Пожар

Толик сидел за столом и теребил в руках карандаш. Вокруг него — коллеги. У экрана — тип из коммерции. Циферки свои показывает, заливает начальнику в уши карамельный сироп.

А начальник-то, Степан Ильич, — морда. Плевал он на эти циферки. Ему лишь бы красиво — наверху потом щегольнуть да премию заработать. Уж это он всегда, а как помочь или направить, так у него то совещание, то отгул «по семейным».

Знает Толик эти «семейные» — в термы поехать, шоколадом намазаться да плёночкой обернуться. И вот лежит Степан Ильич такой сладкой куколкой до поры до времени, а потом вылупляется в эффективного менеджера и летит с отчётами к руководству.

А этот, из коммерции, всё бубнит у экрана, разбубукался. Тьфу, противно! А противно потому, что не получится у Толика так же: чёрт знает чем занимался неделю, не успел отчёт приготовить. Эх, ещё бы денёк…

В общем, и стыдно и страшно Толику по шапке получить. Того и глядишь, отправят его завтра на улицу, — и будет он метаться по другим конторкам, будто пакетик целлофановый на ветру.

Но это ещё не факт. Это если не повезёт ему. Потому что есть у Толика план, как время выиграть…

— Анатолий, давайте вы, — пробасил вдруг начальник. Точно леща подсёк и потянул из воды. Толик хватает ртом воздух, уши краснеют. Не удалось?

И тут — спасение. Сирена противная и голос в динамиках:

— Внимание! Пожарная тревога! Покиньте помещение!

Сработало, значит! Минуты две назад он вышел в туалет, набросал бумаги в корзину и подкурил сигаретку — с таким расчётом, чтобы дотлела и запалила бумагу. Дым, сирена, эвакуация — пока разберутся…

Но вдруг — взрыв.

Бабахнуло так, что стёкла в оконных рамах запрыгали. Выбегают за дверь: боже мой! Дым клубами из туалета валит, расползается по потолку, пачкает всё вокруг чернилами каракатицы.

Коридор в три секунды заволокло — темно стало, людей не видать, только тени во мраке носятся. Чувствует Толик, струйка по виску покатилась — жарко ему, словно в бане очутился.

Чего там взорвалось-то? Вспомнил: рядом, за унитазом, упаковка с освежителями стояла… Эх ты!

Но хватит думать, бежать надо. А выход ведь впереди, за туалетом, — через самое густое облако пройти придётся, через самое пекло. Делать нечего! Согнул руку в локте, уткнулся носом — бежит, не видит ни черта.

А воздух-то — резина жжёная. Вдыхаешь чуть — и горечь в носу нестерпимая, горло дерёт да в лёгкие не заходит, выкашливается. Наглотался Толик дыма — голова кругом, ноги подкашива… Бам! — кто-то дверь ему навстречу открыл да прямо в лоб.

Не будет завтра отчёта. Упал Толик.