О книге М. Д. Каратеева Русь и Орда

О КНИГЕ М.Д.КАРАТЕЕВА «РУСЬ И ОРДА»

Работая в Интернете, я познакомился с книгой Михаила Дмитриевича Каратеева, историческим романом «Русь и Орда. Ярлык ордынского хана». Я слышал восторженные отзывы читателей, но доселе не имел возможности прочитать это произведение.
Больше тридцати лет я проработал над исторической эпопеей «Судьба Брянского княжества», состоящей из 4-х романов: «Роман Брянский», Василий Храбрый», «Дмитрий Красивый», «Роман Молодой». В книгах подробно описаны все события истории Брянского, Карачевского и других княжеств от их возникновения до гибели (1239 – 1401 гг.). В процессе работы я изучил массу источников и, прежде всего, русские летописи, как в их полном собрании, так и в рукописях, которые принадлежат частным владельцам и недоступны читателям. В своих книгах я стремился дать максимально достоверные сведения о событиях того времени и концептуально приблизиться к общечеловеческому пониманию истории не с позиций марксистов (исказивших исторические факты) или националистов (стремящихся либо приукрасить роль своих героев, либо наоборот, принизить достоинства исторических личностей), а основываться только на фактах и гуманистических ценностях, независимо от национальной и социальной принадлежности описываемых людей.
Прочитав же книгу М.Д. Каратеева, я был очень разочарован.
Прежде всего, меня удивило хвалебное предисловие к этому произведению, в котором я нашёл много несуразностей.
Критики, как я понял, совершенно незнакомы с исторической темой произведения и просто подпали под очарование действительно талантливого писателя, искусно украсившего свою книгу превосходными природными пейзажами и некоторыми весьма правдивыми этническими экскурсами.
Вместе с тем, хотел бы отметить, что это произведение можно назвать историческим только в тех местах, где цитируются летописи.
Вкратце рассмотрю сюжет книги. События разворачиваются в Карачевском княжестве в 1338–39 годах. Неожиданно тяжело заболел карачевский князь Пантелеймон Мстиславович. Перед смертью он вызвал к себе в спальню своего молодого сына Василия, ознакомил с завещанием и объявил его наследником. Но в это время в центре одного из уделов Карачевского княжества – Козельске – братья умиравшего Пантелеймона Карачевского, Тит и Адриан, составили заговор против молодого Василия Пантелеймоновича, и, отправив в столицу Золотой Орды своего человека, сумели обмануть хана Узбека и добиться ярлыка на Карачевское княжение для Тита Мстиславовича. После этого заговорщики, дождавшись смерти старшего брата Пантелеймона, вызвали в Козельск Василия Пантелеймоновича, где сообщили ему о ханском ярлыке и попытались расправиться с ним. Но князь Василий сумел вырваться из ловушки и даже зарубил своего дядю Адриана. После этого он решил искать «правду» не у законного сюзерена – хана Белой Орды Узбека – а у его соперника - хана Синей Орды Мубарека (у Каратеева почему-то он – хан Белой Орды!). После тяжёлого пути и многих приключений, Василий Карачевский приезжает  в столицу этого хана и встречает тёплый приём. Хан обещает помочь ему, но позже. Поэтому главный герой романа остаётся в стане Мубарека, где живёт несколько лет, ожидая смерти хана Узбека. В процессе ожидания он становится одним из приближённых хана, женится на знатной татарке и получает в приданое богатейшие земли. Но вдруг неожиданно погибает от стрелы одного из татарских баев, мстившего за свою невесту, которая предпочла ему красавца Василия.
