Шаман с открытой детской душой

Наталья Богачева
Шаман с открытой детской душой
 
О Борисе Жиркове – одном из создателей камчатского ительменского национального ансамбля «Эльвель» и многолетнем несменном его руководителе можно рассказывать много и долго.  И всегда это будет неполный рассказ.  Такие божественно талантливые личности рождаются не часто, но уходят всегда рано…
Так было и с Борисом. Он бы мог создать еще много талантливых постановок, воплотить в жизнь свой давний замысел: возродить балет “Эльвель”, поставить хореографические миниатюры по произведениям ительменского писателя Георгия Поротова… Но он ушел к Верхним людям, оставив большое наследие в виде танцевальных постановок, мыслей, записанных в своих дневниках. Он успел кое-что передать своему «наследнику» - бывшему артисту ансамбля «Эльвель», а ныне худруку собственного коллектива в Соболево Леониду Сысоеву.

Огонь танца
На балаганной площади каждый вечер горели костры, звучали бубны и рождался забытый древний танец.  Мне очень нравились эти танцы ительменов. И хотя я в первый свой приезд не знала смысла ни оного движения, я интуитивно ловила ритм и старалась скопировать пластичные движения танцоров. Самых ярких танцовщиц окружали кавалеры. Они как самцы в природе, «бились» за свою самку. Выбирала, конечно, она. Такая игра захватывала всех танцующих. Самые сильные соперники выходили почти в центр круга. Они делали это так стремительно, как молния врывается в бесконечное пространство неба и озаряет темные просторы Земли. Они и вправду были похожи на молнию, в это мгновение остальные расступались и отходили в сторону. В таком танце признаются в любви. Красиво признаются, страстно, эмоционально. В такой момент избранница не может отойти в сторону. Она понимает, что Он танцует для Нее одной. Почти всегда такой танец сопровождается гортанными звуками, кажется два-три человека, и мужчины и женщины, и дикие звери, и птицы разговаривают, перебивая друг друга.
Круг танцующих образовывался вокруг священного огня Праздника.
В такие вечера танцевала почти вся деревня: старики, дети, молодые пожилые. Участники танцевального состязания могли через танец выяснить свои отношения, рассказать историю, посмеяться  над незадачливым соседом, заставить его принести извинения.
Главный вдохновитель возрожденного им же священного обрядового праздника Алхалалалай Борис Жирков уже не танцевал. В такие минуты он вспоминал, как его ансамбль “Эльвель” гастролировал по Европе.  В Финляндии во время исполнения Бориного коронного танца “Кузелькинги” весь зал встал, покачивась волнами в ритм танца. В Норвегии в газете «Norways» Брайан Ларсен писал: «Я получил уроки танца, которые я вряд ли забуду. Я был введен в мир танца до драматизма, через мистику к экзотике и игровой эротике».
Борис не был еще старым в европейском понимании этого слова. Но для него танец уже был не средством завоевания симпатии девушки или инструментом для решения человеческих проблем. Для него танец  стал проводником для установления контакта с миром духов.
В тот год мы снимали фильм про ительменов «Горячий источник». Утомительный и бесконечно моросящий дождь никак не давал ительменам разжечь костер. Готовились снять эпизод камлания шамана перед началом обрядового праздника возрождения и благодарения Природы «Алхалалалай».
Борис никогда бурно не выражал своих эмоций. Пока другие суетились возле кострища, шаман стоял в сторонке и молча наблюдал. Ительмены не трогали его. Они знали, что в тот момент Борис набирается духовных сил, чтобы поговорить с предками. Все знали: во время праздника они незримо присутствуют среди односельчан.
Когда раздался первый удар в шаманский бубен, все стихло. Борис заговорил с духами. Он пел. Голос его звучал все громче и грознее. Удары в бубен сопровождал раскатистый гром. Дождь лил как из ведра. Шаман не замечал, что уже весь промок. Его волосы цвета вороньего крыла, всегда красиво спадающие из-под бисерной головной повязки –лилит, стали похожи на мокрые черные сосульки. Да и сам он как будто стал меньше ростом, мгновенно похудел. Какого неба достиг шаман, чтобы просить духов помочь ительменам начать свой  самый главный в году праздник?
«Я далеко не летаю, вернуться  трудно», как-то признался он коллеге по шаманскому цеху из Эвенкии.
Значит сила такая была у Бориса, что улетать далеко от Земли не обязательно. Духи сами спускались к нему. Его любили не только в этом мире, но и в том.
На этот раз пожаловал сам Творец Вселенной по ительменским поверьям – Ворон Кутх. Он громко каркнул, покружил в небе над кострищем, над камлающим Борисом, над ительменами и гостями праздника, над их национальным селом Ковран и отчалил восвояси.
Гром тут же прекратился, занудный дождь перестал лить, небо прояснилось и Костер разгорелся во всю свою мощь.
О Неведомом Боге
Борис отошел в сторонку. На этот раз в гости к ительменам приехал священник отец Василий.
Они начали беседовать. «Я верю в Бога, -  сказал Борис. Во Всевышнего, в того Неведомого Бога. Я сам установил  идола в тундре недалеко от нашей священной сопки Эльвель в честь этого Бога. Хожу иногда кормлю ягодами, кусочками рыбы, нерпичьего жира: задабриваю».
