Экс-ры VIII 10 гл Жалко бросать лошадей

Глава десятая

На прогулку в двадцатый век — переодевание — убийство штабс-капитана Хаматова — Тылай и Тыпыл — жалко бросать лошадей — пароль Струмок — золотая галя отца Исраэля

Коней жалко бросать

Чемякин поднялся ни свет, ни заря в четыре часа утра осмотрел прогоревшие в труху брёвна и отправился посмотреть, что делается со вторым кострищем за палаткой. Там огонь ещё горел и Чемякин перевесил туда костровой тросик. Потом  сходил к ручью за водой, где и побрился и набрал воды для чая.

После водных процедур толкнул Кельюшева и сказал ему, чтобы помог ему вывести коней из палатки и что через час они уходят. Следом поднялся Лебедев и, посмотрев на гладко выбритое лицо  Чемякина, тоже захотел выглядеть под стать своему мундиру. Кельдюшев видя, что тот бреется, занял за ним очередь и стал с Чемякиным выводить коней к ручью.

Палыч услышал сквозь сон рядом какую-то возню, открыл глаза и, жмурясь, посмотрел на прогоревшее кострище.
- А чего огня нет, а чай? - спросил он.
- Перебьёшься, - сказал ему Чемякин, выводя двух коней. – И вообще хватит пузо чесать, давай помогай поить скотину.
Палыч вылез из спальника надел ботинки и, сказав, что у него пошли шлаки просеменил к дальним кустам, откуда минуту спустя выскочил, и бешено озираясь, помчался к кострищу.
- Ты чего носишься? - спросил его Лебедев.
- Там кто-то кряхтит.

Лебедев взял карабин и, пригнувшись, побежал к кустам, спустя минуту он появился и сказал, что барсук не тот зверь, которого надо бояться. Палыч взял с недоверием карабин и последовал туда. Приблизившись с опаской к тому месту, где ещё недавно кто-то сильно кряхтел, он заглянул за вывороченные корни павшего дерева, он увидел вместо полосатого зверя отверстие под берёзой, после чего плюнул и сказал.
- Роется ни свет, ни заря, а тут…

После чего покрутившись на том месте, снял штаны и присел напротив вывороченных корней.
- Попробуй, покажись, я тебе устрою танец с бубном! – сказал он.
Чемякин, прежде чем седлать лошадей распорядился набрать мха и мыть их начисто.
- Володь так вода холодная руки застынут, - сказал Палыч.
- А ты вон котёл повесь над костром и погреешь между мытьём, а то твоя лошадь чесаться будет о каждую сосну, - сказал Чемякин.
К ним подошёл Кельдюшев и, узнав, что Чемякин собрался мыть лошадей в холодном ручье, сказал, что идея плохая и что можно запросто застудить животных. Если в озере, то проблем нет, а здесь рядом озёр нет, так что ведра тёплой воды и хватит.

Чемякин почесал затылок и сказал Палычу, чтобы тот седлал лошадей и что хватит тут прыгать перед ним.
Но вместо этого Лебедев позвал всех пить чай с бутерами.
- План на сегодня такой, - сказал Чемякин. – Идём по реке Иов на Буртым там оставляем записки, что мы там были и продолжаем путь к Тылаю.
На это ему Лебедев сказал, что на современных картах 21го века тропы есть, а вначале 20-го вряд ли и что это плохая затея ехать через Буртым. Они раскрыли карту, взятую у офицеров, и Лебедев показал, что там вообще нет никаких дорог.
- Тропы может и имеются, в каком они состоянии нам неизвестно, а вот что там страшный бурелом так это наверняка.
Чемякин принял свою, неправоту и предложил новый план проехать до реки Большая Косьва и, обогнув Косьвинский камень заехать на Тылай с его северо-западной стороны.

Лебедев опять стал ему показывать, что дорожка будет слишком длинная для такого турне и вообще надо ли им туда ломиться, когда сделать кино можно и в своём веке. Кельдюшев, оказалось, тоже был против похода на Тылай через Большую Косьву.