Теперь перейду к реалиям. На самом деле, карачевский князь Пантелеймон Мстиславович погиб задолго до описываемых в книге Каратеева событий – в апреле 1310 года! Он носил двойное имя – Святослав-Пантелей, был вовлечён в заговор князя Святослава Глебовича Можайского против брянского князя Василия Александровича. Совместно им удалось занять Брянск и лишить Василия Брянского его удела. Последний отправился с жалобой к Тохтэ-хану, привёл к Брянску татарское войско, расправился со Святославом Можайским, а потом повёл татар на Карачев и убил с их помощью Святослава-Пантелея Карачевского! Василий Пантелеймонович (Святославович) унаследовал Карачевское княжество ещё в 1310 году! Ко времени описываемых М.Каратеевым событий он был уже дряхлым стариком! И Карачев он унаследовал лишь потому, что его дядьки – Тит и Адриан – были ещё слишком молоды, чтобы править всем уделом. В противном случае, он просто не имел бы никаких прав на княжеский «стол». На Руси господствовало так называемое «лествичное право», по которому престол переходил от одного брата к другому. Конечно, при условии, если они достигли зрелого возраста! Вот здесь и имел место такой прецедент, а вовсе не «воля Мстислава», которую придумал писатель. 23 июля 1339 года, как сообщают многие летописи, и М. Каратеев, в Козельске был убит племянником Василием Пантелеймоновичем  князь Андрей (Адриан) Мстиславович. Это – достоверное сообщение. И он действительно был зарублен мечом! Только не в связи с «ярлыком великого хана». На самом деле, Василий Карачевский имел ярлык на Карачевский удел ещё от хана Тохтэ, предшественника Узбека. А его дядьки, Тит и Адриан (иногда называемый в летописях Андрей) жили в Козельске и к тому времени уже были достаточно зрелыми для самостоятельного правления. Они стали пытаться выйти «из воли» своего престарелого племянника. В этом им помогал великий московский и владимирский князь Иван Калита, желавший переманить козельских князей на свою сторону. Василий Карачевский узнал о сношениях дядек с Москвой и об их стремлениях освободиться от его зависимости. Поэтому он выехал в Козельск, где расправился с неосторожным Адрианом, а другого дядьку – Тита Мстиславовича – вынудил «целовать крест» на верность ему. После случившегося Василий Карачевский прожил еще несколько лет и умер в глубокой старости своей смертью, оставив удел Титу Мстиславовичу.
Вот и вся история! Судя по всему, автор книги «Ярлык ордынского хана» был незнаком со многими источниками и основал сюжет на собственных догадках. Хотя события карачевской истории были хорошо известны в среде российских дореволюционных историков и карачевских краеведов (См., например, «Труды Орловской учёной архивной комиссии за 1904 и 1905 годы. Карачевский удел». Сборник, Орёл, 1906 г. или статью К.В.Сычева в журнале «Вопросы истории», №  6 за 2006 год «Происхождение Карачева и судьба Карачевского удела», а также на портале «Проза.ру»).
Таким образом книга «Ярлык ордынского хана» исторически недостоверна и может быть принята лишь как историческая фантазия.
Скажу и о других ошибках и неточностях.
 Так в 1 главе книги и последующих писатель повествует о вторжении брянских войск на территорию Карачевского удела с грабежами и угоном крестьян в плен! В реальности же брянцы никогда не воевали с карачевцами. Об этом нет летописных свидетельств! Это – очередная выдумка автора, который просто не знал истории событий. Брянский князь Глеб Святославович овладел Брянском с помощью татар и Ивана Калиты в декабре 1339 года и пробыл на брянском «столе» немногим больше года. Его убили брянские горожане во время мятежа 6 декабря 1340 года, что хорошо освещено в летописях. А до него и после его смерти правил брянский князь Дмитрий Романович, на дочери которого женился Иван Иванович Московский в 1341 году. У автора же Дмитрий Романович оказался боярином!  Здесь же автор допускает и другой анахронизм. Вот что он пишет. «Лицо Василия осветилось радостью. Поднявшись на ноги, он сунул руку в карман кафтана, но там оказалось лишь несколько мелких серебряных монет». Но тогда еще не было в хождении монет! Они появляются только во 2-й половине XIV века!
