Ява, вперед! 43 глава

http://proza.ru/2023/12/31/1533


43

- Чего зря о батальоне чесать... если... может быть. Это теория вероятности. Только что обсуждаем? Судьбу не просчитаешь…

- Не веришь? Посмотришь, – спокойно заключил Николаенко.

- Товарищ прапорщик, а, правда, вы в Афгане были?

- Да...

- Расскажите, что-нибудь.

- Что?

- Например, как вы туда попали?

- Молча.

- Коротко и ясно. С меня в три жилы тянули, а про себя говорить неинтересно, – засмеялся Валерий.

- Не то что неинтересно. Вспоминать не хочется. Но на разговор ты меня выманил. Если коротко, то я сам рапорт подал. Нет, не по глупости. Просто стоял перед выбором. Или в тюрьму, или на войну. Второе вселяло надежду.

- А что случилось?

- Любовь. Во всём виновата только она. Сблизился с женой одного лейтенанта. Ну, дело дошло до суда чести. Этот сморчок один на один разговаривать забздел, а перед офицерским составом, столько в мой адрес наговорил. Я не выдержал и прямо при всех приложился к нему пару раз. Да как-то неаккуратно… челюсть сломал. Свидетелей много. Комбат хотел замять… по-тихому, но этот ни в какую. Накатал заявление в военную прокуратуру. Перед самой отправкой материалов в суд, командир с прокурором как-то договорился, и передо мной встала альтернатива. Всегда хорошо, когда есть выбор. Вот я и сделал свой. Знаешь, Валерка, я не жалею. Только вот за солдат обидно, которые погибли из моего взвода. Таких было два за два с половиной года моего пребывания в ДРА. Для меня это много. Особенно, когда сопровождаешь груз «200» домой. Слёзы. Крики. Обвинения. Ух, аж мурашки по коже, – лицо прапорщика посерело. На глазах застыли капельки слёз. Он смахнул их и посмотрел Яве в глаза. – Я, когда первого отвёз, сам себе сказал: «Всё, из моего подразделения больше ни один боец не сложит голову». Второй по глупости… обкурившись анаши… на фугасе подорвался. Чуть-чуть до госпиталя не дотянули. Скончался.

- А что ваш взвод делал? – осторожно спросил рядовой.

- Блокпост на высотке. Дорогу охраняли, по которой наши колонны шли с грузами. Да духов фиксировали и контролировали направление их передвижения и передавали координаты. На нас снизу соваться боялись, а сверху нечем было. Да и вертушки им не давали.

          Практически всю ночь они провели в беседах. Николаенко рассказывал про оружие. Взялся научить Яванского нескольким премудростям рукопашного боя. К концу суточного дежурства они были настоящими друзьями.

          Много раз после этого они пересекались в нарядах. Друг к другу без посторонних обращались только на «ты», но держали субординацию в присутствии офицеров.

          Как-то, в очередном наряде на КТП, старший прапорщик пристально посмотрел на Валерия и спросил:

- Тайны хранить умеешь?

- Вопрос лишний. Столько знакомы, «на вшивость» решил проверить?

- У меня к тебе серьёзный разговор. Нужна помощь.

- Так бы и сказал. Слушаю.

- Тут у меня новая любовь наметилась. И, представляешь, опять жена офицера. Что-то меня на других баб не тянет.

- Опять судом дело завершится? – неудачно пошутил Валерий.

- Сплюнь. Я уже умудрён опытом.

- Зная твой характер…

- Не уверен, не обгоняй. Я себе цену знаю. Вот только без твоей помощи у меня вряд ли что получится. Точно налипну. В смысле, он застукает. Тогда точно драка и... Возможно, как участника боевых и там за всякие заслуги перед Родиной не посадят, но из армии турнут. Как пить дать.

- А если ближе, что от меня требуется?

- Вот. Твоя задача сделать так, чтобы он нас не обнаружил. Чтобы в квартиру неожиданно не заявился.

- Не говори загадками. У нас в части офицеров больше, чем солдат. Я не телепат, и мысли читать не умею.

- Ты издеваешься? Или действительно не понял, о ком я?

- Догадываюсь. О Птичкине. Видел я его супругу. Красивая женщина.

- Не то слово. Обворожительная! Обаятельная! Милая! Нежная…

- Э-э! Куда понёсся. Тормозни, – остановил друга солдат.

- Чего?