Чемякин и сам уже засомневался, подумав задним умом, а куда он собрался вести свою команду.
- Да согласен, там же на каждом шагу казаки, а эти ребята не пальцем деланные, - сказал он.
- На лошадях мы далеко можем уехать, а пешком не так чтобы, я за лошадь, - сказал Палыч.

Перспектива идти пешком с его короткими ногами ему не улыбалась, и он стал на этом настаивать. Но Чемякин подумав, сказал, что с лошадьми у них будет много проблем и надо их сдать при первом удобном случае. На том и решили к большому неудовольствию Палыча.
- Вот что, есть идейка получше всего, что мы тут придумали, - сказал Лебедев, рассматривая карту.  -  Вот смотрите сюда, возле речки Катышер имеется тропа, идущая на окраину Кытлыма, но нам-то к нему не нужно. Мы пройдём правее лес там насколько я помню не сильно заросший и не думаю, что за сто лет он там не было вырубов. Местным необязательно ехать за лесом куда-то в глушь, когда он рядом вытаскивали нужного диаметра древесину хоть как-то, а всё же прореживали лес. Ну что скажете?

- Сейчас поедим, а потом прикинем, - сказал Чемякин.
- А ты ешь, и прикидывай, - сказал Палыч.
Лебедев, отпивая чай и откусывая от бутера, продолжил развивать свой план.
- Так вот там есть старая тропа к Тылаю через Красную Горку и горку Катышер. Но между горкой Катышер и Острой Косьвой справа непролазный ветровал, я думаю, он там не перевёлся и до наших дней. Место там как аэродинамическая труба сосны, достигнув своей тяжеловесной кондиции, падают, словно их там ничего не держит.
- Да конечно не держит там же сплошной курумник, - сказал Кельдюшев.
- Так что мы пройдём краем под горками слева, - продолжил Лебедев. - Кони нам там не потребуются, а если оставить где-то там могут устроить облаву, коняжки то приметные, так что мы их оставим возле первой Серебрянки у дороги и пойдём вверх по речке с переходом на Катышер.
Чемякин посмотрел на маршрут показанный Лебедевым веточкой на карте и согласился.
- Жалко бросать лошадей, они бы нам ещё пригодились, может, что-то придумаем, - спросил Палыч, умоляюще посмотрев на Чемякина.
- Посмотрим, а отдать казакам так они их съедят в голодный год, - сказал тот и принялся за второй бутер.
Кони словно поняли, какая им уготована участь их и, пошептавшись, решили дать тягу при первом удобном случае.

Поев эксы стали седлать лошадей и вьючить свои рюкзаки к сёдлам. Трёх верховых лошадей седлать не стали, спрятав их сёдла в землянке, и тяговая тоже оставалась ни при делах, предпочитая жизнь вольного мустанга, что и было написано на её морде.

На дорогу они выехали в шесть часов, и пошли шагом и как ни странно никто их не остановил до самой Конжаковки дальше они ехать по дороге не стали рисковать и правильно сделали. Проехав лесом мимо переправы через реку Катышер, они, услышали разговоры у реки. Лебедев отправился в разведку, а остальные остались, чтобы в случае чего прикрыть своего разведчика, но обошлось.

Лебедев вернулся и сказал, что там казаки ремонтирую мост, добавляя новые брёвна и пошутил, что казаки жалуются, что там Палыча не хватает. 
Здесь коней решили не оставлять, а спешились и повели лошадей в узде по тропе  вверх по реке в надежде найти подходящее место для переправы через речку. Вдруг из-за дерева появился, казак с винтовкой он открыл рот, что-то хотел сказать, но не смог.

Чемякин от неожиданности сам растерялся и ошеломлённо уставился на казака. На такую задержку вперёд вызвался Палыч он, увидев казака, понял, что тот заика и бесцеремонно подошёл к нему спросил.
- Подполковник Багно с вами, нет, а штабс-капитан Росин?
Казак, наконец, сказал едва не нараспев.
- Нет, их я вот тут с ночи.
- Ладно, стой, служи, скоро смена придёт. Пароль помнишь или забыл? - спросил Палыч.