Вот ещё одна несуразность. Автор: «Ну, для меня, чей род от века княжит над Русью, ты, боярин, по родовитости не далеко ушёл от любого смерда. Ты вот маленьких людей хулишь и не видишь того, что на смерде да на ратном человеке вся земля наша держится. Они её и кормят и от ворогов боронят, вот потому всякий разумный князь должен им быть отцом и заступником. А вы, «родовитые», только о себе печалуетесь да под себя норовите подгрести всё, что зацепить можно и княжево, и смердово»!
Подобная речь для князя XIV века – анахронизм! Князь никогда так бы не оскорбил боярина, но и не возвысил бы смерда. Смердов не считали за людей!
Далее. Автор: «Прямо на Брянск они от Бугров не дойдут: Пашка Голофеев не дурак и разумеет, что на этом пути мы их легко перехватить можем. Скорее всего, пойдут они правым берегом Ревны и, не доходя Десны, лесом срежут к переправе у Свенского монастыря».
Из карачевской земли в Брянск через переправу у Свенского монастыря? Что за чепуха? Это же противоположное направление! Кроме того, монастырь тогда не назывался «Свенским».
В главе 2 – тоже немало любопытных моментов!
Автор сообщает о героизме Козельска, о том, что козельчане задержали «…продвижение Орды почти на два месяца…»
Они не задержали орды Бату. Возле Козельска просто был сборный пункт татар, и они сразу же взяли город, когда собралось достаточно сил.
Вот еще: «Татары прозвали Козельск  «злым городом», и, овладев его остатками, Батый приказал стереть их с лица земли».
Если татары стёрли этот город «с лица земли», то тогда куда же посылает своего человека боярин Шестак? Судя по всему, автор не осмысливает эмоциональное преувеличение летописца!
Автор: «потомки и наследники Романа Михайловича вступили между собой в жестокую и бесконечную борьбу за княжеский стол».
Это – очередная выдумка! Никаких сведений в источниках о междоусобной борьбе потомков Романа Старого нет!
Автор: «По характеру своему карачевские князья, в полную противоположность брянским, были не воинственны, а спокойны и домовиты. За славой они не гонялись, усобиц избегали, старину блюли крепко, были рачительными хозяевами, о подданных своих заботились».
Ох, уж эти «бессовестные» брянские князья! Но откуда взято это утверждение? –  Из собственной фантазии!
Автор: «…от руки брянского князя Василия Александровича. Детей у него не было, и на большое княжение вступал после него следующий по старшинству брат, Пантелеймон Мстиславич».
У кого не было детей? У Василия Брянского или Святослава Карачевского? Но ведь Святослав Карачевский и Пантелеймон – это одно лицо! Мстиславу Михайловичу наследовал его сын Святослав-Пантелеймон, погибший, как уже было отмечено, в апреле 1310 года. Святославу-Пантелеймону наследовал тот самый «молодой» Василий.
Автор: «В 1338 году, с которого начинается это повествование, князю Пантелеймону было уже за семьдесят. Его единственным сыном и наследником был княжич Василий».
  Столько же лет было самому Василию?
В главе 3 автор неуместно приводит следующую цитату В.О. Ключевского: «XIII – XIV века были на Руси порой упадка, временем узких чувств, мелочных побуждений, ничтожных характеров… Князья замыкались в кругу своих частных интересов и выходили из этого круга только для того, чтобы попользоваться за счёт других».
  Вырванная из контекста фраза не претендует на универсальность, потому как далеко не все русские князья того времени были корыстными и нечестными людьми.
Автор: «Отец его, сын боярский Толбугин, служил в дружине брянских князей, и сложил свою голову в одной из бесчисленных усобиц…»
О каких «усобицах идёт речь? Источники не упоминают никаких «усобиц», связанных с Брянском и Карачевом! Есть только поход 1285 года Романа Брянского на Смоленск!
Автор: «поверстался в дружину брянского князя Дмитрия Святославича».
Такого князя не было! Был только Дмитрий Романович (правил Брянским княжеством в 1322 – 1352 гг.).
Автор: «князь Дмитрий Святославич, воспользовавшись некоторыми затруднениями своего близкого родича, князя Ивана Александровича Смоленского, пошёл на него войной и осадил Смоленск».