Борис никогда не хулил Бога. Вселенная едина для всех жителей Земли , и у каждого подход к Богу свой. В доме Жиркова мирно уживались старинные иконы и шаманские атрибуты. Хотя развел он их по разным комнатам. В кухне на западной стороне висели на стене старинные иконы. На них молилась его мама поле того, как отец Василий окрестил ее.
Ительмены очень открыты для человеческих контактов. Они с открытой душой встречали когда-то около 300 лет назад  «первооткрывателей» этих мест, прибывших сюда казаков. Они встречали с открытой душой первых миссионеров, принимая их за белых шаманов. Ительмены совсем не воинственный народ, более того – открытый, искренний, хотя не без хитрецы. Но и хитрость их скорее детская, наивная, легко раскрываемая.
Со священником отцом Василием ительменский шаман Борис Жирков впервые встретился  на  ковранском кладбище. Батюшка отпевал покойного односельчанина. Борису передали, что священник хочет с ним познакомиться. Шаман подождал, пока закончится обряд.  Они одновременно подошли друг к другу. Борис пригласил батюшку в гости. Вот что шаман вспомина о той встрече: «Отец Василий перекрестился, все же к шаману в дом заходит. Мы начали разговаривать. Проговорили на разные темы до четырех утра: пока не рассвело. Даже гимн сочинили для постановки «Ияночх». Он тогда мечтал в наших краях часовенку построить, приход открыть. Мы говорили о расположении планет во Вселенной, о том, что ими должен кто-то же управлять. Я тогда спросил: “Что это за сила? Может это Бог? “ – “Ну кто же еще? - ответил он. Бог есть”.
Когда завтракать садились, священник опять перекрестился, на иконы наши помолился. В мою комнату стал заходить, снова перекрестился. Хотел он книги по шаманизму выменять у меня, чтобы сжечь…
Потом мы подружились. В начале июня вместе проводили праздник Вскрытия реки.  Сначала провели наш традиционный ительменский обряд. На лед клали гольчиков и отталкивали льдину от берега. Если она пойдет по течению, то все в нашем ительменском роду будет в этом году хорошо. А если прибьется к берегу или перевернется, ( кувырнется), то -  совсем плохо будет.  Я наговаривал наши старинные заговоры, обращался к речке: «На тебе, речка, возьми этот подарок от нас и неси его к морю, чтобы море нам на лето прислало много подарков (рыбы). Потом Толя Левковский пел наши старинные родовые песни.
После отец Василий начал свой обряд. Он осветил нашу речку Ковран крестом и крестным знамением. Разулся и в ледяную речку вошел босиком. Рясу свою намочил до пояса. И льдина наша поплыла по реке к Охотскому морю. Нашли ее потом в тальниках.
После всех обрядов батюшка  всех крестом освятил и сказал, что вода до вечера будет освященной.  Колодец в моем дворе тоже освятил.
А ведь до проведения обряда спорили мы с ним. Он спросил: «Ты к какому богу будешь обращаться?». Я ответил:  «К Кутху». Он: « А к другому Богу можешь обратиться?». «Почему?». «Я боюсь, - сказал священник». «Тогда я обращусь к Неведомому Богу Дустехтичу, - ответил я. «Это пойдет», - ответил священник. На том и сошлись И ведь хорошо провели обряд. Две религии. Отец Василий подарил мне Евангелие на ительменском зыке, рассказал о Христе, о житии святых. Маму мою он окрестил и полечил: причастил».
Дитя Природы и целитель
Борис не умел хитрить. Он, при всей его шаманской силе, в обычной жизни был похож  на ребенка. Открытый, иногда наивный и смешной.
Однажды он гостил у меня в Подмосковье проездом от родной сестры из Казани. Гостил почти месяц.  В подарок привез огромную трехлитровую банку с засоленным жиром. Необычное, но очень характерное для ительменов угощение. Они же – рыболовы и морзверобои. Самое большое лакомство для них – лахтачий и нерпичий жир.
Мы гуляли по рынку: Борис хотел приодеться к своему юбилею. Он был большим модником, как и его  любимая мамочка. Возможно, она привила ему эту страсть к красивым, необычным и модным вещам. На развале он увидел джинсы: наполовину вельветовые, наполовину джинсовые. Фасон явно не стандартный. Борис не задумываясь купил их. Вечером как ребенок крутился у зеркала и все спрашивал: «Ну правда идут? Правда, хорошо сидят на мне».
Он был небольшого роста, стройный, худощавый. Всегда красиво и модно одетый, всегда в яркой рубашке, на шее – кулон с драгоценным камнем на кожаном ремешке, на голове – бисерная повязка-лилит, в нее вставлено перо хищной птицы. Оно делало его профиль похожим на орлиный. Руки его украшали перстни с драгоценными камнями. В тот раз я подарила ему серебряное кольцо с ониксом. Потом много лет видела на его безымянном пальце это кольцо. Когда мы шли с ним по Москве, люди оглядывались: «Смотри, смотри: шаман идет». В том, что Борис Жирков шаман, никто не сомневался.
Не сомневались в этом и ковранские. Те, кто меньше его знал или ревновал, посмеиваясь, говорили: « Да Боря? Какой он шаман… Артист…
Да, и артист тоже. Кстати, это одна из ипостасей шамана, так считал главный шамановед мира Михай Копол.
 