Казак покосился на его погоны, и хотел было ответить, но Палыч махнул рукой, мол, не надо верит, но потом всё же спросил.
- Ну, так помнишь, а ли забыл.
- Струмок, -  на слове «ваш бродь» стал заикаться, на что Палыч махнул рукой – идём дальше.
И они пошли дальше, оставив казака стоять с открытым ртом.
- Понаберут блин по объявлению, струмок ему в задницу, - выругался Палыч.

Пройдя метров сто, Чемякин остановился и высказал идею, что после перехода им нужно замаскировать на тропе следы копыт.
- Как смотри тут, какое за нами стадо идёт, - сказал Палыч, показывая на стоящих позади каравана лошадей, - вся бригада  в сборе.
- Говорил я вам, что надо было идти пешком, ладно снимаем рюкзаки и уходим, - сказал Чемякин.

Расседлав лошадей, они попрощались с ними, предоставив себя самим себе, после чего перешли по камням через реку, где воды было по детскую галошу и скрылись среди недвижимого леса. Взяв левее, они подсекли старую охотничью тропу, набитую ещё при царе Горохе и определились с поправлением, двинулись в сторону Красной горки.
- Струмок, - сказал Палыч, посмеиваясь над казаком заикой.
- Этот Струмок может устроить нам проблемы, надо было его там и кончить, - сказал Лебедев.

Остальные посмотрели на него с негодованием.
- А чего вы хотите он давно уже покойник.
- Сам ты покойник, - сказал Чемякин.
- Ну, ждите, он приведёт к нам своих приятелей.
На отдыхе возле Красной горки Кельдюшев услышав с той стороны, откуда они пришли какое-то подозрительное потрескивание, и подал знак затаиться, и вся команда тот час растелилась между деревьями, приготовив к бою оружие.
- Ну, вот что я вам говорил, а вот и загонщики, - сказал Лебедев.

Спустя минуты три к ним вышли лошади, они уставились на лежащих людей и принялись, как ни в чём, не бывало пощипывать травку.
Чемякин посмотрел на друзей и тихонько засмеялся.
- Вот ведь понимают, с кем имеют дело, а так бы не пошли за нами, - сказал Палыч.

Оставшись брошенными у речки, лошади напились воды и, обменявшись мнениями, решили следовать за новыми хозяевами. Так они и шли молча след, в след, помня, что говорил Чемякин на стоянке. Быть съеденными казаками им не хотелось и они, наперёд зная буйный характер своих прежних хозяев, сговорившись, решили не отставать от новых хозяев.

Миновав горку Катышёр, отряд эксов в сопровождении замыкающих их лошадей вышли на перевал с большой поляной.
- Смотрите монах, - сказал Кельдюшев.
Палыч услышав про монаха спросил, где монах и, расталкивая остальных вышел вперёд и вместо того чтобы проследить за ним. Оглушительно свистнул в два пальца. Шедший с горки вниз монах оглянулся, увидел стоящих офицеров присел и быстрыми шашками побежал по тропе пока не скрылся среди молодого сосняка.
- Ну что мы с ним сделаем? - спросил Чемякин.
- Я предлагаю отрезать ему болтливый язык, - сказал Лебедев и пнул Палычу под зад.
- Ты что дурак совсем берега попутал? – зашипел на Палыча Чемякин. - Я думал то просто дурак, а ты оказывается чудак на известную букву! Ты что творишь!
Палыч не ожидал такого оборота и стал озираться от наносимых ему под зад пинков, он машинально достал револьвер и стал стрелять в воздух.

Чемякин вырвал у него оружие и, закрутив руку, бросил на траву.
- Прибил бы на месте! – сказал он Палычу, который пугливо ползал на корячках, отскакивая от угрожавших ему сапог.
Лошади, испугавшись резких выстрелов, развернулись и поскакали обратно. Скоро перевал опустел, это эксы подгоняя на пинках повара, шли по тропе в сторону Крутобереговой речки.