У Ивана Александровича был двоюродный брат Дмитрий, который в 1333 году «воевал» Смоленск вместе с татарами по указке хана Узбека. Здесь не было междоусобицы! Автор неправильно описывает смоленскую войну! Брянские князья показаны им злодеями, приглашавшими татар на русские земли. Но в 1333 году инициатором войны со Смоленском был хан Узбек! Лишь в 1310 году брянский князь Василий приглашал татар помочь ему свергнуть узурпатора его «стола» – Святослава Можайского! Но это был вполне законный акт!
Глава 4. В ней описывается выдуманный автором бой между брянцами и карачевцами. Дело в том, что между Брянском и Карачевом никогда не было войн!
Автор: «во что стоит отстроить ваше село? – А ежели на кажный двор, сверх того, прикинуть серебром гривны по две, так лучше прежнего построиться и зажить можно. Добро, – сказал Василий, – получите по три гривны на семью…»
В таком случае, Василий Карачевский – миллионер! Две-три серебряных гривны – это целое состояние! Особенно в то время, когда на Руси ощущался острый дефицит серебра… А князь щедрой рукой раздаёт такие большие деньги простым крестьянам! Утопия!
Автор: «Василий приблизился к пленным брянцам. Они толпились по другую сторону дороги и, слушая, что княжич говорил смердам, толкали друг друга локтями и переглядывались, в Брянщине такого не бывало».
«Такого» не было не только «в Брянщине», но и везде. Смердов не считали за людей!
В главе 5 автор ухитрился наделить несуществовавшую княгиню Ольгу Львовну прямо-таки марксистскими взглядами. Так, он утверждает, что «она была женщина умная, не придерживавшаяся слепо старины и хорошо понимавшая недостатки феодального строя».
 Интересно, знала ли она что-нибудь о социализме?
В главе 6 автор приводит любопытную мысль князя Василия: «Народ же сильней всякой дружины». А в 8-й главе  он считает: «Единственной верной и крепкой опорой княжьего правления может быть токмо народ…»
Таким образом, князь Василий Карачевский, по мнению автора, является революционером-народником! А в 15-й главе автор вполне верит, что дворовый человек князя Василия Никита мог жениться на княжеской сестре! Это говорит, что писатель не имеет никакого представления об эпохе!
Нет сомнения, что подобное уважительное отношение автора к народу – его собственная позиция, которой он наделил князя средневековой Руси, что есть анахронизм!
Периодически автор придумывает новых князей и династические браки. Так, в 5-й главе он сообщает: «Мать его Ольга Львовна, дочь галицкого князя…»
Но науке неизвестно имя и происхождение его матери!
А в 6-й главе он «выдаёт замуж» сестру Василия Карачевского Елену за пронского княжича Василия Александровича! В источниках нет такой героини! Там же автор пишет: «Андрей Мстиславич выдал дочку за новосильского князя…»
Но за какого и когда? В летописях этого нет!
А вот в главе 10 автор сообщает: «…к рязанскому князю Ивану, дочку которого Тит Мстиславич сватал для своего второго сына Ивана».
А разве его сын был женат не на дочери Олега Ивановича Рязанского?
В целом ряде глав упоминается «брянский князь» Дмитрий Святославович. Например, в 32-й главе один из героев книги говорит: «Ещё когда служил я брянскому князю Дмитрию Святославичу…»
Брянского князя с таким именем не существовало!
Иногда складывается впечатление, что автор использовал летописи только для нахождения там «удобных» имен. Так, он часто упоминает брянского епископа Исакия, как современника описываемых им событий! Например, в 6-й и 53-й главах.
Брянский епископ Исакий впервые упомянут в летописи в 1391 году, как участник суда над тверским епископом Евфимием. Ясно, что он никак не мог быть во время действия романа в Брянске. А брянским епископом тогда был Иоанн! Автор этого не знает.
Есть в книге и «опусы» иного рода.