В другой раз Борис приехал ко мне в гости после гастролей в Норвегии. Вот что он тогда рассказал: «Норвегия понравилась дивно белыми ночами. Вставал я в 7 часов утра. Шел на площадку для проведения обрядового праздника «Алхалалалай». Оформлял ее по традиции, вырезал из березы идола, резал с ребятами жерди для балагана. Строили маленькую юрточку, украшали ее травой. В это время к нам подходили и шведы, и французы, и итальянцы, интересовались шаманством на Камчатке. В Норвегии природа очень похожа на камчатскую – цветы такие же, реки шумные, водопады похожи. Речка Манндалена течет очень быстро, на поворотах аж брызжет. Она дает колоссальную энергию. Я на берег речки Олега Запороцкого водил, энергии набраться. Сам  я все хотел посмотреть место, где викинги по легенде высадились: но это было от нас довольно далеко».
Во время семинара «Сны», проходившего в местечке Манндален, Борис первым начал свой рассказ о значении снов для ительменов: «Когда ительмен просыпается, он первым делом спрашивает, что его сородичи видели во сне и рассказывает сам о своих сновидениях. Они издавна занимались хиромантией и очень многому удивлялись в трактовке снов. В Ковране всегда были люди, которые могли трактовать сны. Среди них были  Татьяна Левковская и Катя Жиркова.
Во сне душа отлетает и может далеко улететь. Поэтому, когда человек просыпается, он не сразу в себя приходит: постепенно».
Борис часто видел вещие сны: «Когда я бываю в странах, которые видел во сне, вижу эти же улицы,мосты, орнаменты на домах. Так я видел Турцию, хотя там еще не бывал. Видел Италию: лев за мной гонялся по скалам, я по винтовой лестнице от него убегал. Те же скалы потом видел в Италии.
Тогда на гастролях в Норвегии Борис провел священный обряд очищения. Все присутствующие прошли через березовое кольцо, очистившись от грехов, накопленных за год. «Во время обрядового танца «Охота на медведя» зрители по-настоящему испугались медведя. А это был наш Юрка Мещеряков, одетый в шкуру медведя. Он сбегал с горы прямо в толпу. Все с криком разбежались в стороны». В тот раз, как и в Ковране во время «Алхалалалая»  провели конкурс на умение быстро и качественно обработать свежевыловленную рыбу. Тогда их единственный и самый одаренный композитор Анатолий Левковский занял второе место.  «У саамов ножи очень отличаются от ительменских, - вспоминал  Борис. – Саамский нож с коротким лезвием, и пластают им рыбу совсем иным способом, чем у ительменов. Что нас тронуло. Народ в Норвегии очень на наш похож. Спокойный. Когда мы уезжали, все жители деревни нас провожали, старики-оленеводы обнимали».
Все в Ковране знали, что Борис Жриков умеет лечить людей. Это тоже одна из ипостасей шамана.  Борис делал это ненавязчиво, очень скромно, не выпячивая свои знания. Откуда он их получил? Может быть, кто передал, а может быть сам изучал акупунктуру? Он считал, что самые сильные точки у человека на ступнях и ладонях. Меня он тоже однажды лечил. Просто нажимал на определенные точки на ногах и руках и держал. Нескольких сеансов хватило, чтобы привести в порядок мои бронхи. Он лечил своих артистов, когда что-то случалось, лечил маму, сам себя лечил.
Борис был образованнейшим человеком. Об этом говорят дневники, которые он оставил ительменам как завещание. Из дневников можно понять, какой обширный был его кругозор, сколько интересных книг он прочитал, непременно выписывая нужные ему факты и мысли.  Он прекрасно рисовал. Пересовывал из этнографических книг старинные предметы быта ительменов, делал свои зарисовки, иллюстрировал ительменские сказки.

Жирков  имел много почетных званий: заслуженный работник  искусств России, Душа России и прочие. Чтобы стать заслуженным или народным артистом, как его друзья и коллеги – Иосиф Жуков, Татьяна Романова, Екатерина Гиль, надо пройти тысячу бюрократических кордонов или иметь покровительствующую руку. Борис ничего этого не имел, не умел и не хотел. При этом  он давно заслужил звание народного артиста России, пусть и посмертно. Мы все , знавшие его, хотели бы этого.