодорожную станцию к прибытию электрички и танцевать перед пассажирами ради пончиков с мясом. Пришлось отшучиваться, что они ошиблись с кличкой, собаку следовало назвать Цыган.

Всё бы ничего, но с потеплением Малыш на себе приносил клещей. Да к тому же приобрёл ужасную привычку валяться в сточной канаве. Амбре невыносимое… Особенно было обидно, когда сразу же после купания с шампунем, он мчался принимать «не водные процедуры». Лето, раздолье, и Малыш мог пару суток не возвращаться домой, поняв, что его ароматы семья не ценит.

На короткий срок героем пересудов стал командир части, когда строю новобранцев объявил:
- В лес не ходить. Энцефалитный клещ укусит, выход один: или покойник, или дурак. Меня самого кусал четыре раза.

А вскоре командир и Малыш стали дуэтом, давшим новый повод  досужим языкам.

Командир был заядлым охотником, и в тот раз его добычей стал олень. Местные «доброжелатели» отравили его прекрасного чёрного терьера. И командир, не предупредив Максима, запер Малыша в гараже отпугивать желающих своровать добычу. Пёс обладал звонким голосом и, когда посягнули на его свободу, полночи выл на всю округу. Потом затих.
 
Утром, придя в гараж, командир обнаружил, что от оленя что-то там отъедено, а собаки нет. Зато есть вырытый лаз, в который мог пролезть «добрый дядька». И лаз этот командиру пришлось собственноручно закапывать.

И подобных случаев было без счёта.

Но, когда семья переехала, свободолюбивая натура и лёгкий нрав пятилетнего Малыша возобладали над привязанностью к семье, и он ушёл навстречу новым приключениям.