Складывается впечатление, что автор не обладает достаточной исторической грамотностью. Вот он пишет в 8-й главе: «Недаром Узбековы сыновья загодя друг друга режут».
На самом же деле, «резать» своих братьев стал хан Джанибек уже после смерти Узбека!
В этой же главе Каратеев описывает духовную грамоту Мстислава Михайловича и даже цитирует её! Но такой грамоты не сохранилось и текст, придуманный Каратеевым, совершенно не отвечает требованиям того времени, когда признавалась законной «лествичная» система наследования, зато «подкрепляет» ошибочные концепции автора!
  А в 9-й главе эта «грамота» выставляется как аргумент перед ордынским ханом! Но, как известно, ханы не подчинялись «воле» русских князей. И, порой, совершенно игнорировали их завещания! Для них было главным – своевременная выплата «выхода» и подарки! Сюжет с обманом хана нереален!
В 13-й главе писатель проследил эволюцию названия города Брянска. Он пишет, что в древности Брянск назывался «Брынью». Это ошибка! Брянск так никогда не назывался. Автор перепутал его с другим городом, располагавшимся севернее у Брынского леса. В той же главе писатель придумал свою версию правления князя Глеба Святославовича в Брянске. Об этом он совершенно не осведомлён! Он не знает, что упомянутый князь прожил в Брянске немногим больше года и описывает его длительное «жестокое правление»! Согласно автору, несчастный Глеб Святославович ухитрился даже казнить преступников на кремлёвской стене! Некорректно придумывать негатив человеку, который погиб из-за амбиций московского князя Ивана Калиты и не успел так «насолить» брянцам. Его убили вовсе не из-за жестокостей, а за незаконный захват власти в Брянске и попытку обложить население дополнительными поборами для выплаты ордынской дани и выкупа за княжение! В 53-й главе автор неудачно объясняет присутствие в Брянске митрополита Феогноста. Автор не увидел (или не захотел увидеть!) вмешательство Москвы в брянские дела! Там же писатель «сватает» дочь несуществовавшего князя Дмитрия Александровича за Ивана Ивановича Московского! На деле же сам Иван Иванович прислал сватов в Брянск к реальному князю Дмитрию Романовичу! В этой же главе даётся неверное толкование похода татар на Смоленск в 1340 – 41 годах. Кроме того, татары потерпели неудачу под Смоленском, что автор не знает.
В 14-й главе автор совершает самое настоящее историческое открытие! В Брянске случилось народное вече, которое послало в Карачев делегацию и предложило Василию Карачевскому стать брянским князем! А в 15-й главе эта «делегация» даже предлагает объединить Брянский и Карачевский уделы!
Фантазия автора поражает, но вот она никак не стыкуется с русскими порядками и фактами! Вече подобные вопросы не решало. Даже в Великом Новгороде, где не раз изгонялись и приглашались князья, вече не обладало такой всесильной властью!
Автор любит использовать и цитировать сомнительные и недостоверные источники. Например, афганского историка Джузджани, который, проживая едва ли не в другом конце света, не мог знать событий в Золотой Орде и часто получал сведения от лиц, враждебных ордынским ханам. Так, ссылаясь на Джузджани, писатель называет в 18-й главе хана Сартака «проклятым», Улагчи, брата Сартака, его сыном, а хана Берке, считавшегося образцом для «правоверных», жестоким злодеем, не останавливающимся ни перед чем!
Видимо, этот  источник дал автору сведения о том, что Хорезм и Мавераннахр – «два могущественных государства», в которых «правили потомки хана Хулагу – внука Чингисхана от его младшего сына Тулая» (глава 41).
Известно, что Мавераннахром называлась по-арабски Средняя Азия, и в ней правили потомки внука Чингиз-хана – Орду! А хулагуиды вели войну за этот регион и не всегда успешно.