- Мне что, клаксон при въезде на КПП включать и до самого КТП не отпускать? Или вцепляться в него и держать, пока тебя не увижу?

- Зачем?

- А как я тебе сообщу о его прибытии? И как я его удержу от возвращения домой?

- Да всё очень просто. Я буду тебе перед выездом, когда надо, говорить, а ты будешь задерживаться в городе. Понял?

- Ну, слава богу, всё встало на место.

          Напакостить начпроду было делом чести за все его многочисленные подставы. Валерку забавляла эта игра. Он придумывал всякие небылицы, хотя это было не столь часто, как бы ему хотелось. Львиную долю вранья брал на себя, как ни странно, Птичкин. Каждую поездку он заезжал к своим подружкам, оставаясь у них на неопределенное время. Это переходило все границы. Долго ждать зимой никакого бензина не напасёшься. Смешно, но об этом же побеспокоился и старлей. Он раздобыл у начальника ГСМ левые талоны на топливо.

          Как гласит народная мудрость: «сколь верёвочке не виться, а конец всегда придёт». Однажды произошла накладка, и начпрод зашёл в свою квартиру не совсем вовремя. Нет, не так чтобы очень. Внутри всё было культурно, мирно и чисто. Даже Николаенко, который навёл хозяина на подозрения в нечистоплотности супруги, заявил, что прибыл для уточнения каких-то списков и готов продолжить разговор в штабе.

          Любовные утехи двух ловеласов были приостановлены, но ненадолго. Ровно на такое время, на которое старшему лейтенанту хватило терпения не изменять жене. Однако его подозрения в неверности жены не прошли. Время от времени, наверное, от скуки или от неудачных встреч с подругами, они лезли в его белобрысую башку.

          Прапорщику, напротив, жилось вольготно. Он был всегда желанным гостем в квартире Птичкиных. Хозяйка его приваживала и, как оказалось, была весьма развратной женщиной. Сложившаяся ситуация забавляла и веселила Яванского.

          Так подошло время Нового года. К празднику готовились всей ротой. На общий стол покупали необходимые продукты. За время посещений армейских продовольственных складов, Ява научился незаметно и ловко «приметать» банки с тушенкой, сгущенным молоком и разными кашами-малашами. Всё это многообразное великолепие спускалось в топливный бак. Тщательно проведённые проверки не имели ни малейшего успеха. По прибытии в автопарк вместе с земляками, при помощи брючных ремней извлекали «добычу» из бака и раскладывали по слесарным шкафчикам.

          К новогодним праздникам повара готовили размороженное мясо птицы и свинины. Курятина, насаженная на полулитровые стеклянные бутылки, на треть наполненные растительным маслом, запекалась в духовках. Свинина резалась большими кусками, отбивалась специальными молоточками и прожаривалась на противнях.

          Ротные офицеры и прапорщики несли в казарму домашние заготовки. Стол ломился от еды, но привыкшие к употреблению малого количества высококалорийной пищи желудки, просто отказывались от поглощения всего этого великолепия.

          Праздник прошёл очень скучно. Веселье заключалось в несметных гастрономических богатствах и просмотре «Голубого огонька» по черно-белому телевизору, а утром:

- Рота! Подъём! Тревога! Построение перед входом в казарму на улице с противогазами!

- Равняйсь! Смирно! Равнение направо! Товарищ старший лейтенант…

- Отставить! – командир роты, ещё не отошедший от ночного гуляния, злой, весь какой-то перекошенный, стоял перед строем. – Кто употреблял спиртное? Почему меня беспокоят в Новый Год? Кто посмел ослушаться моего приказа? Значит так, мы уважаем «отца родного». Газы!

          Все, как один, вытащили из подсумков противогазы и надели их на головы.

- Напра-во! Бего-о-ом! Марш!

          Пробежав километр, остановились. Ротный подходил к каждому, срывал противогаз и подносил его внутренность к своему носу. Простым, проверенным способом он провёл сортировку личного состава на употреблявших и нет. Первая категория продолжила «праздник» под руководством командира хозяйственного взвода Уньева, человека спортивного и непьющего. Он тренировал часть роты в беге, прыжках, отжиманиях и подтягиваниях на турнике. До тех самых пор, пока от выпивших перестало разить остатками алкоголя.

          Так весело закончился праздник в режимной части… А обещанного ефрейтора Яванскому так и не присвоили.


http://proza.ru/2022/10/03/712