Заговорщики - Петр в доме заговорщиков

   

    Петр в гневе самолично явился в дом заговорщиков

   "Царь Иоанн Шестой!.. Великий государь царь Иван Елисеевич, всея Великия, и Малыя, и Белыя Руси самодержец... Иван Шестой!..” Цыклер почуял подвох. “А где же Пятый?.. А тот больной, слабоумный, ..."  К горлу его подступали слезы радости. Но он успокоил себя.

   - Я пред ним ни в чем не повинен, - оправдывался Цыклер, - это он называл меня бунтовщиком и заговорщиком с Иваном Милославским. А я бунтовщиком никогда не был, а что Милославский я его любил... А что Петр, этот потешник, потешается над моею женою и дочерью дурно, потому что они красавицы, и за это я бы ему нож в бок... Поэтому он боится, в других домах пьянствует, а ко мне ни ногой...

   - Чернишь собака, я здесь! - раздался вдруг чей-то голос.

   Все вздрогнули. На пороге стоял Петр, в руке у него была тяжелая трость, лицо было разозлённым, глаза налились кровью, нижняя челюсть дрожала от злости...

   - Вот и я! Великий государь, ха-ха  царь Иван Шестой!

   Все, окаменели, кто с поднятой рукой, кто с открытым ртом.

   Петр сделал шаг вперед и поднял трость. Еще миг и будет удар.

   - Нет! – опуская трость, Петр с ненавистью сказал. - Я не убью тебя здесь, как собаку, на плахе сдохнешь! Да на плахе с Милославским, я смешаю твою кровь и плоть.

   Он стукнул тростью о стол, так что все задрожало.

   - Слышишь, Милославский! Я достану тебя из гроба! Пущай еще раз взглянет на тебя моя сестрица Софьюшка да эти заговорщики!

   Он оглядел заговорщиков налитыми кровью глазами.

   - И ты здесь, старая крыса, … раскольничий архирей! - увидал он Соковнина.

   Опомнившись от потрясения, стрельцы и казаки схватились было за сабли, но тяжелая трость опять загремела о стол.

   - Вязать всех смутьянов!

   В комнату вломились Приображенцы .

   - В застенок к Ромодановскому  всех! А я загляну, проведаю его, царицу и царевну. …



   Всех заговорщиков пытали, каждого смутьяна допрашивали отдельно. Если сведения, полученные от нескольких участников заговора совпадали, то их считали правдивыми. Все показания записывали в дело, которое вскоре поступило в Боярскую думу. Заседание думы состоялось, на котором бояре определили наказание заговорщикам.

   Казаков Никиту Корсакова, Тимофея Скорняка с женами и детьми сослали в Баргузинский острог (недалеко от Байкала) на вечное поселение.

   Бориса Батурина за непристойные слова в адрес царя-батюшки отослали служить в Белгород, а Алексея Обухова - в Севск. Вину стрельцов Степана Воротникова, Устина Самсонова  посчитали незначительной - наказывать не стали.

   У жен и дочерей Ивана Цыклера, Алексея Соковнина, Федора Пушкина отобрали поместья, оставив им лишь загородные дворы. Жена Соковнина  была сослана в загородный дом села Молоди. От потрясения и горя она лишилась рассудка, и вскоре умерла.

   Отца Федора Пушкина, Матвея, лишили боярского звания, и сослали в Сибирь, но вотчины, принадлежащие ему, отбирать не стали.

   Дума вынесла решение: казнить шестерых участников заговора. Ивана Цыклера, Алексея Соковнина, Федора Пушкина сначала четвертовать, потом отсечь головы, стрельцов Василия Филиппова, Федора Рожина, донского казака Петра Лукьянова казнить через отсечение головы.

   Казнь заговорщиков состоится 14-го марта в селе Преображенское.




        Фёдор Юрьевич Ромодановский  Князь - «кесарь»  (ок. 1640 — 17 (28) сентября 1717) — русский государственный деятель. Комнатный стольник, спальник, воевода и наместник во времена правления Алексея Михайловича, Фёдора Алексеевича, правительницы Софьи Алексеевны, Ивана V и Петра I.