Апофеозом псевдоисторического творчества автора является использование и комментирование так называемой «Иоакимовской летописи», которую он берёт за концептуальную основу своих славянофильских взглядов. Вкратце отмечу, что эта «летопись» была «обнаружена» при сомнительных обстоятельствах одним из первых русских историков – В.Татищевым – в XVIII веке. Историческая наука тогда только становилась и поэтому фальсификация не считалась позорным делом. Мало того, «домыслие» первых историков рассматривалось, как «умелое и собственное толкование источников». В результате появлялись такие вот «опусы» как «Иоакимовская летопись», соединившая в себе и древние, подлинные источники, и сочинения авторов XVII – XVIII веков, отразивших в своих трудах современные им политические проблемы, о которых и не могли знать люди в глубокой древности.
Пользуясь таким «источником», писатель допускает, такие комментарии, как, например, в 17-й главе, где он пишет: «Невры – праславянское племя, во времена Геродота (V в. до Р. X.) обитавшее на территории нынешней Белоруссии». А в 35-й главе им выдумана история о якобы славянском происхождении Рюрика! Он называет варягов нурманами, придумав и это слово! Автор ошибочно считает, что варяги («нурманы») свободно говорили по-славянски и не нуждались в толмачах! И вообще текст этой главы базируется на господствовавших в XVII – XVIII веках взглядах и концепциях славянофилов XIX века, которые в борьбе со своими противниками, сторонниками норманнской теории возникновения Русского государства, закрывали глаза на исторические факты и сведения первоисточников – древнерусских летописей – и выдумывали всяческую ерунду!.
Иногда писатель начинает глубокие рассуждения, в которых пытается убедить читателя в гуманности русских порядков, доброте души русских правителей и видит всё зло в западном влиянии. Такая система взглядов нам знакома. Именно она привела к гибели русского государства и последующим революциям!
Так, в 11-й главе автор пишет: «Общественные отношения на Руси спокон веков развивались своими собственными путями, не схожими с практикой других народов. Но, хотя многие из этих народов считали Россию отсталой и варварской страной, – почти на любом этапе истории эти отношения были у нас более справедливыми и гуманными, чем на Западе».
В чем же «эти отношения» были «более справедливыми»? В многосотлетнем беззаконии, продолжающемся традиционно и сейчас? В крепостном рабстве?
Вот автор пишет: «О том, что древняя и средневековая Русь была гораздо гуманнее Запада, достаточно красноречиво говорит простое сравнение основных судебных норм».
Да уж гуманнее! Если Европа освободилась от крепостного права в XIII – XVII веках, а Россия – в 1861 г.!
Далее автор пространно утверждает, что на Руси не было смертной казни и телесных наказаний. Это подтверждается «Правдой» Ярослава и др. Правда, он тут же оговаривается, что казни, в общем-то, были, но это был произвол. Таким образом, он доказывает обратное своему утверждению, а именно: на Руси законы заменялись произволом господ, что много хуже, чем наказания европейцев, осуществляемые по законам. Автор «забыл» чудовищные зверства, совершаемые князьями, боярами и царями по отношению к простому народу! Не хватит сил и времени, чтобы перечислить их! Они осуществлялись со времен Рюрика (подавление восстания Вадима в IX веке) до «кровавого воскресенья» 1905 года, «ленского расстрела» и деятельности «достойных» своих феодальных предшественников коммунистов.
По мнению автора, все жестокости и несправедливые законы в России появились только как результат западного влияния.
Вот его мысль: «Вообще рабства, в тех законченных формах, в которых оно широко практиковалось на Западе, на Руси никогда не существовало».
О каких «законченных формах» идёт речь? Уж какое рабство царило на Руси, Западу и не снилось! Наверное, достаточно вспомнить знаменитую Салтычиху, в действиях которой проявились самые «законченные формы»!
И сейчас, в наше время, на Западе скрупулезно соблюдаются законы, и люди даже не представляют себе, что можно их нарушать! В то время как у нас законы не соблюдает никто! Достаточно только выйти на улицу и посмотреть по сторонам! А деятельность так называемых ЖКХ – и вовсе самый настоящий произвол, чистейшей воды рабство, поощряемое властями! И это – результат «традиционного русского пути», отказа следовать западным «законченным формам» или просто общечеловеческому опыту!
