Синтетика

Наш мир полон каких-то удивительно самовлюбленных людей. Люди любуются собой с упоением, открыто, беспардонно, восхваляют себя, даже обожествляют и приглашают всех сделать тоже самое. И другие приходят, восхваляют их, но лишь затем, чтобы те вернулись обратно и восхвалили других так же. Все это постоянно параноидально расширяется, чтобы придать эффект новизны, молодой крови, но в подобной аутизированной замкнутости все это же невероятно старо и убого. Все это уже было, давно прошло, как коррида или итальянский променад, это замкнутый круг. Люди в подобном восхвалении совершенно одни, отделены от всего, они похожи на зеркальную комнату, на пустую абстракцию, где нет ничего, кроме пресловутого отражательного "я", причем это "я" сугубо зрительно и настроено на внешний эффект. Никакой аффектации, потому что разбить сей сомнамбулизм нельзя никак. Сущность в том, что именно это и представляет из себя "энергия скуки". Люди скучны, депрессивны, меланхоличны, ипохондричны и болезнены - сомкнуты страшными цепями материи, но не потому, что им самим скучно и именно от этой скуки они постоянно, так сказать, впиливают-утверждают себя заново во внешнем проявлении. Они скучны в энергии скуки, они ей дышат ибо их взор всегда уходит "вглубь", но там в глубине достигает разве что тупика. Их одиночество скучно, оно не интенсивное одиночество "Иродиады" С.Мелларме, оно питается как бы за счет других и оно не подлинно, оно не есть одиночество духа, одиночество бога. Все это синтетично и чуждо подлинной энергии, но крайне активно пытается ее ссимулировать. И это такой же внешний эффект, за этим точно также не стоит ничего, кроме той самой скуки.

Люди не могут жертвовать, не могут отдавать, они могут только пихнуть тебе свое "я", чтобы ты на него молился, но кому молится? Икона пахнет ладаном, ладан пахнет смертью. Но смерть вроде как не вписывается в картину этого мира. Наглядная смерть, труп, кладбище, морг - одна из наиболее маргинализированных и отделенных тем. Оно представляет из себя разве что свалку. Побыстрее избавиться, забыть и все. То есть при беглом взгляде в современном обществе фигура смерти должна исчезнуть. Но тогда стоит вопрос: а что такое это самовлюбленное, обожествляющее себя "я", занятое только собой? Это энергия скуки синтетического божества. Но бог не может умереть. Но тем не менее умирает... И вот эта "смерть" и есть камень преткновения. Смерть убирается, потому что она портит картину мира. Синтетический бог тем не менее не бог, потому что он смертен. При всем самолюбовании смерть разбивает "я", но что такое это "я" и что она собственно разбивает? Она разбивает только замкнутый сам на себе образ. Она в сущности не разбивает ничего, кроме энергии скуки, эта скука сама есть смерть. Избавляясь от наглядного выражения смерти, делая себя синтетическим божеством, она сама сделала смерть своей путеводной звездой намного более плотнее, чем что либо. Ее фигуральная, видимая маргинализация не значит ничего. Как ни странно в этой маргинализации гораздо больше подлинного, она гораздо "живее" музея креационизма, который неожиданно стал основой современного мира.

И в истории искусства как раз поздний романтизм, символизм, модерн и развили эту оставшуюся "живую" тему. Это объект внимания проклятой поэзии, импрессионизма и проч. Болезнь, подлинная болезнь - святая, мир болен синтетикой, безумие выводит из нее, маргинальная плоскость становится единственным символичным выражением. Корабли дураков, интеллектуальное подполье, оргии, пьянки (конец XIX, начало XX в) держались именно на этом, вели за собой единственно оставшуюся от Европы повозку набитую трупами.

Ныне с этим окончательно покончено и разрабатывать более нечего. То есть даже смерть кончилась и "тот" план ушел. Искусство завершило свой цикл и перешло в режим ожидания. Как и все мы