И посмотрите, как живут простые люди на Западе, а как у нас! Впрочем, и сам М.Каратеев и многие достойные русские люди оказались, в конечном счёте, в эмиграции, благодаря тому, что русская элита отказалась следовать западному, или лучше сказать, общечеловеческому опыту!
У писателя есть и много интересных заметок об обычаях жителей Поволжья, их традициях и нравах. В этих сведениях много достоверного и полезного. Нельзя, например, не отметить его правдивую оценку верности и честности татар, их храбрости и гостеприимства. Вместе с тем есть и весьма спорные суждения.
Так, в 43-й главе он сообщает, что татары не уважают стариков: «немощность и старость ни в ком не вызывали жалости. Старику или увечному оказывали внешнее уважение…»
Это не совсем так. На Востоке всегда с уважением относились к «убелённым сединами старцам»! Там они окружены настоящим почитанием. А вот у нас – совсем наоборот! Поэтому подобное замечание следовало бы отнести к нам, русским, ибо именно у нас старики не живут, а прозябают! Я, конечно, не имею в виду элиту!
В книге есть и мелкие ошибки, которые не заметны рядовому читателю, но историку легко видны.
Так, писатель часто описывает русские деревни с позиции путешественника, самое раннее, XIX века. А в то далёкое время деревни так не располагались и порядки у них были иные… В целом ряде глав писатель сообщает сведения об употреблении водки в XIV веке.  Вот примеры: «…отведали… водочных настоек…»(глава 6); «Лаврушка принёс торбу, из которой извлёк объёмистую сулею с водкой» (глава 12); «Лаврушка проворно открыл одну из перемётных сум, извлёк из неё баклагу с водкой, хлеб и кое какую снедь, захваченную…» (глава 32) и т.д.
Известно, что первые сведения об употреблении водки появляются в источниках несколько позднее, в XV веке. Видимо, это «открытие» автора!
А в 6-й главе во время княжеского обеда  «к жаркому были поданы вина красное грузинское…»
Интересно, какой номер? Неужели русские купцы выезжали за вином на разгромленный татарами Кавказ? Маловероятно.
Нельзя не отметить и того, что писатель не знает, что в те времена на Руси не было фамилий! Уважаемых людей называли по имени-отчеству, а простолюдинов – только по имени. Иногда давали пожизненные клички, которые редко переходили по наследству.
У автора много придуманных фамилий. Но ведь они появляются в XVIII веке! Уже ладно, что в 19-й главе объявился «купец Зернов». Купцы могли дать ему такую кличку. Но вот, например, в 12-й главе целая группа крестьян одарена фамилиями!
Есть в книге и нелогичные суждения. Так, в 12-й главе «гуманный» князь Василий наказывает приказчика 50-ю плетьми! Да так можно и убить!  А в 36-й главе тот же Василий, противник кровопролития, как утверждает автор, сгоряча убивает своего родного дядю Адриана!
В 16-й главе автор вводит совсем ненужный сюжет с приездом князя Адриана Мстиславовича в Карачев, давшего князю Василию ложную клятву на верность. Но ведь его никто для этого не звал? Получается, что князь Адриан бессмысленно совершил тяжкий грех! К тому же он один ночью уезжает из Карачева в весьма неблизкий Звенигород. Это очень неудачный эпизод! Выходит, для того, чтобы обосновать справедливость убийства Адриана автор показывает его не только негодяем, но ещё и дурачком!
В 20-й главе автор пишет: «Святослав догадался, что это и есть тверской княжич Фёдор, о котором говорил ему епископ».
Зачем ему было догадываться, если существовало строгое регламентирование одежды!
Этого автор не знал и поэтому совершил еще одну серьёзную ошибку. Так, князь Василий решил сохранить своё имя в тайне и назвался боярином! Но как вот он решил проблему с одеждой? Ведь одеться в одежду, принадлежащую другому сословию, было очень позорно! Это же не XIX век! Как вышел князь из этой ситуации? Автор не сумел это показать в 32-й главе!
Там же писатель утверждает: «феодальную Русь нельзя было объединить, надевши белые перчатки».
Банальная попытка обелить злодеяния московских князей! Такие горе-мыслители привели страну к революции и, наконец, к многолетнему страданию народа!
В 29-й главе – и вовсе смешной эпизод.
Князь Василий подъезжает к Пронску, в городе звучит тревога. Он приближается к воротам и называет своё имя. Его впускают. А пронский князь так и не знает, кто приехал к нему! Автор пишет: «При виде князя Василия, которого тут многие знали, все сняли шапки, дружинники прекратили игру, а кто-то из холопов стремглав кинулся в хоромы, чтобы оповестить хозяев о прибытии такого гостя».
И такой порядок в городе рязанского удела, которому всегда угрожала, прежде всего, степь! Недостоверно!
В 35-й главе писатель показывает муромского князя Юрия Ярославовича великим историком. Его рассуждения, пожалуй, не уступят по своему уровню мыслям известных учёных XIX века! Однако спрашивается, когда славный князь сумел набраться современных знаний? Неужели ему больше нечего было делать в своём уделе, как только перечитывать книги?
Иногда писатель начинает повествовать о событиях, не связанных ни с сюжетом, ни с главным героем. Так, в 28-й главе он взялся за описание биографии знаменитого своими подвигами князя Олега Святославовича, жившего в XI веке. И здесь проявил незнание. Олега Святославовича называли «Гориславичем», а не «Гореславичем»! И это было не прозвище, а второе имя его отца – Горислав! И не от слова «горе», а, наоборот, от слов «гори славой»!
Писатель совершенно не знает денежной системы Руси! Так, в 30-й главе он даёт следующий комментарий: «Гривна в XIV в. делилась на 50 мелких монет, называвшихся кунами или резанами».
 Во-первых, куна и резана – это разные денежные единицы, а во-вторых, гривна в то время не делилась на мелкие монеты и была единицей оптовой торговли.
Там же есть и такая фраза: «Да десять гривен серебра, говорю, что ты мне за пушнину недодал».
Да за десять гривен можно было купить не один воз пушнины! Это – баснословная сумма!
Там же писатель приводит ещё одну весьма сомнительную фразу: «Однова привёс я ему для пробы десяток бобров, он заплатил и цену дал хорошую. Малость погодя взял я ведмедя…»
Но ведь известно, что простонародью не разрешалось охотиться на бобров и медведей!
В 32-й главе автор пишет: «Василий бросил на стол золотой татарский динар».
Источники не дают сведений о хождении золотых динаров на Руси в это время! Когда появлялись экзотические монеты из драгоценных металлов, их меняли на серебряные слитки или так называемые «мортки» у менял. Это не XVII век.
В довершение ко всему, автор перепутал Синюю Орду, куда уехал князь Василий Карачевский, с Белой, где «восседал» хан Узбек. Это наиболее ярко видно, например в  46-й и 51-й главах.
Вот таков пространный и вместе с тем весьма корректный анализ этой книги. Я не стал обращать внимание на мелочи, которых «великое множество»: массу грамматических и стилистических ошибок, полное отсутствие полноценной редакции и коррекции, стилизованный язык автора, напоминающий, скорей, язык крестьян средней полосы России XIX века.
Если обращать внимание на эти вещи, то придётся признать полную авторскую неудачу. Писать исторический роман – очень неблагодарное дело! Так просто, «с бухты барахты», удачное произведение не получится. За это придётся отдать здоровье и жизнь!  И всегда будут жестокие критики и недовольные! Настоящий писатель должен быть готов к любым невзгодам и лишениям! Однако если он написал достоверное историческое произведение, у него остаётся моральное утешение и гордость за свой труд. Но когда за такое сочинение берётся пусть талантливый, достойный, но не знающий истории человек, его удел печален. Это напрасная трата времени!

10.04.2013 г.